Текст книги "Биоритм. Книга 2"

Глава 14

Как жить дальше? Изуми задает себе этот вопрос. Артал, лучше бы ты убил меня. Мне нестрашно умереть, страшно жить, видя ненависть в твоих глазах. Как жить с душой, где как эхо звучит вопрос «…и быть с ней вечно?», и пронзительная тишина в ответ. Артал, зачем ты сохранил мне жизнь? Оказывается, жизнью можно наказать. Теперь ей опять только и осталась его ненависть. Прошлое вернулось, это у других прошлое остается, а жизнь продолжается, насыщаясь новыми событиями, а у нее как замкнутый круг, по которому она шла, зная, что окунется в прошедшее время. Вот только все происходить будет сейчас.

Обычно влюбленных смерть разлучает. Но у Изуми все по-другому – смерти не пришлось их разлучать, с этим прекрасно жизнь справилась.

Приезд Ирби был неожиданен для Изуми. Квартиру, в которую ее поселили, она даже не осматривала, ей не было это интересно, для нее все потеряло интерес. Разия пыталась ее приободрить, но подруга тоже не может быть с ней постоянно, и Разия ушла, а Изуми так и сидела на диване, смотря в пустоту. И вдруг хлопок двери в коридоре, и перед ней Ирби с ее мягкой улыбкой. Они не были близко знакомы, но в последнее время часто видели друг друга на приемах, которые организовывал Артал, поэтому она знала, что это мама Марда.

– Здравствуй, Изуми, – Ирби присела рядом с ней, – не смогла я попасть на твою свадьбу, чувствовала себя не очень хорошо, а теперь и не жалею об этом. Ужасные сплетни из Городинста уже перековеркивают все произошедшее, а Мард не особо разговорчив, но суть я и так поняла.

– Вы тоже ненавидите меня за это?

– Все мы не идеальны и все совершаем ошибки. Если бы было возможно прожить жизнь не ошибаясь… – Ирби задумалась, ее лоб прорезали морщинки, которые придавали ее зрелому возрасту свой шарм, – наверное, это было бы неправильно. Мы не вынесли бы уроков из жизни, а ведь жить – это постоянно учиться.

– Я вынесла урок… только теперь уже поздно, ничего не исправишь. Да и не могла я тогда рассказать ему из-за мамы… – Изуми тяжело вздохнула.

– Если он тебя любит, он никогда не причинил бы тебе боль. Он, ради любви к тебе, пощадил бы Хинату, а вот если ты сомневалась в его любви, тогда стоило скрывать правду.

– Я люблю его, только это я знаю точно, – размышления Ирби были слишком сложны для Изуми.

– Мне жаль, что у тебя получилась такая свадьба, – «Уже вторая такая свадьба – мысленно поправила ее Изуми», – и жаль, что Артал сделал это, – из-под накинутой на плечи девушки кофты был виден ожог. Кожа покраснела и пошла волдырями, – его нужно обработать. Я принесла с собой мазь. – Болит? Хотя и так ясно, что болит, – Ирби порылась в сумочке и достала оттуда баночку, давай, я смажу его. Станет легче, – Изуми не сопротивлялась. Действительно мазь принесла облегчение, – Мужчины часто делают нам больно, когда не в силах вынести свою боль. Только это не помогает им. Мард тоже думал, что делает больно Разии, но себе он сделал в сто крат больнее. Но он заслужил это, так и не захотел услышать Разию и видел ее глазами других. А Арталу тебе нужно было все рассказать, вы же семью хотели создать, а как можно жить с таким камнем в душе. Семья – это ведь даже не дружба. Товарищеские отношения, в сущности, безответственны: каждый отвечает сам за себя и каждый занят своими интересами. Поэтому в ней легко. Но эта лёгкость – есть лёгкость пустоты, а подлинное требует усилия, работы и несёт ответственность*… В семье не должно быть секретов друг от друга, иначе это не семья, а каждый сам по себе. Спать вместе это ничего не значит, а вот довериться друг другу – это любовь настоящая, – помолчав, Ирби произнесла:

– Прости, что говорю тебе все это, но на этом жизнь не заканчивается, – она обняла девушку, которая уткнулась лицом в ее плечо и заплакала. Ирби гладила ее по волосам, зная, что нужно дать выплакаться, а потом уже решать, как исправлять совершенное.

– Ну все, хватит, – она подала Изуми бумажные салфетки, – пойдем на кухню, я покормлю тебя, потом ты ляжешь спать. Завтра будет новый день, а новый день – это всегда надежда на будущее.

Изуми пошла за Ирби, почему-то рядом с ней она ощутила спокойствие, которое сейчас ей так было необходимо.

***

Для Нукера самолет летел слишком медленно. Хотя он и сидел с безразличным лицом, но внутри у него разразилась буря. Он столько ее искал, уж скоро год, как Ясна сбежала. Этот год был самым долгим и самым безрадостным в его жизни. А ведь ее могли и не найти, тогда его жизнь стала бы вечным поиском потерянного и несбереженного счастья. Счастье, которое было у него, но он не ценил, не видел, не замечал. Смотрел как на обыденное, одно из его развлечений и гнал мысли о чувствах, которые пробудились в нем к Ясне. Чувства не были ему знакомы, наверное, из-за этого он и путал их с влечением, желанием, удовольствием. Сам себя обманывал, все переделывал Ясну под свой идеал, не хотел вникать в ее жизнь и слушать свое сердце. Зато теперь прочувствовал слишком хорошо, как это потерять то, без чего не можешь жить.

Самолет пошел на снижение, город Нейзур появился из-за облаков. Обычный город, обычные люди, которые живут своей жизнью. Впервые Нукер, смотря на город с высоты птичьего полета, размышлял о людях в нем – счастливы ли они, наши ли свою вторую половинку. Ведь только в этом смысл жизни, все остальное бесполезная суета, которое в конце пути приводит к одиночеству.

Потоки машин, многокилометровые пробки, пешеходы, ждущие на тротуарах, когда включится зеленый свет, Нукер воспринимал мир по-новому. Теперь он видел людей, он всматривался в их лица и пытался угадать, кто из них счастлив в любви.

– Босс, приехали, – машина остановилась, охрана вышла и открыла ему дверь.

– Она дома? – сердце бешено стучало, но Нукер оставался невозмутим, вот таким его видели со стороны.

– Да, как только мы ее нашли, выставили наблюдение. Девушка никуда не выходила. Вчера вечером ей привезли на дом продукты. Ее квартира на втором этаже, а на первом – школа танцев.

Он пошел к подъезду, уже оценив оформление вывески на двери и огромного витринного стекла в полстены, за котором был виден подсвеченный неяркими огнями большой зал. Современно, стильно и сдержанно. Как он мог подумать о том, что она распущена и ей нравится танцевать у шеста? Где были его глаза? Прогнав от себя очередное самобичевание, он, поднявшись пешком на второй этаж и показав охране не приближаться, подошел к двери.

– Босс, если нужно мы откроем, – к Нукеру подошел один из его парней и показал на замок в двери.

Подумав, Нукер кивнул. Глупо звонить. Вряд ли Ясна захочет его видеть при учете, что она сбежала от него.

Пока замок вскрывали, миллионы мыслей пронеслись в голове. Он даже не представлял с чего начать диалог и поэтому просто зашел в квартиру.

Ясна услышала шум в коридоре, а добежав туда увидела, что дверь открывается. Она хотела ее закрыть, но тот, кто был по другую сторону, был сильнее. Девушку отбросило к стене, и в дверь зашел Нукер.

– Ну, здравствуй, – а сам смотрит на Ясну и насмотреться не может. Она в коротком халатике, застиранном, с пятнами, рыжие волосы в неудачной попытке собрать их в косу, которая растрепалась, и смешные тапочки на босу ногу. Совсем неэротичный вид, а у него аж дыхание перехватывает.

– Нукер, – выдыхает Ясна и начинает пятиться назад, но опять утыкается в стену. – Я верну тебе деньги…. Ты ведь за ними пришел?

Мысли Ясны, что он искал ее из-за денег, коробят. Неужели она тоже не увидела его другим. Неужели думает, что он все делает только ради денег?

– Приговор исполнить пришел, – он достает из-под пиджака глок и направляет на нее. Неужели она и в это поверит?

– Не надо… пожалуйста, – он приближается, читает мольбу в ее глазах и еще он видит усталость. Девушка похудела, темные круги под глазами, выглядит так, как будто не спала ночами. Неужели личная жизнь так бурно проходит? Это опять задевает отголоском боли с привкусом злости. А он думал, что его встретят с радостью? – Дай мне шанс деньги тебе вернуть, я немного потратила… но я заработаю и верну все, что взяла, только не убивай. Ты ведь можешь этот приговор отменить?

От ее слов становится больно. Вот он в ее глазах – убийца. Таким она его видит – деньги и смерть, это стало его сущностью.

– Я не убивать тебя приехал, а поговорить, – он убирает пистолет, уже понимая, что это была дурацкая идея направлять на нее глок. Хотя почему дурацкая, теперь он знает правду о себе уже без иллюзий.

– Давай позже поговорим, – она шагает вперед и Нукеру кажется, что его стараются вытеснить из квартиры, – там внизу кафе есть, я переоденусь и приду туда. Дай мне пять минут.

Он врастает в пол, видя, как Ясна постоянно озирается на дверь в комнату, да и говорить старается негромко.

– Уже себе нового дружка нашла? Смотря по твоему уставшему виду, ночами спать тебе не дает. Денег у него будешь просить, чтобы мне отдать? – говорить все это больно, еще больнее осознавать горькую действительность – у Ясны давно своя жизнь, где нет ему места.

– Просто уходи, – произносит Ясна, а сама уже еле сдерживает себя, чтобы не бросится ему на шею. Она хоть и жила все это время убеждая себя, что забыла его, да только не забыла и сейчас, увидев, поняла, что любит. Не изжить ей из себя эту любовь, ничем не изжить. Так хочется, чтобы он обнял, а она наконец позволила бы себе быть слабой. Да, она смогла выжить одна в чужом городе и мечту осуществить, и сына родить, да только любовь к нему и давала ей силы.

– Ты не одна? – он не понимает ее желание выставить его за дверь. Хотя на его вопрос Ясна отрицательно мотает головой, – Тогда почему бы нам здесь не поговорить? Или ты ждешь кого?

– Зачем ты приехал? – все же спрашивает Ясна и оглядывается на дверь. Там пока тихо.

– За тобой. Хочу, чтобы мы начали все заново. – Нукер понимает, что не так нужно все это говорить, но он не умеет по-другому. Стрелять умеет, бить умеет, а вот объяснить Ясне, что не жил все это время, задыхаясь без нее, не умеет.

– Ты думаешь, что выбив дверь в мою квартиру и направив на меня пистолет, а потом предложив начать все заново, я обрадуюсь твоему предложению и все брошу? – как же она мечтала об этом. Все ее сны были такими – Нукер и его слова «я приехал за тобой», а сейчас он это говорит, а она готова кричать – ну почему ты раньше это не сказал, почему посмеялся над моей любовью, почему сейчас я должна тебе верить?

– Ты права, нужно было с цветами и тортом приходить, но у меня вся эта гребанная романтика не очень выходит. Просто давай вернемся в Чакар и начнем все заново. Не могу я без тебя… – выдавливает Нукер

– Не можешь без своей любимой игрушки? И на сколько по времени в этот раз я тебе не наскучу? Ты просто приехал вернуть себе свою вещь! Уходи! – уже забывая, что нужно говорить тихо, кричит Ясна. Пусть ей сейчас будет больно прогнать его, но это лучше, чем опять проходить через всю боль, когда ты живешь с человеком, который не любит тебя.

– Я был дома у твоей мамы, у тебя удивительные рыженькие сестрички, – Нукер видит, как бледнеет Ясна, чуть ли не сползая по стене, и он поясняет, – с ними все в порядке.

– Ты не убил их?

– Твой вопрос я заслужил – нет, я не убил их.

– Тогда зачем ты приходил в мой дом?

– Чтобы понять тебя. Теперь я знаю, зачем тебе были нужны деньги. Я увидел, как вы живете, эту нищету, твоих сестер и узнал о болезни твоей мамы, – слишком тяжело приходится все это говорить, но нужно, иначе он потеряет Ясну, – Все это время я искал тебя. Поехали со мной.

– Нет, – твердо говорит Ясна, – я больше не стану твоим развлечением. Если ты действительно понял какая я, то уходи. Я начала новую жизнь. У меня школа танцев, здесь другой город, меня никто не знает, и я могу быть собой, – говорить тяжело, еще тяжелее прогонять того, кого любишь несмотря ни на что, но сейчас она не одна и принимает решение не только о своей жизни, но и о будущем сына. Она хочет дать ему лучшую жизнь, чтобы он гордился своей мамой, а не рос зная, что его мама любовница богатого мужчины. – Уходи!

Из-за двери доносится плачь. Ясна прижимает руку ко рту, понимая, что говорила слишком громко.

– Ты же сказала, что дома одна.

Ребенок плачет все громче, и Ясна, забывая обо всем, бежит в комнату. Нукер в растерянности стоит в коридоре, потом идет следом. Подперев косяк двери, он смотрит как Ясна, прижав к себе малыша, ходит с ним по комнате. Растерянность сменяется на злость.

– Уже ребенка успела сделать. А ты, я смотрю, времени даром не теряла. И кто его отец? —

Нукер ловит взгляд Ясны, и в его голове начинает складываться другая картина мира. – Чей это ребенок? – произносит он хрипло, почему-то голос его подводит. – Это мой ребенок?

– Нет! Это мой ребенок, – отвечает Ясна, сдерживая себя. Даже сейчас он не верит ей, хотя вроде сказал, что узнал ее настоящую.

– Это ведь мой ребенок, – Нукер подходит вплотную к Ясне, – дай мне его, не беспокойся, я тоже вырос в бедном районе и в детстве оставался с маленькими детьми, помогая соседям.

Она отдает ребенка, чувствуя, что иначе упадет. Слишком сильно все произошедшее для нее. Нукер взял малыша, завернутого в пеленки, и стал ходить с ним по комнате, разговаривая. Малыш затих, слушая его, а она стирала со щек слезы, уже понимая, что больше не в силах держать оборону.

– Как его зовут?

– Туран.

– Хорошее имя ты дала моему сыну, собирайся. Мы возвращаемся в Чакар, и больше никаких возражений. Иначе я просто заберу ребенка. Это мой сын, и расти он должен в других условиях и при отце. Я сделаю из него настоящего парня. Стрелять научу и драться научу, короче всему научу. Что сидишь? Собирайся, самолет ждет. О нас с тобой потом поговорим. Сейчас уже думать нужно не о себе, а о нем. Если ты не поедешь со мной, я заберу у тебя своего сына.

– Ты не посмеешь это сделать! Это мой сын!

– Хочешь поверить? – ее упорство и нежелание ехать с ним непонятно.

– Ты совсем не изменился, – смотря на Нукера с малышом на руках и слушая его, Ясна так и стирает слезы со щек. – Врываешься в мою жизнь, все в ней круша.

– Изменился – я люблю тебя, – наверное, это Туран дал ему поддержку сказать. Сам он так и не смог произнести три самых главных слова в своей жизни.

***

– Шампанское? – держа бутылку в руке, Бэрт присел на край постели. Его взгляд скользнул по неприкрытой груди Айны. После секса ее кожа еще была покрыта капельками влаги.

– Да, – она жадно припала пухлыми алыми губками к бокалу.

– Было жарко? – ему нравилось видеть, как он вымотал ее.

– Не льсти себе, – Айна уловила в его словах нотки самодовольства. – Ты неплох, но у меня был и лучший секс.

– Меня это не задевает, не льсти себе, – хотя его это и задело, но с Айной нельзя быть уязвимым. – Просто у нас есть повод выпить – такая фееричная свадьба получилась.

– Действительно свадьба века! – она засмеялась, – Я наслаждалась этим шоу. Оно было великолепно! Но, хватит об этом, давай перейдем к нашим делам, – отпив еще охлажденного шампанского, Айна откинулась на подушку, так и не прикрыв грудь и видя, как Бэрту тяжело отвести от ее тела взгляд, – Как твои дела с Изуми? Артал, я поняла, так и не нашел ее, а ты нашел?

– Артал поручил мне ее поиски. Конечно, я ее нашел. Этот недоумок Мард решил, что сможет ее хорошо спрятать, – он усмехнулся, – только его женушка туда постоянно таскается. Нетрудно было проследить за Разией, чтобы найти Изуми, – видя заинтересованность во взгляде Айны, Бэрт, выдержав паузу, продолжил, – Арталу я конечно это не рассказал, все кормлю его байками о своих поисках его экс-невесты.

– Это конечно хорошо, – Айна потянулась, опять ловя на себе взгляд Бэрта, – но когда ты уже переспишь с Изуми, чтобы обратного пути у нее не было.

– Дорогуша, я не настолько глуп, – Бэрт наклонился к ней, опираясь на руки, – Артал хочет ее вернуть себе, считая своей. Так что теперь твой ход – жени на себе Артала, и тогда точно обратного пути у них не будет, – он смотрел в ее холодные, но такие красивые глаза, – или ты сомневаешься в своих чарах?

– Меня это не заденет, – на ее губах играла надменная улыбка, – я выждала достаточно времени, чтобы он переболел обломом на свадьбе, а теперь пора утешить правителя, и я это умею делать очень даже хорошо.

– Потренируешься на мне? – видя, как рука Айны ползет вниз по ее телу, Бэрт уже чувствовал, что не в силах сдерживать возбуждение в себе. – А то Артал до сих пор хочет Изуми, а не тебя

– Меня и это не задевает, – хотя Айну это задевало. Она вообще не понимала эту одержимость Изуми Артала и Бэрта. Серая невзрачная мышка, обычная и двое просто помешаны на ней. – На сегодня я больше не настроена на секс, тем более предстоит много дел, – она оттолкнула Бэрта и встала, ослепляя его красотой своего тела. – Свои проблемы сможешь сам решить в ванной, – Айна презрительно усмехнулась, видя глаза Бэрта. Все же она его задела, это было приятно.

Примечания: *Павел Флоренский

Глава 15

Торжественное открытие новой школы проходило по всем правилам. Представители прессы, элита города Урток, учительский состав во главе с директором школы и Мард, как олицетворение власти Воронов в этом городе. Долгую благодарственную речь директора новой школы Мард вынес с невозмутимым лицом. Затем была перерезана символическая ленточка, и сейчас можно было уходить. Попрощавшись, Мард спустился к машине.

– Теперь куда? – у открытой двери мощного «джипа» стоял Дит.

– В аэропорт, дай команду, чтобы готовили самолет, летим в Чакар, – мысли о Разии и возможности ее увидеть окрашивали каждый его день надеждой.

– Со школой неплохо получилось, – как бы невзначай произнес Дит, – знаешь, я тоже вырос в нищете и учился, пока у родителей деньги были, но недолго. И вот Вороны открывают школу в Уртоке с бесплатным образованием. Пусть богатеи ее финансируют, правильно ты им все объяснил.

– Я тоже вырос в бедном секторе и сейчас хочу, чтобы дети в таких секторах могли учиться. Эта первая школа, но строятся еще и другие. Урток большой город и нужно много школ, а здесь много денег, и постепенно я сделаю то, что задумал.

– Арталу это может не понравиться, деньги идут не Воронам, – ведя машину, Дит бросил взгляд через зеркало, столкнувшись с глазами Марда, – но я на твоей стороне, а Артала с его разрушением городов перестал понимать.

– Пусть Артал в других городах делает то, что считает нужным, а в Уртоке я буду делать то, что я считаю правильным.

Мард ушел в свои мысли, думая о жажде Артала власти и разрушении всего на пути к ней. В таких безрадостных размышлениях прошел полет до Чакара, а дальше все мысли были о Разии. Спасение Изуми от Артала дало возможность спасти ему их разрушенные отношения. Теперь он мог ее видеть вроде как по делу, приезжая в квартиру, где была Изуми и «случайно» заставая там Разию. Они не говорили между собой. Разия была настороженна, а он старался не разрушить эту хрупкую грань доверия к нему. Изуми стала связующим звеном.

Сейчас он тоже знал, что Разия приехала к Изуми, а значит судьба опять дает ему шанс увидеть ее и попытаться исправить свою ошибку. И он решил не упускать этот шанс.

Дверь в квартиру ему открыла Разия. Всего лишь взмах ее ресниц, а его сердце срывается в пропасть и замирает в долгом полете.

– Тише, – Разия отвела взгляд от глаз Марда, боясь утонуть в них, – Изуми заснула. Она совсем себя извела, – девушка вздохнула, идя в сторону гостиной, – Лучше бы плакала, а так молчит и только в глазах видно, как ей плохо. Я раньше не понимала, почему она бросила Артала и уехала в Тюметей, а теперь все стало ясно. Если бы она тогда все рассказала Арталу, он бы простил ее?

– Не уверен, – Мард вообще не готов был давать оценку поступкам Артала.

– Значит она права, что не говорила ему все это, – как будто в размышлении произнесла Разия, стоя напротив Марда и даже не замечая его.

– Я хотел поговорить о нас… – и все, слова опять пропали, Мард замолчал, а потом из-за спины достал букет цветов, – это тебе и, если ты опять бросишь их себе под ноги, я пойму.

Растерявшись от неожиданности, Разия взяла цветы. Воспоминания прошлого вернулись. Как это было давно: школа, Мард, такое еще юный, но уже источающий силу и уверенность и его робкая попытка отношений с ней.

– Отец все равно бы не позволил быть нашим отношениям, – сейчас уже не было смысла молчать. У меня был парень, из бедных. Вмешался Галсан и все разрушил. Я не хотела повторения… Прости, что тогда так поступила.

– Разия, – он сделал шаг, чувствуя, что его сердце так и летит в пропасть, аж дух перехватывает, – ты меня прости. Я не анализировал твои поступки, видя лишь внешнюю сторону и считая тебя красивой…

– Стервой, – добавила Разия, горько усмехнувшись.

– Теперь я прозрел, наверное, уже поздно… – он в надежде смотрел на нее, но Разия рассматривала цветы в своих руках, – Давай сделаем первый шаг к тебе настоящей. Нужно объявить всем, что Яизар – это ты, это твоя одежда, твои идеи и твой талант. Сделаем презентацию твоего бренда в Чакаре. Я все организую – лучший зал, пресса, элита города.

– Ты точно хочешь этого? – как же она мечтала наконец стать собой. Не скрывать себя за другими, не играть роль. Разия подняла глаза от цветов, утопая во взгляде Марда и видя в них ответ. – Только тогда не в Чакаре, в моем городе, где я родилась, в Уртоке.

– Хорошо. Я беру организацию на себя. Откладывать не будем, – Мард выдохнул. Значит она верит ему. Доверие, такое хрупкое и такое бесценное воцарилось в отношениях между ними.

***

Проснувшись, Изуми вышла из своей комнаты.

– Я слышала голоса? – она осмотрелась. В гостиной была Разия с цветами в руках. – Это от Марда? Ты вся светишься. Ты его простила?

– Не знаю… Но мы обсудили подготовку презентации моего бренда Яизар в Уртоке. Только не спрашивай меня больше ни о чем, – Разия заулыбалась, – я сама еще ничего не понимаю… – она прижала цветы к себе, зная, что сохранит каждый лепесток этого букета. Она просто не сможет их выкинуть – эти цветы стали самым невероятным в ее жизни. – Ой, чуть не забыла. Мард передал телефон. По нему ты можешь звонить маме, он с защитой от прослушиваний, – она показала на трубку, лежащую на столе.

Когда счастливая Разия ушла, Изуми взяла телефон. В последней раз она разговаривала с мамой до свадьбы. Это звучало – как в прошлой жизни, до черты, где все изменилось… Прогнав от себя очередные грустные мысли, Изуми набрала номер Хинаты.

– Мам, это я, – произнесла Изуми, услышав голос мамы, – ты ведь в курсе всего произошедшего, Городинста до сих пор не утихает об этом.

– Тебе нужно бежать из Чакара, причем срочно! Я понимаю, твои друзья спрятали тебя от этого психопата, значит они помогут тебе сбежать, нам сбежать! Я тоже не собираюсь оставаться в Тюметее. Мне надоело постоянно оглядываться на прошлое. Хочу новой жизни, нормальной, такой, которой мы с тобой достойны. Нужно ехать в Кирту к Бойнаку.

– Ма… я потеряла человека, которого любила, у меня уже вторая свадьба превратилась опять в кошмар, а ты говоришь только о себе и новой жизни.

– Ваши отношения всегда зависели не от вас, а от внешних факторов, – в голосе Хинаты Изуми слышала нравоучительные нотки.

– Но это ты – тот внешний фактор, который разрушил мою жизнь.

– Хватит страдать, нужно думать о будущем. Ты сможешь договориться и приехать ко мне? – деловым тоном спросила Хината.

– Я не поеду к тебе. Я постоянно бегу от него. Больше я не убегу, я сама приду к нему, и мы поговорим.

– Ты наивный ребенок! Я всегда говорила, что он разобьет тебе сердце и разрушит твою жизнь, и не нужно в этом винить меня…

– Я люблю тебя, мама…

Изуми выключила телефон, оборвав речь Хинаты. Она уже приняла решение – нужно самой найти Артала и поговорить с ним. Их будущее теперь зависит только от нее. Больше она не убежит, правда раскрыта. Ей нечего бояться. Она любит Артала и понимает все его поступки к себе, это она заслужила. И если он любит ее, то тоже сможет отпустить прошлое и сохранить их чувства друг к другу.

***

Весь перелет до Чакара Ясна была в растерянности. Ее любовь к Нукеру никогда не пройдет, она приняла это как неизлечимую болезнь и жила с ней смирившись. Сейчас у нее есть шанс из состояния боли перейти в состояние счастья. Нукер нашел ее, он приехал за ней. Вот только все сделал по-своему, не слыша ее.

– Если ты думаешь, что я буду с тобой только из-за того, что у нас общий ребенок, ты ошибаешься, – наконец высказывает Ясна накопившееся.

– Мне жаль, что ты уже не помнишь хода событий. Я приехал за тобой, не зная, что у тебя ребенок, – Нукер рад и не рад этому разговору. Хотя нужно все еще раз выяснить. Там, в квартире все произошло слишком сумбурно, да еще малыш постоянно плакал. Сейчас, Туран накормлен и спит в купленной специальной кроватке для перевозки младенцев в самолете. На лице малыша была улыбка, и это давало Нукеру силы.

– Зачем ты приехал за мной?

– У тебя провалы в памяти. Я это тебе уже говорил, – Нукер замолкает. Да, ему тяжело даются такие признания, но нужно себя менять, – я люблю тебя.

– Мне рассмеяться на твои признания, так же как ты сделал это на мои? – из глаз готовы брызнуть слезы. Нет, там в квартире она не ослышалась – он признался ей в любви. Но можно ли этому поверить?

– Ты будешь права, если так поступишь. Теперь я понимаю, как это может быть больно, когда смеются над твоими чувствами, – он смотрит ей в глаза и произносит:

– Прости.

– И когда ты понял, что любишь меня? Когда Турана увидел? – она боится поверить, не сможет она пережить еще раз разочарование в любви, а ей теперь не о себе думать нужно, а о сыне.

– Когда ты сбежала. Мне казалось, что это из-за денег меня так выворачивает, ведь ты смогла провести меня, обворовать, сыграв на моем доверии. И я хотел мести, крови, дать тебе боль, чтобы заглушить свою. Тогда я решил все узнать о тебе и поехал туда, где ты выросла, – Нукер замолчал, еще раз вспоминая глаза рыжей девчушки, открывшей ему дверь, – и увидел твоих сестренок и то, как ты живешь. Твоя мама рассказала о тебе, о твоей мечте танцевать.

– Я и танцевала у шеста, – с вызовом произнесла Ясна.

– Это я и видел в тебе, но после того, как вышел из твоего дома, я увидел тебя другую. Вот тогда понял, что не могу без тебя…

– Как ты меня нашел?

– По твоей мечте – школе танцев. Ты, настоящая, имея деньги открыла бы такую школу.

Ясна глупо хихикнула, сдерживая в себе скопившиеся эмоции.

– И по твоему смеху я так скучал, – он пересел с кресла напротив, на кресло рядом с ней.

– Почему ты не сказала мне о ребенке?

– А ты бы поверил мне? Ты не поверил в мою любовь. Я спасала жизнь свою и твоего сына.

– Ты права, я, наверное, заслужил такое отношение к себе, – он молчит, обдумывая ее слова. – Дай мне шанс.

Ясна отвернулась к окну, закрыв руками рот, только ее плечи подрагивали. Неужели он полюбил ее настоящую? Можно ли поверить? Сможет ли она потом жить, если Нукер бросит ее?

– Знаешь, я полюбила тебя еще в школе и все время любила, вот такая я глупая, а ты переделывал меня и даже сейчас сломал то, что я сделала в своей новой жизни.

– Я знал, что ты любишь меня, но не ценил это. Дай мне шанс, – он обнял ее за плечи, прижимая к себе, – С твоей школой ничего не случится. Ты можешь летать в Нейзур или в любом другом городе открыть еще школы танцев, только нянечек хороших Турану найдем, и осуществляй свою мечту.

– Ты всего столько сказал, и вообще раньше ты со мной столько не говорил, – она подняла на Нукера заплаканные глаза, он поцеловал ее в лоб, боясь сейчас перейти грань большего. – Тебе нужно поспать, – он отстранился от девушки и, взяв плед, бережно укутал им Ясну.

– Ран, беспокойный малыш, – чувствуя усталость, Ясна откинулась в кресле. Наверное, стоит попробовать поверить. Ведь если не дать им двоим второй шанс, то потом, прожив жизнь без боли и разочарований, окажешься в конце пути даже без сожалений о неправильных поступках.

– Весь в меня, – только сейчас Нукер понял, что значит состояние счастья. Он смотрел на малыша и спящую в кресле Ясну, вот оно его счастье, такое простое и такое сложное, и как долго он шел к его пониманию. Еще он думал о том, что люди ценят ненужные вещи в своей жизни в виде дорогих побрякушек, хороших домов, оплачиваемой работы, но не ценят любовь. Люди ценят вещи, не ценя чувства. Только бездушные предметы забирают душевное тепло, оставляя пустоту, а любовь наполняет тем, что необъяснимо, но является самым ценным для человека. Жаль, что не всем это дано понять. Нукер вздохнул, радуясь, что успел понять это вовремя и исправить свои ошибки. Ведь не всегда можно исправить совершенное…

***

В особняке Нукера царил хаос. Хоть он и пригласил только самых близких друзей из Воронов с их женами или подругами, но народу оказалось слишком много. В эпицентре этого броуновского движения был Туран, который восседал на руках у отца и созерцал подходящих к ним людей. Казалось малышу нравится такое внимание, он махал ручкой, что-то говорил на только ему понятном языке и смешно улыбался. Нукер сдерживал улыбку, сохраняя суровое лицо, но внутренне его переполняла гордость. Всего лишь маленький ребенок, а столько эмоций в нем, что ранее он и не поверил бы в такое. Его поздравляли с сыном, он принимал поздравления и чувствовал себя безмерно счастливым. Теперь его жизнь обрела смысл – у него есть то, ради чего он шел с Арталом плечом к плечу все это время. Теперь все их победы приобрели логическое обоснование – его сын должен получить новый мир и быть у вершины власти, имея в своей жизни все то, что не имел он.

Бросая обеспокоенные взгляды на Турана, Ясна все же понимала, что на руках у отца он в полной безопасности. Она тоже принимала поздравления, ее расспрашивали о ребенке, его здоровье и всяких приятных мелочах.

Наконец появилась Разия и буквально спасла ее из шумного окружения.

– Я так рада за тебя, – Разия обняла Ясну. – У вас все наладилось? – она пробежала взглядом по людям и, увидев Марда, выдохнула, он здесь, от этого стало радостней на душе.

– Пока не знаю… я много думала о нас, – они отошли к диванчикам и столику с фруктами, здесь было меньше народу, – Нукер – это часть меня. Как я могу часть себя оторвать и жить дальше? Да и больно это. Любовь – это прошитые нитями двое. Рвешь, думая, что делаешь ему больно, а на самом деле это из себя куски вырываешь. Наверное, я слабая, да и о сыне надо подумать, ему с отцом расти нужно. А как у тебя с Мардом?

– Не знаю пока… но я точно пришита к нему этими нитями намертво. Не могу рвать, больно, и не хочу… – Разия хотела еще многое рассказать Ясне, но замерла на полуслове, увидев, как в просторный зал входит Артал с Айной. – Вот стерва!