Текст книги "Синдер & Элла"

4

ПСИХОТЕРАПЕВТ БЫЛА ЕДИНСТВЕННОЙ женщиной в моей реабилитационной команде. Молодая и красивая, как и все остальные. На самом деле, это даже хорошо, что она женщина: во время сеансов ведь нужно говорить связными предложениями, а рядом с аппетитным Дэниэлом это казалось совершенно невозможным.

Доктор Пэриш начала свой допрос еще до того, как я успела устроиться в большом кожаном кресле в ее кабинете.

– Как прошла неделя, Элла? Есть хорошие новости?

Мне нравилось это кресло, а вот еженедельные сеансы психотерапии – не очень. В лучшем случае я чувствовала себя неловко, в худшем – уходила в ужасном настроении.

– Я наконец-то досмотрела все пропущенные серии «Однажды в сказке».

Пожалуй, это единственная хорошая новость за неделю. В общем-то больше я ничем не занималась.

– Ты же знаешь, я имею в виду твою семью.

– Эти люди – не моя семья.

Доктор Пэриш улыбнулась.

– Я понимаю, почему ты так себя чувствуешь. Но они действительно твоя семья, и тебе нужно это принять. Постарайся найти способ наладить с ними отношения.

– Не могу я наладить отношения с людьми, которые терпеть меня не могут и не хотят, чтобы я находилась рядом. Двойняшки разговаривают со мной, только когда звонят предупредить, что придут с друзьями и мне лучше не попадаться им на глаза. И пишут сообщение, когда можно будет выйти из комнаты.

У доктора Пэриш есть одна особенность: она никогда не теряет самообладания. Я знаю, что расстраиваю ее, но она всегда искренне сопереживает мне (или по крайней мере производит такое впечатление).

– Я уверена, ты просто неверно трактуешь их намерения. Возможно, сообщая тебе, что приведут друзей, они пытаются включить тебя в свою компанию.

Я усмехнулась. Доктор Пэриш вроде неглупая женщина, но, пожалуй, немного перебарщивает с оптимизмом.

– Слово в слово цитирую вчерашние слова Анастасии: «Эй, уродина, я собираюсь прийти с друзьями, и они как бы реально боятся собак, так что будь добра, не высовывайся вечером из комнаты. Я напишу тебе, когда можно будет выйти». Вы можете назвать меня пессимисткой, но, по-моему, тут все понятно.

Доктор Пэриш прищурилась, но промолчала.

– А самое лучшее во всем этом, – продолжила я, – смех на заднем плане. То есть ее друзья были рядом, когда она звонила. Она специально ждала, пока соберутся зрители.

– Ты говорила с родителями о поведении своей сестры?

Я снова горько усмехнулась:

– Она позволяет себе и более резкие вещи в присутствии отца и Дженнифер. А они лишь нервно посмеиваются в духе «О, как мило, девочки шутят друг над другом». Они никогда ничего не скажут. Просто не хотят ничего видеть. Этим девчонкам всегда Аают, что они хотят, и позволяют вести себя как угодно. Джульетта хотя бы делает вид, что меня не существует, а вот Анастасия – просто испорченная и избалованная принцесса. Я ни за что не подружилась бы с ней, даже если бы она дала мне такую возможность. Никому бы не посоветовала общаться с таким человеком. Классическая «дрянная девчонка» – как в кино.

Доктор Пэриш вздохнула, отложила ручку, которой всегда делала пометки во время наших встреч, и сняла очки, чтобы протереть глаза. Она явно устала обсуждать одно и то же по сто раз, поэтому решила сменить тему:

– Давай поговорим немного о твоей попытке самоубийства.

Я издала жалобный стон и одернула рукава рубашки. Все мое тело было покрыто шрамами, но эти, на запястьях, отличались от остальных. Моих рук дело. В тот момент я приняла решение, о котором действительно жалею. И мне правда очень стыдно за этот шаг.

– Это было ошибкой, – прошептала я. – Я же не всерьез!

– Я читала отчет, Элла, и уже работала с неудавшимися самоубийцами. Если бы у тебя под рукой оказалось что-нибудь более подходящее, чем нож для мяса, попытка увенчалась бы успехом. У тебя и так почти получилось. Так что на шутку это как-то не похоже.

– Ну хорошо, может, я и собиралась сделать это всерьез тогда, но я же ничего не соображала. Это был действительно очень мрачный период, а теперь мне гораздо лучше!

Доктор Пэриш, по-видимому, не верила мне.

– Я снова могу ходить! Учусь писать поврежденной рукой! Врачи в Бостоне говорили, что это невозможно. Поверьте, я не стала бы так напрягаться и проходить через столько мучений, чтобы заново научиться всему, если бы по-прежнему хотела свести счеты с жизнью. Да, после аварии я была не в себе, но я больше не хочу умирать! Почему мне никто не верит?

Доктор Пэриш встала из-за стола и протянула мне коробку с салфетками. Я неохотно взяла пару штук, и она села рядом со мной.

– Я верю тебе, Элла, – сказала доктор Пэриш. – Знаю, ты проделала большой путь после тех тяжелых дней, но тебе предстоит еще много работы. Пойми, пожалуйста: пока твоя жизнь не устаканится, тебе лучше побыть здесь. Пока ты живешь в доме своего отца – даже если тебе не очень комфортно, – за тобой по крайней мере присматривает человек, который любит тебя и желает самого лучшего.

Последняя фраза взбесила меня до дрожи.

– Вы серьезно думаете, что этот человек меня любит? Желает мне самого лучшего? Да он даже не знает меня! Пару дней назад он отправил меня учиться туда же, куда и двойняшек. Знаете, такая крутая закрытая школа из сериалов о подростковых переживаниях богатеньких деток.

– Возможно, это очень хорошая школа, Элла.

– Все может быть. Но это не значит, что мне там будет хорошо. Когда мы ездили подавать туда документы, мне показалось, что я попала на другую планету. Я всю жизнь ходила в обычную государственную школу в Бостоне. У нас там были металлоискатели на входе, а не суши-бары. В этой школе я буду белой вороной. Я даже не представляю, как общаться со сверстниками. У нас ведь нет ничего общего. Там все будут такие, как Джульетта и Анастасия. Плюс ко всему там нужно носить форму – короткую юбку и футболку поло! Это просто ад.

Доктор Пэриш тяжело вздохнула, и я попыталась аргументированно изложить свое видение ситуации, чтобы мои слова не звучали как сплошное нытье.

– В простой школе мне было бы гораздо привычнее. Там всегда есть место разнообразию. Я могла бы носить то, что хочу, а не светить своими шрамами, как в цирке уродов. В обычной школе легко затеряться в толпе. Кроме того, там могут быть и другие ребята, повторяющие год. Как вы думаете, в Академии Беверли-Хиллз кто-нибудь остается на второй год? Не говоря обо всем остальном, я буду на целый год старше всех остальных выпускников. А еще… у меня уже есть заклятый враг, пообещавший превратить мою жизнь в кошмар, если я попадусь ей на глаза.

Я замолчала в ожидании очередной реплики доктора Пэриш о том, что я неправильно понимаю слова Анастасии, но она ничего не сказала. Вернувшись к столу, она сделала несколько пометок в блокноте.

– Ты говорила папе о своих переживаниях?

В который раз я невесело усмехнулась.

– У меня случилась мощная паническая атака, когда мы туда приехали. Я понимаю, почему вы против обучения на Аому, поэтому попросила его отдать меня в обычную школу. Привела все те же аргументы, что и сейчас. Сказала, что мне было бы легче в привычной среде, где будет меньше стресса. Буквально умоляла его услышать меня. И знаете, что он сделал? Посмеялся надо мной! Меня захлестнула самая настоящая паника. Я просила прислушаться, плакала – а он смеялся. Назвал мои слова смехотворными и сказал, что мне там понравится. А под конец добавил, что ни одна его дочь не будет учиться в обычной школе, пока он может обеспечить ей лучшее образование.

Типичный сеанс психотерапии: я снова реву и тянусь за салфеткой.

– Этот человек не может желать мне лучшего, так как он не имеет ни малейшего понятия, что для меня лучше. Он не знает ничего ни обо мне, ни о моих потребностях. Он просто сноб, вынужденный возиться с искалеченной девчонкой из своего прошлого, о котором он хотел бы забыть. Я – его скелет в шкафу. Он гораздо больше боится потерять лицо перед своими друзьями, чем думает обо мне.

Я высморкалась и перестала плакать. Теперь я снова могла внятно излагать свои мысли:

– Послушайте. Я знаю, вы хотите мне помочь и все такое, но правда в том, что в доме моего отца очень нездоровая обстановка. Я постоянно чувствую себя неловко и пребываю в стрессе, и это лишь усложняет мое восстановление. Мне было бы гораздо легче прийти в себя, если бы я могла жить отдельно.

Доктор Пэриш задумалась.

– Если ты хочешь жить отдельно, – наконец спросила она, – куда бы ты отправилась? Обратно в Бостон?

Наконец-то более веселая тема для разговора.

– Не знаю, – честно ответила я. – Я упустила шанс поступить в Бостонский университет, и мои друзья ушли далеко вперед. Жизнь уже никогда не будет прежней, поэтому я бы, наверное, не стала возвращаться.

– Так где бы ты хотела жить? – повторила свой вопрос доктор Пэриш. – Что ты планируешь делать со своей жизнью?

– Ну, для начала я бы окончила школу онлайн. Я могла бы начать сейчас и получить аттестат всего через пару месяцев, а не повторять целый год. Потом я бы все-таки поступила в университет. На журналистику. Надо только определиться с местом. Сейчас для меня открыты все дороги, но я бы хотела писать рецензии на книги и фильмы, поэтому осталась бы здесь или переехала в Нью-Йорк. Скорее даже выбрала бы Нью-Яорк: я люблю восточное побережье.

Доктор Пэриш прищурилась. Кажется, я сказала что-то не то.

– То есть ты могла бы так легко уехать? Поступить в какой-то университет и поселиться одной в незнакомом городе? Без друзей?

– Многие подростки так делают.

Я мысленно отругала себя: снова получалось так, будто обороняюсь. Я знала, это играет против меня, но ничего не могла с собой поделать. Ужасно раздражает, когда тебе постоянно напоминают, что ты осталась совсем одна.

– Эти подростки не восстанавливаются после такого травмирующего опыта, как у тебя, и кроме того, у них, как правило, есть мощная система поддержки дома.

Я хмыкнула.

– Вы действительно считаете, что она у меня здесь есть? Думаете, отец и его семья – это система поддержки?

– Нет, – просто ответила доктор Пэриш.

Ее ответ поразил меня. Все, с кем я общалась после выхода из комы, навязывали мне отца и его семью, как будто одна кровь автоматически заставляла нас любить друг друга и делала друзьями до гроба.

– Возможно, ты права, и жизнь в семье твоего папы – не лучший вариант для тебя, – медленно продолжила она.

В сердце забрезжил маленький лучик надежды, но я попыталась подавить это чувство. Здесь должна быть какая-то ловушка. Она не может просто взять и подписать свидетельство о моем психическом здоровье – а именно это и требуется, чтобы я могла уйти от отца и жить самостоятельно.

Доктор Пэриш отложила блокнот и откинулась в кресле.

– Элла, я знаю, ты считаешь меня своим тюремным надзирателем, но надеюсь, ты понимаешь, что я правда желаю тебе самого лучшего. Моя задача – разобраться вместе с тобой, что же лучше, и помочь тебе добиться этого. Я хочу увидеть, как улучшается твое эмоциональное состояние. Хочу подписать бумаги, которые позволят тебе уйти, но для этого я должна убедиться, что ты готова жить самостоятельно.

Ну вот. Она не поможет мне сбежать из папиного дома. Моя надежда стремительно угасала.

– И что это значит? – глухо спросила я.

– Это значит, что если тебе действительно было бы лучше в другом месте, будем работать в этом направлении. Но я не отпущу тебя, пока не удостоверюсь, что ты не останешься совсем одна. Ты еще не готова к самостоятельной жизни: это может привести к очередной глубокой депрессии. Тебе нужны друзья. Мощная система поддержки. Если ты уверена, что не найдешь ее в семье, ищи в другом месте. Знакомься. Начни ходить в реабилитационную группу. Попробуй восстановить связь со старыми друзьями из Бостона. Даже если они живут своей жизнью и вас разделяют сотни километров, тебе все равно нужно общение. Если ты сможешь создать для себя такую систему поддержки, Элла, я сама помогу тебе с выбором квартиры.

Мысли о словах доктора Пэриш не покидали меня весь день. Мне срочно нужна была поддержка, и в голову приходил лишь один вариант.

5

БРАЙАН

ПОДЪЕЗЖАЯ К РЕСТОРАНУ, Я ПОПРАВИЛ воротник рубашки. Конечно же, Кайли выбрала для нашего первого «свидания» «Плющ» – одно из самых любимых местечек голливудских знаменитостей. Фотографы дежурили на тротуарах каждый день, и сегодняшний вечер не стал исключением. Вспышки фотоаппаратов начали щелкать, когда мы еще не доехали до ресторана: папарацци сразу узнали мою машину. А когда они увидели, что сегодня я ужинаю с Кайли Саммерс, то едва не сошли с ума.

– Ты готов, дорогуша? – с ухмылкой спросила Кайли, сидевшая рядом.

Меня затошнило. Кайли с самого начала проявляла слишком большой энтузиазм по отношению ко мне. Во время нашей первой встречи она бросилась мне на шею, и я совершил фатальную ошибку, приведя ее домой. Уже через пару дней я понял, как сглупил. Она, кажется, не поняла, что это была всего лишь одна веселая ночь для снятия напряжения на съемках – не более того. Мне пришлось потратить несколько недель на то, чтобы переубедить ее, и засветиться с кучей других девушек, чтобы она наконец отстала.

Я снова посмотрел на Кайли. Она накрасила губы какой-то блестящей штукой и рассмеялась:

– Ты выглядишь так, словно отбываешь тюремный срок.

Даже захотелось улыбнуться: удивительно точная формулировка!

– Не понимаю, почему ты так недоволен. Большинство мужчин отдали бы что угодно ради отношений со мной.

Даже если бы Кайли не была вредной, капризной и эгоистичной стервой с мозгами меньше, чем у золотой рыбки, я бы все равно не стал с ней встречаться. Я вообще ни с кем не встречался – ну, больше одного раза.

– Я не завожу отношений.

– Почему? Это же весело.

Чтобы завести нормальные отношения, необходимо сердце. А мое сердце перестало биться восемь месяцев назад. Но я не собирался обсуждать это с Кайли.

– Просто так.

Кайли наконец закончила наводить красоту и повернулась, чтобы внимательно меня осмотреть. Через пару мгновений она самодовольно ухмыльнулась:

– Какая ирония! Главный сердцеед Голливуда не хочет отношений, потому что ему разбили сердце!

Стиснув зубы, я уставился в лобовое стекло. Я ни с кем не говорил об Элле, и тем более не собирался обсуждать ее сейчас.

Кайли снова усмехнулась:

– Надо же! Кто бы это ни был, она явно хорошенько по тебе прошлась.

Я бросил на нее гневный взгляд:

– Ты переходишь все допустимые границы. Прекращай, а то я пошлю тебя к черту и найду кого-нибудь посексуальнее, чтобы развлечься сегодня ночью.

Кайли перестала ухмыляться и злобно посмотрела на меня:

– Эти отношения могут принести мне бешеную популярность. И я не позволю разрушить их из-за того, что тебя кто-то бросил. Если ты что-то сделаешь не так, я испорчу твою карьеру. Устрою такие проблемы, что тебе придется убраться отсюда на чертов Северный полюс.

Не хотелось признавать, но Кайли не шутила. Она действительно впервые снималась в кино, но ее родители – одни из самых влиятельных людей в Голливуде. А друзья и того круче. Именно поэтому ей досталась роль, которой она совершенно не заслуживает. Ее отец – владелец студии, которая дала согласие на съемки «Принца-друида».

Я был знаменит и довольно неплохо играл, поэтому мог дать Кайли достойный ответ, но если ее реально разозлить, она действительно может нанести серьезный вред моей карьере.

В общем, я конкретно влип – по крайней мере до голосования в киноакадемии. Если я получу номинацию на «Оскар» и докажу, что могу играть серьезные роли, можно будет бросить Кайли (и меня, наверное, даже поздравят с этим событием).

Я откинулся назад, закрыл глаза и вздохнул:

– Иногда ты меня восхищаешь, Кай. Я никогда не встречал девушки, которая так естественно изображает стерву.

– А кто сказал, что я изображаю, Брайан?

Я устало приоткрыл один глаз, и Кайли игриво улыбнулась.

– Может, тебе и не хочется встречаться, милый, но придется, – ласково прошептала она, наклонившись ко мне. – Я могу превратить ближайшие месяцы в сущий ад для тебя или… сделать их очень-очень приятными.

Кайли принялась за дело и поцеловала меня в шею, в то время как ее рука приземлилась в опасной близости от моей ширинки. Затем она провела длинными ногтями по моим джинсам, слегка надавливая – ровно столько, чтобы довести меня до точки кипения.

Я судорожно вздохнул. Не хотелось ей поддаваться, но такая Кайли явно вызывала больше симпатии, чем ее постоянно ноющая и жестокая версия, с которой мне придется иметь дело, если я не подыграю.

Осторожно, чтобы не разозлить эту фурию еще сильнее, я убрал ее руку со своих ног.

– Еще несколько секунд – и я не смогу выйти из машины. Если ты, конечно, не хочешь пропустить ужин и перейти сразу к десерту, лучше не распускай руки.

Кайли заливисто рассмеялась и вернулась на свое место, чтобы подкрасить губы.

– Звучит заманчиво, но нас должны увидеть вместе, прежде чем мы перейдем к самому вкусненькому. Кстати, я ужасно голодная.

– Как скажешь.

Можно подумать, она закажет что-то кроме воды без газа и листьев салата.

Вздохнув еще раз, я наконец открыл дверь, нацепив дежурную улыбку, как только услышал оклики фотографов. Все мысли и эмоции отключились. Бесчувственность, помогавшая мне выживать весь прошлый год, возобладала, и я с радостью погрузился в нее.

Я улыбнулся толпе, и ощущение хаоса оставило меня. Я умел и любил играть на публику. А свидание с Кайли – лишь очередной спектакль. Поэтому я буду играть, причем на высшем уровне.

Обойдя автомобиль, я, как настоящий джентльмен, открыл дверь для Кайли. Затем помог ей выйти и обнял за талию.

– Улыбайся на камеру, принцесса. – Я сказал это достаточно громко, чтобы меня услышали, и нежно поцеловал Кайли за ушком.

Она вздрогнула от удовольствия, и пока мы заходили в ресторан, прошептала, касаясь губами моей шеи:

– М-м, может, ты и заслуживаешь награды. Сейчас я даже почти поверила, что ты меня хочешь.

Вот видите? Я точно достоин «Оскара».

Уже через двадцать минут мне стало настолько скучно, что я едва не расплакался от счастья, когда мой телефон оповестил меня о новом почтовом сообщении. Наверное, Скотт опять прислал изменения в расписании, но даже это интереснее, чем болтовня Кайли о нашей предстоящей помолвке. Она распланировала все, начиная от времени и места, где я должен сделать ей предложение, до слов, которые нужно произнести. «Застрелите меня, пожалуйста», – подумал я, когда она предложила обсудить вечеринку в честь нашей помолвки.

Я потянулся за напитком, достал из кармана телефон и оцепенел, увидев новое сообщение.

У вас 1 непрочитанное сообщение.

От: Элламара

Тема: Синдер?

Не может быть!

Бокал выпал у меня из рук, разбившись о тарелку и облив красным вином меня и Кайли. Она закричала, и к нам со всех ног бросились официанты. Но я этого даже не заметил, не в силах оторвать глаз от телефона.

– Не может быть!!!

– Брайан! – верещала Кайли. – Да что с тобой происходит?

Я не обратил на нее никакого внимания и дрожащими руками открыл письмо, молясь, чтобы это не было какой-то дурацкой шуткой.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Тема: Синдер?

«Дорогой Синдер!

Мне потребовалось несколько недель, чтобы решиться написать это письмо. Я просто не знала, как начать разговор после такого длительного отсутствия. Я так и не ответила тебе в тот день, потому что попала в автокатастрофу. Некоторое время я была в коме и долго пролежала в больнице».

Я не сдержался и ахнул. Чувствовал же, что произошло что-то плохое, но теперь, когда это подтвердилось, кошмар стал реальностью.

Мы с Элламарой были лишь анонимными друзьями по переписке, но когда мы общались в последний раз, я попросил у нее адрес, чтобы прислать ей кое-что. Это могло сильно изменить наши отношения, но в тот момент мне хотелось попытать удачу. Мне хотелось лучше узнать ее. И хотелось для нее значить больше.

Я рискнул, купил ей подарок, надеясь, что он понравится, и спросил ее адрес. Она обозвала меня «стремным чуваком из Интернета», но я был уверен, что Элла шутит, – пока она не исчезла. Сначала я подумал, что у нее сел телефон, потом решил, что спугнул ее, когда не получил ответа в течение аня. Но когда на следующий день она не выложила в блоге свой традиционный пятничный пост, я понял: произошло что-то ужасное.

Отправляя ей письмо за письмом, я продолжал ждать от нее ответа или хотя бы новой записи в дневнике, но через несколько недель утратил надежду.

У меня не было сомнений, что даже если я очень разозлил ее в тот день и отбил всякое желание со мной общаться, Элла ни за что не бросила бы свой блог. Никогда. Только если она не умерла. К такому выводу я пришел через месяц, так и не получив от нее ни одного сообщения. Следующие несколько месяцев я оплакивал утрату своего лучшего друга и девушки, которую успел полюбить, – и даже пять секунд назад я думал о ней.

Сглотнув комок, подступивший к горлу, я стал читать дальше.

«Моя мама погибла в автомобильной аварии, и мне пришлось переехать к отцу и его семье. Он вывез вещи из нашей квартиры и сдал ее в аренду задолго до того, как меня выписали из больницы. Я так и не вернулась домой. Не увидела старых друзей. Ни с кем не попрощалась. Даже с мамой. Я не была на ее похоронах.

Прости, что так долго не писала тебе. Я до сих пор не уверена, что решусь нажать кнопку «Отправить». Все очень изменилось, и думать о прошлом невыносимо больно. Я не общаюсь ни с кем из моей прошлой жизни. Хотела снова начать вести блог, но отец выбросил все мои книги, пока я была в коме, и у меня пропало всякое желание этим заниматься.

Прости, что я так внезапно исчезла. Прости, если обидела тебя. Я не хотела. Надеюсь, ты сможешь меня простить. Я просто хочу, чтобы ты знал: наша дружба всегда много значила для меня (и по-прежнему значит). Я постоянно думаю о тебе.

Скучаю,

Элла»

Я сидел, уставившись в экран телефона, и вдруг все вокруг поплыло. Элла жива. Элла написала мне. И она скучала по мне. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

Я сглотнул, пытаясь справиться с вихрем эмоций. Я был счастлив, что Элла жива, но как больно слышать, что она пережила что-то ужасное! Она потеряла маму и переехала к отцу, который бросил ее много лет назад. Было невыносимо думать о том, через что ей пришлось пройти.

Мне никак не удавалось успокоиться, ощущая невероятный душевный подъем, облегчение и радость от того, что она не умерла, но в то же время сердце разрывалось от боли. Я разволновался. Ей, наверное, было так одиноко все это время!

– Брайан!

Резкий голос Кайли вывел меня из шокового состояния. Моргнув несколько раз, я увидел ее гневный взгляд.

Кто-то посторонний спросил:

– Мистер Оливер? С вами все в порядке?

Я потряс головой, чтобы прийти в себя, и посмотрел на управляющую рестораном, подошедшую к нашему столику. Женщина протянула мне салфетку. И только когда она предложила взять ее, я заметил, что облился вином. Я промокнул одежду.

– Извините за беспорядок.

– Не переживайте, – ответила управляющая. – Меня больше беспокоите вы. Вы очень бледны. Может быть, вам нехорошо? Нужна помощь? Вызвать врача?

– Что? О, нет. Все в порядке. Я просто немного ошарашен. Извините. – Я достал из нагрудного кармана парковочную карту и протянул ее управляющей. – Можно попросить, чтобы мою машину пригнали к выходу? Боюсь, мне нужно уехать. Это срочно, так что…

Управляющая кивнула, но нахмурилась. Теперь она казалась еще более обеспокоенной.

– Конечно, мистер Оливер. Вы уверены, что все в порядке?

Все в порядке? Если бы она только знала. Я чувствовал себя лучше, чем за все восемь месяцев. Недостающая частичка сердца снова вернулась ко мне. Элла написала! А я до сих пор не ответил…

– Мистер Оливер?

Отмахнувшись от управляющей, я нажал на кнопку «Ответить».

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Тема: RE: Синдер?

«Элла! Я СЕЙЧАС ПРОСТО СХОЖУ С УМА!

Ужинаю с подругой. Дай мне десять минут. НИКУДА не уходи!!!!!!»

Я нажал «Отправить» и тут же вскочил на ноги, попутно протягивая управляющей немного наличных и карточку.

– Вот визитка моего ассистента. Вы не могли бы позвонить ему насчет оплаты счета – за ужин и доставленные неудобства? Большое спасибо за все и еще раз извините за беспокойство.

Не дожидаясь ответа, я со всех ног бросился из ресторана и уже садился в автомобиль, когда Кайли неторопливо вышла на улицу.

– Брайан! – прошипела девушка. Поймав любопытные взгляды папарацци, она выдавила из себя улыбку и смягчила тон. – Милый, с тобой точно все в порядке? Может, я сяду за руль?

А, да. Точно.

Я совсем забыл про Кайли, но ее возмущенный взгляд, направленный на мой «феррари», заставил меня вспомнить о спектакле, который нужно было разыгрывать перед публикой. Если честно, меня уже не особо волновало, взбесится ли Кайли и разрушит ли мою жизнь. Я думал лишь об одном: Элла жива и ждет меня. Но сделать Кайли счастливой быстрее и легче, чем ссориться, поэтому я широко улыбнулся и сделал вид, будто раздеваю ее взглядом.

– Все в порядке, крошка. Я просто очень расстроился, что испортил такое соблазнительное платьице. Думаю, я должен снять его с тебя как можно скорее.

В глазах у Кайли сверкнуло изумление, лицо просветлело, и она радостно улыбнулась мне:

– Ах ты, непослушный мальчик!

Кайли засмеялась и повернулась сказать что-то людям с камерами, но я не стал прислушиваться. Я запрыгнул в автомобиль, пристегнул ремень и опустил стекло со стороны пассажира.

– Детка, хватит заигрывать с фотографами. Скорее садись в машину, я больше не могу ждать!

Кайли еще раз улыбнулась папарацци и уселась на свое место. Как только мы отъехали от ресторана, она разразилась гневной тирадой, которую готовила, пока мы были на публике.

– Ты обалдел? Как это вообще понимать? Мы оба выглядели, как идиоты, и ты испортил мое платье! Они сделали кучу фотографий, где я облита вином!

– Мне плевать на твое дурацкое платье. Элла написала мне, и я должен скорее приехать домой, чтобы поговорить с ней.

Кайли ахнула.

Я ехал слишком быстро, чтобы отвлекаться от дороги, но почувствовал на себе ее уничтожающий взгляд. Я даже испугался, что она загорится от распирающей ее злости. А я бы расстроился, если бы она воспламенилась и прожгла мои кожаные сидения.

– И это все из-за того, что тебе написала какая-то телка?

– Элла – не какая-то телка. Она та самая. Единственная.

– ЧТО?

– Кайли, мы играем на публику, черт возьми. Наши отношения ненастоящие. Не забывай об этом.

– Может быть. Но если ты думаешь, что я позволю тебе шляться с какой-то непонятной стервой, когда ты должен встречаться со мной…

– Да причем тут ты! – огрызнулся я. – Я только что узнал, что самый важный человек в моей жизни не умер восемь месяцев назад. Она была в коме и только что сообщила мне, что жива! Я сейчас немного не в себе, поэтому отстань от меня! Мне необходимо поговорить с ней.

Чудо из чудес – Кайли лишилась дара речи.

Через пять минут я въехал в ворота своего дома на Голливудских холмах. Я выключил мотор, потянулся к двери и тут поймал на себе изумленный взгляд Кайли.

– То есть ты сейчас собираешься войти в дом и позвонить этой Элле? – Имя она произнесла с особой ненавистью. – А я что?

А мне не все равно? Я пожал плечами.

– Закажи такси.

– Такси?! – возопила Кайли. – Ты хочешь, чтобы я уехала домой на такси? Это наш первый выход в свет. Ты знаешь, что за нами следили после того, как мы ушли из ресторана. Я ни за что на свете не соглашусь, чтобы меня сфотографировали одну, уезжающую из твоего дома на чертовом такси сразу после свидания!

Мне казалось, что у Кайли сейчас пойдет дым из ушей. Она явно хотела поссориться, но я не собирался тратить на это время.

– Тогда входи. Можешь остаться тут на ночь, мне все равно. Утром я отвезу тебя домой.

Кайли пошла за мной, хотя по-прежнему злилась.

– Да, ты прав, засранец. Ты отвезешь меня утром домой. После того, как сводишь позавтракать в какое-нибудь милое место, чтобы загладить свою вину за сегодняшний спектакль. А еще ты дашь мне свою рубашку, как сделал бы настоящий бойфренд.

Тут меня прорвало. Сейчас я хотел лишь одного: поговорить с Эллой, а Кайли волновала эта идиотская игра на публику. Я снял куртку, сорвал с себя рубашку и бросил ее Кайли.

– Наслаждайся, принцесса, – буркнул я. – Это самое большее, что ты получишь сегодня ночью. Гостевая комната по коридору направо.

Я ворвался в спальню и запер за собой дверь.