Текст книги "Лабиринт призраков"

– Здравствуйте! – громко произнес продавец.

Она повернулась и одарила его улыбкой, которая легко расплавила бы даже бронированный сейф. Юноша поспешно спустился с лестницы и встал за прилавок, повесив тряпку на плечо.

– Чем могу помочь сеньоре?

– Сеньорите, – уточнила она, снимая перчатки.

Юноша кивнул, зачарованно наблюдая за ее плавными движениями. Алисия не переставала удивляться, насколько эффективно работали самые простые приемы. Благослови Бог глупость всех мужчин доброй воли на Земле!

– Будьте любезны, могу я поговорить с доном Густаво Барсело?

– Сеньора Барсело в настоящий момент нет на месте.

– Когда можно его застать?

– Видите ли… Дон Густаво почти не бывает в магазине, если только у него не назначена встреча с клиентом. Дон Фелипе, управляющий, уехал в Педральбес оценивать коллекцию, но в середине дня должен вернуться.

– Как вас зовут?

– Бенито, к вашим услугам.

– Бенито, я вижу, вы человек находчивый, и уверена, что поможете мне.

– Что вы хотите?

– Вопрос весьма деликатный. Мне необходимо побеседовать с сеньором Барсело лично. Суть проблемы в том, что мой близкий родственник, заядлый коллекционер, недавно стал обладателем библиографической редкости. Он намерен продать ее, и ему хотелось бы, чтобы дон Густаво выступил посредником и помощником в этой сделке. Мой родственник рассчитывает сохранить анонимность.

– Ясно, – пробормотал Бенито.

– Раритет, о котором идет речь, – экземпляр романа из цикла «Лабиринт призраков» некоего Виктора Маташа. Книга находится в идеальном состоянии.

Он вытаращил глаза:

– Как вы сказали, Маташ?

Алисия кивнула:

– Вам знакомо это имя?

– Сеньорита, будьте добры, подождите секунду, я попробую найти дона Густаво.

Алисия улыбнулась. Приказчик исчез в служебном помещении, и через несколько мгновений она услышала, как крутится диск телефона при наборе номера. Потом из-за шторы до нее донеслась приглушенная и торопливая речь продавца:

– Дон Густаво, простите, что я… Да, знаю, который час… Нет-нет, я не снова… Да, сеньор, да, сеньор, умоляю… Нет, умоляю… Конечно, мне нравится работа… Нет, пожалуйста… Секунду, всего секунду… Спасибо. – Он перевел дыхание и продолжил разговор с шефом: – Пришла сеньорита, она говорит, что у нее есть на продажу книга Виктора Маташа в прекрасном состоянии.

Последовала долгая пауза.

– Нет, не придумываю. Как? Нет. Не знаю, кто она. Нет, раньше я ее не видел. Молодая, очень красивая. Господи, вполне… Нет, мне не все кажутся… Да, сеньор, сей момент, сеньор…

Бенито возник на пороге подсобки, сверкая улыбкой:

– Дон Густаво спрашивает, когда вам было бы удобно с ним встретиться.

– Например, около часа дня? – предложила Алисия.

Он кивнул и снова скрылся в конторе.

– Говорит, сегодня днем. Да. Не знаю. Я спрошу… Тогда не буду спрашивать… Как скажете, дон Густаво. Да, сеньор. Немедленно. Не сомневайтесь. Да, сеньор. И вам тоже.

Вернувшись, приказчик держался увереннее.

– Все в порядке, Бенито? – спросила Алисия.

– Лучше не бывает. Прошу прощения за заминку. Дон Густаво – святой человек, но у него свои причуды.

– Приму к сведению.

– Он просил передать, что будет счастлив принять вас сегодня днем в клубе «Сиркуло экуестре», если вам удобно. Знаете, где он находится? Дом Переса Саманильо на пересечении улицы Бальмес и бульвара Диагональ.

– Да, знаю. И я обязательно скажу дону Густаво, что вы мне очень помогли.

– Благодарю.

Алисия собралась уходить, и Бенито, возможно, искавший повода продлить ее визит хоть на несколько мгновений, обогнул прилавок и галантно вызвался проводить к двери.

– Ну и дела, – вдруг сказал он, заметно волнуясь. – Столько лет не всплывало ни одной книги из «Лабиринта», и вот пожалуйста, всего за месяц уже второй человек приходит в магазин и заводит разговор о Маташе.

Алисия остановилась:

– Правда? И кто был тот, первый?

Выражение лица Бенито тотчас сделалось строгим. Он сообразил, что сказал лишнее. Алисия взяла его под руку, подчеркнуто демонстрируя симпатию.

– Не беспокойтесь, разговор останется между нами. Мне просто интересно.

Приказчик боролся с сомнениями, и она слегка придвинулась к нему.

– Сеньор из Мадрида, похожий на полицейского. Он показал мне какой-то жетон, – произнес Бенито.

– Может, он назвал свое имя?

Бенито пожал плечами:

– Сейчас я уже точно не скажу… Он мне запомнился из-за шрама на лице.

От ослепительной улыбки Алисии несчастный Бенито смутился почти до слез.

– Шрам? На правой щеке?

Он побледнел.

– Может, его звали Ломана? – продолжала допытываться Алисия. – Рикардо Ломана?

– Я не уверен, хотя…

– Спасибо, Бенито. Я вам очень признательна.

Алисия удалялась от магазина вверх по улице, когда приказчик выглянул из дверей и окликнул ее:

– Сеньорита! Вы не сказали, как вас зовут.

Алисия повернулась и послала Бенито улыбку, от которой его бросало в жар весь день и половину ночи.

6

После посещения в букинистического магазина Алисия уступила соблазну прогуляться по знакомым местам и совершила неспешное путешествие по затейливым улочкам Готического квартала, приближаясь ко второму пункту намеченного плана. Она медленно брела, размышляя о Рикардо Ломане и его странном исчезновении. Алисия не удивилась, напав в первый же день на его след. Многолетний опыт совместной работы подтверждал, что они с Ломаной, решая одну и ту же задачу, всегда наступали друг другу на пятки. В девяти случаях из десяти именно она приходила к финишу первой. Самым примечательным в данном случае было то, что Ломана, занимаясь анонимными письмами Вальса, о чем уведомил их Хиль де Партера, поручая расследование, пару недель назад расспрашивал о книгах Виктора Маташа. У Ломаны имелось много недостатков, но глупостью он не страдал. И если Ломана, двигаясь своим путем, тоже заинтересовался романами из цикла «Лабиринта», то Алисия могла не сомневаться, что интуиция ее не обманула. Это было хорошей новостью. А плохая заключалась в том, что рано или поздно они неизбежно столкнутся. А их встречи обычно добром не заканчивались.

Рикардо Ломана, по слухам, был давним учеником инспектора Фумеро из Социальной бригады Барселоны и самым жестоким из марионеток, завербованных Леандро, а за много лет их набралось немало. За годы службы у Леандро Алисия не раз ссорилась с Рикардо Ломаной. Последняя стычка произошла пару лет назад. Однажды вечером, опьянев от вина и злости из-за того, что Алисия раскрыла дело, в котором он безнадежно увяз, Ломана подстерег ее около номера в «Испании» и начал угрожать ей. Обещал, что, когда она останется без защиты Леандро, он выберет удобный момент и подходящее место, чтобы, подвесив к потолку, испробовать на ней свой набор инструментов, растягивая удовольствие.

– Ты не первая и не последняя шикарная цыпочка, подобранная Леандро, красавица. Но я подожду, пока он устанет от тебя. Клянусь, мы отлично проведем время, особенно ты, с твоим телом, которое так и просит огня…

Тот поединок закончился для Ломаны растоптанным самолюбием, из-за чего он две недели ходил мрачнее тучи, двумя переломами руки и разрезанной щекой, которую зашили, наложив восемнадцать швов. Алисия, в свою очередь, расплатилась десятком бессонных ночей: она сидела в темноте до утра, положив револьвер на ночной столик, и не спускала глаз с входной двери, обуреваемая нехорошим предчувствием, что во втором раунде ей придется туго.

Алисия постаралась выбросить из головы мысли о Ломане, мешавшие ей наслаждаться первым утром, которое она встречала на улицах Барселоны. Она неторопливо шла, рассчитывая каждый шаг и останавливаясь у витрин всякий раз, когда искалеченное бедро давало о себе знать. За много лет Алисия научилась распознавать предвестники приступа и умела предотвратить или хотя бы отсрочить неизбежное. Они с болью были старыми противниками, ветеранами, давними знакомыми, хорошо изучившими друг друга и соблюдавшими правила игры. Несмотря ни на что, первая прогулка по городу без давящих пут бандажа стоила той цены, какую ей придется заплатить за это удовольствие позднее. Она успеет пожалеть о своем легкомыслии.

Еще не было десяти утра, когда Алисия вышла на улицу Ворота Ангела и, свернув за угол на улицу Санта-Ана, увидела витрину старой букинистической лавки «Семпере и сыновья». Напротив нее приютилось маленькое кафе. Алисия решила зайти и посидеть за столиком у окна. Она поняла, что отдых ей не помешает.

– Что желаете, сеньорита? – Официант выглядел как человек, не выходивший на улицу лет двадцать.

– Только кофе. И стакан воды.

– Вам простую воду или минеральную из бутылки?

– Что вы посоветуете?

– Зависит от содержания кальция в крови.

– Тогда пусть будет из бутылки. И не газированную, пожалуйста.

– Одна нога здесь, другая там.

Просидев в кафе полчаса и выпив две чашки кофе, Алисия убедилась, что за это время ни один человек не остановился даже поглазеть на витрину магазинчика. Счетные книги Семпере, наверное, стремительно зарастали паутиной, погружаясь в забвение. Искушение перейти улицу, углубиться в эту пещеру чудес и потратить там состояние снедало ее, но Алисия понимала, что момент для этого неподходящий. Пока следовало просто понаблюдать. Прошло еще полчаса, и поскольку ничего не происходило, Алисия задумалась, не пора ли поднимать якоря, и вдруг заметила прохожего. Он шел по улице, витая в облаках, с рассеянным выражением лица и с тенью улыбки на губах. Весь его облик дышал спокойствием человека, который может позволить себе роскошь не интересоваться, как устроен мир. Алисия никогда не видела его фотографий, но поняла, кто он, раньше, чем молодой человек успел приблизиться к дверям книжного магазина.

Даниэль.

Алисия невольно заулыбалась. Даниэль Семпере собирался войти в дом, и в то же мгновение дверь отворилась и ему навстречу выпорхнула молоденькая женщина лет двадцати. Она обладала той трепетной красотой, которую авторы радиопостановок назвали бы одухотворенной и какая вызывает вздох восхищения у влюбчивых наивных романтиков, любителей мифов об ангелочках с золотым сердцем. Ее окружала аура целомудрия или скромности, свойственная девочкам из хороших семей. Судя по манере одеваться, женщина догадывалась, какая великолепная оснастка находилась под платьем, но не осмеливалась в этом признаться. «А вот и знаменитая Беатрис, – подумала Алисия. – Белоснежка, источавшая фимиам непорочности и чистоты, в стране гномов».

Беатрис приподнялась на цыпочки и поцеловала супруга – по-детски невинно, лишь слегка коснувшись его рта сомкнутыми губами. Алисия невольно отметила, что Беатрис, подобно многим женщинам, предпочитала целоваться с закрытыми глазами, хотя стояла в обнимку с законным мужем. Даниэль, впрочем, тоже целовался до сих пор как школьник. Похоже, ранняя женитьба не научила его, как правильно обнимать женщину, куда нужно положить руки и что делать с ее губами. Понятно, что показать ему было некому. Улыбка Алисии исчезла, и она почувствовала, как в глубине души поднимается мутная, нехорошая волна.

– Не принесете мне бокал белого вина? – обратилась она к официанту.

На противоположной стороне улицы Даниэль Семпере попрощался с женой и скрылся в книжном магазине. Беатрис, чья одежда являлась зримым свидетельством прекрасного вкуса и скудного достатка, влилась в поток пешеходов, двигавшийся в направлении Ворот Ангела. Алисия прикинула ширину ее талии и полноту бедер.

– Эх, как бы я могла тебя одеть, моя принцесса, – пробормотала она.

– Что вы сказали, сеньорита?

Алисия повернула голову и увидела рядом официанта, державшего бокал с белым вином. Он смотрел на нее оторопело и немного испуганно.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Меня?

Алисия демонстративно обвела взглядом кафе, намекая, что в помещении они находятся вдвоем.

– Разве тут еще кто-нибудь есть?

– Марселино.

– Не присядете со мной, Марселино? Мне не нравится пить в одиночестве. Я, конечно, преувеличиваю. Но в компании все равно веселее.

Официант судорожно глотнул воздух.

– Хотите, я вас угощу? – предложила Алисия. – Как насчет пива?

Марселино уставился на нее в оцепенении.

– Садитесь, Марселино, я не кусаюсь.

Он кивнул и уселся за стол напротив нее. Алисия сладко улыбнулась ему:

– У вас есть девушка, Марселино?

Официант покачал головой.

– Кто-то много потерял. Скажите, из бара есть другой выход, помимо главного?

– Что?

– Есть ли у вас черный ход, в переулок или на боковую лестницу?

– Да, дверь, она ведет во внутренний дворик, а оттуда можно попасть на улицу Бертрельянс. А вам зачем?

– Я спрашиваю потому, что за мной следят.

Марселино с тревогой поглядел на улицу:

– Может, мне позвонить в полицию?

Алисия мягко накрыла ладонью его руку, отчего бедняга едва не превратился в соляную статую.

– Нет необходимости. Ничего серьезного. Но я предпочла бы уйти незаметно, если вам это не доставит неудобства.

Марселино покачал головой.

– Вы чудо. Итак, сколько я должна?

– Угощение за счет фирмы.

– Правда?

Он кивнул.

– Как угодно. Кому-то невдомек, какое тут спрятано сокровище… Скажите, у вас есть телефон?

– За стойкой.

– Не возражаете, если я позвоню? Разговор междугородный, но за него я непременно заплачу.

– Все, что хотите…

Алисия отправилась к стойке и увидела висевший на стене старый телефонный аппарат. Марселино остался сидеть за столом, не выпуская ее из поля зрения. Она помахала ему рукой, набирая номер.

– Соедините меня с Варгасом, пожалуйста.

– А вы Грис? – не без иронии уточнил голос невидимого собеседника. – Капитан ждал вашего звонка. Передаю ему трубку.

Алисия услышала, как телефонную трубку положили на стол и позвали ее напарника.

– Варгас, это донья Инес, – сказал один из полицейских, а другой промурлыкал рефрен известной песни «Те зеленые глаза».

– Варгас на проводе. Как вы там? Уже пляшете сардану[36]36
  Каталонский народный танец.


[Закрыть]?

– Кто такая донья Инес?

– Вы. Нам тут успели придумать прозвища. А я дон Хуан…

– Ваши коллеги весьма остроумны.

– Вы даже не представляете, до какой степени. У нас полно дарований. Что вы хотите мне сообщить?

– Я думала, вы соскучились.

– Меня развлекали по высшему разряду, так что я выжил.

– Рада, что вы хорошо провели время. Я полагала, вы уже на пути сюда.

– Моя бы воля, я оставил бы вас там прозябать в одиночестве до самой пенсии.

– А что говорит начальство?

– Я должен сесть в машину и ехать день и полночи, чтобы завтра утром воссоединиться с вами.

– Кстати, о машинах. Об автомобиле Вальса есть новости?

– Никаких. Его нашли брошенным в… Позвольте, я взгляну в записи… Он стоял на шоссе Агуас. Это в Барселоне?

– Чуть выше.

– Выше? На небе?

– Вроде того. Нашли следы Вальса или Висенте?

– Капли крови на пассажирском сиденье. Признаки насилия. И оба как в воду канули.

– Что еще?

– Ничего. А вы? Что вы можете сообщить мне?

– Что мне действительно вас не хватало, – произнесла Алисия.

– Возвращение в Барселону притупило ваш ум. Где вы сейчас? Совершаете паломничество к Черной Мадонне?

– В настоящий момент я созерцаю витрину магазина «Семпере и сыновья».

– Очень продуктивно. Вы, случайно, не разговаривали с Леандро?

– Нет. А что?

– А то, что он не дает мне покоя все утро, справляясь о вас. Сделайте одолжение, побалуйте его звонком, а то он от меня не отстанет.

Алисия вздохнула:

– Ладно. Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня.

– Похоже, теперь это станет моей главной целью в жизни.

– Тема деликатная, – предупредила она.

– Я специалист по деликатным темам.

– Мне надо, чтобы вы воспользовались своими связями в управлении и осторожно выяснили, чем занимался некий Рикардо Ломана, прежде чем ушел со связи и растворился в неизвестности.

– Ломана? Который пропал? Та еще скотина.

– Вы его знаете?

– Слышал о нем. Ничего хорошего. Попробую что-нибудь сделать.

– О большем я не прошу.

Варгас усмехнулся:

– По моим расчетам, я приеду к вам завтра утром. Если хотите, можем вместе позавтракать, и я расскажу, что́ удалось узнать о вашем дружке Ломане. Вы ведь постараетесь вести себя осмотрительно и не вляпаетесь в неприятности до моего приезда?

– Обещаю.

7

Марселино по-прежнему наблюдал за Алисией, пребывая во власти странного очарования. Впрочем, порой он с любопытством поглядывал на улицу, надеясь заметить таинственного преследователя. Алисия подмигнула ему и вскинула руку, показав указательный палец.

– Еще один звоночек, и все…

Она набрала прямой номер апартаментов «Паласа». Трубку сняли почти сразу. «Наверное, он сидел у телефона, ожидая звонка», – подумала Алисия.

– Это я, – негромко сказала она.

– Алисия, Алисия, Алисия… – нежно пропел Леандро. – Я волнуюсь, когда ты начинаешь избегать меня.

– Я собиралась позвонить именно сейчас. Не обязательно было пускать за мной «хвост».

– Я тебя не понимаю.

– Вы никому не поручали следить за мной?

– Если бы я это сделал, то уж точно не послал бы профана, которого ты вычислишь в первый же день. Кто он?

– Пока не знаю. Я полагала, это ваш человек.

– Нет. А вот за ребят из Центрального комиссариата не поручусь.

– Тогда местное отделение не может похвастаться обилием талантов, раз за мной отправили следить такого типа.

– Трудно найти способных людей. Скажи мне вот что. Ты хочешь, чтобы я позвонил и избавил тебя от «хвоста»?

– Пожалуй, нет. У меня возникла идея.

– Не будь слишком суровой с ним. Не знаю, кого за тобой отправили, но, вероятно, это самый неопытный новичок, какого они сумели разыскать.

– Со мной так просто справиться?

– Напротив. Скорее, никто не брался за поручение.

– Вы намекаете, что я оставила о себе недобрую память?

– Я всегда тебе напоминал, как важно соблюдать видимость приличий. Теперь ты сама понимаешь, почему. Ты разговаривала с Варгасом?

– Да.

– Тогда о машине ты все знаешь. Дома порядок?

– Сеньора Хесуса вылизала квартиру до блеска и погладила даже платье для первого причастия. Спасибо за хлопоты.

– Я не хочу, чтобы ты в чем-нибудь нуждалась.

– Поэтому отправляете ко мне Варгаса?

– Похоже, это его личная инициатива. Или Хиля де Партера. Я же говорил, что нам не доверяют.

– Почему?

– Какие у тебя планы на сегодняшний день?

– Я познакомилась с книжными магазинами, и днем у меня встреча с человеком, который может просветить насчет Виктора Маташа.

– Значит, ты настаиваешь, что та книга…

– Хотя бы для того, чтобы исключить данную версию.

– Я его знаю? Того, с кем ты встречаешься?

– Это книготорговец. Густаво Барсело.

Пауза была короткой, но Алисия заметила ее.

– Не припоминаю. Позвони, если узнаешь что-либо важное. И если нет, тоже позвони.

Алисия соображала, какую бы сказать колкость, но услышала, что Леандро уже повесил трубку. Она положила деньги на стойку, расплатившись за два звонка по межгороду, и попрощалась с Марселино, послав ему воздушный поцелуй.

– Все останется между нами, так ведь, Марселино?

Официант кивнул и проводил Алисию к черному ходу. Пробравшись по извилистым и запутанным лабиринтам между домовладениями, можно было попасть в один из мрачных переулков, тесных и темных, как щель между ягодиц семинариста, какие встречаются только в старой Барселоне. Переулок соединял улицы Кануда и Санта-Ана. Алисия обошла кругом застройку квартала и, завернув за угол, остановилась. Молодая женщина одной рукой катила коляску с младенцем, а другой тащила ребенка постарше, ботинки которого будто прилипали к тротуару. Юноша в костюме, обмотанный шарфом, слонялся у витрины обувного магазина, искоса поглядывая на двух изысканно одетых дам в чулках со стрелкой, дефилировавших по улице. Городской патрульный вышагивал посреди мостовой, бросая по сторонам настороженные взгляды. Кроме того, возле одной из подворотен Алисия приметила приклеившегося к стене, точно рекламный плакат, человечка совершенно бесцветной наружности, делавшей его невидимкой. Неказистый тип курил сигару, напряженно уставившись на дверь маленького кафе, периодически сверяясь с часами. Неплохой выбор, решила Алисия. Внешность агента была столь невзрачной, что сама скука прошла бы мимо, не обратив на него внимания. Алисия приблизилась к нему вплотную. Остановившись на близком расстоянии от унылого затылка, она сложила губы колечком и дунула.

От неожиданности агент подпрыгнул и едва не упал. Повернувшись, он увидел Алисию, и его бледное лицо посерело, лишившись последних красок.

– Как тебя звать, душа моя? – спросила она.

Голос у бедняги пропал, и он не смог выдавить ни слова. Взгляд отчаянно заметался, и ему не сразу удалось сфокусировать его на Алисии.

– Если попробуешь сбежать, я тебе кишки проткну. Понял?

– Да, – каркнул агент.

– Я пошутила. – Алисия улыбнулась. – Я такими вещами не занимаюсь.

Горемыка был в пальто, словно позаимствованном с чужого плеча, и производил впечатление загнанной крысы. Знатного шпика к ней приставили. Алисия крепко ухватила его за отворот пальто и решительно, но вполне мирно повела за угол.

– Как тебя зовут?

– Ровира, – пробормотал он.

– Это ты болтался у входа в «Мануаль альпаргатера» сегодня ночью?

– Как вы узнали?

– Никогда не кури под фонарем.

Ровира кивнул, тихо выругавшись.

– Скажи, Ровира, как давно ты служишь в полиции?

– Завтра будет ровно два месяца, но если в комиссариате узнают, что вы меня поймали…

– Им это знать не обязательно.

– Правда?

– Да. Потому что мы с тобой, Ровира, поможем друг другу. Догадываешься, каким образом?

– Нет, сеньорита.

– Мы переходим к главному. Называй меня Алисия, ведь мы теперь работаем вместе.

Она обшарила карманы пальто Ровиры и вытащила пачку сигар, которые продаются у любой барной стойки и хорошо идут под кофе с коньяком. Алисия зажгла одну сигару и вставила ее в рот агенту. Подождав, пока он сделает пару затяжек, она дружески улыбнулась ему:

– Успокоился немного?

Агент кивнул.

– Скажи, Ровира, как получилось, что именно тебе поручили следить за мной?

Ровира замялся:

– Не обижайтесь, но больше никто не согласился на эту работу.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Не робей, парень. Выкладывай.

– Говорят, вы водите дружбу с опасными людьми и приносите несчастье.

– Ясно. Похоже, тебя дурными приметами не напугаешь.

– Большего неудачника, чем я, еще надо поискать. К тому же у меня не было выбора.

– А если точнее, в чем заключалось твое задание?

– Следить за вами на расстоянии, оставаясь незамеченным, и докладывать, куда вы ходили и что делали. Видите, как хорошо я справился? Я же предупреждал, что такое дело не по мне.

– А зачем ты вообще пошел работать в полицию?

– Я занимался графической живописью, но мой свекор служит капитаном в Центральном комиссариате…

– А супруге нравятся мужчины в форме?

Алисия положила руку на плечо молодому человеку с материнским участием.

– Ровира, в жизни наступают моменты, когда мужчина обязан проявить отвагу и, хоть и не пристало мне так говорить, показать всем на свете, что он рожден, чтобы писать стоя. Ты должен поверить, что способен на большее, чем тебе кажется. И потому я дам тебе возможность проявить свои лучшие качества и доказать, чего ты стоишь, – мне лично, Генеральному корпусу полиции, свекру и своей сеньоре жене. У нее дух захватит, когда она поймет, какого бравого мужчину получила, так что только бальзам из Монтсеррата сможет привести ее в чувство.

Ровира ошарашенно смотрел на Алисию, пребывая в полуобморочном состоянии.

– Отныне ты всюду следуешь за мной, как тебе приказали. Но не должен подходить ко мне ближе чем на сто метров и постараешься не попадаться мне на глаза. А когда тебя спросят, где и что я делала, сообщишь то, что я скажу.

– Но… разве это законно?

– Ровира, ты ведь полицейский. Законно все, что считаешь законным ты сам.

– Не знаю…

– Азбуку ты выучил. Тебе не хватает уверенности в себе.

Ровира заморгал, оглушенный ее напором.

– А если я откажусь?

– Ну, не вредничай, особенно теперь, когда мы подружились. Если же ты откажешься, то мне придется повидаться с капитаном, твоим свекром, и рассказать ему, что я застукала тебя на стене школы терезианок во время дневной прогулки, где ты занимался мастурбацией.

– Вы не сможете так поступить!

Алисия пристально посмотрела ему в лицо.

– Ровира, ты даже не представляешь, на что я способна.

Он вздохнул:

– Вы плохая женщина.

Она поджала губы, состроив трагическую мину:

– Завтра утром ты ждешь меня около «Гран-кафе», и я сообщу, каков будет распорядок дня. Мы поняли друг друга?

Ровира как будто уменьшился на несколько сантиметров, пока длилась их беседа, и теперь смотрел на Алисию с мольбой:

– Вы ведь шутите, да? Смеетесь надо мной, потому что я новичок?

Алисия скопировала манеру Леандро, позаимствовав его ледяной взгляд, и медленно покачала головой:

– Это не шутка, а приказ. Не подведи меня. Испания, как и я, рассчитывает на тебя.

8

На заре XX века, когда запах денег пьянил и кружил голову, а владельцы крупных состояний чаще предпочитали пускать пыль в глаза, нежели передавать их по наследству, из бурного романа между грезой великих мастеров и тщеславием влиятельного дельца появился на свет дворец в стиле модерн. Словно свалившись с неба, он навсегда вписался в архитектурный пейзаж квартала, хорошо прижившись в изумительном анклаве барселонской Belle Epoque.

Так называемый Дом Переса Саманильо как мираж, а может, как некое послание потомкам, уже четверть века стоял на скошенном углу в месте слияния улицы Бальмес и Диагонали. Построенный изначально как семейная резиденция во времена, когда почти вся старая аристократия стремилась избавиться от своих дворцов, этот гимн изобилию сохранил парижский шарм, заливая улицы медным светом из больших окон, через которые без малейшего стеснения демонстрировал смертным мраморные лестницы, богатое убранство гостиных и хрустальную паутину люстр. Алисии он всегда напоминал аквариум, позволявший сквозь стеклянные панели увидеть экзотические организмы и формы жизни.

Уже много лет роскошная фоссилия не служила семейным очагом, а недавно она сделалась штаб-квартирой известного в Барселоне элитного конного клуба. «Сиркуло экуестре» принадлежал к числу тех привилегированных ассоциаций, неприступных для простых смертных, которые возникают во всех крупных городах. Нельзя, чтобы обоняние респектабельных людей оскорблял запах пота, исходивший от тех, на чьих спинах их славные предки сколотили свое богатство. Внимательно наблюдавший за подобными проявлениями претенциозности Леандро обычно говорил, что самой насущной потребностью человеческого существа, после решения проблемы питания и жилья, становится поиск мотивов и средств подчеркнуть свою исключительность, то есть выделиться и возвыситься над себе подобными. Штаб-квартира «Сиркуло экуестре» полностью удовлетворяла подобным запросам. Причем Алисия подозревала, что для Леандро (если бы он в свое время не перебрался в Мадрид) салоны, отделанные благородными породами дерева и расположенные в фешенебельной части города, стали бы идеальной сценой. На их подмостках он охотно воцарился бы, чтобы проворачивать темные дела в белых перчатках.

Лакей в униформе торжественно открыл перед Алисией тяжелую металлическую дверь. В холле стоял освещенный пюпитр, за которым нес вахту худощавый служащий в безупречном костюме. Он смерил посетительницу придирчивым взглядом и лишь потом изобразил приветливую улыбку.

– Добрый день, – произнесла Алисия. – Я встречаюсь с сеньором Густаво Барсело.

Служащий уткнулся в амбарную книгу, лежавшую на пюпитре, и притворился, будто внимательно изучает записи, отдавая дать ритуалу.

– Как ваше имя?

– Вероника Ларрас.

– Если сеньоре будет угодно последовать за мной…

Он повел ее по дворцу, интерьеры которого поражали роскошью. При их приближении члены клуба прерывали беседу, встречая возмутителей спокойствия удивленными, а порой и возмущенными взглядами. Очевидно, в конном клубе визиты особ женского пола были редкостью и не приветствовались, и многие патриархи сочли появление Алисии вызовом своему замшелому мужеству. Алисия отвечала им вежливой улыбкой. Наконец они пришли в читальный зал с большим окном, выходившим на бульвар Диагональ. Там, в кресле в стиле ампир, лелея коньяк в бокале размером с аквариум, отдыхал господин представительной внешности с величественными усами, в дорогом костюме-тройке, дополненном щегольскими ботинками, как у английского денди. Служащий остановился в паре метров от него и робко улыбнулся:

– Дон Густаво! Гостья, которую вы ожидали…

Дон Густаво Барсело, почетный предводитель цеха букинистов Барселоны и знаток, глубоко изучивший мир женщин и их изощренный реквизит, встал, отвесив глубокий учтивый поклон:

– Густаво Барсело, к вашим услугам.

Алисия протянула руку, и антиквар церемонно поцеловал ее, словно она была понтификом. Неторопливо, в полной мере воспользовавшись короткой заминкой, Барсело подверг молодую женщину придирчивому осмотру, вероятно, в результате определив на глазок даже размер ее перчаток.

– Вероника Ларрас, – представилась Алисия. – Очень приятно.

– Ларрас – фамилия вашего родственника-коллекционера?

Алисия предположила, что его приказчик Бенито позвонил хозяину, как только она покинула книжный магазин, и передал состоявшийся разговор во всех подробностях.

– Нет. Ларрас – моя фамилия в замужестве.

– Понятно. Осторожность прежде всего. Приветствую. Пожалуйста, садитесь.

Алисия опустилась в кресло напротив Барсело, с удовольствием окунувшись в атмосферу аристократизма и элитарности, которую создавало убранство клуба.

– Добро пожаловать в потускневшие пенаты нуворишей и захиревшей знати, заключавшей с ними браки, чтобы сохранить род, – произнес Барсело, проследив за направлением ее взгляда.

– Разве вы не состоите постоянным членом клуба?

– Много лет я сопротивлялся этой участи из соображений гигиены, но со временем обстоятельства вынудили меня покориться реальности, уступив общественному мнению города, и плыть в общем потоке.

– Уверена, подобное решение имело свои преимущества.

– Несомненно. Например, знакомство с людьми, испытывающими неодолимое желание истратить унаследованное имущество на вещи, в которых ничего не смыслят, и они им, в сущности, не нужны. Исцеление от романтических иллюзий в отношении самопровозглашенной элиты страны. И бесподобный коньяк. Кроме того, это превосходное место для изучения социальной археологии. Барселона насчитывает более миллиона жителей. Однако в настоящий момент положение таково, что лишь четыреста человек принадлежат к числу счастливчиков, кто владеет ключами от всех дверей. Барселона – город закрытых дверей, где почти все зависит от того, у кого в руках нужный ключ, перед кем открываются двери и по какую сторону порога вы оказались. Но я сомневаюсь, что это является откровением для вас, сеньора Ларрас. Могу я угостить вас чем-нибудь более существенным, нежели рассуждениями и баснями старого книгопродавца?

Алисия покачала головой.