Текст книги "Анонимный звонок"

– И я буду прислуживать на этом обеде в качестве официантки в черных шелковых чулках с пурпурным пояском для подвязок и скромной улыбкой? – Ее выступающая нижняя губа оттопырилась немного больше обычного. – Я об этом подумаю, мистер Холман.

Глава 6

Рекомендации Морриса Дарраха оказались совершенно точными. Я повернул направо с Бенедикт-Каньон-Драйв на Маунтейн-Драйв и, проехав полмили по узкой дороге, увидел дом. Чертовски странный особняк со всех сторон окружали деревья. Я направил машину на въездную дорожку и припарковал ее перед фасадом, который , выглядел как интеллектуальная мешанина испанской претенциозности и современного архитектурного использования пространства.

Парадную дверь открыл сам Джейсон Траверс. Крупный мужчина лет за тридцать, широкоплечий, с надувшимися во всех положенных местах мышцами. На нем были боксерские шорты, не скрывавшие его прекрасный загар и коврик черных вьющихся волос на груди. Густые вьющиеся черные волосы переходили по бокам головы на лицо удлиненными роскошными бакенбардами. Его зубы сверкали белизной, а ярко-голубые глаза просто лучились природной жизненной энергией. Конечно, я относился к нему несколько предвзято, так же, думаю, как и любой другой мужчина, который видел хотя бы один фильм с его участием. Я хочу сказать, как это получается, что все на свете плывет ему прямо в руки.

– Вы Холман? – У него был низкий сочный баритон, а пожатие руки могло бы послужить эталоном мужской силы.

– Так точно, – подтвердил я.

– Я дожидаюсь вас с тех пор, как позвонил Даррах. Надеюсь услышать хорошие новости! Заходите!

Я последовал за ним через дом в сад с задней стороны виллы. Его бассейн в три раза превосходил мой и окружен был потрясающей красоты видом. Рядом стояла какая-то тележка, уставленная бутылками, и два элегантных пляжных кресла. Я решил, что элегантность им придавало покрытие из искусственного меха.

– Думаю, вам следует сначала выпить, мистер Холман. Я-то точно хотел бы пропустить рюмочку!

– Мне канадского виски со льдом, – попросил я. Он налил спиртное, подал мне мой бокал, затем опустился в кресло, стоявшее напротив моего:

– Чем могу вам помочь?

– И Моррис Даррах и Манни Крюгер говорят, что они не знали Вилли Шульца до того, как вы заговорили о нем, – начал я с места в карьер. – Впервые они увидели его в кабинете у Манни, когда вы привели туда его и Глорию Клюн.

– Думаю, что это так, – отозвался он. – Вы хотите, чтобы я рассказал вам о Вилли Шульце?

– Пожалуйста, – любезно попросил я.

– У вас, мистер Холман, хорошая репутация человека, улаживающего всякие неприятности в кинопромышленности. – Он скромно улыбнулся. – Думаю, что я достаточно долго вращаюсь в этом бизнесе, чтобы убедиться в этом. Поэтому могу выложить вам все, что знаю. Мы с Вилли начинали вместе. Водителями грузовиков! Мне в жизни повезло, а Вилли нет. Когда на меня посыпались большие деньги, он не пожелал принять от меня и гривенника. Но мне все равно хотелось оставаться с ним в дружеских отношениях. Можете ли вы понять это?

– О чем разговор, – заверил его я, потому что кто же может устоять перед этой обаятельной улыбкой.

– Я был знаком и с этой потрясающей девушкой, – продолжал он. – Мы вроде бы росли вместе в небольшом городе штата Монтана. Однажды мы с Вилли съездили туда. До этого я видел ее в последний раз, когда она еще не закончила среднюю школу. А в последнюю нашу встречу я понял, что она уже окончательно повзрослела, превратилась в красавицу. В наше время трудно поверить в такое, но она сохранила и невинность. Думаю, мы с Вилли оба очень хорошо запомнили ее. – Он негромко вздохнул. – Сохранился ее образ как нечто милое и неиспоганенное в этом ублюдочном мире. – Он опять улыбнулся. – Не хочу надоедать вам, мистер Холман. Когда возникла эта киносделка Дарраха, я решил – говорю это честно, – что женскую роль должна сыграть неизвестная исполнительница. И тут я вспомнил про эту невинную, милую девушку, живущую в штате Монтана. И про Вилли! Я продолжал чувствовать себя его должником, а он, повторюсь, не хотел взять от меня даже и гривенника. И вот, – он усмехнулся с едва уловимой ноткой самоосуждения в тоне, – меня вдруг осенила блестящая идея. Я решил мгновенно превратить Вилли в открывателя талантов. Нетрудно было натаскать его на то, чтобы он делал правильные замечания и высказывания и в конце концов смог бы урвать кусочек денежного пирога от этого фильма. – Во взгляде Траверса отразилась тоска. – И вот теперь он погиб, – добавил он негромко. – И виноват в этом я.

Я очень старательно почистил левый рукав своего пиджака пальцами правой руки, потом пальцами левой смахнул воображаемую пыль с правого.

– Вас что-то беспокоит, мистер Холман? – спросил он.

– Забавно, – отозвался я. – Мне представлялось, что вы слишком высоко взлетели, чтобы придавать значение загрязнению окружающей среды.

– Загрязнению?

– Все это дерьмо, которое летает вокруг нас, – пояснил я. – Человек практически может утонуть во всем этом, прежде чем поймет, что же по-настоящему происходит.

– Сукин сын, – хохотнул он, будто что-то вспомнив. – От такого рассказа Манни Крюгер давно бы уже разрыдался.

– Даррах утверждает, что является выходцем из района Миссури, – ненавязчиво продолжал я. – Он вместе с Вилли наводил о ней справки. В семнадцать лет она превратилась в профессиональную бродяжку. Позже пошла в сексуальную обслугу по вызову для мужчин из зажиточных слоев общества, а потом какой-то тип решил, что будет содержать ее исключительно для потехи его самого.

– Не знаю, где Даррах откопал такие сведения, – сказал Траверс, старательно подбирая слова. – Но во всяком случае, не от Вилли Шульца.

– Но соответствует ли это истине?

– В общих чертах. – Он медленно потер большим пальцем нижнюю губу. – Если вам, Холман, обязательно надо будет вымести сор из-под ковра, то скажите, далеко ли вам надо будет разбрасывать этот сор?

– Мне абсолютно наплевать, если вы начали жизнь в облике милой девушки по имени Жасмин Траверс, а потом стали принимать гормональные пилюли, – терпеливо излагал я свои соображения. – Моррис Даррах нанял меня отыскать эту девушку. Похоже на то, что кто-то убил Вилли Шульца в ее квартире, потом прихватил ее саму и дал тягу. Если я смогу догадаться, почему кому-то понадобилось убить его, то тем самым положу хорошее начало расследованию.

– Пожалуй, вы правы. – Он привычно поиграл своими бицепсами. – О'кей. Вилли Шульц был заводилой и сводником. Но настоящим классным сводником, с настоящей классной командой вербовщиков.

– Включая и Глорию Клюн? Он кивнул:

– Она была душой всей команды. Что вы! Я сразу же завожусь, если кто-либо только упомянет при мне ее имя! Высший класс. И поразительно то, что она сохранила этот невинный и эфемерный облик. Если помножить все это на ее сексуальное мастерство, то получается что-то абсолютно из ряда вон выходящее.

– Кто предложил сделать ее второй звездой вместе с вами в новом фильме? – поинтересовался я.

– Я скучал по ней, – доверительно признался он. – Я входил в число постоянных клиентов Вилли, но меня интересовала только одна из всех его потаскушек – Глория. Но потом, как вы сами сказали, один Большой Дядя решил завладеть ею на постоянной основе. Вилли это не понравилось, но он понимал, что спорить с Большим Дядей бесполезно. Проклятие! Мне тоже это не понравилось, но я абсолютно ничего не мог с этим поделать. Потом появился этот проект постановки фильма и, как я уже сказал вам раньше, я решил, что нужна неизвестная исполнительница заглавной женской роли. А на следующий день – бум! – как будто кто-то ударил меня между глаз, меня осенила мысль – ею должна быть Глория Клюн! По его лицу расплылась широкая усмешка.

– Я подумал, что ей не придется играть больше, нежели она это уже делает в своей профессиональной жизни. Она, естественно, будет благодарна, ведь так? Будет достаточно признательна, чтобы задаром обслуживать меня, за что раньше мне приходилось платить, а Вилли будет продолжать получать с нее свой процент, но теперь уже как законный агент, а не сутенер. Поэтому я обговорил это дело с Вилли, ему эта идея безумно понравилась. Он сумел связаться с Глорией, и когда она убедилась, что он не разыгрывает ее, то и ей эта идея тоже пришлась по душе. Поэтому однажды, когда Большой Дядя уехал по делам на Восточное побережье, она улизнула из его дома и встретилась с Вилли.

– И он поселил ее в этой квартире, в Западном Голливуде?

– Конечно, – подтвердил Траверс. – Мы все знали, что Большой Дядя не обрадуется ее уходу от него таким образом, но мы подумали еще, что достаточно будет спрятать ее от него до тех пор, пока начнутся съемки этого фильма. А они согласно сценарию должны были проходить где-то в Южной Америке. А когда она возвратится, то, по мнению Манни Крюгера, ее можно будет устроить на какую-нибудь престижную работу. Со временем она создаст себе громкое имя, Большому Дяде будет не подступиться к ней.

– Вы считаете, что убийство Вилли организовал Большой Дядя и что он заполучил ее обратно к себе?

– А кто же еще, черт возьми? – легко вырвалось у него. – Вам известно, кого называют Большим Дядей?

– Дена Ларсена, – ответил я.

– Я очень рад, что именно вам придется разбираться с ним, а не мне, Холман, – заметил он. – И это факт!

– Знал ли Моррис Даррах обо всей подноготной Вилли Шульца?

– Нет. – Траверс медленно моргнул. – Во всяком случае, если и знал, то не сказал мне, так же, как и сам Шульц.

– У вас есть фотография этой девушки?

– Только вот здесь. – Он постучал себя по лбу. – Она неизгладимо запечаталась в моей памяти!

– Может быть, можно сделать рентгеновский снимок? – проворчал я.

Он положил руки между колен и слегка сжал ладони вместе.

– Возможно, мне следует сказать вам, что я об этом думаю. – В его голосе слышалась некоторая неуверенность.

– Я не побегу сломя голову на встречу с Деном Ларсеном, – честно признался я ему.

– Я очень сожалею, что Вилли Шульц погиб, но такое случилось, и изменить это невозможно, – проговорил он. – Если Глория Клюн не сможет сыграть главную женскую роль в новом фильме, то мне будет очень жаль. А теперь полицейские расследуют дело об убийстве Вилли с одной стороны, а Ден Ларсен, возможно, стоит за всем этим – с другой. Все это предвещает одни неприятности Мне бы не хотелось быть втянутым в это дело, во всяком случае лично. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Вы уже – вольно или невольно – вовлечены, – возразил я.

– Только благодаря вам. – Тон его голоса стал холодным. – Вы работаете в кинопромышленности, Холман, и это означает, что должны оставаться на нашей стороне. На моей стороне! Думаю, что самым толковым поступком для всех нас было бы просто забыть обо всем этом. Мы всегда можем найти другую девушку. Если Моррис Даррах захочет прямо сейчас начать поиски другой исполнительницы, то я даже готов отказаться от пункта в контракте, согласно которому я лично должен избрать девушку для исполнения главной женской роли.

– С вашей стороны это подлинное великодушие, мистер Траверс.

– О'кей. – Он раздраженно пожал своими широкими плечами. – Итак, я разборчив. – Но ведь мне следует подумать и о своей личной репутации, о своем имидже в глазах общественности.

– Может быть, эти обстоятельства даже улучшат и облик, и репутацию, – предположил я. – Тип образа выдающегося жеребца, пробуждающего адские страсти.

– Я хочу вам кое-что сказать, – торопливо отреагировал он. – Жажду сняться в этом фильме сильнее, чем желал чего-либо другого за всю свою жизнь. Сценарий превосходный. Он дает мне возможность сделать что-то такое, чего мне не удалось добиться за всю свою карьеру – играть! Даррах не смог обеспечить финансирование, поэтому средства вкладывает компания “Стеллар”. А это значит, что мой контракт заключается со “Стеллар”, а стало быть, в нем присутствует и положение морального характера. “Стеллар” – последний гигант из старомодных киностудий. Поэтому если все эти сведения получат огласку, я тут же вылетаю из этого фильма!

– Я с пониманием отношусь к вашей проблеме, мистер Траверс, – любезно заявил я. – Но и мне тоже надо подумать о своей репутации. Даррах нанял меня отыскать девушку, и именно этим я и собираюсь заниматься.

– Мистер Холман, у вас прекрасная репутация в кино и в деле устранения неприятностей других людей, но полагаю, что у вас изредка происходят осечки, не так ли?

– Верно, – согласился я.

– Может, и на этот раз происходит нечто такое, – негромко предположил он. – Понятно, что вы должны проявить активность, все продемонстрировать в лучшем свете перед Даррахом. Если же не найдете девушку, то не получите с него денег. Что может быть более справедливым?

– Уж конечно не игра в кости, – отозвался я.

– Подумайте об этом. Не сцепитесь с Большим Дядей, не вспотеете. Вам нужно просто соглашаться, и вы приобретете себе нового клиента. А в доказательство моей веры в вас, мистер Холман, я готов выписать вам чек на сумму… – он сделал небольшую паузу, – в пять тысяч долларов. Прямо сейчас!

– Все равно это вам не игра в кости, – отозвался я.

– Вы поступаете глупо!

– Возможно. – Я пожал плечами. – Но я пока что не поступал таким образом и своих привычек не изменю.

– Ну и клиента вы приобрели себе! – презрительно усмехнулся он. – Что вам известно о Даррахе?

– Он устроитель, – ответил я.

– Во всей кинопромышленности от одного его имени несет нечистотами! Если бы ему не удалось каким-то образом заполучить этот сценарий, то “Стеллар” не захотела бы иметь с ним дел ни за какие коврижки! Знаете что? Меня бы нисколько не удивило, если бы я узнал, что именно он убил Вилли!

– Если подумать об этом, то, пожалуй, и меня это не удивило бы. – Я поднялся и поставил свой опустевший бокал на слишком большую тележку. – Спасибо за угощение, мистер Траверс.

Он очень живо вскочил на ноги пружинистым движением пантеры.

– Знаете что? – напряженным голосом спросил он. – Нас здесь всего двое. Никаких свидетелей. Пара ударов по системе каратэ куда надо – и на пару недель вам обеспечена больничная койка!

– Не совершайте фатальной ошибки, на которую способен знаменитый киноартист, – предупредил я его.

– И что же это такое, будь я проклят?

– Вам следует верить в свою собственную рекламу, – посоветовал я ему.

Он пригнулся, приняв стойку для нападения, широко развел перед собой в стороны руки, крепко прижав Друг к другу распрямленные пальцы. Интуиция подсказывала мне, что из приемов каратэ он знает только те, что видел по телевизору, но я мог и ошибаться, что, естественно, болезненно отразилось бы на мне.

– Ха! – Он неожиданно прыгнул вперед, что приблизило его ко мне и, как я заметил, к краю бассейна.

Слишком большая тележка для гольфа стояла на очень больших резиновых колесиках и была снабжена с обоих концов рукоятками. Я схватился обеими руками за ближайшую и очень сильно толкнул тележку. Это, очевидно, сбило с толку Траверса, потому что он не отскочил в сторону. Может быть, он слишком задумался над тем, какой прием каратэ окажется особенно эффективным против тележки для гольфа. Но в следующее мгновение тележка врезалась ему в грудь и отбросила его к краю бассейна. Какую-то долю секунды он попытался удержаться на самом краю, но тут же свалился в воду. За ним полетели примерно пять бутылок крепкого спиртного и целый набор стаканов и бокалов. Меня какое-то мгновение подмывало столкнуть в воду всю тележку со всем, что на ней находилось. Но я подумал, что надо знать меру. К тому же мне следовало бы поберечь свои силы для встречи с Большим Дядей, потому что у меня родилось неприятное предчувствие, что они мне очень скоро могут понадобиться.

Глава 7

Ден Ларсен был преступником-рэкетиром, или бывшим рэкетиром. Он был также крестным отцом мафии, или бывшим крестным отцом мафии. Можете назвать любую форму вымогательства и убедиться что, по слухам, она имеет прямое отношение и к Дену Ларсену. В его случае эта старая острота соответствовала действительности. Он являлся большим заправилой в Лас-Вегасе; потом, года два назад, переместился на более спокойные позиции в Лос-Анджелесе. По слухам, он все еще оставался довольно активным и, как никогда, влиятельным. Может быть, слухи подтверждались. Ясно одно – за ним сохранялась слава человека, который получал все, что хотел, мог устранить любое препятствие на своем пути. Теперь он скромно проживал в районе Бель-Эйр. Дом стоял на участке величиной в один акр, в глубине его, подальше от тихой улицы для избранных. Вероятно, дом обошелся ему в сумму, не превышающую пару сотен тысяч долларов.

Когда я завернул на въездную дорожку в его двор, меня неожиданно охватило нервное ощущение того, что на всем протяжении этого подъездного пути заложены пехотные мины. Мое состояние не улучшилось даже тогда, когда я поднялся на парадное крыльцо и позвонил в дверь. Я ждал, что из окон тотчас высунутся ружейные стволы или какой-то портативный снаряд так завоет в полете, что у меня заноют барабанные перепонки. Но ничего подобного не произошло. Открылась парадная дверь, и на пороге появилась настоящая живая горничная, которая улыбнулась мне. Потрясающая брюнетка в черной форменной одежде и в черных чулках. Юбка лишь наполовину закрывала ее округлые бедра, а ее ноги представляли собой реальное воплощение всех эротических вожделений. Она представляла собой подлинно фантастическое создание с небольшим кружевным колпачком на голове и в тон ему маленьким передничком, завязанным вокруг талии. Глаза смотрели взглядом опытной женщины, а улыбка была легкая и распутная.

– Хай! – приветствовала она меня с канзасским акцентом.

– Почему-то я решил, что вы француженка, – хрипловато признался я.

– Из-за этого дурацкого облачения, – отозвалась она. – Мистер Ларсен нанимал мне какого-то иностранного типа, чтобы научить меня французскому, но ничего путного из этого не вышло.

– Очень жаль, – посочувствовал я.

– Нудное занятие, поэтому я искренне обрадовалась, когда мистер Ларсен сказал, что я могу прекратить эти противные занятия языком. Знаете что? Они считают, что объектом внимания для девушки должен быть стол. Не дико ли это?

– Дико, – согласился я.

– Так входите, мистер Холман. – Она посторонилась, распахнув передо мной дверь пошире.

– Меня здесь ждут?

– Конечно. – Она опять улыбнулась. – Иначе вы не добрались бы до парадного крыльца.

Я пошел за соблазнительно колыхающимся оттопыренным задом, который так замечательно подчеркивала обтягивающая одежда из черного сатина. Через переднюю мы прошли в гостиную, обставленную дорогой тяжелой мебелью, обтянутой по преимуществу черно-красной парчой. Почему-то создавалось впечатление, что ты возвращаешься во времена сорокалетней давности. Ларсен дожидался меня, стоя посередине комнаты, на лице его играла любезная приветливая улыбка. Чуть поодаль от него находился какой-то тип, который безучастно смотрел в окно.

Дену Ларсену, высокому худощавому мужчине с седыми волосами и такими же усами, было где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Сшитая на заказ одежда на нем граничила с совершенством, а трубка из шиповника, которую сжимали его белые зубы, служила последним штрихом к его портрету. Он вполне бы мог сойти за брокера с Уолл-стрит, который расслабился, разглядывая пару недорогих акций.

– Присаживайтесь, мистер Холман, – предложил он приятно звучавшим голосом.

Я уселся в громоздкое кресло и стал зачарованно наблюдать за тем, как бедра горничной неторопливо замкнули полный круг.

– Что-нибудь еще, мистер Ларсен? – спросила она.

– Думаю, что мистер Холман пожелает что-нибудь выпить? – Он вопрошающе посмотрел на меня.

– Спасибо, компари с содовой, – объявил я о своем желании.

– Прекрасно. – Он улыбнулся еще более любезно. – Простите, что я не присоединюсь к вам, так как вообще не пью.

– Может быть, принести соку? – спросила девушка.

– Нет, сейчас ничего не хочется, – ответил он. – Спасибо, Франсуаза.

– Я мигом. – Она бросилась из комнаты, черный сатин так и замелькал, подскакивая на ее бедрах.

– Франсуаза? – приглушенно спросил я.

– Ее настоящее имя Кети Лу, – ответил он тоже очень тихо – Я использую частично свой уход от активных дел на то, чтобы попытаться реализовать мечты подростка. Франсуаза – это то, что можно назвать олицетворением любви без взаимности.

– Черный сатин весьма способствует этому, – заметил я.

– Вижу, вы в состоянии оценить игру воображения, мистер Холман. – С этими словами Ларсен сел на диван напротив меня.

– Я ценю также неожиданное для меня ваше гостеприимство, – подчеркнул я.

– Вас здесь ждали, мистер Холман.

– Вам позвонил Джейсон Траверс? Он кивнул:

– Видимо, он действовал, основываясь на ложном представлении, что вы мне не понравитесь так же сильно, как, похоже, не понравились ему. Он невзлюбил вас.

– И ошибся?

– Конечно. Насколько я понимаю, вы пытаетесь найти Глорию Клюн. Этим же занимаюсь и я. Не вижу причин, которые мешали бы нам заняться этим совместно.

Служанка появилась опять, принесла мне коктейль, потом опять улетучилась из комнаты. Было бы любопытно выяснить, сколько подростковых фантазий уже удалось осуществить стареющему Ларсену, гадал я.

– Вилли Шульц, кроме всего прочего, был сутенером, – сообщил я. – Звездой его набора девушек для сексуальных утех по вызову являлась Глория Клюн – до тех пор, пока вы решили, что предпочитаете резервировать лишь для себя ее сексуальные услуги. Верно?

– Совершенно правильно, мистер Холман, – мрачно подтвердил он. – Но потом пару недель назад она неожиданно ушла от меня.

– Вам известно почему?

– Я этого не знаю. Но мистер Траверс достаточно внятно объяснил мне это по телефону. Теперь он, вероятно, беспокоится за свою репутацию. Должен признаться, что раньше я и не подозревал, что у него имеется что-то в этом роде, о чем можно беспокоиться.

Я усмехнулся:

– С этим я согласен. Глория Клюн пропала примерно в то же время, когда убили Шульца. Поэтому не исключено, что она находилась в квартире, когда его ухлопали, и убийца прихватил ее с собой.

– И что? – Он вопросительно приподнял одну пушистую бровь.

– А то, что у кого-то был зуб на Вилли Шульца.

– Очевидно, у меня! Но я не знал об этом в то время, когда его пришили. Еще полчаса назад, когда мне позвонил Траверс, я не имел и представления о том, почему Глория так неожиданно решила оставить меня. Мне казалось, что она была здесь всем очень довольна.

– А что вам известно о Вилли Шульце?

– Я знал его как сводника и сутенера, – ответил мой собеседник. – Конечно, знал о его связи с Глорией. Но мы кое-что разузнали о нем дополнительно. Думаю, что Чарльз сможет лучше рассказать о том, что нам стало известно.

Тип, находившийся в комнате, перестал смотреть в окно и подошел к нам. На вид ему можно было дать лет тридцать, если бы не глаза, которые потянули бы по меньшей мере на все сто. Волосы коротко подстриженные, неопределенного каштанового цвета, а рот выглядел так, будто кто-то ткнул скальпель ему в лицо и слегка повернул его. Я подумал, что этот тип мог бы превратиться в неплохого друга, если вы ему не позволите оказаться у себя за спиной.

– Как вы и сказали, – голос типа звучал бесцветно, он гундосил, – Вилли Шульц был сводником и сутенером, а также частично и шантажистом. Среди его клиентов было немало солидных людей, и он понемногу доил их всех. Но не перегибал палку, не доводил дело до болезненных ощущений… Вы понимаете?

– Вряд ли кто-то пошел на его убийство, чтобы прекратить платить ему?

Он на несколько секунд задумался над моим предположением, потом покачал головой:

– Не думаю. Вы знаете, особой храбростью Вилли не отличался. Если кто-то начинал серьезно артачиться, то Вилли имел обыкновение сбрасывать его с крючка.

– Ты в этом уверен, Чарльз? – ненавязчиво подлил масла в огонь Ларсен.

– Думаю, что полной уверенности ни у кого быть не может, мистер Ларсен, – любезно ответил тип, которого звали Чак. – Но характер Вилли не допускал никакого риска, тем более возможности применения силы против самого себя со стороны кого бы то ни было.

– Имел ли он каких-то напарников? – спросился как бы между прочим.

– Вы имеете в виду Ральфа Джордана? – Он проницательно посмотрел на меня. – Мелкий уголовник! – Он распрямил ладонь на уровне своего бедра. – Примерно вот такусенысий! Не думаю, что он смог бы прихлопнуть и муху, даже если бы рассердился!

– Может быть, нам следует переговорить с ним? – предложил Ларсен.

– Я думал об этом, мистер Ларсен, – с явным уважением отозвался Чак. – Но в данный момент возникли трудности в обнаружении его местонахождения.

– Ты думаешь, это может иметь важное значение? – поинтересовался Ларсен.

– Возможно, он пустился в бега, испугавшись того, что произошло с Вилли, – ответил Чак. – Но коль уж зашла об этом речь, то надо иметь в виду, что его сестра тоже работала на Вилли.

– Одна из девушек сексуального обслуживания по вызову? – спросил Ларсен благодушным тоном.

– Совершенно верно, – подтвердил догадку Чак.

– Посмотри, нельзя ли найти ее, – распорядился Ларсен. – Думаю, надо проверить и других его девушек, Чарльз. В данный момент они оказались.., без руководителя. Ничто не огорчает меня больше, чем сознание того, что хорошее предприятие начинает хромать из-за недостатков в руководстве.

– Я займусь этим, мистер Ларсен, – пообещал Чак, и в голосе его прозвучали угрожающие нотки. – Пожалуй, мне следовало бы подумать об этом и самому.

– Небольшая деталь, но ее нельзя упускать из виду. – Ларсен немного пожевал мундштук своей трубки. – Боюсь, что все это мало что дает нам, мистер Холман.

– Возможно, мы подходим к этому не с того конца, – возразил я. – Мы допускаем, что кто-то хотел убить Шульца. А может быть, им пришлось это сделать?

– Не потрудитесь ли вы пояснить свою мысль? – мягко попросил Ларсен.

– Предположим, Шульц заявился в эту квартиру не вовремя, – неторопливо рассуждал я. – Предположим, девушка и кто-то еще не могли позволить, чтобы их застали вместе. Тогда у этого неизвестного не оставалось иного выхода, кроме как прикончить Шульца, чтобы заставить его молчать.

– Это явная натяжка, – прямо отрезал Чак.

– Конечно, я несколько выхожу за рамки, – согласился я. – Потому что не хочу довольствоваться одними очевидными заключениями, так же, как и вы.

– Очевидными заключениями? – негромко повторил Ларсен.

– Ну.., что Вилли Шульц увидел блестящую возможность получить путем шантажа большую долю от любой суммы, которую Глория Клюн могла заработать, превратившись в кинозвезду. Он ведь располагал полным списком всех клиентов, с которыми она спала, верно? И может быть, она решила, что больше всего на свете хочет стать кинозвездой и испытывает почти такое же огромное желание навсегда отделаться от Вилли Шульца. Поэтому она нанесла ему смертельный удар ножом и дала тягу.

– Не думаю, что такое предположение может оказаться правильным, мистер Холман, – произнес Ларсен еще более мягким голосом. – Думаю, что такая посылка является просто опасной. Слишком опасной, чтобы даже подумать об этом, не говоря уже о серьезном ее рассмотрении! Согласен ли ты со мной, Чарльз?

– Еще бы! – Чак посмотрел на меня, и на какое-то мгновение в глубине его глаз мелькнуло что-то холодное и зловещее. – Но с другой стороны, мистер Холман профессионал, ведь так?

– Конечно так, – согласился Ларсен. – И один из лучших. Вашим клиентом является также Моррис Даррах, мистер Холман?

– Да, – подтвердил я, – потому что не было смысла отрицать это, ибо его приятель Джейсон Траверс, возможно, уже сообщил ему об этом.

– И поскольку у вас с ним теперь завязались деловые отношения, то, возможно, вы согласитесь поговорить с ним от моего имени?

– Ничего не буду иметь против, – заверил я его.

– Передайте ему, что я узнал от Траверса о фильме, который собираются снимать, и скажите ему, что я очень хочу, чтобы вам удалось отыскать Глорию, и что я желаю успешной работы по созданию этого фильма.

– И это все, мистер Ларсен? – поинтересовался я.

– Не совсем. – Он еле заметно улыбнулся. – Скажите ему, что Траверс проявил неосмотрительность, когда поделился со мной всеми своими опасениями – он ведь явно недалекий человек! – поскольку таким образом он сам отдал себя в мои руки. Я считаю, что над фильмом надо определенно продолжать работать, но не так, как обусловлено в контракте сейчас. Думаю, что студия “Стеллар” должна отказаться от этого проекта, и, если у нее возникнут с этим трудности, то убежден, что они передумают, когда я сообщу им подробное описание предшествующей жизни Глории! Скажите, что я обеспечу финансирование и что он может, как планировалось, использовать Траверса и Глорию для заглавных ролей.

– Я передам ему все это, – негромко пообещал я.

– Спасибо. – Он одобрительно кивнул. – И держите меня в курсе, мистер Холман, позванивайте. Уверен, что кто-то из нас скоро найдет ниточку, которая приведет к местонахождению Глории.

– Или к открытию тайны, почему убили Вилли Шульца, – добавил я.

Он слегка нахмурился:

– Не думаю, что это важно. Сейчас наша задача заключается в том, чтобы отыскать Глорию. – Он взглянул на свои ручные, тоненькие, как вафля, платиновые часы. – Прошу извините меня, мистер Холман. У меня сейчас должна состояться запланированная ранее встреча. Чарльз с удовольствием объяснит вам мельчайшие детали нашей организации и ответит на любые другие вопросы, которые могут у вас возникнуть. Или предложит вам еще один коктейль, если вы того пожелаете. – Он удалился из комнаты с какой-то пружинистой стремительностью и старательно притворил за собой дверь.

– Встреча происходит на втором этаже, – пояснил Чак, – с французской горничной из Канзаса.

– Он отрабатывает свои подростковые фантазии строго по расписанию? – поинтересовался я.

– Дико, да? – Он на мгновение ухмыльнулся, но это не улучшило впечатление от его рта. – Хотите знать, почему он так страстно желает вернуть Глорию Клюн?

– Расскажите мне об этом.

– Потому что, когда она обслуживала его по вызову, это обходилось ему в четыреста долларов за вызов. Деньги для него не так важны, но это задевало его самолюбие. Поэтому он договорился с ней. Она переехала сюда на том условии, что станет получать вдвое больше против того, сколько зарабатывала в команде Вилли Шульца. И знаете, что он сделал потом? – Чак причмокнул. – Каждый раз, когда он выдавал ей тысячу баксов наличными за то, чтобы она умоляла его трахнуть ее, подставляя ему свой передок до тех пор, пока он милостиво – и тоже за тысячу баксов – не соглашался!

– Ну и воображение у этого типа! – произнес я с уважением. – Любопытно, хватает ли ему времени на все другие затеи?

– Он хозяин своего времени, – резко заметил Чак. – И это напоминает мне о том, что он предложил мне рассказать вам о мельчайших деталях, верно?