Текст книги "Mass Effect. Андромеда: Восстание на «Нексусе»"

Они вошли в тихую, нетронутую камеру, погруженную в красноватое сияние расположенных по периметру пола ламп. Посреди комнаты на вращающемся возвышении стоял стол для осмотра выведенных из стазиса пациентов, а вокруг него, словно гробы в древнем склепе, расположились восемь капсул. На окошке каждой из них все еще оставался иней.

Кеш прошлась по всем ячейкам взглядом, на всех горели зеленые огоньки. Наконец-то. Хоть что-то оказалось неповрежденным. Обогнув Слоан, кроганка подошла к капсуле Каликса. Быстрая проверка контрольного терминала доставила ей еще большее облегчение.

– Целостность подтверждается. Он в порядке.

– Наконец-то, – сказала Слоан, вторя мыслям своей спутницы. – Выводите его из сна. Времени на нежности нет.

Кеш принялась вводить команды, а директор службы безопасности подошла к терминалу около стола и попыталась активировать его. Судя по ругательству, сорвавшемуся с ее губ, терминал не работал.

– Попробуйте связь, – предложила Кеш.

Слоан подошла к маленькому устройству у двери. Краем глаза кроганка наблюдала за ней – женщина сложила руку в кулак и ударила по кнопке. Даже не ударила, а скорее просто нажала всей рукой. Да, не лучшее свойство человеческой породы.

– Сломан, – сообщила Слоан.

– Держите пистолет наготове, оттаивание почти закончилось. Жизненные показатели в норме.

Они встали плечом к плечу перед капсулой. Прошла целая минута, показавшаяся им вечностью, прежде чем иней на окошке стал превращаться в мелкие капельки.

Внезапно в стекло уперлась чья-то рука, размазывая воду. Кеш наклонилась и с помощью рычага приоткрыла капсулу. Послышалось шипение застоявшегося, дурно пахнущего воздуха, вырывающегося наружу через тонкую щель между двумя половинками ячейки. Кеш приподняла верхнюю крышку и откинула в сторону.

Турианец лежал не шелохнувшись, с закрытыми глазами. Влажный стазис-костюм прилип к его ящероподобному телу. Через несколько секунд он заговорил, по-прежнему не открывая глаз:

– Почему так тихо?

Голос у турианцев был особенный, двухтональный: вместе с основным тоном слышно субгармонику. Кеш находила этот странный эффект эха приятным для слуха, хотя знала коллег человеческой расы, которым он не нравился.

От резкого пробуждения голос Корванниса звучал ниже обычного. Менее уверенно.

Кеш посмотрела на Слоан, которая, в свою очередь, тоже не сводила взгляда с инженера. То, что она увидела, казалось, успокоило ее.

– У нас неприятности. Нужна ваша помощь.

Это привлекло внимание турианца.

– Что за неприятности?

Каликс моргнул несколько раз, помогая глазам сфокусироваться на собеседнике. Наконец он чуть приподнял голову, но тут же, поморщившись, снова опустил, и гребень на его голове лег в специальное углубление в подушке. Однако чувство юмора турианца, по-видимому, не пострадало:

– Судя по методу пробуждения, теплому приему с пистолетом в руках, – (Слоан опустила оружие, но совсем убирать не стала), – и отсутствию медиков, я прихожу к выводу, что ситуация критическая.

– Так и есть, – отрезала директор службы безопасности. – Расскажем по дороге. Вам нужно подняться.

Каликс застонал. Ему удалось поднять руки и протереть глаза кулаками. Затем кроганка помогла турианцу выбраться из капсулы и встать на ноги.

– Накмор Кеш, – сумел проговорить он, когда его суставы обрели способность двигаться. – Рад видеть.

– Взаимно, – ответила она. – Особенно радует тот факт, что вы живы.

– Она поэтому принесла пистолет? – спросил турианец, кивая в сторону Слоан.

– Мера предосторожности, – ответила за кроганку женщина. – На случай, если бы вы отказались сотрудничать.

– И только?

– Я знала нескольких турианцев. – Слоан опустила пистолет. Кеш не могла ее винить. У турианцев было много характерных особенностей, но слепое подчинение в их число не входило. Каликс никогда не стремился к тому, чего жаждали другие его соплеменники, – к славе, известности, высокому положению.

Он требовал одного – и Кеш стремилась обеспечить ему это в полной мере – доверия. Он знал свою работу и свою команду.

Каликс высвободил свою руку из лап кроганки и кивнул Слоан.

– В таком случае, – просто сказал он, – может быть, вы дадите мне минуту, чтобы прийти в…

– Нет. Система жизнеобеспечения выйдет из строя через тридцать две минуты. Вы должны починить ее, и немедленно.

Кеш заметила, как напряглись пальцы турианца, хотя вид у него при этом был чуть ли не скучающий.

– Воспользуйтесь другими жизнепригодными отсеками.

– Система жизнеобеспечения всего «Нексуса».

Это в момент отрезвило Каликса. Он посмотрел недоуменным взглядом на женщину.

– Вы шутите.

– К сожалению, нет. – Кеш тряхнула головой. – Если это и шутка, то худшая в Галактике.

– Понятно. – Корваннис не отрываясь глядел на Слоан. Зная турианцев – зная Каликса, – можно было догадаться, что он пытается вычислить позицию директора службы безопасности по этому вопросу.

Если только у нее была хоть какая-то позиция.

Кеш объясняла его недостаточную озабоченность неполным выходом из шестивекового сна. Она набросила его руку себе на плечи и помогла пройтись по комнате. Они обогнули стол, предназначенный для процедуры нормального выхода из стазиса: обычно она включала несколько часов массажа, сотни тестов и омолаживающих инъекций. Выйдя в коридор и увидев степень разрушений, Каликс охнул – в звуке, который он издал, слышалась смесь боли и ужаса.

– Здесь словно прошла свадебная процессия кроганов.

Кеш фыркнула.

– У нас нет свадеб.

– И я понимаю почему, – парировал Каликс – его мозги явно прояснялись.

– Сейчас не время для шуток, – максимально серьезно отрезала Слоан.

Каликс поднял свободную руку в примиряющем жесте.

Слоан нахмурилась, повернулась и запрыгнула на вздыбившийся участок пола.

– Куда мы направляемся?

– В командный центр.

Каликс отрицательно покачал головой. Кеш притормозила.

– Пустая трата времени. Если в остальной части «Нексуса» такие же повреждения, нам нужен не комцентр, а мастерские. К тому же они ближе.

Слоан посмотрела через его голову на Кеш. Когда та кивнула, директор службы безопасности не стала тратить время на пустые разговоры.

– Отлично. Ведите.

– Я вам вот что скажу, – начал Каликс, сморщившись от смеха. – Ведите лучше вы. А я повисну на руке Кеш, и мы притворимся, что толку от меня чуть больше, чем от мешка с дохлыми ворка`.

Он словно не мог остановиться, задумчиво отметила про себя Кеш. Слоан с трудом выдавила из себя улыбку и ответила просто:

– Договорились.

Может быть, время для шуток было и неподходящее. Но Слоан не могла также игнорировать тот факт, что представители ее расы гораздо свободнее чувствовали себя в обществе кроганов и турианцев, чем себе подобных.

Или саларианцев, если уж об этом зашла речь.

Кеш это казалось очевидным.

Все вместе они двинулись дальше с максимальной скоростью, на какую были способны. Каликс говорил, куда поворачивать, и оставался невозмутимым, когда приходилось проделывать вдвое больший путь из-за препятствий типа разорванного коридора, ставшего частью космоса: из корпуса корабля оказался вырван кусок диаметром три метра и вместо него возведена прозрачная переборка – так же, как в комцентре.

Кеш пыталась было фиксировать на ходу все разрушения, все места, которые подлежат ремонту. Но, увидев этот развороченный коридор на нижней палубе, она сдалась.

Восстановлению подлежало все. Даже то, что казалось неповрежденным, требовало проверки и ремонта. Работы – на долгие месяцы. А может быть, годы. И при этом теперь в их распоряжении не было ни дополнительных рабочих бригад, ни складов с запчастями.

– Вы так и не сказали мне, что же произошло, – нарушил молчание Каликс. – Мы подверглись нападению?

– Сенсоры, как и все остальное, не работают. Но похоже, мы врезались во что-то.

– В корабль? Или какой-то объект естественного происхождения?

– Жюри присяжных удалилось на совещание, – отрезала Слоан. – Чем скорее мы все это запустим, тем быстрее поймем, что же произошло.

Кеш ничего не могла добавить к сказанному.

Турианец не принадлежал к тем, кто тратит время на пустые слова. Он снова погрузился в молчание, сосредоточился на разогреве своих занемевших конечностей. Кеш чувствовала, что он все меньше опирается на нее, медленно приходя в норму. Наконец, когда она почувствовала, что Каликс может идти без посторонней помощи, тот откашлялся.

– Это здесь, – сказал турианец, кивая на дверь, рядом с которой висела табличка «Центр мониторинга систем жизнеобеспечения».

Панель не работала, поэтому Кеш пришлось вручную развести дверные створки, чтобы Каликс прошел внутрь. Слоан двинулась было за ним, но ее остановила поднятая рука турианца. Он смотрел не на нее, а на помещение за дверью.

Как и повсюду, здесь творилось черт знает что.

– Сколько у нас есть времени? – спросил Каликс.

– Двадцать четыре минуты, – тут же ответила Слоан.

– Мне нужно разбудить остальных членов моей команды.

Слоан напряглась.

– Для этого нет времени…

– Они нужны мне немедленно, – отрезал Корваннис. – Или у вас найдется лишняя тысяча кислородных масок?

Слоан бросила взгляд на Кеш, но кроганка только пожала плечами. Директор службы безопасности продолжала обдумывать предложение Каликса, когда турианец двинулся в обратном направлении.

– Оставайтесь здесь, – сказал он через плечо и исчез за углом.

Слоан несколько секунд смотрела ему вслед.

– Он всегда такой?

Кеш рассмеялась, и ее смех эхом разнесся по заваленной обломками комнате.

– Каликс Корваннис – типичный представитель своей расы, – ответила она. – Только когда он берет ответственность на себя, как сейчас, то делает это не ради славы или повышения по службе.

– Так он не большой поклонник меритократии?

Кроганка пожала плечами:

– Я знаю его не настолько хорошо, директор Слоан. Не видела нужды спрашивать. Но я могу вам сказать, что он чрезвычайно талантливый инженер, не вспыльчив, оберегает свое личное пространство, в которое включает и тех, кого он берет под свое крыло, – добавила она. – Будь то системы или живые существа.

Слоан подняла бровь:

– И вы позволяете ему принимать такие решения?

Кеш вновь пожала плечами:

– В отличие от многих, я не чувствую нужды сомневаться в моей команде. Когда Каликс берет ответственность на себя, у него есть для этого все основания. И делает он это не ради собственной выгоды, – многозначительно закончила она.

– Вы ему доверяете.

– Настолько, чтобы поручить наблюдение за всей системой криостазиса.

Слоан присвистнула – тихонько, себе под нос.

– Ему понадобится помощь, чтобы разбудить всю команду?

Кеш этого не знала.

– Вы провели более чем достаточно времени с турианцами, – ответила кроганка. – Вы сами как думаете?

Что бы Слоан ни думала, она не собиралась делиться этим с Кеш, тут сомнений быть не могло. В Млечном Пути ходили слухи, что эта женщина находилась в очень близких отношениях с другим турианцем. Звали его Каетус, если память не изменяла Кеш, а память обычно ей не изменяла. Поэтому никто особенно не удивился, когда Каетус сел на борт «Натануса» – турианского ковчега, который вскоре должен был причалить к «Нексусу».

Что именно заставило турианца последовать за Слоан в Андромеду – дружба или любовь, – Кеш особо не интересовало. Как и сам Каетус. Для нее было важно, что Слоан неплохо знает турианцев и не будет возражать против того, чтобы один из подчиненных кроганки действовал так, как считает нужным.

Во всяком случае, пока директор Келли не возражала.

Кеш намеревалась брать все, что дают. Она и Каликс завоюют доверие, необходимое, чтобы без помех вернуть к жизни отказывающую систему. Тот факт, что Слоан вроде бы проникнута симпатией к их расе, пойдет только на пользу инженеру.

– Ну что ж, – оживилась Кеш, – мы тоже можем не терять времени даром.

– Пожалуй, – вздохнула женщина. Она потянулась, хрустнув костями, расправила плечи и принялась за работу.

Каликс Корваннис вернулся в рекордно короткое время, приведя с собой группу из семи мутноглазых инженеров младшего ранга. Кеш знала, что они отказывались от повышений, потому что не хотели обойти по рангу своего руководителя. Они тут же приступили к работе, словно им и не требовалось никаких инструкций. Правда, Каликс не молчал. Он время от времени выкрикивал команды, используя термины и аббревиатуры, неизвестные Слоан.

Он очень хорошо знал этих людей. Они долгое время проработали вместе. Кеш даже вспомнила, что на «Нексус» они нанялись всем составом. А с предыдущего места работы Каликс ушел из-за каких-то разногласий с начальством (примечания, прилагавшиеся к рапорту, который он ей вручил, все объясняли: нарушил приказ ради благополучия своих подчиненных). Подробностей она не знала – турианец не любил говорить о случившемся. Как бы то ни было, его команда была предана делу всем сердцем, по выражению их командира.

– Они сказали, что пойдут за мной куда угодно, – сказал ей как-то раз сухим тоном Каликс. – И вот на Андромеде я и решил проверить, так ли это. Оказалось, что они говорили правду.

– Вас обрадовало их решение?

– Я никого ни к чему не принуждаю. – Каликс кивнул в сторону своих ребят. – Если не нравится – они всегда могут уйти. Но они поняли масштабы Инициативы, слышали речи. Как и я. Они здесь, потому что им этого хочется, Кеш. Они будут работать не покладая рук.

У нее не было причин сомневаться в его словах.

И спасибо за это звездам. Теперь они все до последнего были нужны кораблю и его уцелевшему экипажу.

Краткий приказ турианца – и двое из его команды, как один, бросились ремонтировать залипшие клапаны одной палубой ниже и тремя выше.

Кеш стояла в стороне, противясь позыву взглянуть на часы. Впрочем, нужды в этом не было. Слоан считала нужным отмечать криком каждую прошедшую минуту. Пятнадцать. Вскоре осталось всего десять. Потом пять. Инженеры работали как заведенные, но с таким спокойствием, с каким обычно работают на учениях.

– Две минуты! – выкрикнула Слоан с меньшим нажимом, чем прежде. Крик получился с придыханием, слабее прежнего. В воздухе пахло жженой химией. Этот запах был отвратителен для кроганки, но Кеш даже представить себе не могла, что при этом могут чувствовать люди. Директор службы безопасности поднесла к лицу кислородную маску и медленно сползла по стенке.

Кеш не стала спрашивать, как она. И без слов было понятно, что плохо. Оставалось только ждать.

И Каликс ровно в назначенную секунду сказал:

– Это должно сработать. Жду подтверждения.

Слоан и Кеш смотрели, как команда проверяет отремонтированную систему.

– Уровень кислорода стабилизируется, – сказал один из инженеров.

– Фильтрация на уровне одиннадцати процентов, – сказала вторая, азари. – Теперь десяти… девяти. Нет, стой. Колеблется между девятью и десятью процентами.

Напряжение в комнате спало. Все с улыбками поглядывали друг на друга.

– Успех? – спросила Слоан, чей голос приглушала надетая на лицо маска.

Каликс выдохнул, вытянув вверх длинные руки:

– Скажем так: мы купили себе двадцать четыре часа. Может быть, больше.

Слоан пробормотала что-то – может быть, одну из своих непристойных фразочек, которые должны были означать благодарность. Кеш ее не слышала. Директор Келли хотела было снять маску, но остановилась, когда Каликс знаком показал ей не спешить.

– Маску все же лучше держать под рукой. Воздух все еще ядовит. И таким останется на некоторое время.

Слоан, которой явно не хватало воздуха, уронила руку.

– Мы не сможем ликвидировать весь ущерб, нанесенный «Нексусу», если нам нечем будет дышать.

– Шеф? – обратилась инженер-азари.

– Слушаю, – отозвался Каликс.

– Если мы откроем для вакуума ненужные нам отсеки «Нексуса» и используем разделительную мембрану…

– …то сможем создать карман индивидуальной атмосферы. Хорошая мысль, инженер.

Азари улыбнулась, услышав похвалу.

Слоан снова потерла виски:

– Не объясните?

– Закачать сюда хороший воздух, дурной воздух отправить в другое место, а большую часть «Нексуса» оставить вообще без воздуха.

– Это похоже на игру в наперсток, – пробормотала Слоан.

Каликс подтвердил такое архаичное сравнение:

– Так и есть. – Турианец поднял руку, упреждая следующее возражение Слоан. – Таким образом мы получаем отсек или два с абсолютно нормальным воздухом. При правильной перемаршрутизации мы сможем перемещать хороший воздух, куда нам нужно.

Кеш отвела Слоан в сторону, подалась к ней и сказала вполголоса:

– Мы все еще не знаем, где находится Джиен Гарсон. Если она забрела…

– Она не могла уйти далеко.

– Мы рискуем.

– Похоже, у нас не остается выбора, Кеш, – печально отозвалась Слоан, а затем повернулась к Каликсу. – Приступайте.

Кеш посмотрела на женщину:

– Вы не хотите сначала обсудить ситуацию с Танном?

– Танн может пойти… – Слоан осеклась.

Для начала неплохо, отметила про себя Кеш. Небольшая победа слегка успокоила нервы Слоан.

– Он поймет. Надеюсь, возможность попросить у него прощения нам представится.

Глава 6

Джарун Танн сидел, скрестив ноги, на полу кабинета Джиен Гарсон, временно ставшего его личным кабинетом. Двумя руками он держал стакан медового вина азари, его горло все еще жгло от первого глотка, но тепло уже приятно растекалось по внутренностям.

Саларианец смотрел во впечатляющее окно во всю стену на один из длинных лучей «Нексуса» – жилую зону, протянувшуюся на несколько километров. За этим созерцанием ему удавалось убедить себя, что все будет в порядке. Потом он ухмыльнулся, удивленный и раздраженный мыслью о том, что его разум поддается образу мышления, свойственному человеческой расе.

Их способность отфильтровывать и искривлять реальность всегда была выше его понимания, но чем больше он проводил времени в их обществе, тем чаще с ним случались подобные вещи. Или по крайней мере, грозили случиться. Когда все вернется на круги своя, ему нужно будет хорошенько подумать над этим.

Если все вернется на круги своя. «Когда» подразумевало уверенность в успехе и сомнение лишь в сроках. Когда Гарсон будет найдена, а не «если». Сомнения у него были, и проистекали они из его трезвого взгляда на вещи, но ему еще предстояло сказать об этом вслух. Пусть Слоан Келли и Фостер Эддисон говорят «когда». Полезный инструмент для сплочения команды. Гарсон и сама им пользовалась. «Когда мы прибудем в Андромеду…» Он же не будет исходить из допущений.

«Если» отражало реалистичный взгляд на вещи и допускало возможность неудачи.

«Если мы прибудем в Андромеду.

Если нам удастся отремонтировать систему жизнеобеспечения вовремя.

Если Гарсон…»

– Система жизнеобеспечения стабилизирована, – сказала Эддисон. Танн не заметил, как она вернулась. Женщина взяла стакан из его рук и позволила себе сделать щедрый глоток. – Они справились, – добавила она и сделала еще один глоток.

Люди.

– Что ж, отличная новость, – ответил Танн.

Эддисон подошла к окну и замерла. Он смотрел на ее отраженное в стекле лицо, прозрачное поверх массы звезд, за которыми был виден темный хаос, не поддающийся определению. Страх, обуявший их всех, никуда не делся, хотя и значительно уменьшился. Решимость вытеснила сомнение, отодвинула на задний план все личные переживания.

Жаль, что он не предполагал такого развития событий, что у него не было оснований познакомиться поближе с руководителями Инициативы. Его бесило, если он приступал к какому-то делу, толком в нем не разобравшись.

Эддисон сделала еще глоток, кивнула в подтверждение каких-то собственных мыслей.

– Черт, как вкусно! Где вы его нашли?

Он показал на открытую панель с одной стороны письменного стола Гарсон. Она открылась во время аварии, и там обнаружился довольно впечатляющий набор различных емкостей. Из некоторых пролилось содержимое, но ни одна – чудо из чудес – не разбилась.

Эддисон улыбнулась, увидев потайной бар Гарсон.

– Ух, Джиен разозлится, когда узнает.

– Я думаю, – спокойно ответил Танн, – что при сложившихся обстоятельствах она меня простит.

Будто бы переполненная какой-то странной энергией, Эддисон допила вино, обогнула стол и, казалось, вознамерилась усесться в большое кресло за массивной столешницей – странное поведение, как ни крути, – но вместо этого просто поставила на него пустой стакан и повернулась к Танну.

– Вы полагаете, нам удастся спасти миссию?

Саларианец улыбнулся.

– Это только вопрос «если», – сказал он, довольный игрой слов.

Эддисон нахмурилась:

– Со связью есть какой-то прогресс?

Танну показалось, что она хотела спросить вовсе не это.

– Экран у вас за спиной, – ответил он, махнув рукой в нужном направлении. – Я попытался определить, какие соединения, передатчики и приемники все еще действуют, и дал задание создать новую сеть по результатам проверки. Оптимизированную для покрытия максимально возможного пространства. Некоторые… гм… не столь необходимые в данный момент коммуникации будут перепрофилироваться по мере необходимости.

– И вы сами сделали все это? – Ее удивление покоробило его. – Я думала, вы простой бухгалтер.

Пусть думает. Это пока вполне отвечало его целям.

– Ну, – с напускной скромностью произнес Танн, – не я сам, а специальная программа. Я знал о ее существовании, поскольку санкционировал расходы на разработку. Я отчетливо помню момент, когда документы вернулись с подведенным сальдо.

Эддисон посмотрела на него. Не переусердствовал ли он? Танн подавил вздох.

– Я нашел эту программу, – терпеливо сказал он, – и просто нажал большую кнопку с надписью «выполнить».

Он согнул длинные пальцы, словно некий чемпион по нажатию кнопок.

Эддисон, похоже, пока еще не пришла в настроение, располагающее к юмору. Тем не менее он заслужил удивленное движение уголка ее рта.

– Золотая звезда, – пробормотала она.

– Что?

– «Не столь необходимые в данный момент коммуникации», – громче сказала она. – Что вы имеете под ними в виду?

Теперь Танн повернулся к ней:

– Вы знали, что медицинская часть – и я говорю обо всем отсеке – была оборудована звуковой системой премиум-класса?

– Звуковой?

Он кивнул в знак согласия:

– Успокаивает пациентов.

Она вскинула брови:

– Мило.

– Да уж. – Танн немного помолчал. – Последнее слово техники, невероятный дизайн. Лучшие умы работали над тем, чтобы соединить искусство звука с наукой о нем. Прежде такого не было ни на одной станции. – Эддисон окинула Танна полным скептицизма взглядом. Саларианец позволил себе мимолетную улыбку. – Последнее слово техники. К сожалению, им теперь придется искать успокоение в другом месте.

Если Эддисон смеялась, то делала она это искренне. Она никогда не жеманничала.

– Мило, – повторила она довольно сухо.

Танн пожал плечами:

– Я решил, что нам лучше иметь в медотсеке функционирующую связь, а не успокаивающую музыку.

Ее юмор сникал на его глазах, и вот уже ему стало казаться, что в ее голове крутится что-то другое. Что-то такое, чего он не понимал, пока она не пробормотала:

– «Мы приносим самую большую жертву из всех, какие когда-либо приносились и будут приноситься».

Эта цитата отрезвила его. После короткой паузы саларианец чуть неуверенно проговорил:

– Возможно, превосходная звуковая система – не совсем то, что она имела в виду, но…

Что «но»? Но по крайней мере, обсуждение этой системы заставило их улыбнуться? А в дальнейшем поможет наладить какую-никакую коммуникацию с остальным кораблем?

Эддисон, казалось, поняла, что имел в виду Танн, но сделала нетерпеливое движение рукой, словно прогоняя это мгновение.

Терминал вдруг издал звук, сигнализирующий о завершении операции.

Это избавило Танна от мучительных усилий по продолжению разговора – он подошел к дисплею. Директор Эддисон присоединилась к нему.

– Посмотрим, что тут у нас.

Танн пожевал нижнюю губу, анализируя хаос линий и кружков. Огромные части «Нексуса» остались не охваченными связью, но даже охваченные секции можно было назвать таковыми лишь условно. Имелись коридоры, в одном конце которых связь наличествовала, а в другом – всего в каких-то жалких десяти метрах – отсутствовала. В лабораториях, по периметру которых связь была прекрасная, стоило подойти к центру, как ты оказывался в совершенно глухой зоне. В целом, темных зон было больше, чем светлых.

– Мм. – Эддисон увиденное совсем не впечатляло.

– Я думаю, лучше всего здесь подходит фраза: «Лучше, чем ничего», – предложил Танн.

– Согласна.

– Я за то, чтобы запустить конфигурацию в текущем виде. – Он скосил на нее глаза. – У кого-либо из присутствующих есть возражения?

Его вопрос вызвал мимолетную улыбку.

– Вам не нужен мой голос, исполняющий обязанности директора.

Танн отрицательно покачал головой.

– Я более уверен в успехе, который является продуктом совместных действий. – Он помолчал и повторил: – У кого-либо из присутствующих есть возражения?

Эддисон пожала плечами:

– Нет.

Но любая ее мимолетная победа быстро перерастала в чувство вины. Голос Эддисон снова понизился до шепота:

– Я до сих пор не могу поверить в происходящее. Что, если… если Джиен… Что мы тогда будем делать?

– Выживать.

Откровенный ответ на очевидный вопрос.

Теперь уже она скосила глаза на саларианца. Поймала его взгляд.

– Но ведь этого недостаточно, правда, Танн? Миссия…

– Я и имел в виду миссию. Миссия должна выжить. Это самое главное.

– Если первопроходцы доберутся до места назначения и не увидят «Нексус»…

Он неловко положил руку ей на плечо:

– Давайте решать проблемы по мере их поступления. Мы оба согласны с тем, что миссия – наша главная забота. Хорошо. Но чтобы воплотить ее в жизнь, мы должны… – он развернул ее к огромному окну с видом на пострадавший корабль, – проделать немалую работу. Вероятно, будут еще смерти и душевные терзания. Тела, которые придется выбросить за борт, прежде чем болезни…

Фостер Эддисон непроизвольно хохотнула.

– Что? – спросил он.

– Ничего, – ответила она. – Просто… может быть, вы позволите произносить агитационные речи мне?

– Еще один пункт, – не стал возражать Танн, – по которому мы определенно не станем спорить.

Она несколько секунд смотрела на обломки за окном. Тем временем Танн пытался построить разговорные гамбиты, но в конечном счете пришел к простому выводу: ничего не выйдет. Логика ни в коей мере не устраивала Эддисон. Он толком не знал, как действовать дальше, чтобы не разрушить хрупкую взаимную симпатию, возникшую между ними.

Поэтому просто дождался, когда она прогонит мрачные мысли и повернется к нему. Он с облегчением отметил, что выражение лица директора Колониального департамента стало жестче. Решимость вернулась. Это было гораздо предпочтительнее. С решимостью можно работать.

– Мы сейчас можем испытать связь? – Она подняла руку, указывая на свое запястье. Он не понял ее жеста, пока она не добавила: – Может быть, удастся найти Джиен по ее омни-инструменту.

Прекрасная мысль. Первым делом после выхода из стазиса руководящий состав должен был экипироваться, о чем свидетельствовал и омни-инструмент на руке Эддисон.

Он потянулся худой рукой к панели:

– Что ж, давайте попробуем.

Он легко перепрограммировал компьютер на инициацию новой матрицы соединения – весь процесс занял несколько секунд. Большая часть экрана позеленела, но оставшиеся области тут же снова обрели красный свет или, хуже того, так и остались темными. Провода, которые подлежали замене, антенны, которые следовало подсоединить заново. Пока он оставил это без внимания. Длинные пальцы заметались по дисплею. Танн вывел на экран карту и принялся переформатировать, сдвигать, вращать ее…

– Мм…

С мрачной иронией он подумал, что этот звук становится здесь привычным.

Эддисон вглядывалась в цифровую массу.

– А где все?

– Вы читаете мои мысли. Система биометрической локации, похоже, сейчас в офлайне. Возможно, повреждена сама база данных. Тоже придется приводить в порядок… но сейчас важно не это, – резко сказал саларианец. – Посмотрим, услышит ли нас кто-нибудь. – Он прикоснулся к иконке с надписью «вызов» и задержал на ней палец. – Говорит Джарун Танн. Если вы меня слышите, пожалуйста, найдите ближайшую панель связи и отзовитесь. Если ближайшая не работает, что ж, надеюсь, вы знакомы с процессом ликвидации.

Он услышал собственный голос из соседнего помещения комцентра, а также его гулкое эхо из ближайших коридоров. Добрый знак, порадовался исполняющий обязанности директора.

Молчание затянулось. Танн терпеливо ждал. Эддисон рядом с ним переминалась с ноги на ногу. Саларианец уже хотел было повторить вызов, но тут дисплей мигнул.

– Говорит Слоан Келли, – отчетливо послышалось из динамиков. – Хорошо поработали, вы двое.

– И вы тоже, – ответил Танн. – Не могу не отметить, что мы не задохнулись в космическом вакууме.

Эддисон метнула на него недоумевающий взгляд.

Ну да бог с ним. Они поняли, что он имеет в виду.

– Это заслуга Каликса и его команды, – ответила директор службы безопасности. До странности скромно, подумал Танн. – Они уже начали ремонтные работы, но на это уйдет какое-то время.

Значит, «и его команда». Но саларианца мало заботили как лишние потребители кислорода, так и маленький бунт Слоан, который он углядел в ее действиях. Возможность дышать пока для него компенсировала все остальное. Танн решил не поднимать этот вопрос.

Вслух.

Про себя он подумал: пытались ли они вообще решить проблему руками одного Корванниса? Слоан представлялась ему оптимальным воплощением офицера службы безопасности, а для Танна это означало, что умолчание какой-либо проблемы – это подавляющий огонь из всех орудий. Фигурально выражаясь.

Нужно это иметь в виду. Он уложил это наблюдение в копилку памяти, слишком поздно сообразив, что в данной ситуации он должен был сказать что-нибудь поощрительное.

– Пожалуйста, поблагодарите их за работу. – Эддисон снова будто прочла его мысли.

– Непременно. Никаких следов Гарсон? – спросила Слоан.

– К сожалению, – ответил Танн. – А биолокация не работает.

– Конечно не работает. Ничего не работает. – Слоан помолчала. – Черт, если у кого выдавалась свободная минутка, я отправляла их на поиски. Мы начали перемещать тела во временный морг в одной из наших лабораторий.

– Понятно. Возвращайтесь в комцентр. – Еще не договорив, он уже понял, что прозвучало слишком похоже на приказ. Рановато, если учитывать явное предубеждение Слоан по отношению к временному руководству. – Как только будет время, – добавил он чуть мягче. – Нам нужно многое обсудить.

– Как только, так сразу, – прозвучал ощетинившийся голос Слоан. – Система жизнеобеспечения была только первой из наших проблем. Критическая ситуация сохраняется.

– Мы с Эддисон это понимаем, но…

– Конец связи.

Она отключилась.

Что ж, он попытался. Танн не стал вздыхать. По крайней мере, вслух.

Слоан оторвала палец от экрана.

– Каликс контролирует ситуацию. – Пока Слоан говорила с Танном, Кеш стояла у нее за спиной. – Я пойду проверю остальных кроганов – посмотрю, не повреждены ли их ячейки.