Текст книги "Королева Америки"

Она кивнула, ей стало немного стыдно.

– Прости. Конечно, я не подумала.

– Ты наверняка сможешь найти кого-то еще, кому будет интересно твое… предложение, – ответил Маршалл.

– Пожалуйста, просто забудь, что я когда-либо…

– С другой стороны, я не уверен, что хочу, чтобы ты искала кого-нибудь еще.

Сэм подняла глаза. По лицу Маршалла промелькнуло что-то, но быстро исчезло за его обычной беззаботной улыбкой.

– Ты хочешь сказать, тебя это устраивает? – переспросила Саманта. – Даже если тебя будут рассматривать под микроскопом?

Он пожал плечами.

– Почему нет? Я никогда раньше не встречался с принцессами. Взаправду или из мести. Или ради… ну, чего бы то ни было.

Сэм протянула руку.

– Значит… мы договорились?

– Не надо формальностей. Я тебе доверяю, Сэм. Я же могу называть тебя Сэм, верно? – добавил он нахально. – Или ты предпочла бы что-нибудь другое? Детка, или милая, или… как насчет Сэмми?

Саманта подавилась воздухом.

– Ни при каких обстоятельствах не смей использовать ни одно из этих прозвищ.

Маршалл ухмыльнулся и взметнул плащ за спиной, точно герой старинной пьесы.

– Ладно. Увидимся позже, пряничек.

Сэм схватила с дивана подушку и швырнула, целясь ему в голову, но он уже закрыл за собой дверь.

12
Беатрис

Беатрис поспешила вниз по ступенькам дворца, а ее охранник следовал за ней по пятам.

– Извини, – воскликнула она, увидев Тедди, стоящего рядом с красным внедорожником. – Я не хотела опаздывать на нашу встречу.

Его губы дрогнули.

– Беатрис, это не встреча. Я попросил Роберта выкроить время в твоем расписании, потому что хотел пообщаться.

– Ой, ладно, – выдохнула Беатрис. Она ни с кем не общалась – без повестки дня, без заявленной цели – со времен колледжа, если не считать те часы, что она провела с Коннором.

– Не беспокойся. – Тедди подошел к пассажирской стороне и распахнул дверь. Он явно планировал сесть за руль сам.

К удивлению Беатрис, ее охранник нахмурился, но сказал:

– Я поеду за вами, ребята.

Беатрис села на пассажирское сиденье и пристегнула ремень безопасности поверх шелкового платья с цветочным принтом. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей доводилось сидеть впереди.

– Есть хочешь? – спросил Тедди, выезжая с подъездной дороги дворца. – Я думал, мы могли бы заскочить в «Спрус». Тебе ведь нравится их салат из капусты, правда?

На самом деле Беатрис никогда не любила «Спрус». Там было слишком громко, полно представителей СМИ и моделей, которые отчаянно старались привлечь к себе внимание. В последний раз она была там на интервью, которое давала прошлым летом.

– Подожди, – сказала она, внезапно догадавшись. – Ты прочитал мою статью в журнале «Метрополитен»? Ты меня изучил?

Тедди покраснел, не сводя глаз с дороги.

– Обычно я не устраиваю свидание, не проведя небольшую разведку.

Повисла тишина, когда оба думали, что он использовал слово «свидание».

– Для справки: в тот день я заказала салат из капусты только потому, что не могла попросить бургер, – продолжила Беатрис.

– Почему?

– Бургер – это не еда для интервью. Слишком грязно, – с сожалением ответила она.

Тедди оглянулся, его глаза просияли.

– Если уж я в чем-то разбираюсь, так это в бургерах. Но мы не поедем за ними в «Спрус». Бога ради, они кладут туда бри.

– Какое кощунство, – с улыбкой согласилась Беатрис.

Тедди усмехнулся и включил музыку, какую-то инди-рок-группу, которую Беатрис не узнала.

– Я так рад, что ты меня понимаешь.

Только увидев яркие огни шоссе, она поняла, что Тедди везет ее в «Бургер-Хаус».

– Я на них вырос, – признался он, прежде чем подъехать к автомату и заказать два чизбургера. Простая, но эффективная система впечатлила Беатрис. Увидев выражение ее лица, Тедди усмехнулся.

– Беатрис. Ты вообще когда-нибудь ела фастфуд?

– Конечно, да! Только не в дорожном кафе. – Она опустила голову, разглаживая платье. – Мы как минимум раз в год ели в «Макдоналдсе». Наши сотрудники заранее предупреждали таблоиды, чтобы те могли посадить фотографов за соседние столики. Снимки всегда использовали в разделе «Члены королевской семьи: они такие же, как мы».

– Значит, ты не ела фастфуд, – сказал ей Тедди. – Всем известно, что невозможно насладиться гамбургером под прицелом камер папарацци. – Он пытался казаться беззаботным, но у него плохо получалось. Беатрис подумала, не напугала ли она Тедди, не осознал ли он наконец, на что подписался, согласившись на ней жениться.

Они подъехали к окну выдачи. Оттуда выглянула женщина с высоким хвостом. Узнав клиента, она взвизгнула.

– Вы же Теодор Итон! Герцог мечты! – Когда работница увидела, кто сидит на пассажирском сиденье, то покраснела еще больше. – О боже, Ваше Высочество… то есть Ваше Величество… – Она испуганно сделала реверанс, все еще держа в руке контейнер с картошкой фри.

Обычно Беатрис приветствовала бы женщину любезной улыбкой. Но она ехала в машине без своего охранника, собиралась съесть бургер, не беспокоясь о том, как будет выглядеть на фотографиях. На самом деле ее вообще никто не фотографировал. Эта перспектива наполнила Беатрис детским восторгом.

– В самом деле? Думаете, я похожа на королеву? – сказала она и подмигнула.

* * *

Позже, подбросив ее обратно во дворец, Тедди откашлялся.

– Прежде чем уйти, я хотел кое-что у тебя спросить. Мои родители интересовались, ты не приедешь в Уолторп на выходные?

Посетить дом, где прошло детство Тедди. Беатрис сама удивилась, как ей захотелось узнать больше о своем женихе.

– С удовольствием, – согласилась она.

Тедди с облегчением улабнулся.

– Хорошо, отлично, – сказал он, засунув большие пальцы в карманы. – Ладно… мне пора. Тебе нужно дать отдохнуть своей бросковой руке перед завтрашней подачей.

Точно. Беатрис почти забыла, что завтра ей предстояло сделать первую подачу на Национальном стадионе. В американском бейсболе давно повелось, что монарх открывает одну из первых игр сезона.

– Ты ведь тренировалась? – добавил Тедди, глядя на ее лицо.

– Я думала просто его кинуть. Ну, то есть, это же все условность. Разве люди не захотят, чтобы я поскорее бросила мяч и началась настоящая игра?

– Нельзя его просто кинуть! – в ужасе воскликнул Тедди. – Беатрис, Америка судит людей по их метательным способностям. Первая подача покажет, какая из тебя выйдет правительница.

– Отлично, – мрачно ответила она. – Запущу его в грязь, и меня с позором погонят с поля.

– Мы такого не допустим, – пообещал Тедди.

– И что ты собираешься делать – научить меня играть за одну ночь?

– Именно. Не волнуйся, ты в надежных руках. Я был капитаном нашей школьной команды. И подающим.

– Мне казалось, ты был капитаном футбольной команды.

– Ага, и ее тоже, – просто ответил Тедди.

– Кем еще ты был – королем выпускного? – Когда Тедди промолчал, Беатрис вскинула руки. – Боже, тебя действительно короновали. Да ты же буквально мистер Америка! Неудивительно, что та женщина назвала тебя герцогом мечты!

– Умоляю, не напоминай, – застонал Тедди. – А теперь пошли, мы теряем время.

Полчаса спустя они стояли на задней лужайке дворца.

Рядом порхали несколько бабочек, их крылья мерцали серебристо-пурпурным светом. Ночь была прохладной, но воздух таил в себе мягкое обещание грядущего лета.

С помощью лакея Тедди разыскал кое-что из оставшегося со школы спортивного снаряжения Джеффа. Тедди порылся в коробке и торжествующе улыбнулся, обнаружив бейсбольный мяч и пару старых перчаток.

Натянув перчатку ловца, он прошел мимо Беатрис и присел на корточки.

– Ладно, Би, покажи мне, что умеешь.

Она замерла. Только два человека называли ее так.

– Откуда ты узнал? В смысле, мое прозвище. – Неужели Сэм сказала? Или он сам придумал.

В конце концов, это был первый слог ее имени.

– Тебе не нравится? – Тедди озадаченно нахмурился, и Беатрис покачала головой.

– Нет, все в порядке. Просто… я давно его не слышала.

Глубоко вздохнув, она бросила бейсбольный мяч. Тот полетел далеко вправо от лица Тедди. Он поймал мяч и бросил обратно. Она встала наизготовку, но промахнулась.

– Ладно, ловить ты не можешь, – прямо сказал Тедди, когда она подняла мяч с земли. – Но это и не важно, ведь завтра ловить не придется. Наша проблема в том, что ты подаешь как…

– Не смей говорить как девчонка, – перебила Беатрис, и он рассмеялся.

– Я бы не осмелился. Видела бы ты бросок Шарлотты. – Тедди покачал головой. – Я хотел сказать, ты кидаешь, как будто в жизни не играла в бейсбол.

Тедди снял перчатку, подошел и встал позади Беатрис.

– Давай попробуем еще раз: медленно, шаг за шагом. Я все тебе покажу.

Она едва смела вздохнуть, когда его руки легли ей на талию.

– Во-первых, ты слишком выступаешь вперед. – Он слегка надавил ей на бедра, повернул, а затем сомкнул свои руки на ее. Беатрис остро чувствовала каждую точку, где соприкасались их тела.

– Мяч на уровне груди. Теперь подними левую руку и укажи на цель. – Рассказывая, Тедди держал Беатрис за руки, осторожно направляя ее движения. От его дыхания у нее по затылку бежали мурашки.

Когда она наконец бросила мяч, тот полетел дальше и прямее, чем в первый раз.

– Уже лучше! – торжествующе вскрикнула Беатрис и обернулась.

Невероятные голубые глаза Тедди были устремлены на нее. Он застыл, и на мгновение Беатрис подумала, что Тедди собирается ее поцеловать. Она инстинктивно приподняла лицо, но ничего не произошло.

Он мой жених, потрясенно подумала Беатрис. Конечно, она это знала, но сейчас понимание этого поразило ее так, как никогда раньше.

Как будто все это время она знала, что выходит замуж за Тедди Итона, сына герцога Бостонского. Но только сейчас полностью поняла, что станет женой Тедди Итона, человека.

– Ага, уже лучше, – согласился Тедди и улыбнулся ей – не той идеальной улыбкой, которую она видела тысячу раз, а новой: обезоруживающей, открытой и заразительной.

Это его настоящая улыбка, поняла Беатрис.

И впервые со смерти отца тоже улыбнулась своей настоящей улыбкой.

13
Нина

Нина с грохотом спускалась по лестнице дома, расположенного за пределами кампуса; платье-рубашка раскачивалось в такт ее движениям. Нина полезла в сумочку, чтобы в последний раз проверить свой телефон, на случай, если кто-нибудь из друзей тоже готов покинуть вечеринку.

И, призналась себе Нина, на случай, если придет весточка от Итана.

Они переписывались всю неделю. Сначала просто обсуждали детали своего общего проекта, но потом завязался разговор. Теперь они общались ежедневно, даже если переписка сводилась к отправленному во время занятий смайлику.

Это было легко. Нина уверяла себя, что они с Итаном не делают ничего плохого; просто старые друзья, которым довелось снова встретиться в колледже. В переписке она могла контролировать свои ответы до последней запятой.

А вот видеться лично – за обедом после уроков или днем, когда они сидели в библиотеке, передавая друг другу пакет чипсов, а Итан подпевал какой-то песне в наушниках, – вот это было сложнее.

Нина до сих пор не сказала Сэм, что начала общаться с Итаном. Она собиралась… но когда вчера пришла во дворец, Саманта объявила, что у нее с Маршаллом Дэвисом фиктивный роман. Новость настолько поразила Нину, что она не могла думать ни о чем другом.

– Не нравится мне это все, – сказала она, когда Сэм объяснила свой план. – Заставить Тедди ревновать – ужасная причина с кем-то встречаться. И подумал ли Маршалл, что о нем скажут таблоиды, когда вы объявите о своих так называемых отношениях?

Нине до сих пор становилось плохо при мысли обо всех мерзостях, что писали о ней самой. Конечно, Маршалл был богатым и знатным человеком, поэтому его не обвинят в низком происхождении или желании вылезти из грязи в князи. Но он все равно оставался афроамериканцем, публично встречающимся с членом королевской семьи.

Выражение лица Сэм смягчилось.

– Собственно, мы об этом говорили. Маршалл сказал, что он не против.

– Тогда он не понимает, насколько это будет тяжело, – резко парировала Нина.

Дело было не только в Маршалле, хотя Нина действительно думала, что он подписался на большее, чем рассчитывал. Но она сильно переживала за подругу.

Сэм не выносила полумер. Она вкладывала всю душу в каждое принимаемое решение, и обычно это ей отзывалось. Фальшивый роман с Маршаллом мог принести Саманте только боль.

Мысли Нины прервала группа шумных ребят, которые вывалились из дверей дома Ратледж. Не обращая внимания на их смех, она сунула телефон обратно в сумочку – и остановилась, услышав свое имя.

– Нина, привет! – Итан отделился от группы и перешел улицу ей навстречу. Он взглянул на одежду Нины и улыбнулся. – Мне стоило догадаться, что ты пойдешь на «Ночь Гэтсби». Ты не могла бы устоять перед шансом прожить роман.

Нина покачала головой, отчего головной убор с перьями съехал ей на лоб.

– Вообще-то, мне совсем не нравится «Великий Гэтсби».

– В самом деле?

– Джей выстроил всю свою жизнь вокруг Дейзи, а она даже не самый хороший человек! – воскликнула Нина. – Что это за отношения? В реальной жизни никто не заставит человека, которого любит, продвигаться по социальной лестнице, чтобы доказать свою ценность.

Глаза Итана подернула тень, но он просто отвернулся и посмотрел на дорогу. Уличные фонари отбрасывали на тротуар лужицы лимонного света.

– Ты кого-то ждешь?

– На самом деле я как раз собиралась домой…

– Давай я тебя провожу.

Не успела Нина что-то сказать, как Итан побежал обратно к группе парней.

– Мне нужно проводить подругу до дома, – услышала она и обратила внимание на слово «подруга».

Но почему? Они с Итаном друзья. Кем еще им быть?

В дружеской тишине они двинулись к общежитию первокурсников. Знакомые шпили и готические башни кампуса ночью всегда выглядели немного иначе. Нина ловила себя на том, что подмечает детали, которых никогда раньше не видела – плачущего каменного ангела, тонкий ряд деревьев, – и задавалась вопросом, были ли они там всегда или ожили только теперь, когда солнце село. Она обхватила себя руками, радуясь, что Итан вызвался пойти с ней.

Он оглянулся и пошел быстрее.

– Тебе холодно?

– Ага, – сказала Нина, хотя чувствовала кое-что еще: какое-то приглушенное нетерпение, причину которого она не рискнула разгадывать.

Тишину нарушил звонок телефона Итана. Когда он взглянул на экран, на его лице промелькнуло забавное выражение – одновременно радостное, неуверенное и настороженное. Итан отклонил звонок, затем быстро набрал текст, держа телефон так, чтобы Нина не могла его видеть.

– Можешь ответить, если хочешь, – сказала она, но Итан покачал головой.

– Все в порядке.

Что-то в его тоне заставило Нину задуматься, был ли звонок от девушки – не планировал ли Итан увидеться сегодня вечером с кем-то еще, а вместо этого оказался здесь, с ней. Мысль была странная, но не такая уж неприятная.

Они дошли до входа в общежитие Нины. Здесь Джефф поцеловал ее в ту ночь, когда их поймали, и фотография попала в таблоиды.

Отбросив эти воспоминания, Нина пошарила в сумочке, но тут живот Итана издал громкое урчание.

– Проголодался? – спросила она, смеясь.

Он пожал плечами.

– Не помешало бы перекусить.

– Спасибо, что проводил. – Нина толкнула дверь. Как ни странно, Итан тоже вошел и стал подниматься по лестнице следом.

– Тебе какая пицца нравится? – спросил он, набирая что-то на телефоне. Глаза Итана озорно сверкнули, почти как у Сэм.

– Все нормально, я ничего не хочу, – неубедительно ответила Нина.

– Пицца – это не про «хочу» или «не хочу»; это жизненная необходимость. – Итан замолчал и пристально всмотрелся в ее лицо. – Если только ты не хочешь, чтобы я ушел.

Ну… друзья же могли поесть вместе поздно вечером, не так ли?

– Ладно, пицца – отличная мысль, – уступила она. – С грибами, пожалуйста.

Итан возмущенно вздохнул.

– Мы же не салат заказываем. Я возьму пепперони.

– Если ты не собирался слушать, зачем спрашивал?

– Думал, что у тебя хороший вкус и ты не попросишь овощи. Ладно, – пошел он на компромисс, – возьмем половину того и другого.

Нина открыла дверь. Итан немедленно устроился на ее стуле за столом и откинулся назад, балансируя на задних ножках. Затем оглядел комнату, останавливаясь на каждой детали – коллаже из фотографий над кроватью, бальзамах для губ и ручках, разбросанных по столу, – как будто пытался лучше понять Нину.

Ей внезапно захотелось узнать, какие же выводы он сделал.

– Забавно, – задумчиво сказал Итан. – Из всех знакомых мне людей от тебя я меньше всех ожидал, что ты выберешь этот университет.

Нина забралась на кровать, накинув одеяло себе на колени.

– В самом деле?

– Наверное, я всегда думал, что ты отправишься учиться куда-нибудь подальше. Может, даже за границу. – Итан вздохнул. – Иногда я сам мечтаю уехать.

– Еще не поздно. Ты можешь взять семестр в другой стране, – напомнила она.

– А пока я по-прежнему здесь… – Он пожал плечами, как бы говоря: «По-прежнему связан с жизнью королевской семьи».

– Куда бы ты поехал? В Лондон?

– Почему? Потому что не придется учить иностранный язык? – Поймав виноватый взгляд Нины, Итан усмехнулся. – Вообще-то я говорю по-испански.

– Тогда Саламанка?

Итан отвел глаза, будто сомневался, хочет ли поделиться своей тайной.

– На самом деле, – пробормотал он, – если бы я учился за границей, то выбрал бы Венецию.

– Венецию? – Нина удивленно моргнула. – Я тоже всегда хотела туда попасть.

– Потому что это город любви?

– Тогда бы я выбрала Париж. – Она оперлась на руку, водя пальцем по клетчатому узору на одеяле. – Венеция всегда меня очаровывала. Весь город тонет, сантиметр за сантиметром опускаясь под воду. Никто не может это остановить, поэтому все просто продолжают заниматься своими делами, как обычно. Турист поначалу боится заблудиться, но напрасно, ведь каждая дорога в городе ведет обратно к площади. И в конце концов ты возвращаешься туда, чтобы посидеть в кафе и полюбоваться закатом над водой…

– Я не знал, что ты была в Венеции, – медленно сказал Итан, и Нина почувствовала, как лицо становится горячим.

– Нет. Я о ней только читала.

В дверь постучали: доставили пиццу. Нина приняла заказ, а затем вернулась к Итану.

– С тем же успехом можешь сесть рядом, – предложила она, к собственному удивлению.

– Конечно. – Итан легко упал на кровать, затем повернулся лицом к Нине. Коробка лежала между ними, словно на пикнике. Откусив, Нина едва не застонала.

– Я же сказал тебе, что ты хочешь пиццу. – Итан казался чрезвычайно довольным собой. Он уже умял свой первый кусок и взялся за второй.

Нина безуспешно пыталась скрыть веселье.

– Не хочу потакать твоему и так чрезмерному чувству собственной важности, но да, ты был прав.

Она не ожидала, что это получится так естественно – сидеть с Итаном на одной кровати.

– Итак, – спросил он, – почему ты не поехала учиться в Венецию, раз ты прочитала о ней столько книг, что кажется, будто ты там была?

– Не знаю. Может… – В этом было трудно признаться, но Нина заставила себя произнести вслух. – Может, просто струсила. Я никогда раньше не уезжала так далеко от дома. – Она сложила ломтик пиццы, чтобы удобнее было кусать. – Ничего страшного. Венеция не так быстро уходит под воду; к тому времени, когда я ее увижу, она не сильно изменится.

– Но смысл учебы за границей не в этом, – возразил Итан. – Ты едешь в Венецию не потому, что она меняется; а потому что сама изменилась бы, пожив там. А когда вернулась домой, увидела бы все в новом свете. Заметила бы вещи – и людей, – на которые раньше не обращала внимания.

В его словах Нине послышался подтекст, который заставил задуматься, не говорил ли Итан о них двоих. Он разглядел ее сейчас, хотя раньше не замечал.

Она поставила полупустую коробку из-под пиццы на край стола.

– Это было… на удивление глубокомысленно для ночного разговора за пиццей.

– Пицца и философия – два предмета, в которых я дока. – Итан схватил подушку и положил себе под голову, а затем откинулся назад, удовлетворенно вздохнув.

– Не смей красть мою подушку! – вскрикнула Нина.

– Мне она нужна больше. У меня голова тяжелее, – заявил он. – Она полна пива и глубоких мыслей.

Нина попыталась дернуть за угол, но ничего не вышло.

– Джентльмен никогда бы так не сделал, – упрекнула она сквозь смех.

Глаза Итана все еще были полузакрыты.

– Извини, я растратил свое благородство на проводы тебя домой.

– Отдай! – Нина снова потянула подушку, но Итан выдернул ту из-под головы и бросил в Нину.

– Ой, – весело сказал он.

Они стали драться подушкой, словно в детстве, когда были маленькими и гонялись друг за другом по дворцу, визжа от восторга. Сэм всегда лезла в самую гущу рукопашной, возглавляя великое подушечное сражение девчонок против мальчишек.

Наконец оба откинулись назад, тяжело дыша. У Нины даже живот разболелся. Смех все еще бурлил в ее груди, оставляя яркое пьянящее послевкусие.

Внезапно Нина осознала, насколько близко она к лицу Итана. Достаточно близко, чтобы можно было разглядеть каждую веснушку на щеках, каждую ресницу, изгибающуюся над темно-карими глазами.

Он протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос.

Все существо Нины сосредоточилось на той точке, где его кожа касалась ее. Она знала, что ей следует отстраниться и напомнить Итану, что это несправедливо по отношению к Джеффу и что им нужно попрощаться. И все же Нина не могла заставить себя произнести имя принца и разрушить магию, которая, казалось, витала вокруг нее и Итана.

Прикосновение стало отчетливее, он очертил пальцами ее подбородок, нижнюю губу. Воздух между ними наэлектризовался. Очень медленно, словно давая Нине время передумать, Итан коснулся губами ее губ.

Нина ответила на поцелуй, крепче сжала плечи Итана. Она чувствовала жар везде, где они соприкасались; его руки, казалось, опаляли ее кожу.

Итан резко отстранился, его дыхание было прерывистым.

– Я должен идти, – пробормотал он, слезая с кровати.

Когда за ним закрылась дверь, Нина упала навзничь и закрыла глаза, гадая, что, черт возьми, только что произошло.