Текст книги "Бесконечная любовь"

Леди Паркинтон снова удовлетворенно засмеялась:

– Ах, лорд Стьюксбери – один из самых элегантных и благородных джентльменов королевства. Пользуется всеобщим уважением. Второй ваш кузен, несомненно, тоже долгое время оставался весьма популярным холостяком, но, насколько мне известно, его уже прибрали к рукам.

– Да, мистер Толбот женился на моей близкой подруге миссис Хоторн, – подтвердила Вивьен.

– Уверяю вас, новость разбила немало сердец, – с многозначительной усмешкой заметила леди Паркинтон.

Вивьен заставила себя улыбнуться, признавая остроумие собеседницы. Краем глаза она видела, что Камелия по своему обычаю в упор рассматривает обеих дам. Интересно, что она о них думает? Эту девочку нелегко обмануть наигранной любезностью.

Дора посмотрела прозрачными голубыми глазами.

– Миледи, я искренне восхищена вашим искусством в управлении экипажем.

– Спасибо, – вежливо отозвалась Вивьен. – А вы интересуетесь вождением?

– Нет, что вы! – Девушка рассмеялась, и смех рассыпался в холодном воздухе, как звон хрустального колокольчика. – У меня на такое не хватит смелости. – Она посмотрела на Камелию. – А вы, мисс Баском?

Камелия кивнула:

– Да, очень интересуюсь. Надеюсь, Вив – то есть леди Вивьен – научит меня править упряжкой.

Большие голубые глаза изумленно округлились.

– О, вы, должно быть, очень храбрая. К тому же, говорят, прекрасная наездница. – На долю мгновения в невинном взгляде промелькнула ледяная искра, но тут же снова воцарилась безмятежная невинность.

Вивьен улыбнулась:

– Это истинная правда. Мисс Баском действительно прекрасная наездница. Боюсь только, что из-за родства с графом Стьюксбери каждое ее движение попадает под слишком пристальное внимание. Ничто так не радует бомонд, как сплетни.

– Несомненно, – торжественно согласилась леди Паркинтон. – Не устаю повторять своим девочкам, что репутация – самое главное достоинство.

– Неужели? А я всегда ставила на первое место доброту и смелость.

Улыбка леди Паркинтон слегка поблекла, но не дрогнула.

– Мы увидим вас на балу у леди Карр? – как ни в чем не бывало продолжала Вивьен. – Там состоится лондонский дебют мисс Баском и ее сестры. Леди Карр счастлива представить обществу свою будущую сноху. Увы, еще одним достойным женихом станет меньше, – добавила она с озорным блеском в глазах.

– Да, весь Лондон обсуждает сестер Баском и их потрясающий успех. – В голосе леди Паркинтон звучало непринужденное веселье. – Проказницы. – Она игриво погрозила Камелии пальчиком. – Оставьте кого-нибудь и другим девушкам.

– Ах, мама, – мило улыбнулась Дора. – Теперь, когда я увидела одну из мисс Баском, это обстоятельство ничуть меня не удивляет. Остальные, несомненно, также хороши.

– Лили и Мэри намного красивее меня, – возразила Камелия с обычной искренностью.

– Скромничаете, – пробормотала Дора.

Камелия улыбнулась:

– Ничуть. В скромности меня трудно уличить. Например, готова признать, что стреляю намного лучше сестер.

Вивьен с трудом сдержала смех: так забавно вытянулись лица собеседниц.

– Да. Прошлым летом Камелия давала мне уроки.

– Надо же! – невпопад воскликнула леди Паркинтон.

– Было очень весело. Мистер Толбот нередко составлял нам компанию, а иногда подходил и сам лорд Стьюксбери, – непринужденно продолжала Вивьен. – Уверена, в скором времени стрельба по мишеням приобретет огромную популярность в свете.

– О!

Спустя пару секунд, простившись с ошарашенными дамами, подруги поехали дальше. Камелия со смехом посмотрела на Вивьен:

– Ну, ты и придумала: кузен Оливер составлял нам компанию в стрельбе.

Вивьен пожала плечами:

– Но он же действительно выходил посмотреть, так что все верно.

– Я совершила еще одну ошибку, да? Не надо было признаваться, что стреляю лучше всех? Чтобы меня выручить, тебе пришлось сказать, что тоже учишься.

– Нет, я заговорила об этом потому, что леди Паркинтон и ее дочка ужасно противные. В каждом их слове чувствуется какая-то фальшь.

– А упоминанием о верховой прогулке она хотела меня обидеть, ты почувствовала?

– Конечно. Не думаю, что прелестная Дора способна без холодного расчета произнести хотя бы слово. Она точно такая же, как сестры, и сегодня ярко это продемонстрировала. Так что интуиция тебя не обманула.

Вивьен внимательно посмотрела вперед и вздохнула:

– Кошмар. Приближаются миссис Фартингем и леди Медуэлл. Снова придется беседовать. Почему сегодня на прогулку не выехал кто-нибудь поинтереснее?

Они остановились – не только ради ландо миссис Фартингем и леди Медуэлл, но и пяти других экипажей. Камелия изо всех сил старалась не сказать лишнего и как можно больше улыбаться, но задача оказалась не из легких, а потому она с искренней радостью узнала приближающегося всадника.

– Кузен Оливер!

– Стьюксбери. – Леди Карлайл внимательно наблюдала, как граф остановился возле фаэтона и снял шляпу в знак приветствия.

С последней встречи прошло уже несколько дней, и Вивьен понимала противоречивые чувства джентльмена. Она и сама испытывала некоторое недоумение. Существенная разница, однако, заключалась в том, что лично ее неопределенность нисколько не смущала; напротив, так жизнь казалась острее. Оливер, в свою очередь, предпочитал точно знать, что и зачем делает. Интересно, как он себя поведет?

Вивьен одарила графа блистательной улыбкой и с удовлетворением отметила, что тот на миг утратил непоколебимую уверенность. Как хорошо, что сегодня на ней новая шляпка с рюшами изумрудного цвета!

– Леди Карлайл. – Лорд Стьюксбери скованно поклонился и посмотрел на мисс Баском. – Кузина Камелия.

Он окинул взглядом экипаж и вздохнул:

– Итак, отныне вы сама управляете высоким фаэтоном.

– Да. Правда, прелесть? Купила прошлым летом перед отъездом из Лондона, так что сегодня всего лишь вторая прогулка.

– Вивьен обещает научить меня управлять, – гордо объявила Камелия.

– Правда? Управлять высоким фаэтоном? – Оливер выразительно посмотрел на старшую из подруг. – Сомневаюсь, что это следует делать.

– Не сейчас, – послушно согласилась Камелия. – Через некоторое время.

– Для молодой леди этот экипаж совершенно не подходит.

– Но ведь Вивьен ездит!

– Да, Стьюксбери. Уж не хотите ли сказать, что я нарушаю какие-то правила? – Во взгляде леди Карлайл мелькнуло лукавство. – Или подразумеваете, что я уже перешагнула порог молодости?

– Черт возьми, не передергивайте! Вы же отлично понимаете, о чем я! Это вопрос безопасности.

Он строго посмотрел.

– И перестаньте наконец шутить, я серьезно. Камелия, это твой первый сезон. К тому же в Лондоне тебя никто не знает. Леди Карлайл – другое дело. Она давно блистает в свете, и все прекрасно знакомы с ее чудачествами.

– Чудачества! Езда в фаэтоне – вовсе не сиюминутная прихоть и не каприз! Я взяла в руки поводья еще до дебюта!

– Разумеется. – Граф удовлетворенно кивнул. – И готов ручаться, что научил вас отец.

– Ошибаетесь. Братья.

Стьюксбери пожал плечами:

– Смысл в том, что уроки вам давали опытные наездники, да и начинали вы на сельских просторах, в тишине поместья. – Он посмотрел на кузину. – Точно так же должна учиться и ты. Я займусь с тобой сам – а может быть, Фиц или Ройс. И произойдет это в Уиллоумире, где не страшно пропустить поворот или не совладать с поводьями. А совершать ошибки в городе слишком опасно. Обещаю, что летом, когда сезон закончится, непременно начнем тренироваться. – Граф помолчал и серьезно добавил: – Только не на высоком фаэтоне. Если бы леди Карлайл заботилась о собственной безопасности, то выбрала бы более спокойный вариант.

Вивьен усмехнулась и тихо насмешливо поинтересовалась:

– Право, Оливер, вам когда-нибудь удавалось уличить меня в осторожности?

Стьюксбери посмотрел с искренней, глубокой печалью:

– Никогда. Да поможет нам Бог!

Глава восьмая

Бал в доме леди Карр стал первым по-настоящему крупным событием начинающегося сезона. Радуясь, что сын наконец-то решил жениться, и стремясь затмить пышностью возможные недостатки невесты, хозяйка не пожалела ни сил, ни средств. Струнного квартета показалось недостаточно, а потому в конце огромного зала сидел небольшой оркестр. Поздний ужин обещал экзотические блюда и самые тонкие деликатесы, но в то же время мог удовлетворить разыгравшийся во время танцев аппетит. Весь огромный особняк был отдан в распоряжение многочисленных гостей: помимо сияющего огнями бального зала, их ожидали игральные комнаты и гостиные, а столовая на первом этаже приглашала отдохнуть и восстановить силы. Цветы гирляндами украшали перила и балюстрады, огромными букетами стояли в вазах, причем не только на столах, но и на полу. Люстры блистали тысячью свечей, а на стенах мягко светились рожки.

Герцог настолько окреп, что сумел убедить в этом даже осторожного доктора Малларда. Почтенный эскулап разрешил ему вернуться в поместье, а потому Вивьен приехала на бал в прекрасном настроении. Она надела новое платье: пена тончайшего шелка цвета морской волны и воланы серебряных кружев намекали на многое, однако не открывали ровным счетом ничего. Волосы были собраны в сложную прическу из локонов, среди которых таинственно мерцали бриллианты. «Зеленый шотландец» явился миру во всем своем великолепии, подчеркнутом жемчужной белизной открытых плеч и безупречностью линии декольте. Картину эфемерной и в то же время роскошной красоты достойно завершали серебряные атласные туфельки.

На следующий день Грегори предстояло отправиться в Марчестер вместе с отцом, однако сестра уговорила его напоследок составить ей компанию. Присутствие лорда Сейера в Лондоне можно было считать редкой удачей, и очень хотелось познакомить брата с семейством Баском. Пред ставить маркиза Лили не составило труда, поскольку она стояла на лестнице рядом с лордом и леди Карр и своим женихом, Невиллом. Стьюксбери также добросовестно исполнял родственный долг, а вот Камелии нигде не было видно. Этикет не требовал ее присутствия на церемонии приветствия; скорее всего девочка скрывалась в дальнем конце зала.

Не успели Вивьен и Грегори войти, как подплыла леди Паркинтон в сопровождении Доры: обе расточали сладкие улыбки и многозначительные взгляды. Лорду Сейеру пришлось остановиться и мужественно принять удар.

– Мы так редко видим вас в свете! – пропела мамаша. – Позвольте представить мою младшую дочь Дору – гордость нашего семейства. Признаюсь, нелегко будет с ней расстаться. Но ничего не поделаешь: когда дитя так прелестно, предотвратить раннее замужество очень сложно.

– Рада познакомиться. – Дора посмотрела томными глазами и тут же скромно потупилась, покраснела и прикрыла веером нижнюю часть лица.

– Хм, да. Я тоже очень рад… прекрасный вечер…

– После долгого затворничества в Марчестере, должно быть, особенно приятно оказаться среди молодежи. – Леди Паркинтон настойчиво двигалась к заветной цели.

– Я… хм…

– Конечно, вы с удовольствием прогуляетесь с Дорой, пока мы с леди Карлайл обсудим последние новости. – Она благосклонно улыбнулась.

На лице Грегори отразилась паника.

– Видите ли… – Он умоляюще посмотрел на сестру.

Вивьен сжалилась и поспешила на помощь.

– Очень мило с вашей стороны позаботиться о моем брате, но Грегори уже обещал этот танец мне. Боюсь, должна его похитить. Очень рада была с вами встретиться.

Она любезно кивнула дамам, взяла лорда Сейера под руку и повела в центр зала, где пары уже готовились к полонезу.

– Спасибо, – с облегчением пробормотал Грегори. – Я уже решил, что обречен.

Вивьен усмехнулась:

– Пора учиться выпутываться из подобных ситуаций; ты вовсе не обязан выгуливать каждую молодую леди, чья матушка не в меру назойлива.

– Я придумал отличный способ их избегать: не приезжать в Лондон.

– Может быть, существуют средства менее радикальные? Что ты намерен делать во время бала? Нельзя же постоянно танцевать только со мной.

– О, не беспокойся! Спрячусь в библиотеке, и дело с концом.

Вивьен рассмеялась:

– И что мне с тобой делать?

Он улыбнулся, пожал плечами и занял место в конце колонны.

– Для начала просто потанцуй.

* * *

Лорд Стьюксбери галантно раскланялся с очередным благожелателем и грустно вздохнул. Леди Карр, должно быть, пригласила всех, кого знала. И никто не отказался прийти. Любопытство – великая сила. Мало того, что Невилл, закоренелый холостяк и повеса, наконец-то совершил судьбоносный поступок и обручился. Куда более волнующим оказалось то обстоятельство, что вместо долгожданной помолвки с леди Присциллой Симингтон Невилл объявил о намерении жениться на американской кузине графа, в то время как Присцилла вышла замуж за французского воздухоплавателя. Интрига приобрела особенную пикантность благодаря внезапному появлению в Англии семейства Баском и давнему скандалу, связанному с побегом их матери и последующим отлучением ее от наследства. Стоило ли удивляться, что всем хотелось взглянуть на столь необычную пару?

Общество, конечно, с удовольствием бы посмотрело и на сестру Лили, однако Оливер заметил, что Камелия, едва приехав, благоразумно удалилась в противоположный конец зала вместе с Фицем и Евой. Оливеру тоже очень хотелось покинуть ответственный пост на верхней площадке парадной лестницы и присоединиться к родным.

И все же позволить себе это он не мог. Правила требовали обязательного присутствия, а он привык всегда исполнять то, чего от него ожидают. В данном случае приходилось обмениваться любезностями с малознакомыми, а то и вовсе не знакомыми людьми и подробно отвечать на нелепые вопросы.

Когда поток гостей иссяк, Оливер испытал глубокое облегчение. Вошел в зал, остановился у двери и обвел взглядом толпу в надежде увидеть яркую вспышку медно-рыжих волос.

– Лорд Стьюксбери! – послышался справа веселый голос. – Это снова вы! До чего же приятно!

Оливер со вздохом повернулся, ожидая увидеть очередную охотницу за сплетнями. На деле оказалось еще хуже: увидев даму под руку с миловидной темноволосой девушкой, он понял, что попал в лапы мамаши, беззастенчиво выставлявшей дочку на брачный рынок.

Граф поклонился и попытался вспомнить имя леди. Судя по реплике, эту особу он уже встречал, но смог восстановить в памяти лишь то обстоятельство, что несколько лет провел в постоянных попытках увернуться от ее старших дочек.

– Миледи, – в конце концов произнес Оливер, надеясь, что дама обладает каким-нибудь титулом.

– Чудесная новость о мистере Карре и вашей кузине! Вы, должно быть, безмерно рады приезду родственниц. Подумать только, как много они могут рассказать о жизни за океаном!

– Вне всякого сомнения.

– Позвольте вам представить мою дочь, мисс Дору Паркинтон.

– Мисс Паркинтон. – Стьюксбери слегка поклонился, радуясь подсказке. – Полагаю, я знаком с кем-то из ваших сестер.

Дора улыбнулась и скромно опустила глаза.

– Какая милая девочка, – умиленно проворковала мамаша. – Это моя младшая и, честно говоря, самая красивая дочка. – Леди Паркинтон захихикала и кокетливо прикрылась веером. – Только не хотелось бы, чтобы это услышали старшие!

– Мама, ты же сама знаешь, что это неправда! – Дора нежно улыбнулась матери и посмотрела на графа, старательно хлопая длинными густыми ресницами.

Настало время опровергнуть скромное заявление и заверить молодую особу, что на свете не было, нет и не будет никого прекраснее ее. И все же Оливеру не хотелось идти проторенным путем и пускать в ход ожидаемую лесть – несмотря на очевидную привлекательность Доры.

– Материнская предвзятость простительна, – заметил граф и тут же увидел в красивых глазах искру удивления, а потом и откровенное недовольство.

Леди Паркинтон, однако, не пожелала признать неудачу и снова пошла в атаку.

– На днях мы встретили в парке одну из ваших кузин. Не Лили, а другую – Камелию Баском. У этих девушек прелестные имена.

– Полагаю, их матушка любила цветы. – Граф спросил себя, сколько положено продолжать разговор, прежде чем уйти, не показавшись невежливым. Фиц уже давно очаровал бы обеих и ловко улизнул. А бедняжки даже не поняли бы, что получили отставку. Увы, подобной легкостью манер сам он похвастаться не мог.

– Мисс Баском – чрезвычайно привлекательная молодая леди. Они с Дорой сразу нашли общий язык и непременно станут близкими подругами.

Оливер на миг представил Кэм рядом с этой нарядной куклой и с трудом сдержал улыбку. Жаль, что не удалось услышать их разговор.

– Несомненно, – уклончиво ответил он. Граф посмотрел через плечо леди Паркинтон и вдруг увидел то, что искал: рыжие волосы на миг вспыхнули и снова скрылись в плотной толпе. Граф одарил Дору покровительственной улыбкой. – Не сомневаюсь, что сезон окажется для вас весьма успешным. А теперь, если позволите, попытаюсь разыскать брата. Желаю доброго вечера, леди Паркинтон. Мисс Паркинтон.

Коротко поклонившись, он направился в ту сторону, где только что мелькнули огненные локоны. Надо поздороваться с Вивьен, а потом можно будет заняться поисками Фица. Вежливость предписывает осведомиться о здоровье герцога. А если Сейер все еще рядом с сестрой, то хорошо бы немного с ним поговорить.

Стьюксбери подошел ближе и обнаружил леди Карлайл в плотном кольце джентльменов. Казалось бы, после долгих лет неудач пора было бы отказаться от бесплодных попыток завоевать ее благосклонность. Ясно, что никому из соискателей не удастся добиться ее руки. Так что же толкает их на подвиги – нехватка ума или отсутствие гордости?

Прежде чем граф успел приблизиться, один из джентльменов поклонился и отошел в сторону. Только сейчас Оливер получил возможность увидеть Вивьен во всей красе. Да, неудивительно, что мужчины слетаются к ней, как пчелы на цветок: противостоять колдовским чарам просто невозможно. Он честно признался себе, что при первом же взгляде тоже ощутил непреодолимое влечение. Платье цвета морской волны, сшитое из невесомой, похожей на паутину ткани, выглядело легким и воздушным, как туман, но в то же время плотно облегало волнующую фигуру. Сейчас Вивьен смеялась удачной шутке одного из поклонников, и лицо ее сияло внутренним светом. Бледная кожа мягко светилась, щеки нежно розовели, а губы соблазняли глубоким, насыщенным оттенком. Зеленые глаза весело блестели, а когда красавица повернулась и заметила Оливера, взгляд ярко вспыхнул, и в душе мгновенно родился ответный импульс.

– Лорд Стьюксбери. – Вивьен с улыбкой покинула круг поклонников и пошла навстречу.

– Леди Карлайл. – Граф элегантно склонился к руке.

– Рада вас видеть, – заговорила Вивьен.

Она взяла его под руку и небрежно обернулась к остальным соискателям:

– Извините, джентльмены. Следующий танец я обещала лорду Стьюксбери.

Оливер отлично себя контролировал, а потому, услышав беззастенчивую ложь, не позволил удивлению отразиться на лице. Торжественно кивнув побежденным соперникам, он повел свою даму в центр зала. Тонкий аромат духов тревожил чувства, а тепло ладони согревало руку.

Усилием воли граф пресек опасные мысли и нарушил молчание:

– Боюсь, миледи, что с возрастом память начинает подводить, но не могу вспомнить, чтобы вы когда-то обещали мне этот танец.

Она искоса взглянула и легко, беспечно рассмеялась:

– Пообещала бы, если бы вы проявили здравый смысл и потрудились пригласить.

Оливер хмыкнул:

– В таком случае ваш здравый смысл намного разумнее моего, за что я ему благодарен.

– Есть за что благодарить. Если бы не танец, вы продолжали бы меня избегать.

– Но я вовсе не избегал…

– Нет-нет, не стоит тратить силы и пытаться отрицать, что поцелуй нещадно вас напугал. С тех пор вы старательно прячетесь.

Ну вот, как всегда, раздраженно подумал Оливер. Какой бы очаровательной, красивой и даже желанной ни казалась Вивьен Карлайл, в следующую минуту она непременно произносила что-нибудь крайне неприятное и возмутительное. Оставалось стиснуть зубы и терпеть, чтобы сохранить достойное джентльмена самообладание.

– Я не прятался, как вы только что изволили красочно выразиться, а проявлял сдержанность.

– А, понятно.

– Один из нас должен был это сделать.

– И разумеется, вы знали, что на меня надеяться нельзя.

Граф поднял брови и сухо заметил:

– В перечне ваших добродетелей сдержанность не числится.

– Ее заменяет честность.

Они заняли свое место среди пар, и граф хмуро посмотрел на партнершу. Положил руку ей на талию, другой сжал ладонь. Тонкая ткань не скрывала гибкого податливого тела, и желание пронзило с остротой молнии. Оливер нахмурился еще больше.

– Хотите сказать, что я нечестный? – сурово осведомился он.

– Во всех остальных смыслах вы, несомненно, самый честный человек на свете, – невозмутимо ответила Вивьен. – Но вот относительно чувств… сомневаюсь, что вообще вам что-нибудь известно о них.

Оливер едва не заскрипел зубами. Нельзя было приглашать ее на танец. Но ведь он и не приглашал. Пригласила она, тем самым совершив очередной дерзкий, даже, пожалуй, бесстыдный поступок. Не надо было подходить… если бы не сплетни, он тотчас прервал бы танец и вернул самонадеянную красотку в стадо страждущих поклонников.

Зазвучала музыка, и пары закружились в вальсе. Хотелось верить, что хотя бы сейчас Вивьен оставит опасную тему, однако ничего подобного не произошло.

– Полагаю, стоит обсудить все, что между нами произошло, – предложила она.

– Ничего не произошло.

– Ничего? – Вивьен насмешливо вскинула брови.

– Вы понимаете, что я имею в виду. Ничего особенного. Ничего такого, что могло бы повредить вашей репутации.

– Оливер. – Во взгляде мелькнуло раздражение. – Вовсе незачем убегать от реальности. Или скрывать очевидное. Мы не сделали ничего плохого. Вы не соблазнили меня. Мне уже не восемнадцать, и вы не первый человек, кому я кажусь привлекательной.

Граф неожиданно рассердился.

– Искренне надеюсь, что вы не целуетесь с каждым, кто восхищается вашей красотой.

Вивьен тихо рассмеялась, и гортанный звук подействовал так же, как прикосновение длинных тонких пальцев.

– Нет, до подобной распущенности я пока не дошла. Понимаете ли, вы мне тоже нравитесь.

Оливер с трудом сглотнул и попытался собрать воедино неожиданно разбежавшиеся мысли.

– Осторожнее, Вивьен. Нельзя делать столь опасные признания.

– Даже вам?

– Разумеется! Черт возьми, я же не каменный, даже если вы всегда считали меня таким.

Улыбка леди Карлайл показалась вызывающей.

– Знаю.

– Значит, должны понимать, что между нами ничего не может быть! – яростно прошептал граф, склонившись.

– И с какой же стати?

– Потому что вы благородная дама. Леди.

– Но это печальное обстоятельство не отнимает у меня женственности.

– Но превращает вас в особу, которой не защищенные брачными узами поцелуи, подобные моим, наносят тяжкое оскорбление. А то, что пожениться мы не можем, очевидно.

Вивьен рассмеялась:

– Полагаете, не смогу стать вам достойной супругой?

– Ради всего святого, конечно! Трудно представить характер менее подходящий. Вы непочтительны и совсем не думаете о скандальных последствиях собственных поступков. Слишком откровенны и легкомысленны. Чересчур независимы. Своевольны. И отчаянно упрямы.

– Неужели? – В глазах Вивьен загорелся воинственный огонь. – Наверное, вас не удивит, что и вы отнюдь не соответствуете моим представлениям об идеальном муже. Высокомерный властолюбивы; постоянно уверены в собственной правоте. Несчастной жене придется жить по команде и только покорно выполнять ваши распоряжения. Обожаете читать нотации и проповедовать. Ну а смех и любое развлечение порицаете как греховные поступки.

– Ничего не имею против развлечений. Просто не считаю их единственным достойным занятием.

– Еще бы! Единственное достойное занятие для вас – исполнение долга! – усмехнулась Вивьен.

– Некоторым не мешало бы почаще задумываться и о долге, и о семье.

– По-вашему, я не думаю о семье, потому что не делаю того, что ждут окружающие? Но это уже не любовь к семье, а жизнь в постоянном страхе.

Чем дальше заходил разговор, тем напряженнее и яростнее двигался Оливер. Теперь они кружились по залу с такой сокрушительной энергией, что остальные пары с опаской освобождали путь. Стоило Вивьен заметить реакцию окружающих, как чувство юмора возобладало; она негромко засмеялась.

– Оливер! Мы на скачках?

– Что? Ах, проклятие! – Он с досадой оглянулся и заставил себя вернуться к нормальному темпу. Вскоре прозвучали заключительные аккорды. Граф глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Во всяком случае… можно считать доказанным, что друг другу мы совсем не подходим.

Вивьен посмотрела прямо ему в глаза, и необыкновенная красота ее вновь поразила графа.

– Вы, как всегда, правы. Мужем и женой нам не бывать. – Она лукаво улыбнулась. – Но ведь, помимо брака, существуют и другие отношения.

Лорд Стьюксбери застыл на месте. К счастью, музыка уже закончилась, так что неуклюжую остановку никто не заметил. Вивьен безмятежно улыбнулась и ушла.

Несколько мгновений Оливер оставался неподвижным, а затем резко повернулся и поспешил следом. Схватил за руку и, не обращая внимания на протесты, сквозь ближайшую дверь увлек в коридор. Возле окна стояла компания, а из игровой доносился смех картежников. Граф повернулся и зашагал в противоположную сторону.

– Оливер! Право, что вы себе позволяете? – зашипела Вивьен, когда тот нырнул в предпоследнюю комнату справа.

Граф на ходу схватил со стола в коридоре подсвечник и поставил на комод. Закрыл дверь, остановился и сложил руки на груди. Леди Карлайл многозначительно осмотрела маленькую гостиную, освещенную дрожащим мерцанием одинокой свечи, и перевела на Оливера преувеличенно невинный взгляд.

– Милорд, что же вы делаете? Зачем привели меня в эту уютную, тонущую в полумраке комнату? Можно подумать, что намерены соблазнить.

Стьюксбери возмутился:

– Не шутите так, Вивьен! Я-то привык к вашему своеобразному чувству юмора, но другие могут понять неправильно.

– А я и не шучу. Во всяком случае, когда говорю о возможности других отношений.

– Нет! Не опускайтесь до абсурда! – Оливер чувствовал, как краснеет, и оттого сердился еще больше. Она издевается, это точно. И все же остановить горячую волну никак не удавалось. Леди Карлайл стояла так близко, смотрела такими восхитительными глазами и так обворожительно улыбалась, что мысли тонули в восторженном сумбуре. Сладкий, обольстительный аромат духов лишал остатков выдержки.

– Несмотря на множество несовпадений, – Вивьен шагнула ближе, – есть кое-что, что нас объединяет.

Теперь она оказалась всего лишь в нескольких футах и, приподняв голову, посмотрела ему в лицо.

Все здравые мысли внезапно куда-то подевались. Единственное, что в эту минуту приходило на ум, – вкус ее мягких губ. Дыхание сбилось, и Оливер слегка наклонился, однако тут же остановился, словно опомнившись, и отвернулся.

– Ко всем чертям! Вы, наверное, сошли с ума, но я-то еще нет! – Возмущение немного остудило вожделение. – Мы не можем позволить себе адюльтер. И предложение ваше, конечно, не больше чем насмешка.

– Другим мужчинами предлагать бы не пришлось, – парировала Вивьен. – Неужели ваша кровь так холодна?

Граф искренне изумился:

– Ах так? Значит, теперь я виноват в том, что забочусь о вашей репутации?

– Совсем не обязательно ставить под удар мое доброе имя. Надеюсь, вы умеете вести себя осторожно.

– Разумеется. Однако…

– Мы взрослые люди, прекрасно знаем законы света и вольны поступать по собственному разумению. Так почему бы не уступить чувствам?

– Только подумайте, что говорите! Рано или поздно вы выйдете замуж и тогда… – Он растерянно умолк. – То есть я хочу сказать, что ни у кого не должно возникнуть никаких вопросов. Вы же не вдова и вряд ли захотите возбудить в обществе разговоры о себе. – На щеках вновь выступил предательский румянец, и Оливер почувствовал себя законченным глупцом. К сожалению, в присутствии леди Карлайл унизительное ощущение уже становилось привычным.

Она взглянула холодно:

– Позвольте спросить: почему вы считаете, что я до сих пор сохранила невинность?

Оливер стоял молча, не в силах справиться с шоком, отягощенным вожделением и внезапным приступом ревности. Ладони сами собой сжались в кулаки. Кто осмелился ее соблазнить? Кто лежал рядом, гладил жемчужную кожу? Кто дерзнул раздвинуть стройные ноги и проникнуть в запретное лоно? Гнев налетел ураганом, и, чтобы сохранить самообладание, потребовалось немалое волевое усилие.

– Как бы там ни было, – беззаботным тоном продолжила Вивьен, отвернувшись и отойдя к окну, – выходить замуж я не собираюсь. – Она остановилась, положила руку на спинку кресла и снова посмотрела на собеседника. – Мне это ни к чему. Не вижу в браке никаких преимуществ. Так зачем суетиться?

– А как же защищенность, надежность, дети, любовь, дом, семья? – Несмотря на бурю чувств, вопрос прозвучал спокойно и почти отвлеченно.

– Дом у меня есть. И семья тоже. Фамилия отца и брата обеспечивает надежную защиту в обществе. Ну а что касается детей… – Леди Карлайл пожала плечами. – У Джерома они есть, да и Грегори когда-нибудь женится и обзаведется потомством. При желании ничто не мешает заботиться о племянниках. Как видите, остается только любовь. Не думаю, что это чувство когда-нибудь меня посетит.

– Простите, но в своем отрицании вы доходите до абсурда.

– Ничуть. Скажите, Оливер, а сами вы планируете жениться по любви? – Вивьен сложила руки на груди и спокойно стояла, ожидая ответа.

Лорд Стьюксбери начал что-то говорить, но вскоре умолк, осознав, что любые слова, кроме короткого «нет», окажутся ложью. Смерил опасную собеседницу долгим задумчивым взглядом, повернулся и вышел из комнаты.

Камелия скучала. Вечер начался неплохо. Они с Лили с удовольствием надели новые платья, сшитые мадам Арсено, любимой модисткой Вивьен. Кузен Стьюксбери приятно удивил: в честь важного события подарил каждой по изящному жемчужному ожерелью. Украшения обрадовали, но внимание оказалось еще дороже и важнее. Возможно, граф постепенно начинал видеть в родственницах не только досадную обузу?

Теплое чувство сохранялось до приезда на бал. Лили, конечно, пришлось стоять на лестнице вместе с Каррами и принимать гостей. Стьюксбери тоже участвовал в церемонии, а Камелии удалось скрыться в компании Фица и Евы. С ними было легко и весело, но вскоре Ева начала знакомить ее с дамами и джентльменами, и пришлось запоминать новые имена и снова думать о том, что можно говорить, а чего нельзя. Бал имел огромное значение для Лили, так что сесть в лужу она просто не имела права. Оставалось одно: как можно меньше говорить и улыбаться до тех пор, пока не заболит лицо.

Пару раз промелькнула Вивьен, но вдалеке и в обществе кавалеров, так что поговорить не удалось. Сейчас мисс Баском обреченно коротала время в кругу новых знакомых.

Впервые надетые туфли натерли ноги; голова болела от тяжести прически и тысячи шпилек и заколок; от долгого стояния ломило спину. Но хуже всего оказалась невыносимая, бесконечная скука.