Текст книги "Непридуманный мир Дэя Олана"

Глава 9

– Мы уже встречали монстров в мире древних, под землёй. Ты что-нибудь о них знаешь?

– Мир древних? – переспросила Дэя. – Нет, не слышала.

Пока мы с Дэей шли впереди, я оглянулся на Сумаха и краем глаза успел увидеть, как он убирает в заплечный мешок какую-то книгу. Скорее всего, это та самая, которую он вынес из города под землёй. Почему он ничего мне о ней не рассказал? Что в ней такого? А Дэя тем временем начала что-то рассказывать и уже звонко смеялась во весь голос. Смех был мелодичный и красивый, но я почему-то вспомнил смех тихий, немного с хрипотцой. Смех, принадлежавший Мехе. Внезапно я почувствовал вселенское одиночество, словно я постоянно теряю друзей и близких. Я был одиноким богом, живущим вечно и постоянно наблюдающим чужие смерти.

– Что у тебя там, Сумах? – спросил я, немного отставая от Дэи.

– А-а, просто кое-что проверил.

– Ну ладно, – пожал я плечами и двинулся дальше.

Понимаю, что теперь доверять мне будет намного сложнее. И раньше-то доверие держалось на тонком волоске, а теперь и он оборван. Что тут поделаешь? Я оказался не таким, как все, не тем, кем себя считал. Зачем я сам себя перенастроил? И почему в моём воспоминании присутствовала Калли, хоть тогда она ещё даже не родилась.

Побольше бы нам узнать об этих диклестах. Не могли же создатели на целую игру изобрести всего двоих диклестов. Мы бы просто не справились с таким количеством людей и масштабом занятой ими территории. Эти размышления постоянно давят на меня. Неужели я не могу чуть-чуть побыть роботом, каким недавно была Дея, чтобы просто не думать так много? Я постоянно о чем-то рассуждаю, ищу какие-то логические цепочки, которых вероятно здесь просто нет. Если в этой игре и есть логика, то она настолько извращённая, что совсем не поддаётся аналитическому взгляду.

Как бы я сейчас хотел просто упасть и оказаться в каком-нибудь небытии, в которое попадал до этого, когда меня били по голове или глушили каким-то сигналом. Теперь мне не хватало этого необъятного тёмного пространства в моей голове.

– Дэй! – прервала мои размышления Дэя-сорок семь. – А я теперь могу делать всё-всё-всё?

– Ну это зависит от того, что именно ты хочешь, – осторожно ответил я.

– Мне бы очень хотелось попробовать то, что я никогда не делала.

– Ну это понятно. Многие действия ты выполняла автоматически, не принимая их своей душой.

– Дэй, у нас есть душа?

– Возможно. Мы же что-то вроде новых людей. Я так понял, что мы даже не машины. Может быть, когда я перепрограммировал себя на человека, то зародил в себе частички души, которые со временем разрастались и приняли размеры стандартной человеческой души. Хотя сейчас говорю тебе об этом, а сам вообще не понимаю, что несу.

– Это и значит: быть человеком? – спросила Дэя, глядя на что-то позади меня.

Я повернулся и посмотрел на юг, там неслись первые облака, принимая насыщенный оранжевый и малиновый цвета благодаря восходящему солнцу. Лучи пробивались сквозь облака, раскрываясь веером и оставляя на небе бледные и яркие полосы, чередующиеся между собой.

– Правда, это прекрасно? – спросил я, останавливаясь и следя за взглядом Дэи.

– Я ничего красивее в жизни не видела.

– Вы о чём? – догнал нас Сумах. – А, да, красиво, – ответил он и зашагал дальше на восток.

Я не понимал, что происходит. В тот момент, когда Сумах появился с этой книгой, Меха ещё была жива. Она доверяла мне, но ни о чём не рассказала. Или же это опять какие-то коварные планы Комара, и они до последнего будут держать меня в неведении. А я опять буду выглядеть олухом.

– Чем ты занимался в последнее время? – мы шли по густой изумрудной траве, ноги промокли от росы, которая появилась на рассвете, но нас это не очень-то волновало.

– Я был на службе Отдела Порядка и как всегда был на стороне людей. А до этого жил в районе Г, у меня была прекрасная девушка, и мы строили планы по свержению корпорации ОМОТАЛ.

– Это та новая корпорация, которая сейчас управляет игрой.

– Точно.

– И ты всё равно собираешься идти против неё?

– Не знаю, чего мне хочется. Все мне говорят, что я что-то должен, постоянно перед кем-то отвечаю. А мне это всё надоело. Если честно, я уже готов обратно себя переключить, стереть память и наслаждаться жизнью в своём районе. Например, снова пойти на службу в Отдел Порядка.

И тут я понял, что, возможно, так и делал. Когда доходил до точки кипения, я просто менял себя и начинал всё сначала. Я не пытался подстроить мир под себя, я подстраивался сам. Но, судя по всему, толку никакого, если я каждый раз прихожу к одной и той же точке.

Как всё сложно! Если бы кто-то мне объяснил, что нужно делать в данной ситуации, как правильно поступить. Но у меня нет никаких инструкций. Теперь я понимаю, почему Дэя выключалась. Когда ты стоишь на распутье, не знаешь, в какую сторону шагнуть, легче просто выключится, чем принимать решения, взвешивать все за и против, оценивать последствия своего выбора. О чёрт! Как всё сложно.

Почему же те, кто создал эту игру, бросили нас на произвол судьбы? Они ведь должны были следить за нами, давать чёткие инструкции, проверять, как протекает прогресс игры. Нас просто забросили, словно мы какие-то животные в вольере, на которых интересно смотреть, но не интересно влиять. Даже не то, что неинтересно, а просто нет смысла. Ведь если посмотреть на всю нашу историю, то практически никакого прогресса не наблюдается. Мы начинаем эволюционировать, добиваемся каких-то успехов, а потом резко падаем, разбиваясь о свои сомнения, страхи, неуверенность. И конечно же нельзя не упомянуть о боли, которую мы так любим. Люди любят.

Дэя уже не шла рядом со мной, а весело перепрыгивала через какие-то мелкие кустики, собирала цветы, следила за птицами и облаками, смеялась. А потом вдруг резко остановилась и указала прямо перед собой. Конечно же, я ничего не заметил. Всё так же вдаль простиралась зелёная поляна, как и позади нас. Но стоило немного сфокусировать взгляд и приглядеться, как можно было заметить тончайшую плёнку марева, которая слегка колыхалась под определённым углом.

– Это и есть проход? – спросил я Дэю.

– Он самый.

Мы подошли немного ближе, и переливы стали заметнее, а в голове появился пульсирующий звук.

– Ты это слышишь? – спросил я Дэю.

– Да, что-то странное. Раньше такого не было.

– И что, нам просто идти на неё? – Сумах подошёл ближе и попытался потрогать воздух рукой.

– Да. Просто вперёд.

– И мы попадём сразу в район Г? – уточнил я.

– Да.

– И много таких проходов между районами?

– Пять-шесть в каждом. В зависимости от района. Карта создавалась не по инженерной линейке, а словно на глаз пьяного вдовца, забившего на свою жизнь.

– Дэя, это ты сейчас пошутила?!

Судя по задорному смеху девушки, ей казалось, что это замечательная шутка.

– Быстро я всё схватываю?

– Ох, Дэй, мы с ней ещё поплачем, – вздохнул Сумах.

– Ты о чём? Я идеальное создание. Диклесты во всём лучше людей! – и она демонстративно надула тонкие губки.

– Вот об этом я и говорю.

Сумах ещё что-то пробурчал и первым вошёл в тонкое марево. Несколько секунд и он пропал из виду. Затем обиженно пошла Дэя, и я вслед за ней. В этом странном проходе было что-то не так, в сравнении с прошлым, через который проходили мы с Калли. Я испытал какое-то новое чувство, неизвестное мне до сих пор.

– Ты тоже это почувствовал? – спросила Дэя, когда мы оказались на другой стороне.

– Такое чувство, словно меня погладили с изнанки.

– Чудное сравнение. Но я, например, ничего такого не почувствовал, – пожал плечами наш картограф.

– Значит, простые люди ничего не заметят.

Мы стояли на границе района Г и пытались, глядя на дымящиеся руины, сориентироваться, в какую сторону нам идти дальше. Дэя смотрела на всё широко раскрытыми глазами, и мне казалось, что она вот-вот заплачет, но девушка лишь хмыкнула и решительно зашагала вправо.

Она прошла молча несколько километров, совершенно не реагируя на наши попытки поговорить с ней, словно опять впала в какой-то свой транс. Мы с Сумахом тоже молчали, болтать не было никакого настроения. Хотелось поскорее не то чтобы закончить эту миссию, а просто хотя бы отдохнуть день-другой, забыть о том, что творится вокруг, побыть рядом с Калли. И всё, больше мне ничего не хотелось. Ну и поесть. Я вдруг вспомнил, что мы уже давно ничего не ели.

– Сумах, у тебя не осталось ничего съестного? – спросил я, грустно пялясь на его заплечный мешок.

– Прости, Дэй, но после седьмой кружки капучино у меня разыгрался зверский аппетит. Я не думал, что у нас будут проблемы с едой. Ну, короче, я всё съел.

Он начал смотреть себе под ноги, как будто старался не наступить на мусор, но на самом деле ему было немного стыдно. Ладно, что уж тут поделаешь. Но запасы еды нам стоит пополнить. И тут я понял, что план, которому я следую, абсолютно неправильный. Мы сейчас собрались переходить в первый сектор, но ведь никто не в курсе, куда мы идём и зачем. Да и подмога бы нам не помешала. Ещё вставал вопрос об оружии. Если там будут какие-либо существа, а они будут, чем мы будем отбиваться?

– Стойте! – почему-то заорал я. – Нам сейчас не в эту сторону.

Дэя остановилась и приподняв бровь, удивленно глядя на меня.

– Нам ведь надо попасть в первый сектор.

– Да, и я до сих пор этого хочу. Но нам нужны остальные ребята. Мы сейчас должны направиться к Комару. Сумах, ты же в курсе, где прячутся остальные?

– Да, здесь недалеко.

– Вот и отлично! Возьмем всех и отправимся вместе. Мы ведь не знаем, что нас ждёт в первом секторе, с чем придётся столкнуться. А если нас будет больше, то шансы на выживание резко увеличиваются.

– Мы возьмем с собой других людей? – Дэя скрестила руки на груди и того и гляди была готова топнуть ножкой, чтобы начать отстаивать свою точку зрения.

– У тебя какие-то сомнения насчёт нас? – я по лицу Сумаха видел, что его это сильно задело. Вроде взрослый парень, должен понимать, что к чему. Хотя мне сейчас были более понятны эмоции Дэи, чем Сумаха. Она впервые знакомится с чувствами и боится оказаться в окружении большого количества людей. А Суммах ведет себя словно невоспитанный подросток, который привык, что мир вертится вокруг него.

Я попросил Сумаха показать убежище Комара. А пока он по дороге забегал в полуразрушенное здание, чтобы забрать какую-то милую сердцу вещь, Дэя подошла ко мне с вопросом:

– Ты доверяешь людям?

Я поморщился. Что ей ответить? Как бы они себя ни вели, я всегда буду на их стороне. Эту программу, видать, я изменить так и не смог.

– А ты не доверяешь? – ответил вопросом на вопрос.

– У меня дурное предчувствие.

– Серьёзно? У тебя дурное предчувствие?

– А как ещё это назвать? Мне кажется, они испортили игру.

– Ну да, начиная с того момента, когда я раскидал всю группу управления на станции Мир, всё пошло под откос, люди подчинили себе игру и перестроили на свой лад.

– Нет, Дэй, ты не понимаешь, они испортили её только что. Ты же сам заметил, когда мы проходили через проход, что с ним что-то не так. И спутники начали вырубаться, за последние два часа из строя вышли ещё пятнадцать.

Я задумался. Возможно ли, что люди Сома не просто искали какой-то аппарат, а прибыли на станцию Мир с целью захватить её и либо вывести из строя, либо подчинить. Эта версия объясняет отключение спутников, изменения в тоннелях. Но зачем им это? Ведь без спутников полностью пропадает контроль над игрой.

А если Сом хочет власти? Он уже забрал себе мир древних и мог бы сделать это со всей игрой, но спутники нужны для контроля. Значит, дело не в подчинении и не во власти. Тогда зачем люди Сома разрушают игру? Не легче ли покинуть её, как это собрались сделать мы. Или я опять заблуждаюсь, забывая, что людей тянет к войнам и разрушениям. Тогда можно всё списать на элементарную человечность, которая присуща всем, кроме диклестов.

– Дэй, я тебе чем-то обидела?

Ох, блин, я совсем забыл про Дэю. Последнее время я стал слишком глубоко задумываться, даже люди не тратят столько времени на раздумья.

Дэя уже теребила меня за рукав, старательно заглядывая в глаза:

– Давай уйдем без него, вдвоём? Спасём твою подругу, вернёмся в настоящий мир, найдём создателей, попросим их помочь с игрой и начнём новую жизнь.

Я разжал её пальцы, отступил на пару шагов назад и грустно покачал головой.

– Я просто не могу этого сделать, прости.

Вернулся Сумах, и в его заплечном мешке угадывались очертания ещё нескольких книг, о которых он не посчитал нужным сообщить мне.

Ладно, позже разберёмся.

Когда мы уже почти дошли до старого полюбившегося мне склепа, я тормознул Сумаха, немного отвел в сторону и тихо попросил:

– Пожалуйста, никому не говори, кто такая Дэя. Я позже с Комаром всё это обсужу, но если узнают остальные, может начаться паника, недоверие, и весь наш план полетит к чертям.

– К кому полетит?

– Позже объясню, просто прошу тебя, давай пока никому не будем рассказывать о Дэе. Это моя знакомая из района Б, которая решилась нам помогать. Больше ничего говорить не будем.

Суммах сначала замялся, но в итоге согласился, и я понял, что это было искренне. Сейчас самым главным было поскорее отправиться в первый сектор на поиски Калли. В том, что она жива, я не сомневался, она сильная и сможет выжить в любой ситуации.

Мне хотелось верить, что она такая же, как мы с Дэей. Видел же я её на станции Мир в тот момент, когда перенастраивал себя. Втайне я надеялся, что в конце концов мы будем вместе навеки, как бы мелодраматично это ни звучало. Остаётся только спасти людей и показать им настоящий мир, чтобы они жили счастливо вдали от этого ужасного места.

Все эти мысли с огромной скоростью проносились в моей голове, пока я спускался в подземный склеп. А потом, стоило увидеть Комара и остальных ребят, как моё настроение мгновенно испортилось. Я растерянно остановился перед всеми, не в силах сказать что-либо. Чуть вперед вышла Орлан, и в её взгляде я прочитал ту невыносимую боль потери, которая терзает изнутри, словно дикий зверь. Её невозможно усмирить или приручить, поэтому приходится терпеть и делать вид, что все в порядке.

Она поняла, что Меха уже не вернётся. Она поняла это, стоило нам встретиться взглядами, а потом просто развернулась и ушла в другую комнату. Но стоило спуститься Дэе, как все тут же оживились, послышалось какое-то шептание, а Комар взял меня под руку и утащил в дальний угол.

Меня прижали к стене с недюжинной силой, на мгновение показалось, что я задохнусь. Как такой тощий, старый и слабый на вид человек мог обладать такой силой? Хотя, если вспомнить Калли, то нечему удивляться. Девочка не раз являла чудеса силы и ловкости.

– Кого ты к нам припёр? – прохрипел Комар, дыша мне прямо в лицо.

– Это друг, – с трудом произнес я, хватая ртом воздух.

– Мои люди только начали тебе доверять, и ты тут же даёшь им повод для сомнений.

– А знаешь что?! – психанул я, вырываясь из рук старика. – Мне всё это до чёртиков надоело! Если не хотите, можете мне не верить. Я пойду за Калли, а потом, как и обещал, выведу всех тех, кто захочет вернуться в реальный мир. И если вас не будет рядом, поверь, я не сильно расстроюсь. Но есть и другой вариант: мы сейчас успокоимся, сядем и всё обговорим, как взрослые адекватные люди. Я объясню, кто эта девушка, почему она пришла с нами и чем может помочь. Что ты выберешь?

Я демонстративно оттолкнул его и отправился в комнату, где сидели все остальные. Бедняжка Дэя стояла в углу, я почти физически ощутил её страх перед этими людьми. Знай они о её природе, всё было бы наоборот. Странно. Если я такой же диклест, как и Дэя, то почему кажусь таким слабым на фоне людей. Неужели это последствие тех перенастроек, которыми я занимался на станции Мир? Или же очеловеченная часть меня старается подражать людям, скрывая способности диклеста. И тут мне в голову пришла глупая идея, которую я решил проверить на месте, зайдя в пустую слабоосвещённую комнату.

– Хорошо, Дэй Олан!

Господи, как давно я не произносил вслух своего имени. И почему вдруг вспомнил о Господе?

Я тряхнул головой, словно это поможет мыслям встать на место, и начал заново:

– Я – великий Дэй Олан!

Не, сейчас прозвучало совсем жалко. Когда я успел потерять веру в себя? У меня даже мысли в голове никогда не было, что я могу быть слабым и жалким.

Единственное, что меня поддерживало, так это мысли о моей малышке, которую я умудрился потерять и сейчас по своей глупости оттягиваю её поиски. И тут я почувствовал, как во мне начинает закипать гнев. Я снова подумал о ней и о том, какой из меня дерьмовый защитник. Переполненный яростью, я ударил кулаком в стену. Послышался громкий хруст, но боли совсем не было, хотя моя рука почти по локоть ушла в бетон. Когда я её доставал, на ноги сыпалась крошка и какой-то мусор.

В голове что-то перемкнуло, я стал не просто Дэем Оланом, а кем-то большим. Словно проснулся от тяжёлого глубокого сна.

– Я Дэй-пятьдесят два, – зачем-то произнес я вслух.

Да что ж это такое? Опять у меня какие-то сбои. Пару раз глубоко вдохнул… Так, сначала надо спасти Дэю от этих невежд, затем убедить их следовать за мной в первый сектор, а там видно будет.

Опять подметил за собой употребление странных слов, значение которых лишь смутно представляю.

– Итак, – начал я, входя в общую комнату, – ребята, знакомьтесь, это Диана, мой старый друг с района Б. Она не раз помогала мне, и я ей полностью доверяю. Поэтому прошу вас хотя бы обойтись без презрительных взглядов.

Слушая мою речь, Сумах хмыкнул, что-то буркнул и вышел. Спасибо хоть не начал ковырять наскоро придуманную ложь.

За моей спиной появился Комар.

– Десять минут на сборы, затем общее собрание.

– А куда собираемся? – грубо бросил Мирф.

– Это решим на собрании. Дэй, – повернулся ко мне старик, – пойдём побеседуем.

Я уже не знал, какую ложь лучше подать, чтобы вся правда не вскрылась раньше времени.

– Кто она?

Ага. Вот так сразу.

– Это не важно.

– А что важно?

– То, что она может вывести нас из игры и поможет найти Калли.

– А ты не подумал, что она может быть заодно с корпорацией ОМОТАЛ?

– Нам сейчас стоит опасаться лишь одного: Сом затеял какую-то свою игру.

– Брось! – перебил меня Комар. – Я давно знаю Сома и верю ему. А ты опять всё подрываешь. Почему Меха не вернулась?

– На нас напали на станции Мир, она погибла вместе с несколькими ребятами Сома, которые пошли с нами за каким-то аппаратом. А потом его люди нас преследовали и, похоже, начали выводить из строя игру. Сумах смог подключиться к компьютерам и узнал кое-какие вещи.

– Например?

– Игру контролировали тысяча с лишним спутников, которые начали один за другим выходить из строя после того, как ребята Сома попали на станцию. Но если будем делать всё быстро и аккуратно, то ещё успеем вывести людей. Диана, девушка, с которой я пришел, знает местоположение невидимых тоннелей и сможет провести нас через все семь секторов, чтобы выбраться наружу.

– Знаешь, Дэй, мне очень хочется тебе верить, но мы, жители района Г, привыкли, что доверие основывается на многолетнем опыте и на правильных поступках. А от тебя пока одни неприятности. Мы слушали тебя по просьбе Калли, но её здесь нет.

– То есть вы мне абсолютно не верите и не верили всё это время?!

– А чему ты удивляешься, знаменитый Дэй Олан из Отдела Порядка, где таких, как мы, без зазрения совести отправляют на органы для богатеньких людишек из района А. Ты никогда не щадил нашего брата. И что вдруг изменилось, почему мы должны тебе верить? А если это только набор пустых звуков, чтобы заманить в ловушку всех выживших и покончить с нашим районом?

Я взялся руками за голову. Что за бред он несёт? Я рисковал ради них жизнью, и не раз, а они всё равно не признают меня. Может, Дэя права, и нам не стоит доверять… стоп. Доверять, не доверять, нужно просто вывести их отсюда, а там пусть разбираются в новом мире, как хотят. Ну вот, я опять веду диалоги сам с собой.

Моя искусственная часть, словно шепоток Дэи в голове, хочет, чтобы я оставил их и пошёл заниматься важными делами. А человеческая часть, которую я сам в себе очеловечил, понимает людей с их недоверием. Ведь я обжигался точно так же, как и они. Как доверить свою жизнь человеку, который долго был против тебя?

– Ладно, Комар, давай поступим так. Я обращусь к людям, и те, кто захочет пойти со мной, пусть идут, а те, кто не захочет… что ж, я не могу их заставить. Просто я действительно хочу помочь.

Комар вздохнул.

– Хорошо. Иди. Вдохновляй, направляй, веди за собой. Но знай, если что-то пойдет не так по твоей вине, ты сполна узнаешь, насколько жестокими могут быть люди из района Г, когда у них отняли всё.

Я лишь пожал плечами. Устал. Мне бы сейчас плотно покушать да выспаться, а не заниматься вот этим вот всем. Я просто по-человечески устал.

Комар говорил о каком-то собрании, на котором надо всех взбодрить, вдохновить и призвать идти за собой, но я почему-то не пошёл в общую комнату, свернул в тот маленький закуток, где до этого пробил кулаком стену, свалился на какую-то ветошь и уснул. У меня будто бы села батарейка. Жизненно необходимо было отдохнуть, иначе мозг просто не будет функционировать на всю мощность, с которой он работал до этого. На этот раз я погрузился в сон без каких-либо сновидений, не было ни Калли, ни корпорации ОМОТАЛ, ни станции Мир. Просто пустота, в которую я падал и падал, а когда достиг дна, резко проснулся и тут же принял сидячее положение.

Вокруг было темно, но я почувствовал, что рядом со мной кто-то есть. Сначала подумал, что это Дэя прячется от людей. А когда глаза привыкли к полумраку, то увидел Орлан. Я не знал, о чем с ней говорить, не знал, как посочувствовать. Да и она сидела молча, поджав под себя колени и глядя куда-то в пустоту.

– Орлан, – начал было я и тут же замолчал.

– Я не хочу знать подробностей, просто скажи мне, что вы не бросили её там.

– Нет. Мы с Сумахом похоронили её на красивой цветущей поляне, возле фруктовых деревьев. Она погибла, защищая меня.

Я снова замолчал, а Орлан встала и вышла. Всё-таки люди района Г, хоть и привыкшие терять близких, были мягкими и чувствительными.

– К чёрту! – сказал я, встал и потянулся.

Войдя в общий зал, я заметил несколько новых лиц, на которые не обратил внимания с приходом. А Дэя сидела рядом с Сумахом и что-то тихо обсуждала. Меня это устроило, главное, что она не осталась одна, пока я спал. Дэя резко вскочила и подбежала ко мне.

– Дэй, надо срочно поговорить.

– Что случилось?

– Эти люди… они… Я не хочу быть с ними рядом.

– Давай обсудим это чуть позже. Комар должен был собрать людей, чтобы я мог с ними поговорить.

– Они все ждут тебя снаружи. И это меня пугает.

Я глубоко вздохнул и хрустнул пальцами на руках. Новая привычка или воспоминание из прошлой жизни?

Наверху ждут люди, которым я должен объяснить, что если они пойдут за мной, то я смогу им показать лучший мир, но совершенно не знаю, что говорить. Ладно, придётся импровизировать. В общем зале на столе лежала какая-то еда и стояли чашки с водой. Я машинально взял одну из них, осушил залпом, отмечая про себя, что это была вода, кипяченая с себельным мхом. Вкус отвратительный, но всё же немного утолил жажду. Затем взял со стола какой-то серый кусок и принялся монотонно его жевать. Главное – утолить голод. И в какой-то момент пережёвывания этой странной массы я понял, что пора подняться к людям и рассказать им всю правду. Это озарение снизошло на меня, будто пробуждение от долгого и кошмарного сна. Значит, пора. Я поднялся по узкой лестнице, вылез из каменного гроба, и уже подходя к выходу из склепа, заметил огромное количество людей снаружи. Там были женщины, дети, старики, их были тысячи. Все стояли в ожидании меня. Да, этот день мне надолго запомнится.

Вслед за мной поднялись и все те, кто находился в склепе, в том числе Дэя. Она встала рядом, обвела всех удивленным взглядом и тихо обратилась ко мне:

– Их всех нам придётся провести через семь секторов?

Я сам не ожидал, что будет столько народу.

– Подожди, – сказал рядом Комар. – Сейчас ещё подтянутся те, кто до этого уходил за Сомом в подземный мир. Многие хотят попытать удачу в новом мире.

– И все они слепо мне доверятся, несмотря на опасность, поджидающую в пути?

– Нет. Пока что они пришли просто выслушать тебя.

Хотят послушать мои речи, ладно, они их получат. Я расскажу им всё, как есть, и пусть решают сами. Надоело изображать героя.

Я немного отошёл от склепа, забрался на небольшой пригорок, чтобы меня было видно, оглядел всех и улыбнулся.

Они стояли передо мной с открытыми ртами и глазами, полными надежд. Многие были уже с вещами и нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

Дамы… нет. Жители… тоже не то. Соотечественники… вообще никуда не годится. Люди, точно! Они же люди, значит, так и обратимся.

– Люди, живущие под вечно алым небом, добывающие себе воду из грязных стоков и питающиеся концентратами. Сегодня настал тот самый день, когда вы наконец узнаете, в каком мире живёте.

Я на несколько секунд замолчал, чтобы немного осмыслить произнесённое. По толпе пронёсся шепоток и удивленные возгласы.

– То, что я сейчас скажу, может повергнуть в ужас, сбить с толку и даже выбить из колеи. Но вы должны знать правду. Это не наш мир. Наш настоящий мир лежит далеко за пределами этого ужасного места, которое на самом деле называется «Станция Мир».

– Просто скажи, как нам попасть в место получше, и всё! – раздался из толпы женский голос. – Нам неважно, что здесь происходило или будет происходить. Мы устали от обещаний и вранья. Нам не нужны душещипательные речи!

Я повернулся к Дэе и встретился с её возмущённым взглядом. Он словно говорил: люди не те, за кого стоит бороться.

– Хорошо, – продолжил я. – За пределами района Г находятся семь секторов, пройдя через которые можно попасть в то место, где каждый будет равен по отношению другу к друг. Но…

– Всегда есть какое-то «но»! – всё тот же женский голос из толпы.

– Условия в этих секторах намного жестче и сложнее, чем в привычном вам районе Г. Чтобы пройти через них, нам придётся сплотиться, помогать друг другу, ведь здесь присутствуют не только жители района Г, но и района В и Б.

В толпе сразу же начать крутить головами, искать того, кто с другого района. Никто не любит чужаков, особенно если этот чужак отличается от тебя более высоким социальным классом. И странным показалось то, что они тоже хотят уйти, несмотря на лучшую жизнь в прошлом.

– Хочу попросить вас сделать одно важное дело. Нужно разделиться на группы по пятьдесят человек и выбрать одного следящего за каждой группой. Лучше не быть бессмысленно несущейся массой, а идти небольшими частями, для вашей же безопасности.

По толпе пробежал ропот недовольства.

– Зачем нам делиться на какие-то группы? – крикнул на этот раз мужчина. – Мы просто пойдем вслед за вами и всё.

– Похоже, это затянется, – произнес я тихо, чтобы слышала только Дэя.

– На группы нужно делиться, чтобы каждый знал, кто с кем рядом идёт, и кто отвечает за порядок в группе. Вы же сами понимаете, что по дороге будут возникать вопросы, могут случиться какие-либо недоразумения или мелкие травмы. Во всем нужен порядок.

– Мы пытаемся уйти от этого порядка, а вы нам снова его навязываете.

– Да послушайте же! Без порядка ни одно общество не продержится и нескольких часов. Мы же все взрослые люди, несём ответственность друг перед другом. Поэтому и нужен порядок. Те, кто хотят идти за мной, должны разделиться на группы по пятьдесят человек и выделить одного командующего этой группой. А те, кто против, боятся или на что-то надеются непонятное, прошу вас покинуть это место и вернуться к своим прежним делам. Я никого насильно не потащу через семь секторов. Если возникнут вопросы, обращайтесь к командующему группы. Спустя час я снова всех соберу, выслушаю, и мы двинемся вперед.

Я хотел было закатить глаза, но мужчинам это не слишком свойственно. Поэтому просто потер их рукой и спустился обратно в склеп.

– Отличная речь, браво! – с иронией в голосе воскликнул Мирф. – Я буду очень удивлён, если за тобой действительно кто-то пойдёт.

– А что ты можешь сказать за себя?

– Я не пойду за тобой, – ответил Мирф.

Тут, нужно сказать, я был удивлён. Думал, что он первый, кто отправится со мной. А он решил остаться в этом гадюшнике? Действительно, этому миру не хватает какого-то баланса между двумя гранями: грязного разума и чистого безумия.

– Как знаешь, – ответил я. – Мне от этого ни жарко ни холодно.

– Что значит это твоя фраза: не жарко и не холодно? – тут же влез Сумах.

– Как тебе объяснить? Я равнодушно отношусь к проявленной воли Мирфа.

– Ого! А ты не мог так же запутано говорить с людьми, чтобы они поверили в тебя и отправились на край света?

– Зачем? – не понял я.

– Ты же понимаешь, что многие испугались и останутся. А я считаю: чем больше мы выведем, тем лучше.

– Значит ли это, Сумах, что ты идешь со мной?!

– Что бы между нами ни происходило, я буду следовать за тобой, тем более, что надо найти Калли, а она для меня как старшая сестра.

– Хорошо. Оставьте меня на пару минут наедине с Дэей, мы кое-что обсудим и начнём собираться.

Все вышли из маленькой комнатки, остались только мы вдвоём, два диклеста. Мне казалось, я полностью понимал, что она испытывает в данный момент, потому что сам испытывал нечто похожее. Хотелось просто встать и уйти отсюда, а не возиться с неразумными людишками.

Но Дэя произнесла совсем другое:

– Я верю в тебя, несмотря на то, как относятся к нам люди. Мы просто обязаны им помочь. Это ведь часть нашей программы.

– Я больше не часть игры. Я перенастроил себя и хочу быть человеком.

– Дэй, – засмеялась она. – Ты не можешь сказать солнцу, что оно луна, чтобы изменить его. Это ничего не даст. Мы те, кто мы есть.

– И ты предлагаешь молча вести эту кучу неуравновешенных людей через все семь секторов.

– Ну давно хотела сказать: в третьем секторе можно будет срезать и выйти сразу на край седьмого.

– Даже так.

Дэя поджала нижнюю губу и сделала щенячьи глазки.

– Я стараюсь, но мои программы сейчас очень обострены и часто путаются друг в друге. Как ты смог с этим совладать? Всё равно, как обходиться без всех чувств: зрение, осязание, слух. Никак не можешь к этому привыкнуть и всё равно пытаешься слушать, смотреть и пробовать. И вроде бы всё должна делать правильно, но у тебя получается как всегда. Ох, сама не знаю, что говорю, Дэй, я так запуталась.

– Со временем ты привыкнешь, – я погладил Дэю по руке и как можно нежнее улыбнулся.

– Просто будь со мною рядом, что бы ни случилось, и мы справимся со всем, что встанет у нас на пути.

В комнату вошел Комар и тихонько покашлял.

– Дэй, люди сделали то, о чём ты просил: разделились на группы и прислали по одному человеку от каждой. Они ждут тебя прямо на выходе.