Текст книги "Чистилище для невинных"

Глава 21

Теперь он наконец знал.

Кто эти вооруженные люди, которые поджидали его у него дома.

Сандра в нескольких словах за несколько секунд изложила ситуацию. С невероятной способностью к синтезу.

Ее муж сохранял поразительное спокойствие. Почти как если бы он пил чай в приятной компании.

По-прежнему стоя на коленях, он, однако, позволил себе опустить руки.

Рафаэль с любопытством разглядывал его. Такого он не ожидал.

Невысокого роста, скорее щуплый, слегка покатые плечи. Гораздо старше Сандры. Лет на двадцать, если приглядеться. Круглые золотые очки, волосы с проседью.

Больше похож на библиотекаря на пенсии, чем на суперкопа, который гоняется за серийным убийцей.

Рафаэль задумался, почему Сандра вышла за этого типа. Наверняка фигура отца…

Но за свою беспорядочную жизнь ему довелось немало узнать. Например, что иногда следует с недоверием относиться к тем, кто неказист с виду. Как этот человечек, который порезал его в тюрьме и едва прежде времени не отправил на тот свет.

И все же Рафаэль предпочитал видеть перед собой типа, явно клонящегося к закату, нежели молодого крепкого волчару.

Однако больше всего его удивляло то, что у вновь прибывшего и словечка не нашлось для своей дульцинеи. Ну, например: «Дорогая, они причинили тебе боль?» или хотя бы «Мерзавцы, вы ударили мою жену!».

Пока она торопливо представляла ему их надоедливых гостей, он всего лишь холодно смотрел на нее.

Хотя, пожалуй, даже не холодно. И даже без тревоги.

Пустыми глазами.

Пустота. Абсолютная.

Теми самыми глазами, которые сейчас смотрели на Рафаэля.

– Чем я могу быть вам полезен? – спросил хозяин.

Рафаэль ушам своим не поверил. И громко, несколько нервически расхохотался. Супруг и бровью не повел.

– Неужели ты чем-то можешь быть мне полезен?!

– Да, я предполагаю, что мы с вами заинтересованы в одном и том же. Вы хотите уехать отсюда в лучшем виде. Я хочу, чтобы вы уехали отсюда как можно скорее. Так что нам следует постараться договориться.

Рафаэль вытаращил глаза:

– Ущипните меня, я сплю! Неужели ты думаешь, что я испытываю желание договориться с копом?

– Вы меня не интересуете. Мне абсолютно безразлично, схватят ли вас.

Рафаэль испытывал все большее удивление.

– Налетчики – это не моя сфера деятельности. Так что, честно говоря, единственное мое желание – это увидеть, как вы отсюда убираетесь.

– Могу себе представить! – бросил Рафаэль. – Видно, что ты очень счастлив встретиться со своей женой, вам, конечно, сильно хочется надолго остаться наедине… Но понимаешь, первое, чем ты можешь быть мне полезен, папочка, – это перестать держать меня за идиота! Потому что, напомню тебе, у меня в руке оружие. У меня, а не у тебя. Так что я не понимаю, о какой договоренности ты болтаешь. Впрочем, я даже не понимаю, почему ты вообще о чем-то болтаешь…

Пока он произносил эту тираду, голос у него изменился. Начав ироническим тоном, под конец он уже перешел к непосредственным и откровенным угрозам.

Однако Патрик по-прежнему не выказывал никакого беспокойства. Он был невозмутим.

И все же прежде, чем ответить, он дал себе время на размышление.

– Мы сделаем все, что вы пожелаете. Самое главное, чтобы вы не причинили зла моей жене.

Наконец-то, подумал Рафаэль.

– Ты немного опоздал, – буркнул он, прикуривая. – Видел ее физиономию?

– Зачем вы ее истязали?

В этом вопросе не было ни гнева, ни волнения. Он всего лишь осведомился. Таким же тоном, как если бы спросил, который час.

– Она вела себя неразумно!

– Понимаю.

Преступник был ошеломлен. На мгновение он даже потерял дар речи и принялся разглядывать полковника – сперва с удивлением, а потом и с презрением. То есть с отвращением.

– Но это не повторится, – добавил супруг.

– Ладно, я, конечно, смертельно хотел бы протрепаться с тобой всю ночь, но мне необходимо вздремнуть. Завтра меня ждет долгая дорога… Так что я привяжу тебя к этому роскошному фермерскому столу и засуну тебе кляп, чтобы ты заткнулся. Потом я свяжу твою жену прямо на койке и наконец буду спокоен. Такая программа тебя устраивает, папочка?

Патрик кивнул:

– Я вам сказал, мы не окажем никакого сопротивления.

– Чудно! Ты просто великолепен! – усмехнулся Рафаэль. – И это хорошо. Потому что, если ты сыграешь со мной злую шутку, я всажу пулю тебе в башку… Вот сюда, – добавил он, приложив указательный палец ко лбу полковника.

Патрик не выглядел ни убежденным, ни впечатленным. Снова этот пустой взгляд.

– Спроси у своей жены, – добавил Рафаэль. – Она тебе скажет, что это мой конек.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Давай поднимайся. Я специально для тебя припас рулон скотча. Нашел у тебя в сарае, там полная коробка… Ты его что, коллекционируешь?

– Нет.

– Уж не знаю, что ты с ним делаешь, но… в любом случае это очень практично.

Патрик ловким движением поднялся на ноги, что не ускользнуло от наметанного глаза налетчика. Выходит, не так уж он устал.

Рафаэль доверил свое оружие Вильяму, который изо всех сил пытался скрыть, что находится на грани обморока.

– Ну-ка, папочка, присядь сюда.

Патрик снова повиновался, без возражений позволив привязать себя к ножке стола. Но когда Рафаэль поднес к его губам кусок клейкой ленты, он отвернулся:

– В этом нет необходимости. Я дам вам спокойно выспаться.

Рафаэль ухватил его за подбородок и резко повернул лицом к себе, буквально выкручивая шейные позвонки.

– У меня проблемы с дыханием. Если вы заклеите мне рот, я могу задохнуться.

– Знал бы ты, как мне на это плевать! – широко улыбаясь, процедил Рафаэль.

– Понимаю. Но вы можете нечаянно убить жандарма, а это…

– Ты будешь не первым.

– Пожалуйста! – вмешалась Сандра. – Не заклеивай моему мужу рот, ему действительно трудно дышать…

– Ты с ним на «ты»? – удивился Патрик.

Рафаэль впервые различил в зрачках этого человека что-то кроме полного отсутствия чего бы то ни было. Возникшую без предупреждения угрозу, холодную и глубоко затаенную жестокость. Что тотчас исчезло.

– Да, – пробормотала Сандра.

Она выглядела напуганной.

– А почему? – спокойно продолжал ее муж.

Не зная, что ответить, Сандра так и осталась с приоткрытым ртом.

– Я думал, ты собирался заткнуться! – напомнил Рафаэль, помахав перед лицом копа куском скотча.

В знак согласия Патрик кивнул; Рафаэль поднялся:

– Не дрейфь: если ты думаешь, что я упакую твою девчонку в свой багаж, ты ошибаешься… Я охотно оставлю ее тебе!

Он подошел к Сандре:

– Твоя очередь, док. Дорогу ты знаешь…

Глава 22

За многие сотни километров оттуда плакала женщина.

Сидя на кровати в спальне своей дочери. Среди старых плюшевых игрушек, постеров с изображением вампиров или романтических героинь, разноцветных папок, школьных учебников, приключенческих романов… В этой вселенной, которую, ей казалось, она видит впервые, хотя знает ее наизусть.

Наверное, прежде она никогда так внимательно и подробно не рассматривала эту комнату. Где теперь не хватает главного.

Джесси.

Слезы не переставая текли у нее по щекам, проводя жгучую борозду.

Ее муж находился внизу, в гостиной. Сидел перед телефоном, положив руку на трубку. В ожидании гипотетического звонка, который избавит его от страданий.

Еще утром они были самой обыкновенной нормальной семьей. Счастливой – или почти. Строили планы на будущее.

А потом все пошло прахом.

Не знать. Воображать худшее. И еще гораздо хуже.

Не расставаясь с надеждой.

Она скоро вернется. Они нам ее привезут. И все будет как прежде.

Нет, не так, как прежде. Есть раны, которые кровоточат всю жизнь. Но какая разница, главное – тот миг, когда она снова появится в нашей жизни.

А если она не вернется? Если это чудовищное страдание никогда не прекратится?

Не исключено, что речь идет о побеге… В этом возрасте такое случается чаще, чем можно было бы предположить… Тем более что девочки пропали вдвоем… В таком случае мы очень быстро найдем их.

Побег? Лоранс Дюрье не слишком в это верила. Да, конечно, Орели уже сбегала, но это было прежде. С тех пор она была стабильна, уравновешенна. И никогда не увлекла бы за собой Джессику.

То, что заставляет нас заявить о похищении, – это тот факт, что ни Джессика, ни Орели не взяли никаких вещей… Обычно несовершеннолетние беглецы что-нибудь берут с собой… Вы уверены, что она не прихватила денег из вашего бумажника?

У нее на коленях лежала фотография. Джессика, в шестилетнем возрасте. Уже лучезарная, как летнее солнышко. Уже прекрасная, как звездочка.

Мадам Дюрье на мгновение вообразила свою девочку в руках извращенца. Или нескольких. Которые заставляют ее… Она вообразила… Какая-то невидимая сила разодрала ее тело на части, мощная челюсть изжевала в клочья ее сердце, ее желудок взбунтовался. Она сложилась вдвое в приступе боли.

Которая только начиналась.

Которая, наверное, больше никогда не прекратится.

* * *

Джессика, прекрасная, как звездочка. Лучезарная, как летнее солнышко.

Глаза у нее закрыты.

К чему их открывать, если она окружена кромешной тьмой?

К чему звать, если никто ее не слышит?

Да и к тому же похититель так и не снял скотч с ее губ, не ослабил путы, которые теперь стягивают ее тонкую белую кожу.

Он просто бросил ее в эту комнату, которую она даже не смогла увидеть. Бросил, как обыкновенный мешок с мусором. А потом исчез на несколько минут, чтобы привести Орели, точно так же швырнуть ее на пол и запереть обеих на два оборота.

Орели, которая отбивалась как бешеная, через кляп испускала жалобные стоны раненого зверя.

К чему?

Бороться или хотя бы просто надеяться.

Мне очень жаль, папочка, но я не могу. Мне очень жаль, мамочка, но я думаю, что скоро вас покину. Придется вам простить меня.

Они отсюда никогда не выберутся, Джессика знала. Можно даже сказать, никогда в жизни она ни в чем не была уверена так твердо.

Я скоро умру.

Это столь же очевидно, сколь страшно.

Неотвратимо.

Too young to die? Для смерти нет возраста. Едва придя в этот мир, мы оказываемся в листе ожидания. Способные умереть в любую секунду.

Потенциальная пища старухи с косой.

И тогда Джессика внезапно завыла. Омерзительная молчаливая молитва.

Пусть это случится сейчас, немедленно! Приди за мной, сегодня же ночью. Пока этот человек не вернулся, чтобы истязать меня. Пока он не вернулся, чтобы развязать и изнасиловать меня… Пусть я умру сейчас, сжалься…

Глава 23

Давно уже Рафаэль не спал так хорошо.

Всего несколько часов, да еще в кресле. Но сном глубоким и восстанавливающим.

Было светло, часы показывали восемь тридцать.

Он потянулся, зевнул, едва не свернув челюсть, и улыбнулся, увидев уже проснувшегося Вильяма. А главное, брат сидел.

– Выспался?

– О да! – подтвердил Рафаэль. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше.

Рафаэль несколько озадаченно взглянул на несущее следы болезни лицо младшего брата:

– Ты уверен?

– Я, разумеется, не в суперформе, но если ты не потребуешь от меня пробежать марафон… Я готов отправиться в путь.

– А что с температурой?

Рафаэль приложил ладонь ко лбу Вилли, как сделала бы мать.

Как это делала их мать.

– Да ты горишь…

– Не преувеличивай! Говорю же тебе, все в порядке!

– Гм… В любом случае у тебя еще есть целый день, чтобы набраться сил.

– Мы не уезжаем? – забеспокоился Вильям.

– Только после того, как стемнеет. Так будет более осмотрительно, ты не находишь?

– Да, конечно.

Рафаэль склонился к уху брата:

– Я запру их в сарае или в конюшне… Если повезет, они не смогут поднять тревогу до понедельника, что даст нам сорок восемь часов, чтобы свалить подальше отсюда.

– А Кристель?

– Я об этом думаю, – заверил Рафаэль.

Уже несколько часов. Со вчерашнего дня.

Вильям улыбнулся и положил ладонь на плечо брата:

– Спасибо за все, что ты сделал для меня.

Рафаэль не ответил, он просто сжал его руку в своей.

– Пойду разбужу наших друзей, – сказал он.

Начал он с жандарма. Который, судя по положению, в котором он находился, похоже, спал недолго. Рафаэль присел перед ним на корточки и заглянул ему в глаза.

Такие же невыразительные, как накануне. Даже не утомленные и не обведенные кругами.

– Выспался, коп?

– Не особенно, – признался Патрик. – Но это не важно.

Смесь мозгляка с половой тряпкой. Лучшего он и желать не мог.

– И правда, это совершенно не важно. Пойду теперь взгляну на твою девчонку… Принесу ей весточку от тебя… Она, должно быть, о тебе беспокоится, как ты думаешь?

– Наверняка.

– А ты за нее переживаешь?

Патрик улыбнулся. Впервые. Легкое движение тонких бесцветных губ.

– Во всяком случае, виду не подаешь, – добавил налетчик.

– Не доверяйте моему виду…

– Это угроза?

– Совет.

– Ой, сейчас я наделаю в штаны, папочка…

– Я прекрасно знаю, что нет. Но однажды – возможно.

– Кроме шуток?

– Сандра сильная. У меня нет оснований переживать за нее, – заверил Патрик.

– Ты прав, она чертовски приятная женщина. Вдобавок очаровательная… Немножко слишком молодая для тебя, как говорится. Конкуренции не боишься? Я мог бы пойти завершить ночь в ее постели. Что ты на это скажешь?

Рафаэль вызывающе улыбнулся, стараясь заставить копа наконец хоть как-то отреагировать. Превратить этот автомат в человека из плоти и крови. Вынудить его сорваться с петель и показать свое истинное лицо.

– Если вам хочется, – непринужденно ответил Патрик, – ни в чем себе не отказывайте.

Рафаэль едва не рухнул навзничь.

– В жизни не встречал такого типа, как ты, – неожиданно для самого себя признался он. – У тебя внутри ничего нет, это невозможно… Ничего: ни в портках, ни где-нибудь еще!

– Для чего мне вступать в вашу игру? Что мне даст, если я начну орать или изрыгать угрозы? Только тронь мою жену, и я прикончу тебя! Смешно… Я привязан к столу, не способен сделать ни малейшего движения, – продолжал Патрик. – Так что вам легко обыграть меня.

Ясное дело. Не отвечать на провокации, вести себя так, будто его ничего не касается. Впечатлительности и чувствительности у этого мужика – как у глыбы мрамора. А решительности – как у мокрой курицы.

Но он умен.

– Однако, если мне будет дозволено дать вам еще один совет, следите за своими мужскими причиндалами, – доверительным тоном добавил Патрик.

Налетчик онемел.

– Может так случиться, что, побывав в ее постели, вы вернетесь оттуда без них. А ведь они всегда могут пригодиться, верно? Пусть даже для того, чтобы напустить в штанишки…

Рафаэль ощутил, как по затылку пробежал озноб. Похоже, холод – заразная штука.

Он оставил жандарма и направился в спальню. Воздух там был ледяной, Сандра лежала под одеялом с широко открытыми глазами и дрожала. Сколько часов она спала за эти три дня? Даже не десять.

Рафаэль присел на край постели – она не отвернулась.

На разбитом лице – потеки запекшейся крови.

Сперва синяк на ее щеке оставила пощечина. Затем удар рукояткой кольта рассек кожу над левым глазом, и вокруг него появился фиолетовый ореол. Рафаэлю очень хотелось бы стереть эти подлые следы с ее лица, которое начинало казаться ему родным, но по-прежнему сохраняло странную противоречивость. Притягивающее, беспокоящее.

– Ты поспала?

– Нет, – призналась молодая женщина.

– Зато я спал как младенец!

– Я… я ждала тебя.

Ее слова прозвучали приятно для его слуха.

– Я хотела тебе сказать… В общем, поблагодарить тебя.

Странно было слышать, как эта женщина, с отметинами его ударов на лице, говорит ему спасибо. Что-то здесь не сходилось.

– Спасибо, что оставил его в живых.

– Я не убийца. Я тебе это уже говорил.

В воображении Сандры вновь возник разлетевшийся у нее на глазах череп Фреда. И тем не менее она ответила:

– Я знаю. Отвяжи меня, пожалуйста… У меня запястья болят.

Он заколебался, но не уступил; ему доставило удовольствие выслушать ее небольшую просьбу. Нынче утром он был в веселом настроении. И хотел немного развлечься.

Предстояло как-то убить еще долгие часы, прежде чем они наконец исчезнут отсюда…

Он хотел, чтобы эта история закончилась, но осознавал, что ему будет не хватать этой женщины. Что он бы с удовольствием провел последнюю ночь в этой спальне. Рядом с ней. Самое поразительное, что сейчас, перед отъездом, у него не складывалось впечатления, что он освобождает ее от мучений, – наоборот, было ощущение, что он оставляет ее с ними.

С какими именно? Этого он не знал.

Он потянул одеяло вниз; Сандра задрожала еще сильней:

– Что ты делаешь?

– Спокойно, – прошептал Рафаэль. – Я вот о чем думаю…

Он сдвинул шерстяное одеяло в изножье кровати и положил руку на бедро молодой женщины:

– Что ты в нем нашла, в этом типе?

Сандра прикрыла глаза. Ей было вовсе не до игр.

– Тебя это не касается!

– Точно. Но ты не в том положении, чтобы отказывать мне в чем бы то ни было. Если только ты не желаешь провести весь день привязанной к этой койке! Выбор за тобой.

– Да пошел ты! – процедила Сандра сквозь зубы.

– Мне больше нравится, когда ты меня благодаришь! – улыбнулся Рафаэль. – Это гораздо приятнее слышать…

Его ладонь медленно поползла вверх и замерла между бедрами молодой женщины, которая негромко вскрикнула и оцепенела.

Любезности закончились, пора снова вступать в бой, колеблющийся между притяжением и отталкиванием.

– Во всяком случае, непохоже, чтобы он сильно дорожил тобой.

– Тебе-то откуда знать?

– Это видно, это чувствуется…

– Ничего ты не знаешь! Ни обо мне, ни о нем! И убери руку…

– Ответь на мой вопрос, а там посмотрим.

Он принялся расстегивать джинсы, Сандра старалась отпихнуть его ногами. Прижав молодую женщину к кровати, он продолжал истязать ее. Нежно.

Его пальцы проникли ей в брюки. У Сандры перехватило дыхание. Но она пыталась контролировать себя.

– Ну так что же ты находишь в этом ничтожестве?

– Не прикасайся ко мне, дерьмо!

– А ведь ночью ты хотела совсем другого… Выходит, ты изменила мнение потому, что твой мужик вернулся в лоно семьи?

Похоже, Рафаэль от души веселился. А главное, ему хотелось знать. Понять.

– Он только что разрешил мне воспользоваться тобой. Разумеется, на мой страх и риск, но его согласие у меня имеется…

Сандра не отрывала от него непонимающего взгляда. Ей становилось все сложнее справиться со своим дыханием и нервами.

– Не прошло и пары минут, как я признался ему, что хочу тебя, – объяснил Рафаэль. – И вообрази: он сказал, чтобы я себе ни в чем не отказывал. Ты мне веришь?

– Негодяй!

– Он или я?

– Убери руку, иначе закричу!

– И что дальше? Давай кричи, если тебе так хочется! Уж твой-то герой точно не придет на помощь. Даже если бы он был свободен в движениях, он ради тебя и пальцем бы не пошевелил!

– Чего тебе надо? – простонала Сандра.

– Чтобы ты ответила на мой вопрос.

Она снова прикрыла глаза, снова попыталась дернуть ногами. Но Рафаэль давил на них всей своей тяжестью.

– Он меня понимает…

– И все? Хорошенькая история любви, трогательная и романтичная! Однако я по-прежнему не въезжаю: ну что тебе может нравиться в этом типе, который тебе в отцы годится?.. Ведь я же лучше, чем он, верно?

– Ты мизинца его не стоишь! – выкрикнула Сандра. – Мне от тебя блевать хочется!

– О… Осторожно, прелесть моя!.. Он ведь твой раб, да? Ты из него веревки вьешь? Или он тебя кое на чем вертит? Нет, здесь что-то не так. Потому что ты явно его боишься.

Рафаэль обрел уверенность: похоже, он затронул запретную тему. Сандра испустила вопль.

– Тебе это не нравится?

– Прекрати! Прекрати, прошу тебя!

– Я убежден, что ты такое любишь…

– Прекрати! Сжалься надо мной!

От панического страха у нее перехватило горло, она начала задыхаться. Теперь она уже ничего не контролировала. Рафаэль наконец убрал руку, Сандра разразилась рыданиями. Ее легкие издавали звук мчащегося со всей скоростью паровоза.

– Эй! Спокойно, док… Что на тебя нашло? – с насмешливой улыбкой поинтересовался Рафаэль.

Но сделал только хуже. Он понял, что она по-настоящему страдает, как будто у нее ожог третьей степени. Тогда он освободил ее ноги, а потом и запястья. Она свернулась калачиком и горестно заскулила.

– Зачем ты доводишь себя до такого состояния?

Она залилась слезами, продолжая укорять себя.

– Все-таки странная ты женщина…

Сандра вдруг выскочила из постели и бросилась к дверям. Рафаэль схватил ее за рукав, но не смог удержать: она вырвалась. Он кинулся следом и настиг ее в гостиной, вцепившуюся в мужа, словно в якорь спасения. Она рухнула перед ним на колени, обвила руками его шею и уткнулась лбом ему в плечо.

Рафаэль, скрестив руки на груди, стоял перед этой странной парой. Оскорбленный тем, что его так облапошили.

– Ты закончила свою мелодраму?

– Она явно не захотела принять вас в своей постели! – осклабился в отвратительной улыбке Патрик.

– А ты заткнись! – приказал Рафаэль, подхватив Сандру под мышки.

– Оставь меня, кретин несчастный!

Он оторвал ее от пола, прижал к столу:

– Ты со мной так не разговаривай!

У нее снова началась истерика, она даже попыталась ударить его. Схватив молодую женщину за запястья, Рафаэль грубо встряхнул ее. Она плюнула ему в лицо, ему захотелось отвесить ей затрещину. Но он сдержался.

– Или ты успокоишься, или я размозжу башку твоему драгоценному мужу.

Она мгновенно прекратила дергаться. Он нашел по-настоящему действенную угрозу.

– Чего ты ждешь, чтобы приготовить нам кофе? – рявкнул он.

– Сейчас, уже иду, – прошептала Сандра.

– Тебе придется еще сделать перевязку моему брату. А заодно и мне.

– Хорошо-хорошо… Прости, сама не знаю, что на меня нашло…

Он отпустил ее, и она тут же убежала в кухню, а на лице Патрика по-прежнему играла его такая странная улыбка.

Мерзостная.

* * *

После завтрака Рафаэль закурил, сидя за столом напротив брата. Сандра благоразумно занималась посудой.

– Сделай-ка чашку кофе и что-нибудь поесть для Кристель, – распорядился он.

Сандра взяла стоящий на холодильнике поднос.

– Может, ты согласишься отвязать Патрика? – неожиданно спросила она. – Наверное, он тоже проголодался.

– Мне плевать, – сухо ответил Рафаэль.

Сандра ненадолго задумалась в поисках слов, которые могли бы переубедить его. Но внезапно ей на помощь пришел Вильям:

– Ладно тебе, Раф… Развяжи этого бедолагу!

Старший брат поднял на него ледяной взгляд:

– Напоминаю тебе, что этот бедолага – жандарм. Ты что, уже забыл?

– Он не выглядит слишком опасным, – усмехнулся Вильям. – Даже наоборот, вид у него совершенно безобидный!

– А тебя-то почему заботит, что он связан?

– Бедный старик. Должен тебе сказать, мне его даже немного жалко.

– Жалко? Передай мне платок, я сейчас расплачусь, – буркнул Рафаэль.

Сандра кинула ему рулон кухонных полотенец:

– На! Но меня бы удивило, что ты плачешь о ком-то или о чем-то. Ведь для того, чтобы плакать, надо иметь в душе хотя бы остатки человечности. Но вполне вероятно, ты не отвязываешь Патрика, потому что боишься его!

Вилли хихикнул и сразу зашелся в приступе кашля. Его брат вздохнул и поднялся из-за стола. Сандра мгновенно отступила, чтобы оказаться подальше от него.

– Я его боюсь? Ты что, думаешь, эта убогая хитрость заставит меня освободить твоего муженька? Милочка, ты и впрямь принимаешь меня за кретина! Наоборот, похоже, что это ты умираешь от страха… С чего это ты так попятилась?

Сандра оказалась припертой к холодильнику, и ему доставило злое удовольствие подойти и прижаться к ней. Точно на линии прицела ее мужа, которому была видна часть кухни.

– А что ты мне дашь, если я его отвяжу? – слащавым тоном поинтересовался Рафаэль.

– Способ, как избежать заграждений, – раздался спокойный голос у него за спиной.

Рафаэль улыбнулся, запустил руку в волосы Сандры и только потом наконец развернулся, медленно двинулся в столовую и навис над Патриком:

– Это ты мне, папочка?

Он присел и раздавил окурок о его ботинок:

– Так что ты сказал?

– У меня есть кое-что, что может позволить вам с ошеломляющей легкостью обойти все кордоны. Потому что они еще стоят – на всякий случай, если вы не в курсе. Я проезжал один из них прошлой ночью, когда возвращался домой.

– Интересно. Полагаю, ты говоришь о радио на частоте полиции, верно? Потому что если ты об этом, то такая штуковина уже и без тебя есть в моей тачке… Сожалею, папочка, но ты проиграл! Но у тебя есть право сыграть еще разок! Попозже.

Рафаэль поднялся и сокрушенно покачал головой. Он уже развернулся, решив позволить себе еще чашку кофе, когда коп вдруг снова заговорил:

– У вас нет воображения.

Рафаэль опять развернулся к Патрику.

– Речь идет не об обыкновенном гражданском диапазоне[5]5
  CB, или Си-би – сокращение от «гражданский диапазон» (англ. CB, Citizen’s Band), принятое для обозначения безлицензионной, доступной всем гражданам радиосвязи на коротких волнах в диапазоне 27 МГц (в некоторых странах «CB» обозначает любой вид безлицензионной радиосвязи на любых свободных диапазонах).


[Закрыть]. А кое о чем более эффективном. Что позволит вам совершенно спокойно проехать через всю Францию. Потому что, напомню вам, в настоящее время вы в этой стране являетесь человеком, привлекающим наибольшее внимание.

Рафаэль скрестил руки на груди:

– Продолжай, папочка, уж больно ты интересно рассказываешь. Но тебе придется сообщить мне об этом побольше…

– Отвяжите меня, разрешите вместе с вами выпить кофе, и я скажу все, что вы захотите знать.

– Чтобы ты разговорился, мне совершенно не обязательно тебя отвязывать. К тому же рукояткой кольта я могу обрабатывать твою рожу до тех пор, пока у тебя не развяжется язык.

– Это верно. Но вы потратите много времени и сил. К тому же ничто не гарантирует того, что под пыткой я расколюсь.

– Под пыткой все становятся разговорчивыми, – вздохнул Рафаэль.

– Но только не вы, верно? Не такой человек, как вы, Рафаэль. Знаете, в моем распоряжении имеются сведения обо всех полицейских методах… Вам уже случалось под пыткой выдать сообщника?

– За кого ты меня принимаешь?

– Так я и думал. Я и сам такой же, как вы.

– Ты – такой же, как я? – осклабился Рафаэль. – Протри очки, папочка! Срочно.

И он вернулся за стол, к Вильяму.

– А что, если вам стать копами? – внезапно предложил Патрик.