Текст книги "Опасный мужчина"

Глава 5

На следующее утро Элеонора разбирала корреспонденцию, когда в ее комнату вошел Закари. Он замер в дверях, не желая ее беспокоить, но Элеонора обрадовалась его приходу. После бессонной ночи ей трудно было на чем-либо сосредоточиться.

– Проходи, Закари, – улыбнулась она.

– Джон сказал, вы хотели меня видеть.

– Да. Присаживайся. – Элеонора указала на кресло с другой стороны стола, и Закари сел, скрестив руки и выжидательно глядя на нее. – У меня для тебя поручение.

Закари кивнул:

– Я готов. Сейчас я занимаюсь расходными книгами, но это может и подождать.

– Отлично. Я хочу, чтобы ты разузнал как можно больше о лорде Ниле.

На темно-шоколадном лице Закари отразилось удивление.

– Это тот человек, который был с вами вчера? Дядя сэра Эдмунда?

– Да. Я… не вполне доверяю ему.

Закари нахмурился:

– Думаете, он мог подослать к нам вора?

– Что? Нет-нет. – Элеонора примолкла и задумалась. – Впрочем, такая возможность мне просто в голову не приходила. Хотя нет, вряд ли. Наверняка к нам залез… обычный грабитель.

Закари пожал плечами:

– Может быть. Только вел он себя странно. Зачем пробрался в дом так рано? Почему не дождался, пока в доме все стихнет? И почему начал с вашей спальни? Обычный вор проник бы внутрь, когда все уснут, и направился бы прямиком в кладовку и к сейфу, где лежит все ценное.

– Пожалуй, – согласилась Элеонора. – Как тебе кажется, почему он не поступил именно так?

– Мне кажется, ему был нужен какой-то конкретный предмет, и он находится у вас в комнате. Вор знал, что вас нет дома, а значит, никто не помешает ему рыскать в вашей спальне. А если ждать дольше, вы можете вернуться. Наверное, он наблюдал за домом и видел, как вы отъезжаете в карете.

Элеонора задумчиво кивнула, и тут у нее упало сердце.

– А может, он знал, что я уезжаю на весь вечер, потому что со мной был его союзник.

– Лорд Нил? – уточнил Закари.

Элеонора кивнула. При одной мысли, что ограбление организовал Энтони, ей становилось не по себе.

– Но что именно лорд Нил или другой человек мог надеяться обнаружить в моей спальне?

– Не знаю. Если не дорогие вещи, то, возможно, что-то ценное в другом отношении? Скажем, документ?

– Я не держу документы в спальне.

– Вор мог этого не знать.

Элеонора покачала головой:

– И все-таки ума не приложу, что могло так его заинтересовать?

Может, лорд Нил хотел украсть завещание Эдмунда? Но зачем? Достаточно было просто попросить, и Элеонора предъявила бы ему бумагу. В конце концов, она же собиралась привезти документ леди Скарбро, а та, несомненно, показала бы его брату. Вероятно, лорд Нил думал, что она откажется, но идти на такие отчаянные меры, чтобы просто взглянуть на завещание – это уже чересчур. Хотя вдруг он собрался уничтожить завещание?…

Элеонора точно не знала, какова процедура для подобных случаев. Без завещания имущество Эдмунда будет распределено в соответствии с законом. Элеонора не слишком хорошо разбиралась в английском законодательстве, однако предполагала, что вдове наверняка полагается значительная часть денег. Но остальное, скорее всего, перейдет к матери и сестре, и леди Гонория добьется своего. А опекуном Саманты, естественно, назначат мать девочки, и предосторожности Эдмунда окажутся тщетными.

Элеонора нахмурилась – вдруг ее догадка верна?

– А может, они и не собирались ничего брать, просто хотели попугать вас, – предположил Закари.

– Но зачем? – спросила Элеонора, однако тут же нашла ответ сама. Вкупе со сплетнями и клеветой страх скорее вынудит ее покинуть страну и поручить управление деньгами Гонории и Энтони.

При одной мысли внутри все сжалось. Каждое предположение Элеоноры сводилось к тому, что вора нанял Энтони. Не может быть, чтобы он по чистому совпадению провел с ней целый вечер – вечер, когда в ее дом проник неизвестный. Теперь у лорда Нила есть железное алиби на случай, если она начнет подозревать его.

– А может, это был просто грабитель, – прибавила Элеонора и постаралась отвлечься от своих догадок. В конце концов, доказательств у нее нет, а предположения еще ничего не значат. – В любом случае следует соблюдать меры предосторожности. Я уже велела Бартвеллу перед сном проверять все двери и окна, и пусть по ночам дежурят два лакея – хотя бы в ближайшие дни.

Закари напрягся:

– Согласен. Какое счастье, что Керани не пострадала, ведь с ней могло случиться что угодно.

Элеонора задумчиво взглянула на своего поверенного.

– А Керани знает о твоих чувствах? – тихо спросила она.

Закари вздрогнул:

– Нет. О чем вы?

Элеонора вскинула брови:

– Ты прекрасно понял. Тебе нравится Керани. С того момента, как ты ее впервые увидел.

Закари забеспокоился.

– А я думал, это незаметно, – начал он, отбросив тщательно усвоенную маску строгого безразличия, подобающую деловому человеку, и снова превратился в товарища ее детских игр. – Только ей не рассказывайте. Пообещайте.

– Хорошо – если хочешь. Только не понимаю, к чему такая секретность? Как же ты рассчитываешь завоевать ее сердце, если она о твоих чувствах и не подозревает?

– Вряд ли это возможно. За такого, как я, она не пойдет.

– Почему ты так уверен? – возразила Элеонора. – Ты ведь ее даже не спрашивал. По-моему, она замечательно к тебе относится.

– Она просто благодарна мне, так же как и вам, потому что мы спасли ее от обряда сати.

Закари говорил об индийской традиции, согласно которой вдова умершего мужчины должна быть сожжена вместе с ним в погребальном костре – обычай, с которым британцы безуспешно боролись. Когда Элеонора, Бартвелл и Закари отправились в Индию, дабы посетить рубиновое месторождение, которое Элеонора намеревалась приобрести, они увидели как раз такой костер. Керани была привязана рядом с телом мужа, и к горе дров вот-вот должны были поднести факел. Держа разъяренную похоронную процессию под прицелом пистолетов, Бартвелл и Элеонора заставили их отойти в сторону, а Закари тем временем забрался наверх и разрезал веревки, связывавшие перепуганную женщину. Керани бежала вместе с ними, прекрасно понимая, что в родной стране для нее теперь нет места. Желая отблагодарить своих спасителей усердной службой, она вызвалась ухаживать за детьми.

– С тех пор уже несколько лет прошло, – напомнила Элеонора. – Теперь она хорошо относится к тебе как к другу, а не только как к своему спасителю.

– Керани из высокой касты. Вряд ли она увидит во мне равного.

Элеонора скорчила гримасу:

– Вряд ли после того, что с ней произошло, Керани захочет дотошно соблюдать индийские традиции. Кроме того, ты себя недооцениваешь. Недурен собой, с хорошей работой и, как я догадываюсь, солидными накоплениями.

Закари слабо улыбнулся:

– Вы правы, я откладывал деньги. Но сумма пока слишком мала, чтобы думать о создании семьи.

Элеонора знала, что спорить с Закари бесполезно, поэтому мягко сказала:

– И все-таки подумай о том, чего хочет сама Керани. Возможно, собственному дому и слугам она предпочтет возможность быть вместе с тобой.

Закари, чуть нахмурившись, покачал головой:

– Хорошо вам. Вы всегда абсолютно уверены в своих решениях. А вот я иногда сомневаюсь.

Элеоноре было известно, что так о ней думают все, и в большинстве случаев это была правда. Элеонора действовала решительно. Но сейчас, когда дело касалось лорда Нила, она, если честно, не знала, как лучше поступить.

– Хорошо, не буду тебя принуждать, – ответила она. – Так ты соберешь информацию о лорде Ниле?

– Да, разумеется. Что именно вас интересует? Финансовое положение? Личная жизнь?

– Все, что покажется тебе важным. Наверное, в основном финансы. А вообще-то все, что доказывает, мог он организовать вчерашнее ограбление или нет.

– Хорошо. Приступаю немедленно.

После ухода Закари Элеонора несколько минут сидела неподвижно, мысли в голове вертелись, будто водоворот. Она опустила голову на руки и невидящими глазами смотрела в пространство, когда пришел лакей и объявил, что к ней пришли.

Энтони! Внутри все сжалось, и Элеонора встала:

– Кто меня спрашивает, Артур?

– Какой-то иностранец, миледи. – Лакей протянул ей визитную карточку на серебряном подносе.

Элеонора взяла ее и прочла имя:

– Дарио Параделла? Дарио! – Она заулыбалась. – Проводи его в гостиную, Артур. Я сейчас спущусь.

Мужчина, ожидавший ее в гостиной, был примерно одного роста с Элеонорой, худощавого телосложения и очень привлекательной наружности, а темные волосы, хоть и были подстрижены коротко, заметно вились. Большие влажные карие глаза, гладкая оливковая кожа, одет безупречно, даже щегольски. Когда Элеонора вошла в комнату, мужчина улыбнулся и встал, чтобы подойти к ней и галантно припасть к ее руке.

– Леди Скарбро. Рад вас видеть.

– Леди Скарбро? Дарио, как официально! Раньше вы называли меня просто Элеонорой.

Дарио улыбнулся и слегка пожал плечами:

– Я засомневался, уместно ли. Возможно, в Англии другие правила, более строгие.

– Но я-то все та же, – улыбнулась Элеонора. Встреча с Дарио навевала одновременно и радость, и печаль. В Италии он был лучшим другом Эдмунда, именно с Дарио он начал ходить в море. Богатый человек, живущий в свое удовольствие, Дарио был покровителем искусств и любил долгие интеллектуальные беседы на различные темы, включая и музыку. Элеонора сразу вспомнила, сколько вечеров они с Эдмундом провели вместе с Дарио и другими, разговаривая и смеясь до поздней ночи.

– Проходите. Присаживайтесь. Могу я предложить вам чаю? – Элеонора указала на кресло. – Или, может, кофе? Вы ведь, кажется, больше любите кофе?

– Нет, спасибо. Не утруждайтесь. Для меня достаточное удовольствие любоваться вами. Выглядите прелестно. Как поживаете?

– Спасибо, хорошо. Хотя, конечно, скучаю по Эдмунду. – Элеонора пожала плечами. – Но жизнь продолжается. – Она улыбнулась. – Давайте лучше поговорим о вас. Что привело вас сюда, в Англию?

– Что я могу сказать? С тех пор как вы уехали, в Неаполе стало невыносимо скучно.

Элеонора рассмеялась:

– Какой же вы льстец.

На загорелом лице вспыхнула белозубая улыбка.

– Это чистая правда. Меня одолела скука. Вот и решил отправиться путешествовать. И сразу выбрал Англию. Мой друг всегда говорил о ней с такой любовью. «Здешний климат лучше для моих легких, – говорил он, – однако сердцем всегда остаюсь на родине».

– Прелестно, – ответила Элеонора. Она не стала озвучивать свои сомнения в том, что Эдмунд выразился таким изящным образом, однако смысл, скорее всего, был тот же.

– И вот я здесь, – завершил Дарио.

– Надолго?

– На пару недель. На месяц. Посмотрим.

– Пока вам снова не станет скучно? – предположила Элеонора.

– Как хорошо вы меня знаете!

– В таком случае будем стараться развлечь вас как можно лучше, чтобы вам не захотелось уезжать, – шутливо произнесла Элеонора. – Завтра вечером я еду в оперу. Разумеется, после оперы в Неаполе наша покажется вам жалким подобием, однако, если пожелаете составить мне компанию…

– Только об этом и мечтаю, – заверил ее Дарио, приложив руку к груди. – Почту за честь сопровождать вас.

Как приятно снова выйти в свет, подумала Элеонора и вплыла в двери оперы, опираясь на руку Дарио. С грустью она вспомнила об операх, которые они с сэром Эдмундом слушали вместе, однако в этих воспоминаниях нежности было больше, чем боли. Только сейчас Элеонора поняла, насколько за эти полгода почти полного затворничества соскучилась по этой живой, бурлящей атмосфере. На секунду Элеонора замерла, впитывая шум и суету толпы, блеск украшений и обильное богатство парчи, бархата, атласа и шелков всех существующих цветов, от целомудренно белых платьев дебютанток до ярких нарядов замужних модниц.

Сама Элеонора вновь решила соблюсти полутраур и облачилась в элегантное вечернее платье из атласа, черное с белым, на шею повесила кулон из бриллиантов, прозрачных и сверкающих, будто лед, и в темных волосах ее тоже были бриллианты. Еще до того, как она услышала восхищенные восклицания Дарио, Элеонора знала, что выглядит замечательно, и невольно желала, чтобы сегодня в опере был лорд Нил и увидел ее во всем великолепии. Тогда он поймет, что ее не способен запугать ни он, ни кто-либо другой. С самодовольным удовлетворением Элеонора подумала, что сейчас лорду Нилу вредно было бы на нее любоваться – у бедняги слишком участился бы пульс.

Элеонора напомнила себе, что решила ехать в оперу совсем не за этим. Велика вероятность, что Энтони там не будет. И она вовсе не ожидает его увидеть, подумала Элеонора, обводя взглядом огромное фойе.

Когда они с Дарио поднимались по мраморной лестнице и шли к ложе, Элеонора ловила устремленные на них взгляды. Несомненно, они составляли эффектную пару. Дарио смотрелся весьма привлекательно в черном вечернем костюме и белой рубашке, со снежно-белым галстуком, в центр которого была приколота кроваво-алая рубиновая брошь размером с подушечку большого пальца Элеоноры. А то, что в Дарио безошибочно угадывался иностранец, привлекало к нему еще больше внимания.

Разумеется, сплетни теперь будет не унять. В качестве супруги сэра Эдмунда Элеонору неохотно допустили в высший свет, однако Элеонора была уверена, что так и не стала одной из них и никогда не станет. Несомненно, найдутся те, кто осудит ее за отказ от полного траура спустя всего полгода. А лорд Нил и его сестра подкинут дров в огонь.

Они с Дарио устроились на своих местах, и Элеонора достала театральный бинокль, чтобы посмотреть на других зрителей, – так здесь делали все. Элеонора увидела безнадежно чопорных Колтон-Смитов – ту самую пару, вместе с которой она плыла из Италии в Англию. Они стояли в ложе напротив и беседовали с мужчиной средних лет, который показался Элеоноре смутно знакомым. Приятной наружности, с темными глазами и строгим, аскетичным лицом, черные волосы серебрятся на висках.

Взгляды Колтон-Смитов были обращены на нее, и, встретившись глазами с Элеонорой, мужчина приветственно поклонился. Элеонора кивнула, предвидя, что в антракте они непременно пожалуют в ее ложу.

Элеонора повернулась к Дарио, чтобы рассказать ему о Колтон-Смитах, однако тот уже разглядывал их, внимательно прищурившись.

– Вы разве знакомы с мистером и миссис Колтон-Смит? – с легким удивлением спросила Элеонора.

– Миссис Колтон-Смит? Вы об этой женщине в платье неудачного оттенка? – спросил Дарио. – Как он называется по-английски?

– Цвет ужасающий, – согласилась Элеонора. – Кажется, это красно-коричневый. Да, он редко кому идет. Ее зовут миссис Колтон-Смит, а лысый джентльмен рядом с ней – ее муж. Мне показалось, вы их узнали.

– Да, кажется, где-то видел, но я с ними не знаком. Однако имею несчастье знать их собеседника. Алессандро Монкари, графа ди Граффео.

– Ах вот как.

Элеонора слышала это имя. Дарио был одним из молодых и пылких неапольских интеллектуалов, мечтающих о более демократическом правительстве для своего города-государства, а также стремящихся к созданию единой Италии взамен горстке мелких государств. Граф ди Граффео же, напротив, принадлежал к группе консервативных аристократов, поддерживающих неапольского короля и нынешнее правительство.

– Мерзавец, – с горечью произнес Дарио и крепко сжал губы.

Элеонору несколько удивил его пыл. Она и не предполагала, насколько глубоко, оказывается, Дарио предан делу продвижения демократии и объединения Италии.

Дарио заметил выражение ее лица и выдавил улыбку:

– У нас с ним расхождения по многим вопросам.

Элеонора, слышавшая немало их с Эдмундом дискуссий о политических проблемах королевства Неаполь, чуть улыбнулась:

– Да, знаю. Эдмунд тоже не любил этого человека.

Элеонора сочувствовала идеям неаполитанской либеральной молодежи. После поражения и изгнания Наполеона они надеялись, что новое правительство будет более демократичным. Несмотря на всю горечь, вызванную вторжением Наполеона, прежняя автократическая монархия тоже популярностью не пользовалась. Однако Венский конгресс принял решение восстановить все как было до захвата Наполеоном большей части Европы, и в результате королевство Неаполь восстановили в прежнем виде. Король продолжал самодержавное правление, подавив все надежды на мирное сосуществование монархии и законов демократического общества, как это было в Англии.

Однако Элеонора не разделяла той страстной увлеченности, какой проникся Эдмунд. И сейчас ей обсуждать эту тему вовсе не хотелось. Элеонора была в слишком хорошем настроении для разговоров о политике.

Поэтому она снова взялась за театральный бинокль и на графа ди Граффео больше не смотрела. И вдруг прямо у нее перед глазами возник лорд Нил.

Элеонора тихонько ахнула и поспешно опустила бинокль. Сердце вдруг быстро забилось. Дарио вопросительно повернулся к ней.

– Вам дурно? – спросил он.

– Нет, нет. – Элеонора фальшиво рассмеялась. – Просто заметила знакомого. Не ожидала его здесь встретить.

Она снова посмотрела на Энтони. Он сидел ярусом ниже, в ложе напротив, в полном одиночестве. Обводил равнодушным взглядом зрительный зал. И тут разглядел Элеонору. Энтони тут же выпрямился и теперь уже не сводил с нее глаз. Элеонора чуть наклонила голову – вежливый жест, не более. Под взглядом лорда Нила щеки ее запылали, но Элеонора понадеялась, что издалека он этого не увидит.

Лорд Нил кивнул в ответ, потом перевел взгляд на сидящего рядом Дарио и долго не сводил с него глаз. Потом снова взглянул на Элеонору. Что означает выражение его лица, она понять не смогла. Рука машинально сжала веер, и Элеонора сделала вид, будто с преувеличенным интересом рассматривает занавес из тяжелого красного бархата. Она была готова смотреть куда угодно, лишь бы не на лорда Нила.

Спустя долгое время Элеонора повернула голову, позволила себе пробежать взглядом по ложам и по случайности вновь наткнулась на Энтони. Тот теперь глядел не на нее, а на спинки впереди стоящих кресел. Некоторое время Элеонора смотрела на него, оставаясь незамеченной, затем решительно обратила взгляд на оркестр, где музыканты настраивали инструменты.

К счастью, Дарио молчал на протяжении всей оперы. Элеонора терпеть не могла сидеть рядом со светскими персонами, продолжавшими разговоры о моде, предметах меблировки и всех присутствующих, вместо того чтобы слушать оперу. При этом беседовали такие люди отнюдь не шепотом.

В антракте большинство зрителей занялись как раз тем, ради чего приехали. Все встали и начали прогуливаться по коридору, показывая себя и разглядывая других. Некоторые джентльмены отправились за напитками для сопровождавших их дам. Другие являлись засвидетельствовать свое почтение тем, кто остался в ложах, зачастую надеясь, что те пригласят их присоединиться к себе до конца оперы.

Элеоноре показалось, что все, кого она хоть чуть-чуть знала, считают своим долгом заглянуть в ее ложу. Подобное внимание было бы весьма приятно, не догадайся она, что большинство из этих людей привело сюда любопытство, а не симпатия к ней. Причем любопытство основной части визитеров – особенно женского пола – вызывал Дарио.

Элеонора вежливо представляла им его, с легкой иронией наблюдая, как они смеются и заигрывают с ним. Дарио конечно же реагировал в точности, как она ожидала, и своей улыбкой наверняка разбил немало сердец, а также безбожно льстил им и одаривал пылкими взглядами из-под густых черных ресниц.

Пришли супруги Колтон-Смит и привели с собой графа де Граффео. Элеонора искоса глянула на Дарио, гадая, как он себя поведет в присутствии человека, которого настолько не выносит. Однако Дарио был вежлив, пусть и несколько скован, да и непривычно молчалив.

Граф склонился над рукой Элеоноры с чисто итальянским изяществом и обаянием:

– Леди Скарбро. Как приятно наконец-то с вами познакомиться.

Голос у графа был низкий и добродушный, в противоположность холодному, сдержанному выражению лица.

– Граф, – ответила Элеонора, – вы, должно быть, знакомы с синьором Параделлой, другом моего покойного супруга?

Граф бросил взгляд на Дарио и коротко кивнул:

– Да, разумеется. Buona sera, signore[2]2
  Добрый вечер, синьор (ит.).


[Закрыть].

Дарио сухо ответил, и граф вновь обратился к Элеоноре:

– Позвольте выразить соболезнования в связи с кончиной вашего супруга, миледи. Музыка, которую мы слушаем здесь сегодня, ни в какое сравнение не идет с творениями сэра Эдмунда Скарбро. Гениальный композитор. Многие оплакивают его гибель не только в вашей стране, но и в Италии.

Слова графа были безупречно вежливы, но взгляд казался подозрительным, слишком пристальным, и Элеоноре невольно стало не по себе. Казалось, граф наблюдает за ней и следит за ее реакцией.

– Благодарю, граф, – сдержанно отвечала она. – Нам всем будет его не хватать.

Граф ди Граффео снова поклонился, и собравшиеся попрощались друг с другом по всем правилам этикета. Колтон-Смиты удалились со своим почетным спутником. Элеонора нахмурилась, пытаясь сообразить, что именно в поведении графа настолько ее смутило.

– Не тревожьтесь, – тихо обратился к ней Дарио. – Он того не стоит.

Элеонора обернулась к нему. Слова Дарио показались ей не вполне уместными. Итальянский граф не сказал ничего такого, из-за чего можно встревожиться. А что касается ее беспокойства, то для него нет ни единой причины. Может, Дарио почувствовал ее настроение или расслышал в соболезнованиях графа некий скрытый смысл?

Прежде чем Элеонора успела спросить у Дарио, что он имел в виду, в дверь постучали, и вошел Энтони.

Элеонора застыла, крепко сжав веер. Все мысли о графе ди Граффео тут же вылетели из головы.

– Лорд Нил.

– Миледи, – кивнул ей Энтони, потом посмотрел на Дарио. Взгляд его был быстрым и оценивающим, а когда лорд Нил снова повернулся к Элеоноре, в глазах его читался вопрос.

Энтони явно ждал, что она представит ему своего спутника. Чуть поморщившись, Элеонора произнесла:

– Разрешите представить вам синьора Параделлу, милорд. Он был другом сэра Эдмунда.

– Понимаю. Значит, приехали навестить вдову друга? Из самого Неаполя? Как любезно.

И взгляд, и голос Энтони были одинаково холодны. Дарио нисколько не обиделся, даже чуть развеселился:

– Уверяю вас, милорд, для меня это не труд, а удовольствие.

– Ах вот как? И надолго вы к нам?

– Еще не решил, – дружелюбно ответил Дарио. – Отчасти это будет зависеть от леди Скарбро.

Проигнорировав его слова, Энтони молча развернулся к Элеоноре и произнес:

– Насколько я понял, вы планируете нанести визит леди Гонории, дабы обсудить условия завещания сэра Эдмунда.

– Да. Кроме того, я должна отвезти его прах в семейный склеп, – произнесла Элеонора.

– Леди Гонория попросила, чтобы я тоже приехал, – заявил Энтони.

– Разумеется, – с точно таким же равнодушием согласилась Элеонора.

– Прошу вас, позвольте и мне сопровождать вас, – вступил в разговор Дарио.

Элеонора и Энтони оба удивленно обернулись к нему.

– Я бы так хотел посетить родовое гнездо моего друга, – пояснил Дарио, прибавив чуть хриплым от нахлынувших чувств голосом. – Сказать ему там последнее «прости».

– Да, конечно же, – поспешно согласилась Элеонора. – Простите, что мне раньше не пришло в голову вас пригласить. Почту за честь, если вы будете сопровождать меня.

Элеонора искоса взглянула на Энтони, уставившегося на Дарио с плохо скрываемой неприязнью. Элеонора в любом случае взяла бы Дарио с собой, ведь они с Эдмундом были лучшими друзьями, однако явное неодобрение Энтони весьма скрасило момент.

– Стало быть, до встречи у леди Гонории, – напряженно произнес Энтони и отрывисто поклонился: – Миледи.

– Милорд.

Энтони покинул ложу так же внезапно, как и появился в ней.

– Странный человек, – прокомментировал Дарио, глядя вслед лорду Нилу.

– Что верно, то верно, – пожала плечами Элеонора. – Грубость – его основное качество.

– Кажется, я ему не понравился, – с улыбкой проговорил Дарио.

Элеонора пожала плечами:

– Уверяю вас, ко мне он относится не лучше.

– Да что вы? – В голосе Дарио звучало сомнение. – Не может быть. Я бы сказал, что этот джентльмен невзлюбил меня, поскольку ревнует вас. Осмелюсь предположить, вы нравитесь ему намного сильнее, чем он хочет показать.

Элеонора вспомнила их с Энтони поцелуй той ночью и вспыхнула от одного воспоминания. Это ничего не значит, в сотый раз напомнила себе Элеонора. Всего лишь сиюминутный порыв, о котором оба тут же пожалели. Элеонора была уверена, что лорд Нил не меньше ее хочет забыть об этом эпизоде.

Элеонора понадеялась, что Дарио не заметил ее предательского румянца. Тайком глянула на него, но ничего не смогла понять по выражению лица. Дарио по-дружески ей улыбнулся:

– Ни один мужчина не может устоять перед вашей красотой, миледи, даже холодный англичанин. А меня вы и вовсе сразили наповал.

Элеонора знала, что Дарио заигрывает со всеми женщинами. Для него флиртовать как дышать. Трудно истолковать его зовущие взгляды и отличить привычное кокетство от чего-то более серьезного. Элеонора надеялась, что первый вариант ближе к истине, поскольку не испытывала никаких чувств к Дарио. Он нравился ей как друг, к тому же Элеонора признавала, что Дарио красивый мужчина, перед которым многие женщины не смогли бы устоять. Но для Элеоноры он ничем не отличался от большинства мужчин, при виде Дарио у нее не возникало ни чувств, ни желания.

Как ни странно, однако на самом деле существовал всего один мужчина, в присутствии которого Элеонору охватывало неодолимое влечение.

Элеонора заставила себя не думать на эту бесплодную тему и легкомысленно улыбнулась:

– Да бросьте, Дарио, мы оба прекрасно знаем, что вы это просто так говорите.

– Элеонора! – Прижав руку к сердцу, Дарио изобразил, будто она ранила его этими словами, но потом рассмеялся, и оба повернулись к сцене – начался второй акт оперы.

Каковы бы ни были мотивы Дарио, он продолжал наносить Элеоноре визиты – навестил ее на следующий же день, потом вызвался проводить в библиотеку. Элеонора была уверена, что он мог бы найти себе занятие и поприятнее, чем неспешно прогуливаться по городским улицам, однако веселая болтовня Дарио скрашивала дорогу. Тем не менее, когда на другой день Дарио уговаривал ее пойти с ним в театр, Элеонора отказалась, справедливо заметив, что, если будет постоянно появляться в свете вместе с ним, начнутся сплетни, особенно учитывая тот факт, что Дарио будет сопровождать ее во время двухдневной поездки в Кент.

Для Элеоноры было неожиданностью горячее желание Дарио поехать с ней и познакомиться с матерью Эдмунда. Конечно, они были хорошими друзьями, однако Дарио отправился путешествовать ради удовольствия, а поездка им предстояла весьма мрачная.

Дарио присутствовал на погребальном обряде на берегу моря, однако Элеоноре показалось, что из-за всей этой дикой истории он был сам не свой. Уж Элеонора точно чувствовала себя именно так. Целые месяцы после смерти Эдмунда она прислушивалась к звукам пианино или вспоминала о чем-то, что хотела ему рассказать. Элеонора думала – возможно, после обычной поминальной службы и погребения принять и смириться будет легче.

В любом случае Элеонора была рада, что отправится в путь не одна. Поддержка во время встречи с леди Гонорией не помешает. К тому же Элеонора была уверена, что уж кто-кто, а Дарио сумеет очаровать мать Эдмунда. А если и нет, по крайней мере, у нее в этом доме будет компания помимо леди Гонории и лорда Нила.

Накануне отъезда в Кент Закари таинственно поманил Элеонору и произнес:

– Я добыл информацию, которую вы просили.

– О лорде Ниле? – Элеонора отвела Закари в кабинет, и они сели лицом друг к другу в кресла рядом со столом. – Что ты узнал?

– Я точно не знаю, что вам может пригодиться, поэтому на всякий случай докладываю все, – пояснил Закари и опустил взгляд на бумаги у себя на коленях. – Он шестой граф Нил. Титул был присвоен его предку Генрихом Седьмым – кажется, за политическую поддержку. До этого они все были баронами. Мать – достопочтенная мисс Женевьева Каррутерс, также из хорошей семьи, правда, не такого высокого положения. Она была второй женой лорда Нила. Первая супруга – мать леди Гонории. Была еще третья жена, поскольку мать лорда Нила умерла сразу после его рождения. Эта женщина – я имею в виду, вдовствующая графиня – здравствует по сей день и постоянно проживает в Брайтоне. Пятый граф Нил скончался десять лет назад, именно тогда Энтони, нынешний лорд Нил, и унаследовал свой титул.

– Ты провел тщательное расследование, Закари, – произнесла Элеонора.

– Старался вам угодить. – Закари ослепительно улыбнулся и продолжил: – Лорд Нил не женат, помолвлен ни разу не был, и, хоть и считается завидным холостяком, многие полагают, что в этом отношении он бесперспективен. Ходили слухи о его романах, однако… – Закари смущенно прокашлялся. – Полагаю, подробности вас не заинтересуют. В любом случае слухов немного. Судя по всему, лорд Нил предпочитает держать свою личную жизнь в тайне.

На самом деле Элеоноре очень хотелось бы послушать подробности, но сообщать об этом поверенному она не собиралась. Просто кивнула:

– Хорошо. Продолжай.

– Говорят, что в отношениях между лордом Нилом и его отцом произошло охлаждение. С тех пор прошло много лет – если не ошибаюсь, около пятнадцати, – и опять-таки подробности неизвестны. Кажется, они так окончательно и не помирились, а потом пятый лорд Нил скончался.

– Печально. К сожалению, Энтони упрям.

– Похоже, отец ему в этом не уступал. В той местности его даже прозвали Железным графом. К сыну отношение более доброжелательное.

– В самом деле?

– Что касается финансового положения – наконец перехожу к вопросу, который вас более всего интересует, – лорд Нил весьма богатый человек.

– Ах вот как.

Новость Элеонору не удивила. Уже во время разговора с лордом Нилом она начала подозревать, что, возможно, ошиблась, обвинив его в корыстных мотивах. На лице его читались легкая растерянность и даже веселость, что заставило Элеонору задуматься. В основном по этой причине она и велела Закари провести расследование.

– Земли лорда Нила обширны и весьма доходны, – продолжал Закари. – Их семья известна внимательным отношением к своему имуществу. Доходы с поместья достаточно велики, к тому же мать лорда Нила была единственной внучкой очень обеспеченного человека, и тот завещал все свое состояние ее сыну. Лорд Нил вступил в право собственности по достижении совершеннолетия. Однако к чрезмерным тратам лорд Нил не склонен. Он не игрок. Инвестирует деньги в надежные предприятия, и его состояние стабильно прирастает.

– В таком случае лорд Нил, скорее всего, намного богаче сэра Эдмунда, – предположила Элеонора.

– О да. По всей видимости, его состояние не меньше вашего, а может, даже больше.

Элеонора кивнула:

– Спасибо, Закари.

Он вышел из кабинета, а Элеонора подошла к окну и застыла, глядя на маленький сад, разбитый у дальней стены дома.

Ей нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах. С одной стороны, Элеонора невольно обрадовалась, узнав, что лорд Нил вовсе не преследует корыстные интересы, как она предполагала, и, в отличие от матери Эдмунда, не жил на его состояние.