Текст книги "Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта"

Волосы

В романе «Тайна голубого экспресса» Пуаро показывает своей попутчице Кэтрин Грей обнаруженные им улики:

«Я снял эти волоски с пледа убитой в купе. Это было при вас, помните?

Кэтрин наклонилась, разглядывая волоски.

Пуаро Кивнул.

– Я вижу, что они вам ни о чем не говорят. И тем не менее мне кажется, кое о чем вы догадываетесь».

Ни Кэтрин, ни Пуаро не озвучивают, что именно они видят, и глава заканчивается. Однако Пуаро прав в том, что волосы – это очень полезная улика, которая может многое рассказать, если вы знаете, куда смотреть.

Волосы есть повсюду, и если вы, как и я, красили свою шевелюру во всевозможные цвета, то вы – мечта любого эксперта-криминалиста[92]92
  Что касается моего мужа, мои волосы – сущий кошмар для него! Он ненавидит доставать клубки рыжих, персиковых или оранжевых волос из сливного отверстия в душе, а у меня не получается сделать вид, что они не мои. – Примеч. авт.


[Закрыть]. Поскольку шерсть животных отличается от волос человека, растущих на разных участках тела, эксперты ищут определенные характеристики, пытаясь установить происхождение волоса или найти совпадение между двумя волосками. По своей структуре волос отдаленно напоминает карандаш. Он состоит из медуллы, аналогичной стержню карандаша, кортекса, похожего на деревянный корпус, и внешней кутикулы, сравнимой со слоем краски. Каждый слой волоса имеет отличительные характеристики, на которые полагаются эксперты для идентификации волоса и/или его сопоставления с неизвестным образцом.

МЕДУЛЛА, сердцевина волоса, имеет пару важных для криминалистов характеристик. Во-первых, медуллярный индекс – отношение толщины медуллы к толщине волоса в целом – у большинства млекопитающих составляет около 0,5. (Это может показаться сложным, однако это значит, что медулла занимает половину толщины волоса, поскольку 0,5 – это 50 %.) Однако у людей медулла узкая, и она имеет индекс около 0,3, то есть составляет треть толщины волоса. Благодаря этому человеческий волос легко отличить от шерсти животного. Именно медулла волоса напоминает карандашный грифель.

Во-вторых, медулла состоит из клеток, исследование которых также позволяет установить происхождение волоса.

КОРТЕКС (КОРКОВОЕ ВЕЩЕСТВО) – слой, окружающий медуллу. Самая массивная часть волоса, напоминающая дерево вокруг грифеля карандаша. Корковое вещество содержит пигмент меланин, придающий волосам цвет. Вы можете представить его как радужку глаза, окружающую зрачок (в поперечном разрезе). Частицы пигмента поразительно разнообразны, поэтому у нас и других млекопитающих волосы бывают всевозможных цветов[93]93
  Меланин в организме человека содержится не только в волосах, но и в коже, радужной оболочке глаза и даже во внутреннем ухе и некоторых отделах мозга. Кроме того, меланины широко распространены в растительных и животных тканях, а также у простейших. Они определяют окраску кожи и волос, например, масти лошадей, цвет перьев птиц (совместно с интерференционной окраской), чешуи рыб, кутикулы насекомых.


[Закрыть]. Волосы также отличаются по форме, оттенку и распределению на теле, благодаря чему специалисты могут использовать их в целях идентификации.

КУТИКУЛА – это внешняя оболочка волоса, о которой знает большинство людей, поскольку о ней часто говорят в рекламе средств по уходу за волосами. «Устраняет пушистость, разглаживая кутикулу» – вот типичное рекламное обещание. Кутикула представляет собой слой клеток, который защищает остальной волос, покрывая его, словно рыбья чешуя[94]94
  Чешуйки лежат по направлению от корня к кончику, поэтому сушка феном в этом направлении закрывает их, придавая волосам ослепительный блеск. К сожалению, мне никогда не удавалось добиться такого результата без помощи профессионала. – Примеч. авт.


[Закрыть]. К счастью, форма чешуек кутикулы тоже зависит от вида живого существа.

• Корональные чешуйки часто встречаются у грызунов и летучих мышей. С ними волос выглядит так, словно он состоит из вложенных друг в друга корон.

• Остроконечные чешуйки напоминают треугольные лепестки, и они обычно встречаются у кошек и кроликов. Такие чешуйки слегка выступают над поверхностью волоса.

• Черепитчатые чешуйки распространены у людей, собак и многих крупных животных. Они плоские и плотно прилегают к стержню волоса.

Учитывая эти особенности, эксперт, нашедший волос на месте преступления или взявший у неопознанной жертвы, может сравнить его с уже установленным образцом, например волосом жертвы, найденном на нижнем белье подозреваемого, или волосом подозреваемого, обнаруженном в спальне жертвы, хотя эти люди, кажется, не были знакомы. Агата весьма непринужденно упоминает об этом в романе «Час зеро» в сцене осмотра пиджака подозреваемого:

«Так, значит, на обшлаге рыжие, а на воротнике светлые? Наш мистер Стрэндж – настоящая Синяя Борода. Одной рукой он обнимает одну жену, а на другом плече покоится голова другой».

Разумеется, такие «улики» не имели бы веса в суде, потому что сыщики опирались только на цвет волос, а не на анализ ДНК, который во времена Кристи еще не проводился (его стали применять с 1980-х годов), однако найденные волосы позволяли сыщикам реконструировать действия людей, пока они ждали более точных результатов из лаборатории.

Еще одна важная характеристика волос – это их относительная устойчивость к неблагоприятным условиям окружающей среды и сильному разложению. Хотя волосы могут сползти с черепа в результате разложения кожи, они сохранятся еще несколько столетий, если тело, конечно, не подвержено воздействию стихий. Важно, что даже спустя долгое время после смерти человека специалисты могут определить по волосам, какие препараты или яды он употреблял.

Почва

Комочки почвы на предмете мебели помогли раскрыть убийство Аристида Леонидиса в романе «Скрюченный домишко», любимом произведении Кристи. Рассказчик Чарльз Хейворд и старший инспектор Тавернер из Скотленд-Ярда замечают, что сиденье стула испачкано землей: «Любопытно, – пробормотал Тавернер. – Кто-то вставал на стул грязными подошвами. Интересно, для чего». Хейворд позднее возвращается к этому важнейшему доказательству: «Здесь, однако, появились улики – комочки земли на сиденье старого стула в прачечной». Внезапно благодаря этим комочкам земли личность преступника, живущего в «скрюченном домишке», становится очевидна.

Почва – не просто грязь, а сложная смесь веществ животного, растительного и минерального происхождения с вкраплениями стекла, краски и бетона. Состав почвы может сильно варьироваться, и разнообразие компонентов помогает криминалистам установить происхождение почвы, чтобы сузить поиски до конкретной местности. Можно привести следующие примеры.

ШЕРСТЬ ЖИВОТНЫХ. Если почва содержит навоз или шерсть животных, велика вероятность, что ее происхождение – это окрестности фермы (все зависит от вида животных). Тем не менее наличие в почве искусственных веществ, таких как стекло или краска, наряду с компонентами животного происхождения может указывать на городской зоопарк.

ПЕСОК. Вкрапления песка могут указывать на пляж, и это особенно важно, если почву обнаружили вдали от водоемов.

РАСТЕНИЯ И СЕМЕНА. Материалы растительного происхождения всегда встречаются в почве, и изучение этих частиц в целях расследования преступлений осуществляется отдельно взятой дисциплиной – судебной ботаникой. Еловые иглы или семена могут указывать на многие типы флоры на территории, откуда была взята почва. Не так давно пыльцевые зерна стали играть важнейшую роль в работе криминалистов, и наука, которая занимается их изучением, называется судебной палинологией.

Стекло

В повести «Разбитое зеркало» (1937) уликой становится стекло. Один из персонажей замечает: «Надо же, пуля зеркало разбила…»[95]95
  Агата Кристи. «Разбитое зеркало». – Здесь и далее цитируется в переводе под ред. М. Макаровой.


[Закрыть]

Понимание того, как разбивается стекло, позволяет экспертам определить, с какой стороны по нему был нанесен удар. Это можно сделать даже по микроскопическим частицам. Так было в «Пяти поросятах» – одной из лучших книг Кристи, по моему мнению. Через 20 лет после отравления темпераментного и симпатичного художника Эмиаса Крейла кониумом[96]96
  Кониум (кониин) – алкалоид, сильный яд нервно-паралитического действия, содержащийся в болиголове и ряде других растений. В древности сок болиголова применяли для казни. По преданию, его дали выпить Сократу.


[Закрыть], или болиголовом крапчатым, Пуаро приглашают оценить улики. Он делает это, держа в уме пять подозреваемых, или «пять поросят». Один из персонажей говорит о маленьком аптечном пузырьке, раздавленном на дорожке, ведущей к дому, который становится уликой в этой замечательной истории.

СТЕКЛО СПОСОБНО ПОДДЕРЖИВАТЬ СЮЖЕТНУЮ ЛИНИЮ, НАПРИМЕР, УКАЗЫВАТЬ НА ТО, БЫЛО ЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ СОВЕРШЕНО ПРОНИКНОВЕНИЕ В ЖИЛИЩЕ.

Специалисты могут определить, было ли стекло разбито снаружи или же кто-то нанес удар изнутри, чтобы сымитировать взлом. (Об этом часто говорит Джессика Флетчер в популярном сериале «Она написала убийство»[97]97
  «Она написала убийство» – американский детективный телесериал с Анджелой Лэнсбери в главной роли, рассказывающий о приключениях писательницы Джессики Флетчер, который выходил в эфир на протяжении 12 сезонов, с 1984 по 1996 год на CBS.


[Закрыть]. Правда, нам не объясняют, почему полицейские не замечают улики так же быстро, как она!)

Иногда стекло само по себе уже улика. Состав стекла автомобильных фар настолько специфичен, что может указать экспертам на марку машины. Если на месте преступления находят разбитые линзы очков, грамотный специалист сможет установить, где они были заказаны, и таким образом выйти на конкретного человека.

Если стекло обнаруживают в двух разных местах, эксперт может сравнить образцы и понять по краям осколков, происходят ли они из одного источника. На это есть намек в «Разбитом зеркале», где якобы пуля разбила зеркало. Пуаро замечает кое-что интересное: крошечный осколок зеркала на весьма необычном месте – подставке бронзовой статуэтки. Впоследствии он раскрывает свой ход мыслей:

«Я спросил себя: как здесь мог оказаться этот осколок? Ответ напрашивался сам собой. Зеркало разлетелось на мелкие кусочки не от пули, а оттого, что по нему ударили именно этой статуэткой. То есть оно было разбито умышленно».

Пуаро не проводит анализ краев осколков зеркала, но замечает осколки в двух разных местах и понимает, что они одинакового происхождения. Ему удалось это сделать без помощи микроскопа.

Волокна

Ткань как улика упоминается в нескольких книгах Кристи, начиная с «Загадочного происшествия в Стайлзе». Нам сообщают, что Пуаро находит в спальне жертвы убийства «обрывки темно-зеленой ткани… всего пару ниточек, но цвет легко определяется». Затем сыщик пытается установить, откуда они. Узнав, что у одной из женщин в доме есть темно-зеленое платье, Пуаро спрашивает о его оттенке. Когда выясняется, что речь идет о светло-зеленом шифоне, он отвечает: «Понятно, но это не то, что мне нужно».

Пуаро пытается «поместить» подозреваемого на место преступления, выясняя, у кого в доме имеется одежда из темно-зеленой ткани, нитки от которой он обнаружил. Светло-зеленый шифон не подходит по оттенку, поэтому Пуаро отбрасывает этот вариант и продолжает допрашивать подозреваемых.

В распоряжении Пуаро были лишь нити, но, как и в случае со стеклом, у более крупных фрагментов ткани, собранных на месте преступления с помощью пинцета или щипцов, можно проанализировать края. Все ткани, как натуральные, так и синтетические, оставляют волокна.

Волокна, едва различимые невооруженным глазом, можно осторожно собрать и изучить под альтернативным освещением, например ультрафиолетовым светом, который поможет увидеть химические вещества, покрывающие ткань: краску, огнестойкую пропитку и тому подобное. Волокна оставляет не только одежда, но и мягкая мебель, чехлы автокресел и многие другие предметы.

История трасологии

Хотя микроскопы существуют с XVII века, они начали использоваться в криминалистике относительно недавно, и исследование вещественных доказательств стало привычным делом только в начале ХХ века после нескольких громких дел. Когда Кристи писала свои произведения, эксперты в зарождающейся области криминалистики шагнули вперед и перестали подсвечивать предметные стекла с помощью небольшого зеркальца, размещенного так, чтобы максимизировать доступный свет. Криминалисты стали применять световые микроскопы, которые имеют электрический источник света и увеличивают образец в 1500 раз (огромный прогресс по сравнению с традиционными оптическими микроскопами с десятикратным увеличением, однако им было далеко до сканирующих электронных микроскопов, которые увеличивали образец в 500 тысяч раз и вошли в употребление в 1960-х годах).

Среди известных дел, которые вывели вещественные доказательства на первый план, особенно выделяется одно преступление, совершенное в США и произведшее фурор в мировой прессе, о котором, я уверена, Агата Кристи просто не могла не знать.

Тридцатитрехлетняя Нэнси Титтертон, проживавшая в Нью-Йорке 1930-х годов, брала от жизни все. Элитная квартира в районе города, населенном художниками и интеллектуалами. Семь лет счастливой супружеской жизни с Льюисом Титтертоном, уроженцем Великобритании, работавшем в компании «Эн-би-си». Нэнси была перспективной писательницей, и ее работы публиковали в Scribner’s Magazine[98]98
  Scribner’s Magazine – американское периодическое издание, выпускавшееся издательством Charles Scribner’s Sons с января 1887 по май 1939 года. Журнал содержал множество гравюр известных художников XIX – нач. XX века, а также статьи выдающихся авторов того времени.


[Закрыть]. В то время Титтертон писала роман, и ее, как и Кристи, называли «патологически застенчивой, скромной и мягкой» женщиной. Она считала коктейльные вечеринки и званые ужины мучением, но все равно организовывала их у себя дома, чтобы доставить удовольствие своему популярному мужу. Поскольку Нэнси была относительно известной в литературных кругах и жила в фешенебельном районе Манхэттена, ее жестокое убийство стало сенсацией – как и способ, которым оно было раскрыто.

Утром 10 апреля 1936 года двое местных обойщиков понесли перетянутое кресло в квартиру супругов Титтертонов на четвертом этаже. Поднявшись, Теодор Крюгер и его ассистент Джон Фиоренза с удивлением обнаружили, что дверь квартиры открыта. Осторожно заглянув внутрь и оповестив хозяев о своем присутствии, они услышали шум включенного душа. Дверь в ванную также была открыта, и, хотя они громко кричали, им никто не ответил. Заподозрив неладное, мужчины поставили кресло и отправились посмотреть, что случилось. По пути в ванную они заметили в спальне следы борьбы. Сорванное нижнее белье валялось на полу вместе с рваной серой юбкой. Постельные принадлежности и мебель были перевернуты. В душе мужчины обнаружили тело Нэнси Титтертон. Она лежала в пустой ванне лицом вниз, обнаженная, за исключением чулок, спущенных до лодыжек. На шее женщины была красно-розовая пижама, которой ее задушили. На запястьях женщины виднелись кровоподтеки, но самой веревки, которой связывали жертву, нигде не было. Хотя душ был включен, вода в ванну не набиралась, потому что в сливном отверстии не было пробки. Позднее судебно-медицинские эксперты написали в отчете, что Нэнси «стала жертвой похотливых порывов убийцы» либо до зверского избиения, либо после него. Это был весьма деликатный эвфемизм для обозначения жестокого сексуального насилия. Все газеты писали об истерзанном теле несчастной женщины.

Шокированные этой неожиданной сценой, мужчины обратились в полицию, и, поскольку Титтертоны были известными и уважаемыми людьми, для расследования собрали огромную команду из 50 офицеров, которой руководил помощник главного инспектора Джон Лионс. Под давлением СМИ команду расширили до 65 человек, в результате чего расследование этого одиночного убийства стало самым масштабным за всю историю Нью-Йорка. Это, а также тот факт, что каждая новая деталь попадала в газетные передовицы, убеждает меня в том, что Кристи знала о деле Нэнси Титтертон.

КРИМИНАЛИСТЫ ОБНАРУЖИЛИ РЯД ВЕЩЕСТВЕННЫХ УЛИК: ЗЕЛЕНАЯ КРАСКА БЫЛА РАЗМАЗАНА ПО ПОКРЫВАЛУ, НА КОВРЕ В КОРИДОРЕ БЫЛА ГРЯЗЬ, А СРЕДИ ПОСТЕЛЬНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ НАШЛИ НЕСКОЛЬКО ВОЛОСКОВ.

Когда тело Нэнси наконец подняли, чтобы отвезти в морг Белвью, под ним оказалась 30-сантиметровая веревка, очень похожая на шнур от жалюзи, висящих в квартире, но все шнуры были на месте, так что это была очень важная улика. До того как шнур был найден под телом жертвы, полицейские были убеждены, что преступник забрал его с собой. Убийца собирался сделать это, чтобы оставить как можно меньше следов, но не заметил кусок, оставшийся под телом. Желание унести с собой предметы, связывающие убийцу с местом преступления, свидетельствует о том, что преступник был в курсе криминалистической техники[99]99
  Криминалистическая техника изучает механизмы образования материальных следов преступления и включает в себя технические средства, приемы и методы обнаружения, фиксации, изъятия, предварительного и экспертного исследования этих следов.


[Закрыть]. Вероятно, душ тоже был включен намеренно – чтобы смыть улики.

Шло время, и скудные улики постепенно изучались в криминалистической лаборатории. Александр Геттлер из Нью-Йоркского офиса главного судебно-медицинского эксперта представил отчет о находках.

Эксперты пришли к выводу, что зеленая краска на покрывале, вероятно, не так важна, как изначально предполагалось. В то время дом, где жила Нэнси, красили в этот цвет, но у всех маляров было алиби. Кроме того, вполне возможно, что Нэнси сама случайно испачкалась краской, а затем оставила пятно на покрывале. Единственное, о чем свидетельствовало пятно, так это о том, что кто-то зашел сначала в здание, а затем в спальню Нэнси. Об этом и так было известно.

В грязи на ковре в коридоре присутствовали ворсинки материала, который обычно используют обойщики, поэтому ковер, скорее всего, испачкали Крюгер и Фиоренза, доставившие кресло, а не неизвестный убийца.

Постельное белье, однако, представляло интерес для экспертов. Во-первых, на него протекла авторучка (печальный символ кончины талантливой начинающей писательницы), а во-вторых, на нем были белые и довольно жесткие волоски. Изучив их под микроскопом, Геттлер установил, что это конский волос, который часто используют в качестве наполнителя для мебели, например кресла, которое доставили обойщики. Найденные волоски сравнили с конским волосом, которым было набито кресло, и оказалось, что под микроскопом они идентичны. Это может показаться мелочью тем, кто не служит экспертом-криминалистом, но конский волос относительно тяжелый. Хотя он вполне мог упасть с обойщиков в коридоре (как и грязь) или даже в ванной, куда мужчины вместе вошли, он слишком тяжелый, чтобы просто улететь в спальню, куда те не входили. Кто-то должен был принести его на себе. Каждый контакт оставляет след.

ВНЕЗАПНО СЛЕДОВАТЕЛЯМ ОТКРЫЛАСЬ СОВЕРШЕННО НОВАЯ ЛИНИЯ РАССЛЕДОВАНИЯ: КАК КОНСКИЙ ВОЛОС ОКАЗАЛСЯ В ПОСТЕЛИ?

Шнур, обнаруженный под телом Нэнси, был изготовлен из джута и низкосортной конопли. Как только это было установлено, следователи посетили производителей шнуров в округе, пытаясь определить, где найденный на месте преступления был изготовлен и, возможно, кому его доставили. Наконец они вышли на след. Шнур был произведен Ганноверской такелажной компанией в Йорке, Пенсильвания, и изучение журнала продаж позволило установить, что один из них был отправлен в мастерскую по перетяжке мебели Теодора Крюгера на Манхэттене за день до убийства.

Вырисовывалась неожиданная картина.

Следователи сделали полный круг, и теперь обойщики, нанятые Титтертонами, стали не просто свидетелями, а главными подозреваемыми. Хотя у Теодора Крюгера имелось алиби на часы, предшествовавшие доставке кресла в квартиру Титтертонов, у его ассистента Джона Фиорензы его не было. Когда ему предъявили эти, казалось бы, «футуристические», но неоспоримые доказательства, Фиоренза сознался в изнасиловании и убийстве Нэнси Титтертон. Очевидно, она свела его с ума, когда они с Крюгером забирали кресло для перетяжки. В день нападения убийца рассчитывал на то, что он «обнаружит» тело Нэнси со свидетелем, и это отведет от него любые подозрения. Это был двойной обман того типа, который можно встретить в одной из книг Кристи, но я, разумеется, не скажу в какой, чтобы избежать спойлера!

Фиорензу арестовали всего через 10 дней после убийства, однако человеко-часы, потраченные на расследование, были эквивалентны месяцу работы. Примененные научные методы были настолько непривычными, что заголовки газет пестрели деталями расследования, и публика следила за удивительной работой криминалистов. Фиоренза отправился на электрический стул в январе 1937 года, но это событие привлекло гораздо меньше внимания СМИ, чем расследование, доказавшее его вину.

На заре социальной сети у пользователей был большой выбор вариантов для установки статуса семейного положения. Они могли выбрать «одинок(-а)» или «женат/замужем», а могли загадочно указать, что «все сложно». Начав исследовать отношения Эркюля Пуаро с вещественными доказательствами, я поняла, что у них было «все сложно».

В романе «Убийство на поле для гольфа» Гастингс сообщает нам, что Пуаро «всегда испытывает легкое презрение к вещественным уликам, таким, скажем, как следы или пепел от сигареты», и считает, что их недостаточно, чтобы раскрыть дело. (Это кажется странным, учитывая, что в первой книге – «Загадочном происшествии в Стайлзе» – у него есть собственный криминалистический чемодан!) Когда Гастингс высказывается о том, что вещественные доказательства имеют большое значение, Пуаро в ответ произносит слова, которые должны успокоить криминалистов: «Разумеется! Я никогда и не считал иначе! Наблюдательный человек, эксперт, безусловно, полезен». Однако с очаровательной самовлюбленностью, столь характерной для него, добавляет: «Но такие, как Эркюль Пуаро, выше экспертов!» В уморительном диалоге Пуаро сравнивает работу детективов с охотой на лисицу и объясняет Гастингсу, что по следу лисы бегут собаки, а не люди. Он говорит:

«Но при этом вы же не прыгали с лошади и не бежали по следу, уткнувшись носом в землю и громко гавкая?»[100]100
  Перевод от издательства.


[Закрыть]

В ответ Гастингс невольно смеется. «Итак, вы предоставляете грязную работу гончим», – продолжает Пуаро. Детектив не понимает, почему он должен предстать «в нелепом виде», внимательно изучая землю в поисках потенциальных следов преступления.

Как ни странно, в других романах и рассказах Пуаро сравнивает себя с охотничьей собакой! В романе «Трагедия в трех актах» он говорит: «Когда я, словно chien de chasse[101]101
  Охотничья собака (фр.).


[Закрыть], беру след, меня охватывает азарт, и я уже не могу отступить»[102]102
  Агата Кристи. «Трагедия в трех актах». – Здесь и далее цитируется в переводе И. Шевченко.


[Закрыть]. Он обращается к этому сравнению снова и снова, и однажды даже называет себя «очень хорошей ищейкой».

Разумеется, это просто метафоры, поэтому давайте рассмотрим его поведение в романе «Смерть на Ниле», опубликованном в 1937 году, через три года после «Трагедии в трех актах». В каюте убитой молодой миллионерши Линнет Дойл Пуаро «производил осмотр спокойно и споро. Опустившись на колени, он методично, дюйм за дюймом исследовал пол». Это явно не образное описание, а скрупулезный поиск вещественных улик, который Пуаро обычно презирает. Это странное противоречие неоднократно встречается в тех произведениях Кристи, где описаны приключения детектива.

В отличие от своего предшественника Шерлока Холмса или даже его «конкурентки» мисс Марпл, Пуаро не носит с собой увеличительное стекло. Кажется, что ему гораздо больше пригождаются его часы. Пуаро считает, что вещественные доказательства составляют лишь часть разгадки, а остальное можно получить только благодаря психологии. Возможно, это связано с тем, что Кристи всегда внимательно наблюдала за человеческими страстями и эмоциями, которые толкали людей на безумные поступки вроде убийств.

Правда, в тех случаях, когда изучение следов преступления необходимо для сюжетной линии, Пуаро слегка меняет свое отношение. Несмотря на «презрение» к вещественным доказательствам, он изучает их во многих произведениях, понимая, что дьявол кроется в деталях. Кристи написала целых 66 детективных романов, и на протяжении 50-летней творческой карьеры ее истории не утрачивали свежести и интереса. Вполне понятно, почему методы, которые выдающиеся сыщики использовали в произведениях Кристи, менялись со временем. Пуаро появляется в 33 книгах, двух пьесах и более чем 50 рассказах, а мисс Марпл – только в 12 книгах и приблизительно 20 рассказах. У Марпл не так много времени, чтобы менять свои наработанные методы, и она, в отличие от Пуаро, никогда не была профессиональным детективом, поэтому логично, что Пуаро применяет множество разных техник и растет в профессиональном плане.

В романе «Убийство в „Восточном экспрессе“» Эркюль Пуаро направляется на знаменитом кросс-континентальном поезде из Стамбула в родной Лондон. Стоит зима, и путь пролегает по заснеженным регионам Балкан. К несчастью, поезд попадает в снежную бурю и некоторое время не может продолжать движение. К еще большему несчастью, там происходит убийство. В книге в очередной раз проявилось противоречивое отношение Пуаро к вещественным доказательствам. Так, он изучает две обгорелые спички в пепельнице во время осмотра купе убитого Сэмюэла Рэтчетта и многозначительно произносит: «Эти две спички имеют разную форму. <…> Одна из них более плоская. Видите?»[103]103
  Агата Кристи. «Убийство в „Восточном экспрессе“». – Здесь и далее цитируется в переводе Л. Беспаловой.


[Закрыть] Ранее никто обратил на это внимания, но Пуаро, как всегда, подмечает мелочи, которые не видят другие. Он изучает несколько типов вещественных доказательств, сохраняя детали в своих «серых клеточках». Позднее в той же книге он говорит: «Меня интересует психология, а не отпечатки пальцев или сигаретный пепел. Однако в данном случае придется прибегнуть к помощи науки». Как мне кажется, на то есть причина. В «Убийстве в „Восточном экспрессе“» Пуаро и остальные персонажи оказались отрезаны от внешнего мира, застряв в погребенном под толщей снега вагоне. Это означает, что у Пуаро нет «ищеек», которые вынюхивали бы для него улики, и, возможно, поэтому он проводит в поезде свой первый и последний следственный эксперимент (он касается сожженных документов, и мы вернемся к нему позднее).

Однако подобное отстранение не может использоваться в качестве оправдания в других произведениях. Когда мы впервые встречаем Пуаро в книге «Загадочное происшествие в Стайлзе», он больше похож на криминалиста, чем в более поздних книгах, и, как я уже говорила, Кристи снабдила его чем-то вроде криминалистического чемодана задолго до того, как они вошли в общее употребление. Пуаро изучает комнату, в которой умерла пожилая Эмили Инглторп. Рассказчик сообщает нам: «Но что-то в самой этой щеколде, похоже, привлекло его внимание. Тщательно осмотрев задвижку, он [Пуаро] ловко извлек из своего баульчика изящный пинцет, снял с засова какие-то волоски и запечатал их в пакетик».

ПИНЦЕТ И ПАКЕТИК! КОНЕЧНО, ЭТО ИНСТРУМЕНТЫ КРИМИНАЛИСТА!

Пуаро представлен здесь как знаток микротрасологии, но имейте в виду, что «Загадочное происшествие в Стайлзе» – первый роман Кристи. В нем больше, чем в других произведениях, ощущается влияние «Шерлока» Конана Дойла, и можно предположить, что на тот момент Пуаро как персонаж не до конца сформировался в сознании писательницы. Поскольку это ее первый детективный роман, она больше полагается в нем на криминалистические знания Конана Дойла, чем на собственные.

Тем не менее Пуаро уделяет некоторое внимание уликам в виде волос и в следующей книге – «Убийстве на поле для гольфа». Возможно, это связано с тем, что они бросались в глаза и оскорбляли чувства Пуаро, одержимого чистотой:

«Когда мы выходили из кабинета, Пуаро спросил как бы между прочим:

– А что, месье Рено вчера вечером принимал свою гостью здесь, а?

– Да, именно здесь, а как вы узнали?

– А вот как – с помощью этого пустяка. Я нашел его на спинке кресла».

После этого он достал длинный черный волос.

Позднее месье Жиро из Сюртэ, интеллектуальный соперник Пуаро, также находит волос, принадлежащий той же стремительно линяющей женщине.

Жиро подносит волос к голове подозреваемой и говорит: «Позвольте, я сравню его с вашими волосами?» Мы понимаем, что это некорректная криминалистическая техника, поскольку важные характеристики, например медулла волоса, не видны невооруженным глазом. Однако на дворе был 1923 год, и дела вроде убийства Нэнси Титтертон еще не попали в заголовки газет. Учебник по микроскопическому анализу волос был опубликован только в 1931 году[104]104
  John Glaister, A Study of Hairs and Wools Belonging to the Mammalian Group of Animals, Including a Special Study of Human Hair, Considered from the Medico-Legal Aspect (Cairo: MISR Press, 1931)


[Закрыть]. Его автор, шотландский судмедэксперт Джон Глейстер, дал следующий совет: «Проведение судебно-медицинской экспертизы требует детального изучения волос человека и животных. <…> Для идентификации эксперт должен иметь под рукой обширную коллекцию волос установленного происхождения для сравнения».

Весьма вероятно, что Геттлер, судебно-медицинский эксперт, привлеченный к делу об убийстве Титтертон, читал эту книгу во время исследования конского волоса (или раньше).

В романе «Тайна голубого экспресса» Пуаро проводит похожий сравнительный анализ волос. Обыскивая купе Рут Кеттеринг, несчастной жертвы убийства, он подносит плед к окну, чтобы лучше разглядеть его при свете, и замечает четыре рыжих волоса, предположительно принадлежащих жертве.

Опять же, это простое сравнение невооруженным глазом: он обнаруживает рыжие волосы и оценивает их внешнее сходство с волосами убитой. Однако в тот момент нам еще не говорят, что Пуаро также анализирует местоположение найденных волос, и не объясняют, почему это в корне меняет дело.

Роман «Час зеро», опубликованный через 15 лет, иллюстрирует то, что Кристи стала гораздо смелее использовать волосы в качестве вещественных улик. Кажется, что в отсутствие Пуаро как персонажа она упоминает в книге всевозможные материальные доказательства. Обнаружение нескольких прядей волос с самого начала становится важной частью сюжета. Тяжелая клюшка для гольфа, предполагаемое орудие убийства седоволосой леди Трессилиан, была испачкана кровью, и к ней прилипли седые волоски. Доктор говорит: «Но для того, чтобы окончательно подвести черту, мне необходимо провести анализ крови с клюшки и, кстати говоря, волос…» Анализ кажется чем-то более научным, чем просто поднесение волоса к голове для сравнения! Хотя мы точно не знаем, что представлял собой анализ волос в этом случае, вполне вероятно, что волосы сравнили с помощью светового микроскопа, и это свидетельствует о расширении знаний Агаты о криминалистике. Конечно, в 1944 году, когда был написан роман, сканирующие электронные микроскопы еще не применялись, однако научный прогресс коснулся и реальной жизни, и произведений Кристи. В 40-е годы ХХ века знания об анализе волос не были общедоступными – ими не всегда располагали даже полицейские. Суперинтендант Баттл размышляет: «Ее ударили чем-то тяжелым – клюшка тяжелая. На ней кровь и волосы – судя по всему, кровь и волосы покойной. Ergo[105]105
  Следовательно (лат.).


[Закрыть] – перед нами орудие убийства». Тем не менее мы понимаем, что все не так просто. Позднее было выдвинуто предположение, что клюшка вовсе не орудие убийства и волосы были подброшены.

Улики могут завести вас совершенно не туда, если вы имеете дело с умным и осторожным убийцей.

Если уж суперинтендант Баттл не знает о микроскопической экспертизе волос, то обычный человек тем более. Когда в романе «Час зеро» одному из подозреваемых предъявляют неоспоримые доказательства в виде волос, он понятия не имеет, что можно установить при взгляде на них:

«…Тот темно-синий костюм, в котором вы были за обедом в день убийства, помните, на нем обнаружили волосы – на рукавах, на воротнике… Вы знаете, что это за волосы?

– Ну, я думаю, это мои волосы.

– Нет, сэр, это не ваши волосы. Это женские волосы, а на рукавах вообще были рыжие.

– Наверное, это моей жены, Кей. А другие – вы хотите сказать – волосы Одри? Возможно. Помнится, я случайно зацепился за них рукавом, вернее, пуговицей на рукаве, когда мы разговаривали на террасе.

– В таком случае волосы должны были остаться на обшлаге, – тихо сказал инспектор Лич».

Для этого подозреваемого все складывается не очень хорошо… Вероятно, ему следовало познакомиться с книгой Джона Глейстера. В приведенной выше цитате можно заметить одну важную вещь. К выводу, что волос женский, Баттл пришел не в результате научного анализа. При микроскопическом исследовании невозможно установить, кому принадлежит волос, мужчине или женщине, но на макроскопическом уровне суперинтендант Баттл полагался на длину и, скорее всего, цвет и аромат волоса.