Текст книги "Кровавая луна"

Глава 3

– Да входи уже наконец!

Йеппе на мгновение замедлился на пороге кабинета профессора Нюбо в Институте судебной медицины. Нюбо пробарабанил пальцами по столу, тем самым сигнализируя, что он не может посвятить общению целый день. Его всегдашняя резкая манера поведения указывала на то, что у него постоянно имелось гораздо больше дел, нежели у людей, в обществе которых он находился.

Анетта уже вошла в чисто прибранный кабинет с видом на Фэлледпаркен. Вдоль стен залакированные металлические стеллажи ломились под тяжестью многочисленных журналов и профессиональной литературы, на подоконнике боролся за жизнь миниатюрный суккулент. Усевшись, Нюбо жестом пригласил гостей занять места с противоположной стороны письменного стола из деревянного массива. Йеппе отметил, что гостевые стулья были ниже, чем офисное кресло хозяина кабинета. И он сомневался, что это случайность.

– Итак, Нюбо, значит, он все-таки не бездомный нищий, а?

Приподняв бровь, Нюбо взглянул на Йеппе и снова указал посетителям на стулья. Они сели. Что ж, вопрос был исчерпан.

Йеппе смущенно кашлянул.

– Понятно. От чего он умер? Наш модник?

Нюбо пренебрежительно покашлял.

– Вообще-то, было бы гораздо проще, если бы вы присутствовали при вскрытии. Я очень занят, если вы еще не поняли. Через полчаса мне надо быть в суде. У вас есть десять минут.

Йеппе еле сдержался, чтобы не съязвить. Все равно делу этим не поможешь, да и Нюбо уже не переделаешь.

– Можешь не вдаваться в подробности.

– В деталях кроется бог. – Нюбо вытащил из папки какой-то документ. – Жертва – относительно здоровый мужчина сорока восьми лет. Все конечности на месте, видимые переломы и раны на теле отсутствуют. Присутствует полный набор зубов, которые восстановлены с помощью дорогих фарфоровых коронок. Рубец на границе волосистой части головы, образовавшийся в результате как минимум одной операции по подтяжке лица, следы ботокса и рестилайна в кожных слоях лба, щек, губ и вокруг глаз.

– Девяносто процентов пластики, иными словами? – Анетту этот факт почему-то развеселил.

Нюбо продолжал зачитывать, не поднимая глаз от листа:

– Мы проверили жертву на наличие заболеваний, передающихся половым путем. Результаты будут получены после исследования образцов крови. Кое-какие признаки указывают на наличие у жертвы гепатита С и связанного с ним воспаления печени. Обычно это заболевание передается половым путем, в ходе переливания крови или посредством инъекции общей иглой. Обширные участки рубцовой ткани на печени указывают на то, что он жил с болезнью в течение нескольких лет.

– Наркоман?

– Очевидных признаков не выявлено. Даже если и так, это имеет второстепенное значение. – Нюбо выдвинул ящик стола и достал батончик мюсли, который немедленно открыл и принялся есть, немало не смущаясь процессом беседы. – Результаты анализов крови еще не готовы, но мы, естественно, проверяем кровь на содержание всех мыслимых наркотиков, алкоголя и так далее. Кофе будете?

Нюбо смерил их таким взглядом, что утвердительный ответ с их стороны оказался бы абсолютно неуместным. А потому Йеппе и Анетта вежливо отказались. Нюбо удовлетворенно кивнул.

– Ну да, сначала мы решили, что перед нами труп бродяги. Его одежда выглядела совершенно кошмарно – потертая и грязная, да к тому же и со следами жизнедеятельности.

– Что это значит?

– На одежде обнаружены следы мочи и эмезис. Гематемезис. В общем, эмезис довольно любопытный.

– Нюбо. Давай по-датски, прошу тебя! – Прибегнув к легкой улыбке, Йеппе попытался разрядить обстановку.

Но Нюбо ничего не заметил.

– Рвота! Его обильно вырвало на одежду, и рвота темная от крови. Это необычно.

– Кровавая рвота – о чем это может говорить?

Анетта принялась искусно имитировать рвотные позывы. Поистине поведение, достойное зрелой женщины, ничего не скажешь.

– Возможно, ретроградная перистальтика, то есть антиперистальтика, когда содержимое верхних отделов тонкого кишечника поднимается в желудок и далее в пищевод. Плюс – внутренние кровотечения. – Нюбо закинул в рот последний кусочек мюсли и, с сожалением взглянув на обертку, выбросил ее в мусорное ведро.

– Обнаружены серьезные внутренние повреждения ротовой полости и пищевода и, как следствие, сильное желудочно-кишечное кровотечение. Необходимо дождаться рапорта токсиколога, прежде чем делать вывод о причинах таких повреждений, но мужчина явно проглотил какую-то агрессивно-разъедающую субстанцию.

– То есть съел или выпил что-то ядовитое?

Нюбо поднял глаза.

– Да, можно и так сказать. Только не яд, медленно поражающий нервную систему или оказывающий парализующее воздействие каким-то иным способом. Он принял вещество настолько ядовитое, что умер почти сразу.

– О каком временнóм промежутке идет речь? – Йеппе сделал пометку в записной книжке: «быстродействующий яд».

– Максимум час между приемом вещества и смертью.

– Выходит, он съел или выпил это неизвестное вещество на вечеринке?

– Почти наверняка. На трупе в районе бедер обнаружены обмороженные участки, так что холод тоже сыграл свою роль. Он умер от сочетания факторов: разъедающее действие яда и обморожение тканей. По поводу яда мы получим разъяснения в токсикологическом заключении.

Нюбо поднялся и проследовал в угол кабинета к старообразной кофе-машине. Налил себе в чашку кофе из колбы и, больше не предлагая гостям, вернулся за стол.

– Как можно на вечеринке проглотить что-то ядовитое? – Аромат чуть перегретого кофе встряхнул Йеппе.

Отпив небольшой глоток, Нюбо задумчиво посмотрел в окно.

– Ваша задача как раз и состоит в том, чтобы это выяснить. Но равномерный характер поражений указывает на проглатывание отравы в виде жидкости.

– Ему подсыпали что-то в напиток? Некачественный ананасовый сок в пина-коладе? – Анетта с надеждой уставилась на Нюбо.

Нюбо покачал головой.

– Ананасовый сок тут ни при чем. Мы взяли пробу рвотных масс и провели анализ на уровень PH. Значение превысило десять единиц, несмотря на высокое содержание желудочной кислоты. Это указывает на осно́вную природу вещества. Вы должны понимать, что кислота и основание действуют на организм совершенно по-разному.

– И что это может быть?

Для загруженного делами человека Нюбо был чересчур педантичен.

– Со всеми возможными оговорками я думаю, что пострадавший выпил некое сильнощелочное соединение, например, гидроксид калия. Это основание с чрезвычайно сильным прижигающим эффектом.

– Где оно встречается?

– Мы ответим на этот вопрос только после того, как вещество будет стопроцентно идентифицировано.

Нюбо снова вскочил и похлопал себя по карманам – ему не терпелось поскорее распрощаться с посетителями.

– Ну, вот десять минут и истекли. Даже чуть больше.

Йеппе неспешно поднялся со стула.

– А может ли человек добровольно принять настолько агрессивное вещество?

– М-м-м… я бы счел это маловероятным, даже если пострадавший находился в состоянии алкогольного опьянения или под действием наркотиков. Само собой разумеется, ничего определенного сказать нельзя до тех пор, пока мы не знаем, о какой именно субстанции идет речь. Но жертве явно надо было выпить довольно большое количество этой жидкости, чтобы умереть. Не меньше стакана.

– Самоубийство? – Анетта тоже встала.

Нюбо скептически пожал плечами.

– Интерпретировать результаты – ваше дело, и все-таки я настоятельно советую воспринимать эту смерть как убийство.

– Когда ты рассчитываешь получить заключение токсиколога?

Нюбо демонстративно вздохнул.

– Обычно это занимает несколько дней, но в данном случае я попросил заняться анализом как можно быстрее. Возможно, к выходным.

– О’кей, спасибо, что уделил нам время.

Йеппе протянул ему на прощание руку, которую Нюбо, направляясь к двери, предпочел не заметить.

Когда они вышли из корпуса Тайлума[9]9
  Гуннар Тайлум – датский врач, в честь которого был назван корпус патологической анатомии и судебной медицины Королевской больницы.


[Закрыть], часы показывали полдень, но из-за пасмурной погоды казалось, что уже сгущаются сумерки. Голые кроны деревьев в Фэлледпаркен проступали на фоне зимнего неба. Йеппе и Анетта осторожно продвигались по ледяному тротуару вдоль улицы Фредерика V в направлении парковки.

Ох уж этот январь! Он жестоко лишает датчан света и тепла и всегда тянется дольше, чем хотелось бы. С каждым годом Йеппе укреплялся в мысли, что январь гораздо надоедливее ноября из стихотворения Нордбрандта[10]10
  Хенрик Нордбрандт – современный датский поэт и писатель. В одном из его стихотворений лирический герой говорит о том, что в году 16 месяцев: ноябрь, декабрь, январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, ноябрь, ноябрь, ноябрь…


[Закрыть]. В ноябре по крайней мере можно предвкушать декабрьские излишества. А январь – не что иное, как пора лишений и пустой растраты жизненных сил.

Йеппе потряс рукой, чтобы часы заняли нужное место на запястье. Блестящие, массивные Suunto DX. Ремешок не должен плотно охватывать запястье, так объяснили Йеппе в специализированном магазине в Эксмуте, когда он, поддавшись внезапному импульсу, выложил половину своей месячной зарплаты за часы, которые способны показывать время на глубине 1200 метров под водой. Старые часы «Омега», которые Йеппе унаследовал от отца, но так и не привык носить, лежали дома в ящике. Они были не очень точные, постоянно отставали, теряя примерно одну минуту в сутки. Скромные часы для скромного человека. Они еще долго продолжали тикать в ящике после того, как Йеппе перестал их носить.

– Как ты думаешь, что с ним все-таки произошло? – Анетта явно запыхалась, несмотря на то, что они продвигались со скоростью улитки. – Как можно было сжечь себе пищевод на вечеринке дома мод?

– Как и не менее важно – зачем.

Йеппе почувствовал, как тротуар ускользает у него из-под ног, а в следующую секунду сильная рука Анетты поддержала его за локоть. Он благодарно кивнул коллеге. Проклятая стужа мешала телу сохранить не только тепло, но и человеческое достоинство.

– Лучше идем-ка, дедуля, на проезжую часть. Там хоть почищено.

Анетта со смехом потащила его за собой на дорогу.

– Может быть, там с наркотиками было что-то не то? Как там называется популярное сейчас жидкое экстази? «Кома в бутылке»…[11]11
  Жидкое экстази, то есть гаммагидроксибутират, нередко входит в состав моюще-чистящих средств, в том числе в автомобильной промышленности.


[Закрыть]

– В этой среде? Забудь! Видимо, кто-то все-таки подмешал отраву ему в пойло.

Йеппе то и дело подавлял в себе порыв вновь вцепиться в напарницу и передвигался, как страдающий от болезни Паркинсона старичок, не справляющийся с ходунками на колесах. Правда, без всяких ходунков.

Анетта добралась до машины первой и открыла дверь под громкое пиканье сигнализации.

– Кстати, насчет пищевода – может, пообедаем?

Ухватившись за ручку на дверце автомобиля, Йеппе выдохнул с облегчением.

– Я могу и потерпеть. Наверное, нам надо сначала поспешить в мэрию, чтобы побеседовать кое с кем из представителей мира моды?

Демонстративно посмотрев на часы, Анетта недовольно буркнула:

– Уж и подумать нельзя о том, чем бы я сейчас предпочла заняться.

* * *

Официант в жилете и с галстуком-бабочкой прошел мимо нее с полным подносом напитков, стараясь потупить взгляд, полный любопытства. Она привыкла к подобной реакции. Зато для персонала отеля «Нимб» ее посещение стало целым событием. Все-таки не каждый день самая что ни на есть настоящая ясновидящая осеняет овальный бар этого роскошного отеля чудотворным ладаном и священным пеплом.

Лулу Суй сдула с ладони щепотку порошка в направлении восточной части помещения, по крайней мере, она предполагала, что именно там находится восток, и пропела хвалу Дамбале, космическому небесному прародителю. Ее руки подрагивали, и это было неудивительно. Ей предстояло собраться с силами и провести обряд до конца. Бар необходимо было подготовить к завтрашнему показу мод дизайнера Рольфа Токлума, очистить энергию. Если она откажется, поползут всякие слухи, которые люди с готовностью подхватят. А в слухах она совершенно не была заинтересована.

Официант снова прошел мимо, на этот раз и вовсе не скрывая любопытства. Она попыталась улыбнуться – губы пересохли, щеки окаменели. Он ответил ей флиртующей улыбкой и понес дальше свой поднос. Гибкое тело, облаченное в строгий костюм, туфли на шпильке – ее образ абсолютно не ассоциировался с ясновидением. Именно внешний вид принес ей популярность в индустрии моды и развлечений. Если бы она была дородной дамой в цветастых тряпках из полиэстера, едва ли выстраивалась бы такая длинная очередь, чтобы заполучить благословение на проведение всевозможных мероприятий. По крайней мере, из среды владельцев звукозаписывающих студий, дизайнеров и нуворишей.

В помещении запахло едой – мясом на гриле, насколько она могла судить. Компании, рассевшейся на креслах с длинными спинками вокруг низкого столика, подавали обед – бургеры с говядиной и коктейли. Оттуда доносились смех и фразы на шведском языке. Это явно были представители мира моды, видимо, из какого-то агентства. Копенгагенская Неделя моды являлась лучшим поводом захватить с собой в командировку любовницу и праздновать напропалую.

Сделав глубокий вдох, Лулу Суй постаралась преодолеть пробежавшее по телу волнение. Обычно она первой бросалась в гущу празднования, особенно в темное время суток. Однако после того, что случилось накануне, о вечеринке следовало забыть. Ближайшие несколько дней ей предстояло провести так, чтобы не возбудить подозрений, и позаботиться о том, чтобы снова во что-нибудь не вляпаться. Ей было необходимо сконцентрировать всю свою энергию, сосредоточиться на том, чтобы не допустить ошибки.

К тому же дома ее ждал он. Что с ним делать дальше?

Она скинула обувь посреди просторной комнаты и очертила окружность правой рукой, развернутой ладонью вовне – она вела руку против часовой стрелки от лба к сердцу и далее. Глаза ее были полуприкрыты, разум освободился. Связь осуществлялась всегда одним и тем же образом. Поток энергии проникал в ее тело через ступни и устремлялся к грудной клетке. Она управляла им исключительно концентрацией собственной воли. Она обменивалась энергией с универсумом. Для нее это было так же естественно, как плыть, едва оказавшись в воде, и отнимало примерно столько же усилий. Лишь немногие из клиентов интересовались ее методами. Большинству достаточно было знать, что она обладает сверхъестественными способностями. Умеет устанавливать контакт с субстанцией гораздо более великой, чем мы сами. Чем более загадочным и непостижимым выглядел этот процесс, тем лучше.

В настоящий момент энергетический поток оказался особенно мощным по причине приближающегося лунного затмения. Представители народности батаммариба, что проживает в Бенине, в свое время считали, что кровавая луна поднимается в небо в периоды конфликтов с солнцем и предвещает беспорядки и грядущие перемены на Земле. Сведение счетов с прошлым и новое распределение власти. Лулу Суй ощущала это очень остро – гораздо сильнее проявлял себя лунный магнетизм, влияющий на приливы и отливы и на женский цикл.

Она чувствовала, что по мере приближения затмения словно сгущается штормовой фронт. Грядет битва света с тьмой, добра со злом.

Только она не знала, какая сторона одержит победу.

* * *

Огромный грузовик был припаркован посреди площади перед копенгагенской ратушей. Рядом с грузовиком стояла молодая светловолосая девушка и угрюмо смотрела на стаи туристов и голубей, суетящихся под буквами «НЕДЕЛЯ МОДЫ В КОПЕНГАГЕНЕ». Пожилая женщина в мехах канареечного цвета и больших солнечных очках вещала что-то в камеру, укрепленную на штативе. Рядом две девушки в мини-юбках, несмотря на трескучий мороз, фотографировали друг друга на айфоны, рассматривали получившиеся кадры и продолжали фотосессию – руки на поясе, губы «уточкой». Видимо, у них в телефонах имелся специальный фильтр, который исправляет цвет посиневших от холода коленок, прежде чем снимки попадут в ленту блога.

По залу ратуши суетливо сновала группа техников сцены в носках, они трудились над сооружением блестящего серого подиума, трамплином возвышающегося над пучиной зрительских кресел. Молодые женщины, с ног до головы облаченные в черное, с серьезным видом раскладывали на места таблички. Йеппе обратился к одной из них, спросив, где он может найти Марию Рингсмосе. За кулисами! Ответ на певучем американском английском последовал незамедлительно, при этом женщина даже не удосужилась оторвать взгляд от плана зала, который держала перед собой.

На небольшом пространстве за сценическим задником кишела толпа народу. Девушек красили, усадив перед ярко освещенными зеркалами; вдоль вешалок с одеждой всех возможных цветов выстроились модели, находившиеся на разных стадиях одевания. Худощавая темноволосая девушка, на которой из одежды значились лишь трусики, туфли на высоком каблуке и головной убор с перьями, обернулась ровно в тот момент, когда Йеппе проходил мимо, и продемонстрировала ему совсем маленькую девическую грудь. Никакой эротики в этом не было, ситуацию скорее можно было бы назвать неловкой, и то, видимо, только в восприятии Йеппе. Ибо все остальные присутствующие здесь люди воспринимали наготу как совершенно естественное состояние.

С противоположного конца помещения раздался свист – конечно же, это была Анетта, кому бы еще пришло в голову тут свистеть? Кто еще смог бы тут свистнуть? Йеппе направился к ней мимо вешалок, потупив взгляд.

Анетта разыскала молодую даму с айфонной гарнитуртой хэндсфри, торчавшей в ухе, в широкой черной толстовке с надписью «Le Stan is for Lovers». И снова черный цвет. Для кого вообще предназначаются эти красочные тряпки, висящие на штативах, если даже люди, работающие в индустрии моды, ходят исключительно в черном?

Женщина посмотрела на Йеппе с выражением напряженного недовольства и, повернувшись к нему боком, продолжила говорить по телефону. С черными кругами под глазами она выглядела так, словно только что плакала или не спала всю ночь. Возможно, справедливы были оба предположения.

– Это Мария Рингсмосе, пресс-атташе компании. Она сейчас очень занята. – Анетта демонстративно показала пальцем на женщину, которая резко отдала в трубку последнее приказание на английском языке и разорвала соединение.

– Я прекрасно знаю, зачем вы приехали, и я готова поговорить об Альфе. Само собой разумеется. – Она говорила, понизив голос и блуждая взглядом по моделям вокруг. – Но именно сейчас не самый подходящий момент – через полтора часа начинается показ, ожидается около четырехсот гостей.

– А не уместнее было бы отменить мероприятие, учитывая все обстоятельства? – Вопрос Анетты прозвучал очень злобно.

– Вы представляете себе, сколько стоит организовать здесь подобное шоу? – Мария Рингсмосе повысила голос. – Модели, ВИП-персоны, представители международной прессы слетаются со всех концов мира, заселяются в отели, плюс – затраты на сценографию, команду визажистов, кейтеринг. И все эти деньги уже заплачены. Мы не такая уж большая компания и вылетим в трубу с такими затратами, если теперь лишимся продаж. В этом все дело. – На щеках у нее выступили красные пятна, глаза заблестели. Стянув резинку с обесцвеченных волос, резким движением она собрала их в небрежный пучок. Рядом возникла молодая официантка в черной униформе и с блуждающим взглядом, она держала поднос, уставленный бокалами с шампанским. На мгновение она приостановилась и протянула им дрожащий поднос.

– Сигрид, благодарю. Прекрасно, что вы приступили к разносу напитков. Убедитесь только, что хватит на всех. – С этими словами Мария Рингсмосе взяла бокал, кивнув на поднос и Анетте с Йеппе. Но они отказались.

Мария Рингсмосе пригубила шампанское, неуместным жестом пригладила волосы за ухом и сделала еще один глоток.

– Ваше здоровье! – Анетта саркастично улыбнулась.

– Послушайте, я раздавлена тем, что произошло с Альфой. Я с трудом могу концентрироваться на работе. Мы были друзьями в течение десяти лет. Минимум. Я в шоке. Мы все в шоке. – Ее голос охрип.

– Расскажите нам о нем немного. Что это был за человек?

– Прямо сейчас? – Она недоверчиво взглянула на Йеппе и, поняв, что он настроен решительно, демонстративно выдохнула. – Альфа забавный… то есть был забавный. Совершенно безумный человек, большой оригинал с абсолютно неистощимой энергией. Невозможно было предсказать, куда его занесет. И еще он был невероятно щедрым по отношению к нескольким самым близким ему людям.

– И кто же входил в их число? – Йеппе вытащил из кармана блокнот.

– В первую очередь его мама. Я.

– И все? Как насчет возлюбленных?

Она грустно улыбнулась.

– Их было множество! В основном совсем молодые мальчики, но редко эти отношения длились долго. В действительности Альфа был очень замкнутым, одиночка своего рода.

У нее зазвонил телефон. Часто моргая, она взглянула на дисплей.

– Заметили ли вы что-либо необычное на вечеринке? – Йеппе торопился задать вопрос, пока она не ответила на звонок.

– Ничего такого, что отличало бы ее от других наших вечеринок. – Она смущенно улыбнулась.

– Как долго вы общались с Альфой в течение вчерашнего вечера?

– Мы лишь обнялись, когда он пришел, а потом поговорили не больше пары минут. Сфотографировались для соцмедиа. Это было… да, конечно, это было довольно рано. Примерно в десятом часу.

– То есть вы не знаете, когда он покинул вечеринку?

– Нет. Я почти уверена, что позже видела его в баре, но ближе к одиннадцати или к двенадцати часам это было, сказать не могу.

– И как он вам показался?

– Абсолютно такой же, как всегда. – Она ухмыльнулась. – Довольный и воодушевленный, словно под кокой.

Она поводила пальцем по экрану телефона и развернула его к Йеппе с Анеттой. Словно ледяная рука нанесла Йеппе удар аккурат в солнечное сплетение. На снимке нарядно одетая Мария Рингсмосе улыбаясь стояла между двумя мужчинами. Первый был – Альфа Бартольди. Второй – Йоханнес Ледмарк.

– А что делал на вашей вечеринке Йоханнес Ледмарк? – Голос Анетты прозвучал откуда-то издалека.

– Они приехали вместе с Альфой. Они часто появляются вместе.

Йеппе игнорировал взгляд Анетты. У Йоханнеса было огромное количество разных знакомых.

– Что происходило после того, как был сделан этот снимок? Потом вы еще видели Альфу? – Во рту у Йеппе пересохло, язык словно увеличился вдвое.

– Хм, нет. Там было столько народу! Большую часть вечера я развлекала основных зарубежных блогеров.

– Мария! МАРИЯ! Она здесь! – Крик пронесся по помещению. Мария Рингсмосе испуганно обернулась на молодого человека в черном костюме, который отчаянно жестикулировал в пяти метрах от нее. Она сорвала с волос резинку, пальцами расправила локоны, на мгновение нырнула лицом в рукав и оценила свой внешний вид, взглянув в зеркало, установленное над вешалкой с одеждой.

– Черт, переодеться я уже не успею! Я вынуждена вас покинуть. Приехала Кайтуре. – Бросив взгляд на их растерянные лица, она пояснила: – Кристина Базан. Блогер, у которой более двух миллионов фоловеров в Инстаграме. Мы заплатили огромную сумму, чтобы она приехала.

– Подождите! У нас есть еще несколько вопросов…

– Придется повременить. Сожалею!

– Мы можем встретиться с вами завтра?

– Да, только сначала позвоните. – Мария Рингсмосе уже начала удаляться. Отойдя на пару метров, она остановилась и быстро осмотрелась. – Скажу еще только вот что.

– Да?

– Вы спросили, кто был ему ближе всего. Если называть кого-то помимо меня и матери, то это Йоханнес Ледмарк. Они прекрасно знали друг друга. – Она слегка дернула плечами, не уверенная в том, что дополнение было важным. Затем отвернулась и ушла.

Йеппе вытащил телефон и набрал номер Йоханнеса, не обращая внимания на недоумевающий взгляд Анетты. Сразу включился автоответчик – телефон был выключен. Йеппе принялся искать номер Родриго, сожителя Йоханнеса, и пролистал его мимо несколько раз, прежде чем успел нажать на нужную кнопку.

Родриго ответил после первого гудка.

– Привет, Йеппе. – Родриго даже спустя много лет продолжал говорить с сильным акцентом, что всякий раз заставляло Йеппе невольно улыбнуться. Дьеппе.

– Родриго, извини, что я тебя отвлекаю, я только хотел убедиться, что Йоханнес дома. Наверное, все никак не проспится?

В трубке повисла тишина. Сердце Йеппе билось быстрее с каждой секундой молчания.

Родриго откашлялся.

– Нет, его нет дома. Он вчера был на вечеринке, до сих пор не вернулся. – Голос Родриго становился все тише с каждым словом и почти исчез к концу фразы.

Йеппе посмотрел на часы. Пятнадцать минут второго.

– Как это не вернулся? А где он?

Дни, когда считалось вполне нормальным объявиться дома после ночной прогулки далеко за полдень следующего дня, минули настолько давно, что Йеппе с трудом мог воскресить в памяти то время.

– Вообще-то я понятия не имею, где он.

– А, ладно. – Йеппе не любил приставать с докучливыми расспросами, сам же Родриго не предоставил никаких дополнительных сведений. – Попроси его перезвонить, как только он придет домой, хорошо? Сразу же!

Йеппе нажал на кнопку отбоя и положил телефон в карман.

– Он куда-то уехал?

– Судя по всему, где-то в городе. – Йеппе пожал плечами. – Так, а у нас тут подоспело дело для расследования. Давай приступим? – Йеппе говорил чересчур оживленно, но Анетту было не провести.

– Йоханнес исчезает, в то время как человек, сопровождавший его на вечеринке, обнаружен мертвым в сугробе?..

– Он скоро вернется домой, тогда мы побеседуем с ним и выясним, что произошло.

Анетта толкнула тяжелую дверь и вышла на холодную лестницу Ратуши.

– Как-то все это подозрительно выглядит.

Анетта была права. Это выглядело чрезвычайно подозрительно.