Текст книги "Горький аромат фиалок. Роман. Том третий"

4

Виталий только теперь начал понимать, за какое трудное, невозможное дело он взялся. Завод его стоял уже полмесяца. За это время уволилось более семидесяти процентов работников. Виталий терял ценные кадры. И деньги. Мало того, что не было поступлений, так имеющиеся активы уходили на выплату неустоек и выходные пособия.

Перед остановкой производственных линий было проведено общезаводское собрание. Виталий вспоминает то собрание с досадой, с чувством, сродни тому, что мы ощущаем, услышав несправедливую брань в свой адрес. Он представлял, что работники будут недовольны. Но такого шквального протеста он не ожидал. А начиналось все вроде бы спокойно.

Виталий взошел на трибуну и бросил взгляд на переполненный зал. Такой посещаемости собраний не знала, пожалуй, вся отечественная история. Люди стояли в проходах, сидели на подоконниках, на подлокотниках сидений, на собранных со всех кабинетов стульях. И все с великим вниманием устремили на него свои взоры.

Виталию стало не по себе. Весь коллектив завода затаил дыхание. Все уже знали, что собирается объявить им директор. Завод стоял к тому моменту уже сутки. Но не зря говорят – «надежда умирает последней». Люди надеялись, что Виталий одумается, что он не собирается закрывать такое доходное для всех его участников предприятие. Что остановка производственных линий – недоразумение, профилактика или какой-нибудь непредвиденный срыв.

Так думали многие. И вот теперь Виталий должен объявить, что это не так, должен оборвать эти тонкие нити надежды, тянущиеся к нему из сотен глаз. Он вобрал в легкие побольше воздуха и бухнул, словно бросаясь в холодную воду:

– Завод закрывается на неопределенное время. Мы больше не будем производить водку. Наши цеха будут перепрофилированы на выпуск безалкогольных напитков. Это потребует времени; я не могу сказать – сколько. Возможно, два-три месяца, а возможно, полгода и даже год. Мы еще не определились с тем, какой напиток будем выпускать. Но есть некоторые наработки. Наши технологи разрабатывают рецепт нового напитка – за основу взят простой русский квас. Но не решен вопрос с оборудованием. Все упирается в финансы. Для перестройки производства требуются… миллиардов тенге – это по подсчетам наших экономистов. Но должен честно сказать – на сегодняшний день я не знаю, где их взять. У нас на счете есть пара десятков миллионов – они зарезервированы на пособия тем, кто хочет дождаться запуска нового оборудования. Правда, размер этих пособий будет в пределах десяти процентов от средней заработной платы. Да, придется затянуть пояса тем, кто решит остаться с нами. Но если кто хочет уволиться, пожалуйста – мы выплатим выходные пособия в размере трех месячных окладов – все по закону. Пусть каждый решает сам, я не хочу никого агитировать. Я не могу никого обнадеживать впустую – дело, которое мы затеяли, не обещает в ближайшей перспективе больших дивидендов. Дело это новое и наше будущее в густом тумане. Я и мои единомышленники сделаем все от нас зависящее, но, как я уже сказал, не буду давать никаких обещаний. Если кто хочет высказаться, прошу – вот трибуна.

И Виталий вернулся на свое место в президиуме, где, кроме него, сидели главные специалисты: технолог, экономист и бухгалтер. Была там и новая заведующая лабораторией Алиса Дементьева.

Секунду – другую висело напряженное молчание. Потом грянул взрыв! Люди вскочили со своих мест и разом заговорили. Они выкрикивали слова вперемешку с матом. Кто-то хотел прорваться на трибуну, этих людей не пускали другие. Кто-то уже оказался на трибуне и пытался что-то сказать – из-за шума никто ничего не слышал. Кто-то старался успокоить собрание; то и дело слышались возгласы типа: «Тихо! Успокойтесь!». Но никто не желал успокаиваться.

Виталий смотрел на зал с недоумением. Людское море бушевало. По нему ходили беспорядочные волны. Казалось, – дай кто-нибудь сейчас направление этим волнам, укажи на сцену, на президиум, брось клич – «Ломай! Круши! Долой!», и людское цунами сметет все на своем пути. Впервые люди предстали перед Виталием в таком виде, в виде разъяренной неорганизованной толпы, и, прочувствовав ее страшную, животную силу, он содрогнулся.

Он понял, как неосмотрительно созвал весь коллектив завода. Как ошибался, считая всех своих работников цивилизованными, культурными людьми, безобидными и вполне покладистыми производственниками, семьянинами, довольно милыми людьми.

Да так оно и было! До сегодняшнего дня, до этого собрания. Теперь их словно подменили. Все эти милые производственники и безобидные семьянины превратились в безликую массу разъяренных животных. Виталий не узнавал никого. Еще минуту назад, произнося свою речь, он вглядывался в знакомые лица, в глаза тех, с кем ежедневно встречался в цехах, у станков, в рабочих бытовках. Теперь на него глядело какое-то взбесившееся стадо, и вместо слов неслось сплошное мычание и рев. Еще немного, и это стадо бросится к президиуму, круша и топча все на своем пути.

То, что тогда пережил Виталий, останется в нем темным пятном. И долго еще будут чудиться тупые рыла за милыми и приветливыми лицами.

Разработка рецепта «Бабушкиного кваса», как окрестили технологи и лаборанты будущую продукцию, зашло в тупик. Все вроде бы соблюдено, однако квас, произведенный в лаборатории, был намного хуже того кваса, которым угостила своих гостей бабушка Алисы.

– Так и должно быть, – главный технолог был спокоен, – Продукт, изготовленный в домашних условиях, всегда выше качеством – там действует принцип «тепла рук». Никогда, ни в какой супер идеальной пекарне, при механическом замесе и формовке, нельзя выпечь такой же вкусный хлеб, что выпекает рядовая домохозяйка. Потому что она прямо-таки лелеет тесто своими руками.

– Да, я согласен с тем, что при механическом производстве продукту не передается положительная энергия человеческих рук. Но то, что получилось у нас, не лезет ни в какие рамки. Тут что-то не так.

И Виталий продолжал, обращаясь к Алисе:

– Алиса, что тут не так? Ведь ты все записала. В чем тут дело?

Алиса слегка зарделась. Эта девушка всегда смущалась, когда к ней обращался Виталий. Он думал, что у нее срабатывает комплекс подчиненного, как же, с ней запросто разговаривает сам шеф, директор и хозяин завода. Загруженный делами, находясь в постоянном нервном и психологическом напряжении, под неимоверным прессингом проблем, Виталий не мог разглядеть за поведением новой заведующей лабораторией явных признаков влюбленности.

Главный технолог усмехнулся. Он-то уже понял, почему смущается Алиса. Но Виталий воспринял эту усмешку так – Яков сомневается в способностях вчерашней выпускницы колледжа.

– Чего ты усмехаешься? – вскинулся он, – Или считаешь ее некомпетентной? Если есть сомнения насчет способностей Алисы, то скажи прямо, а не усмехайся. Дело это новое, и если она что-то недопонимает, то поправь, просвети. Почему наш квас не может даже приблизиться к тому, что мы пили у бабушки Алисы? В чем тут дело? Да, да! Эффект теплоты рук! Я это уже слышал. Оставим на этот эффект процентов десять. Но этот образец не дотягивает и до остальных девяносто. Почему?

Алиса хотела что-то сказать, но заговорил главный технолог.

– А какие у нас критерии? Откуда эти проценты? Нам нужен дегустатор. Давайте сначала найдем специалиста, а уж он пусть скажет, на сколько процентов тянет этот образец. Лично я считаю, что наш квас вполне можно запускать в производство. Люди наши пьют и не такое пойло.

При последних словах технолога Виталию вновь вспомнились разъяренные лица заводчан на последнем собрании; он представил, что они пьют, хрюкая и визжа, пойло из корыт, и дернул головой, отгоняя видение.

– Нет, это не по мне! – резко возразил он, – Либо мы выпускаем высококачественный продукт, которому нет аналогов, либо закрываем завод и расходимся. Мне нет дела до тех, кто сбывает народу пойло. Я хочу работать на людей, а не на скот!

Главный технолог развел руками и демонстративно отвернулся. Виталий перевел глаза на Алису, словно бы прося у нее помощи, но и не ожидая ее получить.

– Виталий Александрович, – робко заговорила та в наступившей напряженной тишине, – Мне кажется, все дело в том, что мы берем для кваса мертвую воду. А у бабушки она живая.

Главный технолог хмыкнул, поворачиваясь к ним.

– Ну-у, нам только сказок не достает! Еще немного, и ты скажешь, что мы все превратимся в козлят. Вода в нашем водопроводе соответствует ГОСТу. Все напитки, производимые в нашем городе, имеют в своем составе эту воду.

Алиса переводила растерянные глаза с технолога на директора. И обратно. Виталий глядел на нее задумчивым взором. В ее словах было рациональное зерно. Ему вспомнилась статья в каком-то научно-популярном журнале. Там были опубликованы сенсационные результаты исследований воды. Виталий вспомнил, что отреагировал тогда так же, как сейчас главный технолог. Автор статьи утверждал, что сказки о живой и мертвой воде не выдумка. Виталий вспомнил сеансы Кашпировского и Алана Чумака, и как его бабушка ставила перед телевизором банку с водой – чтобы она «ожила» под чарами экстрасенса.

– Не надо смеяться, Яков, – сказал он, – Ведь мы ничего не знаем о воде. И не нужно относиться так скептически к народным сказкам – в них, возможно, сосредоточен опыт прошлых поколений. Говорят, что простая вода, ничем не отравленная, способна убить, в то время как известны случаи, когда она же поднимала умирающего.

И Виталий повернулся к Алисе. Она смотрела на него признательными глазами. Виталий улыбнулся ей и подмигнул. От этого она залилась краской и опустила глаза.

– Я помню, Алиса, что твоя бабушка говорила о каком-то источнике. Из которого она берет воду для кваса. Что это за источник?

– Это ключ, – сказала Алиса, взяв себя в руки, – Вода та теплая – зимой от нее идет густой пар.

– И много ее вытекает?

Алиса пожала плечами.

– Не знаю. Но там не один такой ключ – несколько.

– Да, возможно они смогут обеспечить нас водой, – Виталий затем продолжал, обращаясь к технологу:

– Сдается мне, что воду нам придется возить оттуда. Но сначала нужно выяснить, каким количеством воды мы можем располагать. И, если источник способен обеспечить наши потребности, нужно будет проработать правовую сторону вопроса. Вам нужно съездить с Алисой к ее бабушке, и определить производительность тех ключей. А я выясню, кому принадлежит участок. Может быть, нам придется выкупить участок с ключами, или взять в аренду.

Главный технолог ничего не сказал. Но Виталий уловил недовольство в его глазах. Конечно, с его точки зрения, Виталий добавил еще одну проблему к имеющимся, добавил дополнительные, ненужные, по его мнению, расходы. Во сколько обойдется покупка или аренда участка? А оборудование источника? А его обслуживание? А транспортировка воды? Когда можно преспокойно брать воду из водопровода – живая она или мертвая – ведь пока никто ею не отравился.

5

– С это Кариной нужно что-то делать! – Бекхану ничего не оставалось, как пожаловаться Аликееву.

– А что – она серьезно больна? – вскинулся тот. Бекхан досадливо поморщился. Иногда и такие проницательные люди бывают наивными. В последнее время Карина не участвовала в оргиях с участием Аликеева. Марина говорила, что сестра ее больна. И босс верил ей. Ему и в голову не приходило, что его могут водить за нос. Тем более те, кого он так щедро одаривает.

– Карина не больна, Талгат Мухамеджанович.

– Не больна? А что тогда с ней?

– Ничего. Она здорова.

– Вот как! А Марина…

– Марина лжет. Я знаю точно, что Карина в добром здравии. Потому что вижу ее почти каждый день.

– И где же… ты видишь ее? – Аликеев не сумел скрыть удивления.

– У себя дома. Дело в том, что Карина окрутила моего сына, Алихана. Вы же видели его – он совсем еще мальчик. Карина вскружила ему голову, и он теперь хочет на ней жениться.

Глаза Аликеева округлились.

– Вот это номер! – воскликнул он. Потом спросил:

– А что – и Карина влюбилась в Алихана?

Лицо Бекхана перекосила гримаса досады. Что-то босс совсем отупел, что ли! Никак не может взять ситуацию в толк.

– Талгат Мухамеджанович, Карина не любит его. Она делает это мне назло. Дело в том, что я как-то дал ей понять, что она шлюха. Нет, я не сказал ей этого прямо. Просто неосторожно выразился. И она решила мстить мне. Теперь я не знаю, что делать с ней. Я пытался отговорить сына – он не хочет слушать меня. Твердит, что любит Карину, что женится на ней. И что она-де хорошая, и все такое прочее. Говорил я и с Кариной, просил оставить парня в покое – она уперлась. Просто издевается надо мной – говорит, что любит Алихана. Вот решил посоветоваться с вами.

Аликеев задумался. Конечно, Карина зарвалась. И ее нужно поставить на место. Понятно, чего хочет Бекхан – ему нужно применить к ней жесткие меры. Но она – под опекой босса. Но и Бекхан теперь не последний человек для него.

– Ладно, я поговорю с ней, – заверил он, – Сегодня же пошлю за сестрами.

И, решив, что эта тема исчерпана, перешел к делам. К самому актуальному из них – к похищению дочери хозяина восточного рынка Каратая Сартаева.

– Я почему вызвал тебя, Бекхан. Какие-то мерзавцы выкрали дочку Каратая. Теперь требуют выкуп. Деньги у него есть, тем более что запросили не такую уж большую сумму. Но дело не в этом – Каратай обратился ко мне за защитой и помощью. Ведь мы его крыша. Он говорит, что похитители предупредили: узнают менты – его дочери конец. Ты можешь что-нибудь придумать?

«Вот оно! – про себя воскликнул Бекхан, – Хороший повод испытать мою

информационную систему».

– Я попробую, – сказал он, – Но ничего не обещаю. Нужно поискать. Позвоните Сартаеву – пусть пришлет фотографию дочери. Как можно свежую.

– Хорошо, – Аликеев потер ладони друг о дружку, – А с Кариной я поговорю. Эти близняшки начинают распускаться. Надо немного повоспитывать их. Что поделаешь – молодежь.

Бекхан отправился к своим парням. Нужно выйти на этих похитителей. И вернуть Сартаеву дочь невредимой. Если удастся провернуть это дело, то босс осыплет денежным дождем.

Уже на другой день одна из осведомительниц Димы сообщила, что слышала, как знакомый парнишка хвалился по пьяни, что скоро у него будут большие бабки. Оказалось, что он состоит в подростковой банде, которой руководит один бывший зек по кличке Хези, осужденный когда-то по малолетству за разбой. Бекхан дал задание установить слежку за этим Хези и за всеми его «бандитами».

Выяснилось, – эти ребята имеют свою «штаб-квартиру», подвальное помещение в одном из заброшенных складов на территории бывшего ремзавода. Бекхан принял решение взять эту «штаб-квартиру» – вполне вероятно, что именно там держит Хези похищенную девочку. Так и оказалось. Правда, когда парни Бекхана вломились в то подвальное помещение, то увидели следующую картину – дочь Сартаева веселилась в компании своих «похитителей». Гремела музыка; в помещении, сизом от сигаретного дыма, танцевали девочки и мальчики с минимумом одежды на себе.

Дочь Сартаева была возвращена родителю, а «бандитов» Бекхан привез к Аликееву.

– Что делать с ними? – спросил он у босса.

– А что делать? – отвечал тот вопросом, – Пусть твои парни объяснят им доходчиво, что нельзя делать такое с людьми, особенно, с теми из них, кто находится под нашей защитой. И что в следующий раз наказание будет серьезным.

Парни Бекхана «объяснили доходчиво», что по чем, тем пацанам, после чего отпустили. А с их главарем, с Хези, поговорил сам Бекхан. Сартаев расплатился с Аликеевым весьма щедро. Сумма, которую он передал, намного превышала размер выкупа за дочь, но хозяин рынка выразил таким образом свою признательность. Аликеев не взял из тех денег ни одного тенге – все отдал Бекхану. А он, в свою очередь, раздал их своим ребятам. Но треть этой суммы была передана Диме, для премирования его осведомительницы.

Не прошло и месяца, и был ограблен «Арман». Да, тот самый торговый центр, который фигурировал в учебной тревоге Бекхана. Налетчики взяли кассу в тот самый момент, когда все отделы и бутики сдали выручку. Ограбление было хорошо организовано и спланировано – сигнализация была отключена, охрана нейтрализована без единого выстрела – налетчики знали все входы и выходы, знали, где и в каком состоянии находятся охранники. Короче, по всем признакам, не обошлось без наводчика.

Естественно, сразу же была вызвана полиция. Но Аликеев дал задание Бекхану подключиться к поискам налетчиков – те сорвали внушительный куш. И вновь Бекхан задействовал свою информационную систему. Были активизированы все осведомители его ребят, сам Бекхан побеседовал со своим агентом из «Армана». Тот сказал, что доступ ко всей информации, касающейся торгового центра, имели несколько человек. Вычислять, кто из них является наводчиком – хлопотное дело. И долгое.

Но вновь безотказно сработали осведомители. Один из бомжей нашел в мусорном контейнере маски и перчатки налетчиков. Контейнер находился в районе хрущевок на окраине города. Была задействована подростковая группировка того микрорайона. Пацаны выяснили, что в сорок четвертой квартире дома номер пять гостили несколько незнакомых парней. Бекхан выяснил, кто прописан в той квартире. Оказалось – молодая разведенная женщина. Бекхан стал устанавливать личность этой женщины, и оказалось, что ее девичья фамилия совпадает с фамилией одного из охранников «Армана». Ребята Бекхана привезли этого охранника – он все отрицал. Применили силу – парень оказался упертым и не хотел ничего признавать.

Тогда Бекхан взялся за дело с другого конца. Он поинтересовался, где была замужем сестра охранника, та разведенка из сорок четвертой квартиры хрущевки. Она была замужем в Первомайском; бывший муж ее только недавно вернулся из мест лишения свободы – отбывал наказание за грабеж. Бекхан со своими парнями нагрянул к этому бывшему зеку домой – там в то время находились еще трое его друзей. Прижали, и один из них не выдержал. Рассказал обо всем, – и кто организовал налет, и кто был у них наводчиком, и, главное, где спрятаны деньги.

Деньги были возвращены в «Арман»; налетчиков Аликеев решил сдать ментам – пусть в полиции помнят его доброту, вдруг когда-нибудь потребуется их помощь. И вновь хозяин торгового центра выразил кучей денег признательность своей «крыше». И вновь Бекхан премировал и своих ребят, и отличившихся в этом деле осведомителей.

– Видите, как хорошо работает наша система, – сказал он своим парням. И сами наварились лишний раз, и босс доволен.

Не прошло и нескольких дней, и Бекхан вновь был вызван к Аликееву. На этот раз разговор должен был пойти о деле, вроде бы не имеющем касательства к Бекхану. Но Аликеев не спешил приступать к нему. Они беседовали в загородном доме Аликеева. Из динамиков музыкального центра лилась легкая музыка – босс любил бесконечные пьесы в исполнении камерного оркестра.

– Хочешь – приготовлю коктейль, – предложил он.

– Не откажусь, – согласился Бекхан, откидываясь на спинку кресла, – Нужно немного расслабиться – эти налетчики доставили хлопот.

– У тебя талант криминалиста, – сказал Аликеев. Он стоял у открытого бара и составлял очередной «шедевр» – коктейль собственной рецептуры. Вкус его коктейлей был не ахти, но Аликеев верил, что из-под его рук выходят отменные напитки. Бекхан поддерживал в нем эту уверенность, усмехаясь внутренне реакции босса на похвалу.

– Как ты так быстро вышел на их след? – интересовался Аликеев, – Полиция вовек не раскрыла бы это преступление. Или тогда, когда эти ребята спустили бы все деньги – что с них потом возьмешь? А так вернули их в «Арман» копеечка в копеечку! А в прошлый раз, с дочерью Каратая – ведь ты нашел ее всего за сутки. Как это у тебя так лихо получается?

С этими словами он протянул собеседнику стакан с коктейлем. Бекхан поблагодарил и сделал малюсенький глоточек. И тут же округлил глаза и поднял вверх большой палец, мол: «Во, коктейль!». Аликеев расплылся в довольной улыбке.

– Талгат Мухамеджанович! – воскликнул Бекхан, – На этот раз вы превзошли самого себя. Что вы сделали – изменили рецепт?

– Да, – отвечал босс со счастливой улыбкой, – Только чуточку увеличил дозу бренди – и вот, совершенно другой напиток. У тебя очень тонкий вкус, это же надо – уловить разницу.

Аликеев ответил лестью на лесть. Бекхан вновь усмехнулся внутренне. Он вспомнил басню Ивана Андреевича – «… за то, что хвалит он кукушку…».

Сделав парочку глоточков своего нового «шедевра», Аликеев сказал, продолжая лелеять стакан меж ладоней:

– Но ты не ответил на мой вопрос – как ты вышел на налетчиков?

– Да тут нет моей заслуги, – отвечал Бекхан улыбаясь, – Просто нам повезло – благоприятное стечение обстоятельств. Тут как получилось – налетчики допустили грубую ошибку. Видимо, расслабились после удачно совершенного налета; ведь в «Армане» они действовали безукоризненно. Все у них было распланировано с точностью до нескольких секунд. А в микрорайоне, где они остановились, расслабились. Они положили маски и перчатки в пакет и выбросили в мусорный бак. А один бомж решил, что в пакете том что-то ценное. Этот бомж похвастался своей добычей перед своими товарищами. Среди них оказался один знакомый нашего Болата – его бывший сосед. Ну и он рассказал о масках Болату, а тот – мне. Мы установили наблюдение за домами того микрорайона, мои парни расспросили тамошних пацанов и узнали, что в сорок четвертой квартире дома номер пять, у разведенной женщины гостили несколько незнакомых мужчин.

Я навел справки и выяснил девичью фамилию той разведенки – эта фамилия совпала с фамилией одного из охранников «Армана». Мы взяли этого охранника, хорошенько потрамбовали, но он оказался крепким – не раскололся. Тогда я решил выяснить, где, и за кем была замужем его сестра – и вышел на грабителей. Их главарь, организатор налета, бывший муж этой женщины. Вот и все.

Аликеев покачал головой и отпил еще несколько раз из своего стакана.

– Хорошо, – сказал он, – А как ты нашел ту девчонку? Дочку Сартаева?

– Тоже случайно. В той компании подростков был пацан. Он начал бахвалиться перед одной девочкой на дискотеке. Мол, скоро у него будет куча бабок. А девчонка та оказалась знакомой нашего Димы. Мы решили проверить, где, кроме школы, бывает этот парнишка. И он привел моих парней к тому подвалу на ремзаводе.

Аликеев взглянул на Бекхана с некоторым недоверием.

– Что-то много получается случайностей, – заметил он.

Бекхан пожал плечами.

– Везет…

Аликеев улыбнулся. Он приподнял свой стакан и произнес что-то вроде тоста:

– Хорошо, – пусть тебе всегда везет. Пусть нам всем всегда везет.

После непродолжительной паузы, во время которой он смаковал свое изобретение, Аликеев поинтересовался:

– Как у тебя дома? Карина угомонилась? Я поговорил с сестрами – они обещали исправиться.

Бекхан помрачнел. Он отставил свой стакан и попросил:

– Талгат Мухамеджанович, позвольте мне самому поговорить с ней. Мне кажется – Карина злоупотребляет вашим расположением. Буквально вчера вновь явилась к нам со своей сестрой. Мне становится не по себе, когда вижу, какими влюбленными глазами смотрит Алихан на нее. Поймите, – ведь она спала со мной! Еще немного – и я не сдержусь. Просто возьму и выкину их из дому. Только одно удерживает меня – то, что они ваши любимицы.

Аликеев посидел, немного раздумывая, затем сказал:

– Хорошо, поговори с ней сам. Только не переусердствуй. Если что случится с ней, я первый попаду под подозрение, – я слишком засветился с сестрами.

– Нет, никаких трупов не будет, – поспешил успокоить босса Бекхан, – Просто объясню доходчиво, что никому не позволю играть с собой.

Бекхан заметил, что его последние слова не совсем понравились Аликееву. И поспешил перевести разговор на Зайру, чтобы сгладить ситуацию.

– Талгат Мухамеджанович, я хочу поблагодарить вас. Зайра рассказала о вашем решении помочь ей с открытием магазина. Она так мечтала о собственном деле.

Аликеев отвел глаза. На его лице блуждала непонятная улыбка. Эта девушка сумела вскружить ему голову. Видавшее виды сердце босса таяло, когда появлялась эта стройная красавица, только-только распустившая все свои бутоны. Когда она заговаривала с ним с миловидной улыбкой на своем одухотворенном лице, это сердце замирало, и босс не знал, что делать с ним. Он думал о том, что на пороге старости к нему пожаловала еще одна, очевидно, самая последняя любовь. И теперь он готов бросить к ногам этой любви все, чем владел, – что там какой-то магазин!

Но он понимал, что трудно будет заслужить любовь этой красавицы. Уважение – да, признательность… но любовь! Он с завистью думал о Бекхане – как легко завоевал он сердце этой Виолетты Ким? И Аликеев понимал, что на пути к Зайре стоит ее отец. Как он бьется за своего сына?! А уж за дочь…

Что будет, если он узнает, что босс ухлестывает за его дочерью? Может быть, уже о чем-то догадывается? Ведь он очень проницателен и наблюдателен. А что, если попросить у него ее руку? Он может отказать? Вряд ли. Но нельзя спешить – сначала нужно подготовить Зайру. Ведь она может упереться. Нет, в таких делах спешка ни к чему. Пусть откроет свой магазин, начнет купаться в деньгах; ведь они способны развратить кого угодно. Да и Бекхан – он может затаить обиду. Даром что сам собирается жениться на девушке, годящейся ему в дочери.

– Не стоит благодарить меня, – сказал Аликеев, – Зайра – способная девушка. И у нее есть опыт в торговле. Я и подумал – а почему не помочь применить эти способности? Ведь мы с тобой друзья. Не так ли?

Бекхан поспешил заверить, что это так. Он вспомнил недавний разговор с дочерью. Бекхан вернулся домой, и его встретила Зайра. Ее лицо сияло.

– Папа, я хочу открыть свой магазин, – сказала она, не в силах дождаться, пока отец разденется и снимет обувь.

– Да?! – отозвался Бекхан, снимая мокрые туфли и ставя их на батарею – сушиться. Затем прошел в гостиную и добавил:

– Это хорошо. Но, придется немного подождать – сейчас свободных денег нет. Майра затеяла строить пекарню.

– Нет, мне денег не надо. Талгат Мухамеджанович обещал ссудить деньгами. И здание строить не нужно – Талгат Мухамеджанович отдает в аренду бывшую химчистку. С последующим выкупом. Оказывается, Талгат Мухамеджанович выкупил ее несколько лет назад, и с тех пор здание пустовало.

– Вот как! – Бекхан был неприятно удивлен. Чего это Аликеев так расщедрился?

– И под какие проценты он дает ссуду?

– Ни под какие. Талгат Мухамеджанович сказал, что не будет наживаться за мой счет. И чтобы я не думала о долге. «Вернешь, когда-нибудь, – сказал он, – Когда разбогатеешь». Талгат Мухамеджанович говорит, что не может смотреть спокойно на то, как дочь его друга мокнет под дождем на рынке. Талгат Мухамеджанович обещал помочь с внутренней отделкой. И с оборудованием. Так что мне остается только оформить все и привезти товар. Талгат Мухамеджанович сделает мне визы, и я сама поеду в Китай за товаром. И в Турцию. Представляешь папа? Я поеду в Стамбул! А ведь я никогда не думала, что когда-нибудь смогу побывать за границей. И все благодаря тебе. У тебя отличные друзья!

Зайра еще долго рассказывала с увлечением о своем будущем деле, а Бекхан думал:

«Не слишком ли часто повторяет она его имя? „Талгат Мухамеджанович, да Талгат Мухамеджанович!“ И с какой теплотой она произносит эти слова! И когда это они встречались? Не наложил ли Аликеев свою лапу на нее?»

Бекхан вспомнил, как смотрел босс на Зайру в день ее именин. И как прижимал к себе, танцуя с ней. Босс заманивает ее этим магазином. Зайра что – словно ребенок, тянется к тем, кто угощает сладостями и дарит красивые игрушки. Она и не заметит, как окажется в его объятиях.

Бекхан представил дочку обнаженной, прижимающейся, как Марина, к Аликееву, и как тот похлопывает игриво по ее попке. Бекхан затряс головой, отгоняя видение. Он огляделся – Аликеев допивал свой коктейль. «Ладно, помогай, – сказал про себя Бекхан, – Пока. Магазин нам не помешает. А что касается твоих намерений – я буду держать ухо востро. И не остановлюсь ни перед чем; дочку я тебе в обиду не дам. Так же, как и сына. И Карину эту я поставлю на место. Да, трупа не будет. Может быть».

Эти мысли прервал Аликеев. Заговорил, отставляя пустой стакан:

– Я зачем вызвал тебя. Вчера был задержан транспорт с героином. Курьеры допустили оплошность – недобросовестно спрятали товар. Понадеялись на «авось», ведь до сих пор не было провалов. Они сидят в столице, но я до сих пор не знаю, где именно.

Бекхан сделал озабоченное лицо – босс продолжал:

– Товар пропал – его сожгли. Ко мне приезжал наш человек из столичного ДВД. Он ничего не смог сделать. И ребята наши попали конкретно. Даже не знаю, стоит ли даже пытаться их выручать. Они слишком засветились.

Бекхан вспомнил свое заключение в «каменном мешке». Тогда все было инициировано боссом. Все эти ребята Аликеева, и Бекхан в их числе, рискуют каждую минуту своими жизнями и свободой ради своего босса, а он сидит и раздумывает – выручать их или нет?

«Вот сволочь!», – выругался Бекхан про себя. А вслух сказал:

– Надо бы вытащить. Конечно, они виноваты. Но и разбрасываться людьми не стоит. Это опытные ребята. А что до оплошности – с кем не бывает? Зато этот случай будет им хорошим уроком.

Аликеев хмыкнул. Легко сказать: «Надо вытащить». Бекхан и впрямь считает своего босса всесильным? Да, конечно, он многое может. Попади эти «опытные» болваны в местное УВД – не было бы проблем. Но, столичное ДВД – это тебе не хухры-мухры. И КНБ к тому же задействовано. Тут требуется великая осторожность. Как бы самому не загреметь! Да и бабки за освобождение придется выложить немалые. Товар завалили, а это не один миллион убытка. А теперь выложи еще за них самих.

Но Бекхан прав – где потом взять курьеров? Они на дороге не валяются. Эти-то хоть знают все ходы – выходы.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – бросил он и приступил к тому, для чего собственно и вызывал Бекхана, – А пока тебе придется съездить на дальнюю границу.

И видя, как поскучнело лицо у него, успокоил:

– Только пару раз. Пока я буду вызволять тех ребят. Пойми – нужно быстро доставить товар. Я не могу держать наших клиентов на голодном пайке.

Бекхан кивнул боссу, не поднимая головы. Что он может сделать? Разве может он отказаться? Но и согласиться – а не загремит ли он вослед тем парням в подземелья КНБ?

После ухода Бекхана Аликеев отправился на другой конец города – в пригород, под названием «Собачья слобода». Никто уже не знал, почему так называется этот поселок, возможно, когда-то здесь разводили породистых собак, а возможно, просто здесь жил какой-нибудь богач с охотничьей сворой. Теперь тут можно увидеть лишь дворняжек или беспризорных собак.