Текст книги "Первая смерть"

11

Для обеда Трумэн выбрал самый оживленный ресторанчик.

Если спецагент Килпатрик хочет хранить от него секреты, он заставит ее немного понервничать. Когда Дейли заявил, что мужчины сочтут ее безобидной, в ней взыграла гордость, но это действительно так – и ей это на руку. Трумэн видел, как Мерси мгновение колебалась, разрываясь между желаниями оставаться неузнанной и сделать все возможное для расследования. Он знал, какое победит. Меньше, чем за день, полицейский понял, что Килпатрик предана работе.

Он распахнул перед ней дверь и снял шляпу. Мерси шагнула внутрь и тут же отступила в сторону, осматривая заведение. Капюшон по-прежнему был надвинут на голову.

Ресторанчик оказался почти пуст.

На Дейли нахлынуло разочарование. Рано или поздно кто-то узнает Мерси Килпатрик, а он хотел присутствовать при этой сцене. Хотя бы затем, чтобы увидеть ее не в своей тарелке. Он ухмыльнулся.

И почему я жду этого с таким нетерпением?

Обычно Трумэн не наслаждался чужим дискомфортом, но Мерси вела с ним в игру, и он намеревался сравнять счет. Агент медленно сняла капюшон. Он указал на крайний столик:

– Садитесь. Мне надо сперва кое с кем поздороваться.

Она кивнула и отошла. Трумэн, не торопясь, поприветствовал двух старожилов, не спеша попивающих из бездонных кофейных чашек. Никто не задал вопросов насчет его спутницы. Полицейский остановился поздороваться с незнакомой ему женщиной с двумя маленькими детьми. Он подарил мальчикам по полицейскому значку и узнал, что их мать живет на Оук-стрит. Женщина оказалась кокетливой, с широкой улыбкой и деланым смехом. Дейли заметил, как ее взгляд метнулся к его левой руке, и посмотрел на ее руку: кольца не было. Трумэн тихонько вздохнул, взъерошил малышам волосы и вежливо попрощался.

Пока он шел по проходу, Мерси изучала меню, повернувшись к нему профилем. Хоть отсюда не были видны ее глаза, ее внешность все равно впечатляла. Острый подбородок, чуть вздернутый нос… Ничего не выдавало в ней агента ФБР.

Пока она не обращала на тебя изучающий взгляд.

Казалось, ее разум постоянно анализирует и обрабатывает информацию. Трумэн с удовольствием отметил, что Килпатрик не тратит слов попусту. Больше всего на свете он ненавидел людей, которые болтали, чтобы послушать самих себя, или пытались скрыть за лавиной слов свое безделье. Многоречивость не равняется интеллекту.

Он сел за столик.

– Тут превосходные бургеры. Советую с грибами и швейцарским сыром.

Мерси кивнула, не отрывая взгляда от меню.

– Не особо люблю бургеры, но спасибо за совет. А тут хорошие энчилады[19]19
  Энчилады – мексиканское блюдо в виде лепешки с начинкой, запеченной с сыром под острым соусом.


[Закрыть]?

– Понятия не имею.

– О, шеф, как поживаете? – появилась их официантка.

– Замечательно, спасибо, Сара. Как ваши дети, не бедокурят?

– На этой неделе всего лишь сломали дверцу холодильника, но пока даже вторник не закончился. Вам как обычно?

– Да. Мерси?..

Та поглядела на официантку.

– Кофе с жирными сливками и энчиладу, пожалуйста. Без сыра.

– Ее начинка в основном сырная, – сообщила Сара. – Желаете дополнительно оливки и соус?

– Звучит замечательно.

Официантка испарилась. Трумэн готов был поклясться, что Мерси облегченно выдохнула. Хотя, возможно, ему померещилось. Из ее сумочки, лежащей на скамеечке, донеслось гудение. Килпатрик вытащила телефон и посмотрела на экран.

– Результаты вскрытия Неда Фейхи.

– И что там? – Трумэн нетерпеливо ждал, пока Мерси открывала и прокручивала на экране электронное письмо. Когда она сосредоточилась на крошечном шрифте, между ее бровями пролегла узкая борозда.

– Это и так понятно, это понятно, это понятно… – бормотала агент. – Есть тут хоть что-то новое?.. А, вот. Установлена дата смерти: между полуночью субботы и шестью утра воскресенья. – Выражение ее лица смягчилось. – Доктор Локхарт никогда не видела такого жуткого артрита спины и коленей. Бедняга. Неудивительно, что все считали Фейхи раздражительным. Он испытывал постоянную боль.

– Причиной смерти по-прежнему считается огнестрельное ранение, верно?

– Да. Не слышали – пулю не обнаружили? Окружные криминалисты должны были поискать ее.

– Мне никто ничего не сообщал.

– Я пошлю Джеффу письмо с вопросом.

– Джеффу?

– Старший агент-наблюдатель Бенда.

Ее временное начальство.

Мерси оторвалась от телефона с удовлетворенным видом.

– Теперь мы можем сосредоточиться на этом временно́м промежутке. Очень полезная информация.

– Здравствуйте, шеф Дейли. Надеюсь, у вас все хорошо.

Трумэн поднял голову и увидел сияющее круглое лицо Барбары Джонсон. Бывшая учительница старших классов входила в число его любимых горожан. Наверное, потому что всегда позитивна и жизнерадостна. Когда Дейли находился рядом с ней, у него всегда поднималось настроение.

– Так и есть, Барбара. Позвольте предста…

– Мерси Килпатрик? – в голосе Джонсон прозвучало удивление.

Не успел Трумэн и глазом моргнуть, как Мерси вскочила и обняла женщину. Они отстранились и уставились друг на друга, рассмеялись и опять обнялись. Барбара вытерла слезы.

– Ох, девочка моя… Я так рада тебя видеть! Столько раз вспоминала тебя за эти годы…

Они снова отстранились друг от друга. Барбара оглядела Мерси с головы до пят.

– Выглядишь потрясающе. Жизнь в большом городе тебе на пользу.

– Большое спасибо, миссис Джонсон.

– Зови меня просто Барбарой. Ты уже не ребенок. – Она оглянулась на Трумэна. – Мерси была одной из моих лучших учениц. Я всегда знала, что она далеко пойдет.

Килпатрик смахнула слезы.

– Спасибо, миссис… Барбара, – неловко ответила она. – Вы не представляете, как много эти слова значат для меня. Я всегда могла на вас опереться, поговорить о чем угодно…

– Где ты была? Почему не приезжала нас навестить? – расспрашивала пожилая женщина. – Я постоянно вижу твоих родителей, но они никогда тебя не вспоминают.

Мерси бросила взгляд на Трумэна. В ее глазах мелькнуло виноватое выражение.

– Это долгая история. Может, встретимся и поговорим в другой раз? Сейчас я на работе.

– Уверена, начальник полиции не будет против…

– Можем оставить это на потом, пожалуйста, Барбара? С удовольствием поговорила бы с вами, – быстро произнесла Мерси. – Но у нас плотный график.

Она умоляюще посмотрела на Трумэна. Тот испытывал искушение согласиться с доброй учительницей – просто чтобы увидеть реакцию Килпатрик…

– Она права, Барбара. Нам надо перекусить и бежать.

На лице Барбары отразилось разочарование. Сердце Трумэна сжалось при виде такого не типичного для нее выражения.

– Хорошо, – она указала пальцем на Мерси. – Не вздумай уезжать из города, не навестив меня. Иначе я сама тебя разыщу.

– Обещаю, что не поступлю так.

Женщины обменялись еще несколькими фразами, и Джонсон ушла, а Мерси скользнула обратно за столик – как раз появилась Сара с едой. Трумэн молча раскрыл бургер, добавил в него кетчуп и горчицу, затем опять сложил булочку, откусил и начал медленно жевать. Дейли прождал целую минуту, в течение которой стояла тишина: Мерси набросилась на энчиладу, не отрывая взгляд от еды. Наконец Трумэн заговорил:

– Итак… спецагент Килпатрик, думаю, вам есть что мне рассказать.

Мерси проглотила большой кусок кукурузы, закашлялась и потянулась за стаканом воды. Трумэн откусил от бургера и, жуя, спокойно смотрел на нее.

Как много ему известно?

Ковыряясь в энчиладе, параллельно она перебирала в уме всевозможные объяснения, отбрасывая большинство.

Придерживайся правды. Не обязательно говорить всю правду.

– Я выросла в Иглс-Нест, но не бывала здесь с восемнадцати лет. – Мерси рискнула встретиться с собеседником взглядом. На лице Трумэна не отразилось ни капли удивления. Из него вышел бы отличный игрок в покер.

Он откусил еще кусок бургера. На его тарелку закапал кетчуп. Взгляд начальника полиции не отрывался от Мерси. Он приподнял бровь. И?..

– Я поссорилась с родителями, – Килпатрик пожала плечами. – Ну, понимаете, подростковое. Ограничения. Разница в мировоззрении. Попытка выяснить, как далеко я могу зайти. – Она ковырнула еду еще несколько раз, уже не испытывая голода. – В любом случае, у меня не было причин возвращаться.

– Однако вы поддерживали связь с родителями.

– Не поддерживала.

– Вообще?

– Да.

– Электронные письма? Рождественские открытки?

– Никто из нас ничего не посылал.

– Но у вас четверо братьев и сестер. Вы общаетесь с ними, верно?

Мерси побледнела.

– Откуда вы узнали?

– Сложил два и два после того, как Тоби заметил ваше сходство с Кейли Килпатрик. И подумал, что, возможно, вы – давно бросившая ее мать, но Ина Смит поправила меня.

Мерси отложила вилку. Глаза ее застлала темная пелена.

– Что еще поведала миссис Смит?

– Она не смогла припомнить, по каким причинам вы уехали из города.

Это хорошо.

– Почему не сообщили мне сразу, что вы родом из Иглс-Нест? – полицейский нахмурился и сделал глоток содовой. – Что – намеревались выполнить задание и уехать, пока никто не узнал?

– Что-то в этом роде. – Мерси сидела совершенно неподвижно, борясь с желанием выскочить за дверь. – Мне здесь не слишком нравится.

Трумэн кивнул, похоже, поверив ей, однако Килпатрик знала, что он понимает: это не вся правда. Впрочем, он не собирался допытываться. Пока не собирался.

– Ваше начальство знает, что вы родом отсюда?

– Начальница в Портленде – знает. Наверное, она сообщила об этом и старшему агенту Бенда, если тот упомянул об этом в разговоре.

– Поэтому послали именно вас? Подумали, что хорошо знаете местных?

Мерси замерла. Так ли это?

– Я как раз закончила несколько расследований и была готова к новому заданию.

– А Петерсон? Почему отправили его? Не может быть, чтобы у него имелись какие-то корни по эту сторону гор.

– Он тоже расследовал одно из этих дел. Мы хорошо работаем в паре.

– Есть что-то еще, о чем мне следует знать? – спросил Трумэн, опустив взгляд и сосредоточенно поливая кетчупом картошку фри.

– Нет.

– Хорошо.

На несколько минут за столиком повисла тишина: Мерси вновь принялась за энчиладу. Для закусочной такого маленького городка соус оказался превосходным.

– Как дела, шеф? – прервал их трапезу хриплый голос. Мерси подняла голову, и у нее перехватило дыхание. Джосайя Бевинс. Ее воспоминания слились с образом стоящего перед ней пожилого мужчины. На его лице стало втрое больше морщин, волосы поредели и поседели, а плечи ссутулились. Он такой старый!

Мой отец так же постарел? А мать?

В горле стоял ком. Килпатрик часто заморгала.

– Здорово, Джосайя. Просто перекусываю, – ответил Трумэн.

Тот перевел взгляд на Мерси, и улыбка медленно сползла с его губ. В глазах промелькнуло узнавание, но тут же исчезло.

– Это Мерси Килпатрик. Из Портлендского отделения ФБР.

Теперь он точно ее узнал.

– О, Мерси Килпатрик. Давно не виделись. Не знал, что ты поступила в ФБР. Переросла наш городок, да? – во взгляде читались любопытство и настороженность.

Она ждала, что он потреплет ее по голове и назовет хорошей девочкой. Попроси ее Джосайя продемонстрировать милую улыбку, Мерси наступила бы ему на ногу.

Прежде Бевинс говорил ей и первое, и второе, но прежде она никогда не испытывала желания отдавить ему ногу. Конечно, тогда Килпатрик считала, что такие фразы – в порядке вещей.

Забавно, как сильно она изменилась.

– Рада снова видеть вас, Джосайя.

Странно произносить это имя: для Мерси он так и остался мистером Бевинсом. Или «этим придурком Бевинсом», как называл его ее отец.

– Уже повидалась с родителями? – поинтересовался Джосайя.

И почему все первым делом задают этот вопрос?

– Еще нет. Только что приехала.

Бевинс кивнул, явно о чем-то размышляя. Затем перевел взгляд на Дейли и обратно на Килпатрик.

– Расследуешь убийства?

– Мы попросили ФБР о помощи, – сообщил начальник полиции. – У них намного больше ресурсов, чем у Иглс-Нест или окружных властей.

– Прими мои соболезнования по поводу дяди, – обратился к Дейли Джосайя. – Он был давним и уважаемым членом здешнего общества.

– Спасибо, Джосайя.

Бевинс попрощался и устроился за стойкой, положив рядом ковбойскую шляпу.

Все это время Мерси сидела, затаив дыхание. Когда она была маленькой, Джосайя пугал ее до дрожи в коленках. С тех пор ничего не изменилось.

– О господи, – произнес Трумэн. – Я уж думал, вас сейчас вырвет.

Мерси уставилась на него.

– Что?

– Когда вы посмотрели на него в первый раз, то слегка позеленели. Полагаю, в прошлом с ним были не лучшие отношения? Не всех готовы обнять, как Барбару Джонсон?

– Джосайя и мой отец не жаловали друг друга. Меня с детства учили избегать его.

– Теперь вы взрослый человек и, мне кажется, в состоянии сами решать, как с кем себя вести. Полагаю, ваш отец и он не сошлись по ряду вопросов?

– Это очень мягко сказано.

– Джосайя Бевинс популярен в городе. Ваш отец тоже уважаемый человек.

– Так и было всегда.

– Мне не следовало вас представлять?

– Вам же нужно было что-то сказать.

– Но я мог опустить фамилию и место работы. Хотя это выглядело бы неуважительно. Хотите, чтобы впредь я вас не представлял?

Мерси впилась в него взглядом:

– Я ни от кого не прячусь.

Трумэн ухмыльнулся:

– Да ну? Что-то не верится.

12

Двадцать лет назад

– Дебора, черт побери! Я знаю, это дело рук кого-то из шайки Бевинса!

– Карл, ты не можешь знать наверняка. Не спеши с выводами!

Спрятавшись на верху лестницы, Мерси подслушивала спор родителей. Они редко повышали голос и никогда не кричали. Однако громкого шепота оказалось достаточно, чтобы двенадцатилетняя девочка проснулась и тайком выбралась из совместной с Перл и Роуз спальни. В доме царил мрак, не считая пробивающегося снизу желтого света. Значит, родители на кухне, освещаемой одной-единственной лампочкой над плитой.

– Корову кто-то застрелил. Одну из моих лучших коров.

– Карл, порой бывают несчастные случаи.

– Это не случайность. Бевинс снова предлагал мне примкнуть к ним. Хотел, чтобы я привел с собой весь наш кружок. Этого не произойдет, о чем я ему уже не раз говорил.

– Он просто напуган и пытается упрочить свою позицию. Ты – ценный специалист. Его ветеринар и рядом с тобой не валялся.

– Дебора, дело не только во мне. Он хочет заполучить и тебя.

Мать умолкла. Мерси представила, как она пожимает плечами. Дебора не была тщеславной, но знала, что среди акушерок ей нет равных. Все местные женщины консультировались с ней во время беременности. Даже те, у кого была оплачена медицинская страховка и кто навещал настоящего врача в Бенде, все равно заходили к матери и спрашивали ее мнение. Мерси гордилась своей мамой.

– Я точно знаю, что корову застрелили нарочно. – Отец немного успокоился. – И то, что вчера я снова отказал Бевинсу, – совсем не совпадение.

– И что мы можем сделать? – спросила Дебора.

Воцарилась продолжительная тишина. Мерси наклонилась вперед, ожидая ответа отца. Он часто поминал Джосайю Бевинса недобрым словом. Карл Килпатрик никогда ни о ком не отзывался дурно – за исключением мистера Бевинса. И, как подозревала дочь, при этом еще сдерживался.

– Ничего.

Мерси с облегчением прислонилась к лестничным перилам. Она не хотела, чтобы отец дрался с мистером Бевинсом. Тогда кого-то убьют. Ее братья уверяли, что отец не боится Джосайи, но выражение отчаяния на его лице пугало Мерси. Хотя Карл Килпатрик был занят заботой о семье и приготовлениями к концу света, этот (и только этот) человек, похоже, всерьез нервировал его.

– У нас есть план, – успокаивающе сказала Дебора. – Никто не в силах его изменить. Мы окружили себя хорошими людьми, которые постоят за нас. Джосайя просто завидует. Он пытается заставить окружающих повиноваться и не понимает, что повиновение не равняется уважению. Он видит, как тебя уважают все больше, и его грызет зависть.

Отец промолчал в ответ.

– Идем спать.

В кухне наступила тишина. Мерси услышала щелчок – выключили свет. Дом погрузился во тьму. Девочка на четвереньках поползла в свою комнату и на ощупь добралась до кровати.

– С ними всё в порядке? – прошептала в кромешной темноте Роуз. С койки над Мерси донесся слабый храп. Перл могла проспать что угодно.

– Да. Папа думает, что это Джосайя Бевинс застрелил Дейзи.

Мерси уставилась во мрак и представила, что она – Роуз. Что она не видит ничего. Никогда. Роуз, похоже, это не слишком удручало, зато Мерси благодарила Господа каждый день, что из всех Килпатриков он не «наградил» слепотой именно ее. Она бы не смирилась так легко, как Роуз.

– Мама его успокоит.

– Она уже успокоила.

– Бедная Дейзи, – прошептала Роуз. – Всегда шла на мой зов… Всегда стояла смирно, если я просила…

Все животные на ранчо слушались Роуз. Мерси готова была поклясться, что в присутствии сестры они вели себя осторожнее, словно зная, что Роуз не видит, куда они ставят свои копыта. У Мерси имелось несколько коров-любимиц, в том числе Дейзи. Девочка ощутила, как на подушку капнула горячая слеза. Она не расплакалась, когда отец сообщил ей о смерти Дейзи. Но здесь, в темноте, она чувствовала себя в безопасности и, не стесняясь, горевала по погибшей бедняжке.

– Ее придется кем-то заменить, – Мерси проглотила комок в горле. – Она была важной частью стада.

– Через несколько месяцев две коровы отелятся, – отозвалась Роуз. – У нас все хорошо.

Мерси не стала продолжать разговор, мысленно взвешивая, насколько серьезный удар по ранчо нанесло случившееся. Килпатрикам нужно молоко, нужны телята, иногда мясо. Но и самому скоту требовались еда, кров и уход. Приходилось поддерживать хрупкий баланс, чтобы поголовье коров не привело к убыткам. Отец взвешивал все на свете, включая численность своей семьи. Все имело свою цену. Реликтовые семена овощей: высокая ценность. Швейная машинка: высокая ценность. CD-плеер: низкая ценность. Неприемлем даже в качестве подарка на Рождество.

Мерси все понимала. Но это не означало, что ей нравился такой порядок вещей.

* * *

– Хотелось бы начать осмотр с пристроек, – сообщила Мерси.

Они с Трумэном прибыли в дом его дяди. При ясном дневном освещении здание выглядело еще печальнее, чем прошлым вечером. Как будто осознало, что хозяин никогда не вернется, и смирилось с этим. Мерси последовала за Трумэном через раскинувшуюся перед домом лужайку к подъездной дорожке, которая вела за дом. По пути отметила, что все водосточные трубы подведены к большим пластиковым бочкам с водой. Эта вода не пригодна для питья, зато подходит для стирки белья или смыва в унитазах. Гравий под ботинками хрустел.

– Как собираетесь поступить с домом? – Мерси решила, что затянувшаяся тишина слишком томительна. С момента их приезда Трумэн не вымолвил почти ни слова, и вокруг него вновь ощущалось напряжение. Ей больше нравилось, когда начальник полиции не ходил хмурый, как туча.

– Пока не решил. Надо еще привести в порядок кое-какие документы. К счастью, закладная давным-давно погашена, и теперь мне осталось лишь заплатить налоги на недвижимость.

– Вероятно, за него можно выручить неплохую цену, – заметила Килпатрик. – Сколько тут акров земли?

– Одиннадцать. Но пока я не в состоянии думать о продаже.

Мерси призадумалась, не повлияет ли собираемый в ноябре налог на недвижимость на скорость принятия Дейли решения.

Трумэн открыл ключом массивный замок и снял цепочку, которая связывала две ведущие в маленький сарай двери. Покоробившаяся выцветшая древесина придавала строению такой вид, будто оно вот-вот рухнет. Полицейский ухватился за ручку одной из дверей и навалился всем весом. Она со скрипом открылась. Мерси спросила себя, каким же силачом был его дядя, если регулярно открывал эту дверь. Она шагнула внутрь и остановилась, давая глазам привыкнуть к тусклому освещению. Трумэн щелкнул выключателем.

– Ого!

Внешняя ветхость сарая вводила в заблуждение: внутри оказался чистый бетонный пол и утепленные стены, с которых не осыпалась краска. Температура почти комфортная.

– Здесь он хранил оружие?

– Да.

Трумэн прошел в заднюю часть сарая и открыл деревянный шкаф. Там обнаружился огромный оружейный сейф. Тяжелая металлическая дверца приоткрыта. Трумэн распахнул ее и продемонстрировал Мерси, что там пусто.

– Вы знаете код? – спросила Килпатрик.

– Не знаю, поэтому он до сих пор стоит открытый. Чтобы снова привести его в рабочее состояние, придется вызывать специалиста.

– Сейф обнаружили в таком виде?

– Да.

– Значит, преступник пользовался доверием вашего дяди, если знал код.

– Или дядя сам открыл его для кого-то.

Мерси обдумала данную версию.

– Я не знакома с вашим дядей, но мне кажется, что это на него не похоже. Как думаете, для кого он мог открыть сейф?

– Никто не приходит на ум. Дядя никому не доверял. Кроме, пожалуй, Ины Смит. Но ее не интересует его оружие. – Полицейский сделал паузу. – Да и ходит она с трудом. Не могу представить, чтобы Ина быстро пробежала от дома до сарая.

Мерси окинула взглядом остальной интерьер. Вдоль стен стояли простенькие шкафы и высокие лари.

– Не возражаете, если я осмотрюсь?

Трумэн махнул рукой:

– Смотрите сколько угодно. Понятия не имею, пропало ли что-то, кроме оружия. Мне кажется, тут все битком набито.

Килпатрик открыла тонкие фанерные дверцы соседнего с оружейным сейфом шкафа.

– Солярка, – сообщил полицейский.

Мерси кивнула и прикинула на глаз, сколько тут галлонов. Похоже, Джефферсон Биггс сделал неплохие запасы.

– А вот бензин я здесь не видел, – добавил Дейли.

– Солярку проще хранить, и она дольше не портится. – Мерси заглянула еще в несколько шкафов в другом конце сарая. На полках теснились консервы и стеклянные банки с фруктами и овощами. Она дотронулась до списка припасов на внутренней стороне двери.

– Никогда не слышал о консервированном масле, – заметил Трумэн. – Вряд ли приятное на вкус.

– На вкус как обычное масло.

Дейли указал на здоровенную груду розовой каменной соли.

– Дядя не держал коров, а этой соли хватит на весь город. И зачем хранить столько?

– Подозреваю, он планировал в будущем приманивать с ее помощью диких зверей. Это проще, чем охотиться: дичь сама приходит к тебе.

Мерси обнаружила несколько стопок пустых мисок и несколько наполненных сухарями ведер с плотно закрывающимися крышками. Рыболовные снасти, лекарства, инструменты, батарейки всех видов… Разнообразие и количество запасов поразило ее.

– Не понимаю, почему преступники забрали только стволы. Зачем оставлять такое богатство? – пробормотала Мерси.

– Было бы проблематично вывезти все это, – ответил Трумэн.

– Но оно собиралось годами. Тщательно собиралось. Это как золотые запасы.

– С точки зрения некоторых – возможно.

Килпатрик посмотрела на него.

– Если отрубят электричество, вы будете рады, что у вас столько всего.

Дейли промолчал в ответ.

– Вы знали, что ваш дядя – выживальщик?

– Конечно. Летом я много помогал ему. Один из сараев забит дровами, которые я колол годами. – Он бросил кислый взгляд на нагруженные шкафы. – Это не значит, что я одобряю такой образ жизни.

– Не просто образ жизни, а жизненная философия. Перестать быть зависимым от других. Полагаться только на себя.

– Никто не в состоянии выжить, полагаясь только на себя. Нам не обойтись без других людей.

– Если рассматривать длительный временной диапазон, то да. Но если б вам пришлось выживать в одиночку, скажем, в течение месяца, смогли бы это сделать?

– Разумеется.

– Сможете подготовиться за десять минут?

– Нет. Сначала нужно сделать запасы.

– И как бы вы запаслись едой на месяц?

– Съездил бы в магазин и купил быстрозамороженные продукты.

– Но в магазине вам пришлось бы прокладывать путь через толпу, так как девяноста девяти процентам населения придет на ум та же блестящая идея. – Мерси оглянулась на бесконечные ряды консервов. – Единственное, что меня удивляет – так это легкость доступа к хранилищу. Любой мог перерубить топором дверную цепочку и украсть запасы. Обычно выживальщики маскируют свои склады, опасаясь, что, когда произойдет катастрофа, на них набросятся голодные толпы. А горожане знали о приготовлениях вашего дяди?

– Думаю, да. Хотя он особо не распространялся.

– Возможно, он рассчитывал, что никто не позарится на сарай из-за его неказистого вида. Когда вы открыли дверь, я очень удивилась.

Трумэн пристально посмотрел на нее.

– Вас ведь воспитывали именно в этой жизненной философии, не так ли? Я слышал, Килпатрики считают, что надо быть готовым ко всему.

– Все так считают, но не все готовятся. Или не знают, как готовиться. – Мерси снова огляделась. – Ваш дядя проделал огромный труд.

– Это не объясняет, как и почему украли его оружие.

Мерси поняла, что забыла об осмотре пристроек. Они искали улики, указывающие на убийцу дяди Трумэна, но битком набитая кладовая отвлекла ее.

– Если вам понадобится помощь в плане «что делать со всем этим», дайте знать.

Трумэн оглядел шкафы.

– Думаю, многие горожане обрадуются еде.

Мерси испытала желание остановить его от раздачи припасов направо и налево.

– У каждого свои потребности. Отдайте тем, кто оценит.

Трумэн странно посмотрел на нее.

– Здесь просто еда. Ничего особенного.

– Еда может означать разницу между жизнью и смертью.

– Спецагент Петерсон в курсе, что вы скопидом?

Мерси застыла на месте. Он просто испытывает мое терпение.

– Ваш дядя был не скопидомом, а умным человеком. Я уважаю тех, кто способен думать наперед.

– Я тоже. Только не тех, у кого это превращается в манию, определяющую весь жизненный уклад. – Трумэн мотнул головой в сторону двери. – Хотите взглянуть на остальное?

Килпатрик кивнула и вышла вслед за ним.

По пути к следующему сараю Трумэн с облегчением выдохнул.

Джефферсон Биггс был немного сумасшедшим. Дейли боялся показывать Мерси, по сути, памятник одержимости своего дяди, но она отнеслась к нему с восхищением. На ее лице читались не потрясение и изумление, а появилось то же выражение, что и у дяди, когда он осматривал свои запасы. Благоговение. Гордость. У Трумэна складывалось впечатление, что, глядя на плоды своих трудов, дядя каждый раз мысленно пересчитывал их.

Реакция Мерси выглядела точно так же.

Каким образом бывшая выживальщица из Центрального Орегона стала работать на власти, причем в качестве агента ФБР?

Контраст между ее прошлым и настоящим заинтриговал его. Уголком глаза Дейли изучающе разглядывал спутницу. У Мерси имелся лоск горожанки, как и у его живущей в пригороде сестры. Он задумался, намеренно ли она отказалась от сельских корней или это произошло со временем естественным образом. Судя по манерам и речи, Килпатрик очень хорошо знакома с жизнью на ранчо, но Трумэн подозревал, что она с не меньшей легкостью вписалась бы в музей современного искусства. Он отпер дверь сарая и отступил. Осмотр не займет много времени: сарай набит только дровами. Мерси заглянула внутрь и кивнула.

– Тут есть оранжерея?

– Совсем маленькая.

Полицейский провел ее мимо дровяного сарая к небольшой стеклянной теплице. Подростком Трумэн помогал чинить там пару окон, разбитых благодаря его увлечению бейсболом. Его взгляд остановился на них: по-прежнему как новенькие.

Килпатрик зашла внутрь, вдохнула влажный воздух и тут же бросилась к деревьям в горшках.

– Лимонные деревья! С лимонами! – ее лицо невольно расплылось в улыбке. – Карликовые деревья… Да у вас тут настоящий клад.

Не впечатленный Трумэн лишь приподнял бровь. Деревья, которыми она восхищалась, были приземистыми, с едва различимыми плодами. Несколько минут Мерси расхаживала по теплице, рассматривая листья и бормоча что-то под нос. Полицейский сначала терпеливо ждал у двери, пока ей надоест, но в конце концов со вздохом вышел из оранжереи.

– Ваш дядя был умным человеком. Где его автомобили? Ведь у него их больше одного? Наверное, имелось и что-то вроде квадроцикла или мотоцикла…

Мерси вновь удивила Дейли.

– В гараже, пристроенном к дому, есть грузовик. Еще древний «Джип», на котором дядя позволял мне кататься по участку, когда я был подростком. И мотоцикл, к которому мне не разрешалось прикасаться.

– Давайте посмотрим на них.

Они вернулись к дому. Трумэн остановился нажать кнопку автоматического открывания гаражных ворот, которую прикрепил к козырьку своей машины. Когда двустворчатая дверь отворилась, Мерси заглянула в гараж. Все оказалось в точности, как говорил Дейли: грузовик, старый-престарый «Джип» и мотоцикл. Она обошла вокруг них, но смотрела в другую сторону. Трумэн проследил за ее взглядом и увидел выстроившиеся вдоль стены многочисленные электрогенераторы.

– Тут есть колодец?

– Да. На вкус вода дерьмовая.

Мерси улыбнулась.

– Не стоит продавать этот дом. Замечательное место. Может быть, с точки зрения некоторых, слишком близко к городу, но ваш дядя изрядно потрудился, чтобы сделать дом самодостаточным.

– Я не хочу здесь жить.

По мнению Мерси, Трумэн просто ныл.

– Не возражаете, если зайдем внутрь?

Вместо ответа начальник полиции толкнул дверь, разделяющую дом и гараж. Килпатрик прошла мимо, Дейли уловил запах свежего лимона. У нее такой шампунь?

Они молча шли по дому. Прошлым вечером Трумэн уже сообщил все, что должен был сообщить, и не собирался нарушать тишину ради бесполезной болтовни. Несколько раз он улавливал взгляд спутницы и задавался вопросом, что такого она увидела в его лице.

Боль?

Желание отомстить?

Мерси остановилась посреди длинного коридора и указала на коллаж в рамке из выцветших фотографий.

– О чем вы думаете, когда рассматриваете их?

Трумэн подошел ближе, чтобы внимательнее разглядеть, хотя и помнил каждую фотографию наизусть. Снимки дяди и его друзей, в основном из семидесятых. Избегая встречаться с Мерси взглядом, Дейли, поджав губы, обдумал ее вопрос.

– Я думаю о том, как дядя жил здесь один. О том, что, хотя мы часто ссорились, в глубине души я знал, что он заботится обо мне. Я часто думал, скучал ли он, когда я возвращался домой после школьных каникул.

– Не рассматривали вариант учебы в местной школе?

– Ну уж нет. Подходящее место, чтобы выпустить летом пар, но жить здесь я не хотел.

– Когда вы приезжали сюда, то познакомились с кем-нибудь из сверстников?

На него нахлынули воспоминания. И хорошие, и скверные.

– Да.

– А тут что висело? – Мерси указала на контуры прямоугольника на стене.

– Зеркало. Когда я пришел сюда тем утром, оно было разбито вдребезги.

Мерси уставилась на белый прямоугольник, оставшийся от старого зеркала, которое десятилетиями защищало участок стены от грязи. Затем отступила на несколько шагов и перевела взгляд на ванную комнату, которую они осматривали вчера вечером. Однако на этот раз агент Килпатрик смотрела не на пол.

– Зеркало разбилось от выстрелов, верно?

– Да. – Трумэну не понравилось, как округлились ее глаза, изучая стену. – А что?

Килпатрик повернулась, прошла в спальню Джефферсона Биггса и исследовала каждый уголок.

– Здесь висели зеркала?

Трумэн нахмурился.

– Насколько знаю, нет.

– Вы находили в доме осколки других зеркал? – ее голос поднялся на октаву выше.

Дейли обдумал вопрос. Затем ответил:

– Нет. А почему интересуетесь?