Текст книги "Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта"

История анализа отпечатков пальцев

Самое раннее упоминание о целенаправленном практическом применении отпечатков пальцев относится приблизительно к 1800 году до н. э., когда Вавилоном правил царь Хаммурапи. Вавилонские авторы того времени оставляли отпечатки пальцев на глиняных табличках с текстами, чтобы предотвратить фальсификацию, особенно если табличка представляла собой деловой контракт. Вавилон был царством в Месопотамии, и Агата Кристи не только посещала его во время археологических раскопок, но и написала несколько книг об этом месте, включая «Убийство в Месопотамии» (1936). Неизвестно, знала ли она, что ее любимые отпечатки пальцев использовались тысячи лет назад в том месте, которое она часто называла домом, но невозможно не отметить любопытную связь между ее детективами и интересом к археологии. В «Автобиографии» (1976) Кристи рассказывает, как ей нравится помогать Максу на раскопках в Месопотамии: «Интересны таблички-контракты, проливающие свет на то, как и где можно было продать себя в рабство или на каких условиях усыновить сына»[47]47
  Агата Кристи. «Автобиография». – Здесь и далее цитируется в переводе В. Чемберджи, И. Дорониной.


[Закрыть] [48]48
  Agatha Christie, An Autobiography (London: HarperCollins,2011)


[Закрыть]. Таким образом, вполне возможно, что она видела отпечатки пальцев, которые в прошлом использовались для идентификации людей, но не знала, как они могут быть связаны с криминалистикой. Она не считала себя «достаточно образованным археологом» и проводила большую часть времени, фотографируя и очищая артефакты. Ее муж Макс был с ней не согласен. «А тебе не приходило в голову, что в настоящее время, пожалуй, нет в Европе женщины, которая знала бы о доисторической керамике больше, чем ты?» – говорил он[49]49
  Ibid


[Закрыть].

ПРИМЕЧАТЕЛЬНО, ЧТО ВАВИЛОНЯНЕ НЕ ТОЛЬКО ИСПОЛЬЗОВАЛИ ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ ДЛЯ ПОДПИСАНИЯ КОНТРАКТОВ, НО И СНИМАЛИ ИХ С ПРЕСТУПНИКОВ С ЦЕЛЬЮ ИДЕНТИФИКАЦИИ.

Это свидетельствует о том, что отпечатки применялись в криминалистике за тысячи лет до открытия на Западе всевозможных дактилоскопических бюро. За практически четыре тысячи лет скромный отпечаток пальца прошел весьма интересный путь.

На протяжении истории следы рук и ладоней в основном применялись не в криминалистических целях, а как замена личной подписи. В Китае папиллярные линии пальцев и ладоней с 300 года до н. э. использовались для установления личности человека. Сначала отпечатки просто оставляли на глине, а затем руки стали покрывать чернилами и прижимать к поверхностям. Эта практика распространилась из Китая в Японию. Когда эмигранты из Китая и Японии обосновывались в соседних странах, они привозили с собой практику снятия отпечатков пальцев, которая таким образом дошла до Индии.

Неудивительно, что Агата Кристи пишет об Индии во многих своих книгах, ведь эта страна находилась под противоречивым британским правлением в 1858–1947 годах. Многие персонажи, включая майора Барри из «Зла под солнцем» (1941), капитана Вайатта из «Загадки Ситтафорда» (1931) и сэра Энкейтлла из «Лощины» (1946) проводили время в Индии и любили досаждать людям бесконечными рассказами о своих приключениях там. Один из разговорчивых персонажей, майор Пэльгрейв из «Карибской тайны» (1964), рассказывает истории об Индии всем, кто готов его выслушать, в том числе наблюдательной мисс Марпл. Тем не менее даже она слушает его вполуха, потому что сосредоточена на вязании (мисс Марпл пожалеет об этом, когда Пэльгрейв будет найден мертвым на следующее утро). Пэльгрейв говорит: «В Индии, например, когда молоденькую девушку выдавали за старика, а это у них сплошь и рядом… Избавиться от него она не могла, потому что тогда ее сожгли бы на погребальном костре…»[50]50
  Агата Кристи. «Карибская тайна». – Цитируется в переводе Л. Мотылева.


[Закрыть]

Он описывает сати – сложный и ужасающий ритуал, который практиковался в некоторых регионах Индии. Считалось, что жена скончавшегося мужчины тоже должна умереть – в противном случае она сталкивалась с осуждением. Женщин часто заживо сжигали на погребальном костре вместе с мертвым супругом. Хотя сати никогда не был обязательным похоронным ритуалом, его практиковали во многих местах до середины XIX века и даже в начале ХХ века, хотя жителям Запада сложно было его понять. Один из аспектов этого ритуала заключался в том, что обреченная вдова должна была оставить отпечаток руки, прежде чем отправиться на костер. Отпечатки дошли до наших дней, и личность сожженных женщин оказалась запечатлена в камне. Это пугающий пример использования отпечатков для установления личности. В период имперской гегемонии Великобритании сати часто называли «страшным» и «жестоким» ритуалом, и британцы запретили его в 1829 году при содействии Рам Мохан Роя[51]51
  Рам Мохан Рой (1772–1833) – индийский просветитель, общественный деятель, основатель одного из первых социально-религиозных реформаторских движений в Индии «Брахмо-самадж». Рам Мохан Рой критиковал ортодоксальный индуизм за его политеизм, идолопоклонство, кастовое деление, ритуал сати и полигамию. Развивал идею равенства людей перед единым богом, которого представлял неперсонифицированным универсумом.


[Закрыть].

Британская оккупация Индии, а также смешение практик, касающихся отпечатков пальцев и ладоней, ведет нас к самым интересным аспектам использования отпечатков в Великобритании. В 1850-х годах сэр Уильям Джеймс Гершель был офицером Индийской государственной службы. Вероятно, он брал отпечатки пальцев для опознания людей, однако это не было его основной задачей. Однажды он заставил местного бизнесмена оставить отпечаток ладони на подписанном им контракте и сказал, что сделал это, чтобы «избавить его от любых мыслей об отречении от своей подписи»[52]52
  Greg Moore, ‘History of Fingerprints’, 9 May 2021, onin.com/fp/fphistory.html. Accessed 13 August 2020


[Закрыть]. Такой подход работал: местные жители были убеждены, что физический контакт с документом делает контракт более ценным, чем простая подпись. Со временем Гершель стал ограничиваться отпечатками только указательного и среднего пальцев в качестве подписей, но эффект остался прежним. Это значит, что широко распространенное применение отпечатков в современном мире было обусловлено предрассудками, а не наукой. Тем не менее частота, с которой Гершель снимал отпечатки пальцев, побудила его присмотреться к ним внимательнее. Он изучал свои и чужие отпечатки и документировал результаты наблюдений на протяжении оставшейся жизни, тем самым установив важнейшее свойство папиллярных узоров – их неизменность. Гершеля называют первым британцем, отметившим это свойство отпечатков пальцев наряду с их уникальностью.

В то же время Генри Фулдс, шотландский врач и миссионер, работавший в Токио, сделал удивительное открытие, которое положило начало 20-летней «дактилоскопической междоусобице» в Великобритании. Присутствуя на раскопках вместе с другом-археологом из США, Фулдс заметил, что древние гончары подписывали свои работы – по моде того времени – отпечатком пальца. Изучив отпечатки на горшках, а также сравнив линии на пальцах у себя и у друзей, он пришел к выводу, что каждый след уникален. Фулдс начал изучать отпечатки, применяя научный подход. Он и его студенты-медики срезали папиллярные валики лезвиями с кожи своих пальцев до тех пор, пока узор не становился неразличимым (пожалуйста, не повторяйте это дома), но валики возвращались. Они повторили этот эксперимент, удаляя валики различными способами, но каждый раз те полностью восстанавливались.

Дело в том, что Фулдс и его студенты не наносили подушечкам пальцев глубоких повреждений во время экспериментов. Удаление папиллярных валиков – это практика, которая время от времени встречается в художественных произведениях. Если вы смотрели фильм «Семь»[53]53
  «Семь» – американский триллер в стиле неонуар, снятый Дэвидом Финчером по сценарию Эндрю Кевина Уокера. Лента рассказывает о расследовании двумя детективами-напарниками серии убийств, которые связаны с семью смертными грехами. В главных ролях: Брэд Питт, Морган Фримен, Гвинет Пэлтроу и Кевин Спейси.


[Закрыть], то помните, что Кевин Спейси сыграл в нем серийного убийцу, одержимого семью смертными грехами. Он не оставлял отпечатков пальцев на месте преступления, потому что срезал папиллярные валики бритвой. Может показаться, что это гениальная идея, которую реальные преступники могут взять на вооружение. Дело в том, что они действительно это делают, однако в самой идее нет ничего гениального. В фильме «Семь» персонаж Спейси вынужден заклеивать лейкопластырем свои кровоточащие пальцы, из-за чего возникает вопрос: почему бы просто не заклеить пластырем подушечки пальцев, чтобы не оставлять отпечатков и избежать боли? В Америке 1930-х годов многие реальные преступники срезали папиллярные линии. Известный преступник и «враг общества номер один»[54]54
  Враг общества – термин, широко использовавшийся в США 1930-х годов для описания особо опасных преступников. Диллинджер, Флойд, Нельсон и Карпи будут считаться «врагами общества номер один» с июня 1934 по май 1936 года. Использование этого термина в итоге привело к созданию списка 10 самых разыскиваемых беглецов ФБР.


[Закрыть] Джон Диллинджер[55]55
  Джон Герберт Диллинджер (1903–1934) – американский преступник первой половины 1930-х годов, грабитель. За время своей преступной деятельности ограбил около двух десятков банков и четыре полицейских отделения, дважды бежал из тюрьмы.


[Закрыть] попросил немецкого врача залить соляную кислоту в надрезы на кончиках его пальцев, чтобы избавиться от папиллярного узора. Вероятно, это был мучительный процесс! Диллинджер был застрелен полицией Чикаго в 1934 году, и, несмотря на пластическую операцию по изменению внешности, его незамедлительно опознали в морге… по кончикам пальцев! Кислота не сработала. Интересно, что племянник и племянница Диллинджера в 2019 году направили запрос на эксгумацию тела для проведения экспертизы ДНК. Они считают, что их дядя вовсе не был убит полицейскими в тот день, и настаивают на том, что описания захороненного тела, включая форму ушей и расположение зубов, не соответствуют внешности их родственника. На момент написания книги их запрос на эксгумацию был отклонен судом.

Итак, вернемся к Генри Фулдсу и его студентам с лезвиями. В 1880 году Фулдс связался с биологом Чарльзом Дарвином и предоставил ему информацию об отпечатках пальцев. Хотя Дарвин отказался углубляться в изучение этой темы (он умер в 1882 году, за восемь лет до рождения Агаты Кристи), он передал информацию своему родственнику, эрудиту Фрэнсису Гальтону[56]56
  Сэр Фрэнсис Гальтон (1822–1911) – английский исследователь, географ, антрополог, психолог, статистик, основатель дифференциальной психологии и психометрики, а также основоположник учения евгеники, которое было призвано бороться с явлениями вырождения в человеческом генофонде.


[Закрыть], который должен был усовершенствовать исследование Фулдса. В то же время Фулдс написал письмо под названием «О бороздках кожи рук» (On the Skin-farrows on the Hand) в журнал Nature[57]57
  Henry Faulds, ‘On the Skin-Furrows of the Hand’, Nature 22, 605 (1880), https://doi.org/10.1038/022605a0. Accessed 13 August 2020


[Закрыть]. В нем он рассуждал об уникальности отпечатков пальцев, возможных способах их классификации, их снятии с помощью чернил, а также идентификации преступников. Примечательно, что Фулдс писал о значимости снятия отпечатков пальцев с изуродованных или расчлененных тел для установления личности жертвы, а также о необходимости создания регистра или базы данных преступников и их «неизменных бороздок на кончиках пальцев».

Уже в следующем месяце журнал Nature опубликовал ответ Уильяма Гершеля на письмо Фулдса. Гершель утверждал, что это он официально использовал отпечатки пальцев с 1857 года. Конечно, это правда, однако он не упомянул о том, что начал делать это, чтобы эксплуатировать суеверность коренных жителей, а не раскрывать преступления. Теперь же он утверждал, что снимал отпечатки пальцев не только для идентификации преступников в тюрьмах, но и для предотвращения пенсионных махинаций.

Фулдс, которого было уже не остановить, в конце 1880-х годов вернулся в Англию, где ему пришла в голову блестящая идея. Он связался со Скотленд-Ярдом и другими полицейскими службами Великобритании, чтобы убедить их открыть дактилоскопическое бюро, где применялись бы его методы. Ему отказали по неизвестной причине. К тому моменту Фулдс устал от того, что его постоянно отталкивали и игнорировали. Его подробное и содержательное письмо в журнале привлекло мало внимания, да еще Гершель настаивал на том, что это он стал первым использовать отпечатки пальцев! Теперь еще и отказ… Ему начало казаться, что отпечатки пальцев никогда не будут принимать всерьез как метод идентификации. В конце концов научная работа Фрэнсиса Гальтона, проведенная на основе оригинального исследования Фулдса, подтвердила все то, о чем тому и так было известно.

ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ:

1) СОХРАНЯЮТСЯ В ТЕЧЕНИЕ ВСЕЙ ЖИЗНИ;

2) УНИКАЛЬНЫ ДЛЯ КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА;

3) ЛЕГКО КЛАССИФИЦИРУЮТСЯ, ХРАНЯТСЯ И СОПОСТАВЛЯЮТСЯ В БОЛЬШОМ КОЛИЧЕСТВЕ.

Интересно, что у Гальтона имелись свои мотивы работать с отпечатками пальцев, и кто-то может сказать, что он не был движим альтруизмом. Дело в том, что Гальтон пытался установить этническую принадлежность, наследственность и интеллектуальные способности человека по отпечаткам пальцев. Очевидно, что это была крайне сомнительная концепция. Гальтону не удалось доказать, что папиллярные узоры способны выявить что-то из вышеупомянутого, однако он пытался это сделать. Кроме того, Фрэнсис Гальтон был родственником Чарльза Дарвина, поэтому именно его работа «зацементировала» важность отпечатков пальцев для идентификации преступников. В 1892 году, после того как Гальтон опубликовал свою книгу «Отпечатки пальцев» и по неизвестной причине упомянул работу Гершеля как источник вдохновения, люди обратили внимание на эту тему. Гершель в ответ написал еще одно письмо в журнал Nature, в котором признал, что оригинальное открытие было сделано Фулдсом. Этот дисклеймер остался незамеченным читателями, которые теперь ассоциировали отпечатки пальцев с Гершелем и Гальтоном.

Несмотря на проделанную Фулдсом работу и публичное признание Гершеля в том, что именно Фулдс был первооткрывателем в этой области, вся слава досталась Гершелю. Гальтон тоже не остался в стороне и опубликовал две книги на эту тему: «Расшифровка смазанных отпечатков пальцев» (1893) и «Руководство по отпечаткам пальцев» (1895).

В 1901 году Эдвард Генри, генеральный инспектор полиции Бенгалии, вернулся в Англию и был назначен помощником комиссара в Скотленд-Ярде. Он стал использовать отпечатки пальцев в криминалистических целях. По словам Генри, он применял их в Индии и разработал классификацию, значительно упростившую работу. Классификация, скромно названная автором системой Генри, включала хорошо знакомую нам сегодня дактилоскопическую карту – набор из 10 отпечатков пальцев на карточке. В то время к идее использования отпечатков пальцев в системе уголовного правосудия относились очень серьезно, и этому, безусловно, способствовал тот факт, что Эдвард Генри был другом – вы наверняка догадались! – Фрэнсиса Гальтона. Дактилоскопическое бюро Скотленд-Ярда открылось в том же году, и вскоре примеру Великобритании последовали США и Канада.

В большинстве исторических источников пионерами в области использования отпечатков пальцев в криминалистических целях называют трех мужчин: Гершеля, Гальтона и Генри. Вклад Фулдса, как правило, остается без внимания. Он много лет слал письма в ответ на публикации на тему дактилоскопии, объясняя, что это он первым заговорил о ценности отпечатков пальцев и еще 20 лет назад пытался убедить Скотленд-Ярд открыть Дактилоскопическое бюро. Его письма ничего не изменили. Неудивительно, что отсутствие внимания к его работе мучило Фулдса до самой смерти. Он скончался в марте 1930 года.

Внедрение новых криминалистических техник – дактилоскопия не миновала этой участи – всегда встречает сопротивление. В большинстве случаев такое противодействие объясняется страхом перед неизведанным, но иногда оно связано с прошлыми неудачами: методами, которые считались безупречными, но позднее оказывались ненадежными или подвергались публичной критике. В романе «Убийство на поле для гольфа» Эркюль Пуаро говорит о том, насколько известным стал бертильонаж из-за прессы, намекая на систему идентификации преступников, которую дактилоскопия затмила своей точностью. Кристи упоминает устаревший метод не единожды, доказывая свое знание истории криминалистики.

Альфонс Бертильон, создатель ранней системы идентификации преступников, был офицером, работавшим писарем в Парижском бюро полицейской префектуры в 1879 году. Он известен созданием способа идентификации, основанного на различных параметрах человеческого тела. Способ получил название «бертильонаж» или «система Бертильона», и большинство ученых считает, что он стал предшественником современной биометрии. Бертильонаж был формой антропометрии, метода измерения человеческого тела, и включал в себя ауксологию (изучение процесса роста), а также множество псевдонаук[58]58
  Наиболее известной псевдонаукой, получившей распространение в XVIII веке, стала френология. Специалисты в этой области заявляли, что они могут «считывать» личностные особенности человека по форме его черепа. Френология утратила популярность в начале XIX века, но оставила богатое наследие в форме керамических голов с разметкой на поверхности. – Примеч. авт.


[Закрыть]. Бертильон полагался на эксперименты и гипотезы итальянского криминолога Чезаре Ломброзо, считавшего, что преступника можно опознать по одним лишь физическим характеристикам. Ломброзо был убежден, что преступники выглядят более свирепо и, помимо прочего, имеют густые дремучие брови и покатый лоб. Его выводы довольно быстро признали несостоятельными, однако Агата Кристи многое знала о Ломброзо и его вкладе в криминалистику. В рассказе «Да здравствуют шесть пенсов!» бывший адвокат из Скотленд-Ярда, сэр Эдвард Пэллисэр, читает Ломброзо, попивая отличный черный кофе: «Такие великолепные теории, – думает он, – и так безнадежно устарели!»[59]59
  Агата Кристи. «Да здравствуют шесть пенсов!» – Цитируется в переводе И. Борисова.


[Закрыть]

Бертильон полагал, что любого человека можно с легкостью идентифицировать, если систематически измерять части его тела и записывать результаты. Неудивительно, что он так думал, ведь его отец был статистиком, а брат Жак еще и знаменитым демографом. Цифры явно были у Бертильона в крови. Так получилось, что викторианцы, любившие ярлыки и категории, в 1871 году приняли Закон «О предотвращении преступлений», согласно которому все преступники в Великобритании должны были быть внесены в единый реестр. В то же время, когда фотография стала набирать популярность, снимки преступников были вывешены на стендах в отделах полиции по всей Европе или засунуты в ящики письменных столов. Однако Альфонс Бертильон был организованным человеком, которого не устраивали разрозненные методы, используемые для идентификации растущего числа преступников. Он понимал, что необходима более четкая система[60]60
  Мне интересно, вдохновлялась ли Агата Кристи Бертильоном, продумывая образ Пуаро. Бертильона, как и Пуаро, называли эксцентричным. – Примеч. авт.


[Закрыть]. Бертильон решил каталогизировать преступников с целью их опознания и сосредоточился на физических характеристиках, которые не меняются со временем, например расстояние между глазами. Его система включала пять измерений[61]61
  На самом деле измерений было 11: рост, расстояние от темени до седалищных бугров, размах рук, длина головы, ширина головы, длина правого уха, ширина правого уха, длина левой стопы, длина среднего пальца левой руки, длина безымянного пальца левой руки, длина левого предплечья (локтя). Эти данные заносились в специальную антропометрическую карточку, где, помимо этого, отмечались цвет радужной оболочки левого глаза, а также особые приметы (рубцы, пятна, опухоли, дефекты пальцев, татуировки и др.).


[Закрыть].

1. Длина головы.

2. Окружность головы.

3. Длина среднего пальца.

4. Длина стопы.

5. Длина предплечья (от локтя до конца среднего пальца).

Эта информация о человеке хранились вместе с его фотографией и сведениями о цвете глаз.

Хотя сопоставлять данные было очень сложно, система Бертильона была невероятно полезна полиции. Что интересно, одним из параметров, фиксируемых в системе, была форма ушей, и это вызывает у меня вопрос о ранее упомянутом Джоне Диллинджере: племянник и племянница преступника настаивали на том, что у захороненного тела и реального Диллинджера не совпадала форма ушных раковин. Возможно ли, что у них появилась эта информация благодаря системе Бертильона?

Благодаря разработке своей системы Бертильон стал первым, кто попытался организованно идентифицировать преступников, особенно рецидивистов. До определенного момента в XIX веке не было острой необходимости в систематическом и надежном методе идентификации преступников, но численность населения возросла, и появившийся бертильонаж на какое-то время позволил удовлетворить возникшие потребности. Однако невероятное дело Уильяма Веста и Уилла Веста отбросило тень на эту систему.

В 1903 году в Канзасе мужчину по имени Уилл Вест признали виновным в совершении преступления небольшой тяжести и направили в тюрьму Ливенворта. Однако когда его туда привезли, выяснилось, что он уже два года отбывает там наказание за убийство. «Но я не совершал убийства!» – воскликнул Уилл Вест, на что клерк, занимавшийся личными делами, вероятно, подумал: «Как будто я этого раньше не слышал…» Разумеется, потом клерк понял, что, если Уилл Вест уже заключен в тюрьму, он не может стоять перед ним. Позднее оказалось, что в той тюрьме действительно числился преступник Уильям Вест, и у двух мужчин были похожи не только имена. Они были похожи друг на друга, словно однояйцевые близнецы, но, по всей вероятности, не имели родственных связей.

Поразительное сходство двух мужчин было необъяснимым, и после этого о подобных случаях не сообщалось. Вероятно, их просто больше не регистрировали, потому что с тех пор бертильонаж перестал применяться. Но Бертильон использовал отпечатки пальцев в новых версиях своей системы, работая с пионером криминалистики Эдмоном Локаром. Таким образом, у двух Вестов из Канзаса сняли отпечатки пальцев, которые оказались разными. С приходом дактилоскопии необходимость в сложной измерительной системе Бертильона отпала (уверена, полицейские были этому только рады).

Несмотря на несовершенство разработанного им метода, Бертильон был важной фигурой, занимающей сегодня почетное место в Зале славы криминалистики[62]62
  Вероятно, речь идет о Зале славы криминалистического сообщества «Квебекская криминалистическая ассоциация» (Association Québécoise de Criminalistique).


[Закрыть]. Другие его примечательные работы касались анализа почерка, отпечатков стоп и баллистики. Он стал первым фотографировать место преступления, что впоследствии превратилось в самостоятельную криминалистическую специальность – фотосъемку места происшествия. В своей системе он использовал два снимка головы: в профиль и анфас, как это видно на фотографиях Вестов. Этот формат – магшот[63]63
  От англ. mugshot – «фотография под арестом».


[Закрыть] – до сих пор очень распространен.

Иногда достаточно одной сенсационной или необычной истории убийства, чтобы новая криминалистическая техника получила распространение и оказалась принята как судебной системой, так и обществом, особенно если сначала к ней относились скептически. Можно предположить, что именно таким образом Агата Кристи часто узнавала о прогрессе в криминалистике.

ПИСАТЕЛЬНИЦА ЯВНО НЕ МОГЛА ОБОЙТИ ВНИМАНИЕМ ДЕЛО «ДЕПТФОРДСКИХ УБИЙЦ» 1905 ГОДА, ПО СУТИ СТАВШИМ ЗВЕЗДНЫМ ЧАСОМ ДАКТИЛОСКОПИИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ.

Рано утром в понедельник, 27 марта, 16-летний ученик Уильям Джонс направился на работу в магазин красок, расположенный на Хай-стрит в Дептфорде, районе в юго-восточной части Лондона на правом берегу Темзы. Лавкой управляли Томас Фарроу и его жена Энн, жившие на втором этаже того же здания. Они всегда открывали магазин в половине восьмого, хотя Уильям приступал к работе только в половине девятого. Придя на работу в то утро, он удивился, увидев, что ставни магазина все еще были закрыты. Он постучал в дверь, но ответа не последовало. Поскольку хозяину лавки был уже 71 год, а его жене – 65, юноша забеспокоился, что кто-то из них заболел. Не имея возможности попасть внутрь, Уильям заглянул в окно и увидел, что вся мебель в магазине перевернута вверх дном. Испугавшись, он позвал друга, чтобы тот помог ему выломать дверь. Юноши обнаружили тело Томаса под опрокинутым стулом. Его голова была разбита. Ковер и пепел в камине были залиты кровью. Уильям с другом были уверены, что Томас мертв. Они вызвали полицию, разумно предположив, что им не следует бродить по дому, который, по всей вероятности, был местом преступления. Полицейский обнаружил Энн, жену Томаса, в постели на втором этаже. Она тоже была жестоко избита и из последних сил цеплялась за жизнь.

Похоже, целью этого страшного нападения была кража содержимого кассового аппарата, который валялся пустым на полу. Уильям Джонс сообщил полиции, что в нем обычно содержалось около 10 фунтов стерлингов (1200 фунтов стерлингов по современному курсу[64]64
  Около 88 тысяч рублей.


[Закрыть]). Это была недельная выручка магазина, и в то утро Томас Фэрроу должен был отнести деньги в банк.

Глава уголовного розыска Мелвилл Макнэттан был решительно настроен раскрыть это дело. Взяв кассовый аппарат носовым платком (не забывайте, что криминалистических чемоданчиков с перчатками тогда еще не существовало), Макнэттан заметил отпечаток пальца в нижней части лотка для монет. Он завернул аппарат в бумагу и отнес его в Дактилоскопическое бюро Скотленд-Ярда, недавно основанное Эдвардом Генри[65]65
  Удивительно, но открытие Дактилоскопического бюро в 1901 году не подтолкнуло криминалистов к идее о том, чтобы работать на месте преступления в перчатках и не оставлять там своих отпечатков пальцев. Эта мысль не приходила никому в голову еще лет 20! – Примеч. авт.


[Закрыть]. Хотя одно дело об ограблении было раскрыто благодаря дактилоскопии еще три года назад, к методу продолжали относиться подозрительно. Как пишет Вэл Макдермид в своей прекрасной книге «Анатомия преступления»[66]66
  Макдермид В. «Анатомия преступления: что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК». М.: Альпина нон-фикшн, 2020. Первое издание вышло в 2016 году.


[Закрыть], у дактилоскопии был «налет хиромантии»[67]67
  Val McDermid, Forensics: The Anatomy of Crime (London: Profile Books, 2015)


[Закрыть]. В том случае кровавый след оказался четким отпечатком большого пальца. Какая удача! Этот отпечаток точно не принадлежал ни юношам, обнаружившим тела, ни супругам Фарроу, ни полицейским, работавшим на месте преступления. Так кто же был убийцей?

За последние 100 лет у полиции накопилась внушительная база дактилоскопических данных, и нам сложно представить себе время, когда это не было нормой.

Однако в 1905 году анализ отпечатков пальцев лишь набирал популярность, так что база данных по сегодняшним меркам была весьма скудной. Тем не менее в ней уже хранились отпечатки приблизительно 90 тысяч человек – огромное число, учитывая, что они были нанесены на карточки, которые приходилось вручную искать и сравнивать с помощью увеличительного стекла.

ПРАВДА, ОТ ОТПЕЧАТКА ПАЛЬЦА С МЕСТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ НИКАКОГО ТОЛКУ, ЕСЛИ У ПОЛИЦИИ НЕТ ПОДОЗРЕВАЕМОГО, ЧТОБЫ СНЯТЬ У НЕГО ОБРАЗЕЦ ДЛЯ СРАВНЕНИЯ.

Агате Кристи было об этом хорошо известно. В романе «Часы» (1963) инспектор уголовной полиции Хардкасл говорит: «Пока мы отослали в центральную картотеку его отпечатки пальцев. Хотим узнать, не водится ли за ним каких делишек. Если он есть в картотеке – хорошо, если нет – дело дрянь»[68]68
  Агата Кристи. «Часы». – Здесь и далее цитируется в переводе А. Ващенко.


[Закрыть].

К сожалению, Энн Фарроу не могла описать полицейским преступника: она умерла от тяжелых травм, так и не придя в сознание. Однако нашлись свидетели, которые согласились участвовать в опознании подозреваемых. Очевидцы описывали двух мужчин, прогуливавшихся возле магазина красок либо заходивших в него: один в коричневом костюме и кепке, другой в синем костюме, котелке и со щегольскими усами.

Под описание подходили два брата – Альфред и Альберт Стрэттоны.

Братьев Стрэттонов выследили быстро и как у главных подозреваемых в убийстве сняли отпечатки пальцев. Оказалось, что отпечаток на кассовом аппарате совпадал с отпечатком большого пальца правой руки Альфреда Стрэттона. Хотя дактилоскопия была для присяжных в новинку и казалась им чем-то слишком сложным и научным, сторона обвинения все же приняла в качестве решающего доказательства увеличенные фотографии отпечатков пальцев с места преступления. Похожие снимки рассматривал инспектор Рэглан в романе «Убийство Роджера Экройда». Благодаря успешному раскрытию дела братьев Стрэттонов, дактилоскопия получила заслуженное признание в процессе судопроизводства, и, возможно, именно этот громкий случай вдохновил Агату включить в свою книгу увеличенные фотографии отпечатков пальцев. Присяжные убедились в уникальности каждого отпечатка и заметили 12 общих характеристик у отпечатка на кассовом аппарате и отпечатка пальца, взятого у Альфреда Стрэттона. Они были поражены. Всего через 19 дней, 23 мая 1905 года, оба брата были одновременно казнены через повешение в тюрьме Уондсворт в южном Лондоне.

«Убийство Роджера Экройда» – третий роман Кристи об Эркюле Пуаро. Он был опубликован в 1926 году, когда все, особенно начитанные люди, уже знали о снятии отпечатков пальцев на месте преступления. В юмористической сцене на месте убийства Экройда инспектор Дэвис пытается впечатлить доктора Шеппарда тем, что, по его мнению, владеет уникальными криминалистическими знаниями. Он говорит, что может четко различить отпечатки пальцев на орудии убийства, даже если они не заметны обычному человеку.

Доктор Шеппард отвечает инспектору в форме язвительного внутреннего монолога: «Не понимаю, почему меня следует считать непроходимым идиотом. В конце концов, я читаю газеты, детективные романы»[69]69
  Агата Кристи. «Убийство Роджера Экройда». – Здесь и далее цитируется в переводе И. Гуровой, Т. Озерской.


[Закрыть]. Доктор Шеппард понимает, что отпечатки пальцев на рукоятке кинжала – улика вполне ожидаемая и каждый человек, имеющий хотя бы базовое представление о расследовании преступлений, знает об этом (даже «болван», как говорит Пуаро в романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась»).

Поскольку отпечатки пальцев стали популярным инструментом в арсенале детективов, персонажи романа «Убийство Роджера Экройда» «берут все в свои руки» и снимают отпечатки как своих пальцев, так и других людей. Джеффри Реймонд, харизматичный секретарь убитого Роджера Экройда, применяет оригинальный подход к снятию отпечатков. Зная, что его неизбежно попросят предоставить образцы, он ускоряет этот процесс и оставляет их самостоятельно. Он говорит: «А не снабдить ли нам инспектора набором и наших отпечатков пальцев?» Далее нам сообщают: «Он взял со стола две визитные карточки, вытер их носовым платком и передал одну из них мне. Затем, ухмыльнувшись, протянул их инспектору».

Хотя описание визиток отсутствует, у меня есть несколько оснований полагать, что у них была блестящая поверхность. Во-первых, Реймонд протер их шелковым платком, и это свидетельствует о том, что поверхность была гладкой и на ней могли быть другие отпечатки. Во-вторых, мы знаем, что отпечатки, оставленные без использования чернил или других субстанций, будут скрытыми, и криминалисты того времени плохо различали их на пористых поверхностях, поскольку в 1926 году применение нингидрина еще не стало повсеместным.

Реймонд – не единственный персонаж произведений Кристи, который берет на себя проявление скрытых отпечатков пальцев. В рассказе «Кража в гранд-отеле», опубликованном за несколько лет до «Убийства Роджера Экройда», есть очень похожий пример. В этом рассказе сам Пуаро под выдуманным предлогом протягивает глянцевую карточку потенциальному вору украшений. Подозреваемая – горничная – попадает в ловушку и берет ее в руки. Пуаро невинно спрашивает девушку, видела ли она эту карточку среди личных вещей мистера Опальзена, ее работодателя. Девушка отвечает, что нет, и возвращает визитку Пуаро.

Далее он повторяет этот процесс со вторым подозреваемым, и после того, как Гастингс задает ему вопрос на эту тему, Пуаро признается:

«Это была ловушка для лакея. На этой карточке имелось специальное покрытие, предназначенное для снятия отпечатков пальцев. С вокзала я сразу поехал в Скотленд-Ярд. <…> Как я и предполагал, отпечатки принадлежали двум известным аферистам, которые уже в течение довольно долгого времени находятся в розыске»[70]70
  Агата Кристи. «Кража в гранд-отеле». – Здесь и далее цитируется в переводе С. Никоненко, Н. Уманца.


[Закрыть].

Нам, людям XXI века, кажется совершенно логичным, что Пуаро повез отпечатки пальцев в Скотленд-Ярд (правда, современные эксперты по дактилоскопии сказали мне, что ему было бы очень сложно получить отпечатки таким образом!). Однако на тот момент Дактилоскопическое бюро, упомянутое Пуаро, существовало еще только 20 лет. Пуаро мог подождать, когда полиция поймает преступников и снимет у них отпечатки пальцев, но так он, как всегда, оказался на шаг впереди и произвел впечатление на Гастингса.

Благодаря подобному творческому подходу Эркюля Пуаро к раскрытию преступлений читателям крайне интересно наблюдать за ходом мысли этого детектива.

В конце концов, он часто хвалится своей открытостью и говорит Гастингсу в романе «Загадочное происшествие в Стайлзе»: «А я ничего и не утаиваю. Вы располагаете всеми доступными мне фактами». Однако бывают моменты, когда на первый план выходит полицейское прошлое Пуаро, и в таких случаях он применяет профессиональные навыки и строгий подход к делу.

Пуаро открыто ищет отпечатки пальцев в романе «Убийство в „Восточном экспрессе“», написанном в более мрачном и серьезном тоне, чем «Убийство Роджера Экройда». После убийства мистера Рэтчетта, американского пассажира, Пуаро внимательно осматривает оконную раму в купе поезда. После этого он берет коробочку с дактилоскопическим порошком и наносит его на раму, на которой, как оказалось, вообще нет отпечатков пальцев. Пуаро предполагает, что раму протерли.

Вариацию этого трюка детектив повторяет в романе «Свидание со смертью» (1938). На этот раз я не буду говорить, кому принадлежали отпечатки и куда Пуаро их отправил, иначе раскрою финал. В романах 1930-х годов Эркюль Пуаро представлен скорее как криминалист, чем как криминолог, поскольку он самостоятельно ищет улики (в более поздних романах он относится к этому презрительно).