Текст книги "Музыка моего сердца"

29 сентября 2026 года

Я лежала в постели. Я должна была вот-вот родить. Спина у меня болела так, что бандаж не спасал. Я заставляла себя ходить, но все равно возвращалась к дивану или креслу или постели. В комнату зашел Финн. Он сел со мной рядом и погладил по щеке.

– Болит? – спросил он.

Я кивнула головой.

– Потерпи, немного осталось, – говорил он ласково.

Он готов был носить меня на руках, но мне надо было двигаться.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Уже ничего, пришел посидеть с тобой.

– Тогда иди ко мне, – сказала я, расстегивая на нем рубашку.

– Я боюсь, – остановил он меня за руку, – мы не навредим ребенку?

– Нет, наоборот. Я больше не могу, а это ускорит роды.

– Ты уверена?

– Да, иди сюда.

Финн лег рядом и запустил руку под платье. Он спустил бретельку платья и моя грудь оголилась. Грудь у меня была как два бидона с молоком. Финну это очень нравилось. Он припал к ней губами. Потом отстранился и засмеялся.

– Что такое? – спросила я.

– Я хлебнул молока!

– Надеюсь, это не отбило твоего желания? – со смехом спросила я.

– Можешь думать, что я извращенец, но только усилило!

01 октября 2026 года

Утром я сидела у ВВ. Его рассказы начинали крутиться вокруг времени начала апокалипсиса. Он рассказывал о том, как все повально начали делать биологическое оружие, и мир был на грани третьей мировой войны. На самом интересном месте мне приспичило в туалет. Он уже привык к тому, что я по десять раз отхожу пописать. Мне кажется, что его туалетом я пользовалась чаще, чем он сам. Я встала с кресла и из меня что-то вылилось. Писать я до сих пор хотела, так что это могли быть только воды. Я понимала, что это идеальный момент, что бы взять меня в заложники и рванула к двери, мне тут же открыли. ВВ не двинулся с места. Я зря переживала. Во время каждого разговора с ВВ Финн всегда находился в доме.

– Фиииин! – крикнула я.

Он тут же появился с оружием наготове.

– У меня воды отошли!

Он обнял меня, и мы потихоньку пошли в медпункт. Одного охранника Финн отправил позвать Рому. По пути у меня начались схватки.

Финн не знал что делать.

– Не переживай, прямо сейчас за пять минут я не рожу. Но все равно это будет быстрее, часа за два-три.

Пришел рома, сказал, что все хорошо. Минут сорок Финн ходил вокруг меня, не знал, с какой стороны ему лучше встать, что делать, и чем помогать. Схватки были все чаще.

– Вот поэтому я и не хотела, что бы ты был тут. Ты меня отвлекаешь, и Рому тоже. Просто сядь рядом и посиди, а потом можешь встать, и просто стоять рядом и держать меня за руку. Хорошо?

Финн кивнул головой и сел на табурет рядом с креслом.

– Вообще-то, – сказал Рома, – ты уже можешь вставать и держать за руку. Я вижу головку. Так что начинаем тужиться!

– Уже? – испуганно спросил Финн, – ты же сказала два-три часа!

– У нее это далеко не первая беременность и не первые роды, так что будет быстрее.

Мне казалось, прошла вечность, пока я не услышала крик своей Жанны. Финн стоял рядом с Ромой и был готов в любую секунду взять ее на руки. Вид у него был как у ребенка, которому разворачивают конфету, а он в ожидании с нетерпением перебирает ножками на месте, и тянет ручки. Через несколько минут Рома все же отдал ему заветную конфету, завернутую в вафельное полотенце. Он взял ее как самую большую драгоценность в мире, как лучший приз.

– Господи, – наконец выговорил Финн, – это нормально, если я сейчас заплачу?

Он отдал ее мне, мою конфеточку. Это прозвище так и прилипло к ней, из-за моего сравнения Финна в ожидании.

– Теперь ты выйдешь, – сказала я Финну, – хорошо? Мы договаривались.

Финн поцеловал меня в лоб и вышел.

К трем часам дня Рома отпустил меня домой. Он тщательно осмотрел нас с Жанной и сказал, что все отлично. Пока я лежала в медкабинете, ко мне пришли Таня с Олей.

– Мы слышали тут можно кого-то поздравить? – сказала Оля.

– Да, – сказала я, – можно!

– Вот бы мне так же быстро родить, – сказала Таня, обнимая свой большой живот.

Мы с Финном были счастливы. Он все время носил Жанну на руках, а я все время у него ее вырывала.

– Не надо приучать ее к рукам. У меня и так спина только что вздохнула с облегчением.

– Ты не будешь ее носить, я сам буду.

– Ага, только проситься она будет ко мне. Не спорь.

Это были такие мелкие препирательства, это не было ссорами. Финн все понимал, но ему хотелось все время ощущать ее, хотя бы просто подержать за ручку, или ножку, или пальчик. Он вставал ночью кормить ее из бутылочки, чего я тоже говорили ему не делать.

– В бутылочке остатки, – говорила я ему, – ты ее сейчас приучишь к бутылочке, и я не расстанусь со сцеживальным аппаратом.

– Ты спишь, мне не хочется тебя будить, ты и так устаешь с ней.

– Нет, сейчас я с ней не устаю. Это будет через год, вот тогда я буду просто просить тебя о помощи.

– Я просто хочу помочь, – обижался Финн.

– Я знаю, золотой мой, ты самый лучший муж на свете, но лучше буди меня, и спи сам.

Огород закончился, и Финн вечно отирался дома. Через неделю Рома сказал, что можно уже и на улицу, и наш гордый папа выгнал во двор коляску. Он сам ее выбирал, вид у него был такой, как будто он выехал на Ламборджини. Жанна спала, Финн повез ее на прогулку, а я решила проведать ВВ.

– Вас можно поздравить? – сказал он.

– Да, спасибо. Я пришла Вас проведать ненадолго.

– Знаете, – сказал он, – я хочу, что бы Вы мне помогли, действительно хочу.

– Я очень рада это слышать, – с улыбкой сказала я, – но, что сподвигло Вас на это решение?

– Вы меня испугались. Вы думали, что я Вас схвачу, и я действительно был на это способен. Способен взять в заложники рожающую женщину. Меня это привело в ужас. Зачем? Ну сбежал бы я, и что дальше? Пошел бы с мечом на первого встреченного мною человека? Раньше, на корабле, я видел смысл своих намерений, а сейчас нет. Я понимаю, Вы вполне можете мне не доверять, и теперь я хочу заслужить это доверие.

– Тогда давайте начнем с того, что перейдем на ты? Мы все здесь обращаемся друг к другу на ты, это не знак неуважения, это знак доверия и близости. Что скажете?

– Давай перейдем, – с улыбкой сказал он.

В нем было столько искренности, доброты и сожаления, что я не могла не верить ему.

– Хорошо, тогда я завтра утром приду.

Мы возобновили беседы. Теперь они были другими. Он рассказывал о том времени, которое меня интересовало. Мы выявили причины стресса, и того, что привело к расстройству. Мы беседовали подолгу и углубленно. Он и правда доверял мне. Однажды мы с ним засиделись, и Финн принес мне Жанну на кормление.

– Покажешь мне дочь? – спросил ВВ.

Финн сначала не хотел показывать ему Жанну, потом согласился, но только в его присутствии.

– Жанна, знакомься, это наш друг.

Она с любопытством смотрела на ВВ. Я держала ее на руках, а он стоял рядом. Он достал из кармана резиновую игрушку, маленького зайчика. Ему принес этого зайца один охранник, ВВ попросил принести ему какую-нибудь игрушку, что бы тот подарил ее Жанне, когда будет момент. Никаких других игрушек ему не доверили, только резиновую, и ту небольшого размера. Он протянул Жанне зайчика, она тут же вцепилась в него своими ручонками и незамедлительно сунула в рот.

– Я ее мыл, – сказал ВВ, – не переживай. Она красотка!

Через неделю родила и Таня. У них тоже родилась девочка. Они назвали ее Аня.

– Надеюсь не в мою часть? – спросила я.

– Вот еще, – сказала Таня, – много чести тебе, хватит с тебя и названия города. Конечно в ее часть, да, пупсенок мой? – как бы шепотом сказала она маленькой Ане.

– Ну что мне с вами делать?

– Понять и простить, а еще любить, целовать и благодарить!

– Козявка ты моя любимая, – сказала я, обнимая Таню, и целуя ее в щеку.

42

20 ноября 2026 года

Состояние ВВ значительно улучшилось.

– Может быть, ты хотел бы пройтись по городу, познакомиться с жителями? Я думаю, что уже вполне можно, – с улыбкой говорила я.

Он смотрел на меня и молчал.

– Это будет трудно. Возвращаться всегда тяжело, я не буду врать. Но я буду с тобой.

– А что говорят люди обо мне? Только честно.

– Если честно, многие про тебя уже забыли. Но остальная часть разнится во мнениях. Тебя больше не считают опасным, так как я это сказала. Другая же часть думает, что ты стал безвольным.

– Я и правда стал безвольным.

– Нет. Если бы ты был безвольным, ты бы тут не сидел. Скажу честно, зная твой характер, я не была уверена, что смогу тебя вылечить. В таком случае пришлось бы от тебя избавиться. Тебе страшно, я знаю. Но вернуться надо. Надо с чего-то начать. Я не тороплю тебя, но хочу, что бы ты знал, двери этого дома больше не будут закрываться. Останется охрана на улице, так тебе самому будет спокойнее. Но ты сможешь выйти в любой момент.

Прошла неделя, и он решил выйти, но со мной. После дневного сна, мы с Финном вышли гулять с Жанной. ВВ сидел на веранде своего дома.

– Позови его с нами, как бы невзначай, – сказала я Финну, – ему будет полезно, если позовешь его ты, а не я.

– Привет, может, прогуляешься с нами? – крикнул ему Финн.

Он встал со стула и подошел к воротам, и замер возле калитки. Он еще ни разу не пересекал эту черту.

– Давай постоим немного, – шепнула я Финну.

– Мы забыли медведя, – специально погромче сказал Финн, – сейчас принесу.

Он пошел в дом. ВВ стоял возле калитки не шевелясь.

Тут, откуда ни возьмись появилась Маша, девочка, которую мы привезли из Польши. Она подошла к ВВ и протянула ему пирожок. Через минуту появилась Соня, она несла нам пирожки с морошкой.

– Привет! – сказала Маша ВВ, – держи пирожок, знаешь, какие они вкусные! С морошкой!

– Спасибо, – сказал тот, беря у нее пирожок, – я никогда не ел пирожки с морошкой, должно быть очень вкусно.

Соня подошла ко мне.

– Ты его уже выпустила? Он Маше ничего не сделает? – тихо спросила она.

– Нет, все нормально, ты сделаешь доброе дело, если подойдешь к нему познакомиться. Он не опасен, и уже совсем нормальный.

Соня вручила мне корзинку с пирожками и пошла к ВВ.

– Здравствуй! Меня зовут София, а это Маша, – сказала она, протягивая ему руку.

– Очень приятно.

Финн вышел из дома. Он взял первую попавшуюся игрушку.

– Ого! – сказал Финн, да он в компании Сони почувствует, что его крыша точно на месте! – смеялся Финн.

– У них обоих все нормально с крышей! – так же с улыбкой отвечала я.

– Так что, ты идешь с нами? – крикнул Финн.

– Пойдем, мы покажем тебе город, – сказала Маша ВВ.

Она взяла его за руку и потянула за собой. Они подошли к нам.

– Правда Соня печет замечательные пирожки? – спросила я у ВВ.

– Да, очень вкусные.

Он был слегка зажат. Неизвестно сколько бы еще прошло времени, пока он сам бы решился выйти.

– Все хорошо, – сказала я, беря его под руку.

– По обе стороны меня прекрасные дамы, а значит хорошо.

Был четвертый час дня, солнце уже скрывалось за деревьями. Было холодно, начиналась зима, и людей на улице было немного. Все сидели по домам возле каминов. Сейчас особой красоты на улицах не было. Деревья были голые, только елка зеленела на площади, которую Финн там посадили в прошлом году, она хорошо прижилась. В четыре часа включились уличные фонари. Улицы были чистые, все ухаживали за своими домами и участками. Наш городок был похож на деревню где-нибудь в Европе. Многие покрыли дома красной черепицей, которую в огромном количестве ребята привезли после объезда Швейцарии. Даже коровники и зимние дома для остальной скотины были оборудованы так, что в них была своя канализация, еще одна разработка Вити. В каждом стойле было отверстие, в которое вбрасывали навоз, а не носили по улице. Так же там был сток, с водой как в унитазе, дернул за ручку, и все смылось, это была отдельная канализация, которая выходила сразу на поля. Нам встречались люди, и многие подходили знакомиться, видя, что мы с Финном с ним. Скорее всего, если бы он пошел один, то его бы сторонились. Но мы были вместе. Ему понравился город. Я рассказывала ему о его устройстве и жителях.

На следующий день я пришла к нему уже в гости.

– Сегодня я пришло просто в гости, а не в качестве врача. В этом качестве я теперь буду приходить раз в неделю. А можешь и ты приходить к нам. Как ощущения после вчерашней прогулки?

– Очень позитивные. Здесь столько улыбчивых людей, все кого мы вчера встретили, были такие довольные.

– Это ты еще не всех видел, и не был на праздниках, через несколько дней будет день рождения у Вити, нашего гения, он неделю назад вернулся из Швейцарии, потом уедет назад. Может, сходим на праздник? Он будет на площади.

– Я наверно не смогу, я чувствую себя очень виноватым перед этими людьми.

– Хорошо, раз мы дошли до этого, тогда я тебе дам домашнее задание. Оно будет не очень приятным. Напиши всех, перед кем ты чувствуешь вину и за что. Мы ни у кого не будем просить прощения, ты просто напишешь. Это неприятно, как смотреть в зеркало с похмелья.

– Я долго думал, и я хотел бы поговорить с китайцами, перед ними мне точно стоит извиниться.

– Хорошо, если ты хочешь, мы это сделаем.

– Эта девочка, Маша, она одна из близнецов из Польши?

– Да.

– Я хотел ее раскромсать на части, а она вчера так сильно помогла мне.

– Мы здесь учимся прощать, других и себя. Она простила тебя, теперь это нужно сделать тебе самому. Это долго, но я тебя научу. Я буду с тобой столько, сколько тебе будет нужно.

– Еще я хотел бы извиниться перед тобой.

– За что?

– Первые несколько дней я смотрел на тебя, и понимал, что где-то тебя видел, но не мог вспомнить где. Потом вспомнил видео из Ливана. Я тебя тогда бросил, а ты меня сейчас не бросаешь. Ко мне приходил Березин Сережа, он сказал мне, что ты знаешь о том, что тогда произошло.

– Знаешь, я и тогда сказала ему, что я давно всех простила. Мы не знаем, что хорошо, а что плохо. В моей жизни все произошло так, как должно было произойти. Если бы я не провела там почти год, я думаю, что я не встретилась бы с человеком, благодаря которому я попала в Индию. И сейчас не было бы этого города в том виде, какой он есть, ведь все говорят, что городом счастья сделала его я, своим внутренним состоянием, к которому начали тянуться люди. А это состояние я получила в Индии, в которую попала из-за того, что вы бросили меня в Ливане. Видишь параллель? Если бы не было меня, возможно, тебя просто убили бы. Поэтому, не помогая мне тогда, ты помог себе сейчас. Возможно, все было так. Поэтому никогда не сожалей, ты знаешь лишь начало своего действия, а чем оно закончится, ты можешь узнать через много лет, а можешь вообще не узнать. Но все делается для чего-то.

– Я слушаю тебя, и, кажется, что ты говоришь такие простые, и даже элементарные вещи.

– Ты будешь первым кого, я приглашу сама. Я предлагаю походить тебе на мои занятия. Там все только позитивные люди, тебе не придется защищаться. Ты послушаешь о таких вот простых вещах, которые делают людей счастливыми. Занятия сейчас стали реже из-за Жанны, так что не будет поводов часто выходить из дома.

– Сережа мне рассказывал об этих занятиях, и я сам хотел послушать, когда выберусь из берлоги.

– Слушай! А хочешь сходить на охоту?

– Ты доверишь мне оружие?

– И своего мужа. Если с ним что-то случится, я лично расчленю тебя на площади. И это не шутка. Да, я доверю тебе оружие. Как сам считаешь, тебе можно его доверять?

– Уверен, что да, я никому здесь больше не причиню вреда.

– Вот и отлично. Завтра Финн с Димой, и еще несколькими парнями пойдут на лося. Все парни адекватные, а тебе будет полезно побыть в мужском кругу, и ты ведь любишь охоту?

– Да, люблю. Я начал вспоминать, что люблю многие вещи. Ты говорила, что тут есть спортзал, я хочу сегодня ближе к ночи сходить туда, когда никого не будет.

– Я так рада за тебя, ты даже не представляешь!

Вечером я сказала Финну про охоту, он скривил недоверчивое лицо, но ничего не сказал.

– Нам нужно показать, что мы ему доверяем, это очень важно. Ему сейчас очень нужна поддержка.

– А что мне за это будет? – спросил Финн хитрым тоном.

В этот момент Жанна заплакала.

– За это, ты пойдешь и принесешь мне Жанну, я ее покормлю, а потом, я покормлю и тебя, – так же хитрым тоном ответила я.

– Ммм, она выпьет все молочко, и я даже спокойно смогу сжать твою грудь сильнее, и мне в лицо не стрельнет струя молока! Звучит заманчиво.

– Нда, а как романтично все начиналось! – с улыбкой сказала я.

Конечно, наша жизнь выбилась из привычной колеи с появлением Жанны. Мы были уставшие и неудовлетворенные, меняя время на секс на время на сон. Случалось много всяких казусов, начиная еще с беременности. Но мы относились ко всему с юмором. Мы все это уже проходили, и знали, что этот период скоро закончится, а в каждом периоде были свои прелести и плюсы. Мы старались не упускать ничего.

Пока я кормила Жанну Финн был в душе. Потом пошла я, а он укладывал Жанну спать.

– Клади в кроватку, не качай ее на руках! – крикнула я ему из ванной.

– Какая у нас злая мама.

Когда я вышла из душа, они оба спали. Я выключила свет и легла в кровать.

– Я не сплю, – сказал Финн, – я только на секунду закрыл глаза.

– Ладно, давай спать, радость моя. Ты устал.

– Нет, сейчас секса я хочу больше, чем поспать. Пошли отсюда.

Наша комната была дальней, угловой в доме, в противоположной части дома была такая же комната, в ней раньше жили Оля с Димой. Это была наша комната для утех. Мы уходили туда, захватив радионяню, чтобы не будить Жанну. У меня было настроение, и я поменяла там все. Комната была похожа на номер в борделе, красные занавески, шелковое постельное белье, тоже интимных тонов, постоянно менялось. Я зажигала там ароматические палочки, и там всегда пахло сандалом. Повесила на стену большое зеркало, поставила всякие пуфики. В общем, комната сразу поднимала нужный настрой.

На следующий день мои мужчины вернулись с охоты, они завалили здоровенного лося, и, конечно же, не обошлось без зайчиков. Их было целых пять штук. Когда Финн сказал ВВ, что я люблю зайчатину, он сам подстрелил всех для меня.

– Теперь ты просто обязан прийти к нам на ужин, и попробовать моего пирога с зайчатиной! – сказала я ВВ.

– Я приду.

– Мы пригласим еще гостей. Тех людей, с которыми мы жили в начале. Что скажешь?

– Я хочу с ними познакомиться.

– Вот и отлично.

На ужин пришли Никита с Настей, Оля с Димой и двумя сынишками, Андрей, со своей новой девушкой. Таня с Ромой остались дома, их малышке был всего месяц, и они не хотели нести ее в компании. Позже пришел ВВ.

– Мне сказали, что у вас принято приходить в гости бутылкой вина, – сказал он, – хотя я сам не пью, бутылку я принес. Это не вино, но это не просто бутылка. Мне подарил ее Борис Николаевич в двухтысячном году, когда я заступил на первый президентский срок. Сказал, что бы я открыл ее, когда буду уходить на пенсию. Этот день настал. Сорокалетний коньяк стал теперь шестидесяти шестилетним.

– Вот черт! – сказала я, – ты так расписал, что придется хоть каплю да попробовать! Жануся, мы сегодня бухаем, может, заснешь раньше? Сходи к Роме с Таней, – сказала я Финну, – они оба не простят нам, если мы им не скажем.

Зная, что они точно придут, я поставила еще две тарелки. Когда расставляла всем коньячные рюмки, Настя сначала отказывалась. Я сказала, что чтобы там ни было, хоть немного она должна попробовать. Таня с Ромой конечно пришла. Маленькая Аня спала, мы положили ее к Жанне в нашу комнату, радионяня была у меня в кармане. Мы сели за стол, на нем было много всяких вкусностей. Конечно же, лосиное мясо, Финн запекал его в своей чудо-печи с какими-то корешками. Открыли заветную бутылку и разлили по бокалам. Насте наливали больше, чем остальным девочкам, у всех нас были грудные дети.

– Мне тоже не стоит много наливать. У меня нет ребенка, но скоро будет, я беременна, – сказала Настя.

Посыпались поздравления. Коньяк оказался очень вкусным, хотя я не любитель крепкого алкоголя. Мы ели и пили, болтали, было очень душевно. Я смотрела на ВВ, и видела как ему хорошо, он совсем расслабился, и спокойно общался со всеми, как будто давно всех знал. Рома с Таней побыли немного и ушли. Позже остальные тоже разошлись. ВВ уходил последним, он помогал мне убирать со стола.

– Я очень благодарен тебе за то, что ты такая настойчивая, за то, что не бросила меня. Сегодня на охоте я снова ожил, как будто вдохнул свежего воздуха.

– Я рада, что тебе лучше, что ты начал радоваться. Ты сегодня был как в кругу семьи.

– Да, у вас друзья как семья.

– Это маленькая семья, а вот на площади, на Витин день рождения соберется весь город, ну или почти весь. Там будет то же самое, только масштабнее. Пойдешь с нами?

– Пойду, – уверенно сказал он.

На следующий день мы связались с китайцами. ВВ поговорил с их президентом, принес извинения, объяснил ситуацию. Я слушала его и думала, вот как надо общаться с другими правителями. Но мне этого не дано. Конфликт с китайцами был уже давно исчерпан, но теперь он был совсем закрыт.