Текст книги "Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта"

Основная концепция, стоящая за фразой «Каждый контакт оставляет след», заключается в том, что вещественные доказательства позволяют соотнести конкретного человека с местом преступления, как это делают отпечатки пальцев. Материальные улики также могут свидетельствовать о том, что человек контактировал с кем-то, и либо подтвердить, либо опровергнуть его собственные слова. Чего они не могут сделать, так это доказать виновность человека. В романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» это особенно актуально для главного героя Джеймса Бентли, подозреваемого в жестоком убийстве своей арендодательницы, миссис Макгинти. По мере накопления улик Бентли кажется все более причастным к делу. Нам сообщают, что на одежде мужчины были обнаружены волосы, как у миссис Макгинти, и кровь (так получилось, что она оказалась той же группы, что у жертвы, но мы поговорим об этом в следующей главе). Кажется, что его вина очевидна, однако проницательный Пуаро не торопится с окончательными выводами: улики свидетельствуют лишь о том, что Бентли контактировал с телом, но это вовсе не значит, что он совершил убийство. Вещественные доказательства – важный инструмент в арсенале детектива, но их нужно анализировать в совокупности с другими факторами. Где было найдено тело миссис Макгинти? У себя дома, который она делила с подозреваемым Джеймсом Бентли, снимавшим у нее жилье. Может, на Бентли оказались ее кровь и волосы, потому что убийца растащил их по всему дому? Или, возможно, он просто нашел тело и случайно прижался к нему рукавом, проверяя, мертва ли женщина? Эта улика была бы более значимой, если бы Джеймс Бентли, к примеру, жил в другом городе и сказал полиции, что вообще никогда не встречал миссис Макгинти.

Вещественные доказательства относительно легко переносятся. Недавнее исследование, проведенное в Нортумбрийском университете[106]106
  Нортумбрийский университет – один из двух университетов Ньюкасл-апон-Тайн на северо-восточном побережье Англии.


[Закрыть] [107]107
  Kelly J. Sheridan et al., ‘A Study on Contactless Airborne Transfer of Textile Fibres between Different Garments in Small Compact Semi-Enclosed Spaces’, Forensic Science International, Vol. 315, p. 110432, October 2020, 10.1016/j.forsciint.2020.110432. Accessed 12 February 2021


[Закрыть], показало, что волокна ткани могут переноситься с одного предмета одежды на другой без их соприкосновения. Никто не говорит о расстоянии в несколько километров, но если вы, например, стоите в лифте с другим человеком, микроскопические частицы его одежды способны перенестись на вас по воздуху. В свою очередь, это значит, что, если вы стоите в одном лифте или маленьком помещении с убийцей, есть небольшая вероятность, что микроскопические частицы его одежды окажутся на вас. Такого рода исследования значительно отличаются от науки времен Кристи и иллюстрируют тот факт, что по мере увеличения чувствительности новых научных методов также возрастает потребность в их корректном применении. В рассказе «Исчезновение мистера Давенхейма» (1923), когда инспектор Джепп спрашивает Пуаро, не приуменьшает ли он значение улик, детектив дает идеальный ответ:

«Не слишком доверяйтесь деталям, мой друг. Они всегда претендуют на чрезмерную важность, а большинство их обычно слишком незначительно. Только одно необходимо для раскрытия дела: серые клеточки, – он постучал себя по лбу, – вот на что мы должны полагаться»[108]108
  Агата Кристи. «Исчезновение мистера Давенхейма». – Цитируется в переводе Ю. Смирнова.


[Закрыть].

Как говорил Пол Лиланд Кирк, улики необходимо анализировать вкупе со здравым смыслом.

По счастью, в произведениях Кристи все довольно просто. Например, она использует почву, песок и сажу, чтобы направить сыщиков в нужную сторону. В большинстве случаев ее сыщикам достаточно обнаружить определенный материал на месте преступления и подозреваемом, чтобы реконструировать путь, по которому улика туда попала. Они не углубляются в молекулярный состав вещественных доказательств.

В «Разбитом зеркале» Пуаро уделяет большое внимание обуви одного из подозреваемых. Он берет комочек земли, упавший с туфель Руфи Шевени-Гор, некоторое время рассматривает его, а затем бросает в мусорное ведро:

«…у вас всему есть объяснение: комочкам земли на туфлях, вашим следам на клумбе…»

На самом деле в этот момент Пуаро устанавливает невиновность Руфи: слушая ее объяснение, он понимает, когда и зачем она ступала на клумбу. Однако я сомневаюсь, что он изначально стал рассматривать подошвы ее туфель исключительно с этой целью. В произведениях Кристи личность Пуаро развивается, и, как бы странно это ни прозвучало, у него проявляется сильная тяга к женским стопам, туфлям и чулкам! В повести «Разбитое зеркало», как и во многих других произведениях, детектив раскрывает дело с помощью обуви. В романах «Раз, два, пряжка держится едва…», «Карты на стол» и «Убийства по алфавиту» тоже есть моменты, связанные с чулками и тапочками, но мы не будем на них останавливаться.

ОДНАКО, КАК И В СЛУЧАЕ С ОТПЕЧАТКАМИ ПАЛЬЦЕВ, ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ ДРУГИХ УЛИК МОЖЕТ БЫТЬ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМ.

В рассказе «Загадка трефового короля» Пуаро сообщает Гастингсу, что у него вызывают подозрение туфли одной женщины. Рассказанная ему история о том, что она в ужасе бежала через сад по траве, не совпадает с тем, что Пуаро увидел своими глазами: ее туфли чистые.

Улики могут быть найдены где угодно, не только на туфлях. В романе «Убить легко», одном из немногих произведений Кристи, где фигурирует маньяк-убийца, происходит десять смертей, большинство из которых признаются несчастными случаями. Однако, учитывая небольшое население деревушки с очаровательным названием Вичвуд, рассказчик и сыщик Люк Фицвильям понимает, что среди коттеджей с соломенными крышами и розовых кустов скрывается гениальный убийца.

В книге улики, прилипшие к ране, рассказывают историю, отличающуюся от версии о случайном ударе головой, в которую, как предполагалось, все должны поверить: «Хочешь знать, что я почувствовал, когда ощупывал голову Риверса, а потом посмотрел на свою руку? Прилипшие песчинки и камешки. Возле ворот нет песка». Откуда взялся песок? Люк намекает, что произошло убийство и орудием стал мешок с песком[109]109
  Мешок с песком – относительно распространенное орудие убийства в произведениях Кристи. Так, он встречается в романах «Загадка Ситтафорда» (1931) и «Кошка на голубятне» (1959). Во времена Кристи мешки с песком были более востребованы, чем сегодня, вероятно, в связи с войной: они использовались для возведения укреплений или, возможно, были просто более популярны в сельской местности, а действие многих ее произведений разворачивается в маленьких деревушках. – Примеч. авт.


[Закрыть]. Кристи использует принцип «Каждый контакт оставляет след», чтобы заронить подозрение в сознании как сыщика, так и читателя. Среднестатистический человек может заметить улику только в том случае, если она видна невооруженным глазом: лабораторное исследование ткани на предмет наличия пыльцы не позволило бы сюжету развиваться так интенсивно.

Кристи использует в качестве улик даже более мелкие частицы, чем песчинки. В сборнике рассказов «Пуаро расследует» Пуаро говорит Гастингсу: «Именно тогда мне на пальцы и попала пудра, которой я, будучи весьма взволнован, и испачкал рукава. <…> Это была обычная французская известь». В романе «Час зеро» проницательный суперинтендант Баттл даже использует слово «след» при описании пиджака Нэвилла Стрэнджа, на котором нашлось множество улик, включая ранее упомянутые волосы:

«На воротнике пиджака, – сказал Баттл, – причем на внутренней стороне обнаружены и следы пудры. „Примавера натюрель номер первый“ – очень дорогая пудра с тонким запахом».

Разумеется, Баттлу известно, что Нэвилл Стрэндж не пользуется пудрой для лица и что смуглая Кэй Стрендж предпочитает «Поцелуй орхидеи». Таким образом, он приходит к выводу, что Одри Стрэндж с какой-то целью надевала пиджак Нэвилла.

Конечно, слово, употребленное Баттлом, может означать обычные следы, но было бы здорово, если бы Кристи открыто говорила о вещественных доказательствах. Она не использовала их в своем первом романе, только позднее, когда ближе познакомилась с трасологией.

Это качественное детективное расследование. К сожалению, нам не объясняют, почему суперинтендант Баттл так хорошо разбирается в женской косметике. Может, он написал монографию на эту тему, подобно Шерлоку Холмсу, испытывающему слабость к табачному дыму?

Одни из необычных следов преступления, упоминаемых Агатой Кристи, – запахи в воздухе на месте происшествия. В романе «Смерть лорда Эджвера» Кристи упоминает запахи в ряду других типичных улик: «Увы! Ни пепла от сигареты, ни следов, ни перчаток, ни даже еле уловимого аромата духов. Ничего из того, что так легко и кстати обнаруживает сыщик в детективном романе».

ДАЖЕ СЕГОДНЯ ЗАПАХ НЕ СЧИТАЕТСЯ НАДЕЖНОЙ УЛИКОЙ С НАУЧНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, ОДНАКО ЕСТЬ ГРУППЫ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ, КОТОРЫЕ ИЩУТ СПОСОБЫ ОБНАРУЖИТЬ ЛЕТУЧИЕ ВЕЩЕСТВА, ВЫДЕЛЯЕМЫЕ ТРУПОМ.

Они используют сложные методы, например газовую хромато-масс-спектрометрию (ГХ-МС). Тем не менее многие ученые и следователи полагаются на свой нос: запах разлагающегося тела ни с чем невозможно спутать, и он может подтолкнуть специалистов в нужном направлении. В моргах наблюдателям, присутствующим на вскрытии, не разрешено мазать ментолом под носом, как это часто изображается в литературе. Дело в том, что запахи, источаемые мертвыми, – это «подсказки», указывающие на то, как именно они умерли, что важно для специалистов. Люди, скончавшиеся в состоянии алкогольного опьянения, часто источают очень сладкий запах, который объясняется высоким содержанием сахара в алкоголе и его метаболизмом в организме. Известно, что некоторые люди способны распознать запах цианида, напоминающий аромат горького миндаля, однако каждый десятый человек не обладает этой способностью и, следовательно, ничего не чувствует. Во время вскрытия нос каждого присутствующего должен быть наготове. Кроме того, служебные собаки специально обучены распознавать запах мертвых тел, горючих веществ и наркотиков – все зависит от того, в какой сфере они работают. Запахи всегда присутствуют на месте преступления, даже если человеческий нос их не ощущает.

Запах может свидетельствовать о том, что подозреваемый присутствовал на месте преступления, как это было в случае с «красивой блондинкой» миссис Вандерлин в повести «Невероятная кража» (1937): «У этой женщины слишком крепкие духи», однако она обильно душится не просто так. У следователя возникает вопрос, находилась ли миссис Вандерлин в комнате в тот момент, когда пропали ценные бумаги. Джордж Каррингтон отвечает, что, если бы она заходила, они «наверняка почувствовали бы ее духи»[110]110
  Агата Кристи. «Невероятная кража». – Здесь и далее цитируется в переводе А. Стефова.


[Закрыть]. На тот момент этого оказывается достаточно. Запах как улика также появляется в романах «Зло под солнцем» и «Лощина», а аромат нафталиновых шариков в сочетании с кусочком ткани (другим типом вещественных доказательств) – в романе «Человек в коричневом костюме» (1924).

Может ли достойный сыщик считать запахи весомой уликой?

Агата размышляет на эту тему в более поздних произведениях, например в романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась». Пуаро и писательница детективов Ариадна Оливер вместе выясняют, кто виновен в смерти несчастной миссис Макгинти и еще одной жертвы. На месте преступления, которое оказывается домом Ариадны, она замечает запах определенных духов. Пуаро приписывает его одной подозреваемой, которая кричит: «Мои духи там мог разбрызгать кто угодно!» Возможно, это так. Поскольку помада той же женщины осталась на чашке на месте преступления, она либо крайне неосторожна, либо кто-то очень старается ее подставить. Следы помады становятся новой уликой[111]111
  Как жаль, что хейлоскопия – наука об отпечатках губ – зародилась лишь в 1952 году. Возможно, с ее помощью Пуаро и миссис Оливер узнали бы правду гораздо раньше. – Примеч. авт.


[Закрыть].

Наконец, писательница привлекает внимание читателя к отсутствию запаха. В новелле «Убийство в проходном дворе», как только Пуаро оказывается на месте преступления, нам сообщают: «Эркюль Пуаро изящно понюхал воздух». Недалекий инспектор Джепп не понимает, зачем Пуаро это сделал. Между ними состоится забавный диалог:

«…Запах, а? Ах, так вот почему вы нюхали воздух, когда мы только вошли в спальню! Я же видел… и слышал! Так носом и шмыгали. Я даже подумал, что у вас насморк.

– Вы заблуждались.

Джепп вздохнул.

– Я всегда думал, что суть – в серых клеточках вашего мозга. Неужто вы хотите убедить меня, что клеточки вашего носа тоже несравненны?

– Нет-нет, успокойтесь.

– Сам я никакого запаха табачного дыма не почувствовал, – продолжал Джепп с сомнением в голосе.

<…>

– Уверяю вас, мой нос тут совершенно ни при чем. Мой нос не обнаружил ровно ничего.

– Зато клеточки мозга обнаружили многое?»

Чтобы узнать, что Пуаро почувствовал или не почувствовал, прочтите новеллу!

Личность Пуаро противоречива, но это, возможно, связано с его гениальностью. В книге «Жизнь и преступления Агаты Кристи» Чарльз Осборн[112]112
  Osborne Charles. The Life and Crimes of Agatha Christie. Не издавалась на русском языке.


[Закрыть] говорит об этом парадоксе:

«Тем не менее, когда ему это нужно, Пуаро вовсе не возражает против того, чтобы пособирать окурки и упавшие спички. Ему хватает уверенности в себе и тщеславия, чтобы противоречить самому себе, когда вздумается»[113]113
  Charles Osborne, The Life and Crimes of Agatha Christie (London: Collins, 1982)


[Закрыть].

Хотя Пуаро обожает точность и вполне мог бы проводить тщательный криминалистический анализ, для него недостаточно просто смотреть в микроскоп и констатировать факты. Ему слишком нравится психология. Легендарный криминалист Ганс Гросс[114]114
  Ганс Гросс (1847–1915) – австрийский юрист и ученый-криминалист, один из основоположников криминалистики. Отец Отто Гросса. В 1893 году написал «Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции», впоследствии получившее название «Руководство для судебных следователей как система криминалистики». «Руководство» Гросса было переведено на многие европейские языки (русский перевод вышел в 1895–1896 годах). Термин» криминалистика» был придуман Гроссом и в дальнейшем дал название науке о расследовании преступлений. Гросс обобщил полицейский опыт собирания доказательств, описал быт и жаргон профессиональных преступников, применение в следственной деятельности последних научных открытий (например, рентгеновских лучей), а также привел описание многих уголовных дел.


[Закрыть] однажды сказал:

«Значительная часть работы криминалиста – это борьба с ложью. Ему приходится искать правду и противостоять лжи. Он сталкивается с ложью на каждом шагу»[115]115
  Hans Gross, Criminal Psychology: A Manual for Judges, Practitioners and Students (Boston: Little, Brown, 1911)


[Закрыть].

Мне кажется, что эти слова как нельзя лучше характеризуют образ Пуаро в большинстве произведений Агаты Кристи, особенно тех, где отсутствуют вещественные доказательства. В «Пяти поросятах» он заявляет: «Материальных улик, разумеется, никаких: ни окурков от сигарет, ни следов, ни помятой травы. Их отыскать нельзя»[116]116
  Автор допустила ошибку. В книге говорит не Пуаро, а Карла.


[Закрыть]. В «Картах на стол» он говорит: «Было ли хоть что-нибудь, что могло подсказать? В материальном смысле – ничего. Никаких существенных намеков, ни отпечатков пальцев, ни свидетельствующих о преступлении бумаг, документов»[117]117
  Агата Кристи. «Карты на столе». – Здесь и далее цитируется в переводе А. Девеля, Л. Девель.


[Закрыть]. А в романе «Смерть на Ниле» Пуаро замечает:

«Удача не сопутствовала нам, мой друг. Убийца не пошел нам навстречу. Он не обронил запонки, окурка сигареты, сигаретного пепла. А если это женщина, она не обронила ни платка, ни губной помады, ни расчески».

При отсутствии вещественных доказательств можно провести альтернативное расследование. Пуаро это на руку, потому что ему нравится разговаривать с подозреваемыми и напрягать свои «серые клеточки». Он очень хочет увидеть полную картину, а не только ее кусочек под микроскопом.

Слово «следы» имеет множество значений, и неудивительно, что Агата использовала его с самого начала своей карьеры. Оно может относиться к небольшому количеству вещества, например косметической пудры, или следам человека, присутствовавшего на месте преступления. Однако термин «вещественные доказательства» гораздо более узок, и он напрямую вытекает из локаровского принципа обмена. Агата говорит в автобиографии, что человек, «пишущий детективы, начинает интересоваться криминологией»[118]118
  Agatha Christie, An Autobiography (London: HarperCollins, 2011)


[Закрыть], и я не сомневаюсь, что она читала работы Локара и прекрасно понимала процесс следообразования. Точно так же писательница ранее изучала работы Бертильона и Ломброзо. Локар, в конце концов, был ее современником: он умер в 1966 году, всего за 10 лет до Агаты. Несмотря на упоминания о запахах, волосах, почве, песке и т. д., Кристи оставляет без внимания один вид улик – следы пороха. В следующей главе мы выясним почему.

Глава 3
Судебная баллистика (огнестрельное оружие)

Стрелял полковник Латтрелл. <…> Ведь можно точно определить, из какого оружия стреляли. На ней [пуле] должны быть метки, соответствующие нарезной системе в канале оружейного ствола[119]119
  Агата Кристи. «Занавес». – Здесь и далее цитируется в переводе А. Титова.


[Закрыть].

АГАТА КРИСТИ. «ЗАНАВЕС»

Слово «револьвер» звучит гораздо романтичнее, чем «ружье»: это оружие, кажется, специально создано для детективных романов и криминальных драм. Его винтажный шарм, возможно, связан с тем, что это одно из орудий убийства, встречающихся в классической детективной игре «Клуэдо»[120]120
  «Клуэдо» – настольная игра для трех-шести человек, в ходе которой имитируется расследование убийства.


[Закрыть], вышедшей на рынок в 1949 году. Тех, кто, как и я, обожает «Клуэдо» и Агату Кристи, обрадует тот факт, что создателей игры вдохновил шедевр «Десять негритят», действие которого происходит в большом изолированном доме на острове. Когда Энтони Э. Пратт разработал игру в 1943 году, в ней изначально было 10 участников-гостей – столько же, сколько несчастных гостей острова. Также в игре предусматривалось больше вариантов орудий убийства, чем в финальной версии, и многие их виды фигурируют в романе. Пузырек с ядом, топор и шприц были включены в оригинальную игру, и все они выступали орудиями убийства в книге Кристи. Хочу заметить, что Джон Карран в книге «Агата Кристи: секретный архив» [121]121
  John Curran. Agatha Christie’s Complete Secret Notebooks. На русском не издавалась.


[Закрыть]говорит о том, что Кристи даже планировала написать детективный роман, в основе которого лежала бы «Клуэдо»[122]122
  John Curran, Agatha Christie’s Complete Secret Notebooks: Stories and Secrets of Murder in the Making, 2009 edition (London: HarperCollins, 2016)


[Закрыть]! Жаль, что этого так и не случилось.

Поскольку Агата хорошо разбиралась в ядах, выбранные ею орудия убийства зачастую имели фармакологическую природу. Возможно, она придерживалась того же мнения, что и инспектор Карри в романе «Фокус с зеркалами» (1952): «Яды, конечно, обладают некоторой притягательностью. Это нечто более утонченное, чем револьверная пуля или какой-нибудь пошлый кинжал»[123]123
  Агата Кристи. «Фокус с зеркалами». – Здесь и далее цитируется в переводе З. Александровой.


[Закрыть]. Или, быть может, персонаж из ее детских кошмаров, которого писательница называла Человеком с пистолетом (об этом говорится в ее автобиографии), навсегда вселил в нее страх перед огнестрельным оружием. Она описывала свой повторяющийся кошмар так: «Его бледно-голубые глаза встречались с моими, и я просыпалась с криком: „Человек с пистолетом, человек с пистолетом!“»[124]124
  Agatha Christie, An Autobiography (London: HarperCollins, 2011)


[Закрыть] Тем не менее Кристи не отказалась от «пошлых» видов оружия. Очевидно, что знания писательницы о них становились глубже с каждым произведением, отражая развитие оружия и тенденции того времени. Хотя Агата неохотно использовала огнестрельное оружие и, как писала Кэтрин Харкап в книге «М – как мышьяк: яды Агаты Кристи», «спокойно признавала, что ничего не знает о баллистике»[125]125
  Kathryn Harkup, A Is for Arsenic: The Poisons of Agatha Christie (London; New York: Bloomsbury Sigma, 2015)


[Закрыть], она все же обладала знаниями о нем и провела масштабное исследование на эту тему. Хотя в ее первом романе «Загадочное происшествие в Стайлзе» огнестрельное оружие не упоминается, во втором романе, «Таинственный противник», фигурирует револьвер. В произведении «Убийство в доме викария», опубликованном в 1930 году, Агата продемонстрировала знание огнестрельного оружия. Даже если она глубоко не изучала эту тему, явно читала что-то для общего развития. В рассказах Кристи 1920–1930-х годов легко заметить, что она начинает стрелять в персонажей уже в начале своей карьеры. Согласно Харкап, в произведениях Кристи насчитывается 42 смерти, наступивших в результате огнестрельного ранения. Довольно значительная цифра, учитывая, что Кристи обычно ассоциируется с мышьяком, хотя она убила с его помощью всего лишь 13 персонажей за всю свою писательскую карьеру.

Что интересно, Агата пытается правильно описывать огнестрельное оружие, но у нее это не всегда получается. Часто ее понимание механики и принципов его работы было верным. Она также обладала базовыми знаниями о траектории полета пули, судя по романам «Разбитое зеркало» и «Убийство в доме викария». Однако иногда Кристи использует неправильную терминологию и путает названия разных видов огнестрельного оружия, хотя это было вполне допустимо в разговорной речи. В более поздних произведениях ее понимание огнестрельного оружия стало гораздо глубже. В романе «Таинственный противник» дерзкий американец Джулиус Херсхейммер носит с собой «пистолетик» – внушительных размеров наган, – который он ласково зовет Малышом Вилли (есть в этом что-то от Фрейда). Позднее в той же книге Агата по ошибке называет Малыша Вилли револьвером – совершенно другим типом оружия. Несмотря на это, мы становимся свидетелями весьма забавной сцены, когда Джулиус, угрожающий кое-кого застрелить, предупреждает, что «Малышу Вилли не терпится рявкнуть как следует»[126]126
  Агата Кристи. «Таинственный противник». – Здесь и далее цитируется в переводе И. Гуровой.


[Закрыть].

Судебная баллистика – сложная, но интересная тема. Чтобы писать об огнестрельном оружии, Агате Кристи нужно было сначала разобраться с основами баллистики, а затем значительно углубиться в эту тему.

Что такое судебная баллистика?

Судебная баллистика – это общее название процедур по криминалистическому исследованию доказательств, связанных с огнестрельным оружием, однако сам термин «баллистика» имеет отношение преимущественно к траектории полета пуль и снарядов. Когда происходит выстрел, улики разлетаются во всех направлениях. На месте преступления главная улика – пуля, вторая по значимости – оружейная гильза, а третья – частично сожженный порох, который распыляется из ствола или гильзы и остается на стрелке́ или защитной одежде. Каждая из этих улик может помочь в расследовании, поэтому задача экспертов-криминалистов, работающих на месте стрельбы, – собрать их как можно больше. После этого специалисты по судебно-баллистической экспертизе могут:

• проанализировать пули и гильзы, обнаруженные на месте преступления, чтобы установить тип оружия;

• сопоставить пулю или гильзу с конкретным оружием или образцами с другого места преступления;

• помочь реконструировать события на месте преступления, установив расстояние, с которого был произведен выстрел, или рассчитав траекторию полета пуль.

Чтобы лучше разобраться в судебной баллистике, необходимо сначала изучить разные виды огнестрельного оружия, принципы их работы, а также использование в криминалистике. Далее представлено исследование, похожее на то, что могла провести Агата Кристи.