Текст книги "Окно призрака"

Вторую пленку он отснял утром. После истерики, обрушившейся штормовым ливнем, погода выдохлась и успокоилась. Даже будто впала в кому. Бернард специально выехал с утра пораньше, чтобы успеть запечатлеть тишину и покой. Листья не колыхались, будто застыли, как искусственные, отмытые дождем и местами еще поблескивавшие. Лужи на асфальте казались разбросанными осколками зеркал, а вязкий туман клочьями застрял в тонких ветвях засохших деревьев. Бернард даже обошел здание похоронного бюро, чтобы сфотографировать оставленную хулиганами надпись на своем окне. Выглядело это жутковато, но ее стоило запечатлеть, прежде чем стереть.

Удивительно, кому-то было не страшно подниматься по проржавевшей пожарной лестнице, а потом, прижимаясь к стене, продвигаться по узкому кирпичному выступу, чтобы букву за буквой вывести слово на стекле, рискуя в любую секунду упасть. И все это ради того, чтобы досадить человеку, с которым, вероятно, они даже не были знакомы лично. Возможности людей, направленные в неверное русло, иногда поражали.

Значит, раздумывал Бернард, фотографируя пустующее здание похоронного бюро, в основе этого поступка, как обычно, лежала не ненависть, а желание почувствовать себя сильным, посмеяться над не таким, как все, и руководил хулиганами банальный страх. Если люди продолжают сторониться Бернарда и говорить о нем – они все еще испуганы. Боятся, что что-то «ненормальное» может случиться и с ними.

Захлопнув нижний ящик с пленками, Бернард осмотрел помещение. За сегодня ни одного клиента. Даже тот инфантильный тип еще не явился за снимками. Может быть, они были ему не нужны, и он пришел только поглазеть на «фотографа из похоронного бюро».

«А и ладно, – подумал Бернард, вставая с кресла и поглядывая в сторону очищенного от надписи окна, – не он первый, не он последний. Будет даже лучше, если он не придет. Да и в целом, если никто не явится до обеда, то во второй половине дня можно, наконец, заняться проявкой накопившейся пленки».

Он потянулся, разминая затекшие мышцы от сидячей монотонной работы, и подошел к завешенному тканью зеркалу.

«Чуть не забыл», – подумал он и потянул ткань за край.

Стоявших за спиной призраков в отражении не появилось. Душа умершего, которой в фотостудии делать было нечего, если только она не заблудилась, сейчас должна была уже уйти в мир иной. Так объяснял Виктор Чилтон, владелец похоронного бюро. В самый первый день их знакомства этот мужчина, по возрасту годящийся Бернарду в отцы, попросил завешивать зеркала, пока усопших не предадут земле. Говорил он это с мягкой настойчивой улыбкой, смотря прямо в глаза, и рассказал суть традиции, о которой Бернард прежде ничего не слышал. Виктор же, будучи ребенком, жил в другой стране, где подобная традиция соблюдалась, что с малых лет въелось в его сознание.

Бернард не стал тогда перечить старику, который выделил ему второй этаж, а также помог организовать темную комнату для проявки пленок и фотографий. Следовать этой безобидной традиции – это меньшее, что мог сделать Бернард в качестве благодарности. Помимо всего прочего, Чилтон запрашивал весьма скромную сумму за аренду. Да и в целом Виктор с самой первой встречи относился к Бернарду адекватно, не обращая внимания на странные слухи о нем и его отце. Возможно, потому что и самого владельца бюро ритуальных услуг считали чудаковатым – не каждый способен изо дня в день прихорашивать мертвецов и контактировать со смертью так тесно, но ведь кто-то должен этим заниматься? Не каждый возьмет на себя подобные обязательства. Необходимы стальные нервы.

Бернард сложил ткань и положил на тумбочку рядом, посмотрел на свое отражение в зеркале. Под глазами углубились синяки. Ему самому не помешала бы ретушь, только в реальности. Если бы можно было с такой же легкостью, как это делается в графическом редакторе, стереть с лица следы усталости, он бы воспользовался этим приемом.

А еще в отражении маячил хлам, который давно следовало разобрать. И зачем он только тогда согласился принять все это, когда по итогу ничем толком не воспользовался?

В кармане толстовки завибрировал телефон. Увидев на дисплее имя, Бернард тяжело вздохнул, подавил желание сбросить звонок и почувствовал, как новая порция усталости, вызванная нежеланием разговаривать с этим человеком, опустилась на плечи.

– Здравствуйте, мистер Ньюмен, я вас слушаю, – ответил он, краем глаза заметив, как дверь в студию приоткрылась и в помещение вошел вчерашний темноволосый парень.

«Очень вовремя».

Парень застыл у входа и выжидающе посмотрел на Бернарда. Пластырь по-прежнему красовался у него над глазом, напоминая о недавнем инциденте.

– Я вас понял. Конечно, сделаю. Постараюсь приехать как можно скорее, – сказал Бернард, отключился и положил телефон обратно в карман.

– Привет. Я пришел за… – начал было парень, сделал шаг вперед и в смятении покосился в сторону огражденного помещения, но Бернард его перебил.

– Помню, – кивнул он, подошел к столу и протянул клиенту конверт. – Посмотри, все ли тебя устраивает.

Бернард обошел рабочий стол, уселся в кресло и достал из верхнего ящика толстую тетрадь, куда обычно записывал выполненные заказы.

– О, ты левша, – с улыбкой отметил парень.

– А ты комментируешь все, что видишь?

– Нет, не угадал, – ответил тот, улыбка его стала язвительной. – Открываю конверт и достаю фотографии.

Бернард сосредоточился на своих записях, заодно посмотрел на наручные часы и прикинул, сколько времени ему осталось до назначенной встречи. Надо еще собрать оборудование и побыстрее разобраться с клиентом.

– О, Аполлон, ты растерял всю свою неземную красоту, – с театральным драматизмом произнес парень, будто разыгрывал сцену из пьесы. Рассматривая свои фотографии, он продолжил, сменив тон, очевидно, изображая уже другого персонажа: – С горечью вспоминаю времена, когда был я молод и красив. В моей душе царил покой, и парил я в небесах подобно орлу. Лицо мое прекрасное было чистым и не изуродованным страшными ранами. А сегодня? – он дотронулся до пластыря над глазом. – Мой лик искажен! Я тону в страданиях и одиночестве!

Бернард исподлобья смотрел на новоиспеченного «Аполлона». Тот для пущего эффекта даже приложил руку к груди.

«Он что, издевается?» – подумал Бернард, откинувшись на спинку кресла.

Почему этот парень решил продемонстрировать свой скверный актерский талант именно сейчас, когда времени на весь этот театр не хватало?

Однако в голове возникла идея.

– Никогда не видел, чтобы об обычных фотографиях на документы так отзывались, – заметил Бернард. – Извиняюсь, что прерываю безумно интересный спектакль, но ты… не сильно занят сегодня?

– Вот так сразу? – парень лукаво усмехнулся. – Хочешь угостить меня обедом? Загладить, так сказать, свою вину?

– С чего бы? – Бернард вопросительно приподнял одну бровь. – Я не сделал ничего, чтобы чувствовать себя виноватым.

– Но это из-за тебя я вчера упал, – произнес парень, указывая на свой «искаженный страшными ранами лик».

– Ты упал из-за собственной неуклюжести, – саркастически заявил Бернард и пожал плечами.

«Аполлон» уперся руками в стол.

Его брови сошлись на переносице, глаза сощурились, однако от него не веяло яростью. Казалось, это очередная сцена, которую он разыгрывал как начинающий актер театра.

«Он перепутал фотостудию с кастингом?»

– Я бы не упал, если бы ты не открыл окно, с которого натекла на пол лужа, – раздраженно пояснил он. – Зачем вообще надо было его открывать? Хотел выполнить геройский прыжок со второго этажа и нагнать тех придурков?

– Какая разница, для чего я его открыл? Моя студия, и я могу делать здесь что угодно. А тебе надо было смотреть под ноги, – развел руки в стороны Бернард, приподнимая в насмешливой улыбке уголки губ.

Парень выпрямился и скрестил руки на груди, удерживая конверт с фотографиями между двух пальцев, будто сигарету. Аргументов у него не нашлось, однако по выражению лица было заметно, что он не намерен так просто отступать, да и уходить пока тоже не собирался. Вытянув руку с конвертом перед собой, он указал на Бернарда.

– Удали ту фотографию.

Бернард посмотрел на свой пленочный фотоаппарат, стоявший на рабочем столе, и задержался с ответом. Он сразу понял, о какой именно фотографии говорил парень.

– Я… – замешкался он. Утверждать, что никакой фотографии он не сделал, было глупо. – Я не могу ее удалить. Это снято на пленку. Но не переживай, я все равно не планировал распечатывать ту фотографию. Так что считай, что ничего нет.

«Аполлон» снова скрестил руки на груди. Продолжая придерживать конверт двумя пальцами, он постукивал ладонью себя по плечу, а пальцами другой руки крутил плоское колечко.

– Не знаю, могу ли я тебе доверять. Я бы предпочел лично убедиться, что тот снимок будет уничтожен. Совсем. Это можно как-то сделать?

– Я могу вырезать тот кадр, если тебе так хочется, но только после проявки пленки. Отдам тебе негатив, будешь смотреть и вспоминать о своей неуклюжести.

Парень нахмурился.

– Честно сказать, я плохо в этом разбираюсь. Ты сейчас говоришь, что, чтобы уничтожить тот снимок, тебе нужно проявить пленку?

– Да, сначала пленка проявляется в темной комнате, потом с нее можно получить фотографии. Тот кадр я просто вырежу, – повторил Бернард.

– Та самая темная комната, где под красным светом в разных растворах выдерживаются фотографии?

– Именно.

Парень снова уперся руками в стол. Теперь он выглядел заинтересованным. Взгляд его смягчился, а выразительная линия губ изогнулась в улыбке.

– Класс. Только в фильмах видел такое. Даже странно, что кто-то продолжает этим заниматься, когда проще сделать фотографию на цифру или вообще на телефон. Зачем так заморачиваться?

Бернард встал с места и, с вызовом посмотрев на парня, подошел к стене, на которой рядами висели фотографии – все его авторства.

– Потому что между цифровым изображением и изображением с пленки есть большая разница. Смотри, – для наглядности он ткнул пальцем в сторону двух фотографий, на которых был изображен старый деревянный дом. – Пленка иначе воспринимает свет, а характерное зерно придает изображению объем, убирает излишнюю резкость. Конечно, цифровая фотография получится более высокого качества, можно распечатать ее на большой формат, а если пленку отсканировать, то качество пострадает. Однако даже такой простой сюжет, сделанный именно с пленочного фотоаппарата, выглядит как произведение искусства. Совсем другой вид.

Стоявший на расстоянии шага парень даже наклонился, чтобы лучше разглядеть фотографии, на которые указывал Бернард, но лицо его выражало растерянность.

«Да уж, – подумал Бернард, наблюдая за новым знакомым. – Большая часть из того, что я сейчас сказал, для него пустой звук. Может быть, он даже разницы не замечает. Но, судя по выражению лица, вроде как пытается что-то понять».

– Ну, кажется, вижу разницу, – будто услышав мысли Бернарда, произнес «Аполлон». – Только не знаю, как это правильно выразить словами, – в задумчивости он потер подбородок с аккуратной ямочкой. – Наверное, мне никогда не понять. Ты долго этим занимаешься, тебе виднее. Если считаешь, что результат стоит затраченных усилий, так оно и есть. Мне бы, наверное, не хватило на все это терпения. Я могу только сделать фото на телефон, и то в итоге окажется смазанным.

Бернард посмотрел на часы и вздрогнул. Неужели их разговор настолько затянулся? И что вдруг вообще его сподвигло начать объяснять разницу между цифровыми фотографиями и пленочными? Однако, стоило отметить, не так уж много людей проявляли заинтересованность. Многие только смотрели на фотографии, иногда говорили что-то вроде: «симпатичная, но мрачная студия» или «о, вот это неплохая фотография». Бернард даже испытал неловкость, будто начал рассказывать что-то личное незнакомцу. Вот только сейчас не было времени анализировать свое поведение.

– Так ты берешь фотографии? – спросил Бернард.

– Да, – кивнул парень и полез в карман куртки. – А ты, кажется, спрашивал, занят я или нет. Чего ты хотел? И кстати, ты вроде куда-то собирался или я что-то не так понял?

– Собирался, – согласился Бернард, отсоединяя цифровой фотоаппарат от штатива. – Надо уже выезжать. Мне позвонил мэр города и попросил подъехать в местную библиотеку, там намечается небольшое мероприятие.

– Вау, – бесстрастно отозвался «Аполлон». – Библиотека приобрела целых десять новых книжек, и из этого хотят сделать событие?

Бернард усмехнулся и утвердительно кивнул.

– Что-то вроде этого.

– При чем здесь я?

– Ты мог бы мне помочь. Если ты свободен, конечно.

«Хотя ты выглядишь как человек, который целыми днями занимается какой-то ерундой и у которого уйма свободного времени», – хотел добавить Бернард, но решил оставить эти мысли при себе, сейчас ему нужен был обыкновенный ответ, а не очередной обмен колкостями.

– А что от меня требуется? Я ничего не смыслю в съемках.

– И не надо смыслить. Просто поможешь мне с оборудованием, ничего сложного, это на пару часов. Деньги за фотографии оставь себе.

– Ладно, я, в общем-то, не занят, – протянул парень и пожал плечами. – Могу помочь, если нужно. Ты говоришь, там будет мэр Ньюмен?

Бернард кивнул.

– Если бы знал, оделся бы поприличнее, – «Аполлон» пригладил волосы. Взгляд серых глаз вдруг стал серьезным. – Только пообещай, что потом избавишься от того снимка.

– Обещаю.

4

– А зачем тебе два фотоаппарата? – наконец спросил «Аполлон», после того как на протяжении пяти минут искоса смотрел в сторону Бернарда. – Я не видел у тебя дополнительной пары рук.

Бернард посмотрел на него так, будто впервые увидел. На секунду он задумался над правильностью своего решения предложить этому инфантильному типу поехать с ним.

– Какой суровый взгляд, – сразу же откликнулся парень, подняв руки в примирительном жесте. – Ладно-ладно, я узнал что-то там про качество фотографий, просто не понимаю, так ли необходимо это сейчас? Нас в библиотеке ждет какое-то особенное мероприятие или ты всегда берешь с собой два фотоаппарата?

– Практически всегда, – подтвердил Бернард, вновь сосредоточившись на дороге.

В растянувшихся на тротуарах и асфальте лужах отражалась монотонная серость неба. Успокоившаяся утром погода вновь начинала хмуриться, будто не могла понять, кто вчера натворил бед. К обеду стало прохладнее, и Бернард прихватил утепленную джинсовку, в то время как сидевший на пассажирском сиденье парень был довольно легко одет – темная куртка нараспашку поверх тонкой кофты с надписью «Остерегайтесь собак!». Должно быть, присущая ему экспрессивность играла роль теплогенератора и согревала его изнутри.

Сбавив ход, они проехали мимо городского парка, на входе в который лежала уже наполовину распиленная часть упавшего дерева, а вокруг нее суетились коммунальные работники, поблизости стояла машина аварийной службы.

«Аполлон» только округлил глаза и присвистнул, но увиденное никак не прокомментировал. Прохожие остановились поглазеть на упавшее дерево и рассредоточились парочками, кивая в сторону последствий вчерашней бури. Владельцы лавочек протирали стекла витрин и с опаской поглядывали в недовольное небо.

– Кстати, классная тачка, – сказал вдруг парень, с важным видом осматривая отделанный бежевой кожей салон. – Какого года?

– Девяносто четвертого, – ответил Бернард, отметив про себя: «По крайней мере, в машинах он разбирается лучше, чем в фотографиях».

– Зеленый металлик, – продолжал «Аполлон». – Тебе нравится зеленый цвет, да? Можешь не отвечать, я и так вижу.

Бернард только наградил пассажира холодным взглядом. Включив поворотник, он заехал на парковку и остановился перед вытянутым двухэтажным зданием публичной библиотеки. Под кронами деревьев, недалеко от скамейки, стояла группа людей. Бернард узнал среди них мэра Робина Ньюмена. Заметив вышедшего из машины Бернарда, Ньюмен махнул ему, окружавшие его телохранители, высокие, широкоплечие мужчины с брутальными лицами в одинаковых черных куртках, напряглись. Бернард подошел ближе, один из телохранителей сурово покосился на плетущегося позади парня.

– Как раз вовремя, Бернард. Здравствуй, – сказал седовласый мэр города с белоснежной улыбкой.

– Здравствуйте, мистер Ньюмен, – сказал Бернард, кратко пожав его протянутую руку.

Другой из телохранителей, высокий, темнокожий парень, внимательно проследил за их рукопожатием. Чуть поодаль стояли, переговариваясь друг с другом, еще несколько человек: помощники мэра и ответственные за организацию мероприятия.

– А это? – Робин кивнул в сторону «Аполлона», опустившего руки в карманы распахнутой куртки. – Твой новый помощник?

Бернард обернулся, сам задаваясь таким вопросом.

«Черт, я даже не спросил, как его зовут. Давай подыграй мне, что ли». Парень поймал взгляд Бернарда и сдержанно посмотрел на мэра Ньюмена, будто вычисляя более верную стратегию. Какое-то время ничего не происходило.

– Он… – начал было Бернард, однако парень, сделав широкий шаг вперед, резко протянул мэру руку.

Телохранители вздрогнули и зашуршали куртками, готовые в любую секунду уложить «Аполлона» лицом на асфальт и добавить ему еще ссадин. Бернард и сам напрягся, вжав голову в плечи. Кто же знал, что это его движение получится столь внезапным.

– Да, я его новый помощник. Меня зовут Юэн. Юэн Гибсон. Рад с вами познакомиться, мистер Ньюмен.

Мэр улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы, и пожал ему руку. Бернард, скосив взгляд, смотрел на «Аполлона», пытаясь сопоставить его образ с именем.

«Гибсон, кажется, что-то связанное с музыкой».

– Берни, я рад, что наконец-то появился человек, который будет тебе помогать. А то я совсем тебя замотал, да? Как дела в студии? – спросил Робин и похлопал Бернарда по плечу.

Бернард уловил изумленный взгляд Юэна, словно говоривший: «А у вас неплохие отношения с мэром, мистер странный парень».

– Все нормально. Люди приходят, работа есть, – скупо сообщил Бернард.

– Как отец? – понизив тон, спросил Ньюмен.

– С ним… все в порядке.

Улыбка Ньюмена померкла и перетекла в горькую.

– Надеюсь, что так. Если что, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, – он снова похлопал Бернарда по плечу. – Что ж, ребята, доставайте свое оборудование и несите в лекторий.

Бернард вручил «новому помощнику» большую черную сумку с лампами и штатив для фотоаппарата в чехле.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – спросил Юэн шепотом, хотя поблизости больше никого не было – мэр с телохранителями и другими людьми уже ушли в библиотеку.

– Нам всего лишь надо сделать несколько фотографий с презентации книги писателя. Не очень популярного, иначе он бы приехал со своей свитой фотографов. Совместно с презентацией он проводит тут небольшую пиар-кампанию и выделяет нашей библиотеке несколько художественных книг классиков и учебных пособий.

– Ладно, что мне делать?

– Надо установить лампы и в процессе презентации следить, чтобы их никто не снес. Иногда нужно просто подправить свет. Ничего сложного, – ответил Бернард, теперь на его шее висело два фотоаппарата, лямку одного из которых он перебросил через плечо, чтобы они не бились друг о друга.

Юэн открыл было рот, вероятно, чтобы узнать еще какие-то подробности, но они уже вошли через стеклянные двери библиотеки, где тишина буквально звенела в ушах, а насыщенный запах книг, к которому Бернард был абсолютно равнодушен, щекотал ноздри. В лектории, который отделялся лишь формально и располагался в самом центре читального зала, обрамленный с двух сторон рядами стеллажей, сейчас было шумно для библиотеки.

Седая прическа мэра вкупе с его белоснежной улыбкой нигде не мелькала, зато Бернард заметил одну из его личных помощниц, имя которой никак не мог запомнить, женщину в красном пальто, с вечно кислым выражением лица, всегда стягивавшую волосы в плотный пучок на манер строгих старомодных учительниц. Она вполголоса с кем-то разговаривала. Кто-то выкладывал на широкий стол перед рядами сидений бутылку воды, блокнот и прочую канцелярию, необходимую при таких мероприятиях. Еще один человек нес к столу стопку книг с темно-синей обложкой. Бернард прочитал название: «Смертоносный дождь». Иронично, что писатель приехал презентовать книгу с таким названием наутро после бури. Хотя обошлось без человеческих жертв, иначе бы у Виктора Чилтона имелась бы работа, только несколько деревьев повалило.

Пока Бернард отвлекся на книгу, Юэн уже успел достать из сумки лампу, собрать ее и установить.

– Можно чуть дальше от стола, – прокомментировал Бернард, подойдя к нему. – Чтобы свет был более рассеянным. Но в целом правильно.

То, как быстро Юэн справился с задачей, несколько удивило Бернарда, хоть и не в его привычке было подавать вид, но, смотря на то, как парень устанавливал еще одну лампу по другую сторону, он подумал, что, может, немного недооценил его. На вид ветреный и островат на язык, однако что-то в нем было такое… непростое, что он маскировал своим горячим темпераментом, как сложный механизм, скрывающийся за простеньким циферблатом.

Из размышлений о сущности своего нового знакомого Бернарда вывела помощница Ньюмена, которая, грозно стуча каблуками сапог на всю библиотеку, подошла к нему.

– Макхью, – процедила она сквозь зубы вместо приветствия. Даже скорее прошипела, как змея. И в лице ее, уже не молодом, выделялись змеиные черты.

Бернард тоже опустил приветствие и заменил вялым вопросительным взглядом. Он не стал обращаться к ней по фамилии частично еще и потому, что никак не мог вспомнить ее, равно как и имя, хотя почти при каждой встрече с Робином Ньюменом эта особа находилась рядом. Словно на пленке его памяти кто-то вырезал этот фрагмент или он просто оказался засвечен.

– Ты так и будешь прохлаждаться? Скоро уже начнется презентация, – говорила она звонким голосом, смотря на Бернарда снизу вверх. Даже на высоких каблуках она была значительно ниже него, но не придавала разнице в росте значения, восполняя этот момент громкостью.

«Дарси или Марси? Или как-то так? Может, Дорли», – мысленно перебирал Бернард, смотря на четко очерченное пятно алых, под цвет пальто, губ женщины.

– И что за оборванца ты с собой притащил? – не стесняясь в выражениях, потребовала ответа она, ни на децибел не понизив голос.

Бернард пересекся с Юэном взглядом. Бровь с пластырем недоумевающе взметнулась. Кое-кто из суетившихся поблизости людей покосился на женщину в красном пальто, которая воззрилась на Бернарда, будто вызывала его на дуэль. Он, в свою очередь, посмотрел на нее с такой усталостью, словно от громких звуков вот-вот впадет в спячку. Эта мисс «имя засвечено» особенно любила цепляться к молодежи их городка. Бернард хорошо относился к мэру Ньюмену, благодаря которому у него появилось несколько фотоаппаратов – в подарок за заслуги перед городом, да и в целом Робин был неплохим человеком, как политик старался прислушиваться к мнению и пожеланиям людей, но как он мог взять себе в помощницы настолько надоедливую особу? Хотя, конечно, с мэром она вела себя тише воды ниже травы, со своими прямыми обязанностями справлялась наверняка хорошо, а большего и не надо.

– Я услышал слово «оборванец» и сразу подумал, что вы говорите обо мне, – сказал внезапно материализовавшийся рядом Юэн. На его губах играла самодовольная улыбка.

На мгновение на лице «мисс красное пальто» отразилось недоумение. Затем взгляд ее стал подозрительным, и она засмеялась.

– А я знаю о тебе. Это ведь ты не так давно ввязался в пьяную драку в клубе в Честер-роуд.

Юэн моментально насупился. Верхняя губа его вздрогнула, а серые глаза стали темнее тона на два. Поза приобрела сходство с оборонительной. Из ветреного парня он превратился в опасную каменную глыбу. Даже пластырь над глазом выглядел, скорее, как медаль за боевые заслуги.

– Не я был зачинщиком той драки, – отчеканил он. Сквозь его голос просочилась нехарактерная для него легкая хрипотца, которую Бернарду прежде не довелось услышать, хотя он вообще мало слышал своего «нового помощника».

– А теперь ты решил подлизаться к мэру? – пропустив его слова мимо ушей, насмешливо провозгласила женщина.

– Достаточно, – отрезал Бернард, ощущая, как воздух вокруг наэлектризовался.

– Мисс Дарсен, – сказал подошедший мужчина в очках, серо-голубом костюме и светлых тканевых перчатках, Дэвид Питтс, заведующий библиотекой. – Вы находитесь в публичной библиотеке, здесь есть люди, которые предпочитают читать книги в тишине. Не могли бы вы соизволить говорить тише? – только по тому, как дергался его нос, пока он обращался к помощнице мэра, можно было понять, что он на дух не переносил эту громкую женщину. – И вообще отложить любые выяснения отношений или перенести их за стены моей библиотеки.

По долгу службы, так как это была далеко не первая презентация книг здесь, Бернард знал Дэвида, однако, как и многих других, не очень хорошо. Питтсу было около сорока лет, он никогда не здоровался рукопожатием, тактично убирал руки в светлых перчатках за спину. И всегда говорил «моя библиотека», хотя, конечно же, это было муниципальным учреждением.

Завидев подходящего в окружении телохранителей мэра, мисс Дарсен чуть ли не откланялась.

– Извиняюсь за причиненные неудобства, – сказала она Дэвиду переменившимся голосом, но, чтобы не показать, что аналогичные чувства испытывала и к Бернарду с Юэном, наградила каждого высокомерным взглядом и, грозно застучав каблуками, направилась в сторону Робина Ньюмена.

Питтс облегченно выдохнул и ограничился кратким кивком головы в качестве приветствия, затем тоже ушел.

– Меня нечасто тошнит от людей, – тихо заговорил Юэн, – но сейчас именно тот случай.

Бернард молча воззрился на своего напарника, будто разглядел в нем новую грань. В общем-то, так и было. Пьяная драка, значит?

– Что? – резко, но шепотом спросил Юэн.

– Ничего, – ответил Бернард. – Надо готовиться к съемке.

Он установил штатив сбоку от сидений, но продолжил держать фотоаппарат в руках. Наконец, объявился писатель, мужчина невысокого роста, скромно, даже старомодно одетый, с оттопыренными ушами и щеткой седых усов над вяло шевелящимися губами. Пришедшие на презентацию местные жители уже расселись по местам, некоторых из них Бернард узнавал – видел на других мероприятиях или они заходили к нему в студию за фотографиями, однако имен их не знал – никогда не интересовался либо не запоминал. Юэн предпочел стоять рядом, хотя свободные места имелись. После краткой перепалки с помощницей мэра он выглядел раздраженным, что выражалось в особой резкости его движений. Рука с кольцом сжималась в кулак до белеющих костяшек, а меж бровями залегла глубокая складка.

«Его так легко вывести из себя или та драка, о которой упомянула дама в красном пальто, вызывает у него такую бурную реакцию?»

Бернард сфотографировал, как писатель жмет руку улыбающемуся и позирующему на камеру Робину Ньюмену. Питтс же, как и прежде, предусмотрительно убрал руки за спину, отвесив гостю поклон. Писатель выступил с короткой благодарственной речью, и его помощники принесли пару стопок книг, предназначавшихся в подарок библиотеке. Говорил мужчина тихо и медленно. Чтобы хорошо его слышать, людям приходилось сидеть не шелохнувшись. По окончании речи аудитория зааплодировала, больше всех старался мэр, его помощница сидела рядом с ним, стараясь натянуть на кислое лицо подобие улыбки. В искренних чувствах держась за сердце и откланявшись, писатель сел за стол, на котором лежала целая стопка томов его мистического триллера «Смертоносный дождь», а Бернард установил фотоаппарат на штатив.

Аплодисменты стихли, и в библиотеке воцарилась свойственная ей тишина, даже Юэн выглядел успокоившимся. Бернард знал, что основная часть мероприятия уже позади, – самым главным было, конечно же, сделать фотографии мэра и гостя, пожимающих друг другу руки. Писатель завел долгий монолог о себе и своем творчестве, после чего перешел к презентации собственной книги, нахваливая ее не хуже грамотного маркетолога.

Бернард махнул Юэну, подзывая его к себе:

– Эй.

– Эй? – шепотом огрызнулся мигом появившийся рядом напарник. – У меня есть имя, вообще-то, и ты его слышал.

– Ладно, – кивнул Бернард и указал на фотоаппарат, установленный на штативе. – Я поднимусь наверх и сделаю несколько фотографий оттуда, – он показал на второй этаж, где тоже размещались стеллажи с книгами. Ему пришлось приблизиться к Юэну, чтобы не мешать тихой речи писателя. – А ты пока потренируйся здесь.

– То есть? Мне надо фотографировать? – Юэн повысил голос, из-за чего со стороны сидений послышалось недовольное шиканье.

– Просто нажимай на эту кнопку время от времени, – сказал Бернард как можно тише и, склонившись к Юэну, случайно коснулся губами его уха. – Я установил покадровую съемку, так что тут даже обезьяна справится, потом просто удалю плохие кадры, – сказал он и, не дожидаясь возражений, развернулся и направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Эта часть библиотеки была выстроена таким образом, что люди, находившиеся на втором этаже, могли при желании видеть и слышать, что происходит в лектории. Наверное, предполагалось, что на разных презентациях, лекциях и прочих мероприятиях слушателей будет в разы больше, однако, сколько помнил Бернард, в местной библиотеке всегда оставались свободные сидячие места внизу.

Он подошел к ограждению из плексигласа, уперся в стальной поручень предплечьями и навел объектив на писателя. В следующий кадр попало сосредоточенное лицо мэра Ньюмена. С глубочайшим интересом он слушал гостя, сидя в первом ряду в окружении телохранителей. Алые губы его помощницы по-прежнему недовольно кривились. Было заметно, что она считает и писателя, и его книгу занудством высшей категории. Юэн не замечал ничего, кроме фотоаппарата на штативе, а, вероятнее всего, весь его обзор сузился до одной-единственной кнопки.

Через объектив фотоаппарата Бернард оглядел присутствующих. Некоторые выглядели искренне заинтересованными, ловили каждое слово писателя, должно быть, поклонники, а кое-кто едва ли не засыпал. Их наверняка пригласили для массовки. Питтс, сложив руки и пощипывая подбородок, стоял, приложившись плечом к одной из колонн, поддерживающих верхний ярус. Один раз он посмотрел прямо в объектив, и Бернард интуитивно нажал на кнопку. Вместе с чувством едва уловимой тревоги ему в голову пришла странная ассоциация: будто Дэвид Питтс обладал только внешней оболочкой, а внутри был полым. При повторном наведении объектива на заведующего библиотекой подобного чувства не возникло.

Судя по всему, презентация писателя подходила к концу, слушатели это тоже почувствовали и зашевелились, наполнив библиотеку шумами. Придерживая одной рукой фотоаппарат, Бернард выпрямился и, ощутив странный холод в солнечном сплетении, заметил среди стеллажей на противоположной стороне девочку в светло-голубом платье. Она стояла, опустив руки вдоль туловища, и смотрела прямо на него. Наверное, пришла с кем-то из родителей и ходила от скуки по библиотеке. Может, играла с другими детьми. Интуитивно Бернард вскинул фотоаппарат и навел объектив на девочку, отметив, что лицо у нее очень бледное, едва ли ярче, чем ее платье. Безэмоциональность девочки делала ее черты безликими и незапоминающимися. Бернарду часто приходилось фотографировать детей, однако настолько безжизненных детских лиц он ни разу не видел. За миг до того, как он нажал на кнопку, девочка слабо улыбнулась, и по его спине пробежались мурашки.