Текст книги "Кофе с ограблением"

17

Шампанское было выпито, а оливки съедены. Пришло время посмотреть добычу. Гений торжественно поднял спортивную сумку и высыпал ее содержимое на стол, в то время как пять новоиспеченных преступников сидели в ожидании, словно дети, и смотрели, как гора предметов перед ними постепенно увеличивается в размерах. С горящими глазами они начали копаться среди украденных вещей, но тут воцарилась тишина.

– Что это? – нарушила ее Марта, первой придя в себя от удивления. – Косметика и расчески?

– Нет, спасибо, мне не нужна губная помада, – пробормотал Грабли. – Кому пришла идея обчистить сейф? Сами виноваты, а чего вы, собственно, ожидали?

– Мужчины, по крайней мере, сдали на хранение свои мобильные телефоны. За них мы, пожалуй, сможем что-то выручить, – размышляла Анна-Грета, роясь в куче. – И посмотрите сюда, здесь несколько браслетов и часов.

– Но за них мы не попадем в тюрьму, – вздохнула Марта.

– Да, и делить особо нечего, – прикинула Стина.

– Ну, в этом толстом браслете где-то восемнадцать карат, да и те часы потянут примерно на сотню тысяч, – заметила Анна-Грета.

– А здесь золотая пудреница, – сказала Марта, продемонстрировав остальным украшенную орнаментом блестящую коробочку. Она открывалась при помощи застежки, но замок оказался слишком маленьким, и Марта не смогла справиться с ним.

– Ее я с удовольствием взяла бы себе, по крайней мере… – сказала Анна-Грета и быстро пододвинула пудреницу к себе, прежде чем кто-нибудь успел среагировать. А Стина одарила ее долгим взглядом.

Комната снова погрузилась в тишину, и каждый попытался найти новый повод для радости. Но, как они ни рылись в общей куче, им не удалось обнаружить ничего особенно ценного. Они удачно провернули свое дело, но в качестве добычи им в основном достался всякий хлам.

– Это был наш дебют. У Робин Гуда, пожалуй, тоже не все прошло гладко в первый раз, – пробормотала Стина и с грустью посмотрела на свой сломанный во время поисков сокровищ ноготь.

– Мне не очень верится, что ему достались расчески, – ответил Грабли.

– Здесь мы рискуем нашей свободой из-за всякой ерунды. Нам надо действовать с гарантией в следующий раз. Заняться киднеппингом или чем-то таким, – сказала Анна-Грета, размахивая своей палкой, которая стала совсем кривой.

– Киднеппингом? – спросили остальные хором, явно немного испуганно.

– Ну да, когда берут заложника и требуют выкуп.

– Об этом я читала много раз, – сказала Марта, – но тогда обычно приходится применять силу к жертве, и я не знаю, справимся ли мы. Подумайте, а если нам самим достанется?

– А мы не можем никого просто сбить на землю без особых усилий? – поинтересовалась Стина.

– Ты имеешь в виду подножкой? – ухмыльнулся Грабли.

Никто не засмеялся, и, несмотря на шампанское, хорошее настроение не спешило приходить.

– Мы можем спросить у дежурного администратора, не ожидаются ли какие-то известные гости в ближайшее время, – предложил Гений.

– А потом ты похитишь их? Клинтона или Путина, например? Хотел бы я на это посмотреть, – Грабли покачал головой.

– Я знаю. Мы организуем игру в рулетку здесь, в номере. Он ведь такой шикарный, никто ничего не заподозрит. Кража и нелегальная игра в совокупности могут дать тюрьму, – предложила Марта.

– Боже, скоро ты предложишь открыть бордель. Надо все-таки реальнее смотреть на вещи, – сказала Анна-Грета.

– Хотя в идее с рулеткой что-то есть, – посчитал Гений, – но за нее можно схлопотать лишь условное наказание.

– Именно. Нам надо выбирать кражу с учетом срока, который мы хотим провести за решеткой. И лучше всего с попаданием в приличную тюрьму, – сказала Марта. Она уже вошла во вкус сладкой жизни.

– Опять же не стоит придумывать ничего сверхтрудного, что нам не по зубам, – Стина взялась за свою пилочку для ногтей.

– В нашем распоряжении не так много времени. Мы должны найти солидное дело, прежде чем нас посадят за кражу из спа-зоны, – сказала Марта.

– Или сестра Барбара объявит нас в розыск.

Долгая дискуссия утомила их, и, когда они расходились, вся шайка пребывала в угрюмом настроении.

– Не падайте духом. До завтра мы наверняка что-нибудь придумаем, – сказала Марта.

Среди ночи она внезапно проснулась. Сердце колотилось как бешеное, и ей пришлось немало подождать, пока оно пришло в норму. Обеспокоенная, она села на кровати и потянулась за стаканом с водой, а потом все вспомнила, и широкая улыбка расплылась по ее морщинистому лицу. Ничего удивительного, что сердце бухало, как паровой молот. Как обычно, ее старые мозги работали во сне и в тишине и покое нашли решение их деликатной проблемы. Сейчас она знала, что надо делать. Они совершат киднеппинг – но на новый лад. Но, несмотря на это решение, Марта не смогла взять под контроль свои эмоции и так и не заснула до утра.

18

Когда их пятерка спустилась в спа-центр с целью провести утро в бассейне, они обнаружили, что все отделение перегорожено специальными лентами. Кругом ходили полицейские в перчатках и с рулетками и тихо переговаривались между собой.

– Я думаю, мы примем ванну у себя в номере, – сказала Стина и резко развернулась.

– Хм, а я забыла свои купальные тапки в комнате, – сообщила Анна-Грета и последовала за ней.

А потом они и Грабли вошли в лифт, в то время как Гений и Марта немного задержались. Марта наблюдала за работой полиции и обратила внимание на перчатки. Она же читала про ДНК и отпечатки пальцев. За подобными моментами требовалось следить очень тщательно, ведь малейшая ошибка могла привести к провалу даже опытных преступников. Это ей следовало учесть в будущем.

После еще одного континентального завтрака они собрались в апартаментах принцессы Лилиан на утреннюю встречу. Когда все расселись по диванам, Марта взяла четвертую шоколадную вафлю за этот день и прикинула, стоит ли ей съесть еще. Но она не хотела подавать дурной пример остальным и взяла себя в руки. К своему ужасу, она привыкла к высокому стандарту отеля (и венским булочкам за завтраком) и в глубине души беспокоилась о том, как ей и ее друзьям теперь понравятся тюремные порядки. Однако из опасения нарушить рабочую обстановку она ничего не сказала об этом другим, и первым взял слово Гений.

– Кто-нибудь слушал радио сегодня утром? – поинтересовался он. – Там шла речь о пропавших стариках или о чем-то подобном?

– Никто не хватился никаких старперов, – проворчала Стина, которая всегда с похмелья пребывала не в лучшем настроении.

– Сейчас нам не стоит вешать нос из-за вчерашней скудной добычи, наоборот, надо радоваться, что мы удачно провернули дело. Мы справились. И будем смотреть на это как на тренировку, – сказала Марта.

Не по годам умная и очень смелая женщина, подумал Грабли.

– Нас, скорей всего, еще не ищут, и вполне возможно, отель сделает вид, что никакой кражи не было. Имидж – или как это называют, – сказал Гений.

– Но вряд ли сестра Барбара еще не подняла тревогу, – сказала Стина, чуть ли не обиженная столь наплевательским отношением к их исчезновению.

– Готова поспорить, что она исчезла вместе с директором Матсоном. Кувыркаются где-нибудь в кровати и вообще не заметили нашего отсутствия, – предположил Грабли.

– Послушай. А ты можешь думать о чем-нибудь другом? – спросила Анна-Грета и погрозила ему пальцем.

– Кончайте, – вмешалась в начинавшуюся перепалку Марта. – Мы здесь, чтобы обсудить следующее дело, которое не принесет никому вреда, но даст нам много денег для Воровского фонда. У меня есть предложение. Совершить киднеппинг здесь, по соседству.

Все затаили дыхание, а Грабли по-настоящему испугался.

– Во дворце? Ты совсем разум потеряла?

– Нет, не там, дурачок, тогда мы отправились бы за решетку на много лет. Нет, просто невинное маленькое похищение, способное повлечь за собой наказание от года до двух. И дать нам возможность познакомиться с условиями тюремного быта. Он, пожалуй, слишком разрекламирован, во всяком случае, не меньше, чем было разрекламировано проживание в нашей богадельне. Но если там не все так хорошо, как мы думаем, мы ведь всегда сможем вернуться в дом престарелых.

– Никогда! – воскликнули остальные, перебивая друг друга.

– Мы выберем более приличный! После этого дела у нас ведь будут средства.

– Значит, речь пойдет о крупной краже, – констатировала Анна-Грета, внезапно вспомнившая счет за «Диамант», который она оплачивала каждый месяц. – Если мы получим что-то по-настоящему хорошее за эти деньги.

Тем самым она положила начало дискуссии о различных местах проживания и о том, что, собственно, можно получить на пенсию. Кто-то предложил отправлять политиков на стажировку в дома престарелых, которым они выделяли самый низкий бюджет, но остальные посчитали это слишком суровым наказанием. К тому же тогда народные избранники оказывались бы запертыми после восьми вечера и не могли принимать участие в дебатах на телевидении.

– Нет, сейчас мы должны сконцентрироваться, – в конце концов не выдержала Марта, призвав к порядку своих друзей. – Мне кажется, я придумала идеальное преступление.

В комнате стало очень тихо, и даже Грабли не позволил себе открыть рот.

– В пятидесяти метрах отсюда находится Национальный музей. Там порядка десяти тысяч картин, и знаете, до чего я додумалась? – Она с триумфом окинула взглядом остальных. – Уж точно не все они под сигнализацией. Если мы совершим кражу на три-четыре миллиона, этого должно хватить на год или два в тюрьме.

Никто не зааплодировал, но она увидела интерес в их глазах.

– И как, по-твоему, все должно произойти? – поинтересовался Гений.

– Ничего сложного. Мы просто устраиваем небольшой переполох, кто-то из нас снимает одну или две картины, потом мы быстренько выбираемся наружу.

– Мы ведь не в состоянии убежать в буквальном смысле, – заметила Анна-Грета.

– Именно поэтому надо отвлечь охрану.

– Мы можем бегать голыми по выставочным залам, – предложил Грабли.

– Для этого надо быть помоложе, старый похабник, – хихикнула Анна-Грета.

– Ну не скажи. Сегодня мы, пожалуй, привлечем еще больше внимания, – заметила Стина. – И при таких условиях я не собираюсь на самом деле бегать нагишом по музею.

– Нет, так не годится, как мы тогда спрячем украденное в одежде, – возразила Марта. – Я придумала другой способ…

– Остановись. Все не так просто, как ты думаешь. Как мы разберемся с камерами наблюдения, например? – поинтересовался Гений.

– Мы их закроем. Потом снимем картины и выйдем наружу, спокойно и как ни в чем не бывало. Просто притворимся, что это не мы, – сказала Марта. Она открыла свою поясную сумку и достала оттуда пакетик «Рева джунглей». Ей не следовало есть сладости, но немножко она ведь могла себе позволить? – Кто-нибудь хочет? – спросила она и положила конфеты на стол. Все покачали головами.

– Притворимся, что это не мы? Сейчас ты должна все объяснить, – сказал Грабли, который начал терять терпение.

– Сняв картины, мы поместим их на мой ролятор, а потом я положу сверху пальто.

– Твое пальто на большом полотне Бруно Лильефорса, когда уже сигнализация сработала? – Грабли закатил глаза в потолок.

– Не будь таким пессимистом, – проворчала Марта.

– Но если кто-то спросит, чем мы занимаемся, что мы ответим? – поинтересовалась Стина.

– А мы вообще не обязаны отвечать всем подряд, – сказала Марта.

– Откуда мы тогда узнаем, какие картины стоят под сигнализацией? – спросил Гений, сразу же начав прикидывать различные возможности ее отключить.

– Я думаю, это касается Рембрандта и Ван Гога, – предположила Марта, – и также Поля Гогена. Но вряд ли Карла Ларссона, а он дорого стоит на аукционе Буковски.

– Вот как, – сказала Анна-Грета. – Сначала, значит, мы должны украсть дорогие картины, а потом попытаться продать их на открытых торгах. Здесь ты загнула. Их же сразу узнают.

– Именно поэтому я задумала нечто иное, – сообщила Марта. – Мы не просто украдем картины, как самые заурядные преступники. А похитим их. Но ничего не будет испорчено, ни о каком ограблении в буквальном смысле не идет речь, и ни у кого не возникнет причин для переживаний. Государству, в данном случае музею, просто придется заплатить нам несколько миллионов, и тогда они получат их назад.

На этот раз все отреагировали дружным вздохом восхищения, и даже Грабли был вынужден признать, что Марта все здорово придумала.

– Несколько миллионов… Но, милая Марта, по твоим словам, вроде бы все получается просто, – сказала Анна-Грета. – Однако государство всегда так долго решает любые вопросы.

– Есть еще всякие фонды. Они могут провернуть это через Общество друзей Национального музея, тогда все пройдет немного быстрее. Тамошние картины ведь национальное достояние.

– Звучит заманчиво, но как все будет в действительности? – поинтересовалась Стина и в предвкушении новых авантюр посмотрела на остальных. Она уже начала получать удовольствие от приключений и так повеселилась в спа-зоне, что прямо горела желанием совершить новое преступление.

– Я предлагаю нарисовать, где находятся лучшие картины, есть сигнализация и стоят камеры наблюдения, а потом мы решим, как нам организовать кражу, – продолжила Марта. – Стоит провести разведку и заранее посмотреть пути бегства. Гений, у тебя есть большой блокнот?

Грабли несколько раз сглотнул, словно собираясь выдвинуть какие-то возражения, но ничего не сказал. Он считал, что они не могут оставаться в отеле сколь угодно долго, и при любых обстоятельствах тоже хотел поменять дом престарелых на приличную тюрьму. Поэтому просто потянулся за пакетиком «Рева джунглей», взял несколько пастилок и внес предложение:

– Послушайте меня, я предлагаю посмотреть фильм сегодня вечером и хорошо отдохнуть. И завтра мы будем в форме.

Марта сначала собиралась запротестовать, но посчитала, пусть лучше у всех будет хорошее настроение. К тому же небольшой отдых никогда не повредит. Потом она принесла орешки и темный шоколад и заказала два фильма. Остановив свой выбор на «Убийстве в Восточном экспрессе» и «Убийцах леди».

– Нам нужны новые идеи, – сказала она, но, увидев ужас в глазах Стины, посчитала необходимым объясниться: – Стина, милая, – успокоила она подругу. – Нас ведь интересуют не сами убийства, а как планируются преступления.

На следующий день Марта и Гений бродили среди прочей публики по залам Национального музея в Стокгольме. Они пытались делать вид, что очень интересуются искусством, но пока они рассматривали картины, Гений старательно делал записи в своем блокноте.

– У меня такое чувство, словно охранники наблюдают за нами, – немного спустя сказала Марта и бросила взгляд через плечо.

– Думаешь? Если они начнут приставать с вопросами, просто скажем, что мы художники.

– Как будто это все объяснит.

– Во всяком случае, многое, – улыбнулся Гений.

Марту уже начали одолевать сомнения. Похоже, все могло оказаться труднее, чем она себе представляла. Они замечали камеры, сигнализацию и фотоэлементы повсюду, и в каждой комнате мигала красная лампа. Вдобавок охрана появлялась неизвестно откуда в самый неожиданный момент, даже в лифте. Новое дело требовалось спланировать очень тщательно.

Бродя по залам, она время от времени пыталась продумать идеальное преступление, пусть рано или поздно они все равно должны были оказаться в руках правосудия и даже сами позаботиться об этом. А как бы иначе они попали в тюрьму? Хотя теперь они уже настолько обжились к Гранд-отеле, что никто из них не хотел уезжать оттуда. По крайней мере, сейчас. Ей сразу же вспомнилась поговорка об ослепляющем свойстве богатства и желании иметь еще больше. Неужели их превращение произошло так быстро? Ну нет, наверное, дело в любом случае не могло обстоять столь плохо.

Гений сделал пометки в своем блокноте, и они перешли в следующий зал. Тоже с высокими потолками, как во всех прочих, и этот факт заинтересовал Марту, поскольку картины все равно ведь нельзя было вешать на большом расстоянии от пола. Наконец долгая ходьба и постоянные размышления утомили ее, и ей пришлось сесть на скамейку, чтобы отдохнуть. Параллельно она не только изучала картины спереди, но также проверяла, каким образом они защищены от воров. И собственные впечатления сильно ее удручали.

Повсюду ее глаза натыкались на сигнализацию и охранников, которые имели мобильные телефоны и средства радиосвязи. Стоило им заметить что-то подозрительное, они сразу вызвали бы полицию. Хотя и здесь наверняка работал так называемый человеческий фактор. Сторожа ведь дежурили здесь с утра до вечера и, естественно, рано или поздно теряли бдительность? И, само собой, время от времени отходили выпить кофе, как все другие? Гений сел рядом с ней и сложил руки на животе.

– Я полагаю, мы справимся здесь, – сказал он тихо. – И с охраной тоже.

– Ты думаешь? – спросила она с надеждой. – Как чудесно с тобой, ты всегда полон оптимизма.

Он взял ее за руку и слегка пожал.

– Но именно ты вдохновляешь меня, милая Марта, и я обещаю тебе: вместе мы все организуем, у меня есть идея. Пойдем, сама увидишь.

Он поднялся, помог встать Марте, и они отправились в зал с временными экспозициями. Пожалуй, там охрана была похуже.

19

Катя отключила телефон и уставилась на дисплей, словно тот мог ей помочь. Она потеряла счет своим попыткам дозвониться сестре Барбаре, которая так ни разу и не ответила. Предлагая Кате выйти на подмену, сестра довольно туманно поведала о каком-то затянувшемся отпуске, но Катя задумалась над этим только сейчас. Раньше она могла связаться с ней по мобильному и спросить совета, но теперь, когда она нуждалась в нем больше всего, ничего не получалось.

Катя вздохнула и окинула взглядом общую гостиную. Там сидела женщина и зашивала плед, а два пожилых джентльмена играли в шахматы. Между тем хор в полном составе так и не вернулся, и это пугало ее. Они были жизнерадостной компанией, заражавшей своей энергией всех остальных в доме престарелых. Сейчас же здесь царили тишина и скука. Катя подумала о Гении, который обычно столярничал, когда ему казалось, что никто не слышит, и Граблях, певшем свои моряцкие песни. Даже отличавшаяся чересчур громким смехом Анна-Грета вносила свою живую струю. Катя и представить себе не могла, как ей будет их не хватать.

Ее мысли снова вернулись к Граблям, который, несмотря на все запреты, выращивал растения на балконе, и перекинулись на Стину. Та помогала их поливать, и по ее тайным взглядам Катя догадалась, что пожилая дама в восторге от своего друга-садовода. По крайней мере, стучась в его дверь, она всегда старалась выглядеть привлекательной. И тем отличалась он Анны-Греты, одевавшейся, похоже, с единственной целью – не замерзнуть. Будь больше таких, как она, манекенщицы остались бы без работы, а дома мод по всей Европе давно разорились бы.

Таким был хор в полном составе – но, боже праведный, куда же они делись? Катя пошла в комнату персонала и полистала документы в надежде найти хоть какие-то указания. Сестра Барбара, пожалуй, должна была оставить сообщение для нее. Раньше она помогала ей дельными советами, но на этот раз Катя ничего не нашла. Если старики выступали с концертами в Стренгнесе и Эскильстуне, им ведь следовало уже вернуться. Нет, она не могла больше ждать, ей требовалось что-то предпринять. Даже рискуя бросить длинную черную тень на репутацию «Диаманта».

Катя села перед телефоном, но не сумела заставить себя сразу же позвонить в полицию. Вместо этого она набирала номера церковных приходов в разных местах, спрашивала, не там ли старики.

Через два часа она сдалась – никто ничего не знал. Неужели Марта и все остальные сочиняли про гастроли? Теперь Катя по-настоящему заволновалась и посчитала необходимым поднять тревогу. Ее рука дрожала, когда она подняла трубку телефона. Она попыталась успокоиться, пока на другом конце еще не ответили, и даже чуть-чуть утешила себя тем, что потеряться впятером все-таки лучше, чем в одиночестве. Ведь тогда они могли помочь друг другу в случае каких-то проблем.

– Полиция? – Катя сделала глубокий вдох и попыталась как можно лаконичней рассказать, что из дома престарелых исчезли пять человек.

Когда Марта и Гений вернулись в отель после своего визита в музей, они долго отдыхали, прежде чем под вечер заказать шампанское и ужин на всех. Они получили новый стимул к существованию и сейчас, когда им удалось выспаться, пребывали в по-настоящему хорошем настроении. Пожалуй, даже были излишне веселы. Гений по ошибке поставил крестик в графу напротив свадебного набора из трех блюд, включая свадебный торт, но Марта вовремя обнаружила его оплошность и заменила меню на стандартное. Потом она покраснела как рак и подумала о Фрейде. Быть может, Гений машинально сделал то, на что надеялся где-то в глубине души? Она бросила взгляд в его сторону и обнаружила, что он смотрит на нее.

– Я спустился вниз и полистал газеты в библиотеке, – сообщил Гений, налив всем шампанское. – Там нет ни слова о нас, но я заметил нескольких полицейских. Они были одеты в гражданское и выглядели так, словно тренировались в одном и том же спортивном зале и использовали одну электробритву на всех. Они ходили и расспрашивали персонал, – добавил он, поставив бутылку на стол.

Полиция? Дело, главным образом представлявшееся нереальной игрой, кажется, начало превращаться в нечто более серьезное, дав причину для беспокойства, ведь в любом случае, прожив долгую жизнь, они все еще сохранили уважение к правоохранительным органам. Награбленное лежало в обуви и носках в гардеробе (пожалуй, не в самом надежном из всех мест), а они вдобавок как ни в чем не бывало собирались опять нарушить закон.

– Я и Гений провели сегодня разведывательную операцию в музее и обнаружили слабые места, – сообщила Марта, когда они приступили к десерту. Гений одарил ее ободряющим взглядом.

– Ага, теперь самое время для нового преступления, – сказал Грабли и отложил в сторону десертную ложку. Стина вытерла остатки шоколадного мусса с уголка рта, а Анна-Грета подалась вперед.

– Итак, все обстоит следующим образом. В одном из залов должна открыться новая экспозиция под названием «Last and Lust»[2]2
  «Прошлое и страсть» (англ.).


[Закрыть], – продолжила Марта. – Нам удалось взглянуть на нее, и мы узнали, что она очень фривольная и эротическая, со множеством неприличных картин.

– Я готов стать сторожем там, – предложил Грабли.

– Рано утром в выставочных залах не так много народа, поэтому большинство охранников, конечно же, пойдут поглазеть на нее, – сказала Марта.

Остальные кивнули в знак согласия.

– Я думаю, именно тогда мы и нанесем удар. Мы сможем одурачить их всех, если будем работать единой командой.

Никаких возражений снова не последовало, и Марта увидела в этом подтверждение тому, что предыдущее преступление не прошло для них бесследно.

– Тебе, Анна-Грета, отводится ужасно важная роль. Я попрошу тебя отправиться в зал с голландскими мастерами. Ты возьмешь свою палку, встанешь перед картинами Рембрандта, наклонишься вперед и покажешь на одну из них так, что пересечешь луч сигнализации.

– Но моя палка скривилась из-за пара в бане.

– Именно такой она и должна быть.

– Но тогда сигнализация сработает.

– И хорошо, так и надо. Но послушайте, я не вдаюсь сейчас в каждую деталь. Моя задача рассказать все в общих чертах.

– И правильно, иначе наше совещание никогда не закончится, – заметила Стина, вспомнив, что она забыла накрасить ногти. Это ей требовалось успеть сделать перед сном.

– В музее много технических средств охраны, – продолжила Марта, – и у них есть камеры наблюдения в каждом зале. Но я заметила, что под той из них, которая находится в зале импрессионистов, стоит увлажнитель воздуха. Там можно встать и из баллончика забрызгать линзу черной краской. Ты, Стина, маленькая и круглая и справишься с такой задачей.

– Я?

– Да, или ты предпочитаешь упасть в обморок?

– Лучше упади в обморок, это проще, – сказал Грабли и взял ее руку под столом. – Я могу забрызгать линзу. Или можно, кстати, просто закрыть ее крышкой от камеры.

– С этим я справлюсь, – сказала Стина. – Ты понадобишься для более важных задач.

– Тогда так и договоримся, – подвела итог Марта. – Значит, если ты, Анна-Грета, заставишь сработать сигнализацию в зале Рембрандта, ты, Стина, сделаешь вид, что упала в обморок, когда я тебе скажу. А ты, Гений, перекусишь трос, на котором висят картины, пока я буду закрывать тебя. Так годится?

Тут все заговорили, перебивая друг друга, и получилась очень долгая дискуссия, прежде чем им удалось распределить обязанности. Когда же они наконец договорились обо всем, у них по-прежнему оставались нерешенными несколько важных проблем.

– Как мы вынесем краденое? – поинтересовался Гений. – Мы же не сможем бежать вниз по лестницам.

– Воспользуемся лифтом. Поскольку он маленький и тесный, нам надо нацеливаться на небольшие картины.

– Вдобавок без сигнализации, – сказала Стина, она уже начала думать как настоящий преступник. – Такие маленькие, чтобы мы смогли положить их на ролятор.

– Именно. Большие полотна Лильефорса или Рембрандта не для нас, – поддержала ее Марта.

– И вряд ли «Коронация Густава III» работы Пило, – сказала Анна-Грета, громко рассмеявшись на лошадиный манер. У ее отца, известного юриста, было полно дорогих картин дома в Юрсхольме, и еще ребенком она немного познакомилась с искусством. Потом, начиная со студенческой поры, ходила на вернисажи и художественные выставки, а выйдя на пенсию, углубила свои знания и изучала историю искусства в университете. Картина Пило с Густавом III… Боже праведный, она была метров пять в ширину и по меньшей мере два в высоту.

– Я видела, что у них есть, – продолжила Марта. – Небольшие полотна Стриндберга и Зорна, но они наверняка надежно защищены сигнализацией и хорошо прикреплены к стене. Зато некоторые другие просто охраняются камерой наблюдения и датчиками движения, а одна или две, вероятно, не имеют никакой сигнализации совсем.

– Чудесно, и это правда? – воскликнула Стина восторженно и уже начала планировать, какие приобретения ей сделать на вырученные деньги. Она имела привычку оставлять свою губную помаду и пилочки для ногтей повсюду, и ей нужна была косметичка, например фирмы «Титан» какого-нибудь изысканного цвета.

После ужина они пели у рояля и, отдохнув немного, сели играть в карты. Грабли расположился с пивом и предложил выбрать бридж и делать приличные ставки. Но тогда Анна-Грета напомнила ему о его пустом кошельке и сказала, что даже при их радужных перспективах на будущее требовалось жить сегодняшним днем. В результате вторая часть его предложения не прошла. И тогда Грабли помрачнел и прошептал что-то Стине на ухо. Они оба в юности порой проводили лето в Финляндии и немного знали финский язык, и у него вдруг возникло желание освежить свои знания. Поэтому, пока они играли в бридж, Грабли время от времени пел финские народные песни с хитрыми текстами, где он на самом деле рассказывал Стине, какие карты у него на руках.

– Я говорю на пяти языках, а вы поете по-фински. Не могли бы вы петь на турецком, греческом или каком-то другом языке, какой я знаю? – ворчал Гений.

Но Стина и Грабли объяснили ему, что как раз финский фольклор нельзя заменить ничем, и в течение всего вечера продолжали его петь и много выиграли. Только когда Грабли увидел свой приз (пакетик фисташкек, который Анна-Грета нашла в баре), он предложил взамен пойти в кино. В итоге все отправились в кинотеатр и наслаждались талантливо сделанным английским фильмом «Большое банковское ограбление», где все преступники вышли сухими из воды. И Марта с Гением старательно делали свои записи, тогда как Анна-Грета начала храпеть. Но, поскольку ее храп был сродни ее смеху-ржанию, она быстро проснулась, а потом все решили, что пора ложиться спать.

На тот момент блокнот Гения был исписан вдоль и поперек и, помимо полезной информации, содержал массу втиснутой между ней всякой ерунды, где также нашлось место обрывкам кроссворда и квадратам японской головоломки судоку.

– Если полиция увидит это, они ничего не поймут, – сказал он восторженно. – Я тоже научился запутывать следы.

И тогда Марте стало так хорошо и тепло на душе, что она улыбнулась.

Несколько часов спустя Гений проснулся. Первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь гардины, и он почувствовал, что замерз. Это имело отношение к Граблям. Гений услышал его голос. Да, друг стоял перед дверью и громко орал. Гений встал и впустил его.

– Я промерз до костей, – сообщил Грабли и поинтересовался насчет теплого одеяла и грога. А получив от Гения порцию горячего напитка, поведал о своей беде. По его словам, он спал с открытым окном и, когда похолодало, залезал все дальше под одеяло с целью сохранить тепло. И в результате не заметил, как температура в комнате упала почти до нуля. Перед самой полуночью его батарея замерзла, а где-то в час дала течь, и, когда он проснулся, весь пол был залит водой.

– Мы тонем, тонем, все на палубу, заорал я в панике и бросился к двери, – сказал Грабли и опустошил свой стакан.

– Врешь, наверное, – ответил Гений.

– Нет, чистая правда! Я позвонил дежурной, но персонал не поверил мне. Точно как ты. Видел бы ты их лица, когда они обнаружили воду.

– Ты сам-то в это веришь? – спросил Гений и зевнул.

Грабли поставил стакан перед собой.

– Будь добр, налей мне еще немного и одолжи пару теплых носков.

– Нет, хватит. Сейчас уже достаточно. Нам надо спать.

– Ты же знаешь, действительность порой превосходит самую глупую ложь, – попытался уговорить друга Грабли и посмотрел на свой стакан. – Плесни еще чуть-чуть.

Гений покачал головой.

– Мы увидимся утром. Постарайся быть в форме. Дело касается нашей второй кражи.

– Конечно, я знаю. Поэтому и не могу спать. Но история с батареей была ведь не такая глупая, признай. Стоит грога, не так ли?

– Грабли, иди и сейчас же ложись!

– Извини за беспокойство. Я думал, ты тоже бодрствуешь.

– Совсем наоборот, это сейчас я не сплю.

– Да, да, извини, но история с батареей настоящая. Подобное случилось здесь в отеле где-то в девятнадцатом столетии.

– Грабли, иди спать.

Когда товарищ ушел, Гений посмотрел ему вслед. Решиться на кражу было не так легко. Даже если сам сделаешь все правильно, другие могут подвести. Он уже беспокоился за Стину. Сейчас, оказывается, ему требовалось приглядывать и за Граблями тоже.