Текст книги "Нежность и ненависть"

Глава 8
Джуничи

Этот человеческий доктор облизывает губы и смотрит на мой рот, как будто это что-то, что он может съесть.

Закат, отражающийся в окне, подсвечивает каштаново-коричневые радужки его глаз, похожих на капли дождя, лежащие под тяжелыми, темно-золотистыми ресницами. У меня возникает соблазн стянуть очки с его лица, чтобы получше рассмотреть, прежде чем коснуться его губ, слегка приоткрытых, словно приглашающих меня.

Раздается стук в дверь, я перевожу на нее взгляд и устраиваюсь поудобнее.

– Входи, Риса.

Джэ опускает голову и запускает пальцы в свои густые волосы. Он выглядит так, будто ему больно. Я разделяю его разочарование, но мне лучше получается его скрыть. Поднимаю глаза и тепло улыбаюсь Рисе, когда она входит.

– Да?

– Доктор Изуми хочет знать, можно ли ей забежать к вам на несколько минут до вашего ухода? Она ждет моего звонка.

– Конечно. – Я вскидываю запястье, чтобы посмотреть на часы, затем перевожу взгляд на Джэ, голова которого все еще опущена. – Мы закончили?

Он почти свирепо смотрит на меня из-под ресниц.

– Да, – твердо произносит он, используя вежливый японский, его лицо спокойно. Но это маска. Доктор Дэвис недоволен. Он встает, отталкиваясь от стола ладонями, хватает свой блокнот и ручку, а затем кланяется, прежде чем уйти.

Все к лучшему. Я едва знаю этого мужчину. По какой-то причине напряжение между нами уже накалено до предела. С людьми никогда не бывает так сложно, поэтому они мне и нравятся.

Я пытался не торопиться и сначала поговорить с ним, чтобы понять его мысли и переживания. Что им движет? Я наслаждаюсь этой частью, потому что именно это впоследствии и делает меня лучшим любовником. Многие люди ищут дешевых острых ощущений и быстрых побед. Но не я. Я слишком долго живу, и это поверхностное дерьмо ничего для меня не значит. Заниматься любовью и быть в отношениях с кем-то гораздо приятнее, когда человек полностью открыт, честен и доверяет мне. Вот что приносит мне удовольствие.

Но он не был заинтересован. Сказал мне, что это полная чушь.

Он привлекателен и, очевидно, привык к тому, что его все хотят, но я не знаю, как к этому относиться. Он быстро объединил меня в одну категорию со всеми, кто пытался его трахнуть и укусить в прошлом.

Звучит лицемерно, но я вампир первого поколения! У меня гребаное эго.

На следующий день я сижу на кухне Харуки и Нино, которая стала для меня вторым домом. У нас ранний обед, так как ночью у меня самолет в Европу, буду там две недели. Обычно я выезжаю за границу к клиентам раз в квартал, но последняя командировка была прервана. У Харуки и Нино случился кризис, и я вернулся пораньше для моральной поддержки.

Харука заходит в кухню, одетый для прогулки. Последние несколько недель он носил только повседневные халаты, дизайн которых разрабатываю для него я. В этом нет ничего плохого, но это также явный признак того, что он не выходит из дома.

– Привет, Джун.

– Ваша Светлость. – Я улыбаюсь. Мне не нужно его так называть. В основном я делаю это, чтобы подразнить его. Он же воспринимает это как должное. Как-то раз в шутку я назвал его «чистокровным принцем», и ему это совсем не понравилось.

Он садится во главе стола, его темные волосы спадают вперед на виски и щеки. Он вздыхает, зачесывая их назад, но когда он опускает руки, волосы снова падают вперед. Я смеюсь.

– Твой парикмахер не хочет тебя стричь, да? Ты слишком долго тянул, поэтому он посоветовал тебе отрастить их, чтобы снова отдать на благотворительность.

Он стонет:

– Да, они отросли до такой неудобной длины, что просто невозможно зачесать их назад. И все же, если это моя самая большая проблема, я с радостью ее принимаю.

Я улыбаюсь.

– Хорошая смена перспективы. – Этой весной у Харуки и Нино выдалось несколько тяжелых месяцев. Неудобная длина волос – желанная проблема по сравнению с этим. – Где Нино?

– В душе.

– Он пообедает с нами? – У Нино нет проблем с выходом из дома. Он управляет делами аристократии в Киото и Осаке. Это не дает ему заскучать. Он любит свою работу и отлично в ней разбирается. Нино раз за разом превращает нуждающиеся бары и рестораны в успешные заведения.

Харука зевает.

– Нет. У него встреча. Хотя мы договорились, что по воскресеньям не будет работы, но он заверил меня, что это последняя встреча, которую он назначает.

Сидни, их молодой чистокровный жилец, заходит на кухню с пакетами продуктов. Он весело здоровается, а затем расставляет вещи по местам.

– Доброе утро, Джуничи!

– Здравствуй, Сид. Как на рынке?

Он останавливается, смотря на меня шалфейно-зелеными глазами из-под копны песочно-каштановых волос.

– Замечательно. Людно! Теперь на осень есть груши и хурма. Асао научил меня… – Он делает глубокий вдох и широко улыбается. По выражению его лица можно подумать, будто он только что описал луну и звезды на небе.

Сидни – спасенный чистокровный с Сокотры – один из первых, кого приняли в наше королевство. Он прибыл без пары и поначалу был довольно тощим и эмоционально замкнутым. Нино и Хару пытались поселить его в отдельной квартире, как они делают это с другими беженцами, но все пошло не так, как задумывалось. Они приходили его проведать, а он сидел в темноте в углу и отказывался есть или кормиться.

Но с тех пор, как они перевезли его жить сюда, в поместье, и помогли ему, он очень сильно изменился. К тому же, он любит готовить – чертовски хорош в этом деле.

– Как обстоят дела с предложением доктора Джэ? – спрашивает Харука.

– Мы поговорили об этом вчера. Думаю, что после нашего разговора он точно сможет во всем разобраться. Я дам тебе знать, когда получу официальный отчет.

Харука кивает, затем снова проводит пальцами по волосам.

– Доктор вызывает у меня недоумение. Почему он так физически привлекателен для меня? И ты упомянул ранее, что можешь отличить его запах от других. У него не типичный человеческий запах, верно?

– Ага, – говорю я, опираясь локтем на стол и подпирая щеку рукой. Такое ощущение, что доктор Джэ Дэвис постепенно занимает все больше и больше места в моем мире. – Ты не чувствуешь от него никакого уникального запаха?

– Нет. Чем он пахнет? Если не секрет?

Я хмурюсь.

– Почему это имеет значение? – Запахи – очень субъективный опыт для ранговых вампиров. Буквально тот случай, когда то, что для одного мусор, для другого клад. Мой источник пахнет ветчиной. Я люблю ветчину, но есть разница между желанием и вампирской жаждой: я не собираюсь заниматься сексом с тем, кто имеет запах ветчины. Если я скажу это Харуке, он сойдет с ума.

Но я должен ему что-то сказать.

– Разговоры о запахах – это личное. – Отмахиваюсь я. Но затем наклоняю голову, устремляя на него пристальный взгляд. – Чем для тебя пахнет Нино?

– Корицей. И дубом. Солнечным светом.

Я сажусь прямо, почесывая голову.

– Ладно, видимо, мы не смущаемся… Как именно пахнет солнечный свет?

– Это сложно описать. Солнечный свет – это скорее восприятие.

– Понятно.

– Привет, Джун. – Нино заходит в кухню, улыбаясь. Красивый солнечный свет.

– Привет… чем для тебя пахнет Харука? – Все или ничего.

Нино останавливается у тумбы, скрестив руки на груди.

– Сложно сказать. Самый простой ответ – розами. Но когда я питаюсь от него, это выходит за рамки простого чувственного опыта. Как будто я совсем в другом месте… как будто его душа – это пропитанный дождем сад с буйной зеленью и цветущими розами. Сладкий и свежий. Прекрасно.

Харука теперь открыто ухмыляется и смотрит на своего супруга. Нино подходит к нему, словно его что-то безмолвно манит. Харука приподнимает его подбородок, и Нино подается вперед, оставляя два крепких поцелуя на его губах. Затем он выпрямляется и достает что-то из заднего кармана.

– О, вот. – Он вытаскивает тонкую черную эластичную повязку. Харука морщит лицо, когда Нино быстро надевает ее ему через голову, а затем подтягивает вверх, чтобы расположить на голове. Отросшие волосы Харуки наконец-то убраны с его лица.

– Спасибо, любимый. – Харука вздыхает, затем смотрит на меня, приподняв бровь. – Твоя очередь.

Боже. Как теперь не выглядеть глупым после того описания роз в дождливом саду?

– Это что-то сладкое… запеченный десерт с пряными персиками.

– Что за пряные персики? – спрашивает Нино. – Звучит вкусно.

– Так доктор Джэ пахнет для Джуна. – Харука хлопает бордовыми глазами, глядя на меня. Изучает.

Нино смеется.

– О, это мило.

– Да, неважно. – Я хмурюсь. Чертовски унизительно. Как будто я ребенок, помешанный на фруктовых десертах.

– Все будут кофе? Я могу сварить перед обедом. – Сидни уже возится с кофейником.

– Да, пожалуйста. – На лице Харики добродушная и искренняя улыбка чистокровного принца. – Большое спасибо, Сидни.

Молодой вампир двигается плавно, открывая шкафчики, чтобы достать кружки.

– Не за что!

Харука откровенно сказал мне, что ему не по себе, когда этот молодой, эмоционально и физически травмированный чистокровный вампир прислуживает им. Но Сидни искренне наслаждается этим, и в сочетании с еженедельными сеансами терапии его прогресс неоспорим.

Когда я пригласил его впервые выпить пива и спросил его – не лучше ли ему иметь свое собственное жилье и быть более независимым. Он сказал мне, что ему нравится поместье Харуки и Нино, потому что он может быть чем-то занят, там он чувствует себя счастливее и безопаснее, чем в любом другом месте, где он когда-либо был. С этим не поспоришь.

– Обычные люди не источают такие отчетливые запахи, Джун. Ты спрашивал доктора Дэвиса о его биологии?

Я пожимаю плечами.

– Нет. Он человек. – Но его, очевидно, трахало и кусало довольно много вампиров низкого уровня, так что, может быть, у него есть какие-то задатки? Я держу эту нелепую мысль в голове.

Харука скрещивает руки:

– В нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

– О-о… – говорит Нино. – Вампир-историк официально в деле.

Харука переводит взгляд на меня, он серьезен.

– Ты должен покормиться от него.

– Нет. Месяц назад ты наорал на меня за то, что я просто пошутил о том, чтобы укусить его.

– Питание от людей в течение длительного времени и в качестве основного ресурса наносит ущерб нашей биологии и родословным, но не нанесет большого вреда, если сделать это один-два раза за долгий период.

– Большого вреда. – Я усмехаюсь. – В последний раз, когда я питался от человека, солнце буквально сразу же сожгло мне кожу. Я не мог выйти на улицу целых два дня. Это было ужасно… Моя плоть была похожа на горящую сигаретную бумагу.

Нино отстраняется, стиснув зубы.

– Фу. Господи.

Сидни протягивает Нино чашку с кофе, затем обходит стойку, чтобы передать мне и Харуке наши. После того, как мы его благодарим, он возвращается за тумбу и начинает вытаскивать кастрюли и сковородки из шкафов. Он скользит по кухне, как будто всегда был здесь. Кажется, будто он совсем не прикладывает усилий.

– Никогда не слышал, чтобы ты добивался кого-либо из аристократии, – говорит Харука. – Кроме Рена…

– Я не добивался Рена.

– Конечно. – Харука вежливо кивает, любезно переступая через эту разговорную мину. – Мне всегда было интересно, почему встречаешься исключительно с людьми? Ты против своих сородичей?

Вопрос задан, и когда я поднимаю глаза, все смотрят на меня и замирают на месте – Нино, Сидни, и даже Асао внезапно появляется здесь. Он ухмыляется, когда мой взгляд падает на него.

– Когда, черт возьми, ты здесь появился? – спрашиваю его я.

Он надменно вздергивает подбородок:

– Я здесь живу. Или ты забыл? Отвечай на его вопрос.

Откинувшись назад, я делаю вдох. Асао уже знает ответ на него. Мы часто говорим об этом, когда выпиваем.

Когда я нахожусь в этом доме, на меня редко обращают внимание. Обычно я проверяю все ли у них в порядке. Веду себя скромно. Я намного старше Харуки и Нино. Несмотря на то, что мы не придерживаемся строгих иерархических стандартов (и это одна из причин, почему они мне нравятся), я не закрываю глаза на разницу в возрасте. Инстинктивно я испытываю к ним братские чувства.

Я скрещиваю руки, эта тема заставляет меня обороняться.

– Мне не нравится встречаться с ранговыми вампирами, потому что они высокомерны и суетливы.

– Ты ранговый вампир, Джун, – говорит Нино. Капитан Очевидность.

– И он высокомерный и суетливый, – вмешивается Асао.

– Верно. – Я уверенно киваю. – Какого черта мне хотеть быть в отношениях с кем-то точно таким же, как я?

– Учитывая то, что мы не можем создавать связи с людьми, – говорит Харука, – ты не хочешь соединяться?

– Нет, – прямо отвечаю я.

– Почему? – спрашивает Харука. – До того, как моя первая связь была разорвана, я был искренне этим взволнован, и только после того, как меня предали, моя позиция резко изменилась.

Когда Харука был моложе, он был связан с чистокровной женщиной по имени Юна. Он никогда не рассказывал подробностей, но суть в том, что у нее было что-то интимное с другим вампиром, в результате чего их связь разорвалась. Событие было беспрецедентное. Мы все думали, что узы никогда не разрываются.

– Я вырос в доме с двумя вампирами, которые принудительно связали себя узами брака, – объясняю я, делая глубокий вдох. – Мой отец был манипулятивным, требовательным и строгим ублюдком, который использовал свое чистокровное влияние над моей матерью и всеми нами при каждом удобном случае. Не хочу впредь оказаться в такой ситуации. Я никогда не свяжусь с ранговым вампиром, особенно с чистокровным. Без обид.

– Не все чистокровные строгие и любят контролировать других, – задумчиво говорит Харука. – Думаешь, мы с Нино такие?

– Конечно, нет. Но вы оба заняты, не так ли?

Нино смеется и качает головой.

– Жаль, что мне пора уходить. Увидимся позже, ребята. – Он допивает свой кофе, и мы тепло провожаем его, прежде чем я снова смотрю на Харуку.

– Ты действительно можешь сидеть здесь и говорить мне, что большинство ранговых вампиров не высокомерные засранцы?

Харука качает головой.

– Не могу. Однако… если я смог встретить такого вампира, как Нино, возможно, есть надежда и для тебя? Твоя природа не может быть удовлетворена таким образом – иметь эмоциональную близость с одним источником и апатично питаться от другого. Ты будешь глубоко удовлетворен, когда эти два источника сольются в одном человеке. Питаться от вампира, которого ты любишь… Джуничи, нет ощущения более приятного. И ничто с этим не сравнится.

Я вытягиваю руки вверх и насмешливо улыбаюсь.

– Это все фантазии. Причудливые мечты.

– Но это случилось со мной.

– Ну ты же чистокровный принц, не так ли?

Он хмурится и закатывает глаза, отворачиваясь от меня. Такой способ Харука выбирает, чтобы сказать «пошел ты». Хотя он никогда не сказал бы этих слов вслух. Хотел бы я, чтобы он хоть раз это сделал. Возможно, я бы даже заплатил, чтобы услышать, как он ругается. В любом случае, мне это на руку, как минимум потому, что неприятная тема сошла на нет.

Глава 9
Джэ

– Эй. Придурок. Ты почему, черт возьми, не берешь трубку?

Я провожу ладонью по лицу, прижимая телефон к уху.

– Чтобы на меня не орали?

– Умник, – говорит Сайрус. Он расстроен, но я слышу смех в его голосе. – Ты в Японии сколько, четыре месяца, а я тебе уже безразличен, да? Старина Сай больше не нужен. Черт с ним.

– Драматично. – Я вздыхаю. Был ли у вас в детстве близкий друг, с которым вы хорошо проводили время, как и полагается в подростковом возрасте, но позже, повзрослев и достигнув зрелого возраста, думали: «Если бы я встретил тебя сейчас, с моими полностью сформировавшимся взглядами, возможно, я бы не захотел быть твоим другом?»

Это про меня и Сая.

Вечер вторника. Я сижу перед ноутбуком и пытаюсь написать Джуничи электронное письмо о предложении. По словам Рисы, он будет в Европе ближайшие две недели.

– Я волнуюсь, понятно? – говорит Сайрус. – Ты и твоя странная одержимость вампирами. Япония же кишит ими. Я боюсь, что ты позволишь одному из них осушить тебя и бросить в сточной канаве.

– Я не одержим. Я не какой-то фанатик…

– Точно. Ты профессиональный фанат. Доктор Фанат.

– Отвали, Сай. Ты мне поэтому позвонил? Чтобы начать дискуссию? – Ненавижу, когда он так делает – придирается ко мне по поводу вампиров, хотя он знает, причину моего интереса.

– Нет, – произносит он, и его голос наконец смягчается. – Я правда беспокоюсь, ясно? И Пип тоже. Она только что спросила меня, когда я в последний раз разговаривал с тобой, а я и не смог вспомнить. Не пропадай больше, чем на неделю, Джэ. Пожалуйста.

Я массирую лоб пальцами. Почему он не мог просто сказать это сразу?

– Хорошо. Я постараюсь.

Сайрус и мой папа – единственная семья, которая у меня есть. Мама умерла, когда я учился в средней школе. Папа остался со мной и был рядом до выпускных экзаменов. Затем я уехал в Оксфорд на учебу, а он вернулся в Корею.

Его семья не очень любит меня, хотя я никогда с ними не встречался. Наверно, технически они и моя семья тоже. Но эти «родственники» ненавидели мою маму, потому что папа бросил своей матери вызов, когда они поженились и переехали в Англию. Видимо, бабушка была категорически против всего этого. Теперь, когда мамы больше нет, ее злоба переметнулась на меня. Я стараюсь не думать слишком много о том, что у меня есть бабушка и дедушка, тетя и двоюродные братья, которых я никогда не видел. И, возможно, никогда не увижу. Мама воспитывалась в приемной семье, поэтому достоверной семейной истории с ее стороны нет.

С папой я довольно часто общаюсь. Он всегда спрашивает, как я себя чувствую, искренне беспокоится о моем здоровье. Я не видел его с тех пор, как мне исполнился двадцать один год. Тогда я закончил бакалавриат, а он прилетел в Англию на церемонию вручения дипломов. Кроме того, он купил коттедж в Бристоле и переписал его на меня, чтобы у меня было собственное жилье. Необычный, аккуратный домик выбрала моя мама еще в то время, когда была здорова. Правда, сейчас там живут арендаторы. Коттедж наводит на меня тоску, поэтому мне не хочется там оставаться.

– Что делаешь? – спрашивает Сайрус, наконец, успокоившись.

– Работаю над предложением, и мне нужно кое-что написать директору больницы.

– Предложение для…? Видишь, я уже даже не знаю, что происходит в твоей жизни.

Я смеюсь.

– Если ты заткнешься, я тебе расскажу. Это программа, помогающая однополым вампирским парам заводить детей.

– Извини, что спросил.

– Кретин.

– Встречаешься с кем-нибудь? – спрашивает Сайрус. – Я имею в виду с нормальными. С людьми. Только не рассказывай мне о своих сомнительных вампирских похождениях.

– Я тебя ненавижу.

– Ты меня любишь. Пип передает привет.

– Привет, Пиппа. – Я вздыхаю. Пиппа – светловолосая, голубоглазая, похожая на пикси невеста Сайруса. В детстве мы с Саем так много времени проводили вместе, что его младшая сестра часто шутила, что мы геи. Я не возражал, потому что… ну, я им и был, или вроде того. На тот момент, я еще не совсем разобрался в себе. Но Саю это не нравилось, как и его родителям. Когда перед моим отъездом Сай обручился с Пиппой, его родители не были в восторге от ее внешности, но подозреваю, они были рады тому, что она женщина.

Однажды я сказал Саю, что вдвоем они напоминают детскую книжку о мальчике и его собаке, которые разгадывают тайны. «Сайрус и Пип: что-то неладное на пляже» или «Сайрус и Пип на ярмарке: исчезающие клоуны – не шутка». Ему, правда, вовсе не показалось это забавным.

– Мы можем наверстать упущенное в эти выходные? – спрашиваю я. – Мне нужно закончить это письмо, пока я не потерял ход мысли.

– Обещаешь? – говорит Сайрус.

– Обещаю. Пока.

– До скорого.

Я вешаю трубку и делаю глубокий вдох. Сайрус постоянно доводит меня с тех пор, как я переехал в Японию. С подросткового возраста мы все время были вместе, а сейчас я как будто пытаюсь аккуратно перерезать пуповину, но он-то этого не хочет. Сай был категорически против моего переезда, говорил, что тяжело жить без знакомых, да еще и так далеко. Он вот-вот женится и начнет новую жизнь, и, честно говоря, у меня нет никакого желания быть третьим колесом для него и Пипы.

Я еще раз перечитываю электронное письмо.

Кому: [email protected]

Тема: Вопросы по предложению

Здравствуй, Джуничи,

Надеюсь, ты наслаждаешься поездкой. У меня есть еще два вопроса относительно деталей предложения:

1. В дополнение к данным о родословных и рангах, должны ли мы также собирать биографические справки? Например, интересы и хобби.

2. Можешь ли ты назвать примерную стоимость запуска новой больничной программы? Сколько стоили другие программы в прошлом? Я хотел бы рассчитать бюджет.

Спасибо,

Джэ Дэвис

Глядя на свое имя, я думаю, стоит ли мне поставить после него «доктор медицины, кандидат наук» или лучше подписаться «доктор Дэвис», поскольку он обычно называет меня именно так.

Я удаляю свою фамилию и нажимаю кнопку «отправить». Вздохнув, я откидываюсь на спинку кресла. Уже до неприличия поздно, и мне, вероятно, следует попытаться заснуть, но в последнее время мое тело было перевозбуждено. Я уже собираюсь встать, когда приходит уведомление о новом сообщении. Смотрю на экран: Джуничи уже ответил мне по электронной почте.

От: Такаяма Джуничи

Тема: Re: Вопросы по предложению+Здравствуйте, доктор Дэвис,

1. Отличная идея. Пожалуйста, включи биографические сведения в собранные нами данные с конкретными вопросами, чтобы я мог их рассмотреть.

2. Напиши Рисе на электронную почту.

Спасибо,

Джуничи

Я быстро набираю ответ.

Будет сделано. Спасибо!

Когда ты вернешься из поездки?

Джэ

Закусив губу, я нажимаю кнопку «отправить». Он сейчас в сети, так что… я решаю попробовать. Может, он больше не заинтересован, и я все испортил. Или, может, он все еще хочет узнать меня получше? Я помню его слова о том, что он не торопится и уделяет все свое внимание… Всякий раз, когда они всплывают у меня в голове, жар поднимается по шее и лицо пылает. Я начинаю представлять, на что это может быть похоже – обладать полным вниманием Джуничи.

Раздается уведомление о новом электронном письме.

10 октября. А что? Тебе что-то

нужно до этого времени?

Технически нет. Но…

Нет, я в порядке. Мне просто было любопытно. Ты в отпуске?

Примерно через минуту приходит его ответ.

Я работаю. Почему ты не спишь?

Задумываюсь на минуту. По правде говоря, я не могу уснуть.

Я тоже работаю. Плотный график.

Ты выполняешь работу для больницы?

Уже десять минут от него нет ответа, и мне кажется, что я потерял его. Внутри зияющее, слегка тревожное чувство… как будто я задал слишком много вопросов, и это вызвало у него раздражение.

После еще десяти минут бездумного сканирования Интернета (я говорю себе, что не жду его ответа – мне действительно нужно узнать, «где сейчас Фредди Принц-младший»), я сдаюсь и встаю, чтобы налить себе стакан воды.

Когда я отворачиваюсь, приходит новое уведомление.

Какой у тебя номер телефона?

Могу тебе позвонить?

Я вне себя от радости! Скорее печатаю: «да», – набираю номер своего мобильного и нажимаю «отправить». Мой телефон лежит на журнальном столике возле дивана. Я быстро наливаю немного воды, и к тому времени, как я усаживаюсь поудобнее, он звонит.

– Алло?