Текст книги "Энциклопедический словарь (П)"

Посадские люди

Посадские люди, черные посадские люди – в московском государстве так назывался торгово-промышленный класс, который, выделив из своей среды гостей и торговых людей гостинной и суконной сотни в привилегированный разряд полуслужилых людей, составлял главную массу городского населения, особенно в городах центральных и северных. С средины XVI в. П. люди переходят из центральных городов в окраинные. Термин этот происходит от слова посад, посада – поселения, состоявшего из лавок и дворов торгово-промышленных людей и обыкновенно группировавшегося вокруг города в тесном смысле (вокруг кремля, вокруг городских стен). Первые указания на обособление П. людей содержатся в постановлениях Судебников о бесчестье. В царском Судебнике бесчестье младшим П. людям определено в один рубль, наравне с пашенными крестьянами, а средним П. людям – в пять рублей. Уложение 1649 г., различая три разряда П. людей, постановляет, что за бесчестье, причиненное П. человеку лучшей статьи, виновный платит 7 руб., П. человеку средней статьи – 6 руб., П. человеку меньшей статьи – 5 руб. Деление П. людей на «лучших, средних и младших» имело характер фискальный, в значительной степени случайный, искусственный и колеблющийся. Основанием для отнесения П. человека к тому или другому из этих разрядов служило количество оклада, с которого двор его платил подати, а самый этот оклад определялся на двор при мирском разрубе по животам и промыслам, т. е. сообразно имущественному состоянию хозяина. Подати налагались на посад общей суммою, а затем уже подлежали разверстке между дворами, на началах круговой поруки, путем мирской раскладки. Центром самоуправления посада была земская изба; здесь происходили мирские сходы, выбиравшие земских старост и целовальников. Эти должностные лица ведали главным образом дела финансового и отчасти полицейского характера. Выбираемый ежегодно земский староста ведал П. черную тяглую землю и заведовал взиманием податей и отправлением повинностей; он имел право П. людей «волей и неволей к мирскому делу нудить»: он обязан был заботиться об интересах избравшей его общины и по спорным делам обращался с челобитными в центральные учреждения на, имя государя. С своей стороны П. люди обязывались, в случае, если «учинятся» убытки земскому старосте, целовальникам или кому-либо из тяглецов в каком-либо мирском деле от сторонних людей, «подымать» эти убытки миром. Кроме земских старост, которых иногда бывало по несколько в посаде (напр., по 2 во Владимире и Муроме, 5 в Пскове) и подчиненных ему целовальников, в некоторых городах (Калуге, Вологде) встречаются сотские, ведавшие, между прочим, дела полицейского характера. Власть земского старосты, по всей вероятности, ограничена была мирским советом, на существование которого имеются прямые указания, не дающие, однако, возможности точно определить границы его ведомства. Подати, падавшие на посад за круговой порукой П. людей, первоначально разводились земским старостою и, вероятно, мирским советом на более мелкие тяглые союзы, на которые дробился посад. Характер их не всюду был один и тот же. Изредка попадается географическое деление города на стороны (Старица), чаще встречается деление на слободы (Москва, Можайск, Коломна, Переславль Рязанский) или приходы, указывающие на те отдельные мелкие поселения, из которых сложился город. Иногда посады делились на улицы, сотни и десятни. Каждое из этих делений представляло, по-видимому, до некоторой степени самостоятельный тяглый союз, которым управляли сотский и староста. В области хозяйственных интересов объединение П. общины не было особенно сильным. Черная П. земля считалась собственностью государя, но оставалась в общем владении П. тяглой общины. Потомственное владение дворовыми местами близко подходило к праву полной собственности. Наследование в черных дворах было тоже, что и в дворах вотчинных и купленных; черные дворы – или, точнее, право на владение ими – покупались, продавались и закладывались; право отчуждения их первоначально имело силу не только в случае принадлежности обоих контрагентов к тяглому классу, но и тогда, когда один из них был беломестцем. С течением времени это право, по фискальным соображениям. ограничено было первым из указанных случаев. Передела участков собственно П. земли (в черте поселения), по-видимому, не существовало. Очень мало также указаний на существование передела пашенных земель, приписанных к посаду; немногие известия, какие имеются по этому вопросу, указывают. что переделы (в Шуе, напр., в конце XVII в.) производились сообразно тяглу, какое несли отдельные члены общины (а не наоборот). На общинное нераздельное владение угодьями и пользование промышленными заведениями встречаются лишь кое-какие намеки. В общем посад XVII в. представлял собою тяглую общину по преимуществу. Помимо тягла, в посадах взимался еще оброк, который (до времен Уложения) выплачивали не только П. тяглецы, но и другие лица; не принадлежавшие к П. общине, но владевшие в посаде лавкою или другим промышленным заведением. При таких условиях настоящей мирской раскладки не могло быть. Действительно, размеры оброка, имевшего характер пропорционального промыслового налога, фиксируются уже писцовыми книгами XVI в., и круговая порука на него не распространяется, Отягощение податями и др. повинностями (П. не были освобождены и от личной службы государству путем поставки даточных людей в войска, постройки и поправки городских укреплений и пр.; на них же лежал выбор голов и целовальников в кружечные и другие. дворы, с ответственностью за недобор, неисправность и злоупотребления выборных) становилось тем чувствительнее, что более богатые члены П. общины переводились в привилегированные сотни. Это влекло за собою бегство П. людей из посадов в села – в крестьяне и в частную зависимость (кабалу) к лицам богатым, что в свою очередь еще более уменьшало населенность городов и отягощало положение оставшихся членов П. общины. Так, напр., в Ярославле в 1668 г. было 3468 П. людей, а через 10 лет – 2862; в Костроме число их в 10 лет уменьшилось с 1322 до 1044. Не имея возможности облегчить тягло, правительство решило прибегнуть к прикреплению П. людей к городам. В 1613 г. велено было возвращать П. людей, бежавших из Москвы, хотя еще незадолго пред тем П. люди переходили с одного посада на другой, и такие переходы признавались правительством. В 1619 г. состоялось постановление земского собора, по которому все вообще ушедшие П. люди подлежали возвращению на прежние места; тоже подтверждалось частными указами и распоряжениями 1638 и 1642 г., под угрозою наказаний. Указом 1648 г. установлено было обязательное возвращение на прежнее место жительства всех П. людей с 1613 г., за исключением разве тех, которые «ожились» в Москве. Наконец, в Уложении 1649 г. окончательно формулировано прикрепление П. людей к месту жительства, где их застал этот законодательный акт. Уложение признает законным вывоз из уезда на посад тяглецов, бежавших в крестьяне или холопы, возвращает подговоренную девку тяглого отца, вместе с ее мужем и детьми, а также беглых бобылей, поженившихся во время бегов, на прежнее место жительства, зачисляет в тяглецы как зятя тяглеца, по месту жительства последнего, так и вольного человека – по его жене, вдове умершего тяглеца. Указом 1658 г., под угрозою смертной казни, запрещается переход из одного посада в другой. Тоже начало проводить и законодательство Петра Великого., запрещая купцам и ремесленникам, платящим подать и отправляющим повинности, оставлять под каким бы то ни было предлогом посады и слободы и записываться в чьи-либо крестьяне или закладчики, а временные отлучки их допуская не иначе как по паспортам. Жалованная грамота городам 1785 г. разумеет под П. шестой разряд городских обывателей, а именно тех из старожилов, или поселившихся, или родившихся в городе, которые не внесены в первые пять частей городовой обывательской книги (т. е. не отнесены ни к купечеству, ни к цеховым ремесленникам) и кормятся в том городе промыслом, рукоделием или работою. В позднейших узаконениях, особенно же в Своде Законов, название П. вытесняется термином мещане (XX, 340). Ср. Чечулин, "Города московского. государства в ХVI в. " (СПб., 1889); Лаппо-Данилевский, «Организация прямого обложения в московском. государстве» (СПб., 1890); Милюков, «Спорные вопросы финансовой истории московского. государства» (СПб., 1892).

Посейдон

Посейдон (Poseidwn; много вариантов – Posoidan и др.) – в греческой мифологии бог властитель моря и всей водной стихии, как это явствует из корня pot, встречающегося в греческих словах potoV, potizw, potamoV, в лат. poto и т. д. П. олицетворял собою элемент влаги, окружающий, поддерживающий и оплодотворяющий землю, и почитался на всем протяжении греческого мира как исконный национальный бог. В эпосе П. – владыка моря, сын Крона и Реи (по Гомеру – младший брат Зевса, по Гезиоду – старший). При разделе вселенной ему досталось море, с его обитателями и богатствами. От жены Амфитриты у него сын Тритон и дочь Бентесикима. Его дворец находится на дне морском, близ Эг (Aigai), на северном берегу Пелопоннеса; там же было и другое место его культа (ахейского и ионического) – Гелика, позднее уничтоженная землетрясением (некоторые предполагали гор. Эги на берегу Евбеи или Эолиды, против Митилены). Покидая дворец, он облачается в золотую одежду и всходит на колесницу, запряженную быстроногими златогривыми конями с бронзовыми копытами; морские чуда прыгают около его колесницы, сопровождая его шествие. Символы его могущества – трезубец, бык, дельфин и конь. Трезубцем он укрощает гигантов, волнует море, колеблет землю, вызывает из скал источники; triaina – первоначально острога (гарпун) рыболова при охоте на дельфинов или тунцов – соответствует в его руках молнии в руках Зевса. Бык (черный) – животное, посвященное П. – олицетворяет собой ярость и бурную силу потока; в связи с этим эпитет П. – taureoV;, состязания быков, устраивавшиеся в честь П. (в Фессалии и Ефесе), принесение в жертву быков; tauroi назывались в Ефесе мальчики, прислуживавшие на празднике П. Дельфин символизирует собой спокойствие водной стихии; в связи с этим находится представление земли, покоящейся на воде, и эпитеты бога gaihokoV, asjalioV. В символе коня сказывается тоже бурное и бешеное свойство природы П., что и в символе быка. Культ П. был распространен всюду, где влияние и роль водной стихии выразились в более или менее сильной степени: в областях с богатыми бассейнами, долинами и ущельями, следами землетрясений (древние думали, что землетрясения происходят от действия воды, проникающей в пещеры и земные углубления) и при море – т. е. во всей Элладе, с материком и островами. П. чтили в Фессалии, где, по преданию, ударом его трезубца была образована Темпейская долина; это был минийский (эолический) культ, представители которого считались славными наездниками и мореплавателями. Другим центром почитания П. был Коринф, перешеек (Истм), с его играми. Культ его существовал также в Коринфе, Навплии, Трезене; Калаврии (место посейдоновой амфиктионии), Пилосе, во всей Аркадии, где П. почитался как бог рек и коней; в Афинах, на остр. Евбее, на мысе Микале (союзный храм 12 Ионийских городов) и пр. Ионийские сказания о П. примыкают к циклу аттических сказаний об Эгее и Тезее, из которых первый – героизированный П. На афинском акрополе был источник, образованный, по преданию. трезубцем П. (памятник его борьбы с национальной богиней Аттики). По мере основания колоний культ П. распространялся все шире и сделался повсеместным. В некоторых местностях он слился с туземными культами – например. культ лелегокарийского П. Основная черта, отличающая П. в мифах – это властность, несокрушимая и бурная сила, которая проявляется нераздельно с его царственным величием. Он состязается из-за обладания землей с Палладой (Афины, Трезен), Гелиосом (Коринф), Герой (Аргос), Зевсом (Эгина), Дионисом (Наксос), Аполлоном (Дельфы). Та же дикая и необузданная сила отличает и его потомство (Полифем, Антей, Бузирис, Прокруст и др.). Ему посвящен бурный месяц года – Посейдеон перед зимним солнцеворотом). Посылая бури и крушения, П. также успокаивает море (П. -asjalioV), так что в гаванях и на мысах он почитался как покровитель плавающих; все морские занятия (мореплавание, торговля, рыболовство, война) состояли под его верховной властью.

Как землеколебатель(enosikJwn), он чтился в Спарте, Арголиде. на Спорадских овах и пр.; под его трезубцем земля дает трещины и образует долины, а на море появляются новые острова. Он участвовал в гигантомахии и поверг гиганта Полибота (Эфиальта), бросив на него остров Нисир. Но с разрушительной силой он соединяет созидательную; ему приписывается постройка ворот в Тартаре и возведение Илионских стен при Лаомедонте. Внутри страны ему покланялись как богу пресных вод – рек, озер, источников и связанного с ними плодородия (П, krhnoukoV, epilimnioV, jutamioV);в этом отношении П. разделяет свойства Диониса (на островах) и Деметры, которая, по одному преданию, от него произвела на свет Персефону. Олицетворяя производительную силу природы, П был покровителем рода; он состоял в брачном союзе со многими нимфами и считался родоначальником многих (преимущественно Ионийских) фамилий. Весьма важную роль в сказаниях и культе П. играл конь, сотворенный им из скалы ударом трезубца. Пелий, Нелей, Гиппофоонт – сыновья П. – были вскормлены кобыльим молоком. Благодаря коням П., Пелоп одержал победу над Ойномаем; его же кони были запряжены в колесницу Идаса. В Афинах и аттическом деме Колон П. почитался, как усмиритель коней (П. damaioV), на ряду с Палладой; конные состязания происходили и на истмийских играх, учрежденных в честь П. Тезеем. Храмы П. главным образом воздвигались на мысах, перешейках и в приморских городах. В произведениях искусства П. изображался мужем царственной наружности, с курчавой и густой бородой и волосами, сидящим на троне (храмовые изображения) или стоящим в длинной ионической одежде (известная статуя Лизиппа на Истме), при чем приподнятая правая нога его покоилась на дельфине (или скале); иногда он изображался едущим на колеснице в сопровождении толпы морских божеств и чудовищ, или на быке, или на коне. Его лицо носило большею частью выражение гнева и возбуждения, в противоположность олимпийскому спокойствию Зевса. У римлян П. соответствовал Нептун (см.). Ср. Preller, «Griechische Mytbologie» (1894, т. 1, 566 – 596). Welcker, «Griechische Gotterlehre»(T. 1, 622 – 643; т. II, 671 – 681); Panofka, «Poseidon u. Dionisos» (Б., 1845); Gerhard, "Wesen, Ursprung und Geltung des P. " (Б., 1851), Eschweiler, "De nomine mythologico P. " (Рост., 1869); Overbeck, «Griechische Kunstmythologie» (Лпц., т. II, 1875); Holba, «Ueber das Wesen Poseidons» (1886).

Н. О.

Посидоний

Посидоний – математик и астроном, родился в Апамее в Сирии в 135 г., умер в Риме в 50 г. до Р. Хр. Жил долго в Родосе. Был учителем Цицерона. Известен второй попыткой определить размеры земного шара (первая принадлежит Эратосфену). Звезда a Корабля Арго (Канопус) по оценке П. подымалась в Александрии на 1/48 долю окружности, т. е. 7 1/2, в Родосе же только показывалась на горизонте, а линейное расстояние между этими городами (которые П. считал расположенными на одном меридиане) оценивалось моряками от 5000 до 3750 стадий. Отсюда окружность земли от 240000 до 180000 стадий. К сожалению, точная величина стадии неизвестна. Во всяком случае, метод П. уступает методу Эратосфена. П. считал расстояние от земли до луны равным 52 1/8) а до солнца 13098 земным радиусам, что соответствует параллаксам в 65 '.9 и l5. "6 и представляет баснословную для его времени точность; но совершенно неизвестно на основании каких соображений получил он эти числа.

Послание

Послание (epitre, Epistel) – литературная форма, почти вышедшая из употребления: письмо в стихах. Еще в 1-й половине XIX в. П. было жанром очень распространенным. Содержание его весьма разнообразно – от философских размышлений до сатирических картин и эпических повествований. Обращаясь к лицу известному или воображаемому, автор П. говорит с ним в обычном эпистолярном стиле, который иногда повышается до торжественности и пафоса, иногда – что более свойственно П. – понижается до простого и дружественного тона, сообразно с лицом, к которому обращено П. Особенно свойственными стилю П. старая поэтика считала изящество, остроумие, легкость стиха. Наиболее употребительные размеры – гекзаметр и александрийский стих, но допускаются и другие. Пушкин часто пользовался в П. оригинальным трехстопным ямбом.

Классические литературы не знали П. до Горация, создавшего этот литературный жанр и давшего образцы его, которые долго считались неподражаемыми; некоторые из них имеют характер обыкновенных частных писем, другие трактуют о разных общих вопросах; самые известные из них – 3 П., посвященные литературе, особенно П. к Пизонам: «De arte poetica». Вслед за тем Овидий, называющий себя в «Ars amandi» изобретателем этого рода поэтических произведений, написал ряд «Неroides» – любовных П. от имени женщин, и «Ex Ponto» – П. к жене, дочери, друзьям и к Августу; к П. могут быть отнесены также его «Tristia». В Риме П. писали еще Авзоний и Клавдиан. Истинное отечество П. – Франция, где издавна столь популярен изысканный эпистолярный стиль и поверхностная блестящая causerie о чем угодно, легко укладывающаяся в рамки П. Клеман Маро, давший первые образцы П. в французской литературе, создал их под влиянием своих. античных предшественников. Известны его П. из тюрьмы Шатлэ к его другу Лиону Жаме и два П. к королю – первое «pour sa delivrance» и второе «pour avoir ete desrobbe»; эти шутливые письма могут считаться образцом тонкого такта, умеющего соблюдать границу между фамильярностью и почтением. За ним писали П. Табуро, Вуатюр, Скаррон (изв. его «Epitre chagrine»), Буаробер, но всех их затмил Буало, который нашел в П. литературную форму, особенно подходящую к его дарованию. Из его двенадцати «Epitres» особенно известны IV – «Au Roi, sur le Passage du Rhin» (1672), VII – «A Racine» (1677) и XII – «A mon jardinier» (1695); как во внешней структуре, так и в содержании П. Буало заметно сильное влияние Горация. В ХVIII в. П. становится излюбленной формой. Вольтер, возвратив ему его былую простоту, придает ему несравненный блеск изящества и остроумия. Он писал П. Фридриху, Екатерине ("Eleve d'Apollon, de Venus et de Mars, qui sur ton trone auguste as place les beaux arts, qui penses en grandhomme et qui permets qu'on pense etc. ", с знаменитым стихом: «C'est du Nord aujourd' hui que nous vient la lumiere»), писателям. своим друзьям и врагам., актрисам, неодушевленным предметам (A mon vaisseau) и даже умершим (A Boileau; a Horace). Одновременно с Вольтером писали П. Жантиль Бернар («Epitre a Claudine»), Берни («Ер. sur la paresse»); Седэн («Ер. a mon habit»), Буффлер («Ер. a Voltaire»), Грессе («Ер. а ma soeur»), Пирон, Ж.-Б. Руссо, Лебрэн, М.-Ж. Шенье и др. В нашем веке во Франции писали П. Делавинь, Ламартин, Гюго; есть отдельные сборники П. Виеннэ – «Epitres et satires» (1845) и Отрана – «Epitres rustiques». П. – довольно распространенная литературная форма и в Англии. Классическими считаются четыре П. Попа, составляющие его «Опыт о человеке», а равно «Epistle from Eloisa to Abelard» (1716). В немецкой изящной литературе П. приняло лирическую окраску. П. писали Виланд («Zwolf moralische Briefe», 1752), Гeкинг «An meinen Bedienten»), Глeйм Якоби, Шмидт, Уц, Николаи ,И. В. Михаэлис; особенно известны П. Шиллера «An Goethe, als ег den Mahomet des Voltaire auf die Buhne brachte», Гете – «Zwei Episteln uber das Lesen schlechter Bucher», и Рюккерта. Из современных поэтов П. писал Готшалль. В Италии известны П. Киабреры («Lettere famigliare»), который ввел. эту форму в итальянскую поэзию, и Фругони (XVIII в.). В русской литературе ХVIII в., покорной французским образцам, форма П. (также под названиями «письмо, эпистола, стихи») была очень распространена;, едва ли за это время найдется хоть один выдающийся поэт, не писавший П. Наиболее известны П. Кантемира («Письма» к Трубецкому, Потемкину, «К стихам моим»), Тредьяковского («Эпистола от российской поэзии к Аполлину»), В. Петрова, Княжнина («П. прелестницам», «П. трем грациям», «К российским питомцам свободных художеств» и др.), Козодавлева, Кострова («Эпистола на всерадостный день восшествия на престол Екатерины». «К председателю муз» и др.), Сумарокова (пять «эпистол» – «О русском языке», «О стихотворстве» и др.), Ломоносова («О пользе стекла», Шувалову); Фонвизина («П. к слугам моим: Шумилову, Ваньке и Петрушке»), Дашковой («П. к слову»), Рубана («Российской музы П. к Овидию»), Капниста («Батюшкову», «Озерову», «К прекрасной»), Виноградова («Эпистола Александру Петровичу Ермолову»), Державина («Любителю художеств», «Эпистола Шувалову»), Муравьева, Нартова, Нарышкина. В русской литературе XIX в. прежде всего выдаются П. Жуковского, который оставил их очень много; между ними есть и настоящие П. в старом стиле, и вдохновенные, и безыскусственные шутливые записочки в стихах; адресованы они к А. И. Тургеневу (Филалету), Блудову, Батюшкову, И. И. Дмитриеву, императрице Марии Федоровне, Воейкову, кн. Вяземскому, Л. Пушкину, императору Александру I, Плещееву, Боку, Нарышкину, Дмитриеву. Писали П. также Карамзин («К Плещееву», «К женщинам», «К бедному поэту»). Гнедич («Перуанец к испанцу») и др. П. Пушкина – превосходные образцы этой литературной формы; они глубоко искренни, свободны и просты, как обыкновенное письмо, изящны и остроумны, далеки от условного стиля классических П.; П. к Дельвигу («Череп») вкраплено в простое письмо и перемежается с прозой; другие П. также были первоначально предназначены не для печати, но лишь для адресата. В лирике Пушкина П. занимают видное место, особенно П. к Батюшкову, «Городок», Галичу, Пущину, Дельвигу, Горчакову, В. Пушкину, Кошанскому («Моему Аристарху»), Жуковскому, Чаадаеву, Языкову, Родзянко; особый характер имеют П. «В Сибирь» и «Овидию». В дальнейшем развитии П. теряют по существу всякое отличие от обыкновенных лирических стихотворений. «Валерик» Лермонтова – письмо в стихах – не имеет уже ничего общего с шаблоном классического П. Тем же свободным характером запечатлены П. Тютчева («А. Н. Муравьеву», «К Ганке». «Кн. А. А. Суворову»), Некрасова («Тургеневу» и «Салтыкову»), Майкова, Полонского, Надсона ("Письмо к М. В. В. ").

Ар. Гр.