Текст книги "Символическая жизнь. Тавистокские лекции"

²⁵³ Как я говорил, сновидец недавно был в Испании и, конечно, посещал Толедо, а сон ему приснился по возвращении домой, когда он уже очутился в клинике. Ему было плохо, он практически пребывал в отчаянии и не смог удержаться от того, чтобы не пересказать свой сон врачу. Мой коллега не знал, как поступить, но ощутил потребность поделиться этим сновидением со мной, полагая, что сон чем-то важен. Сам я разобрался во всем далеко не сразу. Тем не менее, мне показалось, что, знай я больше о такого рода снах и занимайся этим случаем сам, я сумел бы помочь молодому человеку и предотвратить, быть может, его самоубийство. С тех пор я сталкивался с рядом подобных случаев, когда понимание таких сновидений выявляло глубинную проблему. С чувствительным и утонченным индивидуумом, изучавшим историю искусств, человеком образованным и необычайно талантливым следовало проявлять особую осмотрительность и скрупулезность. Банальности здесь неуместны, требовалось провести серьезные изыскания и углубиться в материал.

^253а Не будет ошибкой предположить, что сновидец выбрал Толедо по какой-то особой причине, одновременно как город, в котором ему довелось побывать, и как место сновидения, а сон извлек на поверхность материал, доступный фактически любому, кто видел этот город в том же душевном состоянии и кто мог похвастаться схожей образованностью, утонченностью эстетического восприятия и запасом знаний. Толедо и вправду поразительный город. Там находится один из наиболее изумительных готических соборов. Это место имеет богатейшую традицию, древнеримский Толетум на протяжении веков служил местопребыванием архиепископа и примаса Испании. С шестого по восьмое столетие он был столицей визиготов, с восьмого по одиннадцатое столетие – столицей мавританского королевства, а с одиннадцатого по шестнадцатое столетие – столицей Кастилии. Толедский собор – прекрасное и внушительное сооружение, олицетворяющее мощь, величие, красоту и тайну средневекового христианства, нашедшую свое сущностное выражение в церкви. Если коротко, этот собор является воплощением, олицетворением духовного царства, ибо в Средние века мир управлялся императором и Господом. Потому собор выражает христианскую философию, или мировоззрение Средневековья.

²⁵⁴ Во сне утверждается, что под собором находится некое загадочное место, и это утверждение, вообще-то, не соответствует христианским постройкам. Что могло находиться под собором тех столетий? В древности всегда помещали внизу подземную часовню, или крипту. Полагаю, вам известна большая крипта в Шартрском соборе; она дает неплохое представление о мистическом значении крипт. В Шартре первоначально располагалось святилище с источником, там совершались поклонения деве – не Деве Марии, как сейчас, а некоей кельтской богине. Под каждой христианской церковью в Средние века имелось потаенное место, где прежде совершались мистериальные таинства. То, что сейчас мы называем церковными таинствами, в раннем христианстве было таинствами мистериальным. В Провансе крипта называется le musset, что означает «тайна», и само слово, возможно, восходит к слову mysteria и означает «тайное место». В итальянской Аосте, где говорят на провансальском диалекте, есть такое musset под собором.

²⁵⁵ Крипта, может быть, ведет свое начало от культа Митры. В митраизме главная религиозная церемония совершалась в сводчатом склепе, наполовину скрытом под землей, а прихожане находились в основной части наверху. Сквозь смотровые щели они могли видеть и слышать, как священнослужители и избранные распевают песнопения и творят обряды внизу, куда вход разрешался только посвященным. Отделение крестилен в христианской церкви от основного молитвенного зала храма служит той же цели, так как крещение, наряду с причастием, есть мистерия, о которой запрещено говорить прямо. Предлагалось использовать аллегорические намеки, чтобы сохранить тайну; последняя окружала и имя Христа, которое возбранялось произносить вслух – вместо него употреблялось имя Ихтис, Рыба. Полагаю, кому-то из вас довелось видеть репродукции раннехристианской живописи, где Христос предстает в виде рыбы. Тайна священного имени выступает возможной причиной того, почему имя Христа не упоминается в раннем христианском документе 140 года, известном как «Пастырь Гермы»[116]116
  «Пастырь Гермы» (тж. «Пастырь Ермы») – раннехристианское сочинение, обыкновенно датируется II веком, почитаемое среди верующих, но не принятое церковью в канон священных книг; этот текст предрекает скорое второе пришествие Христа и Страшный суд. – Примеч. пер. См. «Психологические типы», абз. 430 и далее. – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть]. Это важная веха христианской литературы, почитавшейся церковью до пятого столетия. Автор этой книги видений был, как считается, братом римского епископа Пия. Духовного учителя, явившегося Герме, звали Поймен, Пастырь, но никак не Христос.

²⁵⁶ Идея крипты, или потаенного места, побуждает уйти далее, к предыстории христианского мировоззрения, к чему-то более древнему, чем само христианство, к духовному аналогу языческого источника под собором в Шартре или античной пещеры со змеем. Разумеется, наш сновидец не видел воочию источника со змеем, когда путешествовал по Испании. Этот образ из сновидения – вовсе не плод индивидуального опыта, поэтому к нему возможно подобрать мифологические и археологические параллели. Некоторые примеры такого параллелизма я сейчас приведу, чтобы вы поняли, в каком контексте предстает символика, изучаемая сравнительным методом. Известно, что каждая церковь имеет купель для крещения, ее прообразом была piscina, водоем, в который погружали и символически топили посвящаемых. После метафорической смерти при крещении они преображались quasi modo geniti[117]117
  Как бы рождаясь заново (лат.). – Примеч. ред.


[Закрыть], перерождались. Можно поэтому предположить, что крипта, или крестильная купель, означала ужас и смерть, а также перерождение; это место, где совершается тайное посвящение.

²⁵⁷ Змей в пещере – это образ, имевший широкое распространение в древности. Важно отметить, что в классической античности, как и в других культурах, змей не только возбуждал отвращение и страх, но и означал исцеление. Поэтому Асклепий, бог врачевания, связан со змеем; вам всем хорошо знакома его эмблема, которая до сих пор в ходу. В храмах Асклепия, или Асклепионах, располагались древние клиники, и в каждом имелась дыра в земляном полу, заложенная камнем, а в этой дыре обитала священная змея. В камне имелась щель, куда люди, приходившие в место исцеления, опускали плату для врачей. Змея одновременно являлась как бы кассиром клиники и собирателем даров, бросаемых в ее нору. Когда в эпоху правления Диоклетиана разразилась страшная чума, знаменитую змею из Асклепиона в Эпидавре доставили в Рим в качестве средства против эпидемии: она олицетворяла само божество.

²⁵⁸ Помимо целительства, змей также символизирует мудрость и пророчества. В знаменитом Кастальском ключе некогда жил питон. Бог Аполлон его победил, и с тех пор Дельфы сделались местом пребывания знаменитого оракула, а Аполлон оставался главным тамошним божеством, пока ему не пришлось поделиться половиной своего могущества с Дионисом, пришельцем с Востока. Под землей, где обитают духи мертвых, змеи и вода всегда вместе, о чем упоминает Аристофан в пьесе «Лягушки». В легендах змея нередко подменяет дракон; латинское слово draco обозначает именно дракона. Особенно наглядной параллелью к нашему сновидению можно посчитать христианскую легенду пятого столетия о святом Сильвестре[118]118
  См.: «Символы трансформации», абз. 572 и далее. – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть]: в пещере под Тарпейской скалой в Риме обитал страшный дракон, в жертву которому приносили девственниц. Еще говорят, что этот дракон был не настоящим, что его искусно изготовили; когда некий монах, желая это доказать, спустился в пещеру, то увидел торчавший из пасти дракона меч, а вместо глаз у чудовища были самоцветные каменья.

²⁵⁹ В мистериальных пещерах, как в той же Кастальской, нередко били ключи и родники. Они играли очень важную роль в культе Митры, из которого произошли многие ритуальные элементы ранней церкви. Порфирий[119]119
  Там же, абз. 484. Также см.: Dieterich. Eine Mithrasliturgie. – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть] рассказывает, что Зороастр, основатель персидской религии, посвятил Митре пещеру со множеством источников. Те, кто бывал в Германии и видел Заальбург под Франкфуртом, наверняка замечали источник неподалеку от пещеры Митры. Культ этого божества всегда подразумевал источники. В Провансе есть один чудесный Митреум[120]120
  Святилище Митры. – Примеч. пер.


[Закрыть] с большим бассейном, где плещется кристально чистая вода, а за ним высится скала с резным изображением сцены Mithras Tauroktonos – Митры, убивающего быка. Подобные святилища постоянно смущали ранних христиан. Те ненавидели все эти укромные и естественные местечки, ибо сами чурались природы. В Риме нашли митреум четырьмя метрами ниже пола церкви Сан-Клементе; он неплохо сохранился, хоть и был полностью заполнен, а вода, когда ее откачали, стала набираться вновь, поскольку где-то рядом находился источник (но его так и не отыскали). Известны и другие религиозные идеи Античности, например орфический культ, всегда связывавший подземный мир с водой.

²⁶⁰ Этот материал дает представление о том, что змей в пещере, полной воды, – образ, распространенный повсеместно и почитавшийся издревле. Как вы могли заметить, я брал примеры из античных времен, но можно было бы подобрать параллели из других культур, где выяснилось бы то же самое. Вода в недрах символизирует бессознательное. Там, как правило, сокрыто сокровище, охраняемое змеем или драконом; в нашем сновидении таким сокровищем является золотой кувшин с кинжалом. Чтобы завладеть сокровищем, надо победить дракона. Сокровище – нечто загадочное. Особый характер образа змея показывает, что змей и сокровище едины и неразделимы. Зачастую золотой змей сам оказывается сокровищем. Золото нужно всякому, и можно сказать, что змей воплощает собой сокровище, источник власти и могущества. В ранних греческих мифах, к примеру, в пещере обитал герой – скажем, Кекропс, основатель Афин, наполовину мужчина, а наполовину – женщина, гермафродит; нижняя часть тела у него змеевидная, то есть он – чудовище. То же верно и применительно к Эрехтею, другому мифологическому царю Афин[121]121
  Эрехтей в некоторых версиях мифа – отец (или брат) Кекропса. – Примеч. пер.


[Закрыть].

²⁶¹ Тем самым мы приближаемся к уяснению значения золотого кувшина и кинжала. Те, кто видел постановку вагнеровского «Парсифаля», знают, что кувшин (чаша) соответствует Граалю, а кинжал – копью; они едины, это мужское и женское начала, образующие единство противоположностей. Пещера, или подземный мир, представляет собой слой бессознательного, в котором нет разделения, даже различия на мужское и женское, хотя это первая дифференциация в обществе первобытных людей (так они проводят различение, да и люди культурные отчасти привержены этой привычке. Например, некоторые ключи имеют отверстие, а другие – сплошные; их нередко называют мужскими и женскими. В Италии выпуклую черепицу кладут сверху, а вогнутую – под нее; первая – это монах, а вторая – монахиня. Казалось бы, неприличная шутка итальянцев, но это выражение сути разделения целого).

²⁶² Бессознательное, сводя вместе мужское и женское, делает все совершенно неразличимым, поэтому невозможно сказать, что мужское, а что женское; тот же Кекропс прибыл из такой мифической дали, что невозможно распознать в нем мужчину или женщину, человека или змея. В нашем сновидении дно подземной полости тоже характеризуется полным единством противоположностей. Это первичное единение элементов и одновременно величайшее достижение, ведь налицо соединение вечно противоположного. Конфликт угасает, все по-прежнему пребывает или вновь оказывается в первоначальном состоянии нерасчленимой гармонии. Сходную идею мы находим в древнекитайской философии. Идеальное состояние именуется дао, это полная гармония между небом и землей. На рисунке 13 (см. с. 144) представлен символ дао – белая часть с черным пятном и черная часть с белым пятном. Белая сторона – горячая, сухая, огненная, южная; черная – холодная, влажная, темная, северная. Состояние дао – это начало мира, в котором еще ничего не было, а также состояние, обретаемое через высшую мудрость. Идея единства двух противоположностей, принципов мужского и женского – образ архетипический. Однажды я сам наблюдал бытование первобытной архетипической формы. В армии – я служил в годы войны – меня отправили в горную артиллерию, и там солдатам приходилось выкапывать глубокие укрытия для тяжелых пушек. Почва была твердой, так что они непрестанно бранились, выворачивая огромные камни. Я как раз присел неподалеку и подслушал такой разговор. Один произнес: «Проклятье, за что нас только заставили ковыряться в этой треклятой долине, где когда-то жили духи и где отец с матерью до сих пор спят вместе». Вот наша мысль, выраженная крайне наивным образом. Негритянский миф гласит, что первые мужчина и женщина спали вместе в тыкве; они ничего не замечали до тех пор, пока не поняли, что разделились и что между ними лежит их сын. Человек – посередине, и с того мгновения мужчина и женщина разделены и познают друг друга. Первоначальное сознание абсолютного бессознательного выражается как состояние полного покоя, когда ничего не происходит.

Рис. 13. Дао

²⁶³ Когда сновидец доходит до этих символов, он вступает в область полного бессознательного, которое представляется величайшим сокровищем. Таков лейтмотив вагнеровского «Парцифаля»: копье нужно возвратить чаше Грааля, потому что они извечно вместе. Этот союз – символ целостного завершения, вечность до и после творения мира, потенциальное условие бытия. Вот, быть может, идеал, которого так страстно ищет человек. Вот почему он спускается в пещеру с драконом, ибо жаждет обрести состояние, когда сознание и бессознательное объединяются полностью, так что сам человек оказывается сознающим и несознающим одновременно. При чрезмерном же разделении сознание ищет способы объединиться вновь, спускаясь в недра былого единства. Тантрическая йога, или йога Кундалини, есть попытка достичь состояния, в котором Шива находится в вечном союзе с Шакти[122]122
  Шакти в шиваизме и тантре – супруга Шивы или Вишну, олицетворение разрушительной и творческой женской силы. В индуизме у каждого мужского божества имеется своя шакти. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Шива – вечная сжатая точка, окруженная женским принципом Шакти в виде змеи.

²⁶⁴ Не составит труда продолжить перечисление сходных образов. Они чрезвычайно важны в эзотерической традиции Средневековья. В алхимических текстах тех лет встречаются изображения слияния Солнца и Луны, мужского и женского начал. Аналогичный символизм прослеживается в сообщениях христиан о древних мистериях. Так, некий епископ Астерий отмечал, что в Элевсине каждый год жрецы совершали катабасис, или спуск в пещеру. А жрец Аполлона и жрицы Деметры, матери-земли, праздновали иерогамию (hierosgamos), священный брак во имя плодородия. Это христианское свидетельство, впрочем, считается не целиком достоверным. Посвященные в элевсинские мистерии обязывались сохранять строжайшую тайну, а разгласивших ожидала смерть. Поэтому нет никаких конкретных сведений о содержании ритуала. С другой стороны, известно, что на мистериях в честь Деметры устраивались всяческие непристойности, якобы полезные для плодородия земли. Собирались достойные жительницы Афин во главе со жрицами Деметры, начиналась обильная трапеза, вино лилось рекой, а затем совершался ритуал aischrologia. Участницы обменивались неприличными шутками, это считалось религиозным долгом, полезным для урожая следующего года[123]123
  См. История, кн. 2, 60. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Аналогичный обряд отправляли в египетском Бубастисе на мистериях в честь Исиды: жители деревень по берегам Верхнего Нила спускались вниз по течению, и женщины на ладьях красовались перед женщинами на берегу. Это делалось, по всей видимости, с той же целью, что и в обряде aischologia (букв. «поливания бранью». – Ред.), – дабы обеспечить плодородие земли[124]124
  См.: «Психология и алхимия», абз. 105. Также см.: Foucart. Les Mystères d’Eleusis. – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть]. Об этом можно прочесть у Геродота. В южной Германии вплоть до девятнадцатого столетия для увеличения плодородия почвы крестьянин каждый год вел жену в поле и совокуплялся с нею на борозде. Перед нами образчик симпатической магии.

²⁶⁵ Кувшин – сосуд, который вмещает или получает; это женское начало, символ тела, содержащего аниму, дыхание и живительную влагу жизни. Кинжал же, обладая колющими, проникающими свойствами, есть мужское начало. Он режет, разделяет, расщепляет, следовательно символизирует мужской принцип Логоса.

²⁶⁶ В разбираемом сне кинжал называется ключом к Толедо. Идея ключа часто связывается с мистериями в пещере. В культе Митры существовал даже отдельный бог-ключарь Айон; объяснений его фигуре нет, но понять ее, думаю, нетрудно. Его изображали в виде крылатого человека с головой льва, а вокруг торса обвивалась змея, вздымаясь над его головой[125]125
  См.: «Символы трансформации». – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть]. Такое изображение имеется в Британском музее. Он олицетворяет Бесконечное время и Длящуюся вечность; это верховный бог в иерархии митраизма, он созидает и разрушает все сущее, бергсонианское durée créatrice[126]126
  Творческая длительность (фр.), одно из основных понятий французского философа А. Бергсона, который учил, что жизнь именно длится, что прошлое, настоящее и будущее сливаются неразличимо в единое целое. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Также это бог солнца. Лев – зодиакальный знак, в котором солнце обитает летом, а змея символизирует зиму, или влажный сезон. Поэтому Айон, львиноголовый бог, обвитый змеей, воплощает искомое единство противоположностей, свет и тьму, мужское и женское, созидание и разрушение. Его изображают со скрещенными руками, держащим ключи в каждой руке. Он – как бы духовный предшественник святого Петра, у него ключи – к прошлому и будущему.

²⁶⁷ Древние мистериальные культы неизменно связаны с божествами-психопомпами[127]127
  Психопомп – в античной мифологии проводник в царство мертвых. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Некоторые из них владели ключами к подземному царству, ибо, будучи хранителями врат, наблюдали за сошествием посвященных во тьму и возглавляли мистерии. Богиня Геката – одно из таких божеств.

²⁶⁸ В нашем сновидении ключ – это ключ к городу Толедо, поэтому нужно рассмотреть символическое значение Толедо и символику самого города. Являясь древней столицей Испании, Толедо располагал могучими стенами, был прибежищем и оплотом, который не так-то просто захватить извне. Это некая целостность, замкнутая на самое себя; несокрушимая власть, существовавшая веками и призванная существовать впредь. Поэтому город символизирует целостность человека, установку цельности, которая не может распасться.

²⁶⁹ Город как синоним самости, психической целостности есть, вообще говоря, старый и хорошо известный образ. Например, в оксиринхских сказаниях об Иисусе говорится: «Город, построенный на высокой горе, укрепленный, не может пасть, и он не может быть тайным»[128]128
  Евангелие от Фомы. Цит. по: Апокрифы древних христиан. М.: Мысль, 1989. – Примеч. ред.


[Закрыть]. И еще: «Возжаждайте потому познать самих себя, и познаете, что вы суть дети Отца Всемогущего, и постигнете, что вы в граде Божьем, вы – сам город». В коптском тексте из Codex Brucianus[129]129
  Кодекс Брюса, свод коптских текстов, в свое время вывезенный в Великобританию путешественником Дж. Брюсом. – Примеч. пер.


[Закрыть] излагается представление о Моногене, единственном сыне Бога, который также – Антропос, Человек[130]130
  См.: «Психология и алхимия», абз. 138 и далее. – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть]. Он зовется городом с четырьмя воротами. Такой город символизирует идею целостности; это индивидуум, обладающий четырьмя вратами в мир, четырьмя психологическими функциями, присущими самости. Город с четырьмя воротами – неразрушимая целостность, единство бессознательного и сознания.

²⁷⁰ Итак, слой абсолютного бессознательного в нашем сне содержит при этом ключ к индивидуальной полноте и целостности, иными словами, к исцелению. Значение цельности состоит в обретении святости или исцеления. Погружение в глубины приносит исцеление. Это путь к целостному бытию, к сокровищу, которое страждущее человечество ищет непрестанно и которое пребывает в укромном месте среди жутких опасностей. Это место первичного бессознательного, а еще место исцеления и спасения, ибо там хранится бриллиант целостности. Это пещера, где обитает дракон хаоса, и одновременно это неразрушимый город, магический круг, или temenos, священный придел, где сливаются воедино расщепленные части личности.

²⁷¹ Использование магического круга, или мандалы, как говорят на Востоке, в лечебных целях – идея архетипическая. Когда человек болен, индейцы пуэбло из Нью-Мексико рисуют на песке мандалу с четырьмя воротами. В центре они возводят так называемый «потный дом», или лечебницу, где пациент подвергается потолечению. На полу лечебницы рисуется другой магический круг, как бы посреди большей мандалы, а в его центр ставится кувшин с целебной водой. Вода символизирует вход в подземный мир. Процесс исцеления здесь явно уподобляется символике, выявленной нами в коллективном бессознательном. Это процесс индивидуации, отождествление с целостной личностью, с самостью. В христианском символизме целостность – это Христос, а процесс исцеления заключается в imitatio Christi [131]131
  Подражании Христу (лат.). – Примеч. ред.


[Закрыть]. Ворота заменяются четырьмя осями креста.

²⁷² Змей из пещеры в нашем сне оказывается другом Б. С., героем раннего детства сновидца, и на него тот проецирует все идеалы, к которым стремился сам, и все добродетели, которыми воодушевлялся. Этот юный друг дружит со змеем. Он – невинное, непорочное дитя, не вступавшее в конфликты. Потому он обладает ключом к Испании и властью над всеми четырьмя воротами.

Обсуждение

[Доктор Дэвид Йеллоулиз]

²⁷³ Едва ли нужно уточнять, что я вряд ли спрошу что-то такое, что касается услышанного сегодня. Мы, конечно, очень рады, что профессор Юнг необычайно увлекательно изложил нам свои взгляды и не стал тратить время на спорные вопросы. Но, думаю, некоторым из нас понравилось бы, согласись он признать, что мы подходим к психологии и психотерапии не только и не столько в соответствии с мнением Фрейда, но и в соответствии с рядом конкретных фундаментальных установок, к которым, несомненно, причастен и Фрейд, пусть не он их выдвигал. Мы благодарны профессору Юнгу за его поистине широчайший охват материала. Кое-кто из нас предпочитает именно такую точку зрения; быть может, убежденные фрейдисты могли бы объяснить, почему так происходит. Что ж, на днях задавали вопрос о понимании бессознательного, которого придерживается профессор Юнг, и понятием бессознательного у Фрейда. Буду признателен, если профессор Юнг сочтет возможным просветить нас немного подробнее в этом отношении. Разумеется, я вполне могу ошибаться, но вчера вечером у меня сложилось впечатление, будто он, по его собственным словам, имеет дело с фактами, а Фрейд занимается теоретизированием. Полагаю, это откровенное заявление в самом деле требует какого-то разъяснения; мне хотелось бы услышать, к примеру, как следует поступать терапевту, когда сталкиваешься с пациентом, который спонтанно производит, назовем так, явно фрейдистский материал. Вообще правильно ли считать фрейдистские теории просто теориями ввиду фактов, которые могут быть подтверждены таким материалом, как инфантильная фиксация либидо, – оральная, анальная, фаллическая и так далее? Если профессор Юнг согласится еще немного поговорить на эту тему, все, думаю, только порадуются.

[К. Г. Юнг]

²⁷⁴ Я начал с заявления, что не хочу заниматься критикой. Я просто хочу изложить вам свою точку зрения на понимание психологического материала; как мне кажется, когда это будет сделано, вы сможете составить собственное мнение обо всем, в том числе о теориях Фрейда, Адлера, кого-то еще и моих выводах. Сами выбирайте, кому из нас верить. Но если вы просите разъяснить мое отношение к Фрейду, я охотно выполню вашу просьбу. Сам я начинал как записной фрейдист, даже считался его лучшим учеником. Мы сохраняли тесную связь до тех пор, пока ко мне не пришло понимание общего символизма явлений. Фрейд с этим не соглашался, он отождествлял свой метод с теорией, а теорию – с методом. Но так нельзя, нельзя отождествлять конкретный метод с наукой в целом. Я заявил, что не могу продолжать издавать «Ежегодник»[132]132
  Имеется в виду «Ежегодник психоаналитических и психопатологических исследований» (Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen), выходивший в Лейпциге и Вене. Юнг перестал быть его редактором в 1913 году. – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть], и ушел.

²⁷⁵ При этом мне отлично известны заслуги Фрейда, и я не хочу их умалять. Я знаю, что слова и выводы Фрейда находят отклик у множества людей; полагаю, что этим людям свойственна именно та психология, которую он описывает. У Адлера, который высказывает совершенно иные взгляды, также много последователей, и я убежден, что многие люди имеют адлеровскую психологию. У меня тоже есть свои последователи – меньше, чем у Фрейда, – и это, по-видимому, люди, разделяющие мою психологию. Свой вклад в психологию я считаю субъективной исповедью. Это моя личная психология, мое предубеждение, что я вижу психологические факты вот так. Признаю, что смотрю над мир под таким-то углом. Но при этом я ожидаю, что Фрейд и Адлер сделают то же самое, признают, что их идеи – тоже субъективные точки зрения. Сознаваясь в личных предубеждениях, мы, в конце концов, действительно вносим вклад в объективную психологию. Нельзя обойтись без предрассудков со стороны наших предков, которые привыкли взирать на все определенным образом, потому-то мы инстинктивно тяготеем к тому или иному мнению. Будет невротично оценивать мир иначе, нежели подсказывает мне мой инстинкт; не то моя змея, как говорят дикари, обратится против меня. Когда Фрейд заявляет то-то и то-то, моя змея возражает. Я выбираю путь, на котором настаивает моя змея, потому что так правильно для меня. Но с рядом пациентов приходится проводить фрейдистский анализ и вникать во все подробности, столь старательно и верно описанные Фрейдом. Другие случаи вынуждают меня выбирать адлеровский подход, ведь тут налицо комплекс власти. Люди, способные приспосабливаться и в целом успешные, более склонны к фрейдистской психологии, поскольку человек в таком положении ищет удовлетворения своих желаний, а человеку, не добившемуся успеха, о желаниях думать некогда. У него одно-единственное желание – прийти к успеху, а это уже адлеровская психология, ведь у того, кто всегда второй, неизбежно развивается комплекс власти.

²⁷⁶ В этом смысле мне повезло, я довольно успешен в жизни и почти всегда ухитрялся приспосабливаться. Если даже весь мир против, мне это совершенно безразлично. Я живу в прекрасной Швейцарии, получаю удовольствие от жизни, а мои тексты нравятся мне самому, хотя могут не нравиться кому-то другому. Идеальный досуг для меня – сидеть в своей библиотеке; если удается сделать какое-либо открытие, я этому радуюсь, но и только. Не могу сказать, что у меня фрейдистская психология, потому что у меня никогда не было затруднений с осуществлением желаний. Мальчиком я жил в деревне и воспринимал все вполне естественно, а то естественное и неестественное, о котором рассуждает Фрейд, меня не интересовало. Честно сказать, обсуждать комплекс инцеста невыразимо скучно. Но я точно знаю, как мог бы сделаться невротиком: надо всего лишь поверить во что-то, чуждое для меня. Я описываю то, что вижу; если кто-то соглашается со мной, это радует, а если никто не соглашается, то мне это безразлично. Я не могу присоединиться ни к адлеровскому, ни к фрейдистскому исповеданию. Для меня приемлемо лишь юнгианское исповедание, поскольку я смотрю на мир вот так, пусть даже никто другой на свете не разделяет мои взгляды. Сюда я прибыл поделиться с вами рядом любопытных наблюдений и показать, как я веду дела.

²⁷⁷ Мне всегда интересно смотреть за работой мастера. Его навыки придают ремеслу очарование. Психотерапия – безусловно, ремесло, и я, по-моему, неплохо справляюсь с теми задачами, которые решаю, пусть скромно и без особых изысков. Разумеется, я ни на йоту не верю в собственную непогрешимость. Нет никого, кто добился бы абсолютной правоты в психологических вопросах. Не забывайте, что в психологии средство, с помощью которого вы судите о психике и наблюдаете ее, – это сама психика. Вам доводилось слышать, чтобы молот колотил сам себя? В психологии наблюдатель тождественен наблюдаемому. Психика – не только объект, но и субъект нашей науки. Как видите, получается замкнутый круг, так что надо вести себя смиренно. Лучшее из доступного нам в психологии – это манера, когда каждый исследователь выкладывает свои карты на стол и признается: «Я поступаю так-то и так-то и вот как я вижу мир». А дальше можно сравнивать заметки.

²⁷⁸ Я всегда сравнивал свои заметки с теориями Фрейда и Адлера. Целых три книги по этому поводу написаны моими учениками, которые пытались кратко изложить наши различные точки зрения[133]133
  См.: Kranefeldt W. M. Die Psychoanalyse: Psychoanalytische Psycholoigie (1930); Heyer G. R. Der Organismus der Seele (1932); Adler Gerhard. Entdeckung der Seele (1934). – Примеч. ред. оригинального издания.


[Закрыть].Но другая сторона хранила молчание. Во всем виноват наш швейцарский темперамент. Мы либералы и пытаемся рассматривать явления совместно. По-моему, точнее всего будет сказать, что на свете живут тысячи людей с психологией Фрейда и тысячи – с психологией Адлера. Одни ищут удовлетворения желаний, другие добиваются власти, а вот третьи хотят видеть мир таким, каков он есть, и оставить все в покое. Мы не хотим ничего менять. Мир хорош и без нашего участия.

²⁷⁹ Вообще имеется множество различных психологий. Один американский университет ежегодно выпускает сборники по психологии – за 1934 год, за 1935-й и так далее. В психологии как науке царит полный хаос, так что не надо относиться столь серьезно к психологическим теориям. Психология – не религиозное кредо, а точка зрения; воспринимая ее по-человечески, мы сможем понять друг друга. Да, у некоторых людей имеются проблемы сексуального толка, а у кого-то – проблемы иного рода. В частности, у меня. Теперь вы имеете представление о том, как я смотрю на мир. Моя главная задача – бороться с чудовищем исторического прошлого, великим многовековым змеем, с этим бременем человеческого разума, с проблемой христианства. Было бы намного проще, не располагай я знаниями, но я, увы, знаю слишком много благодаря своим предкам и собственному образованию. Других мои заботы не интересуют, им нет дела до исторической ноши, которой нас обременило христианство. Правда, все-таки встречаются люди, обеспокоенные масштабной битвой между настоящим и прошлым – или будущим. Вот подлинная человеческая проблема. Некоторые творят историю, а кто-то строит уютный домик в пригороде. По поводу Муссолини мало установить, что у него комплекс власти. Он занимается политикой, она – его жизнь и смерть. Мир огромен, и нет одной теории, которая могла бы все объяснить.

²⁸⁰ Для Фрейда бессознательное – это главным образом вместилище вытесненных содержаний. Он смотрит на него из угла детской комнаты. Для меня же это огромная историческая кладовая. Да, у меня тоже есть детская, но она ничтожна в сравнении с обширным пространством истории, которое с детства занимало меня куда сильнее. Таких, как я, довольно много, и я настроен оптимистично в этом отношении. Когда-то я думал, что таких, как я, больше нет; наверное, говорил я себе, думать так – это мания величия. Однако постепенно мне стали встречаться люди, разделявшие мою точку зрения, и я начал радоваться тому, что представляю некое, быть может, меньшинство, основные психологические факты жизни которого более или менее удачно сумел обозначить; если проанализировать этих людей, вы поймете, что они отвергают мнения Фрейда и Адлера, но согласны с моим. Меня упрекали в наивности. Что ж, когда не уверен в пациенте, я даю тому книги Фрейда и Адлера и говорю: «Выбирайте», рассчитывая, что мы нащупаем верный путь. Порой, конечно, вместо этого мы движемся по ложному следу. Как правило, с моей точкой зрения соглашаются люди, достигшие определенной зрелости, мыслящие философски, достаточно успешные в жизни и не слишком невротические. Но не надо делать из моих слов тот вывод, что я всегда выкладываю карты на стол и, что называется, изливаю пациенту душу. Нет, мне не хватило бы времени на лечение, вздумай я вдаваться в столь подробное истолкование. Но в отдельных случаях требуются обширные познания, и такие пациенты благодарят за возможность раздвинуть границы своего бытия.