Текст книги "Mass Effect. Андромеда: Восстание на «Нексусе»"

Глава 1

Процедура перехода из стазиса в состояние бодрствования согласно регламенту занимала некоторое время. Процесс протекал медленно. Тепло постепенно передавалось клеткам, которые несколько веков находились в состоянии сна, нейроны вновь «учились» отдавать команды.

Синтетические жидкости смешивались с точно отмеренным количеством крови спящего. Каждый день их доза увеличивалась на доли процента, пока наконец тело не перешагивало порог, за которым оно снова становилось действующим организмом. Лишь только после полной проверки жизненных показателей и под строжайшим контролем медперсонала делалась последняя инъекция химических веществ.

В общем, как-то так. Слоан Келли толком не помнила всех подробностей. Сколько времени занимает процесс, когда должен начаться – эти вопросы были зоной ответственности создателей стазис-капсул. Они лучше разбирались в таких вещах.

По крайней мере, должны были разбираться.

Каковы бы ни были инструкции, Слоан точно знала, что переход из глубокого стазиса к полноте ощущений не должен быть резким.

Сигнал тревоги.

Мигание индикаторов.

Все плыло перед глазами. В ушах звенело. И вдруг раздался оглушительный визг, похожий на скрежет металла о металл, и все ее тело сжалось.

Слоан открыла глаза.

Отсоединенные провода искрили на фоне окошка капсулы. Она тут же вновь прикрыла веки, но включившийся мозг продолжал рассеивать по ее глазам световые пучки. Все слилось воедино в хаотичную какофонию света, грохота, движения и адреналина. Маленькая капсула начала вращаться, и Слоан чуть не стошнило. Она уперла обе руки в окошко, рефлекторно надавила и ударилась о жесткий металл.

Боль прошлась по всей руке и помогла привести затуманенный мозг в рабочее состояние. Выйти. Она должна выйти. Что-то случилось с ее капсулой. Наверное, сорвалась с крепежа. Только так и можно было объяснить происходящее. Воздух щипал ее нос. Он был теплым и пах как-то неправильно: химией и застарелым потом.

Она ударила зудящей ногой по крышке стазис-капсулы.

«Аварийный выход!» – прокричала она в тесное пространство, словно ее слова могли проползти назад во времени и напомнить создателям этого дурацкого металлического гроба, что нужно встроить рычаг катапульты.

Будто бы в ответ на ее отчаянный крик, раздался спокойный механический звук, никак не согласующийся с миром, в котором она пробудилась. Окошко капсулы открылось с резким шипением, почти таким же громким, как звук клаксона. Она почувствовала, как вытягивается воздух из ее легких, заменяясь новым, холодным и несколько затхлым.

Потом новый запах. Гарь.

Глаза медленно сфокусировались на ужасающей истине: дым. Снаружи поступал дым. Где-то слева метались языки пламени.

«Черт! Это не только я. Значит…» – пронеслось в голове у Слоан.

Резкий выход из стазиса означал, что ее телу нужно вспомнить, как оно функционирует. Ее мозг не мог обработать всю эту информацию. Каждая клеточка рвалась в бой, стремилась отреагировать на тревожные сигналы, разрывающие ее череп: на «Нексусе» пожар. Но приток адреналина приводил только к тому, что она бешено дергалась, по мере того как руки и ноги возвращались к жизни.

Слоан глотала ртом воздух, молотила в окошко. Мигали красные огоньки.

«Нексус» атакуют. Ничто другое не могло объяснить происходящее. Эта мысль внезапно пронзила ее перегруженный мозг. Помогла сосредоточиться.

Это была единственная причина, по которой «Нексус» мог вывести своих пассажиров из многовекового сна. А может, прошло всего несколько лет. Или даже, черт возьми, несколько часов. Но пока у нее не было возможности выяснить, сколько времени прошло с момента погружения в стазис.

Будучи главой службы безопасности нескольких тысяч первооткрывателей, она должна собраться с мыслями и все выяснить.

Ее тело получило это послание. Оно просто не очень хорошо прореагировало на команду. Слоан выпала из стазис-капсулы еще до того, как та открылась полностью, и теперь ее конечности представляли собой подергивающуюся массу сверхчувствительных булавок и иголок. Легкие раскрылись полностью, втянув в себя воздух, насыщенный искрами и дымом.

Воздух, который обжег ее нутро.

Слоан закашлялась. Глаза слезились от гари и едкого жжения горящей химии, но у нее не было времени, чтобы задыхаться дымом. Она с трудом заставила свое налитое свинцом тело двигаться, поднявшись на ноги.

Из маленькой капсулы ситуация выглядела катастрофической, но, выбравшись в открытое пространство криохранилища, Слоан поняла: все обстояло в тысячу раз хуже. Половина помещения оставалась в тени, тускло освещенная аварийными огнями, которые хаотично мерцали в полутьме. Аварийные огни не должны так себя вести.

Огонь и дым клубились среди обломков.

Грязно выругавшись, Слоан попробовала дойти до ближайшей стазис-капсулы и рухнула на нее, как мешок с картошкой. Внутри капсулы, как ни странно, не было ни дыма, ни огня, и тяжелый кулак турианца в панике молотил по окошку металлического гроба. Кандрос, один из ее лучших офицеров.

– Держись! – прокричала Слоан хриплым от дыма голосом. Она дважды ударила по окошку криокамеры, и яростный стук изнутри прекратился. Приглушенный голос, хотя и едва слышный, прорвался сквозь крышку. Она поняла.

Нужно торопиться.

Кандрос просил об этом, не выбирая выражений.

Предполагалось, что капсулы будут отрываться таймером, а не вручную. Слоан понятия не имела, как действует эта штука, но выбора у нее не оставалось. Ближайший терминал находился где-то за снопом искр, и, посмотрев на подсвеченные пожаром обломки, она поняла, что толку от терминала все равно не будет.

Омни-инструмента при ней тоже не было. Она оставила его в хранилище, как предписывалось инструкцией. Предполагалось, что личные вещи не вернутся к обладателям, пока пробуждение не будет сертифицировано и супервайзеры не проведут инструктажа.

– Черт побери! – прошипела Слоан сквозь сжатые зубы. Она встала во весь рост, пытаясь в этой суматохе отыскать хоть что-нибудь – что угодно, только бы открыть этот огромный гроб.

Огонь раскрашивал помещение в дьявольские цвета – оранжевый, черный и золотой. Сквозь удушливый дым она разглядела в окошки других капсул отчаянно дергающиеся силуэты – люди пытались выбраться наружу. Некоторые из капсул уже треснули, но Слоан не знала, живы ли их пассажиры.

Каждая секунда имела значение.

А значит, плевать на тонкости и детали.

Слоан бросилась к груде искореженных металлических штырей и всяких обломков – откуда они взялись, она понятия не имела. Большинство было покрыто сажей и маслом, но некоторые явно были следствием столкновения с каким-то крупным объектом.

Хотя по ее лицу ручьями тек пот, она ухватила тяжелый брус и потащила его к капсуле Кандроса.

– Держись! – прохрипела она, втискивая разбитый конец бруса в щель под крышкой. Кто-то закричал у нее за спиной. Дико. Неистово. Однако Слоан не стала оборачиваться, а лишь сильнее надавила на импровизированный рычаг.

Металл застонал.

Тонкие трещинки поползли по стеклу, но крышка не подалась.

– Черт побери, да давай же! – прорычала она, обхватывая еще крепче голыми руками корявый металл и налегая изо всех сил.

Изнутри капсулы трехпалая когтистая рука принялась крошить покрывшееся трещинками стекло. Еще один неразборчивый крик, но Слоан поняла. Удивительно, подумала она каким-то ироничным уголком мозга, как чрезвычайная ситуация способствует преодолению языковых барьеров.

– Сейчас! – прокричала она скорее самой себе, чем кому-либо еще. Она налегла на рычаг всем телом, а турианец надавил на крышку изнутри.

Уплотнитель треснул так неожиданно, что Слоан упала на колени, а крышка раскололась на две части. Отломанный конец рычага отлетел к горе обломков, а Кандрос выбрался из капсулы и с грохотом приземлился рядом. Он хватал ртом воздух, вид у него был ошарашенный, но по крайней мере он был жив и вроде бы цел и невредим.

Однако Слоан понимала: худшее еще впереди.

– Праздновать рано. – Голос директора больше походил на карканье. Слоан ухватилась за край разбитой капсулы и указала на остальные криокамеры обрубком рычага. – Спасай, кого можешь. – Точный и простой приказ. Нежности были не в ее характере. Сотрудники службы безопасности знали это и привыкли к такому отношению.

Дым продолжал клубиться, но Кандрос сумел выдавить из себя:

– Да, мэм.

Он поднялся на ноги. Как и на Слоан, на нем была только защитная униформа «Нексуса». Удобная для сна длиной в несколько веков, но для чрезвычайных ситуаций малопригодная.

Не сговариваясь, они двинулись в разные стороны.

С каждым шагом озабоченность Слоан возрастала. Что именно произошло? Их атаковали? Взяты на абордаж? Успели ли они выбраться за пределы Галактики?

Кто их атаковал? «Цербер»? Пираты?

А если так, то что случилось с эскортом, который должен был сопровождать их по Млечному Пути?

Как ни терзали ее эти мысли, Слоан пока вынуждена была отодвинуть их на задний план.

Она работала обрубком своего рычага с яростной силой, вскрывая подряд все капсулы. Металл стонал, раздавались удивленные «ахи», звуки прилагаемых усилий, брань и вопросы, отвечать на которые у нее не было времени.

– Сначала всех извлечь из капсул, – сказала она Талини, одному из самых опытных своих офицеров. Азари бросилась выполнять задание. Ее сильно качало на еще нетвердых ногах.

«Спасай, кого можешь».

Эта фраза стала безмолвной мантрой, которую Слоан повторяла себе с каждым новым лицом, появляющимся из обломков стазис-капсул. За пределами криохранилища с ее подчиненными находилось еще одно помещение – больших размеров, где спали гражданские и прочий персонал разного назначения. Она не знала, в безопасности они или нет. Повсюду царил хаос. Чуть поодаль искры посыпались на азари, которая помогала хромающему человеку отойти в сторону, за ними шли еще двое, один из которых осторожно прижимал к телу изогнутую под неестественным углом руку.

Уследить за всем Слоан не могла. Доверяя своей команде, она принялась вскрывать те камеры, до которых могла добраться. Четырнадцать стазис-капсул она взломала примерно за четырнадцать минут.

Только восемь из находившихся внутри вышли наружу.

Она захлопнула крышку капсулы с искалеченными останками Силлиана – члена ее команды. Что бы ни атаковало станцию, это спровоцировало огромный вброс энергии в системы. Повсюду валялись обгорелые провода и обугленные трансформаторы. Бедняги во многих стазис-капсулах просто сгорели заживо.

Ярость вызвала мелкое подрагивание челюсти Слоан. Измазанные сажей руки покрылись пузырями от соприкосновения с раскалившимся металлом; но ничто не могло сравниться с ужасом и бешенством, бушевавшими в ней. Она перебралась через зловещий гроб Силлиана, чтобы спасти тех, кто еще мог уцелеть, она задыхалась от несправедливости… от невыносимой трагедии случившегося.

Выживших было немного. Мимо нее прошел Кандрос, неся на плечах не подающее признаков жизни тело. Саларианец – она не узнала его – с мрачным лицом уводил двух объятых страхом подростков подальше от этого хаоса.

Группа испуганных гражданских сгрудилась в углу, подальше от клубящегося дыма. Они закрывали рты, носы и прочие дыхательные отверстия чем попало. Ладонями, согнутыми в локте руками. Кусками униформы.

Довольно. Она принялась обшаривать глазами потрескавшиеся от огня стены в поисках нужной ей кнопки запуска системы пожаротушения. Слоан заметила ее на панели, из-за которой периодически вырывались искры, словно вода из плохо бьющего фонтана. А рядом, в шкафу, за тонированным стеклом, стоял, сверкая своим корпусом, огнетушитель, о котором она совсем забыла.

Слоан бросилась туда, сильно ударила по стеклу ногой, но это лишь напомнило ей, что привычные защитные ботинки не являются частью криостазисной униформы. Пальцы взорвались болью, но легкобьющееся стекло рассыпалось звонкими осколками по полу.

Сломала палец? Один точно. Отлично. Просто превосходно. Слоан, игнорируя боль, схватила огнетушитель и принялась за работу.

Короткая струя на каждый очаг горения. Сжатая смесь вылетала с шипением, обволакивая пламя, и в помещении с каждым нажатием на рычаг огнетушителя становилось все темнее, но это не пугало ее. Это можно пережить. Люди вокруг нее кашляли, охали и стонали. Кого-то, стоящего на четвереньках, рвало.

Но с каждым плевком из огнетушителя Слоан слышала меньше звуков боли. Раздавались звуки беспокойства, голоса готовых помочь тем, кто пострадал сильнее остальных. Каждое маленькое изменение тональности в их голосах придавало ей все больше решимости.

Слоан отбросила пустой огнетушитель.

– Всем держаться вместе! – приказала она и принялась открывать заклинившие двери. Навалилась плечом на скрежещущую переборку, пока та наконец не открылась. Когда последний из нетвердо держащихся на ногах вышел наружу, она отпустила дверь, и та вновь захлопнулась.

Ее волосы и униформа насквозь пропитались потом, от дыма жгло глаза. Слоан тяжело опустилась на пол. Быстро проверила свое состояние: сломанный, пульсирующий болью палец на ноге, небольшие ожоги, синяки и ссадины, но ничего такого, что могло бы затруднить ее действия. Хорошо. Она поднялась на ноги, оглядела тамбур. Здесь было тише, словно ад по другую сторону переборки был только плодом ее воображения.

За следующей дверью был выход из этого отсека – и, вероятно, новые опасности.

Она оглядела испачканные сажей перепуганные лица вокруг и поняла, что выбраться удалось менее чем половине. Так много погибших.

Но с этим уже ничего не поделаешь. Слоан не оставалось ничего другого, кроме как увести оставшихся в безопасное место, а этот отсек заблокировать к чертовой матери.

Оплакивать погибших они будут потом.

Кандрос подвязал подбородок оторванным рукавом своей униформы и теперь стоял, опираясь на рычаг, которым она вскрывала криокапсулы. Этот металлический стержень знал лучшие времена. Как и турианец.

– Ну. – Кандрос силился перекричать визжание сигнализации. – Что произошло?

Выжившие переглянулись между собой, потом посмотрели на Слоан.

Хотелось бы ей знать ответ.

– Без понятия, – сказала она, но такой ответ мало что давал, поэтому она ткнула пальцем в направлении выхода. – Похоже, черт побери, нам предстоит во всем этом разобраться.

– Да. – Турианец вскинул рычаг на плечо. – Я знал, что вы это скажете.

Глава 2

Следующий коридор выглядел еще хуже. Из погнутой потолочной панели свисали провода, их концы искрили голубовато-белыми звездочками, от которых на полу оставались черные оспины. Висящий под потолком дым потихоньку начинал сгущаться и оседать. Насколько видела Слоан, коридор был поврежден по всей длине.

– Вентиляция не действует. – Директору службы безопасности с трудом удавалось говорить будничным, деловым тоном. – Система пожаротушения тоже. Вероятно, сгорела проводка.

– Повсюду, – отметил Кандрос.

Они переглянулись. Она видела, как ее оценка ситуации отражается в глазах турианца. Повреждения распространялись далеко за пределы их криохранилища, а это означало одно из двух: случилась либо очень серьезная авария, либо атака. Не исключено, что изнутри.

Такая информация вызовет приступ абсолютной паники…

– Вот что мы сделаем, – произнесла Слоан громко – так, чтобы все слышали. – Кандрос, уведите всех куда-нибудь в безопасное место.

– Куда, например?

Слоан задумалась, потом, понизив голос, сказала, обращаясь к своему офицеру:

– Колониальный департамент. Но не кабинеты, а ангар, где у них хранятся шаттлы. По крайней мере, у вас будет возможность дать деру, если до этого дойдет, а если этого не потребуется, то системы жизнеобеспечения на шаттлах, вероятно, не пострадали.

– Хорошо. Где будете вы?

Слоан посмотрела направо в сторону комцентра:

– Я постараюсь выяснить, что случилось. Что бы тут ни происходило, дело серьезное. Берегите себя, ясно?

Она посмотрела на его руки, которые должны были держать оружие. А сейчас она не могла предложить ему ничего лучше покореженных труб и металлических стержней. Просто здорово.

Кандрос прищурился, будто читая ее мысли. Затем коротко кивнул.

Слоан это в нем нравилось. Время, проведенное с турианцами, в особенности дружба с одним из них, научили ее понимать их жесты. Кандрос ценил такую проницательность, а Слоан ценила его доверие.

Этим обеспечивалась сплоченность их команды.

– Пойду в комцентр, – добавила она. – Найдите какой-нибудь прибор связи и будьте поблизости. Я с вами свяжусь, как только выясню, что здесь происходит.

– Мэм.

Один из лучших. Она, как никто другой, знала, насколько важна такая преданность. Слоан похлопала его по панцирю и ушла.

Она держалась ближе к стене, словно не замечая дверей, мимо которых проходила. Все они оставались запертыми, и пока ее это устраивало. Закрытые двери сдерживали огонь. Тем не менее директор бросала взгляд на статусные панели у каждой из них. На всех горело только одно слово: «Офлайн».

Это беспокоило ее не меньше всего остального. «Нексус» был настоящим инженерным чудом, его создавали бесчисленные комитеты, и эти ребята просто торчали от дублирования всех систем. Каждая из этих панелей должна иметь три, а то и четыре страховочных подключения к станционной сети. Статус «офлайн» подтверждал худшие опасения Слоан – нанесенный станции удар был или слишком мощным, или предельно точным.

Ей требовалась информация. И быстро.

Слоан вприпрыжку побежала по коридору до следующего пересечения. Аварийная сейфовая дверь пыталась закрыть отсек, но ее заклинивало на полпути, вращательное устройство искрило. Причина блокировки была очевидна: тело, лежавшее между двумя створками, которые то открывались, то закрывались, натыкаясь на преграду.

Труп обгорел до неузнаваемости и лежал под грудой обломков – деталей машин, проводов, упавших с потолка. Слоан чуть не стошнило от одного только запаха обгоревшей плоти. Сладковатого и приторного одновременно. Да и вид у трупа был не самый располагающий.

Но ей приходилось делать это и прежде. Проглотив комок в горле, она опустилась на колени, и перевернула тело. Проверила бейджик. Огонь или, возможно, химическая реакция полностью его уничтожили. Судя по форме головы, саларианец. Поди узнай, кто он такой. Слоан медленно опустила тело. Перешагнула через него, стараясь не задеть, и протиснулась в зазор между дверями.

Пришлось оставить беднягу там, где он лежал, иначе дверь закроется, и она останется тут одна… или черт его знает с кем.

Тепло, вдруг обдавшее ее щеку, заставило Слоан резко обернуться. И тут же из ближайшей трубы вырвалось открытое пламя – трубу с корнем вырвало из стены, и случайная искра подожгла выделяющийся из трубы газ. Воздух был насыщен вредными веществами, не предназначенными для человеческих легких.

Но пламя означало наличие кислорода, а это, в свою очередь, говорило о том, что в коридор подается воздух, который не подавался бы в течение шестивекового перелета между галактиками. Значит, они либо не вышли из Млечного Пути, либо прибыли в Андромеду.

И то и другое мало ее утешало. Но во всяком случае они не застряли в бескрайнем просторе между двумя галактиками.

Из сгущающегося дыма внезапно возникла какая-то фигура. Слоан инстинктивно приняла бойцовскую стойку. Хотя против вооруженного незваного гостя от ее металлической трубки было мало проку…

Судя по униформе, он был одним из своих. Человек, спотыкаясь, шел вперед с опущенным вниз лицом, свободной рукой разгоняя перед собой удушающий дым.

Но униформа, хоть и изодранная в клочья, еще не означала, что это свой.

– Стой! – скомандовала Слоан. – Имя и звание. Живо!

Он остановился и поднял трясущиеся руки в знак подчинения. Бледная кожа его ладоней выделяла красную жидкость, на обеих руках были ожоги. Но такие раны могли образоваться от чего угодно: при открытии раскаленной криокапсулы – или совершении неудачной маленькой диверсии. Ей нужно было знать наверняка.

В этом и состояла ее работа. Человека перед ней явно била дрожь.

– Что случилось? Нас атакуют?

– Именно это я и пытаюсь выяснить, – напрямик сказала она. – Кто вы, черт побери, такой?

– Чен. Я… Я всего лишь младший контролер, – сказал он и тут же зашелся кашлем.

Имя было Слоан незнакомо.

– Какой департамент? Медицинский? Пожалуйста, скажите, что Медицинский.

– Отдел ассенизации, мэм.

– Прекрасно. Просто, мать его, здорово! – Слоан тряхнула головой. – Слушайте, здесь небезопасно. Возвращайтесь в свою стазис-капсулу.

– Н-нет! – Он отпрянул от нее, в голосе слышался страх. – Не могу! – Худосочное тело пронзила дрожь. – Это ужасно. Они все погибли! Мне кажется… Я успел убежать. Там был пожар, и капсулы… все они…

Она поняла его. Протянула руку, дотронулась до плеча незнакомца и постаралась не обращать внимания на хрустящую боль, которую причинило ей это прикосновение.

– Послушайте, – она вложила в свой голос всю мягкость, на которую только была способна, – я директор службы безопасности Слоан Келли.

– Безопасности? – Его слезящиеся из-за дыма глаза сморщились от усилия. – Значит, нас атакуют. Иначе и быть не может!

Потому что альтернатива представлялась пугающей.

Слоан сморщилась, ощутив во рту горький привкус гари. В горле жгло. Ей казалось, что она не ела и не пила сотни лет, что, вполне вероятно, могло быть правдой. Но выглядел этот Чен не лучше, чем она, и, судя по всему, диверсантом он не был. Если только он шутки ради не заложил взрывающиеся фейерверки в туалеты станции.

Ей хотелось вздохнуть. Но она не вздохнула.

– Я не знаю, что происходит. Но пытаюсь это выяснить. Покажите мне, где находится ваша стазис-капсула…

– Я туда не вернусь. Не могу. – Он показал в ту сторону, откуда появился. – Если хотите посмотреть, пожалуйста, но вы не… – Его голос пресекся рыданием. Он опустил голову, отер щеки тыльными сторонами ладоней. – Потолок обрушился. Я едва выбрался. Не знаю… Все еще не могу…

Плечо под ее рукой затряслось…

Слоан ухватила его покрепче. Отдел ассенизации? Ее чутье говорило ей, что то, свидетелем чего он стал в развороченном криохранилище, было куда страшнее засорившихся унитазов.

– Так, слушайте, вы должны добраться до ангара Колониального департамента. Понимаете?

– Я не могу остаться с вами? – В его голосе слышались страх и мольба.

Она едва сдержала мрачную улыбку. Ему бы это не понравилось.

– Конечно, Чен. Я собираюсь проверить ваше криохранилище. Составите мне компанию?

Буквально в ту же секунду она уже сжимала воздух вместо плеча худосочного незнакомца.

– Говорите, ангар Колониального департамента? Звучит неплохо, – быстро проговорил он. – Вы сказали, там все в порядке?

«Надеюсь, что да», – подумала Слоан, но вслух ответила:

– Смотрите под ноги – всюду провода. Ступайте. Остальные тоже собираются там. Вы будете в безопасности.

– Спасибо. Благодарю вас. – Пауза. Он развернулся сначала к ней, потом в другую сторону – ту, откуда она пришла. И с безумно-беспомощной улыбкой добавил: – Будьте осторожны. Директор. Мэм.

Невнятно махнув рукой на прощание, Чен поковылял прочь. Приблизительно в указанном направлении.

Слоан смотрела ему вслед. Он доберется. Почти наверняка. В той стороне, куда направлялась она, дела обстояли намного хуже. «Что ж, осторожность не сделает за меня мою работу», – пробормотала она и двинулась в сторону, противоположную той, в которой скрылся Чен.

Ассенизатор не преувеличивал.

Сначала она нашла дверь – прямо напротив того места, где она должна быть, лежащей на боку. Само помещение напоминало зону боевых действий. Стазис-капсулы лежали кое-как, словно мусор, многие были открыты. Слоан повидала немало смертей за свою жизнь, но сейчас не сдержалась – прижала руку ко рту.

Тела лежали повсюду. Десятки тел. Многие обгоревшие, другие, без видимых повреждений, лежали, скорчившись, у стен и мебели. Из-под одной капсулы торчали только рука и нога раздавленного металлическим гробом несчастного.

Ни движения, ни звука, если не считать шипения и потрескивания выведенных из строя приборов и искрящихся проводов.

– Кто-нибудь живой есть? – окликнула она. Не потому, что надеялась на ответ, – а лишь потому, что она не простила бы себе, если бы не сделала этого. Но никто не ответил. Хотя бы натужным кашлем.

Распростертые тела, жертвы какой-то громадной идиотской ошибки или чьей-то гордыни… А она-то надеялась, что оставила подобное в прошлом.

Слоан отвернулась, подавляя в себе чувство страха, выворачивающее желудок. Рядом с криохранилищем располагалась приемная. В ее мозгу медленно восстанавливался план «Нексуса». Помещения со стазис-капсулами располагались по всему громадному кораблю, и целые их пучки соединялись со специальными комнатами, где могли прийти в себя только что пробудившиеся члены команды, акклиматизироваться в ожидании старшего, который придет и пригласит их в великолепную Андромеду.

Тем временем кто-нибудь из Медицинского департамента мог оценить их состояние здоровья, психику, убедиться, что они не спятили во сне. Представитель команды Слоан должен был находиться поблизости на тот случай, если кто-то и в самом деле свихнулся и утратил дух сотрудничества.

Так по крайней мере планировалось.

Они проходили подготовку на случай непредвиденных сценариев, но никто и не представлял себе катастрофу такого масштаба… полного сбоя систем.

Помещение выглядело бы неплохо, если бы не большая опорная балка, упавшая посредине и разбившая своим весом кровати и столы. Слоан могла представить себе это место, заполненное возбужденно переговаривающейся толпой, одержимой честолюбием, которым их заразила Гарсон. Мало радости было оттого, что катастрофа произошла, когда огромные помещения, коридоры, площади и парки еще были пусты.

По всему кораблю пронесся долгий стон, сотрясший его до основания.

Этот стон не предвещал ничего хорошего.

Взгляд Слоан привлекла прямоугольная панель на другой стороне приемной. Скрывавший ее терминал отвалился в результате постигшей «Нексус» катастрофы. Она увидела включенный экран, на котором светился логотип Инициативы.

Слоан перепрыгнула через перевернутый диван, протиснулась через хаос лежащих на боку столов и стульев. Она преодолела полпути, когда раздался громкий хлопок, настороживший ее. Инстинкт выживания, который помог ей в бессчетных сражениях, выручил ее и сейчас: она нырнула головой вниз, в груду бесформенных обломков.

С потолка посыпался дождь искр. В помещении стало темно, горели только аварийные лампы у основания стен и тот единственный светящийся экран за открытой панелью на дальней стене.

Внизу, под экраном, лежало тело. Безжизненное тело азари, погребенное под рухнувшим с потолка светильником.

Убедившись, что больше ничто не взрывается, Слоан, выйдя из своего ненадежного укрытия, двинулась к телу. Она приблизилась, но азари не шелохнулась.

Директор службы безопасности перевела взгляд на экран, сказав себе, что пришло время получить оперативную сводку. Вот только логотип с экрана исчез, а вместо него появилось это чертово словечко: «Офлайн». Слоан чуть не зарычала от злости.

Но вместо этого наклонилась над телом и попыталась нащупать пульс, заранее зная результат.

Хаос – это своего рода поле боя.

Огонь. Пепел. Разрушение.

Все это пришло ей в голову, когда она прикоснулась к шее неподвижного тела. Азари пожертвовала всем, чтобы добраться до этого места. Как и все они. И ради чего?

Утрата. Разочарование. Смерть.

Слоан сжала зубы. Эта незнакомка была ее другом по той простой причине, что они имели общую цель, оставили в прошлом одно и то же.

О чем азари думала в последние мгновения? Может быть, ее обуял страх, предположила Слоан. А может – злость.

Миссия потерпела неудачу.

Та сторона казалась совсем не тем, на что они рассчитывали.

Внезапно тишину прорезал хриплый булькающий звук, вырвавшийся, как оказалось, из груди азари. Внимание Слоан привлекли струйки свежей крови, сочившейся изо рта несчастной. В ее бледно-фиолетовые глаза вернулось какое-то подобие жизни.

– С-сигнал бедствия…

Слоан завела руку ей под плечи, приподняла над обломками:

– Все будет хорошо. Возможно, нас атакуют, так что берегите силы и…

– Хорошо не будет. – Женщина захрипела, розовая пена забулькала на ее губах. – Скоро… умру. – Ее поблекшие глаза показали на панель за терминалом. – Начальный… – Слоан старалась держать ее неподвижно, а наполняющиеся воздухом легкие азари перемалывали ее слова в гремучий кашель. Скрежеща зубами, женщина ухватилась окровавленными пальцами за униформу Слоан и выдавила из себя: – Не атака. – Каждое слово давалось ей с невероятным трудом. – Ущерб… всеобъ…емлющий…

Слоан поудобнее устроилась на полу, стараясь держать женщину неподвижно, что было не самой легкой задачей. Одновременно директор пыталась осмыслить происходящее.

– Значит, мы столкнулись с чем-то?

– Нет. – Ее зубы обнажились, еще один приступ, приближающий азари к смерти, стал терзать ее легкие. – Слишком равномерное. Слишком… кхх…

– Тише, – сказала Слоан, беря женщину за руку и крепко сжимая в своей ладони. – Не теряйте сознания. Мне нужна ваша помощь. Диверсия?

Откуда-то из глубин, через боль и страдания азари, прорвался смешок, тут же перешедший в кашель.

– Вы… не… – Кровь и пузырьки пены разлетались вокруг ее рта. Глаза азари закрылись, по расцарапанной щеке скатилась слеза. Но она продолжала улыбаться. Слоан нахмурилась. – Физические показатели, – выдавила из себя женщина. – Сенсоры. П-показания…

Слоан не знала, что делать дальше. Ей нужны были ответы. И руководство к действию.

– Мой первый долг теперь – обеспечить безопасность Джиен Гарсон. И совета.

– Камера ноль-ноль, – выдавила из себя азари, подтверждая то, что Слоан и так знала. И тут же несчастная вновь зашлась в хриплом кашле.

Помочь ей директор уже не могла. Солдаты с такими увечьями не возвращались с поля боя, а Слоан не была доктором. Она еще сильнее нахмурилась.

– Как вас зовут?

Пальцы, державшие ее униформу, разжались. Рука безжизненно повисла вдоль тела.

Никто не будет забыт.

– Как вас зовут? – повторила она вопрос, склонившись на азари, на униформе которой сумела разглядеть имя – «Т’ваан».

Хриплое бульканье последнего дыхания смолкло, и тело азари обвисло на руках Слоан, которая лишь на миг склонила голову, – это все, что она могла себе сейчас позволить. Осторожно она положила Т’ваан на пол. Ее кулак с силой ударился о пол, когда она помогла себе подняться на ноги.

Ошибкой было думать обо всех, кто находится на станции, как о друзьях. В стазис-капсулах лежали тысячи людей, и некоторые из них, вероятно, с радостью оставили свою прежнюю жизнь в прошлом. Гарсон сама говорила: билет в одну сторону.

Наивно было думать, что все обойдется без потерь.

– Криокамера ноль-ноль, – повторила Слоан, черпая силу из этих слов. – Спасибо.

Ее собственные травмы саднили и пульсировали, обжигали и – как и сломанный палец – немели от боли, когда она быстрым шагом шла по усыпанной обломками приемной. Но все это не шло ни в какое сравнение с мыслью, не дававшей ей покоя: выжил ли кто-нибудь из совета?