Текст книги "Лабиринт призраков"

– Естественно. Лучше перейдем к делу, не так ли?

– Если не возражаете.

– Ни в коем случае. Вы принесли книгу?

Алисия извлекла из сумки экземпляр романа «Ариадна и Алый принц», завернутый в шелковый платок, и протянула антиквару. Барсело взял его обеими руками. Как только пальцы коснулись обложки, глаза у него загорелись, а на губах расцвела счастливая улыбка.

– «Лабиринт призраков»… – пробормотал он. – Полагаю, вы не расскажете, как книга к вам попала.

– Владелец предпочел бы сохранить эти сведения в тайне.

– Я его понимаю. С вашего позволения…

Дон Густаво открыл книгу и стал неторопливо перелистывать ее, смакуя каждое мгновение знакомства, и на лице у него разливалось выражение, как у gourmet[37]37
  Гурман (фр.).


[Закрыть], которому предложили отведать уникальное и неповторимое блюдо. Алисия уже начала подозревать, что маститый библиофил забыл о ней, полностью погрузившись в роман, но он прервал изучение экспоната и бросил на нее пытливый взгляд.

– Прошу прощения за дерзость, сеньора Ларрас, однако вынужден признаться, что не в состоянии понять, как человек, коллекционер, которого вы представляете, может пожелать расстаться с таким сокровищем.

– Вы думаете, что будет непросто найти покупателя?

– Напротив. Дайте мне телефон, и через двадцать минут я представлю вам как минимум пять предложений, одно другого выгоднее, минус мои десять процентов комиссии. Проблема в другом.

– В чем же, дон Густаво, позвольте спросить?

– Проблема в том, действительно ли вы хотите продать эту вещь, сеньора Ларрас… – произнес Барсело, с иронией растягивая вымышленную фамилию.

Алисия сдержанно улыбнулась. Барсело удовлетворенно кивнул.

– Нет необходимости отвечать мне, а тем более сообщать ваше настоящее имя.

– Мое имя Алисия.

– Вам известно, что Ариадна, главная героиня цикла «Лабиринта призраков», – своего рода дань почтения другой Алисе, персонажу Льюиса Кэрролла и его Стране чудес, в данном случае замененной Барселоной?

Алисия притворилась удивленной и покачала головой.

– В первом романе, открывавшем серию, Ариадна нашла книгу заклинаний на чердаке особняка в Вальвидрере, где жила до поры до времени вместе с отцом и матерью. Однажды во время бури ее родители исчезли загадочным образом, и девочка подумала, что сумеет, возможно, отыскать их, если заклинанием позовет на помощь духа теней. И таким образом, сама того не желая, Ариадна открыла переход между настоящей Барселоной и ее сумеречной противоположностью, образом проклятого города. Города призраков… Пол треснул у нее под ногами, и Ариадна скатилась по винтовой бесконечной лестнице в темноту, очутившись в другой, мистической Барселоне, в лабиринте призраков. Там она была обречена странствовать по кругам ада, созданным Алым принцем. Ариадна искала исчезнувших родителей и пробовала спасти пропащие души, встречавшиеся ей по пути…

– Ей удалось найти родителей или спасти хотя бы одну душу?

– Увы, нет. Но она очень старалась. По-своему, проявляла чудеса героизма, хотя ее шашни с Алым принцем постепенно превращали и ее тоже в собственное отражение, искаженное и темное, иными словами, в падшего ангела.

– Поучительная история.

– Совершенно верно. Скажите, Алисия, это ведь именно то, чем занимаетесь вы? Спускаетесь в ад в погоне за неприятностями?

– Я не гонюсь за неприятностями. С какой стати?

– Недавно – о чем, как я подозреваю, вам уже разболтал бестолковый Бенито – в мой магазин явился тип с физиономией мясника из Социальной бригады и начал задавать примерно те же вопросы, что и вы. И внутренний голос мне подсказывает, что вы с ним знакомы.

– Типа, которого вы описали, зовут Рикардо Ломана, и вы двигаетесь в правильном направлении.

– Я всегда двигаюсь в правильном направлении, сеньорита. Проблема в дорогах, на которые я порой забредаю.

– Чем конкретно интересовался Ломана?

– Он хотел узнать, приобретал ли кто-нибудь недавно книги Виктора Маташа, где бы они ни продавались, – на аукционах, в порядке частной сделки или на международном рынке.

– Он ничего не спрашивал о самом Викторе Маташе?

– Сеньор Ломана не старался выдать себя за ценителя литературы, однако у меня сложилось впечатление, что о Маташе он знал все, что ему требовалось.

– Что же ему сказали вы?

– Я навел его на коллекционера, который уже семь лет скупает выпуски серии «Лабиринта призраков», которые не погибли в 1939 году.

– Все книги Маташа, появлявшиеся на рынке, купил один человек?

Барсело кивнул:

– Все, кроме вашей.

– А кто этот коллекционер?

– Не знаю.

– Вы только что сказали, что дали наводку Ломане.

– Я назвал фамилию адвоката, который представляет интересы покупателя и осуществляет сделки от его имени. Некий Фернандо Брианс.

– Дон Густаво, вы лично вели дела с адвокатом Бриансом?

– Беседовал с ним один или два раза. По телефону. Серьезный человек.

– По поводу книг Маташа?

Барсело подтвердил.

– А что вы можете рассказать мне о Викторе Маташе, дон Густаво?

– Мало. Я знаю, что он часто выполнял работу иллюстратора и опубликовал несколько романов в издательстве бессовестных мошенников Барридо и Эскобильяса, прежде чем приступил к новеллам, составившим цикл «Лабиринт призраков». Жил уединенно в доме на шоссе Агуас, между Вальвидрерой и обсерваторией Фарба, поскольку жена его страдала редким заболеванием и он не мог или не хотел оставлять ее одну. Вот, пожалуй, и все. Осталось добавить, что он исчез в 1939 году после того, как националисты вошли в Барселону.

– А где я могла бы узнать о нем больше?

– Сложно сказать. Впрочем, есть один человек, он мог бы вам помочь. Серхио Вилахуана, журналист и писатель, знавший Маташа. Он часто покупает у меня книги. Эту тему изучил, как никто другой. Я припоминаю, что однажды он говорил, будто работает над книгой о Маташе и о поколении проклятых писателей из Барселоны, которое развеялось как дым после войны…

– А есть и другие?

– Проклятые писатели? Это блюдо местной кухни, вроде айоли.

– А как мне найти сеньора Вилахуану?

– Попробуйте заглянуть в редакцию «Вангуардии». Но если позволите дать вам совет, не рассказывайте ему о таинственном коллекционере, выдумайте историю получше.

– А что бы вы порекомендовали?

– Соблазните его.

Алисия лукаво улыбнулась.

– Книгой. Если Вилахуана по-прежнему интересуется Маташем, сомневаюсь, что он устоит перед искушением подержать в руках ваше издание. В нынешние времена найти Маташа почти так же трудно, как и достойного человека на высокой должности.

– Спасибо, дон Густаво. Вы очень помогли мне. Я могу попросить вас сохранить в тайне нашу беседу?

– Не беспокойтесь. Хранение секретов – вот что делает меня молодым. И еще дорогой коньяк.

Алисия завернула книгу в шелк и убрала ее в сумку. Не удержавшись от провокации, она достала тюбик помады и невозмутимо стала подкрашивать губы, будто находилась наедине с собой. Барсело наблюдал за разыгранным спектаклем с восхищением и тревогой.

– Что такое? – спросила Алисия.

– Не обращайте внимания.

Она встала и надела пальто.

– Кто вы, Алисия?

– Падший ангел, – промолвила она, подмигнула и подала ему руку.

– Что ж, тогда вы явились в подходящее место.

Дон Густаво Барсело пожал протянутую руку и проводил взглядом молодую женщину, когда она направилась к выходу. Он вернулся в уютное кресло и забылся с почти опустевшим бокалом коньяка в руке, погрузившись в размышления. Вскоре из окна антиквар увидел, как Алисия идет по улице. Вечером небо над Барселоной заволокло пеленой розоватых облаков, и закатное солнце очерчивало на тротуарах Диагонали силуэты прохожих и машин, сверкавших, словно слезы раскаленного добела металла. Барсело не сводил глаз с удалявшейся фигуры в красном пальто, пока Алисия не растворилась среди городских теней.

9

В тот вечер, оставив Барсело тешиться коньяком и подозрениями, Алисия по дороге домой завернула на Рамбла-де-Каталония и прошла вдоль шеренги дорогих магазинов, зажигавших уже огни витрин. Ей вспомнилось время, когда она приучилась смотреть на торговые салоны и респектабельных разодетых покупателей, их постоянную клиентуру, с алчностью и опаской.

Алисия вспоминала, в какие магазины заходила, чтобы поживиться, и что удавалось украсть, и крик продавцов и покупателей, летевший ей вдогонку, и огонь, занимавшийся в крови, когда она понимала, что ее преследуют. И упивалась торжеством справедливости и сладким вкусом возмездия, сознавая, что у нее получилось вырвать у них из рук нечто, что они считали своим по праву, данному Богом. Вспомнила Алисия и день, когда ее карьера воровки завершилась в сырой и темной камере, находившейся в подвале центрального здания комиссариата на Виа-Лайетана. В клетушке без окон из обстановки имелся только металлический стол, привинченный к полу, и пара стульев. В центре помещения бросался в глаза водослив, и пол был еще мокрым. Воняло дерьмом, кровью и щелоком. Двое полицейских, задержавших Алисию, приковали ее за руки и за ноги к стулу и надолго оставили в таком положении взаперти, предоставив ей возможность вволю пофантазировать о том, что они с ней сделают.

– Представляю, как обрадуется Фумеро, узнав, что его тут дожидается молоденькая цыпочка. Он тебя перелицует заново.

Алисия слышала разговоры о Фумеро. В городе ходили слухи о нем и об участи тех несчастных, кто попадал в застенки комиссариата. Она не знала, отчего тряслась больше, от холода или от страха. Через несколько часов, когда железная дверь снова открылась и раздались шаги и голоса, Алисия крепко зажмурилась и почувствовала, как моча потекла между бедер и заструилась по ногам.

– Открой глаза! – приказал незнакомый голос.

Сквозь слезы она увидела человека среднего роста с лицом провинциального нотариуса, добродушно ей улыбавшегося. Больше в комнате никого не было. От этого типа в безупречном костюме исходил легкий цитрусовый аромат туалетной воды. Он молча разглядывал пленницу, а потом неторопливо обогнул стол и встал у нее за спиной. Его ладони легли ей на плечи, а губы слегка коснулись левого уха, и Алисия стиснула зубы, чтобы не застонать от ужаса, сдавившего горло.

– Не бойся, Алисия.

Она начала вырываться, раскачиваясь на стуле, к которому была прикована. Руки мужчины соскользнули с плеч вниз по спине. Ощутив, что давление наручников, впивавшихся в тело, ослабело, Алисия не сразу сообразила, что тюремщик освободил ее. В конечностях постепенно восстанавливалось нормальное кровообращение, а вместе с ним усиливалась боль. Мужчина взял руки Алисии и бережно положил их на стол. Усевшись рядом, он принялся растирать ей запястья.

– Меня зовут Леандро, – произнес он. – Уже лучше?

Она кивнула. Леандро улыбнулся и отпустил ее руки.

– Теперь я сниму оковы с лодыжек. Ноги тоже немного поболят. Но сначала мне нужно получить от тебя подтверждение, что ты не собираешься наделать глупостей.

Алисия покачала головой.

– Тебе не причинят вреда, – пообещал Леандро, снимая путы.

Почувствовав себя свободной, Алисия вскочила и забилась в угол камеры. Мужчина заметил лужу под стулом.

– Извини, Алисия.

– Что вы хотите?

– Поговорить. Ничего более.

– О чем?

– О человеке, на которого ты работала последние два года. О Бальтасаре Руано.

– Я вам ничего не должна.

– Знаю. Имей в виду, что Руано задержали, как и большинство твоих приятелей.

Алисия недоверчиво посмотрела на него:

– Что с ним сделают?

Леандро пожал плечами:

– С Руано покончено. Он признал вину после длительного допроса. Теперь его ждет гаррота. Со дня на день. Для тебя это хорошая новость.

Она проглотила комок в горле:

– А остальные?

– Они малолетки, им светит колония или тюрьма, кому повезет. У тех же, кто вернется на улицу, дни сочтены.

– А что со мной?

– Это зависит…

– От чего?

– От тебя.

– Не понимаю.

– Мне бы хотелось, чтобы ты работала на меня.

Алисия молча глядела на Леандро. Он расположился на стуле и смотрел на нее с улыбкой.

– Я уже давно наблюдаю за тобой. Полагаю, у тебя есть необходимые качества.

– Для чего?

– Для того, чтобы научиться.

– Научиться чему?

– Выживать. А также использовать свой талант для более достойных целей, нежели наполнять карманы мелкого грабителя вроде Руано.

– Кто вы такой?

– Леандро.

– Вы из полиции?

– В определенном смысле. Считай меня своим другом.

– У меня нет друзей.

– Они есть у всех. Нужно только уметь находить их. Я предлагаю тебе поработать со мной следующие двенадцать месяцев. Получишь достойное жилье и жалованье. И ты вольна уйти, когда пожелаешь.

– А если я захочу уйти сейчас?

Леандро указал на дверь:

– Если хочешь именно этого, пожалуйста. Возвращайся на улицу.

Алисия впилась взглядом в железную дверь. Леандро поднялся и открыл ее, а затем вернулся обратно и сел на стул, оставив путь свободным.

– Тебя никто не задержит, если ты решишь выйти через эту дверь, Алисия. Но шанс, который я тебе предлагаю, останется тут.

Она крадучись приблизилась к выходу. Леандро не сделал ни одного движения, чтобы помешать ей.

– А если я останусь с вами?

– Если согласишься довериться мне, первым делом тебя ждет горячая ванна, новая одежда и ужин в «Семи дверях». Ты бывала в этом ресторане?

– Нет.

– Там великолепно готовят черный рис.

Алисии показалось, будто кишки у нее заскрипели от голода.

– А потом?

– Отправишься в свой новый дом, где у тебя будет комната и личная ванная, отдохнешь и ляжешь спать в собственной кровати. А завтра утром я заеду за тобой, и мы отправимся ко мне в кабинет, где я объясню, в чем заключается моя работа.

– Почему бы вам не рассказать это сейчас?

– Я занимаюсь решением проблем, в частности, стараюсь изъять из обращения преступников, шантрапу вроде Бальтасара Руано и дичь покрупнее, чтобы они больше никому не причинили вреда. Но самое важное, что я умею находить одаренных людей, которые, как и ты, не подозревают о своем таланте. Моя задача – научить этих людей развивать свои способности, чтобы они могли творить добро.

– Творить добро, – монотонно повторила Алисия.

– Мир вовсе не является таким безнравственным, каким ты его знала до настоящего момента. Мир – зеркальное отражение всех нас, тех, кто определяет его сущность, то, во что мы его превращаем сами. И потому люди, родившиеся одаренными, как мы с тобой, обязаны использовать свой талант ради блага остальных. Мой особый дар состоит в умении распознать талант в другом человеке, подготовить ученика и направлять его, пока не наступит момент, когда он сможет самостоятельно принимать правильные решения.

– У меня нет талантов. Нет никакого дара…

– Есть. Поверь мне. А главное, поверь в себя, Алисия. Нынешний день может стать первым в той достойной жизни, которую у тебя украли, а я собираюсь вернуть ее, если ты мне позволишь.

Леандро тепло улыбнулся, и у Алисии вспыхнуло внезапное и болезненное желание обнять его. Он протянул ей руку. Шаг за шагом Алисия преодолела расстояние между ними. Вложив свою ладошку в руку этого человека, она словно утонула в его глазах.

– Спасибо, Алисия. Клянусь, ты не пожалеешь.

Эхо его судьбоносных слов, произнесенных давным-давно, постепенно затихало. Боль начала выпускать когти, и Алисия решила идти помедленнее. Она знала, что за ней следили с той минуты, как она покинула конный клуб. Кожей ощущала постороннее присутствие и взор, издалека ласкавший фигуру. Некто терпеливо ждал. У светофора на улице Росельон Алисия задержалась. Слегка повернув голову, будто случайно, ощупала взглядом пространство за спиной, присматриваясь к десяткам прохожих, которые вышли на вечерний променад при полном параде людей посмотреть и себя показать, пользуясь случаем. Алисия была бы рада поверить, что за ней тащится хвостом всего лишь бедняга Ровира. Но ее тревожило предчувствие, что метрах в тридцати за спиной, растворившись в темной нише портала или затерявшись среди пешеходов, может находиться Ломана. Наблюдая за ней, наступая на пятки и сладострастно поглаживая в кармане пальто нож, давно приготовленный для нее. Миновав еще один квартал, Алисия увидела стеклянные витрины кондитерской «Маури», уставленные лакомствами – настоящими произведениями искусства, созданными, чтобы подсластить меланхолию стареющих дам, представительниц изысканного общества. Алисия снова обернулась, изучая обстановку в тылу, и решила пересидеть какое-то время в кондитерской.

Девица с видом чопорной недотроги проводила ее к столику у окна. Кондитерская «Маури» всегда казалась ей чем-то вроде роскошной курильни рафинированного сахара. Дамы определенного возраста и статуса приходили туда расслабиться и поинтриговать, подкрепляя силы мансанильей и сладостями, создававшими атмосферу греховного соблазна. В тот вечер ассамблея прихожан оправдала свое реноме, и Алисия, поддавшись искушению приобщиться к избранному обществу, попросила принести кофе с молоком и пирожное массини-де-ната, украшенное именной виньеткой. Дожидаясь лакомства, она принимала с равнодушной улыбкой взгляды, которыми одаривали ее расположившиеся за другими столиками матроны, увешанные драгоценностями и закованные в броню туалетов из модного магазина «Санта-Эулалия». По губам Алисия читала замечания sotto voсe[38]38
  Вполголоса (ит.).


[Закрыть] в свой адрес и сообразила, что ее персона вызвала бурю эмоций. «Если бы они могли содрать с меня кожу и сделать из нее маскарадный костюм, они без колебаний так и поступили бы», – подумала она.

Как только десерт поставили на стол, Алисия с жадностью съела половину и через несколько мгновений почувствовала, как сахар начал поступать в кровь. Она вынула из сумки флакон с пилюлями, подаренный Леандро при прощании на вокзале Аточа, и открыла его. Вытряхнув одну таблетку на ладонь, разглядывала ее, не решаясь отправить в рот. Очередной приступ боли положил конец сомнениям. Алисия запила таблетку большим глотком кофе и доела пирожное, в основном для того, чтобы пищей обволокло желудок. Она провела в кондитерской около получаса, наблюдая за людьми, проходившими мимо окон, и дожидаясь момента, когда лекарство подействует. Как только боль притупилась, утонув в волне сонливой истомы, разливавшейся по телу, Алисия встала и заплатила за десерт в кассе.

Около кондитерской она остановила такси и назвала свой адрес. Водитель оказался разговорчивым и обратился к ней с длинным монологом. Алисия лишь рассеяно кивала в ответ. По мере того как наркотический холод проникал в кровь, огни города распускались тонким флером, словно мазки акварели, расплывавшиеся на холсте. Шум машин доносился будто издалека.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил таксист, останавливаясь у подъезда дома на улице Авиньон.

Алисия кивнула и, расплатившись, не стала дожидаться сдачи. Водитель, по-прежнему встревоженный состоянием пассажирки, подождал, пока она попадет ключом от подъезда в замочную скважину. Алисия не хотела столкнуться с Хесусой или каким-нибудь соседом, любителем возобновлять знакомства и вести долгие разговоры на лестничной площадке. Она торопливо зашагала по ступеням лестницы и после головокружительного подъема в темноте, показавшегося бесконечным, добралась до своей квартиры в мансарде, чудом ухитрилась найти ключ и наконец очутилась дома.

Едва переступив порог, Алисия вновь схватила флакон и вытащила две пилюли. Бросив сумку под ноги, она направилась в столовую. Бутылка белого вина, подарок Фернандито, по-прежнему стояла на столе. Алисия наполнила бокал до краев и, опираясь на стол, чтобы не упасть, проглотила таблетки. Выпив вино, она отсалютовала пустым бокалом Леандро с его наставлениями: «И тем более не употреблять с алкоголем».

Пошатываясь, Алисия побрела по коридору в спальню, роняя на пол снятую на ходу одежду. В темноте она рухнула на кровать. С огромным трудом ей удалось откинуть одеяло и накрыться им. Вдалеке зазвонили колокола собора, и Алисия в изнеможении закрыла глаза.

10

Алисии приснился незнакомец, у которого не было лица. Возникший вдруг черный силуэт словно родился из густой жидкой тени, сочившейся с потолка комнаты. Ей показалось сначала, будто он рассматривал ее, застыв около кровати. Но потом поняла, что, присев на край постели, он стаскивает с нее простыни. Алисии стало холодно. Незнакомец неторопливо снял черные перчатки. Ледяные пальцы дотронулись до обнаженного живота Алисии и нащупали шрам, пересекавший левый бок. Руки незнакомца изучали изгибы и неровности затянувшейся раны, затем он прильнул к ее телу губами. От жаркого прикосновения языка, скользнувшего вдоль рубца, Алисию затошнило. И только услышав шаги, удалявшиеся по коридору, она осознала, что в квартиру действительно проник посторонний.

Алисия шарила в темноте, пока под руку не попался выключатель. Она зажгла ночник, свет ослепил ее, и она прикрыла глаза. В столовой раздались шаги, вскоре хлопнула входная дверь. Снова открыв глаза, Алисия увидела свое обнаженное тело, распростертое на постели. Простыни горкой лежали на полу. Она медленно встала, схватившись за голову. На нее накатила дурнота, и возникло ощущение, будто она вот-вот потеряет сознание.

– Хесуса! – тихо позвала Алисия.

Она подняла с пола простыню и завернулась в нее. Двигаясь вслепую и хватаясь за стены, Алисия сумела преодолеть коридор. Вещи, которые она разбросала по полу, исчезли. Столовую наполняли сизые сумерки, очертания мебели и стеллажей едва угадывались в туманном голубоватом свечении, исходившем от окна. Алисия нашла выключатель и зажгла люстру под потолком. Постепенно глаза привыкли к свету. И как только до нее дошел смысл того, что́ она увидела, страх мгновенно изгнал туман из головы, прояснив рассудок и зрение. Открывшаяся перед глазами картина, на которую раньше она смотрела как через расфокусированный объектив, теперь обрела четкость.

Вся ее одежда была собрана на столе. Алое пальто покоилось на одном из стульев. Платье лежало на столешнице, аккуратно свернутое опытной рукой. Чулки были бережно расправлены и выровнены швами на одну сторону. Нижнее белье обнаружилось чуть поодаль: его словно выставили на прилавке бельевого магазина. Алисия опять ощутила приступ тошноты. Она поспешила к стеллажам и схватила Библию. Открыв книгу, достала хранившийся в углублении револьвер. Пустой переплет выскользнул из рук и упал к ее ногам. Алисия не пошевельнулась, чтобы поднять его. Она взвела курок и крепко обхватила ладонями рукоять.

И в этот момент Алисия заметила свою сумку, висевшую на спинке стула. Она помнила, что кинула ее на пол, когда вошла в квартиру. Алисия подошла поближе. Сумка была застегнута, как и положено. Она торопливо открыла ее и похолодела. Снова отшвырнула сумку, проклиная себя на чем свет стоит. Книга Маташа исчезла.

Остаток ночи Алисия провела в темноте, свернувшись калачиком в уголке дивана, с револьвером в руках. Она не спускала глаз с двери, прислушиваясь к бесконечным скрипам, стонам и шорохам, которые издавал старый дом, подобно дрейфующему кораблю. Веки у нее отяжелели и глаза слипались, когда наконец занялся рассвет. Алисия поднялась и посмотрела на свое отражение в окне. На горизонте небо затягивала багровая пелена, подсвечивая тени, водившие хороводы среди крыш и башен города. Она выглянула в окно: огни «Гран-кафе» уже ложились бликами на мостовую. Барселона не захотела подарить ей даже одного дня передышки.

«С возвращением», – поздравила себя Алисия.

11

Варгас ждал ее в обеденном зале «Гран-кафе», репетируя примирительную улыбку, с которой встретил напарницу. Алисия увидела сыщика издали, как только вышла из дома. Его силуэт дважды отражался в окнах ресторана. Варгас расположился за тем же столиком, где сидела она сама вчера утром, перед ним стояли тарелки с остатками обильного завтрака и лежали газеты. Алисия перешла улицу, направляясь к ресторану, и, помедлив у двери, сделала глубокий вдох, прежде чем войти. При ее появлении Варгас поднялся и помахал ей рукой. Она ответила на приветствие и знаком попросила Микеля принести обычный завтрак. Официант кивнул.

– Как дорога? – поинтересовалась Алисия.

– Она была долгой.

Варгас дождался, когда она усядется, и только потом сел сам. Они посмотрели в глаза друг другу. Он нахмурился.

– В чем дело? – спросила Алисия.

– Я ожидал проклятий на свою голову или чего-то подобного! – неожиданно выпалил он.

Она пожала плечами.

– Будь я малость поглупее, я бы даже сказал, что вы чуть ли не рады меня видеть, – добавил Варгас.

Алисия слабо улыбнулась:

– Не преувеличивайте.

– Вы меня пугаете. Что-то произошло?

Микель бесшумно приблизился к столику, доставив гренки и большую чашку кофе с молоком для Алисии. Она выразила ему признательность, и официант поспешно удалился, деликатно скрывшись за барной стойкой. Алисия взяла с тарелки гренок и вяло откусила кусочек. Варгас наблюдал за ней с беспокойством.

– Итак? – нетерпеливо проговорил он.

Алисия сообщила о событиях минувшего дня и ночи. По мере того как длился ее рассказ, лицо Варгаса мрачнело. Когда она закончила описывать, как провела последние часы до рассвета с револьвером в руке, со страхом ожидая, что дверь квартиры снова откроется, Варгас тихо выругался.

– Кое-что мне непонятно. Вы утверждаете, будто к вам вошел мужчина, пока спали, и унес книгу?

– Что вам неясно?

– Откуда вам известно, что это был мужчина? Значит, вы не спали.

– Я находилась под действием лекарства. Я же объясняла.

– А о чем вы мне не рассказали?

– О том, что вас не касается.

– Он с вами что-нибудь сделал?

– Нет.

Варгас поглядел на нее с недоверием.

– Пока я томился ожиданием, ваш приятель Микель предложил мне пожить тут на антресолях. Можно сказать, апартаменты с видом на ваши окна. Я скажу ему, чтобы он поднял туда чемодан, и заплачу за пару недель вперед.

– Вам нет необходимости останавливаться здесь, Варгас. Поезжайте в хороший отель. За счет Леандро.

– Или я располагаюсь тут, или займу ваш диван. Решайте.

Алисия вздохнула, не желая ввязываться в спор.

– Вы не говорили раньше, что у вас есть оружие, – заметил Варгас.

– А вы и не спрашивали.

– Умеете им пользоваться?

Алисия сердито посмотрела на него.

– Лично я полагаю, что вы учились не только на курсах кройки и шитья, – добавил Варгас. – Сделайте одолжение, носите его всегда с собой. И дома, и за его пределами.

– Непременно. Вам удалось что-нибудь выяснить о Ломане?

– Во властных кругах язык держат за зубами. У меня впечатление, что там толком ничего не знают. В полиции возникла версия, которую вы наверняка слышали. Ломану командировали из вашего подразделения около года назад, чтобы он посодействовал в деле об анонимках Вальсу. Расследованием он занимался самостоятельно. Ему полагалось докладывать лично Хилю де Партера. Однажды Ломана перестал выходить на связь. Пропал бесследно. Что у вас с ним было?

– Ничего.

Варгас нахмурился:

– Думаете, это он забрался ночью к вам в дом, украл книгу и сделал нечто, о чем вы не желаете мне рассказывать?

– Зато вы выкладываете все как на духу.

– Лекарство вы принимаете из-за раны?

– Нет, я пью его для удовольствия. Сколько вам лет, Варгас?

Он удивленно поднял брови:

– Наверное, вдвое больше, чем вам, хотя я предпочитаю об этом не вспоминать. А что?

– Вы ведь не начнете питать ко мне отеческие чувства?

– Не стройте иллюзий.

– Жаль, – вздохнула Алисия.

– Не распускайтесь. Вам это не к лицу.

– Леандро тоже так говорит.

– И у него есть основания. Если мы закончили с сентиментальной интерлюдией, почему бы не обсудить планы на сегодняшний день?

Алисия допила кофе и попросила Микеля принести ей еще одну чашку.

– Вам известно, что помимо кофеина и сигарет организму необходимы углеводы, белки и прочее? – усмехнулся Варгас.

– Обещаю, что сегодня мы пойдем обедать в «Дом Леопольдо». Я вас приглашу.

– Спасибо. А до того?

– Мы встретимся с моим личным шпионом, милейшим Ровирой.

– Это еще кто?

Алисия рассказала о том, как познакомилась накануне с Ровирой.

– Он должен топтаться где-то поблизости, посинев от холода.

– Черт с ним, – отозвался Варгас. – И что после того, как вы дадите задание на день своему ученику?

– Мы могли бы навестить адвоката Фернандо Брианса.

– Он тут причем?

– Брианс представляет коллекционера, который несколько лет скупал романы Виктора Маташа.

– Вы продолжаете настаивать на версии с книгой. Не поймите меня превратно, но вам не кажется, что было бы уместнее поинтересоваться, что в комиссариате могут сообщить о машине, на которой Вальс приехал из Мадрида. Например, информацию, непосредственно связанную с делом, каким мы занимаемся.

– Еще успеем.

– Простите, Алисия, но мы разве не пытаемся найти министра Вальса, пока есть шансы, что он жив?

– Машина – просто потеря времени, – заявила она.

– Моего или вашего?

– Вальса. Но ради вашего спокойствия я не стану возражать. Давайте начнем с машины.

– Спасибо.

12

Ровира, верный своему обещанию, ждал на улице. От холода у него зуб на зуб не попадал, и в целом он выглядел как человек, истово проклинавший день и час, когда родился, и всю свою несчастную жизнь. Кандидат в тайные агенты за истекшие сутки будто стал ниже ростом сантиметров на десять. Выражение скорби усугублялось печальной улыбкой, намекавшей на развитие начальной стадии язвы желудка. Варгасу не потребовалась помощь Алисии, чтобы опознать его.

– Это и есть гений сыска?

– Он самый.

Ровира вскинул голову, услышав приближавшиеся шаги. Заметив Варгаса, он поперхнулся и полез дрожащей рукой за пачкой сигар. Алисия с Варгасом взяли его в клещи с двух сторон.

– Я думал, вы придете одна, – пролепетал Ровира.

– Вы романтик.

Он издал звук, напоминавший нервический смешок. Алисия выхватила у него изо рта сигару и отбросила в сторону.

– Послушайте! – возмутился Ровира.

Варгас придвинулся, нависая над ним, и Ровира съежился еще больше.

– Ты открываешь рот, только когда сеньорита тебя спрашивает. Понятно?

Ровира кивнул.

– Сегодня ты вытянул счастливый билет, – произнесла Алисия. – Тебе не придется мерзнуть. Идешь в кино. В «Капитолии» утренние сеансы начинаются в десять часов, там показывают сериал про обезьянку Читу. Тебе понравится.

– Премия «Оскар», – поддержал Варгас.

– Простите, донья Алисия, но раньше чем ваш товарищ раскроит мне череп, хотел бы попросить о помощи, если вас это не обременит, и заранее выражаю признательность за великодушие. Я прошу о малости. Не отправляйте меня в кино. Я пошел бы с удовольствием, но если в управлении меня уличат в саботаже, от меня мокрого места не останется. Разрешите, я буду следить за вами. Издалека. Если хотите, можете сказать, куда вы собираетесь пойти, и я вас никоим образом не побеспокою. Клянусь, вы меня даже не увидите. Но в конце дня я обязан доложить, где вы находились и чем занимались, иначе с меня шкуру спустят. Вы не представляете, что это за люди. Пусть ваш товарищ подтвердит…

Варгас смотрел на недотепу с оттенком сочувствия. В каждом отделении комиссариата обычно имелся один такой персонаж, назначенный парией, – половик, о который принято вытирать ноги и кого третируют даже уборщицы.