Текст книги "Кофе с ограблением"

20

Какое здание! Национальный музей излучал мощь и величие. Марта подняла глаза на высокую лестницу перед собой и почувствовала себя очень маленькой. Там была «Траурная процессия Карла XII» Седерстрема и большие картины Карла Ларссона, и по сравнению с ними она выглядела просто крошечной. Вдобавок ей сейчас предстояло осуществить крупнейшую кражу произведений искусства десятилетия, что никак не прибавляло спокойствия. В любом случае она ведь была учителем физкультуры всю свою сознательную жизнь, а не вором. И пусть они очень тщательно продумали каждый момент, на практике любая мелочь могла привести к катастрофе. Марта утешала себя тем, что они неоднократно репетировали кражу полотен у себя в номере. Сейчас требовалось просто ничего не забыть и держаться спокойно. Она подошла к кассе на входе и купила билеты. Музей только что открылся, и они единогласно выбрали это время, рассчитывая иметь меньше помех для выполнения своего замысла. И исходили из того, что охранники не будут начеку именно тогда, как сказала Стина.

– Добро пожаловать, мадам. Вам холодно? – поинтересовалась кассирша, заметив, что Марта не сняла перчаток.

– Ревматизм, – ответила Марта с улыбкой и повернулась к остальным.

Она снова оглядела лестницы. Боже праведный, ступеньки по своей высоте не уступали высоким пьедесталам, и зачем понадобилось размещать картины на верхних этажах? Хватало ведь и того, что их вешали высоко на стенах! Она раздала билеты своим друзьям, а потом, пропустив их через странное считывающее устройство, они направились к лифту.

– Интересно, мы влезем в него все вместе? – спросил Гений.

– Лучше первыми ехать тем, у кого роляторы, – посчитала Марта, которой не терпелось проверить, как все выглядит наверху.

Лифт был медленным, и прошла целая вечность, прежде чем он поднялся на два этажа и они смогли выйти наружу, закрыть его двери за собой и снова отправить вниз. Марта почувствовала, что напряжение возрастает. Только бы Грабли не забыл повесить табличку «НЕ РАБОТАЕТ» внизу, подумала она. Конечно, этот прием выглядел банальным, но он наверняка должен был сработать. Гений сделал саму надпись на компьютере, приклеил ее к куску картона, а потом проделал в нем два отверстия для шнура, чтобы ее повесить. В такой манере они продумали еще массу деталей, чем Марта очень гордилась. Граблям же выпало караулить внизу у лифта. Ему очень не понравилось такое задание, и только когда Марта объяснила, что фактически половина дела – отход с места преступления – сейчас зависела от него, он смягчился и уступил.

Когда Стина и Анна-Грета тоже поднялись наверх, они всей компанией направились в сторону экспозиций. На следующий день планировалось открытие сенсационного проекта «Last and Lust» в зале временных выставок, и Марта исходила из того, что большинство охранников наверняка застрянет там. Они же не могли упустить случая в тишине и покое насладиться таким зрелищем, прежде чем его откроют для публики. Или же проект назывался «Lust and Last»? Этого она точно не помнила. В любом случае он был неприличным.

Они пошли в сторону больших залов. Как и ожидалось, там еще никого не было, но очень скоро посетители могли добраться и до второго этажа. Поэтому действовать требовалось незамедлительно. Опираясь на свою палку, Анна-Грета повернула налево, к залу голландских мастеров, тогда как другие нацелились на французскую живопись XIX столетия. Они пытались идти спокойно и медленно, и Гений на всякий случай заранее смазал роляторы собственноручно приготовленной смесью рапсового масла с другими ингредиентами. Но неожиданно Стина резко остановилась.

– Я забыла свои таблетки, – сказала она.

– Они ведь не нужны тебе именно сейчас? Марта обеспокоенно посмотрела на нее.

– С их помощью я поднимаю давление, – сказала Стина и устыдилась своей оплошности.

– Тебе не стоит беспокоиться. Все пройдет быстро, и мы скоро вернемся в отель, – утешил ее Гений. – К тому же ты ведь должна упасть в обморок.

Марта шла сбоку немного позади Гения и время от времени косилась на его ролятор. Если память ей не изменяла, она уже интересовалась однажды относительно этого мощного сооружения и спрашивала, почему стальные трубы выступают так далеко в стороны. «Для моих инструментов, конечно», – ответил он тогда с улыбкой во все лицо. Сейчас ножницы для перекусывания троса поместились там очень хорошо. Немного спустя они добрались до импрессинистов и работ французских художников XIX столетия. И на короткое мгновение Марта забыла, зачем она здесь, поскольку интерес к искусству взял верх. Она испытывала особую слабость к Сезанну, Моне и Дега и с удовольствием стащила бы бронзовую статуэтку танцовщицы работы последнего и отдала ее Гению. Но, к сожалению, та была слишком тяжелой. Они пошли дальше и миновали двери в зал с эротической выставкой «Lust and Last» (или же она называлась «Страсть и великолепие»? Ой, сейчас у нее все снова перепуталось…) Изнутри слышались восторженные восклицания и громкий смех, и Марту удивило, чем могло так развеселить созерцание обнаженного тела. Но разве подобное имело какое-то значение, если они таким образом смогли избавиться от охраны.

Марта и Гений обменялись торопливыми взглядами и решительно направились к двум маленьким картинам Ренуара и Моне. Они притворялись, что любуются творениями французских импрессионистов, но незаметно изучали тросы, на которых висели картины. У них отсутствовала стальная оболочка, но они все равно были толстыми. Марта положила свое зимнее пальто на поднос ролятора и встала с правой стороны от Гения, в то время как Стина расположилась слева от него. Гений быстро открутил верхнюю часть своего ролятора и достал ножницы.

– Стина, закрой меня чуть лучше, пожалуйста, – прошептал он.

– Подожди, сначала линза, – ответила она и поспешила к камере наблюдения, но, подойдя к ней, обнаружила, что увлажнитель воздуха убрали и ей некуда встать. Зато она, к счастью, заметила идущий от камеры к розетке провод, быстро вырвала его и вернулась на свое место. Потом поднялась на носочки рядом с Гением и постаралась заслонить его как можно лучше.

– Теперь ждем, когда Анна-Грета запустит сигнализацию у голландцев, – прошептала Марта.

Стина и Гений приготовились, но им было трудно стоять неподвижно. Они облизывали губы и нервно перебирали пальцами. Ждали. Наконец взревела сигнализация, и Гений поднял ножницы к первому тросу. Но тогда Стина рухнула без сознания на пол, так что ее сумочка отлетела в сторону.

– Боже, она же не должна падать в обморок сейчас, – сказала Марта в недоумении. – Ей же надо закрывать тебя.

– Подними ей ноги, подобное обычно помогает, – ответил Гений, перекусывая трос.

– Но я должна перекрывать обзор другим камерам наблюдения, – возразила Марта, однако на всякий случай слегка потянула Стину за ноги. Ножницы лязгнули несколько раз, и «Разговор» Ренуара закачался и чуть не упал на пол, в последний момент им удалось поймать его и сунуть под пальто Марты. Сирена в другом зале сейчас ревела во всю мощь, и Марта обрадовалась, что среди импрессионистов пока царил относительный покой. В этом помещении даже при срабатывании тревоги сигнал уходил прямо в полицию, что Марта заметила еще во время рекогносцировки. И это дало им несколько крайне необходимых минут. Гений очень быстро прикрепил на место картины другую табличку, которую они также напечатали на принтере отеля и приклеили на картон. «НА ИНВЕНТАРИЗАЦИИ» – значилось на ней.

Тем самым они закончили с Ренуаром, и осталось только разобраться с красивым пейзажем устья Шельды кисти Клода Моне. Они сместились вправо, и Марта наблюдала, как Гений воевал с двумя тросами, прежде чем ему наконец удалось перерезать и их. Он быстро достал третью табличку, повесил ее на место картины, и теперь, поскольку он пребывал в стрессовом состоянии, его единственным желанием стало поскорее убраться восвояси. И хотя Марта хотела того же, она поняла, что им надо срочно взять себя в руки. Ведь сейчас двери зала открылись, и охранники приближались к ним. Поэтому она сразу же наклонилась над Стиной. Именно теперь той следовало упасть в обморок, только понарошку, а не на самом деле.

– Очнись, – взмолилась Марта и подняла ноги подруги в воздух, в то время как сотрудник охранной фирмы поспешил к ним.

– Помогите нам! Какой-то парень пытался украсть у нее сумочку. Он побежал туда, – сказала Марта и показала в сторону голландского зала. Охранник выглядел растерянным, но, когда Марта попыталась поднять приходящую в себя подругу, помог ей. Вместе они поставили Стину на ноги и прислонили к ролятору. Он также поднял ее сумочку и протянул хозяйке. И тогда та окончательно пришла в себя.

– Все закончилось? – поинтересовалась она.

– Поймайте, поймайте его, он побежал туда! – закричала Марта пронзительно и попыталась заглушить ее голос. – У него борода, длинные коричневые волосы, и от него плохо пахнет. – Марта снова показала в сторону зала голландских мастеров. Ролятор закачался, и она испугалась, что он в любой момент развалится на части. Гений в свое время рассчитал, какой вес он может выдержать. Но сейчас на него вдобавок давил человек со своими шестьюдесятью килограммами. Марта покосилась в сторону Гения и встретилась с ним взглядом.

– Я позабочусь о ней, – сказал Гений охраннику. – Это моя жена. Мне не следовало поворачиваться к ней спиной. Сейчас она абсолютно в шоке.

Парень, сбитый с толку, кивнул и поспешил за остальными. Когда он исчез из виду, Марта бросила последний взгляд на место, где висел Моне. Она посмотрела, закрыла глаза и открыла их снова. Вместо «НА ИНВЕНТАРИЗАЦИИ» она увидела рукописную табличку, и ей пришлось поправить очки, чтобы прочесть ее содержание. «СКОРО ПРИДУ».

– Боже, это же записка, которую вешает Стина, когда она спускается вниз в магазин за покупками! – воскликнула Марта и собралась подойти и сорвать ее, когда несколько посетителей вошли в зал.

– У нас нет другого выбора, нам надо к лифту, – прошептал Гений.

– Но табличка…

– Откуда кому-то знать, кто оставил ее. Пошли сейчас же!

Марта сглотнула слюну, сделала глубокий вдох и постаралась выглядеть как ни в чем не бывало. Она и Гений взяли свои роляторы и медленно и величественно покинули зал в сопровождении старавшейся не отставать от них Стины. Марта дала ей свою карамельку, и, когда они подошли к лифту, щеки ее подруги уже почти приобрели свой естественный розовый цвет. Марта ободряюще похлопала ее по щекам, открыла дверь лифта и втолкнула внутрь вместе с ролятором с картинами. Потом нажала кнопку вестибюля. Сейчас им требовалось просто подождать Анну-Грету.

Когда Грабли услышал, что пришел лифт, он убрал табличку «НЕ РАБОТАЕТ» и открыл его.

– Подожди меня, – сказал он, когда Стина вышла наружу, а сам шагнул внутрь. Там он не стал перекладывать картины на собственный ролятор (это заняло бы слишком много времени), а просто взял аппарат Марты и оставил вместо него свой. Затем закрыл две украденные картины своим пальто, а ее одежду переложил на ролятор, который должен был снова отправиться вверх, и осторожно открыл дверь лифта. Когда же Стина дала ему знак, что горизонт чист, он быстро вышел наружу с добычей.

– Тогда так, – пробормотал он и вернул табличку «НЕ РАБОТАЕТ» на дверь. Потом ободряюще улыбнулся Стине, достал расческу и подправил свой пробор.

– Пора, – сказал он и не спеша направился к выходу из музея, а Стина последовала за ним, опираясь на прогибающийся под ношей ролятор Марты. Ведь сегодня он вдобавок был нагружен дорогими произведениями искусства.

Какой ужасный вой! Сигнал тревоги просто сводил с ума, и главным желанием Анны-Греты стало сразу же убраться из зала. Она и представить себе не могла, что это звучит таким образом. А хватило всего лишь наклониться вперед и слегка дотронуться до «Кухарки» Рембрандта. И тут такое началось. Когда в зале сработала сигнализация, она настолько испугалась, что чуть не забыла лечь на пол, как они договаривались. В конце концов завалилась в спешке и даже ойкнула несколько раз, и лучше не стало, когда толпа охранников бросилась в ее сторону с целью схватить вора. Уже готовые навалиться на нее, они обнаружили, кто лежит перед ними.

– Стоп, это же старая дама! – остановил остальных первый из подбежавших охранников.

– Извините, я не знаю, что случилось. Я случайно махнула палкой, когда падала! – закричала Анна-Грета, стараясь переорать сирену, и одновременно попыталась встать. Один из охранников помог ей подняться и протянул ее палку.

– Но она у вас совсем кривая, – сказал он.

– Именно поэтому я и упала! – прокричала Анна-Грета в ответ. – Я действительно очень извиняюсь.

Охранники выглядели сбитыми с толку и оглядывались кругом в поисках неизвестного мужчины.

– Тревога! – сказала Анна-Грета и зажала уши. Один из парней поспешил выключить ее, тогда как другие остались. Она принялась отряхивать одежду.

– Вы не видели бородатого мужчину с длинными коричневыми волосами, который пробегал здесь? – спросил один из охранников.

– Да, действительно. Здесь совсем недавно был молодой парень с бородой. Он выглядел ужасно милым. К сожалению, не знаю, куда он направился. Я как раз упала.

Охранник улыбнулся обескураженно.

– Молодой и милый?

– О да, мне бы такого сына.

– Черт, пошли назад, – заворчали другие охранники.

– А где вор? – поинтересовалась Анна-Грета.

– Ничего не украдено, насколько мы знаем, – сказал охранник.

– Как замечательно, – улыбнулась Анна-Грета и оперлась на свою палку. Тогда та подвела ее снова, и она чуть не рухнула навзничь, слава богу, охранник подхватил ее. – Мне, конечно же, надо купить новую палку, как думаете? Эта слишком опасная.

– Так и есть, мадам, вам надо быть очень осторожной, – сказал охранник и поддержал ее под руку. – С вами все в порядке?

Анна-Грета кивнула.

– Тогда так: нам надо выключить сигнализацию, но, если вы увидите бородатого мужчину снова, пожалуйста, сообщите нам. Мы сидим в той стороне, – сказал он и показал в направлении зала временных экспозиций.

– Ага, значит, вы там, ну и хорошо, – ответила уклончиво Анна-Грета, а потом поблагодарила за помощь и заковыляла прочь. Она спешила насколько могла, но одновременно старалась не привлекать внимания и в глубине души надеялась остаться вне подозрений. Подойдя к лифту, она с облегчением обнаружила, что Марта и Гений ждут ее. Марта уже получила ролятор Граблей со своим зимним пальто, и пока все шло хорошо.

– Давай скорей! – призвала ее Марта, и как только они втроем вошли в лифт, сразу же отправила его вниз. В вестибюле они осторожно огляделись вокруг, подождали, пока какой-то посетитель прошел мимо, а потом незаметно выбрались наружу. Гений сразу же снял табличку «НЕ РАБОТАЕТ», но передумал и повесил ее снова. Затем они не спеша направились к выходу. У входной двери Марта как раз надела свое пальто, когда первые полицейские вбежали внутрь. Марта, Гений и Анна-Грета любезно отошли в сторону и пропустили их, затем вышли на улицу и повернули направо в сторону Гранд-отеля.

Полицейские второй машины также мельком заметили каких-то стариков, прежде чем выскочили из своего автомобиля и поспешили в здание. Но там они внезапно остановились. Поскольку лифт не работал, им пришлось подниматься по лестнице.

21

Шампанское было выпито, а чаши с клубникой и мармеладом опустели. Но пятерка стариков все еще расхаживала по номеру, напевая что-то себе под нос и время от времени подходя к украденным полотнам и восхищаясь ими.

– Подумать только, заполучить настоящего Ренуара, – вздохнула Анна-Грета благоговейно и осторожно погладила уголок картины. – Я никогда и мечтать о таком не могла.

Бо2льшую часть дня они обсуждали, какое из произведений лучше, но так и не пришли к согласию. Марта восторгалась Моне и вспомнила, что в музее много его творений. В какой-то момент она даже подумывала о попытке украсть и остальные тоже, но потом память подсказала ей правило, о котором она читала во многих детективах: нельзя повторять свои преступления. Так можно легко попасться, а им еще требовалось получить выкуп за уже украденные шедевры. Она успокоилась и вышла на балкон, где ее сообщники стояли с бокалами шампанского в руках и, довольные собой, взирали на царивший почти под их окнами хаос.

– Подумать только, это же все из-за нас, – сказала Стина и указала в направлении Национального музея. Большое пространство перед ним было огорожено специальными лентами, кругом шныряли журналисты, полицейские машины подъезжали и снова уносились куда-то, а несколько телевизионных компаний вели съемку. За ограждением стояла толпа зевак и глазела на происходящее.

– А ведь, возможно, и не было никакой кражи в Национальном музее, – сказала Анна-Грета и расхохоталась так заразительно и громко, что никто не смог сохранить серьезность. Потом они радостно чокались и даже немного потанцевали на балконе. Но когда полицейские машины уехали, усталость дала себя знать, и все вернулись в номер. Грабли и Гений захотели посетить баню перед ужином, и пока мужчины парились, женщины сидели на диване и смотрели в окно на Стокгольм. Стина акварелью рисовала Королевский дворец, а Анна-Грета занималась головоломкой судоку. Марта наблюдала за ними и завидовала их спокойствию. Сама она не могла даже расслабиться, поскольку внезапно задумалась над вопросом: где хранить полотна, пока они будут ждать выкуп? В молодости в ее голове всегда роилась масса планов, и она могла думать о нескольких вещах одновременно. Но с годами растеряла эту способность.

Она поднялась и отправилась в спальню, где похищенные картины стояли прислоненные к стене в изголовье кровати. Если долго смотреть на них, возможно, придет озарение? Однако чем дольше она находилась перед ними, тем больше ее одолевало беспокойство. Это же она спланировала само дело и подбила на него остальных, значит, от нее требовалось завершить все наилучшим образом. Куда же им положить свою добычу? Целый день они наблюдали, как полицейские входили в музей и выходили из него, и скоро они могли появиться в отеле в поиске свидетелей. А если им вздумается провести обыск?.. Здесь ее знания оставляли желать лучшего, поскольку английские детективы, которые она в основном читала, мало подходили в качестве учебников. И, стоя там, она также подумала о другом деле. При заселении в отель дежурный администратор взяла номера их пластиковых карточек. Здесь, следовательно, знали, кто жил в апартаментах принцессы Лилиан, а также сколько денег имелось у каждого. И если счета с обычными ежемесячными пенсионными выплатами внезапно увеличились бы на несколько миллионов, подобное, бесспорно, привлекло бы внимание. Марта вздохнула. Преступная жизнь оказалась гораздо труднее, чем она думала. Ей пришлось посоветоваться с другими.

– Кто-нибудь из вас думал, какой счет мы должны использовать для получения выкупа? – спросила она.

– А ты сама? – поинтересовалась Анна-Грета и с удивлением посмотрела на нее, оторвав взгляд от своей головоломки. – Ты же позаботилась обо всем и сама об этом постоянно твердила.

Марта попыталась сохранить спокойствие.

– Они ведь взяли номера наших кредитных карточек, когда мы заселялись. Куда должен музей перечислить деньги?

– Пусть положат их в саквояж, как в старые добрые времена, – сказала Анна-Грета.

– Прежде всего нам надо спрятать картины, – вмешалась Стина, считавшая, что всем надо заниматься по порядку. – Я видела одно хорошее место под кроватью.

– Слишком рискованно. Подумай, а если там будут убираться с пылесосом? – возразила Марта.

– В отелях подобным никто не занимается.

– Не знаю, как в других, но этот явно исключение, – сказала Марта и отправилась в путешествие по номеру. – Нет, мы должны придумать нечто иное. Простое всегда самое трудное, и о нем никто никогда не догадается.

Это звучало слишком абстрактно для Анны-Греты, которая покачала головой. Стина же в задумчивости грызла кисточку.

– Услышь молитву из уст раба твоего, – пробормотала она.

– Что?

– Альмквист. Карл Юнас Луве Альмквист, – ответила Стина.

Марта вздохнула и еще раз обошла номер. Она заглянула в кухню, долго бродила по библиотеке, походила по спальням и снова вернулась в гостиную, так ничего хорошего и не придумав. Потом она долго смотрела вдаль на Королевский дворец и здание ригсдага, затем повернулась к остальным:

– А вам не приходило в голову, что мы исключение из правил? Мы принадлежим к той редкой категории воров, которые не боятся попасть в тюрьму, мы просто хотим отложить немного на будущее. И поэтому можем позволить себе большой риск. Я предлагаю спрятать картины под самым носом у полиции. Там они не будут искать, пока мы не получим выкуп.

– Тогда я знаю! – воскликнула Анна-Грета.

– Я не шучу, – сказала Марта.

– Картины ведь у нас здесь, так почему мы не можем наслаждаться произведениями искусства все это время? – предложила Стина и отложила в сторону кисточку. Ее акварель дворца была еще не закончена и напоминала главным образом те картины, которые продаются через религиозно-благотворительную организацию «Городская миссия». Она со вздохом убрала краски и кисточку в свою большую сумку.

– Наслаждаться произведениями искусства? – Все с любопытством посмотрели на нее.

– Я точно знаю место, где никто не будет искать. Дайте мне только немного времени, и я все устрою.

Марта и Анна-Грета проводили ее взглядом, когда она вышла из комнаты со своей сумкой через плечо.

– Пусть занимается, – сказала Марта. – Она, пожалуй, разрубит этот гордиев узел.

– Что ты сказала? – поинтересовалась Анна-Грета, поправив рукой волосы.

– Гордиев узел, – повторила Марта.

– Ясно, узел, – сказала Анна-Грета.