Текст книги "Горький аромат фиалок. Роман. Том третий"

Горький аромат фиалок
Роман. Том третий
Кайркелды Руспаев

© Кайркелды Руспаев, 2017

ISBN 978-5-4483-7424-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь продолжается

«Но даже обманув себя,

мы обмануть не сможем Бога»

И. Тальков.

1

И вновь вернулась осень. Но, в отличие от своих предыдущих сестер, нынешняя оказалась плаксивой. Который уже день льет дождь непрерывно. Существуют только два времени суток – сумеречный день и темная ночь. Холодная сырость господствует везде – дома, в офисе, на стройплощадках.

Бекхан приподнял голову и, взглянув с неудовольствием на серое окно, вновь зарылся с головой под одеяло. Вставать не хотелось. Но и спать тоже. Майра возилась в своей спальне – теперь они имели каждый свою спальню. Не то, чтобы они были в ссоре. Нет. Просто в последнее время у Бекхана не было желания изображать из себя любящего, верного супруга. Нет, Майре не стало известно о его любовной связи точно. Она догадывалась, конечно, кое о чем, но Бекхан не позволял ей лезть в свои дела на стороне.

Теперь Бекхан проводил с Виолеттой одну ночь из трех – Майра молчала. Она попробовала однажды устроить сцену ревности; это произошло в тот день, когда она нашла пачку презервативов в барсетеке Бекхана. Он как раз вернулся после прекрасной ночи, проведенной со своей любовницей. Надо сказать, Виолетта превращалась в настоящую женщину; если раньше она отдавалась Бекхану без каких-либо ярко выраженных эмоций, то теперь входила, что называется, во вкус, и у нее начали проявляться первые признаки оргазма.

Бекхан сейчас был на самом пике мужских сил; он переживал второе пришествие сил. За ночь он делал три, а то и четыре «захода» на свою любовницу. Но презервативы он держал не для нее. Она с самого начала заявила, что не хочет никакой искусственности в их любви.

– Пусть все у нас будет настоящим, – сказала она, – Я не хочу, чтобы между нами было что-то.

– Но ты можешь забеременеть, – предупредил Бекхан.

– Пусть. Я хочу иметь ребенка от тебя. От кого же мне его иметь, как не от любимого человека?

Бекхан не знал, как возразить ей. Он прижал ее к себе и с чувством расцеловал. И они больше не возвращались к этой теме, хотя Бекхан и понимал, что зарождение ребенка принесет с собой проблему – нужно будет решать, как-то оформлять их отношения. Владимир Иванович уже знает почти все об их связи, но, если Виолетта забеременеет, придется просить ее руки, и тогда предстоит трудное объяснение с ним. Но пока это не случилось, и Бекхан старается не думать о будущем.

«Будь, что будет! А там посмотрим…», – так можно выразить его настроение.

Да, презервативы он держит не для близости с Виолеттой. Время от времени Аликеев устраивает оргии на четверых; правда, Карина больше не участвует в них. Вместо нее Марина приводит смуглянку Камшат. Смуглость ее зашкаливает за все приемлемые нормы – ее можно было бы принять за мулатку, если не знать, что родом она из дальнего аула. Камшат плохо, очень плохо говорит по-русски; она, можно сказать, нецивилизованная; но зато очень хорошо разбирается в искусстве любви. И темперамента ей не занимать.

Аликеев понял, что не соответствует ее запросам после первого же опыта. И он благоразумно уединялся с привычной Мариной, предоставляя Камшат Бекхану. И Бекхану стоило больших сил справиться с бешеным темпераментом страстной девушки. Но ему было интересно с Камшат – она внесла свежую, неизведанную струю в его жизнь. Она была непосредственной в своей ограниченности. Это была натуральная самка – ее накорми, как следует, одень в хорошую, добротную одежду и дай удовлетворить животные инстинкты. И все! Ничего больше ей не нужно.

Если Карина с Мариной строили какие-то планы, учились, участвовали в модельном бизнесе, и отношения с Аликеевым им нужны были, чтобы подпитывать эти планы финансами, то Камшат пошла на это не задумываясь, только из-за того, что могла существовать как самка в полной мере. Казалось, что и деньги, сами по себе ее не интересуют, хотя вряд ли можно представить женщину, не интересующуюся деньгами.

Кроме Камшат и Виолетты, Бекхан спал, хотя и редко, еще с одной женщиной. Он поддался домогательствам Аллы Колосовой – бухгалтера расчетного стола из офиса «Мотивации». Он оставался заместителем Владимира Ивановича, и ему приходилось бывать в офисе фирмы. И каждый раз его подкарауливала Алла Денисовна. Бекхан не мог бы объяснить даже себе, как это произошло, но в одну прекрасную ночь он все-таки оказался в ее постели. Да, она не разочаровала его, она была еще молода, и еще не успела растратить своих женских сил. Но и ничего выдающегося из себя она не представляла. И, конечно же, никак не смогла бы конкурировать, ни с Камшат, ни, тем более, с Виолеттой.

Но проходило какое-то время, и Бекхан ощущал настоятельную потребность в ласках своей бухгалтерши. И он звонил ей, и они оказывались в ее квартире, и на эту ночь Алла Денисовна отправляла детей к своей сестре.

Бекхан думал иногда, что толкает его к этой непонятной, и вместе с тем самой обычной женщине простая жалость. Да, он жалел молодую вдову, и получал удовлетворение оттого, что каждое свидание с ним делает ее чуточку счастливой. Но ведь его тянуло к ней, к ее незатейливой постели в ее обычной квартире. Почему? Он не знал ответа на этот вопрос. Возможно, ему недоставало тихого, обычного счастья в кругу простой, незатейливой семьи? Ведь ни одна из его других женщин, – ни Виолетта, ни Камшат, ни тем более Майра, не довольствовались, в общем-то, тем минимумом, что он дарил Алле Денисовне. Ее квартира была той пресловутой тихой пристанью, где он мог ничего и никого из себя не изображать. Он там просто отдыхал душой.

Но и хлопот Алла Денисовна ему доставила. Она не смогла утерпеть и похвасталась перед коллегами своей «победой» над Бекханом Кенжеевичем. И представила доказательство своего «подвига» – Бекхан неосторожно согласился сфотографироваться с ней. Ну и спустя некоторое время об этом узнала Виолетта. Эта фотография оказалась в ее электронном почтовом ящике с соответствующим текстом. Но мудрая девушка ничего не сказала своему любимому. Что бы ни делал он, она принимала как должное. Решил он связаться с вдовой – значит, были веские причины. Значит, он не мог поступить по-другому. Но так решил ее разум. А ее душа…

Бекхан сразу почувствовал неладное – в отличие от него, Виолетта не могла владеть собой. Он расспрашивал ее об изменении отношения к нему, спрашивал, что произошло, и она показала ему то фото.

Бекхан мог бы придумать что-нибудь оправдывающее, изобрести какую-нибудь историю о прошлой любви к Колосовой. Но он честно рассказал все об отношениях с ней.

– Прости меня, Вета, – сказал он, – Я понимаю, что очень виноват перед тобой. И вряд ли ты поймешь меня в этой… безобразной, по твоему мнению, истории. Но это – простая человеческая жалость. Сострадание. Мы видим на улице попрошайку и даем ему деньги, которые так необходимы нашим близким, нашей жене и детям. Вроде бы тем самым мы в чем-то изменяем им. Ведь они недополучат эти деньги. Но мы рассказываем об этом акте милосердия им, и они понимают нас, и им и в голову не придет обвинять нас в чем-то порочном. Но несчастным нашим соотечественникам не хватает иногда не только материального, им недостает душевного отношения, нашей ласки. Мы проходим мимо сироты, может быть, лишь бросив в его ладонь мелочь, а ведь как ему хочется, чтобы вы просто погладили его по голове и сказали что-нибудь приветливое. Совсем немного ему нужно, но мы отказываем ему в этом, руководствуясь какими-то нелепыми понятиями о приличиях. То же самое взрослые одинокие люди, особенно, женщины. Такие, как Алла Денисовна. Она стала вдовой слишком рано. И у нее практически нет шансов выйти замуж вторично – с пятью ребятишками на руках это нереально. Но ведь она еще молода! Ей нужен мужчина, ей нужны его ласки, его внимание, совсем немного, пустяк, медяк! Но и этого медного гроша ей не получить, потому что это будет квалифицировано, как измена, как разврат. Но я думаю, что ты поймешь мой порыв и не назовешь меня изменником или развратником.

Вместо ответа Виолетта прильнула к нему и зашептала горячие слова извинения. И их с Бекханом отношения выправились, и она еще больше, еще сильнее полюбила его.

Но Майра не Виолетта. Она попробовала устроить сцену ревности. Видимо она чуяла запахи чужой женщины и прежде – животные инстинкты остались с нами, они никуда не делись. Но тут вещественное доказательство, улика. Она растолкала успевшего заснуть Бекхана, и, держа в одной руке барсетку, а другой тыча пачкой дорогих презервативов ему в нос, закричала:

– Что это такое, Бекхан?!

И тут же побледнела – лицо ее мужа перекосила яростная гримаса. Он резко вскочил на ноги, и, вырвав барсетку и презервативы из ее рук, грубо ее оттолкнул.

– Заткнись! – рявкнул он, – Это тебя не касается!

Майра опешила от такого обращения, и попыталась продолжить разборки. Но Бекхан не дал ей раскрыть рот.

– Я тебе сказал: заткнись! – гаркнул он еще раз. Глаза их встретились, и Майра поняла, до нее дошло, что имеет дело не с тем, прежним Бекханом, который мог снести все. Теперь на нее глядели жесткие, даже жестокие глаза, без намека на снисходительность. И она прикусила язык.

С тех пор в их доме окончательно установилась тишина. Майра занималась домашними делами, если не каталась по городу, навещая одну новую подругу за другой, отправляясь вместе с ними в поход по магазинам и салонам. Она принимала каких-то важных, по ее понятиям гостей – Бекхан не вмешивался. Лишь бы не мешала, не лезла в его дела, не доставала расспросами о том, где и с кем он проводит свое время. Главное, он регулярно подбрасывает деньги – чего же еще ей надо?

Однажды она заявила:

– Мне нужен капитал.

Чем очень удивила его.

– Капитал? Я не ослышался? – спросил он.

– Нет, не ослышался. Я хочу завести свое дело – открыть пекарню.

Бекхан пожал плечами. А почему бы ей и не заняться делом? Все же какая-то польза. И ей, и всем остальным. Свой бизнес – это, кроме всего прочего, еще и дополнительные деньги. И, в случае чего, Майра с детьми не будут бедствовать. Мало ли что может случиться с Бекханом. Тем более, что он стал главарем самой крупной бригады Аликеева, контролировавшей центральные районы города, крышевавшей самые доходные объекты. Как то: казино, рынки и торговые центры. Державшей самые денежные притоны.

Бекхан понимал, что стал в какой-то мере мишенью, и, хотя старался не думать о смерти, тем не менее, брал меры личной безопасности. И думал о том, что может статься с его семьей в случае его внезапной гибели. Он открывал счет за счетом в разных банках на имя жены и детей, покупал драгоценности, которые хранил в хранилищах тех же банков. И вот теперь поддержал идею Майры. Мало того, решил открыть пару торговых точек в разных концах города. Приобрести их помогли чиновники из акимата – не зря же он завел обширные знакомства.

Под его началом в новом качестве – бригадира, бугра, были молодые ребята почти одинаковой внешности – бритые наголо или с короткой стрижкой качки, с надменными взглядами, которые они старались спрятать за темные очки. Но, конечно, по своей сути они все были разными. Он подошел, и к ним, и к своей новой работе, как всегда добросовестно. Он старался разобраться с особенностями характера каждого члена бригады, с привычками и образом мыслей, и обращаться с каждым из них соответственно этим особенностям.

Аликеев же не считал нужным вникать во внутренний мир своих подручных. Он сказал как-то:

– Ты слышал о таком понятии – «черный ящик»? Нет, это не то, что ищут после авиакатастрофы. Любой прибор, например, стиральную машину, можно рассматривать как черный ящик. То есть, большинству людей не требуется знать, как эта машина устроена, что у нее внутри, как действует ее механизм. Это дело специалистов. Потребители должны знать об общем назначении прибора и должны уметь пользоваться внешним пультом управления. Так и с людьми в нашем подчинении – знай, за какой рычаг дернуть, на какую кнопку нажать, и они будут исправно служить. А дадут сбой, откажутся работать… так ведь всегда можно сдать такой «прибор» в утиль.

Бекхан тогда усмехнулся про себя – да, в общем-то, босс прав. Каждого из нас можно направить в нужную сторону, дернув за рычаг нашей алчности или нажав на кнопочку страха.

Но он решил, что поступит со своими парнями немного по-другому. Он решил, что с ними нужно работать и работать. Да, они все поднаторели в своем нелегком деле, несмотря на свою молодость. Они знали, как нужно выбивать деньги из несговорчивых коммерсантов, как разговаривать с банкирами и государственными чиновниками, как строить отношения с правоохранительными органами. Они умели хорошо драться – многие из них имели даны и пояса по единоборствам; они хорошо стреляли, и умело обращались с ножом, дубинкой или чаками. Все это они умели. Но, Бекхан счел, что этого мало. Эти его новые подчиненные не владели самым главным – искусством думать.

Однажды Бекхан собрал их и сказал:

– Был налет на «Арман». Взяли кассу. Мне только что позвонил босс. Он приказал достать налетчиков хоть из-под земли.

«Арман» – это самый крупный супермаркет города. Молодчики Бекхана засобирались.

– Куда вы собрались? – спросил Бекхан.

Парни уставились на него вопросительно.

– Ну, что вы так на меня смотрите? Я спрашиваю – куда вы собираетесь?

– Как куда? – вскинулся Болат, самый сообразительный и шустрый из парней, – На разборки.

– Это понятно, что на разборки. Только я спрашиваю – куда на разборки? А главное – с кем разборки?

– Как с кем? – недоумевал Болат, – Вы же сами сейчас сказали – босс приказал разобраться с налетчиками.

– Да, но этих налетчиков еще нужно найти. Ведь мы не знаем, кто это сделал. Возможно, что это и не местные. По некоторым признакам к нам пожаловали заезжие гастролеры. Но и это только предположения. Так я спрашиваю вас – куда мы сейчас поедем? И что будем делать?

Ребята Бекхана пожимали плечами, переглядываясь меж собой. Бекхан оглядел их всех, затем сказал:

– Давайте сядем и обмозгуем все как следует. Конечно, думать вроде бы должен я. Но и вам не мешает пораскинуть мозгами. Не всегда рядом будет бугор. Или босс. Вы должны уметь не только бряцать оружием и играть бицепсами. Пошевелить извилинами тоже не помешает. Вот налет. Его не было. Это учебная тревога. Но такое может случиться. Мы – надежная крыша, и местные ребята сто раз подумают, прежде чем отважатся на такое дело. Но народ сейчас пошел такой – всякое может быть. Да и заезжают к нам гастролеры. Они как думают? – сорвали куш и смылись. А мы должны доказывать, что не зря едим свой хлеб. Мы должны при любом раскладе сказать – здесь мы хозяева. И что никому не дадим отобрать этот самый хлеб. И подопечные наши должны быть уверены – крыша наша надежная и она никогда не протечет.

А теперь подумайте и ответьте – что бы мы предприняли, если бы налет на «Арман» не был моей выдумкой?

Ребята вновь начали переглядываться. Болат сказал:

– Нужно установить, кто совершил налет. И где эти налетчики находятся.

– Хорошо! – воскликнул одобрительно Бекхан, – И каким образом нам это установить?

Болат замялся. Все взоры обратились к нему. Бекхан усмехнулся.

– А чего вы все ждете от Болата? Разве только он должен думать? Вот ты, Дима, скажи, как нам установить местонахождение этих самых налетчиков?

Дима пожал плечами. Бекхан не отрывал от него глаз, и тот ответил недовольно:

– Откуда я знаю! По-моему, этим должны заниматься менты. Это их работа.

Бекхан кивнул.

– Да, случись такое на самом деле – в первую очередь будет сигнал в полицию. Опера будут заниматься ограблением. Конечно. Это их хлеб. Но это нас не касается. Поймают они налетчиков или нет, нас не интересует. И если будет налет на какой-нибудь не наш объект, я и бровью не поведу. Но раз хозяева «Армана», «Кристалла» или «Пиковой дамы» платят нам за крышевание, то мы никак не можем оставаться в стороне. Эти точки кормят и поят нас, и если каждый дурак будет безнаказанно опустошать тамошние кассы, то грош нам цена. Это так. Поэтому мы должны найти и наказать любого, кто попытается запустить руку к нашим деньгам. Или вы думаете не так?

Дима опустил глаза. Бекхан обвел глазами ребят. Никто не возражал.

– Ну, вот и хорошо. Я рад, что вы все такие понятливые. Теперь о том, как нам быть. Я считаю, что раз мы контролируем город, то мы должны знать, что в нем творится. Какие люди здесь обретаются, какие авторитеты, какие молодежные группировки и так далее. Кто, в какой связи состоит, кто сюда приезжает. Короче, мы должны знать все и обо всем. Мы должны владеть информацией. Информация – это все. Или почти все. А в данный момент город для меня – сплошное белое пятно.

Бекхан видел, что ребята заинтересовались. Он продолжал, обращаясь к Диме:

– Вот Дим, скажи – что ты будешь делать, если завтра кто-то обчистит твой дом? И вдобавок поиздевается над твоими домашними. Ты будешь сидеть и ждать, когда менты найдут преступника? Мол, это их работа?

Дима едва заметно порозовел. Он буркнул:

– Пусть кто попробует!

– Да, я знаю – вряд ли кто осмелится. Но все же – если не дай бог такое случится? Ты будешь ждать, пока менты разыщут твоих обидчиков и потом суд определит им наказание?

– Нет, конечно! Я сам их накажу!

– Но для этого нужно их найти. Ведь полиция может и не справится с этой задачей. Такое случается иногда.

Дима вновь опустил глаза.

– Вот, парни. Чтобы быстро найти тех, кто вздумает обидеть нас или наших подопечных, нужно владеть информацией. А для этого у нас должны быть информаторы. Нам необходимо завести целую сеть агентов – осведомителей. Они должны быть везде – в молодежных группировках, среди блатных, среди проституток. И даже среди бомжей и бичей. Не мешает иметь агентов в тех заведениях, которым мы обеспечиваем крышу. Для того, чтобы совершить налет на такой хорошо охраняемый объект, как «Арман», нужно иметь наводчика. Если мы будем в курсе того, что происходит внутри них, в их коллективах, то легко сможем вычислить наводчика. А через него выйти и на самих грабителей.

Бекхан перевел дух и вновь оглядел ребят. Они все так же внимательно слушали его.

– Поэтому пусть каждый из вас заведет свою агентурную сеть – из друзей, из знакомых, из друзей знакомых, из знакомых друзей, из друзей братьев и из братьев друзей. Из соседей, из бомжей и бичей, ошивающихся в ваших дворах. Из шлюх, из кого угодно! Лишь бы эти люди снабжали вас информацией. Не за красивые глаза, конечно. Я буду выделять для этого бабки – чтобы завербовать этих осведомителей. И чтобы регулярно подпитывать их финансами. И отдельно – премиальные за нужную и достоверную информацию. Тут ставка будет определяться важностью сведений. Теперь о том, какая информация интересует меня в первую очередь. Какие блатные и авторитеты живут у нас? Чем они занимаются? Какие у них связи? Чем они живут, чем кормятся? Затем – молодежные группировки и подростковые банды. Кто, какой район и какую дискотеку держит? Кто где главарь? Затем – какие люди живут в прилегающих селах и поселках, как часто бывают здесь и с кем из местных блатных и авторитетов дружат? Затем – люди, работающие в тех точках, которые мы крышуем. Нужно подтянуть тех, кто умеет видеть и слышать, тех, кто осторожен и наблюдателен. Короче – мы должны обладать всей полнотой информации. И здесь нет мелочей. Иногда именно они бывают важной зацепкой. Вы поняли меня?

Парни закивали. Но Болат спросил:

– Значит, мы станем кем-то вроде ментов?

– Я понял тебя, – сказал Бекхан, – Вы считаете, наверное, что нам западло быть похожими на ментов. А скажите – вы видели американские боевики? Заметили – там герои пытаются скрыться от мафии, но это им плохо удается. Беглецов мафия обнаруживает в многомиллионном мегаполисе за считанные часы. Как это ей удается? А так – наши тамошние коллеги владеют информацией. У них достаточная сеть осведомителей. У их копов тоже есть осведомители, но агенты мафии работают более эффективно, потому что получают намного больше бабок, чем на эти цели выделяется из полицейского бюджета. И мы – я и босс, не пожалеем денег для такого дела. Только дело это нужно организовать с умом. Для этого нам всем нужно хорошенько поработать. Поработать головой. А теперь получите пока по сто кусков каждый на вербовку агентов. Я даю на это две недели – потом каждый отчитается в проделанной работе.

Парни завозились. Бекхан воззвал к тишине.

– Еще один очень важный момент – каждый держит своих агентов, свою сеть в секрете. Мы все здесь друзья и делаем одно дело. Но никто не должен знать ваших агентов – может быть, даже я. Все должно быть конспиративно. Это ваши агенты. Только чтобы информацию они поставляли достоверную. Мы не позволим водить себя за нос за наши же деньги.

Не прошло и месяца, а у Бекхана на столе лежала схема – на большом листе ватмана, исчерченном линиями и кружочками, значились имена и клички, так называемые «погоняла», уголовников и молодежных главарей, их связи, образ действий, привычки, особенности характера и поведенческих линий. Там же значились схемы, составленные агентами из подопечных заведений – кто какую играет роль в управлении тем или иным торговым центром или предприятием, кто заведует кассами, кто – охранной сигнализацией. На тех схемах было обозначено все – вплоть до дружеских и любовных связей хозяев заведений.

Бекхан с удовлетворением отметил, что он, возможно, второй после заведующего базой данных полиции человек, заимевший всей полнотой информации. Теперь оставалось найти доступ к той самой базе данных – для этого ему нужно завести своего агента в полиции. Придется поднапрячься – этот агент будет его глазами и ушами в органах. И о существовании всей этой системы осведомителей будет знать только он. Пусть Аликеев думает, что Бекхан только натаскивает своих ребят в спортивных и тренировочных залах, в тирах и на тренажерах. Пусть он пока думает так…