Текст книги "Синдер & Элла"

2

У ШТАТА КАЛИФОРНИЯ ЕСТЬ одна особенность: здесь все красивые. С одной стороны, это паршиво, потому что мои шрамы привлекают еще больше внимания, ведь все вокруг такие идеальные. Но, с другой стороны, мне нравится находиться среди симпатичных молодых людей, а все мои реабилитологи просто красавчики. Это хорошо: по крайней мере мне гораздо приятнее проводить с ними время.

Мои диетолог и сиделка – горячие парни чуть за тридцать. Диетолог ко всему прочему выполняет обязанности персонального тренера. Я никогда особо не увлекалась спортом, но благодаря ему мне даже захотелось пойти в спортзал. Моему физиотерапевту всего двадцать восемь, и он меня страшно заводит Серьезно, создается ощущение, что он должен быть в телевизоре, а не в моей гостиной, заставляя меня заниматься до изнеможения. Поэтому в последние две недели я ждала сеансов физиотерапии почти что с нетерпением. Почти.

У меня перехватило дыхание от резкой боли, и я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Давай, Элла, еще разок! Я знаю, ты можешь. А теперь попробуй достать до пола.

Мне хотелось заплакать, но я еще раз попыталась дотянуться до пальцев ног: Дэниэл улыбался с такой уверенностью, что я не могла его подвести. Мне даже показалось, он похлопал ресницами.

Я потянулась руками к полу, растягивая свою новую кожу в самых тугих местах. Я знала, что физиотерапия – дело непростое, но не думала, что настолько. Мне никак не удавалось дотянуться до кончиков пальцев: все тело буквально огнем горело. Слезы брызнули из глаз, и я выпрямилась.

– Извини, но я не могу. Мне кажется, еще чуть-чуть – и мое тело треснет по швам.

Дэниэл нахмурился. Он не был зол или разочарован, скорее обеспокоен. От его взгляда можно было растаять.

– Ты же доставала до обуви в понедельник? Ты точно делаешь все упражнения каждый день, как я тебе сказал?

– Да, но мне кажется, моей коже совсем не подходит калифорнийский воздух. Всю неделю какое-то раздражение.

– Дай-ка взглянуть, – потребовал Дэниэл.

Я задрала футболку, чтобы он мог осмотреть мою спину и подкатала штанины, чтобы можно было увидеть кожу под коленями.

– Почему ты не сказала раньше? Я бы не стал тебя так мучить. Зуд не беспокоит?

– Ну… я стараюсь не чесаться.

– Была на солнце? Загорала на балконе? Ходила на пляж?

– Ага, конечно, – усмехнулась я. – Больше всего на свете мне сейчас хочется разгуливать перед людьми в купальнике. Все это время я вообще не выходила из дома. Живу практически как вампир.

Дэниэл внимательно осмотрел меня и снова нахмурился. Кажется, у меня проблемы.

– Во-первых, пляж – это прекрасно, и тебе там обязательно понравится. Следующим летом, когда твоя кожа окрепнет и станет более эластичной, я сам тебя туда поведу.

Соблазнительный Дэниэл в одних лишь плавках? Пожалуй, взгляды зевак – это не так уж и страшно! Переживу!

– А во-вторых, когда придет твоя сиделка?

– Не раньше понедельника.

– Плохо. У тебя кожа слишком сухая. Она все еще адаптируется к новому климату. В Калифорнии гораздо суше, чем на восточном побережье.

– Мои волосы с тобой полностью согласны.

Дэниэл засмеялся и начал сосредоточенно копаться в своем рюкзаке.

– Ага! У меня тут кое-что есть. – Он достал пузырек с маслом и улыбнулся. – Сходи переоденься, и я тебя разомну. У твоей мамы ведь есть массажный стол? По-моему, она говорила что-то такое в последний раз.

Я не чувствовала оцепенения, пока не увидела, как с лица Дэниэла стирается веселая улыбка.

– Она не моя мама, – отрезала я, хотя меня расстроила вовсе не эта фраза. – Да, у нее есть массажный стол, но тебе необязательно со мной возиться. Я уверена, что как-нибудь доживу до понедельника.

Он уже видел мои шрамы на руке и ноге. Но полная картина – это совсем другое. Дэниэл пристально посмотрел на меня, как будто понял, о чем я думаю.

– Элла. – Его голос звучал мягко, но строго. – К понедельнику у тебя кожа растрескается и начнет кровоточить. Мы не можем так рисковать. Ты ведь не хочешь еще одну трансплантацию?

– Нет. – Голос у меня дрожал, потому что я изо всех сил пыталась совладать с собой.

– Если тебе так некомфортно со мной, я могу позвонить Коди или попросить кого-то из твоих родителей сделать тебе массаж. Но затягивать с этим больше нельзя.

Как будто я позволила бы отцу или Дженнифер ко мне прикоснуться!

Я не хотела, чтобы он звонил Коди, потому что стеснялась его почти так же, как и самого Дэниэла, поэтому глубоко вздохнула и кивнула.

– Прости. Ты прав. Все хорошо. Пойду переоденусь.

– Хорошая девочка. – Дэниэл улыбнулся так искренне, что у меня внутри все сжалось. – Знаешь, ты одна из самых смелых моих пациенток.

Я выдавила из себя смешок:

– Готова поспорить, ты говоришь это всем своим пациентам.

Дэниэл усмехнулся:

– Ты права. Но в твоем случае я действительно так считаю.

– И это ты тоже говоришь всем подряд, – ответила я с усмешкой и направилась в спальню, где меня ждал ненавистный купальник.

Когда я наконец набралась смелости и вышла из своей комнаты, Дэниэл уже разложил массажный стол в гостиной. Я замерла, но когда он взглянул на меня, улыбка на его лице была такой же, как и всегда. Как будто все в порядке. Ни секунды неловкости. Он даже не вздрогнул. Лишь похлопал рукой по столу.

Вот поэтому я и люблю врачей. В ожоговом центре Бостона все были такими, как Дэниэл. Они воспринимали меня всего лишь как очередного пациента. Пока я находилась там, у меня даже сложилось обманчивое впечатление, что жизнь после аварии не так уж и ужасна.

Я улетала из Бостона в Лос-Анджелес в ботинках, брюках и рубашке с длинным рукавом. Шрамы были видны только на правой руке, и ходить пока приходилось с тростью. Так вот, люди вокруг пялились на меня, как будто я инопланетянин с тремя головами. Они перешептывались, кивали в мою сторону и морщились. Поэтому мне даже думать не хотелось, что я когда-нибудь снова смогу выйти из дома в майке и шортах.

Собравшись с духом, я направилась к Дэниэлу, но когда вошла в комнату, меня увидела Дженнифер, которая как раз решила занести нам лимонад. Она ахнула и едва не расплакалась. Поставив стаканы на стол, Дженнифер присела.

– Бедняжка, – прошептала она. – Рич говорил, что все плохо, но я не думала, что настолько… Мне так жаль, Элла! – Взглянув на меня, Дженнифер снова вздрогнула. – Прости, – добавила она и поспешно покинула комнату.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Дэниэл дал мне минуту, чтобы прийти в себя, а затем нежно взял за руку:

– Тебе помочь взобраться?

В любой другой ситуации я попыталась бы сделать это сама, но сейчас позволила ему взять меня на руки и положить на массажный стол. Я легла на живот, потому что мне было неловко смотреть на него: моя мачеха только что в ужасе убежала из комнаты, увидев мое тело.

– Не знаю, зачем отец заплатил за лечение на Аому, – пробормотала я, когда Дэниэл начал втирать масло в мою раздраженную кожу. – Ожоговый центр не так уж и далеко отсюда. Я бы гораздо охотнее ходила туда сама.

Дэниэл немного помолчал, а затем произнес:

– Я бы хотел сказать тебе, что все наладится. Но будет непросто, Элла. Люди всегда реагируют – просто некоторые хуже, чем остальные.

– Слава Богу, хоть этих ведьм нет дома. Дженнифер хотя и бестактная, но по крайней мере пытается быть милой. А когда Ведьма номер один и Ведьма номер два здесь – сам дьявол нервно курит в сторонке.

Дэниэл грустно вздохнул:

– Старайся концентрироваться на хорошем. Зато ты всегда будешь знать, кто настоящий друг, а кто нет. А когда решишь выйти замуж и завести семью, у тебя будет самый лучший муж на свете.

Я усмехнулась. Можно подумать, кто-то теперь захочет со мной встречаться (не говоря уже о том, чтобы провести вместе всю жизнь).

– Не смейся, Элла. Тебя обязательно полюбят. Переворачивайся, – скомандовал Дэниэл. Когда я повернулась, он попытался сделать суровое лицо, но ничего не вышло. – Ты неглупая, остроумная и очень сильная. И красивая.

– Просто ты мой врач. Это твоя работа – говорить мне всякое такое.

Дэниэл не засмеялся. Он пристально посмотрел на меня. Его взгляд был серьезен как никогда.

– Потрясающе красивая, – повторил он. – Твои глаза могут свести мужчину с ума.

Я хотела пошутить, но что-то в выражении лица Дэниэла остановило меня, поэтому я просто прошептала «спасибо» и покраснела как рак.

– Найдутся люди, которые увидят за этими шрамами чудесную девочку, – сказал Дэниэл. – Но ты не сможешь их встретить, если будешь целыми днями прятаться дома. Не думай, что я забыл об этом, дорогуша. И я обязательно нажалуюсь на тебя доктору Пэриш.

Я тяжело вздохнула. Встречи с моим психиатром казались еще болезненнее, чем сеансы физиотерапии.

– Не надо так на меня смотреть. Это ради твоего же блага. Ты сама прекрасно знаешь, что тебе нельзя целыми днями торчать в четырех стенах. У тебя может начаться регресс, Элла. Ты же не хочешь, чтобы месяцы упорной работы пошли насмарку?

– Но ведь я делаю упражнения каждый день. Правда!

– Это другое. Тебе необходима разнообразная двигательная активность. Все эти небольшие действия, над которыми ты раньше даже не задумывалась. Кроме того, ты можешь снова впасть в депрессию и перестанешь работать над собой. Тогда я не оправдаю ожиданий, и твой отец уволит меня. Возможно, ты хочешь от меня избавиться, но не сомневайся: любой другой физиотерапевт на моем месте замучает тебя не меньше – только будет не таким клевым, как я.

В этом Дэниэл был прав. Едва ли найдется кто-то круче него.

Папа вошел в комнату и молча осмотрел мою кожу, пока Дэниэл наносил увлажняющее масло. Нахмурившись, он спросил:

– Почему она так выглядит?

Он не раз присутствовал при подобных процедурах, когда я еще лежала в больнице в Бостоне, поэтому мог видеть динамику. Отец вопросительно посмотрел на Дэниэла, поэтому я решила не отвечать.

– Она привыкла к влажному воздуху в Бостоне. Думаю, ее нужно осматривать чаще, пока тело не привыкнет к калифорнийскому климату.

Отец кивнул.

– Я сегодня же позвоню Коди. Ей можно выходить из дома? Мне нужно вместе с ней подать заявление о зачислении в школу.

Жесть. Физиотерапия, повергающая мою мачеху в слезы, сухая кожа, дополнительные визиты сиделки… а теперь день чудесным образом стал для меня еще чуточку хуже. Великолепно.

Дэниэл, у которого хватало такта, чтобы не обсуждать человека, находящегося рядом, как будто его нет в комнате, обратился ко мне.

– Тебе полезен свежий воздух, – подмигнул он.

* * *

Отец решил отдать меня в ту же мажорную частную школу, куда ходили двойняшки. До этого частные школы я видела только в подростковых сериалах по телевизору. Как заявляло руководство, девяносто восемь процентов выпускников поступали в университет. А вот моя бостонская школа гордилась металлоискателями на входе и могла похвастаться лишь шестьюдесятью тремя процентами.

Казалось, хуже быть уже не может, но нет! В новой школе нужно носить форму – традиционную белую футболку поло или водолазку в холодное время года и темно-синюю плиссированную юбку. Я все лето провела дома взаперти, и в те редкие разы, когда отец и Дженнифер куда-нибудь меня вытаскивали, закрывалась с ног до головы. А теперь они хотели, чтобы я ходила в школу в одежде с коротким рукавом и в юбке до колена? Неужели им не известно, какими злыми бывают подростки?

После встречи с директором папа улыбался всю дорогу.

– Ну что? – спросил он. – Как тебе? Ты рада? Здорово, правда?

Слишком здорово. Огромные железные ворота, охрана, идеальный газон. Школа располагалась в нескольких зданиях, соединенных крытыми аркадами и напоминала Старую миссию[6]6
  Старая миссия – здание францисканской миссии в Санта-Барбаре, штат Калифорния. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Мне с трудом верилось, что здесь находится учебное заведение.

Пока отец выезжал с парковки, сердце у меня начало лихорадочно биться. Я уже знала: это предвестие панической атаки. Резко повернувшись, я схватила отца за руку:

– Папа, пожалуйста, не отдавай меня туда!

Он был ошарашен такой неожиданной реакцией.

– Почему? Что не так?

– Мне и так будет непросто в школе. Прошу, прошу, прошу, не делай еще хуже! Это совершенно дикое место. В обычной школе я по крайней мере знаю, к чему готовиться, – та же фигня, только в другой обстановке. Врачи же сказали, мне нужно что-то «знакомое». А это, – я махнула рукой в сторону здания, оставшегося позади, – вообще не знакомое. Я не могу так. Не заставляй меня туда ходить.

Это была неподдельная паника, но папа не нашел ничего лучшего, чем засмеяться. Он отмахнулся от моего беспокойства, как будто я несла полную чушь.

– Не смеши меня. Тебе там понравится, вот увидишь.

– Почему я не могу учиться дистанционно? Я бы наверстала упущенное и получила аттестат за пару недель, и мне не пришлось бы повторять целый год.

– Ты сама прекрасно знаешь, почему это невозможно. Все твои врачи в один голос говорят о необходимости возвращения к повседневным делам, причем как можно скорее. Чем дольше ты будешь сидеть в четырех стенах, тем сложнее тебе будет вернуться к нормальной жизни.

Я саркастически усмехнулась:

– Ты серьезно считаешь, что я когда-нибудь снова смогу жить нормальной жизнью?

– Что ты от меня хочешь, Элла? Я просто стараюсь следовать указаниям докторов. Я же хочу как лучше!

Мне хотелось закричать. Он не имел ни малейшего понятия, как было бы лучше для меня.

– Хорошо. Можно я тогда хотя бы пойду в обычную школу?

Отец посмотрел на меня с ужасом:

– На кой черт тебе это сдалось?

– Ну, для начала – там не нужно носить форму, ученики могут свободно выражать свою индивидуальность. Там будет гораздо больше всяких психов, и я отлично впишусь в коллектив.

– Ты не псих.

Я с недоверием посмотрела на отца: сможет ли он повторить это, глядя мне в глаза? Не смог.

– Даже если бы на мне не было всех этих шрамов, я бы все равно не хотела здесь учиться. Я не такая, как дочери Дженнифер. Я никогда не буду своей в этой понтовой суперпривилегированной школе мечты для богатеньких детей.

– Ты слишком предвзято относишься, Элла. Хотя бы попробуй, или ты уже заранее решила ненавидеть все и вся?

– Но…

– И еще. Ни одна моя дочь не будет учиться в обычной школе, пока я могу обеспечить ей более качественное образование.

А вот это очень обидно: всю свою сознательную жизнь до этого я проучилась в обычной государственной школе.

– Что-то тебя это не сильно заботило в прошлом году, – бросила я. – Или в прошлом году я не считалась твоей дочерью? И все предыдущие годы, когда ходила в обычную школу?

Отец оцепенел. Его лицо в одно мгновение словно окаменело. Думаю, я либо реально его достала, либо сильно задела. Может, и то и другое – плевать. Я была рассержена, напугана и слишком сильно скучала по маме, чтобы заботиться о чувствах человека, который нас бросил.

– Ты уже зачислена. И ты не пойдешь в обычную школу. Вопрос закрыт.

Я замолкла и откинулась назад. Лучше молчать всю дорогу и тупо пялиться в окно. Вопрос закрыт? Отлично. Надеюсь, это вообще последний вопрос, который мы когда-либо обсуждали.

3

БРАЙАН

Я РАССЛАБИЛСЯ В КРЕСЛЕ И ВСТАВИЛ в телефон наушники. Надеюсь, новый альбом Кэти Перри спасет меня от скуки. Ненавижу эти совещания.

Зазвучала музыка, и я облегченно вздохнул. Так-то лучше. Ничто так не успокаивало мою душу, как сексуальный голос Кэти. Она такая красотка. Я закрыл глаза и представил, как будто она поет только для меня. Возможно, она бы пошла со мной на свидание. У кого-то из идиотов в этом кабинете обязательно должны быть контакты ее людей. Как только они закончат свою болтовню – если вообще закончат – я спрошу. Сделают хоть что-то полезное.

Кто-то коснулся моего плеча, но я сделал вид, что ничего не почувствовал.

– Брайан!

Вздохнув, я вынул наушники из ушей. Минуты спокойствия всегда кажутся такими краткими! Я открыл глаза и обнаружил, что почти все мои менеджеры устремили на меня гневные взгляды. Мой отец, популярный кинорежиссер Макс Оливер, сидел на противоположном конце длинного стола и смотрел так, будто собирался меня задушить. Отлично.

Это последний раз, когда я работаю с отцом. И вообще, если бы речь шла не о «Хрониках Синдера», я бы в жизни не согласился. Никогда не следует смешивать семью и бизнес – по крайней мере в случае моей шизоидной семейки.

Мой новый ассистент, Скотт, положил передо мной и моей партнершей по фильму, Кайли Саммерс, стопку бумаг. Я буквально взвыл, увидев даты, обозначенные в таблице. Скомкав график, я откинулся назад, прицелился и швырнул его. Самодельный баскетбольный мяч попал прямиком в мусорную корзину на другом конце комнаты, не задев ничего: чистое попадание!

– Ха! Два очка!

Я поднял руку, чтобы Кайли отбила пять.

– Ты видела, а? Может быть, я слишком рано выбрал свое призвание? В следующем сезоне попробую попасть в «Лейкерс»[7]7
  «Лос-Анджелес Лейкерс» – американский баскетбольный клуб. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Кайли, как обычно, смерила меня презрительным взглядом. Ну и ладно. Вот Скотт хороший! Я повернулся к нему. Он нервно осмотрелся по сторонам, но не решился проигнорировать и дал мне пять.

Его нервозность меня рассмешила.

– Расслабься, Скотти. Я – единственный человек в этой комнате, кто может тебя уволить. Так что если сомневаешься – угождай мне, а не им. Они тебе ничего не сделают.

– Ты закончил тратить наше время? – рявкнул отец.

Меня охватила ярость. Впрочем, это происходило почти всегда, когда он был рядом. Я выхватил у Скотта еще одну копию расписания и помахал ею:

– Ваше идиотское совещание – вот пустая трата времени!

Кажется, своими словами я ужасно оскорбил весь менеджмент, но тут заговорил мой агент, Джозеф.

– Это примерный план рекламной кампании «Принца-друида». Отнесись к этому серьезно.

– Зачем? Разве за это не Скотт отвечает? – Я положил руку на плечо своему ассистенту. – Этот парень великолепно составляет расписание – поэтому я его и нанял. Уверен, у него уже есть восемь разных версий этого списка, распечатанных на всякий случай. Он ни за что не позволит мне пропустить ни одно совещание. Поверьте, я изо всех сил пытался пропустить сегодняшнее.

Джозеф вздохнул:

– Ты здесь, потому что твой ассистент не может одобрить расписание за тебя.

– Вам нужно мое одобрение? – усмехнулся я. – Можно подумать, мое мнение тут хоть что-то значит.

– Конечно, да.

Я бы засмеялся, но на самом деле было не смешно. Мое мнение перестало кого-либо интересовать с тех пор, как первый подростковый фильм с моим участием побил рекорды кассовых сборов. Агенты, менеджеры, пиарщики, юристы, консультанты по имиджу, персональные тренеры и тому подобные…

Теперь они контролировали мою жизнь во всех проявлениях: что можно и что нельзя носить, что есть – что не есть, куда ходить – куда не ходить, что говорить – а что нет. Черт возьми, они составили график рекламной кампании, вообще не посоветовавшись со мной. И теперь на столе лежал готовый план, поправки к которому не принимались.

Изучая список, я увидел, что за меня на недели вперед распланировали интервью, фотосессии, появление на публике, посещение кинопремьер, участие в ток-шоу на радио и телевидении. Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Чикаго…

Я встретился взглядом с Джозефом и скептически поднял бровь:

– Не сомневаюсь, что вы уже давно забронировали все авиабилеты и номера в отелях, так какого черта вам нужно мое согласие? «Шоу Кеннета Лонга»? Да этот парень – полный кретин! Вот это я точно не одобряю.

Джозеф поморщился, и его лицо приобрело выражение мрачной решимости.

– «Шоу Кеннета Лонга» – это прайм-тайм. Самое популярное ток-шоу на свете. Миллионы просмотров. Ты не можешь пропустить интервью с ним только потому, что он тебе не нравится.

– Допустим. А что это за «Сплетни о звездах»? Это же тупой таблоид?

Мой пиарщик – еще один кретин – откашлялся и решил вступиться за свое расписание.

– Это самый большой таблоид в мире. Если ты им понравишься, они сделают тебя самым знаменитым человеком на планете, а если нет – то превратят в самое большое посмешище в истории Голливуда.

– Они уже наблюдают за тобой, Брайан, – хмуро добавил мой менеджер Гэри. – Лучше поддерживать с ними хорошие отношения, иначе они начнут распространять в СМИ такие вот истории каждую неделю.

Гэри швырнул мне последний номер «Сплетен о звездах». Я прочитал заголовок и расплылся в довольной улыбке. Затащить Адрианну Паскаль ко мне домой в прошлые выходные – пожалуй, самое стоящее, что я делал за последний год.

– Ты целовался взасос с девушкой всемирно известной рок-звезды Кайла Гамильтона на вечеринке в честь его же дня рождения!

Хех. Вообще-то мы не только целовались той ночью. Я посмотрел вокруг, сделав большие невинные глаза:

– А они разве не расстались?

– Ты расстроил их чертову свадьбу.

Я пожал плечами:

– Ну и ладно, он все равно эгоистичный козел. И кстати, если бы она его так любила, то не висела бы на мне весь вечер.

Отец наконец вышел из себя.

– Это не те новости, которые нам сейчас нужны! – заорал он. – Думаешь, ты самый успешный среди звезд-подростков? Хочешь повыпендриваться? Как бы не так! В Голливуде каждый год появляются десятки таких засранцев, как ты. Если тебе охота валять дурака, следующим твоим появлением на публике будет какая-нибудь передача «Где они сейчас?» через двадцать лет.

Я злобно посмотрел на отца, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше ненависти.

Он никогда не уважал меня и не верил в мои силы. Смеялся над каждой моей ролью. Постоянно говорил, что «не мне тягаться с большими звездами» – с тех самых пор, как я сказал, что хочу самостоятельно сделать карьеру в кино, а не сниматься в его фильмах. Он только и ждет моего фиаско, чтобы потом ткнуть меня в это.

– С меня хватит. – Я оттолкнулся от стола и скатал еще один комок из расписания. Сейчас я был слишком зол, чтобы сконцентрироваться, и не попал в корзину.

Я хотел выбежать из кабинета, но Лиза, исполнительный продюсер фильма и единственный человек на этом совещании (кроме Скотта), который вызывал у меня симпатию, преградила мне путь.

– Брайан. – Она взяла меня за руку. Хотя улыбалась она покровительственно, я все равно немного смягчился. – Мы знаем, что ты расстроен. В прошлом году у тебя был несколько неудачный опыт с папарацци, но этот рекламный тур очень-очень важен.

Несколько неудачный? С тех пор как меня выбрали на роль принца Синдера, я стал целью номер один для папарацци, снабжающих фотками журналы для девочек. Они постоянно приставали ко мне, чтобы продать миллионы копий всем женщинам в стране от двенадцати до шестидесяти. Они таскались за мной повсюду. Я не мог даже задницу спокойно вытереть, чтобы меня не разместили на обложках всех изданий в Америке. За весь год у меня не было ни минуты покоя.

– Это важно для всех нас, Брайан, но особенно для тебя, – продолжила Лиза. – Эта роль – настоящий подарок. Синдер – это, возможно, главная роль в твоей жизни, и ты ее отхватил. Все – начиная от критиков и заканчивая среднестатистическим зрителем – влюбятся в тебя по уши. Если ты сейчас все сделаешь правильно, можешь даже заработать номинацию на «Оскар».

Я немного завис от полученной информации. Джозеф воспользовался моим промедлением.

– Она права, Брайан. Это будет нечто, настоящий фурор.

Сидящие за столом одобрительно закивали. Все улыбались. Кроме Кайли. Наверное, не очень приятно слышать, что я должен полностью затмить ее в новом фильме. Ее-то вряд ли номинируют на «Оскар».

Я не удержался и посмотрел на отца. Он – один из самых известных людей в Голливуде. И хотя я его ненавидел, мне всегда хотелось заслужить его похвалу.

Отец серьезно посмотрел на меня.

– Ты действительно молодец.

Его слова настолько меня удивили, что я вернулся на место.

– Спасибо.

Отец кивнул.

– Этой ролью ты можешь заслужить уважение людей из киноиндустрии. Ты же хочешь стать серьезным актером, а не кумиром подростков? – Он взял со стола журнал и добавил: – Но голливудская элита не любит тех, кто светится в подобных историях. И неважно, насколько ты хорош как актер: если тебя не уважают и считают потенциально опасным, никто не захочет с тобой дальше работать.

К сожалению, он был прав. Если эта роль действительно может создать вокруг меня такую шумиху, как говорят в нашей команде, придется завязывать с моими выходками. А это не так-то просто, когда весь мир считает тебя сладеньким мальчиком.

– И чего вы от меня хотите? – с горечью спросил я, немного успокоившись. – Что я могу поделать, если журналистов интересуют лишь кубики на животе и думал ли я когда-нибудь об отношениях с фанаткой? Я не виноват, что я слишком смазливый, чтобы воспринимать меня всерьез.

– Может, ему заняться благотворительностью? – спросил один из менеджеров.

– Слишком избито, – возразил другой. – Сейчас это делает каждый второй. Нас сразу раскусят.

– Может, ему поступить в университет? – предложил кто-то еще.

Да! Я согласен! Всегда хотел учиться в университете. Меня всю жизнь держали на домашнем обучении, и в школе я бывал лишь на съемках фильмов о подростках.

– Да, это мне подходит. Я мог бы поступить в Калифорнийский университет – «Брюинз»[8]8
  «УКЛА Брюинз» (UCLA Bruins) – баскетбольная команда Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. (Примеч. пер.)


[Закрыть], вперед! Хочу изучать английскую литературу.

Джозеф покачал головой и сочувственно улыбнулся.

– Это действительно хорошая идея, но у тебя не будет времени.

– Но у меня же сейчас только «Принц-друид», – возразил я. – Больше я ничем не занят. Я справлюсь. Могу на время уйти из кино и получить образование. И не буду влипать ни в какие истории!

Словно сговорившись, все присутствующие замотали головой.

– Почему нет? – Меня разозлило, что они так быстро отказались от этой идеи. – Университетский диплом точно убедит всех, что я ответственный. Я же неглупый и могу получать хорошие оценки!

Лиза грустно улыбнулась.

– Конечно, можешь. Но в саге «Хроники Синдера» пять книг. Когда «Принц-друид» выйдет в прокат и побьет рекорды кассовых сборов – а мы в этом не сомневаемся, – студия даст зеленый свет на остальные четыре фильма. Они уже работают над следующим сценарием. Весной у тебя опять съемки.

У меня сердце сжалось. Понятное дело: мне никогда не дадут жить нормальной жизнью – например, поступить в университет. Я снова потянулся за наушниками. Мое мнение в этом разговоре явно никого не интересовало, и чего бы они там ни придумали, мне явно понадобится Кэти для поднятия настроения.

– Может, ему помолвиться?

Я уронил телефон, не успев включить музыку.

– Что, простите? – Я в ужасе посмотрел на своего пиар-менеджера, ожидая, что идея вызовет смех собравшихся, но никто не возразил. – Вы же несерьезно? Какая еще помолвка?

– По-моему, это гениальная идея! – заметил Джозеф. – Этой стране нужна романтика. С одной стороны, новость понравится девочкам-подросткам, а с другой – даст всем понять, что Брайан Оливер повзрослел. Что он готов оставить в прошлом образ плохого мальчика и серьезно отнестись к жизни.

А вот это обидно. Я всегда со всей серьезностью подходил к своей карьере. Работал с самого детства и никогда не мог почувствовать себя обычным подростком, потому что был слишком занят серьезной жизнью.

– Я слишком молод.

– Так еще романтичнее! И никто не будет винить тебя, если ты расторгнешь помолвку через какое-то время.

– Ну и с кем же вы мне предлагаете объявить помолвку? Просто найти на улице первую попавшуюся девушку и подарить ей кольцо?

– Я готова.

В кабинете повисло молчание. Кайли набирала сообщение на телефоне и даже не подняла глаз: она просто пожала плечами, зная, что внимание всех присутствующих приковано к ней.

– Это моя первая роль. Мне бы не помешала шумиха.

Переборов рвотный рефлекс, я поморщился. Если природа на ком-то и отдохнула, так это на Кайли Саммерс. Она напоминала мне шоколадных зайцев, которых продают на Пасху: красивая снаружи, совершенно пустая внутри, и тебе точно станет плохо, если ее будет слишком много. Мне ее вполне хватало на съемках. Я ни за что на это не пойду.

– Мне нравится! – радостно заявил Джозеф.

– Гениально! – согласился Гэри.

Даже мой отец улыбнулся и с энтузиазмом добавил:

– Идеально!

– Ни за что. Если говорить о помолвке, то только с Кэти Перри.

Кайли оторвалась от телефона и засмеялась:

– Размечтался.

– Размечталась тут, по-моему, ты, деточка.

Во взгляде Кайли промелькнула ярость, но затем ее сменила хищная улыбка.

– А что такое, малыш? Мы как-то уже зависали вместе, и я что-то не помню, чтобы ты остался недоволен. Давай объявим о помолвке. Будет весело!

Меня охватила дрожь.

– Ни за что.

Несколько человек тяжело вздохнули, и Лиза снова принялась меня уговаривать.

– Брайан, подумай об этом, – настойчиво сказала она. – Романтические отношения между вами в реальной жизни привлекут внимание миллионов. Фанаты будут в восторге. Это полезно и для раскрутки фильма, и для вашей карьеры.

– Романтические отношения с ней? – переспросил я. – Мне кажется, вы переоцениваете мои актерские способности, Лиза.

С лица Кайли наконец сошла самодовольная улыбка.

– Засранец.

Ни капли не стесняясь, я ответил ей взаимностью:

– Сучка.

– Будь мужчиной, Брайан, – вмешался отец. – Речь не только о тебе. Это нужно нам всем. «Принц-друид» – моя первая попытка снять серьезное кино. Если главный герой будет номинирован на «Оскар», я смогу заниматься чем угодно, а не только боевиками.

– Вам же необязательно действительно встречаться, – добавил Гэри. – И это не навсегда. Всего лишь пару месяцев будете появляться вместе на публике, а после выхода фильма можете это прекратить. Никто, как говорится, не пострадает. Вы можете в ближайшее время объявить о помолвке и сказать, что тайно встречались во время съемок. Тайные отношения всегда привлекают. Фанаты будут потрясены.

Я осмотрелся, намереваясь что-нибудь пнуть. Кажется, мне не удастся уйти с этого совещания свободным мужчиной. Кайли усмехнулась, увидев отчаяние в моих глазах.

– Я забронирую нам отель в каком-нибудь милом местечке. И да, колечко лучше платиновое, а бриллиант не меньше трех карат.