Текст книги "Королева воздуха и тьмы"

– Нижнемирские должны явиться в Святилище, а мы обязаны передать данные о регистрации в Конклав.

– Я знаю, Хелен, – ответила Консул. – Но игнорировать прямой приказ нельзя. Гораций будет пристально следить, чтобы Лос-Анджелесский Институт выполнил то, что должен. Я вас только что вытащила из ссылки и не намерена снова потерять. Вы же умные люди. Найдите какой-нибудь… творческий способ саботировать регистрацию, но открыто не выступайте.

Хелен вдруг почувствовала себя счастливой – «вас двоих», сказала Джиа. Как будто скучала не только по Алине, но и по ней тоже.

– Есть, однако, и хорошие новости, – продолжала Джиа. – Я была с Сестрой Клеофас, когда мы обо всем узнали, и она пришла в ярость. Железные Сестры точно на нашей стороне. А они могут быть очень могущественными, если захотят. Вряд ли Горацию захочется иметь таких врагов.

– Мам, – сказала Алина, – вам с отцом надо выбираться из Идриса. Приезжайте к нам. В Аликанте сейчас небезопасно.

Хелен взяла Алину за руку и сжала. Она знала, каков будет ответ.

– Я не могу просто взять и уехать, – возразила Джиа, и сейчас говорила не мать Алины, а Консул Конклава. – Не могу бросить наш народ. Я поклялась защищать нефилимов, а значит, придется выстоять в эту бурю и сделать все возможное, чтобы отменить или исправить сделанное Горацием… И как минимум, вытащить этих детей из тюрьмы.

Она оглянулась через плечо.

– Так, мне пора. Запомните, девочки, Совет в основном добр, и сердца большинства людей – тоже.

И она исчезла.

– Хотелось бы верить, – вздохнула Алина. – А еще – понять, как мать может в это верить после стольких лет на посту Консула.

Она сердилась на Джиа, но Хелен ее понимала.

– Твоя мама очень умная, – сказала она. – С ней все будет в порядке.

– Надеюсь, – Алина поглядела на их переплетенные руки. – А нам нужно придумать, как регистрировать людей, не регистрируя их. И еще этот план не должен включать пункт «вздуть Горация». Почему мне никогда не разрешают делать то, чего хочется больше всего?

Хелен расхохоталась.

– Да ладно? На самом деле у меня есть одна идея. Тебе понравится.

* * *

С прогалины открывался вид на дорогу, которая белой лентой вилась внизу между деревьями. В ветвях деревьев запуталась луна, и в ее свете Кристина ясно видела поляну. Холодная, мокрая от росы трава пружинила под ногами. На краю поляны рос боярышник. Марк спал на земле, свернувшись на одеяле. Кристина села рядом и вытянула ноги. Кьеран неподалеку прислонился к стволу боярышника. Вдалеке еще бушевал праздник – звуки далеко разносились в чистом ночном воздухе.

– Не так я себе все это представлял, – сказал Кьеран, не отрывая глаз от дороги.

Кристина убрала волосы со щеки Марка, его кожа была горячей, как будто у него был жар – наверняка побочный эффект от напитка кота-официанта.

– Сколько, по-твоему, Марк еще будет в отключке?

Кьеран плотнее прижался спиной к дереву. Его лицо было, как шахматная доска, покрыто квадратами света и тени… Он не проронил ни слова с тех пор, как они выбрались на поляну и Марк заснул. Кристина понятия не имела, о чем он думает.

– Скорее всего, он проспит еще час или около того.

Словно свинцовая плита давила ей на грудь.

– С каждой минутой Эмма и Джулиан все дальше от нас. Не представляю, как мы сможем их догнать.

Кьеран вытянул руки – руки фэйри с длинными пальцами и едва ли не двойным комплектом суставов.

– Я бы мог снова вызвать Копье Ветра, – неохотно проговорил он. – Он очень быстрый.

– Судя по всему, тебе эта идея не очень нравится, – заметила Кристина, но Кьеран только пожал плечами в ответ.

Он встал и подошел к Марку, чтобы поправить одеяло. Копье Ветра – скакун принца фэйри, думала Кристина, задумчиво глядя на него. И здесь, в стране фэйри, он будет привлекать слишком много внимания. Проще сразу во всеуслышание объявить, что принц Кьеран явился домой. Нет, так они будут в еще большей опасности – но Кьеран готов на это пойти.

– Нет, только не Копье, – сказала она. – Даже если бы он у нас был, что бы мы стали делать? Упали бы с неба и выхватили Эмму и Джулса из кавалькады? Нас бы сразу засекли. Это слишком опасно – и для Марка, и для них.

– Не знаю, – сказал Кьеран. – Но ты права, ждать больше нельзя.

Он поежился и плотнее запахнул плащ.

– Но и Марка ведь тоже нельзя бросить.

– Я знаю. Позволь мне пойти одному. А ты останешься здесь с ним.

– Нет! – воскликнула Кристина. – Никуда ты один не пойдешь. И уж тем более без артефакта. Это единственный способ вернуться в Лос-Анджелес.

– Это совершенно неважно, – Кьеран взял сумку и закинул ее на плечо. – Что будет со мной, не имеет никакого значения.

– Еще как имеет! – Кристина вскочила и поморщилась: ноги совсем затекли. Прихрамывая, она поспешила за Кьераном. Она настигла его на краю поляны, схватила за руку, вцепилась в рукав.

– Кьеран, стой!

Он остановился, но не посмотрел на нее. Он глядел на дорогу и бушующий за ней праздник.

– Почему ты не даешь мне уйти? – отстраненно спросил он.

– Идти одному опасно, тем более тебе.

Но, казалось, он не слышит ее.

– Когда в Схоломанте я упал в зачарованную воду, я на собственной шкуре испытал смятение и боль, которые причинил тебе.

Кристина ждала продолжения, но Кьеран молчал.

– И что?

– И что?! – взвился он. – И то, что это невыносимо! Я причинил столько страданий – и тебе, и Марку! Я не в силах этого вынести.

– Тебе придется, – коротко сказала она.

– Что?!

– Так бывает, если у тебя есть душа, Кьеран. И сердце. Все мы блуждаем во тьме, как слепые котята, и раним друг друга, а потом пытаемся исправить то, что возможно. Все мы.

– Так позволь же мне искупить свою вину! – мягко, но решительно он отцепил ее руку от своего рукава. – Позволь спасти их.

Он зашагал вниз по склону холма, но она обогнала его и преградила ему путь.

– Нет, ты не должен…

Он попробовал ее обойти.

– Пусти…

– Я не позволю тебе рисковать собой! – закричала она и вцепилась в грубую ткань его рубашки. От неожиданности он вздрогнул. Чтобы заглянуть ему в глаза, ей пришлось запрокинуть голову. Глаза Кьерана были черные и серебряные. Далекие, словно луна.

– Почему? – спросил он.

Сквозь лен рубашки она чувствовала тепло его тела. Когда-то он казался ей хрупким, призрачным – как лунный луч, но теперь она знала, как он силен. В темном омуте его глаз она видела себя – свое отражение. Усталость, боль, а еще непоколебимость, которая была даже прекрасней, чем идеальные черты лица. Неудивительно, что Марк в него влюбился. А кто бы не влюбился?

– Возможно, тебе все понятно, – сказала она. – А мне нет. Ты очень меня смущаешь.

– Кристина, – прошептал он, касаясь ее лица.

Она качнулась навстречу его ладони. Он провел пальцами по ее скуле, губам. Ее руки обвились вокруг его шеи. Он притянул ее к себе, их губы встретились так стремительно, что было непонятно, кто кого поцеловал. Вспыхнуло пламя: его вкус у нее на языке, гладкость его кожи под воротником плаща. Его губы были нежными и в то же время твердыми; он впился в ее губы, словно утолял жажду прекрасным вином. Ее пальцы погрузились в его густые волосы.

– Моя госпожа, – прошептал он, не размыкая их губ. Все ее тело запело, откликаясь на этот звук. – Моя Леди роз.

Его рука отправилась в путешествие по округлостям ее тела, и пламя поглотило ее. Близость с ним была совсем не такая, как с Марком, но это было не менее прекрасно. Он обхватил ее за талию, рывком прижал к себе – Кристину сотрясала дрожь. Он был такой теплый, человечный… и совсем не отстраненный.

– Кьеран, – выдохнула она.

И голос Марка у нее в голове эхом отозвался: «Кьеран… мой темный принц», – и она снова увидела двух юношей, целующихся в пустыне, и глубоко внутри у нее что-то затрепетало.

– Что тут происходит?

На сей раз голос Марка звучал не у нее в голове. Он донесся снаружи, из темноты, пронзая окутавшее их марево желания. Кристина и Кьеран отскочили друг от друга так поспешно, что едва не упали. Кристина в ужасе уставилась на Марка – серебряно-золотая фигура во тьме…

– Марк, – прошептал Кьеран срывающимся голосом.

В следующий миг поляну затопил ослепительный свет. Марк вскинул руку, отшатнулся от внезапного безжалостного сияния.

– Марк! – повторил Кьеран и кинулся к нему, таща за собой Кристину, забыв отпустить ее руку.

Они встретились посреди поляны. Вокруг из-за деревьев выступила эльфийская гвардия. Пламя факелов в их руках трепетало, разрывая ночь, билось на ветру, словно знамена.

Возглавлял гвардейцев Мануэль Виллалобос. Кристина потрясенно уставилась на него. Та же самая форма – туника со знаком разбитой короны, парящей над троном; волосы взлохмачены, слегка безумная улыбка. На шее поблескивал медальон вроде того, какой всегда носила она сама.

– Принц Кьеран. Как счастлив будет ваш брат, принц Обан, встретиться с вами.

– Впервые в жизни, – рука Кьерана легла на рукоять меча. Голос стал равнодушным. – Раньше он мне особо не радовался.

– Что ты здесь делаешь, Мануэль? – рявкнула Кристина.

– Я здесь по делу, – он повернулся к ней с хищной улыбкой. – В отличие от тебя.

– Ты понятия не имеешь, зачем здесь я!

– Отчего же? Чтобы служить подстилкой фэйри и его любовнику-полукровке. Очень интересное занятие для Сумеречной охотницы.

Сверкнул меч Марка. Мануэль отпрыгнул в сторону и отдал приказ. Стража кинулась вперед. Кристине едва хватило времени, чтобы выхватить балисонг и оставить рану на груди фэйри с пурпурно-голубыми волосами.

Марк и Кьеран уже дрались – прекрасные, почти сверхъестественно быстрые и смертоносные. Несколько гвардейцев рухнули на землю, вопя от боли; Кристина быстро добавила к ним еще несколько тел.

Но, увы, противников было слишком много. Сквозь слепящий огонь факелов и сверкание мечей Кристина увидела Мануэля – тот небрежно прислонился к стволу дерева. Перехватив ее взгляд, он усмехнулся и сделал непристойный жест. Исход сражения его явно не слишком волновал.

Раздался крик Марка. Трое гвардейцев схватили Кьерана и заломили ему руки за спину. Еще двое наступали на Марка, третий накинулся на Кристину. Она вонзила балисонг ему в плечо, вывернулась из-под падающего тела и сделала попытку прорваться к друзьям.

– Связать их! – приказал Мануэль. – Вреда не причинять. Принц Обан отведет их к Королю для допроса.

Он гадко улыбнулся.

– Король пожелал заняться ими лично.

Кристина встретилась глазами с Марком, которого держали двое солдат. Он отчаянно замотал головой и прокричал, перекрывая шум:

– Бери артефакт и беги!

Нет, я не могу, нет! – едва не крикнула в ответ Кристина, но Кьеран смотрел на нее так умоляюще, с такой отчаянной надеждой… Она кинулась к рюкзаку.

Мануэль выкрикнул приказ: «Остановите ее!». Несколько солдат ринулись следом, но Кристина уже сунула руку в рюкзак, и Этернидад сам прыгнул в нее. Вся ее воля, весь разум сосредоточились на человеке, который мог помочь.

Отнеси меня к нему!

Солдаты тянули к ней руки, но поляна, на которой она стояла, уже исчезла.

14
Фиалки, плющ и виноград

Поиски Дрю заняли больше времени, чем Кит ожидал. Ее не было ни в спальне, ни в библиотеке, ни на пляже. В конце концов они нашли ее у телевизора – она рылась в куче видеокассет с завлекательными названиями типа «Кричи! Кричи еще!» и «Кровавый день рожденья».

Взгляд, который она на них бросила, вряд ли можно было назвать дружелюбным. Глаза у нее опухли, словно она недавно плакала. «Интересно, это из-за Джулиана и Эммы, попавших в беду в землях фэйри, или из-за Хайме… или из-за того и другого?» – подумал Кит. Кажется, бегство Хайме очень ее расстроило.

– Чего вам? – огрызнулась она, едва увидев их. – Если вы хотите, чтобы я посидела с Тавви, так с ним сейчас Хелен и Алина.

– На самом деле, – сказал Тай, садясь на табурет у пианино, – мы пришли просить твоей помощи с кое-чем другим.

– Дай угадаю, – Дрю бросила на пол кассету, и Кит с трудом удержался от комментария, что сейчас вряд ли у кого младше восьмидесяти найдутся в доме видеокассеты. – Помыть посуду? Постирать? Полежать перед крыльцом Института, чтобы было, обо что вытирать ноги?

– Какая иди… – вздернул брови Тай.

– Ничего подобного, – поспешно перебил его Кит. – Речь об особом задании. Или даже о миссии.

– Какой еще миссии? – помолчав, спросила Дрю.

– Секретной, – уточнил Тай.

Дрю подергала себя за косичку. Большинство ее косичек были короткими и торчали почти горизонтально.

– Нельзя игнорировать меня, и являться, только когда вам что-нибудь понадобится, – проворчала она, явно разрываясь между любопытством и возмущением.

Тай начал было протестовать, но Кит примирительно поднял руку.

– Мы ни о чем не просили раньше, – сказал он, – потому что не хотели подвергать тебя опасности.

– Опасности? – встрепенулась Дрю. – А что, будет опасно?

– Очень, – коротко кивнул Кит.

– И о чем же мы говорим? – подозрительно прищурилась Дрю.

– Нам нужно получше изучить Сумеречный базар, – объяснил Тай. – Раз мы не можем проникнуть в земли фэйри, надо выяснить, нельзя ли как-то помочь Эмме и Джулиану с этой стороны. Любая информация будет полезна.

– Эмме и Джулиану я хочу помочь, – медленно проговорила Дрю.

– У нас есть основания полагать, что ответы на многие вопросы можно найти на Сумеречном базаре, – сказал Кит, – но им заправляет мерзкий колдун Барнабас Хейл. Однако он согласился встретиться с Ванессой Эшдаун.

– С Ванессой Эшдаун? – остолбенела Дрю. – Она что, тоже в деле?!

– Вовсе нет, – ответил Тай. – Просто мы ему наврали, чтобы добиться согласия на встречу.

– Вы не похожи на Ванессу, – фыркнула Дрю. – Ни один из вас.

– Вот поэтому мы и пришли к тебе, – вкрадчиво сказал Кит. – Барнабас даже духу нашего на Базаре не потерпит, так он нас ненавидит.

– Хочешь сказать, тебя ненавидит? – Дрю едва заметно улыбнулась Киту.

– Он и меня ненавидит, – с гордостью сказал Тай. – Потому что мы с Ливви были с Китом на Лондонском базаре.

Дрю села.

– Ливви сделала бы это для вас, если бы была здесь?

Тай ничего не ответил. Только поднял глаза к потолку и уставился на лениво крутящийся вентилятор, словно от этого зависела его жизнь.

– Я ведь совсем не похожа на Ванессу Эшдаун, – нерешительно сказала Дрю.

– Он понятия не имеет, как она выглядит, – заверил ее Кит. – Знает только, что у нее куча денег, на которые можно наложить лапу.

– Вряд ли он думает, что ей тринадцать, – возразила Дрю. – Он будет ждать взрослого человека – тем более, если у нее куча денег. И, кстати говоря, у вас-то эта куча откуда?

– Ты выглядишь гораздо старше своего возраста, – успокоил Кит, оставив этот животрепещущий вопрос без внимания. – Вот мы и подумали…

Тай развернулся и вышел. Оба проводили его взглядом. Неужели одного упоминания о Ливви хватило, чтобы обратить его в бегство? Или железобетонная уверенность, что ее удастся вернуть, вдруг дала трещину?

– Это я его так расстроила? – тихо спросила Дрю.

Не успел Кит ответить, как Тай уже вернулся с кипой серой ткани.

– По моим наблюдениям, люди больше смотрят на одежду, чем на лицо, – сказал он. – Вот я и подумал, что тебе, может быть, стоит надеть один из маминых костюмов.

Он протянул ей юбку и жакет грифельно-серого цвета.

– Размер примерно твой.

– Ну, ладно, – Дрю встала и бережно взяла одежду.

«Интересно, что она помнит о матери?» – подумал Кит. Или у нее, как и у него, остались только смутные образы: мягкий голос, тихое пение?

– Хорошо, я сделаю это. Куда мы отправляемся?

– В Голливуд. Завтра.

– Хелен и Алина об этом не знают. Они сказали, что весь завтрашний вечер проведут в Святилище. Какие-то нижнемирские дела.

– Вот и отлично, – подытожил Кит. – Значит, не станут спрашивать, где нас носит.

– Это да, но как мы туда попадем?

Тай улыбнулся и гордо похлопал по карману с телефоном.

– Друзилла Блэкторн, имею честь представить вам «Убер».

* * *

В третий раз Эмма и Джулиан остановились у двери и снова сверились с картой. Внутри башня была почти лишена характерных примет. Если бы не карта, они бы давно уже заблудились, подумала Эмма.

Каждое движение причиняло ей боль. Джулиан сделал все, что мог – перевязал ее раны полосками, оторванными от рубашки. Они оба так привыкли к исцеляющим рунам и мастерству Безмолвных Братьев, что растерялись от необходимости терпеть боль дольше обычного. Постоянно превозмогать болезненные ощущения в тех местах, где ее тело пострадало от шипов, было очень утомительно; Эмма даже обрадовалась, что можно просто постоять и отдохнуть, пока Джулиан изучает карту.

Внутри башня напоминала морскую раковину. Коридоры вились кругами, чем выше, тем у́же и темнее. Непрошеные гости обсудили, не стоит ли прямо сейчас применить зелье Нене, но Джулиан сказал, что лучше приберечь его на крайний случай. В коридорах было полно фэйри обоих Дворов, и к двум спешащим фигурам в рваных плащах никто не приглядывался.

– Так, – сказал Джулиан, – вот и развилка. Один коридор идет вниз, другой вверх. Тронный зал на карте не обозначен.

– Зато мы знаем, что он наверху, – возразила Эмма. – И Королева, скорее всего, уже там. Король не должен получить Черную книгу.

– Тогда нам туда, – Джулиан указал на один из коридоров. – Будем подниматься, пока какой-нибудь знак не укажет, что мы у цели.

– Разумеется! Фэйри обычно только и делают, что оставляют знаки, – съязвила Эмма.

Джулиан почти улыбнулся ей.

– Значит, договорились. Надвинь капюшон.

Они надели капюшоны и устремились по галерее, круто поднимавшейся вверх. Чем выше они оказывались, тем меньше народу встречали, как будто воздух здесь становился слишком разреженным. В стенах по сторонам было множество дверей, и каждая следующая – украшена еще более изысканно, чем предыдущая, редкими драгоценными камнями и золотыми инкрустациями. Из-за дверей доносились смех и болтовня – видимо, здесь жили придворные.

Одну дверь почти целиком закрывал гобелен с вытканными на нем звездами. По обе стороны от двери стояли стражи в необычных черно-золотых доспехах; лиц за опущенными забралами было не видно. Эмма поежилась как от холода, когда они проходили мимо. Коридор стал у́же, потом еще у́же, как будто они действительно приближались к сердцевине раковины. Факелы здесь горели более тускло, и Эмма смотрела вперед, щурясь и сожалея, что не может использовать руну Ночного зрения.

Джулиан положил ей руку на плечо и толкнул в неглубокий альков.

– Красные Колпаки, – прошипел он.

Эмма осторожно выглянула из-за поворота: и правда, две шеренги Красных Колпаков перегораживали проход в высокую арку. Из всех воинов фэйри Красные Колпаки были самыми опасными. Они носили алую форму, выкрашенную кровью тех, кого убили своими руками. Вопреки обычаям фэйри, они носили бороды, лица у них были обветренные. Наконечники копий тоже покрывала засохшая кровь.

– Это наверняка он, – прошептал Джулиан. – Тронный зал.

Он снял через голову цепочку с флаконом, отломил верхушку и выпил жидкость. Эмма поспешно сделала то же самое… и задохнулась. Ей показалось, она выпила жидкий огонь. Джулиан тоже поморщился, опуская пустой флакон в карман.

Оба уставились друг на друга. За исключением жжения в горле и желудке, Эмма никаких изменений не чувствовала. Она видела свои руки и ноги – ясно как день, да и Джулиан тоже вроде еще не начал размываться по краям. Это было совсем не то, чего они ожидали.

– Стоп, – сказал Джулиан, спустя некоторое время. – Нене сказала, что мы будем невидимы только для Неблагих фэйри, – тут он внезапно сузил глаза. – Эмма…

– Что? Что такое? – прошептала она.

Он медленно поднял руку и ткнул себе в грудь, где под одеждой была руна парабатая. Эмма моргнула: темно-красное сияние пульсировало в этом месте, словно вдруг засветилось само сердце. И сияние это двигалось, переливалось, словно маленькое торнадо.

Она опустила глаза: ее собственная руна тоже тонула в сиянии. Зрелище было достаточно зловещее, и она невольно поежилась… Потом задвинула эмоции подальше и спокойно вышла в коридор. Через мгновение к ней присоединился Джулиан.

Красные Колпаки все так же стояли, перегораживая арку. Эмма пошла к ним; Джулиан шел рядом с ней. Она ясно видела его, слышала шаги, но когда они подошли к двери и проскользнули мимо Колпаков, никто из них не обернулся, не шелохнулся. Кажется, никто их не видит и не слышит.

Эмма видела темный свет, разлитый по груди Джулиана. Почему зелье невидимости заставило руны светиться? Это было совершенно нелогично, но времени анализировать это все равно нет… Они прошли мимо последней пары стражей, словно мыши, нагло прогуливавшиеся под носом рассеянной кошки.

А еще через мгновение они переступили порог и очутились в тронном зале Короля.

Эмма совершенно определенно не была готова увидеть то, что открылось ее глазам. Никакого сверкающего золота и пышного убранства; в зале было пусто. Пол из темно-серого камня, окно только в северной стене – большой стеклянный прямоугольник, а за ним ночь. Повсюду виднелись кучи булыжников – некоторые просто огромные; многие камни расколоты на куски. В целом это место напоминало разрушенную игровую площадку великаньих детей.

Сесть было некуда. Даже трон выглядел как булыжник с вырезанным в нем сиденьем. Спинка, боковины – все было из камня, чтобы защитить Короля, который сидел на нем неподвижно, как статуя.

В руках у него была принадлежавшая Джулиану копия Черной книги.

Когда они вошли, Король поднял голову и нахмурился, и на одно ужасное мгновение Эмма подумала, что он их увидел. Его лицо было чудовищно – именно таким она его и запомнила: словно разрубленное мечом, и одна половина была прекрасной и величественной, а другая – костями черепа. На Короле был пышный камзол из темно-красного бархата, плащ, застегнутый на плечах рядами золотых пряжек, на голове – золотая корона. На шее висел прозрачный флакон с алой жидкостью.

Эмма и Джулиан нырнули за ближайшую кучу камней – и вовремя: вошли четверо стражей. Они вели женщину в белом, с длинными черными волосами. За ней следовал мальчик с золотым обручем на голове – его охраняли еще двое. На всех стражах были те же черно-золотые доспехи, которые Эмма заметила еще в коридоре.

Но времени думать об этом не было: женщина повернула голову, и Эмма сразу узнала ее.

Это была Аннабель Блэкторн.

Воспоминания хлынули лавиной, в горле встал горький ком: Аннабель на помосте в Зале Соглашений… Аннабель с диким взглядом вонзает обломки Меча Смерти в грудь Ливви… Аннабель в крови, помост в крови, Джулиан с Ливви на руках…

Джулиан со свистом втянул воздух и застыл. Она схватила его за плечо; оно было словно каменное – неподатливое, не человеческое. Его рука метнулась к рукояти меча; глаза впились в Аннабель. Во всем его теле кипела едва сдерживаемая сила.

Сейчас он ее убьет. Эмма понимала это так же ясно, как предугадывала каждое его движение в битве, как знала ритм его дыхания. Она вцепилась в него, повернула к себе, хотя это было не легче, чем сдвинуть скалу.

– Нет, – хрипло прошептала она. – Не сейчас.

Джулиан дышал тяжело – как будто он долго бежал.

– Пусти меня, Эмма.

– Она может нас видеть! Она не фэйри: она увидит, что мы идем, Джулиан.

Глаза у него были совершенно бешеные.

– Она поднимет тревогу, и нас схватят. Если ты попытаешься убить Аннабель сейчас, нас обоих арестуют! И мы не добудем Черную книгу!

– Она должна умереть за то, что сделала, – на его щеках горели два пунцовых пятна. – Позволь мне убить ее, и пусть Король забирает чертову книгу себе…

– Тогда мы оба здесь умрем! – Эмма изо всей сил вцепилась в его плащ.

Джулиан молчал, лихорадочно сжимая и разжимая кулаки. Красный огонь пылал вокруг руны у него на груди, и черные линии змеились по ней, словно по раскаленному стеклу, которое вот-вот треснет.

– Что ты выберешь: месть или Тавви, Дрю и Тая? – Эмма тряхнула его и отпустила. – Хочешь, чтобы они узнали, что ты выбрал?

Джулиан снова привалился к камню. Он покачал головой, словно сам себе не верил, но багровый отблеск вокруг него погас. Возможно, упоминание о младших Блэкторнах было для него все равно что удар под дых… Впрочем, Эмме было все равно. Что угодно, лишь бы удержать Джулиана от попытки ринуться очертя голову навстречу неминуемой смерти. Она повернулась, чтобы видеть происходящее в зале. Колени у нее все еще тряслись.

Аннабель и мальчик тем временем приблизились к трону. Аннабель выглядела теперь совершенно иначе: платье из беленого льна, собранное под грудью, длиной до самого пола; гладкие волосы, будто река, струились по спине. Она выглядела спокойной, ничем не примечательной… и совершенно не опасной. Мальчика в золотом обруче она держала за руку – крепко и бережно, словно готовясь защитить от опасности.

Стража в золотых и черных доспехах окружала их. Король улыбнулся гостям, половиной лица. Это была жуткая улыбка.

– Аннабель. Эш. Сегодня мы получили интересные новости.

Эш. Эмма во все глаза уставилась на мальчика. Значит, вот он какой, сын Благой Королевы. У него были серебряные волосы и глаза, зеленые, как лес; на плечах – бархатная туника с высоким воротом и золотой обруч на голове – такой же, как у Короля, но меньше. Вряд ли он старше Дрю; болезненно худой, на скуле темнеет синяк. Держался мальчик так же прямо, как Кьеран: принц не может позволить себе роскошь сутулиться.

Лицо его было странно знакомым. Может, он просто похож на мать?

– Сегодня нас посетила Королева Благого Двора, – сообщил Король.

– Чего хотела моя мать? – Эш резко вскинул голову.

– Тебе хорошо известно, что она давно уже пытается выкупить тебя. Но только сегодня она принесла мне то, что я просил.

Он наклонился вперед и с видимым удовольствием произнес:

– Черную книгу мертвых.

– Это невозможно! – бледные щеки Аннабель вспыхнули. – Черная книга у меня. Королева лжет.

Король побарабанил затянутыми в перчатку пальцами по костяной щеке.

– Может, и так, – задумчиво сказал он. – Интересный философский вопрос, не правда ли? Что такое книга? Переплет, чернила, страницы – или сумма содержащихся в ней слов?

– Не понимаю, – Аннабель сдвинула брови.

Король вытащил копию Черной книги, лежавшую рядом с ним на сиденье, и поднял, чтобы Аннабель и Эш могли ее видеть.

– Это копия Черной книги мертвых, иначе называемой «Темные искусства», ибо в ней содержится часть самой могущественной магии, когда-либо записанной в этом мире, – он ласково погладил первую страницу. – Королева утверждает, что это точный список. Его изготовил могущественный маг по имени ОффисМакс, о котором я, правда, ничего не знаю.

– Клянусь Ангелом! – вырвалось у Джулиана.

– Королева оставила его мне только на один день, чтобы я принял решение: обменять ли на него Эша. Я поклялся вернуть копию ей завтра утром на восходе.

– Королева обманывает тебя! – Аннабель привлекла к себе Эша. – Она хитростью вынудит тебя отдать мальчика за эту… неполноценную копию.

– Возможно, – Король опустил тяжелое веко. – Я еще не принял окончательного решения. Но и тебе, Аннабель, тоже предстоит принять решение. Я вижу, что ты очень сблизилась с Эшем, и подозреваю, что, расставшись с ним, ты будешь скучать. Это так?

Буря пронеслась по лицу Аннабель, но сейчас Эмму больше интересовал Эш. Что-то появилось в его глазах… отчего он стал еще более знакомым.

– Но Эш нужен тебе! – воскликнула Аннабель. – Ты сам много раз говорил об этом. Он – твое оружие.

В ее голосе звучало странное презрение.

– Ты уже сотворил над ним магию, когда забрал у матери. Если сейчас ты вернешь его ей…

Король откинулся на спинку трона.

– Нет, я его не отдам. Королева, несомненно, поймет мои доводы. Понадобится время, чтобы Черная книга подействовала на Эша, но когда это случится, ему больше не будет нужен портал. Он сможет сеять гниль и разрушение голыми руками. Королева не меньше моего ненавидит Сумеречных охотников. Не позже чем через месяц их драгоценный Идрис будет выглядеть вот так…

Он указал на окно в северной стене. За стеклом внезапно появилась совсем другая картина… – но в окне на самом деле не было никакого стекла. Казалось, что ткань мира разорвали, и в образовавшуюся дыру Эмма увидела пустыню, по которой ветер гонял тучи песка, и небо, истерзанное вспышками молний. Песок был в крови, а на фоне неестественно яркого горизонта изломанные деревья стояли, как гигантские пугала.

– Это не наш мир, – пробормотал Джулиан. – Какое-то другое измерение… вроде Эдома, но Эдом давно уничтожен.

Эмма не могла отвести глаз от картины. Человеческие тела, наполовину занесенные песком… кости белеют…

– Джулиан, я вижу тела…

Король снова взмахнул рукой, и портал потемнел.

– И уподобится Идрис Туле́ – такому, каким он стал теперь.

Туле́? Какое знакомое слово… Эмма нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Ты полагаешь, что сможешь убедить Королеву подвергнуть ее дитя опасности – и все это ради власти? – спросила Аннабель. – Не все вокруг похожи на тебя.

– Королева похожа, – возразил Король. – Я знаю это, потому что Эш будет не первым.

Он улыбнулся костяной половиной лица.

– Аннабель Блэкторн, ты играла со мной только потому, что я позволял. У тебя нет здесь никакой власти.

Она ахнула.

– Я знаю твое имя! Малкольм открыл мне его. Я могу тебя заставить…

– Ты умрешь в тот же миг, как мое имя слетит с твоих губ. А следующим умрет Эш. Но поскольку кровопролития я не хочу, я дам тебе одну ночь на размышление. Отдай мне настоящую Черную книгу, и можешь остаться здесь вместе с Эшем и быть дальше его хранительницей. В противном случае я объединю мои силы с Королевой и изгоню тебя прочь из моих земель, и ты больше никогда не увидишь Эша.

Эш вырвался из ее рук.

– А что, если я скажу нет? Если я не согласен?

Король обратил на мальчика багровый взгляд.

– Ты – идеальный кандидат для Темных искусств, – сказал он. – Но неужели ты правда думаешь, что я стану беречь ублюдка Себастьяна Моргенштерна?

Себастьян Моргенштерн. Имя ударило Аннабель как тараном. Но как такое…

– Нет! – вскрикнула Аннабель. – Не трогай его!

– Стража! – рыцари синхронно повернули головы. – Уведите женщину и мальчика. На сегодня с ними все.

Джулиан вскочил.

– Мы идем за ними…

– Нельзя, – прошипела Эмма. – Зелье уже теряет силу – гляди. Красный свет почти погас.

Джулиан опустил глаза: багряное сияние у него на груди из огня превратилось в угли.

Стража сомкнулась вокруг Аннабель и Эша и повела их на выход. Эмма крепко поймала Джулиана за руку, и они вместе осторожно вылезли из-за камней.

Конвой уже выходил в коридор через арку. На мгновение Эмма и Джулиан оказались прямо посреди залы, на виду у Короля.

Он смотрел вперед неподвижным взором. На нетронутой стороне его лица Эмма увидела проблеск Кьерана… – разрубленного пополам, измученного, нечеловеческого.

Рука Джулиана напряглась. Каждый нерв Эммы вопил, что Король их видит, что он сейчас кликнет стражу, что они оба умрут, не успев даже вынуть клинки из ножен…