Текст книги "Пленить сердце горца"

– Стой, где стоишь!

Гримм проигнорировал ее возглас, продолжая приближаться.

– Я сказала, остановись!

– А что ты сделаешь, Джиллиан? – его голос прозвучал мягко и удивленно. Он склонил голову набок и скрестил руки на груди.

– Что я… – она вдруг осознала, что не может приказывать ему, куда, как и зачем идти. Он был вдвое больше ее, и она никогда не сможет с ним справиться. Ее единственным оружием был ее острый язык, отточенный годами общения с этим человеком.

Гримм нетерпеливо повел плечами.

– Скажи мне, девушка, что ты сделаешь?

Джиллиан не ответила, завороженная видом его скрещенных рук, его мускулов, играющих при малейшем движении. Она вдруг ощутила всю силу его тела, возвышающегося над ней, отметила изгиб его губ, выражающих не обычное гневное высокомерие, а страсть.

Он приближался, пока не остановился в нескольких дюймах от нее. Джиллиан невольно попятилась и сжала руки в складках плаща.

Гримм наклонил к ней голову.

Джиллиан не могла бы пошевельнуться, даже если бы стены коридора стали рушиться на нее. Если бы пол ушел у нее из-под ног, она бы так и осталась стоять в сонных облаках мечты. Она смотрела в его бриллиантовые глаза, завороженная и очарованная его шелковыми темными ресницами, ровным оттенком его кожи, гордым орлиным носом, чувственным изгибом губ, ямочкой на подбородке. Гримм придвинулся ближе, и она почувствовала его дыхание на своих щеках. «Он собирается меня поцеловать? Может ли такое быть, что Гримм Родерик поцелует меня? Неужели он действительно согласен с планами отца насчет меня?». Она почувствовала слабость в ногах. Гримм откашлялся, Джиллиан дрожала в ожидании. Что он сделает? Спросит ли он ее разрешения?

– Миледи, так где же, скажите на милость, кладовая? – его губы дотронулись до ее уха. – Я помню, этот смехотворный разговор начался с моих слов о том, что у нас закончился виски, а рядом нет ни одной служанки. Виски, детка, – повторил он странно огрубевшим голосом. – Нам, мужчинам, нужна выпивка. Уже десять минут прошло, а я так ничего и не нашел.

«Поцелует, как же! После дождичка в четверг!». Джиллиан сверкнула глазами.

– Одно не изменилось, Гримм Родерик, и не забывай этого: я тебя все так же ненавижу!

После этих слов она, сломя голову, бросилась мимо него в свою комнату.

Глава 5

Когда на следующее утро Джиллиан открыла глаза, ее охватила паника. Он отступил из-за переполняющей ее ненависти?

«Он обязан был отступить», – решительно напомнила она себе. Она хотела, чтобы он отступил! На ее лбу пролегла глубокая морщина – она осознала всю противоречивость своих чувств. Сколько Джиллиан себя помнила, она всегда страдала от этой противоречивости, когда дело касалось Гримма: сначала она ненавидела его, потом боготворила, но всегда хотела, чтобы он был рядом. Если бы он не был таким злым, она бы постоянно им восхищалась, но он достаточно резко показывал, что ее восхищение – последнее, что ему нужно. Очевидно, что ничего не изменилось. С первого же момента, когда она встретила Гримма Родерика, ее безнадежно влекло к нему. Но после многих лет, когда он отталкивал ее, игнорировал, ей, в конце концов, пришлось отказаться от своих детских фантазий.

Действительно ли она от них отказалась? Определенно, ее опасения были небеспочвенны: теперь, когда он вернулся, она вновь могла повторить старые ошибки и вести себя с таким могучим воином, каким он стал, как малолетняя дурочка.

Быстро одевшись, она схватила домашние туфли и поспешила в Главный зал. Войдя в него, она остановилась как вкопанная. «Боже мой», – пробормотала Джиллиан. Поглощенная мыслями о Гримме, она совершенно забыла, что в ее доме живут еще двое мужчин. Они сидели у камина, а несколько служанок убирали с массивного стола, стоящего посреди зала, дюжины деревянных тарелок и блюд. Даже вчера, спрятавшись за балюстрадой и наблюдая за тремя верзилами, Джиллиан была поражена их ростом и мощью.

Сегодня, стоя от них в нескольких футах, она чувствовала себя, как карликовая ива среди могучих дубов. Каждый из мужчин был выше ее по крайней мере на фут. Это все выглядело достаточно угрожающе даже для Джиллиан, которую не так-то легко было напугать. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого.

Рэмси Логану недоставало лишь дюйма, чтобы оборачивать в бегство любого, кто его увидит. Куин не был больше безусым сынком главы равнинного клана – теперь он был лэрдом в своем праве. Гримм был единственным из них, кто не видел ее; он стоял, не отрывая глаз от огня. Джиллиан воспользовалась этой возможностью и принялась жадно рассматривать его профиль.

– Привет, Джиллиан, – Куин подошел, чтобы поприветствовать ее.

Она заставила себя отвести взгляд от Гримма и сконцентрироваться на словах Куина.

– Добро пожаловать, Куин, – она изобразила доброжелательную улыбку.

– Как приятно снова видеть тебя, девушка, – Куин взял ее руки в свои и улыбнулся ей. – Годы прошли с тех пор, как… Но годы были добры к тебе – от твоего вида дух захватывает!

Джиллиан покраснела и взглянула на Гримма, который не обращал на разговор ни малейшего внимания. Она подавила в себе желание ударить его и тем самым заставить заметить, что кто-то считает ее восхитительной.

– Ты изменился, Куин, – весело сказала она. – Я частенько слышала твое имя рядом с именем то одной, то другой женщины.

– И где ты только могла слышать подобное, девушка? – мягко спросил Куин.

– Кейтнесс вообще-то стоит отнюдь не на краю света, Куин. Время от времени к нам заезжали гости.

– И ты их спрашивала обо мне? – заинтересованно осведомился Куин.

Из-за его спины послышался нетерпеливый кашель Рэмси. Джиллиан бросила еще один взгляд на Гримма.

– Конечно, спрашивала. И папа всегда любил послушать о парнях, которых воспитывал, – добавила она.

– Ну, хотя я тут не воспитывался, твой отец попросил приехать и меня тоже. Наверное, за этим что-то стоит, – проворчал Рэмси, пытаясь оттеснить Куина в сторону. – И если этот болван вспомнит о хороших манерах, то представит меня прекраснейшей женщине в Шотландии.

Джиллиан послышалось, что Гримм поперхнулся. Она метнула взгляд в его сторону, но на его лице не дрогнул ни один мускул, – он продолжал игнорировать разговор.

Куин фыркнул.

– Не могу сказать, что не был согласен с его мнением о тебе, Джиллиан, но берегись комплиментов этого шотландца. Что касается женщин, – у него подмоченная репутация, – Куин неохотно повернулся к Рэмси. – Джиллиан, познакомься с…

– Рэмси Логан, – перебил Рэмси, высовываясь вперед. – Глава самого большого клана на Нагорье и…

– Ни черта себе, – фыркнул Куин. – У Логанов едва ли найдется лишний горшок… – он прервал свою речь, чтобы прочистить горло, – для того, чтобы приготовить себе еду.

Рэмси развернулся и двинулся в его сторону.

– Прекрати это, де Монкрейф, она не интересуется жителями равнин!

– Я сама южанка, – напомнила Джиллиан.

– Только по происхождению, а не по предпочтению, и брак может исправить это, – Рэмси подошел к ней так близко, что чуть не наступил ей на ногу.

– Равнинные шотландцы более цивилизованны, Логан. И прекрати наступать на нее, а то вытолкнешь ее из зала.

Джиллиан благодарно улыбнулась Куину и вздрогнула, когда Гримм искоса взглянул на нее.

– Джиллиан, – кивнув ей, тихо сказал он перед тем, как снова повернуться к огню.

Почему он так действует на нее? Все, что ему нужно сделать, это сказать одно слово, чтобы Джиллиан потеряла дар речи. А у нее ведь было столько вопросов к нему – тысячи «почему». «Почему ты оставил меня? Почему не можешь восхищаться мной, как я тобой?».

– Почему? – спросила Джиллиан, не осознавая, что говорит вслух.

Рэмси и Куин озадаченно уставились на нее, но она смотрела только на Гримма.

Джиллиан подошла к огню и дернула Гримма за плечо.

– Почему? Можешь мне просто сказать? Раз и навсегда, почему?

– Что «почему», Джиллиан? – Гримм не повернулся.

Она дернула его сильнее.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Гримм неохотно взглянул на нее через плечо.

– Правда, Джиллиан, у меня нет ни малейшего понятия, о чем ты говоришь, – его леденяще-голубые глаза встретились с ее глазами, и на мгновение ей показалось, что в них промелькнул явный вызов. Это потрясло ее до глубины души.

– Не смеши меня, Гримм, – это простой вопрос. Почему вы втроем приехали в Кейтнесс? – Джиллиан быстро смирила свою гордость. Они не знали, что Джиллиан была в курсе гнусного плана своего отца, и у нее появилась возможность выяснить, будут ли они с ней честны.

Гримм странно сверкнул глазами; когда дело касалось любого другого мужчины, Джиллиан назвала бы это проявлением разочарования, но с ним все всегда по-другому.

Он смерил ее взглядом с головы до ног, обратив внимание на туфли, которые она сжимала в руках. Когда он взглянул на ее босые ноги, Джиллиан спрятала их под длинные полы своего платья, смутившись, как будто ей снова было шесть лет.

– Надень туфли, девушка. Ты простудишься.

Джиллиан пристально посмотрела на него.

Куин подошел к ней и подал ей руку, чтобы она могла на нее опереться, надевая туфли.

– Он прав. Камни холодные, девушка. Что до твоего вопроса, так это твой отец попросил нас присмотреть за Кейтнессом в его отсутствие, Джиллиан.

– Правда? – невинно спросила Джиллиан, мысленно добавив «лгун» к своему списку скверных прозвищ мужчин. Она натянула туфлю на одну ногу, потом надела другую. Она сомневалась, что Гримма хоть чуть-чуть тронула бы ее смерть от простуды. «Надень туфли», – приказал он так, как если бы она была нерасторопным ребенком, который не в состоянии самостоятельно одеться.

– Что же может произойти в этой части равнины?

– Лучше поберечься, чем потом жалеть, девушка, – пошло заметил Рэмси, сотворив при этом свою самую очаровательную улыбку.

«Поберечься, тупица», – произнесла про себя Джиллиан. Она не чувствовала себя в безопасности в окружении воинов, которые возбуждались от одного запаха женщины.

– Твой отец предположил, что в его отсутствие в Кейтнессе могут возникнуть неприятности, а теперь, глядя на тебя, детка, я понимаю его опасения, – мягко добавил Рэмси. – Я бы тоже выбрал лучших людей, чтобы защищать тебя.

– Я единственная зашита, которая ей требуется, Логан, – сухо заметил Куин, взял Джиллиан за руку и подвел к столу. – Принеси леди завтрак, – приказал он служанке.

– Защитить от чего? – спросила Джиллиан.

– В основном от тебя самой, – голос Гримма был тихим, но отчетливо прозвучал в каменном зале.

– Что ты сказал? – Джиллиан повернулась к нему. Любой повод поспорить с ним подойдет.

– Я сказал, защитить тебя от тебя самой, глупая, – Гримм твердо встретил ее взгляд. – Тебя просто преследуют неприятности. Помнишь, как ты ушла с жестянщиками? Мы не могли найти тебя два дня.

Куин рассмеялся.

– Клянусь копьем Одина, я совершенно забыл об этом. Мы чуть с ума не сошли от волнения. В конце концов я нашел тебя к северу от Данриффа…

– Ее нашел бы я, если бы ты не настаивал, чтобы я шел на юг, Куин. Я говорил тебе, что они ушли на север, – напомнил Гримм.

Куин искоса глянул на Гримма.

– Черт возьми, приятель, нечего вспоминать об этом. Мы ее нашли, и все тут.

– Я и не терялась, – сообщила им Джиллиан. – Я прекрасно знала, где я была.

Мужчины рассмеялись.

– И неприятности не преследуют меня. Я просто хотела почувствовать себя свободной, уйдя с жестянщиками. Я была достаточно взрослой…

– Тебе было тринадцать лет! – выпалил Гримм.

– Я могла сама позаботиться о себе!

– Ты была непослушной, как обычно, – поддразнил ее Гримм.

– Джиллиан никогда не была непослушной, – пробормотала Кейли – она вошла в зал под самый конец разговора.

Она поставила перед Джиллиан тарелку, наполненную дымящейся колбасой и картошкой.

– Жаль, если это правда, – промурлыкал Рэмси.

– А помнишь, Гримм, как она застряла в свинарнике? – рассмеялся Куин, и даже Гримм не смог сдержать улыбки. – Помнишь, как она выглядела, загнанная в угол и бормочущая что-то разъяренной свиноматке? – всхлипывал от смеха Куин. – Клянусь, Джиллиан визжала громче, чем свинья.

Джиллиан вскочила.

– Довольно! И прекрати улыбаться, Кейли.

– Я совсем забыла про это, Джиллиан, – давясь от смеха, произнесла Кейли. – Ты была сущим наказанием.

Джиллиан поморщилась.

– Я больше не ребенок. Мне уже двадцать один год…

– А почему же ты не замужем, девушка? – удивленно произнес Рэмси.

Повисла тишина, и все, включая служанок, уставились на Джиллиан. Она оцепенела, ее щеки зарделись от стыда.

Боже мой, эти мужчины никогда не умели сдерживаться! Ни один из ее бывших поклонников не посмел бы так открыто спросить об этом, но эти трое, мрачно напомнила она себе, не были похожи ни на одного из мужчин, которых она знала раньше. Даже Гримм и Куин сильно изменились: они стали опасными и непредсказуемыми.

– Так почему же? – мягко спросил Куин. – Ты красивая, умная, и за тобой дадут хорошее приданое. Где все твои поклонники, девушка?

«Действительно, где они?» – подумала Джиллиан.

Гримм медленно отвернулся от огня.

– Скажи нам, Джиллиан. Почему ты не вышла замуж?

Джиллиан подняла на него глаза. Несколько мгновений она не могла оторваться от его глаз – они вызывали в ней странные чувства. Невероятным усилием воли она, наконец отвернулась.

– Я собираюсь уйти в монастырь. Папа не сказал вам? – радостно сказала Джиллиан. – Вероятно, он позвал вас всех сюда, чтобы вы сопроводили меня к Геф-симанским Сестрам, – она намеренно проигнорировала укоризненный взгляд Кейли и, сев на место, со вновь обретенным аппетитом принялась за свой завтрак. Пусть поразмыслят над этим. Если они избегают говорить правду, то почему бы ей тоже не солгать?

– Монастырь? – прервал тишину Куин.

– Женский монастырь, – уточнила Джиллиан.

– Чтобы стать невестой Христа и никого другого? – охнул Рэмси.

– Так и есть, – подтвердила Джиллиан с набитым колбасой ртом.

Гримм, не сказав ни слова, вышел из зала.

Несколько часов спустя Джиллиан без всякой видимой цели бродила по внешнему двору, занятая, однако, размышлениями о том, куда мог направиться один человек. Как раз в тот момент, когда она проходила мимо черного входа, из него вынырнула Кейли.

– В монастырь, не так ли, Джиллиан? – с упреком в голосе спросила Кейли.

– Ради Бога, Кейли, ты слышала, что они обо мне болтали?!

– Очаровательные истории.

– Унизительные истории, – зарделась Джиллиан.

– Милые истории. Правдивые. Безобидная болтовня! Ты сама часто рассказываешь что-то подобное.

– Кейли, они ведь мужчины, – сказала Джиллиан так, как будто это все объясняло.

– К тому же славные мужчины, девочка. Твой отец собрал здесь лучших из лучших, чтобы ты выбрала себе мужа, а ты рассказываешь им про женский монастырь.

– Ты знала, что отец собрал их здесь для этого?

Кейли покраснела.

– Откуда ты это узнала?

Кейли выглядела очень смущенной.

– Я подслушивала, пока ты пряталась за балюстрадой. Тебе бы лучше прекратить раздеваться напротив окна, Джиллиан, – с упреком сказала она.

– Я не специально это делала, Кейли, – Джиллиан сжала губы и нахмурилась. – На мгновение я подумала, что папа с мамой все тебе рассказали, и это несмотря на то, что мне не было сказано ни слова!

– Нет, девочка. Они никому ничего не говорили. Может быть, они действительно немного перегнули палку, но ты можешь поступить двумя способами: или злиться, язвить и потерять все шансы выйти замуж, или быть благодарной Провидению и своему отцу за то, что он нашел самых достойных.

Джиллиан демонстративно закатила глаза:

– Если эти люди самые достойные, то лучше уж монастырь!

– Прекрати, Джиллиан. Не сопротивляйся, это все делалось для твоего же блага. Выбери себе мужа и хватит упрямиться.

– Мне не нужен муж! – вскипела Джиллиан.

Кейли окинула ее изучающим взглядом.

– Между прочим, о чем это ты думала, прогуливаясь здесь?

– Любовалась цветами, – Джиллиан беззаботно пожала плечами.

– Ты же по утрам обычно катаешься на лошади и ездишь в деревню?

– У меня сегодня не было настроения. Это преступление? – сварливым тоном парировала Джиллиан.

Кейли усмехнулась:

– Что касается верховой прогулки, мне показалось, что я видела того симпатичного горца Рэмси у конюшен.

– Отлично. Надеюсь, он хорошо проведет время. Хотя я не уверена, что найдется подходящая для его роста лошадь. В конце концов, он может поджать ноги.

Кейли пристально посмотрела на Джиллиан.

– Куин сказал мне, что он собирается раздобыть у Макбина немного виски.

– Пусть бы он утонул в нем, – Джиллиан с надеждой посмотрела на Кейли.

– Хорошо, – протянула Кейли. – Думаю, мне пора на кухню. Столько еды надо приготовить этим мужчинам! – Пышная служанка развернулась и пошла прочь.

– Кейли!

– Что? – Кейли с невинным видом оглянулась через плечо.

Джиллиан сузила глаза.

– Простота тебе не идет, Кейли.

– А тебе не идет сварливость, Джиллиан.

Джиллиан покраснела.

– Извини. Итак? – продолжила она.

Кейли покачала головой, снисходительно посмеиваясь.

– Уверена, тебе все равно, но Гримм поехал на озеро. Кажется, он собирался постирать свои вещи.

Как только Кейли ушла, Джиллиан оглянулась и, убедившись, что ее никто не видит, сняла туфли и бросилась к озеру.

Джиллиан, притаившись за камнем, наблюдала за Гриммом.

Он сидел на корточках на берегу озера и тер свою рубашку двумя гладкими камнями. В замке, полном слуг и служанок для стирки, починки и любой другой надобности – даже если надо уложить спать мертвецки пьяного, – Гримм Родерик пошел на озеро, нашел камни и начал стирать свою рубашку. Какая гордость! Какая независимость! Какая… обособленность.

Ей захотелось постирать его поношенную одежду. Нет, ей хотелось мыть его мускулистую грудь. Она хотела ощутить мышцы его живота и темную шелковистую полосу волос, уходящих под его килт (Шотландская мужская юбка.).

Она хотела ворваться в его уединение и освободить этого человека от умышленно выстроенной им стены равнодушия.

Стоя на коленях на траве, он мягкими движениями тер камнями свою рубашку. Джиллиан наблюдала, как играют мускулы на его плечах. Он был красивее, чем положено мужчине, – высокий рост, прекрасно сложенное тело, черные волосы, удерживаемые кожаным ремешком, пронзительный взгляд…

«Я восхищаюсь тобой, Гримм Родерик!». Сколько раз мысленно произносила она эти слова, боясь услышать саму себя? «Люблю тебя с того момента, как увидела. С тех самых пор жду, когда ты меня, наконец, заметишь». Джиллиан присела на мох, взялась руками за камень и, положив на руки подбородок, продолжала жадно наблюдать за ним. Спина Гримма отливала бронзой на солнце, широкие плечи завораживали своими движениями, локти касались бедер, плотно обтянутых килтом. Он погрузил руку в свои густые темные волосы, убирая их с лица, и Джиллиан выдохнула, заметив движение его мускулов.

Он оглянулся и посмотрел прямо на нее. Джиллиан застыла. Черт побери, ну и слух у него! У него всегда были эти странные способности. Как она могла об этом забыть?

– Улетай, птичка, – он снова занялся стиркой.

Джиллиан закрыла глаза и уронила голову на руки. Она не могла понять, откуда у нее взялась смелость заговорить с ним, достучаться до него наконец. Как раз когда у нее появилась эта шальная мысль, этот негодяй сказал ей нечто отталкивающее и резкое, от чего она изменила свои намерения, даже не попытавшись претворить их в жизнь! От невыносимой жалости к себе самой она вздохнула еще громче.

Гримм повернулся и снова взглянул в ее сторону.

– Что? – требовательно спросил он.

Джиллиан раздраженно подняла голову.

– Что ты имеешь в виду под этим «что»? Я к тебе не обращалась.

– Ты сидишь и вздыхаешь так, как будто скоро конец света. Ты так шумишь, что я даже не могу спокойно постирать себе рубашку, а потом еще злишься, когда я пытаюсь вежливо осведомиться, о чем ты так страдаешь.

– Вежливо осведомиться? – повторила Джиллиан. – Ты называешь свое невразумительное мычание словами «вежливо осведомиться?» «Что», которое звучит как «ты не смеешь нарушать мой покой своими жалкими звуками»? «Что», которое говорит «не могла бы ты страдать в другом месте, птичка?». Черт возьми, Гримм Родерик, ты не имеешь ни малейшего понятия о вежливости!

– Нет причины ругаться, птичка, – мягко сказал он.

– Я не птичка!

Гримм бросил на нее недовольный взгляд: – Нет, ты птичка! Ты все время недовольно чирикаешь. Чик-чирик, чик-чирик.

– Чирикаешь? – Джиллиан вскочила на камень и взглянула в глаза Гримму. – Я покажу тебе чириканье! – Быстро, как кошка, она вырвала у него рубашку, вцепилась в мягкую ткань и разорвала ее до половины. Звук рвущейся ткани доставил ей ни с чем не сравнимое удовольствие. – Это именно то, что я хотела сделать! Как тебе такое нарушение покоя? И почему ты сам стираешь свою дурацкую рубашку? – Джиллиан уставилась на него и, чтобы подчеркнуть свои вопрос, принялась помахивать тем, что осталось от рубашки.

Гримм снова присел, украдкой поглядывая на нее.

– С тобой все в порядке?

– Нет, со мной не все в порядке. Уже с самого утра. И прекрати переводить разговор на меня, как это ты обычно делаешь! Отвечай на мой вопрос. Почему ты стираешь свою рубашку?

– Потому, что она грязная, – демонстративно снисходительным тоном ответил он.

Джиллиан пропустила его слова мимо ушей.

– Есть же служанки, чтобы стирать…

– Я не хочу причинять беспокойство…

– …рубашки мужчин, которые…

– …служанкам своими просьбами о стирке…

– Я бы сама могла постирать твои дурацкие вещи!

Гримм открыл рот.

– Я имела в виду, то есть… ну, я бы сделала это… если бы все служанки умерли или сильно заболели, и не было бы никого другого, кто мог бы это сделать. – Джиллиан пожала плечами. – И если бы это была твоя единственная рубашка… и было жутко холодно… и ты бы сам заболел или еще что-то. – Она сжала губы, понимая, что уже не может распутать клубок своих слов. Гримм зачарованно смотрел на нее.

Он быстрым грациозным движением поднялся. Их снова разделяло лишь несколько дюймов.

Джиллиан злило, что ей приходится задирать голову вверх, чтобы смотреть на него, но ее злобу быстро сменило захватывающее дух восхищение этим человеком. Она была заворожена его близостью, напряженным взглядом, которым он смотрел на нее. Неужели он подойдет еще ближе? Неужели она прильнет к нему?

– Ты бы постирала мою рубашку? – Гримм настойчиво искал взглядом ее глаза.

Джиллиан молча взглянула на него, сомневаясь, что она способна сказать хоть слово. Если бы она открыла рот, только Бог знает, что она могла бы произнести. «Поцелуй меня, ты, огромный прекрасный воин».

Когда он провел пальцем по ее сжатым губам, она чуть не лишилась чувств. Ее кожа там, где он коснулся ее, – трепетала. Он ощущал ее дыхание на своих губах, его глаза были бездонны и полны страсти.

Он хотел поцеловать ее! Джиллиан была уверена в этом.

Она подняла голову, чтобы встретить его поцелуй. Ее веки дрожали, готовые закрыться, и она вся отдалась фантазии. Она ощущала его дыхание на своих щеках и ждала, боясь пошевелиться.

– Ну что ж, уже слишком поздно.

Ее глаза распахнулись. «Нет, не поздно! – мысленно кричала она, чуть ли не топая ногой от досады. – Поцелуй меня!».

– Стирать ее, я имей в виду, – его взгляд опустился на разорванную рубашку, которую держала Джиллиан. – Кроме того, – добавил он, – я не хочу, чтобы какая-то глупая птичка заботилась обо мне. Служанки, по крайней мере, не рвут моих рубашек, если, конечно, они не спешат сорвать их с меня, но это совершенно другой разговор, в который ты ни при каких обстоятельствах, я уверен, со мной не вступишь…

– Гримм, – натянуто сказала Джиллиан. Он окинул взглядом озеро.

– Что?

– Я ненавижу тебя.

– Я знаю, детка, – мягко сказал он. – Ты говорила это прошлой ночью. Кажется, наши небольшие «беседы» всегда заканчиваются этими словами. Постарайся придумать что-нибудь новенькое, хорошо?

У него не дрогнул ни один мускул, когда остатки мокрой рубашки ударили его по лицу, после чего Джиллиан рассерженно удалилась.

Гримм вышел к обеду в чистой шотландке. Его волосы были мокрыми и зачесанными назад – наверное, он только что вымыл их. Его рубашка была разорвана до середины спины, и ее свободные края развевались над шотландкой, отчего, к удовольствию Джиллиан, были видны все мускулы его спины.

– Что с твоей рубашкой, Гримм? – с любопытством спросил Куин.

Гримм через стол бросил взгляд в сторону Джиллиан.

Девушка подняла голову, попытавшись самодовольно нахмуриться, но не смогла этого сделать. Он смотрел на нее с тем странным выражением, которое она не могла объяснить, с тем самым, на которое она обратила внимание, когда он прибыл в замок и произнес ее имя. Она проглотила свои злые слова вместе с куском хлеба, который вдруг стал невыносимо сухим. Лицо Гримма было безупречно симметричным. Легкая небритость подчеркивала ямочки под скулами, резко выделяющими его четкий овал лица. Его черные, как смоль, мокрые волосы, повязанные ремешком, переливались в мерцающем свете, глаза сияли, что было особенно заметно на фоне загорелого лица, а его упругие, розовые, чувственные губы были насмешливо изогнуты.

– У меня была схватка с капризной кошкой, – сказал Гримм, глядя на Джиллиан.

– А почему же ты не поменял рубашку? – спросил Рэмси.

– Я взял с собой только одну.

– Ты взял одну рубашку? – недоверчиво рассмеялся Рэмси. – Клянусь копьем Одина, ты можешь позволить себе покупать их тысячами. Становишься скупцом, а?

– Отнюдь не рубашка делает мужчину мужчиной, Логан.

– Черт с тобой, поступай, как знаешь, – Рэмси осторожно расправил полы своей белоснежной сорочки. – Ты считаешь, что это придает тебе черты настоящего мужчины?

– Уверен, служанки смогут ее зашить, – сказал Куин. – Или, если хочешь, я одолжу тебе одну.

– Я не против и так ходить. А что касается того, что я считаю, кому какое дело?

– Ты выглядишь, как крестьянин, Родерик, – засмеялся Рэмси.

Джиллиан кашлянула.

– Я сама зашью ее, – пробормотала она и опустила взгляд к тарелке, чтобы не видеть их застывших лиц.

– Ты умеешь шить, девушка? – с сомнением спросил Рэмси.

– Конечно, умею. Я еще не полностью потеряна как женщина, несмотря на возраст и на то, что я не замужем! – выпалила Джиллиан.

– А служанки не справятся с этим?

– Иногда справляются, иногда нет, – с сомнением в голосе ответила Джиллиан.

– С тобой все в порядке, Джиллиан? – спросил Куин.

– Не мог бы ты просто помолчать?