Текст книги "Непридуманный мир Дэя Олана"

***

– Дэй!

Я почувствовал удар по щеке и следующую за ним обжигающую боль. Перед глазами возник Сумах с испуганным взглядом и сжатыми кулаками.

– Ты чего дерёшься? – спросил я, потирая место удара.

– Потому что ты вырубился, как до этого Дэя. Я не мог привести тебя в чувство целых пять часов и остался наедине с ужасом этих мест. Знаешь, как мне было страшно?

– Догадываюсь.

После нескольких часов, проведённых внутри самого себя, я понял, чего хочу, и как это сделать. Медленно повернув голову вправо и услышав хруст, я начал искать на шее выпуклости. Сумаха от увиденного начало тошнить, и он отвернулся, даже не спрашивая, что я делаю. Щелчок, второй. Надавив ногтем на место рядом с сонной артерией, я потянул за тонкую жилку и просто вырвал её.

– Как хорошо, – произнёс я и встал.

– Что ты сделал? – спросил Сумах, поворачиваясь.

– Убрал боль. Убрал часть чувств, чтобы не сойти с ума.

– Но так нельзя! Ведь именно чувства делают нас людьми.

– Вас! Не меня, – возразил я. – А мне надоело страдать.

– И ты сможешь жить с этим?

Я не ответил. Мне кажется, я уже проделывал такое и не раз.

– А как же Калли? – не унимался Сумах.

– Ты нашёл её здесь?

– Нет. Значит, она ушла с остальными. Записок больше не было?

А где же книга-карта? Только сейчас вспомнил.

– Сумах, около нас с Дэей была такая странная книга, ты не видел?

Парень замялся и отвернулся.

– Ну… это… я подобрал…

– Ты ведь знаешь, что это такое? Зачем вы всё скрывали от меня? Я ведь не сделал вам ничего плохого.

– Дело не в тебе.

– А в чём? – меня этот разговор начал выводить из себя.

– Дело в игре.

Я схватился за голову, чтобы не завыть от досады.

– Только не говори, что вы были изначально в курсе того, что тут происходит? Сумах, почему ты молчишь? Просто ответь. Вы всё знали! А Калли? Она тоже была в курсе?! Но… как же, все эти вылазки, тоннели… – я запнулся.

Значит ли это, что чувства Калли ко мне были не настоящими? Вообще всё было фикцией?

– Дэй, давай поговорим, как взрослые люди.

Я засмеялся, громко, от души.

– Люди? Много ты видишь тут людей? Я, например, ни одного!

– Дэй!

– Просто уходи. Я не хочу тебя видеть.

Мне казалось, что его придётся выгонять или кричать, но нет, он молча развернулся и вышел. Просто вышел. А через десять минут хлопнула дверь на выходе из больницы.

Я вернулся за Дэей, нельзя было оставлять её там. На сектор опустилась ночь. Звёзды яркими точками перемигивались друг с другом. Тело Дэи было легким, словно я нёс лишь пустую оболочку, некогда бывшую ею.

Я вышел с ней на руках в душную ночь. Около клиники не росли светящиеся цветы, поэтому и ящеров не наблюдалось. Я хотел предать тело Дэи земле, но пришлось поступить так же, как и с Мехой.

И когда последний камень был помещен наверх своеобразный могилы, слева и справа от меня появились огоньки. Я сначала подумал, что это какой-то другой вид цветов, который нам с Сумахом пока не встречался, но это оказались люди. Не думаю, что им нужно было от меня что-то конкретное, но они шли в мою сторону слишком уверенно и абсолютно не скрывали своего присутствия.

Мои чувства к Дэе притупились настолько, насколько это возможно у диклеста. А вот Калли, ведущая этих людей, вызвала целую гамму отрицательных эмоций. Почему она появилась только сейчас? Где она была всё это время, и что они хотят от меня?

А потом я услышал её голос, и всё во мне перевернулось. Снова захотелось любить и быть любимым. Вернуть то странное чувство, которое я испытывал рядом с ней на цветочной поляне.

Неужели это и есть любовь? Дурацкое состоянии, в котором ты испытываешь слабость и в тоже время силу, радость и печаль при виде человека, который дорог тебе, несмотря на то, что предал и сделал больно. Я не понимал, что со мной происходит. Мне хотелось подбежать к ней, обнять, поднять на руки, но я просто застыл на месте.

Если людям нравится такое испытывать, то я не хочу быть человеком. Дэя была права: мы те, кем нас создали, мы лучше их, идеальнее.

– Ты пришёл, – сказала она. В её голосе не было радости от встречи, печали от разлуки. Ничего, кроме холодной стали. Возможно, так было всегда. Мои руки машинально потянулись к шее, к тем самым бугоркам, которые отвечали за настройку. Стереть всё это к чёртовой матери, вернуться в самое начало, стать обыкновенным Дэем Оланом, каким я был ещё несколько месяцев назад. Конечно, это будет немного проблематично после того, как я убил директора Отдела Порядка, но кто знает?!

– Я знаю, что у тебя есть карта первого сектора.

Я опустил руку, пальцы, которые уже нашли нужные бугорки и готовы были в любой момент нажать на них нужную комбинацию, расслабились.

– Отдай нам эту карту, и мы оставим тебя в покое.

– Вы сможете сами выбраться через все семь секторов?

– А кто сказал, что мы хотим выбраться? – её глаза сверкнули холодными искрами.

– Но разве не в этом суть игры? Чтобы пройти её всю и выйти победителем?

– Победой сейчас никого не удивишь.

– Тогда в чём смысл?

– В подчинении. В удержании власти.

– Так вы не хотите отсюда уходить? Вы хотите управлять игрой. Но ведь там вас ждёт целый реальный мир. Идеальный мир.

– Идеальность – для слабых. Сильным людям нужен мир, который будет прогибаться под этой силой.

– О чём ты говоришь, Калли, я не узнаю тебя. Что они с тобой сделали? Ты ведь ещё совсем недавно мечтала всех спасти, хотела помочь. Что изменилось?

– Ничего.

– Если вам не нужны были проводники, тогда зачем вам мы с Дэей?

– Я так и знала, что сам ты этого не вспомнишь.

– Что я должен был вспомнить, – начал закипать я. – Зачем меня втянули во всё это?

– Ты сам всегда в это втягиваешься.

– Ладно. Значит, вы хотите карту, и если я вам её отдам, вы отстанете от меня, и мы разойдемся каждый в свою сторону?

– Теперь уже не всё так просто, Дэй.

Я оглядел толпу, которая окружала меня с трёх сторон, и не нашёл знакомых лиц.

– А где Комар? – спросил я.

Внезапно Калли вся подобралась, подошла ко мне, схватила за руку и повела ко входу в больницу.

– Хорошо. Хочешь всё знать? Я помогу тебе вспомнить, но потом не пожалей об этом.

О чём ещё можно жалеть? Я потерял друга, даже нескольких. Хотя, сейчас непонятно, кто мне был на самом деле другом. До недавнего времени я даже думал, что я человек.

Мы зашли в здание и подошли к первой открытой комнате. Калли властно уселась на свободный стул, я же остался стоять в стороне.

– О чём ты хочешь узнать больше всего?

Сейчас меня мучил только один вопрос.

– У тебя были чувства ко мне, или это всё было игрой и притворством?

Она сначала улыбнулась, а потом её лицо стало каменной маской, которая абсолютно ничего не выражала.

– Ты уверен, что хочешь знать ответ на этот вопрос?

– Думаю, что я готов.

Конечно, я не был ни к чему готов. Просто нужно было потянуть время, чтобы придумать, что делать дальше.

– Помнишь тот момент, когда мы сидели на крыше, я была босиком, а ты мне рассказывал о богах.

Я молчал.

– Я уже тогда знала, кто ты и зачем ты здесь. Ты был против нас, несмотря на программы, которые должны были привить тебе любовь к нам. И со временем я почти добилась того, чего не могли другие. Ты влюбился в меня, в человека. Помнишь это?

И она подняла вверх свою изуродованную руку.

Я сама отрубила её, чтобы вызвать к себе жалость.

– Что ты сделала? – не понял я.

– Я всеми силами старалась вновь перетянуть тебя на нашу сторону, твоя сила и моя власть сделали бы нас королями этого мира. Но ты всегда вставал на сторону диклестов. Каждый раз, когда я почти добивалась тебя, ты вновь ускользал из моих рук.

– В этом аппарате я действительно видел тебя. Тогда мы перенастраивали меня, и ты помогала мне в этом. А я всё никак не мог понять, откуда это событие было в моей памяти. Если бы только я всё вспомнил с самого начала, я бы ни за что не пошёл за тобой. Мы потянули всех этих людей, обещая новый счастливый мир. Или они тоже знают правду, что ты не собираешься ничего давать?

– Почему же? Я дам им новый мир, только никуда не придётся идти. Я соберу все книги-карты, и тогда только я буду знать, где находятся проходы, границы секторов и районов.

– Но зачем вести столько людей за собой? Нет! Только не говори мне, что ты…

– Что я? Договаривай.

– Это отвратительно!

– То, что я использую их, как пушечное мясо? Это отвратительно, Дэй Олан? – сказала она грубым тоном, вставая со стула и идя прямо на меня.

– Пора заканчивать эту игру.

В её руке блеснуло что-то наподобие ножа, но мне было уже всё равно. Жить в этом аду я не собирался, но если уходить, то заберу её с собой.

С рычанием она кинулась в мою сторону. Я помнил, какой силой она обладала, но отсутствие одной руки упрощало мне работу. Секунда, и я перехватил её оружие, но от резкого выпада мы повалились на пол. Она дергалась, кусалась, царапалась, но я с лёгкостью скрутил её.

– Пусти! – закричала она. – Я убью тебя!

«Я Дэй Олан. Я Дэй Олан», – пульсировало в моей голове. На автомате вскинул руки к её голове и услышал неприятный хруст. Девушка, только что дёргавшаяся на мне, внезапно обмякла и скатилась на пол. Её волосы рассыпались по кафельной плитке, нежная кожа мерцала в свете луны, а спокойное лицо застыло.

Я не стал ждать, пока сюда ворвутся люди, которые пришли за этой юной богиней смерти. Просто вылез в окно с боковой части здания. Я не хотел ничего, ни есть, ни спать. Просто идти вперёд, пока смогу, а потом упасть и ждать смерти. Наверное, это конец. Мне здесь больше нечего делать. Я слышал, как за моей спиной толпа начала вопить на разные голоса.

Крики двигались в определённом направлении, параллельно моему пути. Словно кого-то гнали, как зверя. Я остановился на секунду, прислушиваясь, всё-таки какой-то интерес к этой жизни у меня ещё остался. Хотя какой может быть интерес у того, у кого изначально не было чувств? Того, кто был рождён бездушной машиной?

В темноте замелькали огоньки и прямо передо мной из кустов вывалился Сумах. Я мог бы сейчас просто наступить ему на горло, при этом абсолютно ничего не чувствуя. Но что это мне даст?

– Дэй, помоги мне.

Я даже опешил на какие-то доли секунды.

– Что? – переспросил я.

– Спаси меня от них.

– Ты сейчас серьёзно? Вы же все заодно! Вы, люди, должны придерживаться одной тупой цели – разрушать и уничтожать.

– Да что такое на тебя нашло? А-а-а, ты встретился с Калли? Тогда мне больше не от кого ждать помощи.

И он распростерся на земле, уткнувшись лицом в траву.

Я, конечно, бездушная машина, но интерес, почему они ополчились на своего, поборол равнодушие.

– Почему они идут за тобой?

– Я не согласен с позицией Калли и хочу выбраться отсюда. Мне не нужна власть над этим проклятым миром. Понимаешь? – и он снова уткнулся лицом вниз. На его спине всё так же висел заплечный мешок с книгами-картами. Ах вот оно что! Без этих карт никто не получит власти над «Станцией Мир».

– Она настолько доверяла тебе, что позволяла хранить карты?

– Да, – пробурчал Сумах.

– А где Комар?

– Некоторые люди узнали, что их не ведут к лучшему миру. Началась резня, Комар погиб, как и те немногие, которые поднялись против Калли.

«Какая хрень! – подумал я. – Что им всё неймётся?»

– От меня-то ты что хочешь?

– Защиты.

Я даже не знал, что ответить.

Пятна фонарей, которые до этого двигались вдоль моего пути, резко свернули и направились в нашу сторону.

Дэй Олан одной рукой поднял за воротник картографа, поставил на ноги, а затем потащил за собой.

Значит, ещё поиграем!

Глава 12

– Куда мы? – шёпотом спросил Сумах.

– Книга-карта этого сектора у тебя?

– Да.

– Доставай. Нам нужен проход в третий сектор.

– А как же остальные?

– Какие ещё остальные? – от такого неожиданного вопроса я резко остановился и посмотрел на парня, бежавшего рядом.

– Те, кто остались и спрятались. Они с радостью пойдут за тобой, если ты выведешь их из игры.

– Сумах, ты, наверное, меня не понял. Я больше не хочу помогать кому-либо. Тебя я прихватил по старой памяти.

Я и сам не понимал, чего хочу, но точно не спасать неблагодарных людишек. Шум погони начинал стихать. И это давало мне время осмыслить то, что я не собирался делать.

Была вероятность, что если я начну думать над сложной дилеммой, то снова выключусь, как до этого около Дэи, а мне это сейчас не нужно. Как же всё сложно. Почему нет алгоритма, по которому можно было бы рассчитать правильность своего решения? Людям стало бы намного легче.

А чем на самом деле занимались наши учёные? Они придумали игру «Станция Мир». И почему она «станция»? И почему «мир»? Мне надоело изо дня в день думать об этом. Хотелось просто поднести руку к шее, сделать пару лёгких движений, стать холодным, как эта ночь, и просто уйти в темноту. Но что-то во мне пересилило это желание, и я вдруг улыбнулся самому себе. Затем прошёлся рукой по отросшим лохматым волосам, небритому лицу и посмотрел на Сумаха.

– Спасём мы твоих людишек, но при одном условии. Отныне карты будут у меня.

Сумах ничего не ответил, но снял с плеча мешок и протянул мне.

– Где они прячутся?

– Метрах в трёхстах отсюда мы нашли небольшую пещеру, где они смогли укрыться.

В этот момент мимо нас пробежала небольшая стайка ящеров, которая на бегу разрывала что-то, сильно похожее на человеческое тело.

– Поспешим! – предложил я.

– Да, – и Сумах повернул налево, показывая мне дорогу.

Если следовать плану Дэи, то попав в третий сектор и найдя его карту, мы могли напрямую выйти к седьмому, а оттуда – в реальный мир. Большой проблемой сейчас было то, что за нами шли по пятам жестокие кровожадные люди, которым нужна была лишь власть. Это значит, что нам придётся быть предельно осторожными, постоянно оглядываться и аккуратно продвигаться вперёд.

***

– Это здесь, – Сумах приподнял вьющуюся зелень, под которой в скале образовался проход, и нырнул в темноту пещеры. Как выяснилось, там было человек сорок. Это остатки выживших после бунта против Калли и её плана. От мыслей о ней мне становилось больно. Ещё вчера она была кем-то родным и светлым, я ждал с нетерпением встречи и думал, как многое мог бы ей рассказать. А теперь это имя принадлежало богине смерти, однорукой, жестокой и ужасной. А вовсе не юной прекрасной девушке, которая попала в беду.

Почти два дня мы проторчали в этой пещере. Если повезёт, не найдя нас, они подумают, что мы покинули этот сектор, и перестанут искать.

Время тянулось бесконечно долго и уныло. Мы выходили наружу лишь на несколько минут ночью, чтобы немного подышать свежим воздухом и размять тело. Я по-прежнему не до конца доверял Сумаху. Его перебежки со стороны на сторону настораживали. Ведь он изначально должен был быть в курсе всех планов Калли, собирая книги-карты. Ну да ладно, хочет мира – он его получит. Главное, чтобы не наделал ошибок, и я не прибил его.

Мой взгляд на мир снова поменялся. Он становится таким же непостоянным, как человеческое мышление. Я ведь не пытался под них подстроиться, я хотел остаться самим собой.

За эти два дня я досконально изучил книги-карты. Если мы их случайно потеряем, я буду знать все дороги, тоннели и безопасные места. Такие, например, как это пещера. В ней мы нашли запасные вещи, консервы с едой и многое другое, пригодившееся усталым путникам.

На рассвете третьего дня мы медленно и осторожно отправились к третьему сектору. Проходя через тоннель с неприятным щекочущим чувством в очередной безумный сектор, я ожидал очередных неприятностей. На этот раз нас ожидало зыбкое болото, в котором мы потеряли ещё десятерых человек. Ещё трое слегли с непонятной болезнью и волдырями.

Больше от меня никто не слышал воодушевляющих речей и оптимизма в голосе. Я так устал от всего происходящего, что начал подумывать о том, что по достижении цели и возвращении в реальный мир, я бы хотел попросту отключиться. Навсегда. Я знаю, как это прозвучало бы вслух, ведь даже люди больше не занимаются самоубийством. Но я действительно устал.

Как ни странно, но в третьем секторе мы не нашли следов пребывания других людей. Вероятно, после смерти Калли её сподвижники разбежались кто куда, и им больше не было до нас дела. Мы остались одни, ни правительства, ни начальства, ни корпорации ОМОТАЛ, которая вообще непонятно как была вплетена в эту игру.

И вот, спустя неделю блужданий и остановок из-за больных и раненых, мы наконец достигли седьмого сектора. В моих мыслях проскользнуло, что нас может ожидать какой-нибудь огненный ад или ещё что-нибудь, что я не могу вообразить. Последние дни думать не было моей прерогативой.

Я просто вышел из тоннель и… попал в рай. На всякий случай оглянулся, заметил, что Сумах и остальные ребята выходят вслед за мной. Не могли же мы все вместе умереть и попасть в мифическую Вальгаллу. Вряд ли.

Это место не было похоже на цветочную поляну со станции Мир, это было нечто совсем другое. Воздух был опьяняюще сладким, безупречно синее небо делили яркие радуги, с цветка на цветок порхали птицы и огромные цветные бабочки.

На одном из холмов мы заметили белые строения и направились в их сторону. Это были свободные красивые дома с прекрасной обстановкой, словно они только нас и ждали. Я не стал говорить людям, чтобы они были осторожны и искали подвох. Они слишком вымотаны, было бы непростительно сейчас сказать им, чтобы ничего не трогали и не смотрели по сторонам.

Да я и сам, если честно, с огромным удовольствием зашёл в один из домов, рухнул на диван, закрыл глаза и проспал, кажется, целую вечность. Может, мы случайно выбрались в реальный мир и теперь вся наша жизнь будет прекрасна? Но почему же мой мозг не хотел это принимать? Где-то в голове пульсировала красным табличка: опасность, опасность, опасность!

Резко открыв глаза, я увидел не шикарный домик на холме, а серую лачугу, усыпанную костями и мусором. Через выломанный дверной проём было видно, что на улице идёт какой-то грязный дождь.

– Что? – воскликнул я, вскочив с дивана. И тут же снова очутился в маленьком уютном домике. До меня начало доходить.

– Это иллюзия! – проговорил я вслух. – Как с дождём на границе сектора Г. Если глаза видят, то все остальные чувства воспринимают это как настоящее.

Так, ладно, я вовремя понял, теперь нужно объяснить остальным. А если они не станут меня слушать, смогу ли я бросить их на произвол судьбы?

Я вышел из светлого домика, который казался верхом совершенства и оглянулся. Всё выглядело таким реальным, наверное, создатели этого сектора безумно гордились собой. Я видел, как люди блаженно бегали от одного домика к другому, рвали с деревьев фрукты и радовались жизни.

Что я мог сказать такого, чтобы они поверили, что мечта всей их жизни так же иллюзорна, как и прошлая жизнь?

Нам придётся всё это оставить, чтобы продолжить свой трудный путь. А ещё есть небольшой нюанс, о котором говорила Дэя. Выход в реальный мир находился, кажется, в каком-то разрушенном месте, которое нам ещё предстоит найти. Точнее, мне. Если Сумах согласится помочь, будет здорово.

Стоя на поляне среди ярких цветов, которые благоухали так, что голова кружилась, как от сильного наркотика, я выискивал взглядом знакомое лицо картографа. Странно, куда он мог подеваться?

Я нашёл его сидящим под одним из фруктовых деревьев и внимательно изучающим книги-карты, разложенные вокруг.

– Привет, – я не знал, с чего начать разговор. Он был моей последней надеждой донести правду до людей.

– Дэй, – неловко произнёс он, – кажется, всё намного сложнее, чем мы думали. Ведь если смотреть логически, то мы не должны здесь оставаться.

Признаться, я был рад услышать от него именно эти слова.

– Да, Сумах, мы так и не выбрались. Это седьмой сектор: тот, из которого теоретически вообще нельзя выбраться.

– Я это понимаю, где-то глубоко в душе. Но мои глаза, мои чувства полностью сопротивляются разуму. Ведь это идеальный мир. Как же так?

– Всё просто: это иллюзия. Помнишь, как с тем дождём на границе района Г и первого сектора? То, что мы видим, на самом деле не существует.

– Если это всё не настоящее, тогда что скрывается под этим прекрасным видом?

– Ужас и смерть.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же в курсе, что я не человек. Так вот, на самом деле здесь ничего нет, кроме развалин и человеческих останков. Тут горы скелетов. Мы ходим по ним, лежим на них и абсолютно не чувствуем, не видим. А ещё моросит какой-то вонючий дождь.

– Дождь?

– Да. Думаю, что он не очень-то благоприятен для вашей кожи. Сумах, я пришёл к тебе за помощью.

– Я догадываюсь. Ты хочешь, чтобы я помог донести правду до людей, и мы двинулись дальше?!

– У нас нет другого выбора.

– Они нам не поверят.

– Не можем же мы бросить их на верную гибель!

– Но вывести всех – это сейчас не главная задача.

Я удивлённо поднял бровь и пристально посмотрел в лицо картографа. Что он имеет в виду? Разве жизни не должны быть на первом месте? Вероятно, на моём лице так четко отразились все эмоции, что Сумах решил пояснить.

– Для начала нужно найти выход.

– Чтобы найти выход, нам нужна книга-карта этого сектора, – подытожил я.

– Дэя говорила тебе что-нибудь о выходе?

Я уселся рядом с ним под деревом, в надежде, что тот странный дождь, которого мы не видим, не попадёт на меня под широкой кроной.

– Она говорила о каком-то страшном разрушенном месте, что-то вроде бункера, какого-то транспорта или… я не помню, Сумах, честно. С тех пор произошло столько всего, что в голове не укладывается.

– Значит, для начала нужно найти книгу-карту?

– Да, – я стыдливо опустил голову.

Было больно осознавать своё несовершенство. Это людям свойственно забывать моменты из жизни и быть слабыми, но не мне. Я должен был всё запомнить. Или же у меня опять начинались какие-то сбои.

– Значит, будем искать выход, – пожал плечами Сумах. – У меня есть теория о том, как создавалась игра. Смотри.

Он раскрыл перед собой книги-карты и начал их выкладывать по спирали, так, чтобы получилась цельная карта игры «Станция Мир».

– Видишь? – спросил он.

Я начал вглядываться и искать какую-либо закономерность. И конечно же нашёл её. Все тоннели были расположены по определённой схеме, и она повторялась в каждом районе и секторе.

– Вот, – он подобрал палку и рядом с последней картой начертил подобие книги седьмого сектора и указал приблизительные точки входа и выхода.

– Если следовать схеме, то выход должен быть где-то здесь, – и он положил небольшой камешек на край карты на южной стороне.

– Я тебя недооценивал.

– Просто я горю желанием поскорее выбраться отсюда. Тем более, ты говоришь, здесь идёт какой-то дождь. Правда, я пока чувствую себя хорошо.

– Давай-ка найдём этот выход и уберёмся из игры.

– Поддерживаю.

Ещё раз оглянувшись на беззаботных людей, которые наслаждались мгновениями счастья, мы двинулись в сторону юга. Я ещё не совсем понимал, как мы сможем найти этот выход, если он закрыт иллюзией. Предстоит хорошенько поломать над этим голову.

– Дэй, – прервал Сумах чудесное пение птиц, – а если реальный мир нам совсем не понравится, что тогда?

У меня, конечно, были такие мысли, но я всегда старался от них отмахиваться. Как может быть плохим реальный мир? Если подумать, то любая реальность лучше, чем то, что мы оставили позади.

– Ну, если там не понравится, то мы двинемся дальше.

– Куда? – удивился картограф.

– Куда-нибудь. Насколько я помню, наш мир настолько огромен, что в нём хватит места на миллиарды людей.

– Я тоже читал об этом, видел атласы… А ты не думал, что вся та информация, которую мы узнавали из книг или газет в игре, могла быть ложной. Что, если нас специально запутали, чтобы мы так и не поняли, где правда, а где ложь?

– Ну тут уж ты, Сумах, перегибаешь. Мои знания берутся не из книг, которые затерялись в районе Г, во мне это заложено.

– В тебя могли заложить любую информацию, неужели ты этого не понимаешь? Они играли с нами и, возможно, играют до сих пор. Быть может, суть вообще не в том, чтобы мы дошли до конца? Может, какие-то извращённые умы просто любят глазеть на то, как мы пытаемся выжить?!

Сумах предложил реально интересную версию того, как здесь всё устроено. Но я боялся в неё поверить.

На какое-то время мы оба замолчали, наверное, каждый анализировал свои варианты прохождение этой игры, что не мешало нам любоваться видом окрестностей.

– Дэй! – внезапно прервал молчание Сумах. – Пообещай мне, пожалуйста…

– Что?

– Что мы вернёмся за оставшимися людьми, что мы не бросим их.

– Иногда ты говоришь странные вещи. Если я не человек, это не значит, что во мне нет положительных черт.

– Я не хотел тебя обидеть. Просто, как представлю, что они сейчас там и понятия не имеют, что их ждёт ужасная смерть.

– Мы вернёмся за ними, – заверил я его. – А пока скажи мне, не кажется ли тебе вот это поваленное дерево странным?

Мы остановились перед огромным стволом, который едва ли смогли бы обхватить десять человек. Он как-то визуально отличался от своих собратьев, растущих рядом.

– Думаешь, это и есть выход?

– Давай проверим.

– Дэй, я нашёл дупло, – крикнул Сумах, копошась среди огромных ветвей. Действительно, это было дупло, в которое легко мог пролезть взрослый человек.

– Посмотрим? – спросил я и сунулся внутрь. Вперёд уходил тёмный тоннель, в конце которого я обнаружил небольшую светлую комнату. Там была дверь, на которой висела табличка. В ней не было ничего загадочного или феерического, простая зелёная надпись «выход».

«Никакой фантазии», – подумал я.

– Ну, что там, Дэй? – крикнул позади Сумах.

– Выход.

Через мгновение он тоже появился в этой комнатке и удивлённо уставился на дверь.

– Ты уже пробовал её открыть?

– Нет.

– А чего ждёшь?

– Тебя, – просто ответил я.

– Откроем и посмотрим? Или сначала сходим и всех заберём?

Я почему-то никак не мог решить, что делать дальше. Это дверь казалась какой-то странной, словно она была не для игроков, которые победили и прошли всю игру, а для простого персонала, который работал в центре «Станции Мир». Смутные сомнения терзали меня где-то в глубине искусственной души.

– Давай сначала сами посмотрим.

Я медленно протянул руку, нажал на ручку и слегка приоткрыл дверь. Я не знал, чего ожидать на той стороне, но там явно оказался не выход. Я попал в пугающее белое пространство, которое не имело ни стен, ни потолка, ни пола. Я словно парил в пустоте, ничего не ощущая и не понимая.

– Сумах! – крикнул я, прежде чем отключится.