Текст книги "Она смеется, как мать"

Сравним сагу о безупречных Гудспидах с историей семьи Калликак, которую Генри Годдард опубликовал всего лишь пятью годами позже. Оба произведения демонстрируют типично американское представление о наследственности. Годдард рисовал себе чистую линию[381]381
  Чистая линия (генет.) – потомство, родившееся в ряде поколений от одного предка. – Прим. ред.


[Закрыть] преступников и слабоумных. Уэстон показал родословную среднего благополучного протестанта. И если Годдард предполагал наличие какого-то менделевского фактора, отравляющего Волвертонов, Уэстон Гудспид, по-видимому, верил, что Гудспиды наследовали от своих родителей моральные качества – наряду с уроками о демократии и способах полировки мебели.

Американская одержимость генеалогией была обусловлена трансокеанской потерей памяти[382]382
  Zerubavel 2012.


[Закрыть]. Роджер Гудспид, родившийся и выросший в Англии XVII в., был пропитан традиционными европейскими обычаями сохранения памяти о предках[383]383
  См.: Weil 2013; Zerubavel 2012.


[Закрыть]. Согласно библейским родословным, Иисус был прямым потомком ветхозаветных патриархов. Короли и аристократия оправдывали свою власть непрерывной цепью предков, связывающей их с мифическим прошлым. Генеалогия Вильгельма Завоевателя восходила к воинам древней Трои.

В эпоху Возрождения богатые купцы нанимали специалистов по составлению родословных с целью планировать свои вложения и решать, на ком женить детей, так чтобы богатство сохранялось внутри семьи. Йомен вроде Роджера Гудспида не мог позволить себе обратиться к профессиональному лондонскому генеалогу. Судя по букве R, которую Гудспид использовал в качестве всей подписи, он, вероятно, все равно не смог бы прочесть отчет специалиста. Тем не менее, переселившись из Англии в Америку, Роджер, возможно, сохранил в памяти семейные истории и передал их своим детям; а те, в свою очередь, рассказали их своим – его внукам.

В историях Роджера Гудспида большинство событий, судя по всему, происходило в нескольких милях от его родного Уингрейва, поскольку в те времена люди редко уезжали далеко от своей родной деревни. В 1630-х гг. путешествие на расстояние более 3000 миль от дома, которое предпринял Роджер, было поистине экстремальной переменой мест. Между ним и родиной его рассказов лег Атлантический океан. Позднее, когда древо семейства Гудспидов пустило ветви по другим колониям, те старые истории подернулись туманом. Кузены были забыты, остались лишь мифы.

В XVIII в. некоторые американские семьи уже приступили к попыткам выстроить свои родословные от европейских корней. В 1771 г. Томас Джефферсон написал собирающемуся отплыть в Лондон знакомому письмо с просьбой изучить герб Джефферсонов. «Мне сказали, что у меня есть семейный герб, но я не знаю его источника», – сокрушался Джефферсон[384]384
  Цит. по: Weil 2013, p. 27.


[Закрыть]. Другой отец-основатель, Бенджамин Франклин, в 1758 г. отправился в английскую деревню Эктон, где веками жили его предки. Решив разузнать о своем происхождении, он просматривал приходские книги, вглядывался в покрытые мхом надгробия на могилах давно умерших родственников и беседовал с женой местного священника о роде Франклинов. Позже священник прислал ему нарисованное от руки семейное древо, уходящее корнями в 1563 г.

«Я – младший сын младшего сына, который также был младшим сыном младшего сына, и так на протяжении пяти поколений, – писал Франклин одному из своих двоюродных братьев. – Тем самым я убеждаюсь, что, если первоначально у семьи и было какое-то имущество, никто не имел бы меньших шансов заполучить его, чем я»[385]385
  Цит. по: Jordan et al. 1899, p. 6.


[Закрыть]. Зато по итогам проведенных изысканий Франклин пришел к выводу, что унаследовал от своих предков характер и «за этот Дар готов быть вечно благодарен».

Франклин и Джефферсон участвовали в создании новой страны, которая отказалась от наследственной передачи власти. «Одним из самых сильных естественных доказательств нелепости прав престолонаследия является то, что их не одобряет природа»[386]386
  Paine 1995.


[Закрыть], – заявил Томас Пейн в своем знаменитом эссе «Здравый смысл»[387]387
  Пейн Т. Избранные сочинения / Пер. с англ. Ф.Ф. Вермель. – М.: Изд-во АН СССР, 1959. – С. 21–24. – Прим. пер.


[Закрыть]. Короли часто оказывались неспособны царствовать, замечал Пейн, – это как если бы природа преподнесла человечеству осла вместо льва.

Однако Война за независимость не уничтожила искушение наследственности. Издавна проживающие в американских колониях семьи подчеркивали свое европейское происхождение, пытаясь сохранить свой высокий статус и в новой республике[388]388
  Morgan 2010a, 2010b.


[Закрыть]. Они украшали гербами столовое серебро, катафалки и надгробия. Свежеразбогатевшие семьи, живущие в городах, хотели с помощью генеалогии прибавить себе респектабельности. Некоторые тратили время и деньги на проведение собственных изысканий или же платили недавно появившимся в Америке генеалогам, чтобы те выполнили эту работу. И все для того, чтобы найти связь с аристократией и заполучить собственный герб, пусть даже и выдуманный.

Менее богатые семьи также отслеживали свое происхождение, вышивая генеалогические деревья по канве и записывая имена родственников в семейных Библиях. Если они не могли доказать благородность крови, то, по крайней мере, могли гордиться ее добродетельностью. В начале XIX в. некая Электа Фиделия Джонс из Массачусетса, разузнав о своих корнях, восславила пуританскую кровь, что бежит по ее венам подобно сигналу, бегущему по «магнитной проволоке», и проявляется два века спустя с посланием для того, кто смог это оценить[389]389
  Morgan 2010a.


[Закрыть]. В ходе поисков она с трепетом обнаружила нескольких довольно дальних родственников. По ее словам, эта находка была наследством, которое лучше любого многовекового богатства.

Однако другие родственники Джонс не понравились. Она нашла родственницу и ее мужа, живших в 1750-х гг., которые были «почти идиотами – до такой степени, что во время их свадьбы даже говорили о необходимости принять законы, запрещающие союзы людей, настолько негодных для поддержания отношений, в которые они вступали». Джонс жаловалась, что среди детей этой неподходящей пары некоторые были «до того низкими созданиями, что я не хочу не только водить с ними знакомство, но даже справляться об их именах и возрасте».

На собственноручном изображении своего семейного древа Джонс оставила эти ветви скрытыми. Не отвлекаясь на позорных родственников, она предавалась мечтам о визите к своим пуританским предкам. «Я люблю возвращаться в воображении к тем старым очагам», – говорила она.

Американцы не только удаляли обременительных родственников из своих родословных, но еще и пытались породнить себя со знаменитыми и легендарными личностями. Один из первых сенаторов от Вирджинии Джон Рэндольф кичился тем, что был прямым потомком Покахонтас[390]390
  Weil 2013, p. 82.


[Закрыть]. В 1833 г., незадолго до смерти, он развлекал какого-то гостя подробным рассказом о своем происхождении, которое он прослеживал вплоть до Вильгельма Завоевателя. Наличие предка-короля не означало, что Рэндольф мог унаследовать английский трон. Но оно позволяло ему насладиться славой, хоть и немного затертой.

Одержимость вроде той, что была у Рэндольфа, встречается и в наши дни. Ежегодно в апреле несколько десятков человек собираются в одном из вашингтонских клубов на торжественный обед, организуемый американским Орденом короны Карла Великого. Желающий получить приглашение на церемонию должен доказать, что является прямым потомком этого правителя Священной Римской империи, владычествовавшего в VIII в. Задача претендентов на прямое родство с Карлом Великим облегчается тем, что ордену будет достаточно, если наследникам удастся связать свое происхождение с кем-то из официально утвержденного списка европейских иммигрантов, чья генеалогия точно восходит к императору, – например, с Джеймсом Клейпулом из Филадельфии или Агатой Вормели из Вирджинии[391]391
  Джеймс Клейпул (1634–1687), Агата Вормели (Элтонхэд) (1623–1683) – это американские граждане, находившиеся в прямом родстве с Карлом Великим, что доказано документально. Для обозначения подобных американцев – главным образом иммигрантов колониального периода – существует специальный термин «Gateway Ancestor». – Прим. ред.


[Закрыть]. На интернет-сайте ордена http://www.charlemagne.org утверждается, что его цель – «сохранение и развитие традиций благородства и рыцарства»[392]392
  См.: Order of the Crown of Charlemagne.


[Закрыть].

К середине XIX в. поиск знаменитых, знатных и добродетельных предков превратил американскую генеалогию в процветающий бизнес. Образовывались целые гильдии, издающие официальные журналы о своих исследованиях. Ральф Уолдо Эмерсон считал эту новую затею антиамериканской. Страна, которая должна была смотреть в будущее, развернулась в прошлое.

В 1855 г. Эмерсон писал: «Когда я разговариваю с генеалогом, мне кажется, что я засиделся рядом с покойником»[393]393
  Цит. по: Weil 2013, p. 47.


[Закрыть].

__________

Некоторые из тех кораблей, что приплывали в залив Массачусетс в 1630-х гг., доставляли переселенцев из Англии; среди них был и мой предок Роджер Гудспид. Но в 1638 г. из Вест-Индии прибыл корабль «Дезайр» с пассажирами из других земель. Согласно записи, сделанной губернатором Массачусетса Джоном Уинтропом, корабль привез «некоторое количество хлопка, табака, негров и т. д.»[394]394
  Цит. по: Warren 2016, p. 7.


[Закрыть].

На «Дезайре» в Новую Англию прибыла первая задокументированная партия рабов с Африканского континента. В отличие от Роджера Гудспида, «загруженные» на этот корабль мужчины и женщины не передали своим детям в наследство ни имущества, ни даже имен. На новом месте жительства американские рабы сохраняли память о своем происхождении как могли, рассказывая детям об их предках, но многое было утеряно. Аболиционист Фредерик Дуглас, родившийся в 1818 г., первые семь лет прожил с бабушкой и дедушкой по материнской линии. И больше он о своих предках никогда и ничего не узнал. Без каких-либо записей о семьях, браках, рождении и смерти эти сведения получить невозможно.

«Генеалогические деревья среди рабов не растут», – писал позже Дуглас.

Когда некоторые рабы обретали свободу, они тоже начинали рисовать родословные. Семья Генри Хайланда Гарнета бежала из рабства, когда тому было девять лет; впоследствии он стал священником-аболиционистом и послом США в Либерии. Предки Гарнета на протяжении многих поколений были рабами, но однажды он сказал, что «его прадедушка был сыном африканского вождя, в детстве украденным из своей родной страны и проданным в рабство на побережье штата Мэриленд»[395]395
  Цит. по: Armistead 1848, p. 510.


[Закрыть].

Гарнет принадлежал к элите афроамериканского общества XIX в., представленной специалистами с высшим образованием – священниками, врачами, государственными служащими, которые проявляли к генеалогии столь же острый интерес, что и их белокожие коллеги по цеху[396]396
  Gatewood 1990.


[Закрыть]. Они тоже использовали родословные для того, чтобы воспеть свою незаурядность. Поэт Лэнгстон Хьюз впервые столкнулся с этой манией, когда в 1924 г., будучи 22 лет от роду, переехал в Вашингтон. Он поселился там со своими двоюродными братьями, «которые принадлежали к более высокому классу и более интеллектуальной ветви нашей семьи», как писал Хьюз[397]397
  Hughes 1940, p. 208.


[Закрыть]. Родственники ввели Хьюза в «цветное высшее общество». Вращаясь в этих высших кругах, Хьюз одновременно изумлялся и возмущался, слыша, как люди «с цветной стороны» похваляются своим происхождением от лучших белых семей Юга. Что, как замечал Хьюз, «разумеется, означало внебрачную связь».

В конце концов Хьюзу так надоело высшее общество, что он стал проводить бóльшую часть времени на Седьмой улице, «где околачивались обычные негры, народ, у которого не было никаких родословных».

Однако отсутствие у людей с Седьмой улицы семейных древ не означало, что они не хотели их иметь. И по мере того как в течение XX в. движение за гражданские права набирало силу, некоторые афроамериканцы пытались восстановить свое происхождение с помощью генеалогии. Им предстояло пройти гораздо более сложный путь, чем их белым собратьям. Рабы не оставляли своих завещаний, напротив, их самих вносили в завещания наряду с быками и посудой. Некоторые ветви афроамериканских семей вели происхождение от белых плантаторов, которые насиловали своих рабынь и обычно не признавали отцовства. Уничтожение генеалогий африканцев происходило на всех уровнях, вплоть до их имен. В 1679 г. моряк из Нью-Йорка Джон Леггетт завещал своему сыну «негритянского мальчика… по имени “Ю-бой”[398]398
  You-boy (англ.). – Эй ты, мальчик! – Прим. пер.


[Закрыть]»[399]399
  Цит. по: Hatfield 2015, p. 79.


[Закрыть].

Когда журналист Алекс Хейли в 1920-е гг. ребенком жил в Теннесси, он часто слушал разговоры своих старших родственниц о предках-рабах[400]400
  См.: Haley 1972; Norrell 2015.


[Закрыть]. Сидя на крыльце и сплевывая табак, они рассказывали мальчику истории, уходящие корнями в далекие времена его прапрапрапрапрадедушки, которого бабушка Хейли называла просто Африканцем.

Африканец был некогда насильно захвачен и отправлен в американские колонии, где его продали плантатору из Вирджинии; он получил имя Тоби. Но сам он просил, чтобы его звали Кин-тэй. Пожилые женщины иногда произносили для Хейли несколько африканских слов, которым Кин-тэй научил свою семью; ныне их смысл был утерян.

Играя с друзьями, как с черными, так и белыми, Хейли пересказывал им эти истории. Когда родители его белых друзей узнали, что он упоминал в своих рассказах о порке и битье, друзья исчезли. Те истории оставались с Хейли долгие годы, он пронес их через учебу в колледже, службу в береговой охране, а в начале 1960-х гг. он стал репортером. Во время поездки в Лондон в 1964 г. Хейли попал в Британский музей и увидел Розеттский камень. Он вспомнил о непонятных словах Африканца. В следующем году Хейли был в Вашингтоне и посетил Национальный архив. Там он нашел имена своих предков, освобожденных из рабства в Северной Каролине, о которых рассказывали его родственники. Хейли решил заняться генеалогией, чтобы найти Африканца, а затем написать об этом книгу.

«Думаю, в Америке такой книги еще не было, – говорил Хейли редактору. – “Укоренение” негритянской семьи, весь путь к истоку»[401]401
  Цит. по: Norrell 2015, p. 98.


[Закрыть].

Поиски привели Хейли к выводу, что Африканец был привезен из Гамбии. Журналист отправился туда, навел справки и в итоге попал к хранителю местных историй – гриоту. Гриот оглядел пришедшего и сказал, что тот похож на людей из народа кинте. Хейли это название подозрительно напомнило «Кин-тэй». Гриот рассказал ему об одном человеке из этого сообщества, которого звали Кунта Кинте. Его биография, казалось, соответствовала тому, что Хейли знал об Африканце.

Алекс объявил, что обнаружил родню. Новость о том, что вернулся американский родственник, разнеслась по деревням кинте. Когда Хейли приехал, чтобы пообщаться с жителями, дети приветствовали его криками «Ми-истер Кинте!».

В 1976 г. Хейли опубликовал повесть-сообщение о своих предках под названием «Корни: сага об американской семье» (Roots: The Saga of an American Family). Книга начинается с описания жизни Кунты Кинте в Африке, затем он попадает в колонию в Америке, становится рабом; так появляется семейная линия, которая в итоге приводит к самому Алексу Хейли. «Корни» стали явлением, с которым афроамериканцы никогда раньше не сталкивались: Хейли обнаружил скрытые нити, связывающие современных афроамериканцев с их предками-рабами и далее – вплоть до конкретных обитателей материнского континента. Это произвело чрезвычайно сильное впечатление, причем не только на черную аудиторию, но и на белых. За первые полтора года было продано 1,5 млн экземпляров книги в твердом переплете и был снят телевизионный мини-сериал, собравший 130 млн зрителей.

Эмоциональная сила «Корней» сомнений не вызывала, но, когда историк Вилли Ли Роуз прочитала книгу, кое-что ее смутило[402]402
  Rose 1976.


[Закрыть]. В книге было много мелких неточностей. Хейли писал, что Кунта Кинте собирал хлопок на севере Вирджинии в 1760-х гг. Хлопок никогда не выращивали так далеко на севере. Кунта Кинте якобы установил проволочное ограждение на своей плантации. Проволочные ограждения начали широко использоваться веком позже.

«Эти несостыковки незначительны только потому, что касаются деталей», – писала Роуз в журнале New York Review of Books в 1976 г. Ее беспокоило, что они могли быть симптомами более глубокого дефекта, пронизывающего всю книгу. «Они столь многочисленны, что сводят на нет правдоподобность основной линии, в которой сомнений быть не должно», – предупреждала Роуз.

Сначала Хейли не реагировал на подобную критику, но вопросы не прекращались. Он попытался защитить «Корни», описав свои многолетние исследования в ходе сбора материала для книги. Иногда, уклоняясь от вопросов, он называл «Корни» документальным романом[403]403
  Page 1993.


[Закрыть].

Но его оппоненты становились все более настойчивыми. Два писателя подали на Хейли в суд, обвиняя его в заимствовании больших фрагментов из их произведений. Одно из дел Хейли уладил, заплатив 650 000 долл. отступных[404]404
  Nobile 1993.


[Закрыть]. Но даже хуже, чем плагиат, было понимание, что генеалогические связи, описанные в книге, не выдерживают тщательной проверки. Одна специалистка по африканской устной истории разыскала гриота, с которым встречался Хейли, и поняла, что тот никак не мог знать подробностей о жизни мальчика Кинте в XVIII в.[405]405
  Wright 1981.


[Закрыть] Гриот просто рассказал Хейли то, что тому хотелось услышать. Профессиональные генеалоги предъявили целый список ошибок, избирательных трактовок и самообмана[406]406
  См.: Mills and Mills 1984; Mills and Mills 1981.


[Закрыть]. Они пришли к выводу, что нет никаких доказательств того, что Кунта Кинте – это Тоби или что Тоби был предком Алекса Хейли.

Тем не менее история оказалась столь значима, что у нее появилось много защитников. Те, кто проверял достоверность фактической информации, доказывали защитники, проигнорировали важность книги для читателей, ее значение в изменении их отношения к прошлому. «Внезапно белые американцы обратили внимание на ужасы того периода, который пытаются приукрасить в большинстве школьных учебников, – сказал афроамериканский журналист Кларенс Пейдж. – Внезапно черные американцы начали задавать своим старикам беспощадные вопросы о прошлом, о котором так много стариков не хотело говорить и так много нас, их детей, не хотело слушать»[407]407
  Page 1993.


[Закрыть].

На кинокритика Юджинию Кольер эти аргументы не произвели впечатления. Она все еще чувствовала себя обманутой. «Я убеждена, что Хейли продался», – сказала она в 1979 г.[408]408
  Mills 1984, p. 41.


[Закрыть] Она обвинила Хейли, что он разбогател, спекулируя на том, чего болезненно лишены афроамериканцы. «Думаю, – писала Кольер, – я отдала бы почти все, что у меня есть, ради того, чтобы узнать, кем были мои африканские предки».

«Корни» вызвали еще один генеалогический бум, причем не только среди афроамериканцев, но и у белых. Сначала эти новые любители генеалогии могли проглядывать лишь те же старые папки в библиотеке, те же церковные записи и листы переписи, которые уже были просмотрены до них. Но к концу XX в. новым мощным инструментом для поиска стал интернет. Правительства и церкви размещают имеющиеся записи в сети. Любители генеалогии делятся друг с другом своими открытиями на форумах и через новые сообщества. По некоторым оценкам, генеалогия сейчас стала второй по популярности темой поиска в интернете[409]409
  Falconer 2012.


[Закрыть]. Выше в рейтинге только порнография.

До эпохи интернета мое собственное семейное древо выглядело как расколотый вяз, наполовину съеденный насекомыми. Если моя мать могла проследить Гудспидов и других предков до пуританских колоний и Англии, о предках с отцовской стороны мы знали очень мало. Однако в сети оказалось множество подробностей о той стороне семьи. Мои родственники детально, с фактами в руках описали, как мой прадедушка Яков Циммер прибыл с Украины в Ньюарк в 1892 г. Мы узнали, что некоторые из братьев Якова тоже приехали в Америку, тогда как другие Циммеры задержались с отъездом. Мой брат Бен, унаследовавший от нашей мамы интерес к генеалогии, нашел несколько фотографий их деревни на сайте Мемориального музея Холокоста. На фотографиях видны горы недавно расстрелянных или откопанных сразу по окончании войны тел[410]410
  US Holocaust Memorial Museum Photo Archives 1944.


[Закрыть]. Циммеры не были отправлены в концентрационные лагеря, чтобы погибнуть там. Нацисты пришли их убивать прямо к ним домой.

Какими бы возможностями ни обладала генеалогия, она по-прежнему предоставляет нам лишь формальные гарантии биологической связи. Мое свидетельство о рождении дает мне уверенность, что папа с мамой действительно передали мне свои гены. Но младенцев можно подменить, украсть и отобрать. Отцы могут отрицать отцовство. Документы могут быть потеряны или испорчены. В цифровом виде неверная информация может распространиться по всей планете, заражая своей ложью одну базу данных за другой. Единственное неопровержимое доказательство нашего биологического родства – то, что унаследовано в наших клетках.

__________

Судьям веками приходилось бороться с недостоверностью генеалогических сведений, прежде чем биологи смогли предложить свою помощь. При рассмотрении споров об отцовстве римские суды придерживались принципа pater est quem nuptiae demonstrant: отец определяется по браку[411]411
  Browne-Barbour 2015.


[Закрыть]. Дети замужней женщины всегда должны считаться детьми ее мужа, пусть она и родила через год после его смерти. В последующие века судьи иногда следовали этому принципу, даже когда рождение ребенка далеко выходило за пределы, допустимые природой. В 1304 г. некий супруг, отсутствовавший в Англии три года, вернулся домой и обнаружил там новое дитя. Он обратился в суд, отрицая отцовство. Но судья отклонил его претензию, заявив, что «отношения между мужчиной и его женой не могут быть известны»[412]412
  Цит. по: Baker 2004, p. 24.


[Закрыть].

Со временем судьи стали руководствоваться другим принципом, получившим название «доказательство белоголового орлана»[413]413
  См.: Shapiro, Reifler, and Psome 1992.


[Закрыть]. Если кто-то выглядит как белоголовый орлан, вероятно, его родители – белоголовые орланы. Один британский судья сказал в 1769 г.: «Я всегда рассматривал сходство как аргумент в пользу того, что ребенок – сын своего родителя. Во всем есть сходство, в чертах ли, в размерах, а также в осанке и в действиях».

Даже в XX в. судьи все еще решали, похожи ли дети на своих отцов. Но достижения генетики и молекулярной биологии подвигли некоторых ученых задуматься, а нет ли возможности точно установить родство, увидеть те частички наследственности, которыми соединены семьи.

Одним из первых, кто попытался использовать науку в зале суда, был Чарли Чаплин[414]414
  См.: Ackroyd 2014; Friedrich 2014; Louvish 2010.


[Закрыть]. В 1942 г. он завел роман с начинающей актрисой из Бруклина, которую звали Джоан Бэрри. Знаменитый актер обращался с ней как с игрушкой, от которой можно будет бесшумно избавиться. Когда же он все-таки действительно бросил Бэрри, она не исчезла бесшумно. Вместо этого однажды ночью она разбила окна в его особняке и, вооруженная чем-то огнестрельным, ворвалась внутрь, требуя, чтобы он принял ее обратно. Но к тому времени Чаплин уже завел очередной роман, на этот раз с девушкой-подростком по имени Уна О’Нил. Следующим ходом Бэрри сообщила голливудскому светскому обозревателю, что Чаплин соблазнил ее и бросил беременной. В июне 1943 г. мать беременной Бэрри подала иск об отцовстве от имени своего еще не родившегося внука. Она требовала 2500 долл. ежемесячно плюс 10 000 на покрытие расходов во время беременности.

Вскоре Чаплину был предъявлен не только гражданский, но и уголовный иск. Директор ФБР Джон Эдгар Гувер всегда считал Чаплина подозрительным типом, его антифашизм, на взгляд Гувера, не отличался от коммунизма. И теперь он воспользовался возможностью найти на актера компрометирующие материалы. В феврале 1944 г. Чаплин был обвинен в нарушении закона Манна, поскольку перевозил Бэрри через границы штатов «с аморальными целями», когда та была еще несовершеннолетней. Его также обвинили в сговоре с полицией Лос-Анджелеса с целью посадить Бэрри в тюрьму за бродяжничество.

Здание суда в Лос-Анджелесе, где рассматривалось уголовное дело и выяснялись новые подробности романа Чаплина с Бэрри, было битком набито зеваками и репортерами. Чаплин признался в сексуальных отношениях с Бэрри, но и другие мужчины свидетельствовали, что встречались с ней в то же время. Присяжные оправдали Чаплина по всем пунктам обвинения, вызвав восторженную реакцию зрителей.

Через некоторое время слушалось гражданское дело по поводу отцовства Чаплина. Между этими двумя заседаниями Бэрри родила девочку и назвала ее Кэрол Энн. Адвокаты Чаплина пришли в суд, чтобы заявить, что Кэрол Энн была дочерью одного из любовников Бэрри, дававшего показания по уголовному делу. И они собирались представить доказательства, что Кэрол Энн не была дочерью Чаплина, поскольку не унаследовала его гены.

На самом деле адвокаты Чаплина не могли прочитать гены Кэрол Энн. В 1940-х гг. ученые еще даже не были уверены в том, что знают, из чего сделаны гены. Лучшее, что можно было предпринять, – это проследить влияние генов в родословных. Иногда такое влияние принимало форму наследственных заболеваний вроде фенилкетонурии. Но была одна наследственная черта, которая прослеживалась практически у всех: группа крови[415]415
  См.: Lederer 2013; Zimmer 2014a.


[Закрыть].

Группы крови были впервые описаны в 1900 г., и спустя восемь лет польский серолог Людвик Гиршфельд показал, что для них выполняется закон Менделя[416]416
  См.: Geserick and Wirth 2012; Lederer 2013; Mikanowski 2012; Okroi and McCarthy 2010; Pierce 2014; Starr 1998.


[Закрыть]. Ген системы АВ0 определяет, какие молекулы будут на поверхности красных кровяных клеток. Возможные варианты гена: А, В и 0. А и В доминируют над 0, иначе говоря, если вы унаследовали А от мамы и 0 от папы, то у вас будет группа крови А. И только если вы унаследовали 0 от обоих родителей, вы получите группу крови 0. Если же унаследовать и А, и В, то группа крови окажется АВ.

Гиршфельд понял, что такие правила наследования делают невозможными определенные сочетания групп крови в семье. Если у ребенка группа крови А, то один из родителей обязательно должен быть носителем аллеля А. Например, если у матери 0, а у отца В, то у сына никак не может получиться А. В 1919 г. Гиршфельд и его жена Ханка сообщили в журнале Lancet, что при определенных обстоятельствах это открытие позволит «найти настоящего отца ребенка»[417]417
  Hirschfeld and Hirschfeld 1919, p. 676.


[Закрыть].

В 1926 г. один из судов в Германии впервые использовал группы крови для разрешения спора об отцовстве. Постепенно эта методика привлекала к себе все больше внимания, хотя многие скептически относились к ее точности. За несколько месяцев до слушания гражданского дела против Чаплина его адвокаты заключили сделку с представителями Бэрри. В обмен на 25 000 долл. Бэрри разрешила определить группу крови у себя и своего ребенка. Если по правилам наследственности Чаплин в качестве отца будет исключен, ей придется отказаться от иска.

Результаты теста оказались в точности такими, как надеялся Чаплин. У Бэрри была группа крови А, у Кэрол Энн – В. Это однозначно показывало, что отец Кэрол Энн, кем бы он ни был, должен быть носителем аллеля В. Кровь Чаплина принадлежала к группе 0. Таким образом, Кэрол Энн ничего не унаследовала от Чаплина.

Однако Бэрри не отказалась от иска. Она наняла нового адвоката, который не обязан был соблюдать соглашение, заключенное предыдущим законником Бэрри. Адвокаты Чаплина принесли результаты анализов крови судье, чтобы тот приостановил дело. Но анализ на группу крови был настолько в новинку в Калифорнии, что у штата не было никаких юридических правил, подтверждающих надежность таких доказательств. Судья решил продолжить дело, и в январе 1945 г. Чаплин вновь пришел в зал суда.

На протяжении всего процесса 15-месячная Кэрол Энн сидела на коленях у своей матери. Бэрри повернула личико дочери к присяжным, чтобы те могли воспользоваться «доказательством белоголового орлана» и решить, похожа она на Чаплина или нет. «Не проявляя никаких признаков темперамента ни своей матери, истицы Джоан Бэрри, рыдавшей на плече адвоката, ни ответчика Чаплина, который выкрикивал свои возражения, она тихо и спокойно занималась собой, подремывая, зевая и гуля», – писал репортер Life[418]418
  См.: “The Case of Carol Ann” 1945.


[Закрыть].

Адвокаты Чаплина противопоставляли внешнему сходству кровь. Они вызвали для дачи показаний врача, чтобы тот рассказал о результатах анализа крови «с таблицами, схемами и подробными объяснениями», по сообщению Associated Press[419]419
  Associated Press 1944.


[Закрыть]. Они приобщили к доказательствам отчет двух других врачей, одного из которых выбрал адвокат Бэрри, а второй был независимым. «В соответствии с общепринятыми законами наследственности, – заявили врачи, – этот мужчина, Чарли Чаплин, не может быть отцом этого ребенка»[420]420
  Berry v. Chaplin 1946.


[Закрыть].

После того как адвокаты представили все свои доказательства: анализ крови, свидетельства о сексе с другими мужчинами примерно в то время, когда Кэрол Энн была зачата, «доказательство белоголового орлана» – черты лица малютки, присяжные должны были принять решение. Адвокат Бэрри призвал присяжных признать место Кэрол Энн на семейном древе Чаплина. Он обещал: «Вы сможете уснуть спокойно, когда дадите этой малышке ее фамилию»[421]421
  Цит. по: Ackroyd 2014, p. 211.


[Закрыть].

Присяжным закон Менделя явно был не по зубам. Они сказали судье, что зашли в тупик, семеро из них решили, что Чаплин не был отцом, а пятеро – что был. Адвокат Бэрри подал второй иск. На этот раз они победили, присяжные вынесли вердикт, что Чаплин действительно является отцом Кэрол Энн.

Такое решение вызвало скандал. Газета Boston Herald писала: «Если этот вердикт не будет отменен, значит, Калифорния фактически решила, что черное – это белое, два плюс два равно пяти, а верх – это низ»[422]422
  Цит. по: Benson 1981.


[Закрыть]. Тем не менее Чаплин оказался обязанным перечислять 75 долл. в неделю на содержание Кэрол Энн. Всего он должен был выплатить ей 82 000 долл. Но значительно сильнее пострадала его репутация. Больше никто в Голливуде не хотел работать с Маленьким бродягой. Чаплин навсегда покинул его.

В конечном счете и Джоан Бэрри это решение суда не очень помогло. Ее психическое здоровье ухудшилось, и в 1953 г. она была найдена блуждающей по улицам с детским колечком и парой детских сандалий в руках и постоянно повторявшей: «Это волшебство»[423]423
  Цит. по: Ackroyd 2014, p. 211.


[Закрыть]. Бэрри отправили в психиатрическую больницу для лечения. Кэрол Энн осталась с родственниками Бэрри, которым предстояло вырастить ребенка исчезнувшей матери и неизвестного отца.

__________

История с Чаплином привела законодательные органы Калифорнии в замешательство, и вскоре суды штата получили распоряжение считать анализы на группу крови убедительным доказательством. Такие анализы в дальнейшем использовались для разрешения многих споров об отцовстве, но у них имелось одно значительное ограничение. С их помощью можно было лишь исключить определенных мужчин. Но они не позволяли точно установить отца. В случае с Кэрол Энн анализ выявил, что Чаплин никак не мог оказаться ее отцом, поскольку отец должен быть носителем аллеля В. Потенциально могли бы быть ее отцами миллионы мужчин. Проблема анализа на группу крови заключается в том, что он основан на сравнении нескольких версий только специфических молекул на поверхности эритроцитов. Он не позволяет выявить нечто, точно доказывающее наследственную связь между ребенком и одним из родителей.

Однако существует и то, что позволяет. Это нуклеотиды ДНК в нашем геноме. Но лишь в конце XX в. ученые изобрели технологии, с помощью которых можно прочитывать участки нашей ДНК[424]424
  Roewer 2013.


[Закрыть]. Даже в коротких фрагментах оказалось достаточно информации, чтобы воссоединить некоторые семьи, иногда и через несколько десятилетий после смерти их членов.

В 1917 г. царь Николай II, его жена царица Александра Федоровна и пятеро их детей были арестованы и отправлены на Урал[425]425
  Coble et al. 2009.


[Закрыть]. Советские революционеры несколько месяцев держали их в одном из домов Екатеринбурга, а затем расстреляли вместе с обслугой. Долгие годы после революции расследующие это убийство не могли найти тел. Ходили слухи, что одному или нескольким детям удалось избежать гибели и ускользнуть из Советского Союза. За это время более 200 человек объявляли себя спасшимися царскими детьми.