Электронная библиотека » Изольда Кучмаева » » онлайн чтение - страница 16


  • Текст добавлен: 28 августа 2015, 16:00


Автор книги: Изольда Кучмаева


Жанр: История, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +
5.4. Культурная среда в подмосковном имении великокняжеской четы

Усадьба Юсуповых заметно выделялась среди множества других. Своеобразие ее культурному облику придавало наличие подлинных рукописей, записок, автографов, писем, музыкальных произведений выдающихся деятелей отечественной и зарубежной культуры. Юсуповы хранили у себя документальные материалы разного рода, принадлежавшие Жуковскому, Карамзину, Гюго, Тургеневу, Шиллеру, Гегелю, Гумбольдту, Фихте, Шеллингу, Распайлю, Беллини, Берлиозу, Бетховену, Веберу, Гайдну, Керубини, Лайнеру Листу, Львову, Мейерберу, Мендельсону, Оберу, Паганини, Сальери, Тальбергу, Черни, Штраусу, Шуману, Мазини, Тальони, Тамбурину, Айвазовскому, Васнецову; письма монархов Карла V, IX, X, Генриха IV, Людовика XIII, XIV, XV, XVI, XVII, Дома Романовых, Марии-Антуанетты, Медичи, русских Великих князей, герцогов, маркизов и т. д. Великокняжеская чета знакомилась здесь с подлинными шедеврами искусства и описями рисунков, находившихся в альбомах Юсуповых[279]279
  РГАДА. Ф. 1290. Оп. 9. Ед. хр. 624.


[Закрыть]
.


Великая княгиня Елисавета Феодоровна и ее друзья рисуют. Дореволюционная фотография


Фонды РГАДА дают представление о характере музыкальных концертов в Архангельском, которые посещали Великий князь Сергей Александрович и его супруга. Здесь могли быть представлены романсы друзей – Голицыных, камерная, инструментальная музыка, вокальные произведения (фрагменты итальянских и русских опер, например «Русалка», венские вальсы, цыганские песни из оперы «Пан Твардовский», польские полонезы, пьесы для органа и многое другое)[280]280
  Там же. Ед. хр. 174. С. 2.


[Закрыть]
.

Другие соседи по Ильинскому, князь и княгиня Олсуфьевы, были милейшей четой, как отмечает Ф. Юсупов. Княгиня, в ту пору гофмейстерина, походила на маркизу XVIII в. Рядом находилось также именье князей Голицыных, продавших прадеду Ф. Юсупова Архангельское. Щедро и радушно принимали всех в своем имении князья Щербатовы. Дочь их, Мария, красавица и умница, вышла замуж за графа Чернышова-Безобразова. Была одной из самых близких друзей хозяев Ильинского и Архангельского. Ни ум, ни красота ее, по мнению Ф. Юсупова, не поблекли от времени.

Дружба в Ильинском и Архангельском в пору осенней охоты непременно приводила в Ракитное Курской губернии (именье Юсуповых). Великий князь Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна всегда приезжали на охоту в Ракитное и непременно привозили с собой свой двор – людей юных и веселых. «Елисавету Феодоровну я обожал»[281]281
  Юсупов Ф. Мемуары. М, 1998. С. 85.


[Закрыть]
, -вспоминает Феликс Юсупов. На охоту выезжали на рассвете. В дороге, чтобы не скучно было, его просили спеть. Итальянскую песню «Слез полны глаза» Сергей Александрович очень любил и просил петь ее с утра до вечера[282]282
  Там же. С. 86.


[Закрыть]
. После ужина детям полагалось идти спать. «Но я и не думал спать, – пишет Ф. Юсупов, – пока Великая княгиня не придет пожелать мне спокойной ночи. Она приходила, целовала и крестила меня. После ласки ее в душе моей воцарялся мир, и засыпал я спокойно»[283]283
  Там же.


[Закрыть]
.

В жизни Великой княгини Елисаветы Феодоровны было много прекрасных усадеб, где благословенно протекала первая половина ее жизни. И все же, отметим это еще раз: особое, неповторимое место в их ряду занимало Ильинское. Усадьба Ильинское под Москвой, где проходили самые мирные и радостные дни великокняжеской четы, была старинным родовым поместьем, переходившим от дворян Стрешневых к А. И. Остерману-Толстому, генералу, герою войны 1812 г., затем к роду Голицыных и, наконец, в 1860-е гг. – к Царской семье.

Императрица Мария Александровна уделяла много внимания обустройству дворцовой территории. Здесь была построена молочная ферма; весь дворец был украшен экзотическими растениями; созданы три оранжереи: персиковая, ананасовая и цветочная; аккуратно посажены молодые рощи, пересекаемые дорожками; крытые аллеи, мостики, домики с причудливыми названиями. К западу от дворца располагался романтичный пейзажный парк. Здесь среди сосен был построен каменный флигель «Не-чуй-горе», рядом с которым находился павильон «Галерея», где обычно устраивались спектакли. По инициативе Марии Александровны дворцовая больница Ильинского была расширена и преобразована в сельскую больницу для крестьян. По распоряжению Императрицы в селе выстроили новую школу: она не жалела средств для крестьян.

В 1870 г. Императрица начинает строить здесь «Сервизный домик» для хранения богатейших сервизов, которые изредка украшали стол во время приемов. В наши дни в «Сервизном домике» разместился ресторан «Русская изба». Гостей принимают в различных залах, сохранивших интерьеры XIX в.: «Светелка», «Курная», «Русский», «Трапезная», «Охотничий», «Плетенка».

С 1880 г., по завещанию императрицы Марии Александровны, имением стал владеть Великий князь Сергей Александрович. После его гибели имение опекала Елисавета Феодоровна. Но, полностью посвятив себя Марфо-Мариинской обители, она подарила Ильинское племянникам Сергея Александровича – великой княгине Марии Павловне и великому князю Дмитрию Павловичу, равно как и свой дворец в Петербурге на Невском проспекте возле Аничкова моста[284]284
  Гавриил Константинович (Великий князь). В мраморном дворце. СПб., 1993. С. 211.


[Закрыть]
.

Ильинское по тем временам считалось весьма скромным имением. Однако, обратившись к описи Московского отделения Первого российского страхового общества (1908–1914 гг.), можно видеть, что 152 строения этого поместья весьма привлекательны внешне, затейливы и оптимистичны по названиям гостевых домиков, многофункциональны, добротно и эстетично оформлены.

Так, сообщается, что в главном Ильинском дворце печи голландские изразцовые, камины мраморные, комнаты оклеены французскими обоями, полы паркетные, лестницы дубовые, двери сосновые. Так же хорошо оборудованы двухэтажные дома «Не-чуй-горе», «Приют для приятелей», «Пойми меня», «Миловид», «Кинь-грусть», «Сервизный домик», дом Ее Высочества, кухня августейших детей. В описи дана характеристика и других строений: библиотеки, беседки, Березового павильона с галереей, сараев, ледников, складов, кузницы, теплицы, оранжерей, телеграфного дома, водокачки, дома главного садовника, родильного приюта, яслей, женской школы с квартирой учительницы, мужской школы с квартирой учителя, бараков, кухни, мастерских для раненых и т. д.[285]285
  ЦИАМ. Ф. 303. Оп. 2. Ед. хр. 255. С. 1–2, 2 об. 3–4.


[Закрыть]
. И, разумеется, Ильинской церкви. Таким образом, имение представляло собой хорошо обустроенный, уютный городок, отвечающий многим запросам обыденной жизни. Не случайно Великая княжна Мария Павловна, воспитанница великокняжеского дома, проводившая каждое лето в Ильинском, писала: «Это наш маленький мирок на просторах огромной России, те неразрывные узы, что связывают меня с родной землей… Имение было достаточно скромным, и возможно, именно это придавало ему чарующую прелесть»[286]286
  Мария Павловна. Мемуары. М, 2003. С. 22.


[Закрыть]
. Мария Павловна с большой теплотой вспоминала отрадный путь от станции Одинцово до имения. Тропка аккуратно въезжала на прекрасную аллею из четырех рядов огромных лип. На балконе стоял дядя Сергей и улыбался детям. Начиналась обыденная летняя жизнь. После уроков – купанье в специальном месте, куда доносилось мычание коров деревенского стада, блеяние овец и крики деревенских ребятишек, которые прибегали купаться.

Имение утопало в цветах. Здесь были оборудованы богатейшие оранжереи. Цветами садовыми и полевыми был постоянно убран дом, что отвечало тонкому вкусу великокняжеской семьи и прежде всего самой Елисаветы Феодоровны. Все это, по воспоминаньям Марии Павловны, создавало особую атмосферу лета в Ильинском.

После купания дети торопливо возвращались домой, чтобы успеть ко второму завтраку. Дядя Сергей не терпел даже минутного опоздания. Чтение, сон после еды, беседы, ярмарки, богослужения, строгое следование нормам повседневной жизни погружало детей в мир патриархального быта.

В течение нескольких столетий Ильинское было одним из наиболее притягательных имений России, своеобразным культурным центром, где в разное время бывали П. А. Вяземский, А. И. Полежаев, А. П. Елагина, В. А. Жуковский, A. C. Пушкин, Н. В. Гоголь, Е. А. Баратынский, В. Ф. Одоевский, П. В. Киреевский и многие другие деятели русской культуры. У последнего владельца усадьбы великого князя Дмитрия Павловича и его сестры в Ильинском гостили Ф. И. Шаляпин и A. B. Нежданова[287]287
  Давыдов В. Ильинское: Судьба подмосковной усадьбы // Московский журнал. 1991. № 12. С. 57.


[Закрыть]
.

Гостями великокняжеской четы в Ильинском бывали молодые художники, которых Великий князь приглашал писать этюды. Всю жизнь Сергей Александрович интересовался живописью, специально изучал живописные школы. Художницей была и Великая княгиня. Поэтому в доме с такой любовью встречали живописцев.

В конце XIX в., когда усадьбой владели Великий князь Сергей Александрович и Великая княгиня Елисавета Феодоровна, добрая слава об этой усадьбе, об эстетизме повседневной жизни и культуре хозяйствования разлетелась по всей России. В губернской прессе неоднократно появлялись сообщения на эту тему. Так, в «Калужских губернских ведомостях» сообщалось, что село Ильинское, которое принадлежит Великому князю Сергею Александровичу, славится «красотой местоположения и образцовым хозяйством. В селе чудный парк, дворец, прекрасные оранжереи и богатейшая ферма при скотном дворе, откуда можно получать различные продукты»[288]288
  Калужские губернские ведомости. 1898. № 80. С. 4.


[Закрыть]
.


Великая княгиня Елисавета Феодоровна в русском костюме. Фотография. 1886 г.


Ильинское с годами становилось все более посещаемым имением со стороны членов Императорского Дома. Здесь многие открывали незнакомые до встречи в Ильинском черты натуры того или иного великого князя. Так, В. Ф. Джунковский вспоминает, как он открыл для себя в Ильинском редкое, подкупающее обаяние старейшего представителя Дома Романовых – Великого князя Михаила Николаевича, четвертого сына Николая I. Выдающийся боевой генерал и редкой души человек, он пользовался огромной популярностью на Кавказе, где был наместником. «Его высокая фигура старого рыцаря, – пишет Джунковский, – производила обаятельное впечатление на всех, кто с ним имел соприкосновение. Он умел соединить величие с удивительной простотой. Он был очень добрый человек. Я лично никогда не забуду того внимания, которое он проявил ко мне в 1894 году, когда он летом гостил у Великого князя Сергея Александровича в Ильинском, а я лежал там больной суставным ревматизмом. Он не пропустил ни одного дня, чтобы не зайти ко мне, навестить меня, просиживал у моей кровати, до слез трогая меня своей заботой и лаской»[289]289
  Джунковский В. Ф. Воспоминания. Т. I. М.,  1997. С. 426.


[Закрыть]
.

Еще в Петербурге, где мирно и ровно протекала жизнь Царской семьи, одним из наиболее дорогих людей Сергею Александровичу, а затем и его супруге, стал его брат Павел Александрович. A. A. Волков справедливо замечает, что в петербургский период жизни «самыми близкими для них людьми… были Сергей Александрович и Елизавета Федоровна»[290]290
  Волков A. A. Около царской семьи. Париж, 1928. С. 21.


[Закрыть]
.

После назначения Сергея Александровича генерал-губернатором Москвы Павел Александрович и его прелестная супруга часто гостили в Ильинском, пока там в результате трагического стечения обстоятельств не погибла жена Павла Александровича. «Селу Ильинскому, – пишет A. A. Волков, – и было суждено сыграть роковую роль в судьбе великокняжеской четы»[291]291
  Там же.


[Закрыть]
.

Королева Румынии Мария, племянница Великого князя Сергия, вспоминала, какой трагедией стала смерть любимой жены для великого князя Павла и как переживал Великий князь Сергий это печальное событие. Она и много лет спустя ощущает невероятную грусть Великого князя Павла в те дни, видит, как в час прощанья слезы непрерывно текут по его щекам и «как дядя Сережа, его любимый брат, обнял его в момент отчаянного протеста Павла, когда, наконец, закрыли крышку гроба над прекрасным лицом, которое он так любил»[292]292
  Marie, Queen of Roumania. The story of My Life. V. I. Ld, 1934. P. 214–215.


[Закрыть]
.

После смерти принцессы Александры Великий князь Сергий, который был к ней очень привязан, принял решение о неприкосновенности ее комнат и вещей. И он, и Великая княгиня Елисавета Феодоровна понимали редкость личности почившей. Много позднее свое понимание духовной сущности матери выразит ее дочь, воспитанница великокняжеской семьи Мария Павловна младшая. В ее сознании мать всегда представала молодой, нарядно одетой, озаренной радостью жизни. «Но была ли она действительно счастлива? Сожалела ли она, умирая, о том, что оставляет этот мир? Мне она казалась принадлежащей к другому веку, хотя прошло всего семь лет, как ее не стало»[293]293
  Мария Павловна. Мемуары. M, 2003. С. 39.


[Закрыть]
. Вскоре резко изменяется жизнь Павла Александровича, а Сергей Александрович и Елисавета Федоровна, оставшись опекать его детей, Дмитрия и Мари, очень привязались к своим малым племянникам.

5.5. Екатерина Шнейдер о повседневной жизни в Ильинском

Стремление видеть повседневную жизнь великокняжеской семьи в ее целостности, намерение понять основные принципы жизнестроения требуют особого внимания к тому ближайшему окружению, в недрах которого протекало это бытие. Более того, не может быть исчерпывающего объяснения многим моментам жизни Елизаветы Федоровны и Сергея Александровича, если не ощутить дух, атмосферу этой среды. Достаточно верно уловить настроение, ритмы этой жизни помогают дневники, письма людей, которые в течение многих лет не просто навещали Ильинское, но жили в великокняжеской семье. В этом отношении привлекают внимание воспоминания о пребывании в Ильинском гофлектрисы Е. А. Шнейдер, женщины, которую любили и которой доверяли в Царском Доме, ласково называя ее между собой Трина.

Екатерина Адольфовна Шнейдер, гофлектриса императрицы Александры Федоровны, учительница русского языка Елисаветы Феодоровны, в скупых строках своих воспоминаний дает небольшие зарисовки повседневной жизни в Ильинском, которые очерчивают круг встреч и занятий великокняжеской семьи в долгие дни лета и ранней осени в Ильинском в 1887 г.[294]294
  ГАРФ. Ф. 1115. Оп. 1. Уд. хр. № 7. С. 1–11.


[Закрыть]
. Е. А. Шнейдер погибла вместе с Царской семьей в Екатеринбурге в 1918 г. Тем дороже ее воспоминания.

Мы узнаем из воспоминаний, что Их Высочества, фрейлина Козлянинова, адъютант М. П. Степанов и автор воспоминаний специальным поездом 11 августа отбыли из Петербурга в Ильинское. Деревни, принадлежавшие Великому князю Сергию и находившиеся на пути следования в Ильинское, были разукрашены флагами, их жители подносили Великому князю и его супруге хлеб-соль. В первый же день по прибытии в Ильинское направились в лес за грибами и нашли их великое множество. Такие прогулки, как замечает Екатерина Адольфовна, совершались каждый день, но всякий раз в другой лес.

В субботу 15 августа, ездили в Петровское к Голицыным, пили чай. По возвращении домой в усадебном парке набрали полную корзину белых грибов. Вечером Великий князь Павел Александрович читал вслух. Все остальные были заняты вырезыванием гравюр.

Путешествие в Петровское пленило Великую княгиню. Как замечал большой знаток русских усадеб А. Н. Греч, есть места бесконечно типичные и цельные, полные гармонических созвучий природы и искусства. Именно таким было Петровское. «Разросшиеся деревья на склоне холма отражались в водоеме, полускрывая белый дом с нарядным портиком коринфских колонн. Задумчиво смотрится он в зеркале вод, повторяя в них свои благородные пропорции. Раскрытой рамы касается ветка липы, в угловой комнате кто-то играет на рояле, красные цветы на клумбе ярко освещены солнечными лучами… Прямая, долгая аллея ведет к беседке-ротонде над крутым откосом Истры. Отсюда на много верст открывается вид на луга, дальние деревни, села и усадьбы… Субботними вечерами спускается вниз по реке колокольный звон. Глухой, нескончаемо вибрирующий голос саввино-сторожевского колокола, торжественный и патетичный, точно из музыки Бетховена. После него долгая пауза. А потом, звоны звенигородских церквей, собора на Городке. Перекликаются Введенское с Поречьем, звон подхватывают Аксиньино и Иславское, Уборы и Петровское, Усово и Ильинское…»[295]295
  Греч А. Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества. Вып. 32. М.,  1994. С. 7.


[Закрыть]
.

Простые формы усадебного дома, неповторимая красота пейзажей и колокольных звонов, радующие хозяев, покорили Елисавету Феодоровну Редкая внутренняя организация убранства дома, тонкий вкус внутренней отделки комнат привлекли внимание Великой княгини. Анфилада комнат начиналась голубой гостиной с мебелью XVIII в., с картинами старых мастеров и изящной росписью стен в синих тонах; продолжала анфиладу коричневая гостиная с фамильными портретами, где во фресковых десюдепортах изображены были корзины с цветами; далее комнаты в розовых и палевых тонах. Особенность интерьеров дома определялась тем, что старые вещи никогда не покидали свой старый дом. Портреты ушедших людей жили в привычной для них обстановке. Это придавало Петровскому удивительную гармоничность. В усадьбе строго соблюдались и бытовые семейные традиции – в доме никогда не переставлялась мебель, здесь не было ламп – их всегда заменяли свечи[296]296
  Там же. С. 8.


[Закрыть]
.

В своем дневнике Екатерина Шнейдер фиксирует маршруты путешествий каждого дня.

16 августа по случаю праздника все вместе направились к обедне в Усовскую церковь. Беседовали со священниками. К полуденному чаю вернулись домой. Вечер прошел за чтением.

17 августа Екатерина Адольфовна начала заниматься с Великой княгиней русским языком.

Во вторник 18 августа отправились в Никольское к Голицыным. Погода была прекрасна, пили чай на открытой площадке. Екатерине Шнейдер этот вечер запомнился особой любезностью обращения к ней Великого князя, который просил передать ему фрукты, сказав: «Будьте ангелом, передайте мне вазу», а затем: «Целую Ваши ручки»[297]297
  ГАРФ. Ф. 1115. Оп. 1. Ед. хр. № 7. С. 2.


[Закрыть]
.

20 и 21 августа проводили во встречах с князьями Голицыными из Никольского и Петровского.

23 августа отправились в Кораллово к князьям Васильчиковым, где были удобно размещены в просторном красивом доме и пробыли там два дня. Ездили в Звенигород, посетили графов Олсуфьевых в Ершове.

Кораллово и Ершово – имения, где часто бывала Великая княгиня. Кораллово – имение друга детства Великого князя Сергея Александровича – Марии Васильчиковой, которая, как отмечалось выше, была близким человеком Императорского Дома, человеком, который часто делил досуг с Великой княгиней. Гостеприимный дом в Кораллове очаровывал Елисавету Феодоровну не только радушием хозяев, но и необыкновенной обстановкой. Интерьеры дома были заполнены мебелью Средневековья и Северного Возрождения. Дом был похож на коллекцию «антиков» – в стены и столбы вестибюля были вмонтированы десятки фрагментов мраморных включений, которые Васильчиковы привезли из Италии.

В книге Д. А. Седова «Один век из истории Звенигорода в фотографиях» опубликованы благодарственные телеграммы, которые отправляли М. А. Васильчиковой из Ильинского.

25 августа 1887 г.

Еще сердечно благодарим за милое гостеприимство. У Вас жилось так хорошо. До свидания. Елисавета.

2 сентября 1887 г.

Пожалуйста, привезите машинку для выжигания. Радуюсь Вас скоро увидеть. Елисавета.

16 августа 1891 г.

Очень тронут. Совершенно здоров. Радуемся быть у Вас на будущей неделе. Сергей.

21 августа 1891 г.

Еще раз от души благодарим за прелестные два дня, проведенные у Вас. Надеемся – до свидания в Кораллове. Сергей, Елисавета.

Мария Александровна Васильчикова активно помогала Великой княгине в ее благотворительных начинаниях. Так, в 1904 г. она оказала поддержку в устройстве Елисаветинского убежища в Новороссийске. У себя в Кораллове она организовала богадельню[298]298
  Седов Д. А. Один век из истории Звенигорода в фотографиях. М.,  2004. С. 97–99.


[Закрыть]
.

Родственными узами было связано Кораллово с другой усадьбой – Ершовым, куда также нередко наведывалась Елисавета Феодоровна. Ее привлекал этот тихий, спрятанный от глаз людских уголок России с миниатюрным прудом и крошечным островком посреди него. Великую княгиню поражала красота этого места в пору цветения незабудок, которые укрывали имение сплошным голубым ковром. Эта отличительная черта старинного парка волновала и притягивала к себе впечатлительную романтическую душу Великой княгини.

Недалеко от Ершова находилось имение Поречье, принадлежавшее в конце XIX в. А.К Медведниковой, которая вела огромную благотворительную деятельность, а в самом Поречье основала приют для престарелых священнослужителей[299]299
  Там же. С. 99.


[Закрыть]
.

Усадьбой Введенское в те годы владел тоже большой благотворитель, неоднократно поддерживавший Великую княгиню в ее милосердном служении. В этом имении в разное время жили П. И. Чайковский, А. П. Чехов, М. В. Якунчикова, И. И. Левитан, В. Э. Борисов-Мусатов[300]300
  Там же.


[Закрыть]
.

27 августа, пишет в дневнике Екатерина Шнейдер, приглашены к Голицыным в Никольское на пикник. Вечером продолжали читать «Детей Солнцевых».

2 сентября – идут приготовления к 5 сентября. Великая княгиня выжигает число и месяц на веерах и портсигарах, которые будут раздаваться во время танцев. Великий князь преподнес Екатерине Адольфовне маленький шерстяной платок из тех вещей, которые предполагали дарить 5 сентября крестьянам.

4 сентября ездили всем обществом (18 человек) к Веригиным, осматривали их дом, пили чай под открытым небом.

11-13 сентября – погода начала портиться, накрапывал дождь, гости постепенно разъезжались.

14 сентября ездили в Архангельское, осматривали дом Юсуповых. Заходили в оранжереи. Великий князь подарил Шнейдер на счастье флер д'оранж и миртовую ветку[301]301
  ГАРФ. Ф. 1115. Оп. 1. Ед. хр. № 7. С. 4.


[Закрыть]
.

В воспоминаниях Шнейдер о жизни в Ильинском нет описания значительных событий. Тем в большей мере мы благодарны ей за открытие неприметных деталей бытия, которые обычно ускользают, оставаясь в тени незаурядных происшествий. Сквозь призму воспоминаний мы постоянно видим великокняжескую чету в небольшом кругу Великих князей, княжеских и графских семей. Усадьба Ильинское живет своей жизнью, несуетно, размеренно и многообразно.

Любой опыт достоин осмысления. Вдвойне достоин, если речь идет об углублении нашего знания о великокняжеской чете. Что по существу сообщает нам Е. А. Шнейдер, что означают для нас ее признания? Прежде всего, нам становится очевидным, что во время летнего отдыха размеренность жизни была непременным условием бытия, сообщавшим ему благодатную полноту. Мы видим, с какой любовью Великая княгиня сотворяет милые подарки другим. Мы видим, как Великий князь Сергий одаривает Трину (Е. А. Шнейдер), и понимаем, что это не просто признак культуры и симпатии к другому человеку, но знак глубокой благодарности за помощь Елисавете Феодоровне в освоении русского языка.

В воспоминаниях Екатерины Адольфовны сохранилось множество шутливых стихотворений, которые позволяют увидеть портретные зарисовки обитателей великокняжеского дома, особенности их бытия, привычек, пристрастий.

Домашние рифмоплеты (конечно же, не поэты) плоды своего дружеского пера посвящают в первую очередь хозяину дома:

 
С последним ударом восьми на часах
Великий князь Сергий уже на ногах:
Пока он прогулку свою совершит,
За ним, хвост поджавши, собачка бежит.
 
 
Собачка та Шпуня, ее нет милей,
Резвее и краше, нежней и умней!!
Князь Сергий гуляет, все смотрит кругом:
Он требует строго порядка во всем…
 
 
Прогулку окончив, князь Сергий спешит
До дому, скорей утолить аппетит.
Княгиня давно его к кофию ждет
И рада, когда, наконец, он придет.
 

В этих беглых непритязательных строчках указан источник абсолютного порядка в Ильинском. Именно Великий князь, поднимавшийся рано утром, внимательно следил за его поддержанием.


Великий князь Сергей Александрович, Великая княгиня Елисавета Феодоровна, Великий князь Павел Александрович с детьми – великой княжной Марией Павловной и великим князем Дмитрием Павловичем. Фотограф В. Лапре


Центром притяжения в доме Ильинского была, разумеется, Великая княгиня Елизавета Федоровна. Домашний поэт в адрес хозяйки дома слагает такие вирши:

 
Позвольте мне, лишь с маленьким варьянтом,
Воспеть Княгиню Пушкина стихом:
Чистейшей прелести чистейший образец,
Княгиню создал нам на счастье наш Творец!
Какой в глазах ее глубоких мыслей гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений
И сколько прелести и доброты.
Потупит их Великая княгиня:
В них скромных граций торжество!
Поднимет: Ангел Рафаэля
Там созерцает Божество!
 

Есть ли в этих виршах нечто принципиально новое или поэтически совершенное, что пока неизвестно читателю? Конечно, нет. Но стихи привлекают наше внимание как еще одно свидетельство очевидца о необыкновенной красоте, светлом разуме и притягательности облика Великой княгини.

В наивных поэтических сочинениях можно встретить много точных характеристик отдельных лиц свиты великокняжеской четы:

 
Начну с Гофмаршала Двора
С Герман Генманыча Стенбока.
Он роста среднего, блондин
И борода его как клин.
Обстрижен гладко под гребенку…
Любезен, вежлив и приветлив…
Играет вальсы – божество!
 

Далее из стихов мы узнаем, что этот близкий Великому князю человек сочетает с добросердечьем осторожность, вкус, разум, просвещенность… И резюме:

 
Но, впрочем, добрый человек,
Так сам он о себе изрек.
 

Пространные поэтические зарисовки посвящены всем членам узкого, почти семейного круга друзей великокняжеской четы. Сообщает Екатерина Адольфовна и об отношении к ней, о дружеских чувствах. В стихах главная ее характеристика выражена в одной фразе – «До бесконечности добра!».

В воспоминаниях Е. А. Шнейдер – поэмы, шарады, мадригалы. Один из них посвящен ей главным воспитателем Великого князя Сергея Александровича адмиралом Дмитрием Сергеевичем Арсеньевым.

 
"Когда же наконец представит адмирал
Мне подобающий любезный мадригал?"
Услышав это приглашенье,
Я впал в великое смущенье:
Меня за мадригал, пожалуй угодят,
Куда Макар и не гонял телят.
Но все ж попробую: – Сегодня за грибами
Вдвоем в лесу ходил я долго с Вами!
Грибов, конечно, я совсем и не искал.
На Вас я все смотрел, об Вас я все мечтал!
Вы скрылись от меня – я крикнул: где же Вы?..
 
Усово, 5 сентября 1897 г.

Своим человеком в кругу великокняжеской семьи, подчеркнем это еще раз, была княгиня Мария Васильчикова, имение которой находилось в Кораллове. В архивном фонде Е. А. Шнейдер можно познакомиться с содержанием переписки Трины и Мэри Васильчиковой, где неоднократно упоминаются Ильинское и его обитатели.

«Я провела две недели самым приятным образом в Ильинском, – пишет Мария Васильчикова Екатерине Шнейдер 24 июля 1897 г., – но жара была такая нестерпимая, что ходить к себе в Миловид (домик для гостей в усадьбе Ильинское. – И.К.) был настоящий подвиг. Меня ожидает большая радость; в начале августа начинаются маневры и из Москвы идут в Звенигород. Их Высочества, генерал Данилов, М. П. Степанов, Годон, Джунковский, Юсуповы будут жить у меня в Кораллове. Лишне Вам говорить, какая это для меня радость… Крепко Вас обнимаю и целую. Маша»[302]302
  ГАРФ. Ф. 1115. Оп. 1. Ед. хр. № 59. С. 5.


[Закрыть]
.

Это письмо дает нам возможность ощутить меру родственных чувств древней дворянской семьи к ближайшему окружению Великого князя Сергия и его супруги. Именно здесь, во время звенигородских маневров, было сделано множество фотографий, которые позволяют получить представление о манере общения офицеров и княгинь, об особенностях их времяпрепровождения, о неповторимом обаянии русского усадебного быта.

Пребывание в Ильинском было отмечено особым очарованием для М. Васильчиковой за год до маневров, когда она гостила в имении Великого князя Сергия с 4 по 12 июля. «Было очень тихо и спокойно, – пишет М. Васильчикова, – и я много сидела с моей милой Великой княгиней, наслаждаясь Ее обществом и Ее умными и зрелыми рассуждениями»[303]303
  ГАРФ. Ф. 1115. Оп. 1. Ед. хр. № 59. С. 7–8.


[Закрыть]
. В Ильинском и в Кораллове М. Васильчикова в это лето много читает, рисует и шьет для Великой княгини. По поручению Елисаветы Феодоровны Мария передает Шнейдер подарок – нечто для нарядной кофточки, лиловое гладкое украшение для вечернего туалета.

В другом письме М. Васильчикова сообщает, что, как всегда в Ильинском, ощущают отъезд Шнейдер, о чем неоднократно говорила Великая княгиня. Осенняя жизнь в Ильинском идет своим чередом – посещение храма, выезды на спектакли в Москву, посещение Великой княгиней совместно с графиней Олсуфьевой (тетей М. Васильчиковой) Иверской общины. Но отъезд Трины весьма ощутим, и, как замечает М. Васильчикова, «дорогая мне Великая княгиня просила меня остаться здесь еще несколько дней…»[304]304
  Там же. Ед. хр. № 31. С. 8.


[Закрыть]
. Медленно тянулись осенние дни. По вечерам Великий князь читал книгу на французском языке.

Письма дают ощутить, что в старой дворянской семье как-то удивительно лично воспринимаются радостные события в семье Государя. 4 июня 1897 г. М. Васильчикова пишет из Кораллова Е. А. Шнейдер: «Дорогая Трина, пожалуйста, не ленитесь и напишите мне длинное подробное письмо. Вы, наверное, уже видели маленькую Татьяну Николаевну. Дай Бог, чтобы она росла Своим Державным Родителям на счастье и утешение»[305]305
  Там же. С. 3.


[Закрыть]
. Пишет, что очень хочет прибыть на крестины, но не может по семейным обстоятельствам. «Судя по Бюллетеням, – читаем далее в письме, – Слава Богу, Ее Величество быстро поправляется. Когда Вы ее увидите, то, пожалуйста, за меня с большим чувством поцелуйте Ее ручки…» Здесь в деревне «дивно хорошо… Розы начинают цвести»[306]306
  Там же. С. 4.


[Закрыть]
.


Коралловский парк. Беседка. Великий князь Сергей Александрович, Великая княгиня Елисавета Феодоровна, Мари и Дмитрий в гостях у княгини МА Васильчиковой Дореволюционная фотография. ГАРФ


В этих письмах отражается гармония внутреннего мира, почитание тех ценностей, которые испокон веку считались в России главными, что было заложено традицией, системой воспитания. В отношениях не было замкнутости пространственными и временными рамками. Оно продолжалось в Москве и Петербурге, жизнь была наполнена заботой друг о друге. «Милая моя Трина, – пишет М. Васильчикова 15 января 1897 г. Е. Шнейдер. – Вчера вернулась я из Москвы и привезла Вам от Вашей княгини воздухи – кроме того, у меня есть несколько бумазейных детских платьиц для Общества Ее Величества… Великая княгиня послала Ее Величеству цветы только на показ – не нравятся – пришлите их обратно в Москву Великой княгине. Крепко обнимаю. Маша»[307]307
  Там же. С. 7.


[Закрыть]
.

Это, конечно, была забота друг о друге, но не только. Елисавета Феодоровна передает воздухи для храма, М. Васильчикова – детские платья в благотворительное общество. Цветы – лично сестре-императрице, но лишь в том случае, если отвечают вкусу Александры Федоровны.

Центром встреч друзей великокняжеской четы в Москве был гостеприимный генерал-губернаторский дом, где отмечались все крупные церковные и семейные праздники. «Сегодня Иордань, – читаем в одном из писем М. Васильчиковой. – Крестный ход на Москву-реку Удивительное зрелище! Несметные толпы народа усеяли все набережные. Церемония длилась 45 минут… По окончании Церемонии поехали в Генерал-губернаторский Дом»[308]308
  Там же.


[Закрыть]
.


Усадебный дом А. К. Медведниковой «Поречье». Фотография. 1919 г.


Открывая неприметные детали общения между людьми, достойными доверия Царского Дома, эта переписка позволяет судить о том ритме и наполненности бытия, о тех его смыслах, которые отстаивались и бережно охранялись в окружении великокняжеской семьи. Они помогают осознать глубокую значимость и ценность «просто жизни» в Петербурге, Москве и особенно в Ильинском, которая навсегда сохраняла о себе благодарную память.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации