Электронная библиотека » Кэрол Финч » » онлайн чтение - страница 7


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 23:48


Автор книги: Кэрол Финч


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 8

Адриан, тяжело переживавший скоропалительную женитьбу внука, уныло опустил голову.

– А ведь я верила вам, – прошептала Микаэла. – Думала, вы мне друг.

– Простите меня! – Он схватил ее за руку и, увидев обручальное кольцо, нахмурился. Даже не спрашивая, Микаэла поняла, что оно предназначалось Сесиль. Точно рассчитанный удар Люсьена попал в цель.

Она с укором посмотрела на Адриана:

– Что за дружба без доверия? – Каждое ее слово пронзало сердце старика, словно стрела. – Для вашего внука я просто средство. Неужели и для вас тоже? Неужели мои чувства, надежды, мечтания ничего не стоят?

– Если бы у меня была возможность вымолить прощение, честное слово, я бы так и сделал. Но боюсь, мои старые кости не выдержат, – скорбно промолвил Адриан. – Так что мне остается только еще раз попросить прощения, дорогая. Поверьте, мне так хотелось вернуть домой внука, что я забыл обо всем на свете.

– Но коль скоро я стала участницей вашей домашней междоусобицы, то можно мне хотя бы узнать, что послужило причиной войны?

Адриан кивнул и, взяв за руку, увлек Микаэлу в гостиную.

– Ну конечно же, вы имеете право знать, что заставило двух взрослых людей вести себя не лучше настоящих бандитов. – Адриан опустился на диван и после недолгого молчания продолжил: – Все это началось пять лет назад, когда Люсьен влюбился в соблазнительного вида молодую женщину по имени Сесиль Делано.

Микаэле тотчас же вспомнилась первая ночь, проведенная под кроватью в каюте Люсьена. Каким же трепетным шепотом произносил он это имя!

– У отца Сесиль была небольшая ферма в верховьях реки, ее семья едва сводила концы с концами. По-моему, Сесиль завидовала нашему богатству. Внешность у нее была весьма привлекательная, она легко кружила мужчинам головы и никогда не имела недостатка в поклонниках. Положив глаз на Люсьена, она, наверное, думала, что он даст ей то, чем ее обделила судьба. Сесиль начала заигрывать с Люсьеном вскоре после того, как его родители погибли на море во время шторма. Люсьен очень тяжело переживал эту утрату, и ему просто необходимо было чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. – Андриан ссутулился, глядя перед собой невидящими глазами. – Для нас с Люсьеном наступили тяжелые времена. Я не верил, что Сесиль искренне привязана к нему, и пытался убедить его, что для этой женщины важны только его положение в обществе да мои деньги, а если ничего не получится здесь, она будет знать, как поступать.

Микаэла нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

– Видите ли, мне горько об этом говорить, но пока Люсьен был в море, Сесиль встречалась с другими мужчинами.

– Но как вам стало известно об этих… свиданиях?

Адриан неловко поерзал, избегая немигающего взгляда Микаэлы.

– Очень просто – я нанял одного парнишку на плантации следить за ней. Сесиль не любила оставаться одна. Думаю, она бы не осталась верна Люсьену, даже если бы вышла за него замуж. Вот почему, когда Люсьен объявил, что женится, я категорически восстал против этого брака и рассказал ему о том, как она ведет себя в его отсутствие. Тогда он мне не поверил – Сесиль не составило труда убедить его в своей верности и чистоте, а он, как подобает настоящему джентльмену, и допустить не мог, что его обманывают. Честно говоря, не представляю, как бы ей удалось уверить его в собственной невинности, если бы этот брак все же состоялся. Впрочем, притворщица она была опытная, так что нашла бы какой-нибудь способ одурачить Люсьена.

Микаэла осуждающе покачала головой. Она понимала старика, ведь и сама за последние несколько недель не раз становилась жертвой подобных интриг.

– Узнав о моем нежелании видеть ее женой внука, Сесиль явилась в мой дом с угрозами, обещая, в случае если я не дам согласия на брак, восстановить Люсьена против меня. Тогда-то я и понял до конца, что она собой представляет: характер, надо отдать должное, у нее был бойцовский, а уж язык – вообще не приведи Господи!

– Ну и как, добилась она своего?

Адриан мрачно кивнул:

– Сесиль пожаловалась Люсьену, что я хочу от нее откупиться. Она сказала, будто я против этого брака только потому, что ее семья не может сравниться богатством с Саферами. Но это было ложью! – воскликнул Адриан, распрямил плечи и вскинул голову. – Двуличие – вот что меня не устраивало в ней. В присутствии Люсьена она была само обожание и преданность, но, честное слово, я никогда прежде не видел женщины, которая бы с такой же быстротой и ловкостью умела менять личину.

– Кажется, он на самом деле любил Сесиль, при всех ее недостатках… – Микаэла пристально посмотрела на Адриана.

Старик тяжело вздохнул:

– После обрушившейся на всех нас беды Люсьену просто необходимо было влюбиться. К тому же он слишком горд и упрям, чтобы признавать свои ошибки. Вэнс тоже пытался убедить Люсьена взять свое слово назад, но Сесиль каким-то образом все время удавалось побеждать: она то в слезы пускалась, то улыбками действовала – лишь бы добиться своего. Обращаясь с Люсьеном как с принцем крови, она выполняла каждое его желание, а он принимал все это за настоящую любовь. Разумеется, легче всего обмануть того, кто сам хочет быть обманутым: Люсьен жаждал восстановить свой пошатнувшийся мир и потому не хотел и мысли допустить, что Сесиль мой туго набитый кошелек интересует куда больше, чем его сердце.

– Но в таком случае что ему мешало пренебречь вашим запретом? – удивленно спросила Микаэла. – Ведь возраст уже позволял вашему внуку вступить в законный брак.

Адриан опустил взгляд, но напрягшиеся мышцы выдавали его внутреннее смятение. Внезапно он показался Микаэле даже старше своих лет.

– Во время нашей последней стычки я сказал Сесиль, что не передам Люсьену свое состояние, только скромный процент с банковских вкладов. Тогда она пригрозила, что найдет способ рассчитаться со мной. – Адриан грустно посмотрел на Микаэлу. – Отчего-то мне сразу показалось: на этот раз она не шутит, но я не знал, что все будет так страшно. А потом Сесиль… покончила жизнь самоубийством.

Микаэлу потряс трагический финал истории. Теперь ей стало понятно, какая глубокая пропасть пролегла между дедом и внуком. Своим фатальным шагом Сесиль доказала обоим: чувство, которое она испытывала к Люсьену, было таким сильным, что она предпочла не жить вовсе, чем жить без любви.

Своей смертью Сесиль отомстила Адриану и одновременно завоевала вечную любовь Люсьена.

– Мой внук был так потрясен случившимся, что обвинил меня в убийстве, – угрюмо продолжал Адриан. – Он нашел изувеченное тело Сесиль у подножия утеса и заявил, что это я столкнул ее с вершины!

Наступило долгое напряженное молчание. Наконец Адриан встряхнул головой, словно пытаясь избавиться от кошмара:

– Как я только не старался навести рухнувшие мосты! Люсьен даже говорить со мной отказывался. Он превратил корабль в дом, а меня полностью вычеркнул из своей жизни. Через Хайрама и Вэнса я слал ему покаянные письма, но он так ни разу и не ответил. Мне стало так плохо одному, что однажды я даже перешел к угрозам – все, что угодно, лишь бы не это угнетающее молчание. Я мечтал видеть Люсьена счастливым, но он пустился во все тяжкие, словно нарочно пятная репутацию Саферов. До вашего появления, дорогая, я целую неделю потратил, встречаясь с разными женщинами, среди которых рассчитывал найти достойную жену для внука.

– Почему же вы с самого начала не рассказали мне все это?

– А вы разве рассказывали мне о своем прошлом? – Старик прищурился.

– Я просто не хотела обременять вас своими заботами. Да и вообще мне больше всего хочется просто о них забыть.

– Что ж, воля ваша. Мне так хотелось, чтобы у вас с Люсьеном все было как положено: свидания, цветы, балы, а потом – женитьба, но раз уж это невозможно, то я позабочусь о том, чтобы вы ни в чем не нуждались. Интриги интригами, но вы по-настоящему дороги мне.

Микаэла не стала спорить. Что бы Адриан ни решил в отношении ее, она не питала злобы. Намерения его чисты и благородны, хотя о способах их осуществления этого не скажешь. Стараясь смирить непокорного внука, он действовал, как подсказывало ему сердце. Адриан протянул ей руку помощи, он одарил ее теплом и лаской, в то время как большинство мужчин относятся к женщинам как к безмозглым курицам, не способным додумать до конца ни единой мысли.

– Не оставляйте меня, Микаэла, прошу вас, – умоляюще произнес Адриан. – С вашим появлением все переменилось. Я не стану командовать вами, чтобы не умножать количество совершенных мной ошибок. Вы будете пользоваться полной свободой, обещаю.

– Ваш дом для меня словно тихая гавань. – Глаза Микаэлы заискрились теплотой. – Давайте забудем прошлое и постараемся извлечь лучшее из настоящего – это и будет главным содержанием нашего договора, идет?

– Идет! – Адриан заключил Микаэлу в объятия. – А теперь, дорогая, мы отправляемся на плантацию. Буду счастлив, если вам удастся поставить там дело так же великолепно, как в этом доме: у вас будут неограниченные возможности вести хозяйство так, как вы сочтете нужным. Ну как, вы согласны?

Микаэла кивнула. Люсьен обессмертил в своем сердце другую, давно ушедшую женщину, так что все мысли о нем надо выбросить из головы. Хотя воспоминания о том, как страстно она откликалась на ласки Люсьена, все еще вызывали трепет в ее груди, но больше она ему не поддастся, а извлечет максимум из заключенной сделки и воспользуется предложенной Адрианом свободой.

В предвкушении открывающейся перед ней перспективы Микаэла взбежала наверх и принялась собирать вещи. Кое-какие идеи у нее уже появились, и ей не терпелось опробовать их на практике. Наконец-то жизнь улыбается ей: благодаря Адриану она сможет доказать всем, что кое-чего стоит, а ради этого уже стоило жить.

* * *

– Где это тебя, черт побери, носило? – пробурчал Вэнс и, сунув в руки Люсьена гроссбух, повлек его в самый центр небольшого круга неумолчно тараторивших торговцев.

Пропустив вопрос мимо ушей, Люсьен поднял руку, призывая к тишине.

– Господа, прекратите склоку: когда товар будет рассортирован, никто не останется внакладе. Будьте любезны подогнать фуры, а мы постараемся как можно быстрее загрузить их.

Толпа рассеялась, и Вэнс с облегчением вздохнул:

– Меня тут осаждают уже больше часа. Ненавижу торговаться с болтливыми жадюгами, так что впредь, будь любезен, не перекладывай на меня этот груз. Ну а теперь, – он пристально посмотрел на Люсьена, – где же ты пропадав? Небось просил прощения за вчерашнее? Мне лично, как ты, должно быть, заметил, вся эта история совсем не по душе.

– Тем приятнее тебе будет узнать, что моя жена вернулась под крыло к Адриану. – Люсьен направился к складу. – Деда изрядно потрясли те поправки, которые я внес в его план, но он по-прежнему стоит на своем. Кстати, я тоже. Так что компромисс – лучшее, что можно было придумать.

– Ну а как же Микаэла? Ей-то каково? Или ты даже этим не поинтересовался?

– У нее сейчас в избытке денег, да и на недостаток свободы она тоже не может пожаловаться, – на ходу откликнулся Люсьен. – А поскольку ей к трудностям не привыкать, Микаэла наверняка справится – благодаря или, скорее, вопреки мне.

– Помилосердствуй, как же можно так обращаться с новобрачной? Мне остается лишь сожалеть о том, что и я принял участие в этом недостойном фарсе.

Люсьен обернулся так круто, что Вэнс, следовавший за ним по пятам, чуть не угодил плечом ему в грудь.

– Если тебя так гложет чувство вины, можешь принести моей жене извинения: ровно через две недели я приглашу тебя на прием в честь нашего бракосочетания. А если ты хочешь защитить честь дамы, как подобает рыцарю в сверкающих доспехах, что ж, милости прошу.

– Благодарю за приглашение, но мне сдается, что как раз через две недели я заболею, – усмехнулся Вэнс. – Естественно, я извинюсь перед Микаэлой, но в ваших с Адрианом играх больше участвовать не намерен. Надеюсь, впрочем, что вы не собираетесь, взяв пистолеты, отсчитать положенные двадцать шагов и отправить друг друга в лучший мир.

– А что, прекрасная идея. – Люсьен оживился. – В таком случае Микаэле перейдет все, и тебе имеет смысл жениться на ней. Разве это не подарок для мужчины, готового грудью стать на защиту женщины?

– Во всяком случае, я буду обращаться с ней как она того заслуживает, – огрызнулся Вэнс. – А то ты так увлекся борьбой с дедом, что даже не заметил, какая это очаровательная особа. Стоило мне с Хайрамом прогуляться с ней по саду, как я сразу убедился, что в сравнении с ней другие дамы-аристократки выглядят пустоголовыми куклами. Жаль только, что ты не в состоянии понять этого.

– О Господи, похоже, мой друг, ты и впрямь потерял от нее голову! – Люсьен вдруг ощутил нечто вроде укола ревности.

– Да если и так, тебе-то что? У тебя на уме только одно – сумма выигрыша. И знаешь, что я скажу тебе, Люсьен? Ты не заслуживаешь Микаэлы. Она слишком хороша для тебя.

На этот раз Люсьен промолчал. Как ни печально, но он не мог не признать, что Вэнс прав: с Микаэлой он действительно обошелся непозволительно жестоко – сначала заставил сочетаться с ним браком, потом затащил в кровать. Господи, да за одно это Микаэла никогда не простит его – недаром утро, пришедшее на смену безумной ночи, получилось, мягко говоря, неудачным. Микаэла не то что слова не сказала – даже посмотреть в его сторону не захотела и приблизиться не позволила до тех самых пор, пока он не обнял ее и не расцеловал на прощание у крыльца деда.

И все же, что бы ни происходило до и после брачной ночи, оба они пережили чудо, это уж точно, а заодно Люсьен вступил в законный брак с Микаэлой и, стало быть, перехитрил старую лису, своего деда. Отныне, после того как закончится комедия свадебного пира, новобрачные будут каждый жить собственной жизнью и Люсьен возвратится в городской дом либо на плантацию не раньше чем через очередные пять, а то и десять лет.

* * *

Микаэла с увлечением занялась преобразованием хозяйства Адриана. Она быстро завоевала расположение всей прислуги. Не прошло и десяти дней, как особняк заблестел. Микаэла трудилась наравне со всеми, попутно обучая слуг французским и испанским народным песням, которые они охотно распевали во время работы. Под ее энергичным руководством плантация оживала на глазах.

Однажды Адриан объявил, что они уезжают в Чарлстон, где им предстояло побывать подряд на трех приемах. Перед отъездом Микаэла поспешно составила список дел, которые необходимо завершить в ближайшее время, и, к ее удивлению и радости, слуги охотно согласились все исполнить еще до ее возвращения.

Микаэлу по праву называли хозяйкой дома. Невозможного для нее не существовало. Адриан с нетерпением ждал каждого нового утра: что, интересно, сегодня эта хлопотунья придумает? Она умела сделать так, чтобы людям нравилась их работа, и получалось у нее это так естественно, что слуги начинали улыбаться при ее появлении. К тому же Микаэла имела ошеломляющий успех на городских приемах. Адриан не обманулся в своих ожиданиях – мужчины в очередь выстраивались, лишь бы пообщаться с ней. Выяснилось, что она умеет не только говорить прекрасно, но и слушать.

Жизнь на плантации била ключом, не замирая ни на миг, и Адриан уже не один раз поблагодарил Всевышнего за то, что Он послал ему эту женщину, которая заставила его по-новому ощутить радость жизни.

Глава 9

Люсьен не поверил своим глазам, когда, натянув вожжи, с вершины холма оглядел плантацию. «Господи, – подумал он – не иначе Адриан целую армию рабочих нанял!» На поле, правда, по-прежнему тут и там виднелись сорняки, но свежевыкрашенные заборы и служебные постройки придавали всему участку ухоженный вид. Несомненно, Адриан хотел произвести впечатление на гостей, приглашенных на свадебный пир.

Соскочив с седла, Люсьен поднялся по мраморным ступеням. Никто его не встречал, никто не проводил в дом. Услышав донесшийся из кухни смех, он нахмурился и пошел посмотреть, что там происходит.

Увидев деда, сидящего среди слуг и предающегося воспоминаниям о былых временах, Люсьен застыл от изумления. Собравшиеся, отдавая должное пирогу и прохладительным напиткам, жадно внимали его рассказу.

– Люсьен? – Приподнявшись на стуле, Адриан поприветствовал внука. – А я ждал тебя только через два дня. Надеюсь, путешествие прошло без сучка без задоринки, никаких задержек?

Один из слуг подал Люсьену кусок пирога и стакан яблочного сока.

– Добро пожаловать домой, сэр! Мы все счастливы видеть вас здесь и поздравить с такой чудесной женой. Она наша любимица.

– Что, собственно, это все означает? – Люсьен с подозрением посмотрел на деда.

– Что – все? – невинно осведомился Адриан. – Пирог с соком? Наверное, слуги подумали, что после трудного путешествия тебе неплохо подкрепиться.

– А то ты не понимаешь, о чем я. – Люсьен откусил кусок пирога. – С каких это пор ты ешь за одним столом с прислугой?

– С тех самых, как здесь появилась твоя жена, – пояснил Адриан. – Я передал ей ведение всех дел на плантации. Регулярные перерывы в работе – ее идея. Как видишь, ей сопутствует удача: что здесь было – и что стало! Стоит Микаэле слово сказать, как все мчатся выполнять ее пожелание.

Адриан вышел наружу и, вздохнув, довольно улыбнулся.

– Сомневаюсь, что твои матросы работают так же хорошо. Почему бы тебе не взять пару уроков у Микаэлы на предмет того, как обращаться с людьми?

– Пока мои матросы не жалуются, – ощетинился Люсьен.

– Тебе не жалуются. Это естественно. В своем-то кругу они ворчат, но при начальстве помалкивают из страха быть уволенными. Чтобы понять их настроение, надо подойти поближе, порасспрашивать, как это делает Микаэла. Никогда не пробовал? Так вот попытайся. – Адриан поудобнее уселся в кресле, любуясь открывающимся видом.

Люсьену весьма не понравилось, что дед всячески расхваливает Микаэлу, а вот на то, что это его первое за минувшие пять лет появление на плантации, даже как бы и внимания не обращает. Старик явно без ума от этой женщины. В его глазах она само совершенство.

– Ну и где же сейчас моя жена? – иронически осведомился Люсьен. – Отдыхает в субботу или слишком поглощена переделкой мира по собственным рецептам?

– Не надо святотатствовать, Люсьен. – Адриан неодобрительно посмотрел на внука. – Микаэла – настоящее сокровище, так почему бы просто не признать это?

Люсьен дожевал пирог, сделал большой глоток сока и спустился вниз по ступенькам.

– Пожалуй, все-таки рискну навестить ее королевское величество.

– Ну что ж, – ухмыльнулся ему вслед Адриан, – попробуй. К слову сказать, цветы, что ты присылал, замечательные. Честно говоря, я даже немного удивился: откуда бы, думаю, такие знаки внимания женщине, которую ты так поспешно покинул? Так почему ты все-таки это делал?

Люсьен молчал. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Посылал и посылал. А может, не хотел, чтобы новобрачная забыла о нем, потому что, как выяснилось, с глаз долой – это еще не значит из сердца вон. Все оказалось гораздо труднее, чем он думал.

* * *

Вскрикнув от неожиданности, Люсьен Сафер попятился и, споткнувшись о бордюр, окружавший клумбу, плюхнулся на землю: несколько капель краски с кисти стоявшего на лестнице маляра попало ему прямо в лицо. И тут же Микаэла, не удержавшись, прыснула – уж очень смешно он выглядел. Потом она шагнула вперед с тряпкой в руке, чтобы стереть краску, попавшую на лицо Люсьену, однако ее муж, поднявшись на ноги, демонстративно отвернулся и сам стер краску с глаз и рта.

– Чья это работа? – спросил он, бросив грозный взгляд на слуг.

– Моя, – мгновенно вмешалась Микаэла, – просто случайно задела стремянку, а тут как раз ты подвернулся. – Решив, что этого объяснения вполне достаточно, она, протягивая Люсьену кисть, лучезарно улыбнулась: – Может, примешь участие?

– Чего я хочу, так это сказать тебе пару слов наедине. – Люсьен схватил Микаэлу за руку и увлек ее к ручью, но тут же один из слуг, Чейни, бросился им наперерез.

– Вы ведь не сделаете ей ничего дурного? – испуганно спросил он. – Тогда уж лучше накажите меня, ведь это моя вина.

– Успокойся, Чейни, даме ничто не грозит. Просто я больше недели не виделся с женой, так что, если ты, конечно, не против, теперь хотел бы остаться с ней наедине. – Он двинулся прочь, и Микаэла последовала за ним.

Люсьен ничуть не сомневался, что Чейни отлично понимает его: за последние шесть лет этот слуга зарекомендовал себя отменным работником, но слишком уж он был привлекательным мужчиной. Интересно, сколько еще слуг питает тайные надежды в отношении его жены?

– Мне придется извиниться за тебя перед Чейни, – бросила на ходу Микаэла, – ты ведешь себя как неотесанный мужлан. Это ведь всего лишь игра, чтобы работалось веселее. Что в том дурного?

– Чейни – наемный работник. Ты сделала из него нечто вроде рыцаря, но это еще не основание, чтобы я терпел подобное безобразие. Позволь тебе также напомнить, что ты здесь не служанка и Чейни лучше бы держаться от тебя подальше. А если ты и впредь будешь вести себя в его присутствии так же легкомысленно, он подумает, что ты с ним заигрываешь.

Не дослушав, Микаэла вырвала руку из руки Люсьена.

– Чейни в большей степени джентльмен, чем ты, несмотря на все твои титулы, – раздраженно заявила она. – К тому же он такой милый и забавный…

– Чейни прежде всего мужчина, и он в тебя влюблен. Если ты и дальше будешь поощрять его, последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Не забудь, что настоящий мужчина быстро воспламеняется. Ты этого хочешь?

Микаэла смутилась. Люсьен, видимо, все не так понял. Она обращалась с Чейни как со своим старшим братом Анри в тех редких случаях, когда Арно позволял им оставаться наедине. Зато сам Люсьен в портах Вест-Индии наверняка не терял времени даром: кому-кому, а уж ей-то отлично была известна его привычка при первом удобном случае затаскивать женщин к себе в постель.

Будь что будет, решила Микаэла, но Люсьену она спуску не даст.

– Ну что, теперь мы можем поговорить? – осведомился он.

– Да, и большое спасибо за беспокойство, – мгновенно откликнулась Микаэла. – За цветы тоже спасибо.

– Не придавай этому слишком большого значения.

– А я и не придаю. Поэтому сразу не поблагодарила.

Приблизившись вплотную к Микаэле, Люсьен насмешливо улыбнулся:

– Что же ты не поцелуешь меня, дорогая жена? Мне все это время так тебя недоставало…

– Недоставало? Именно поэтому ты бросил меня в доме Адриана?

Микаэла вовсе не жаждала новых поцелуев: от них у нее подгибались колени, и она чувствовала себя совершенно беззащитной. Ее использовали в качестве пешки в игре против Адриана – что ж, что сделано, то сделано, но подстилкой Люсьену она ни за что в жизни не станет. В ту роковую брачную ночь у нее возникли глупые романтические иллюзии, но теперь она от них избавилась. Ей окончательно стало ясно: надолго такого человека около себя не удержишь; зубило надо иметь, чтобы вырезать свои инициалы на обломке скалы, который он называет сердцем.

– Если не возражаете, сэр, мне нужно еще кое-чем заняться перед обедом. – Микаэла повернулась, готовясь уйти. – А если вам так уж нужен поцелуй, то вон лягушка.

– Почему «сэр»? Ты отлично знаешь мое имя, – негромко проговорил Люсьен.

– Даже если бы вас звали Люцифер, меня бы это не удивило. Впрочем, я просто стараюсь быть вежливой и от вас ожидаю того же. – Проговорив эти слова, Микаэла с достоинством удалилась.

Люсьен негромко выругался. Черт бы ее побрал! Со слугами обращается, будто у них голубая кровь в жилах течет, а с ним – как с последним крестьянином. Разве он обязан терпеть эту женщину, если она только и знает что выводить его из себя? Она готова скорее застрелить его, чем поцеловать.

Ладно, пора кончать эти детские игры, приказал себе Люсьен. За обедом он будет вести себя умнее и не допустит никаких стычек с женой. Люсьен зашагал к дому, сделав предварительно немалый крюк, чтобы забрать вещи из седельной сумки.

Адриан поджидал его у самой двери.

– Вижу, свидание с женой прошло удачно, – ухмыльнулся он.

В ответ Люсьен лишь что-то проворчал и, обойдя деда, поднялся по ступенькам.

– И пусть мне нальют ванну – разумеется, если ее величество позволит слугам заняться черной работой в перерыве между закусками и обедом.

Слушая внука, Адриан лишь посмеивался. Он не сомневался, что рано или поздно внуку удастся приручить эту непокорную, своевольную женщину и тогда произойдет то, чего он так настойчиво избегает: этот упрямый осел Люсьен влюбится в свою жену, а она в него. Большего Андриану и не нужно было. Прошлое останется позади, и Люсьен научится наконец снова наслаждаться жизнью.

* * *

Облачившись в безупречно сидящий костюм, Люсьен прошел в столовую, где обнаружил сидящего в одиночестве деда, который именно в этот момент потянулся к стоявшему рядом колокольчику. Это, как пояснил он внуку, тоже была мысль Микаэлы: к чему слугам без толку болтаться в столовой, если хозяева еще не расселись по местам?

Принесли два блюда с горячим, и Люсьен вопросительно посмотрел на Адриана:

– А что, ее величество ждать не будем? Или скользящий обеденный график – это тоже одно из ее блестящих нововведений?

Адриан отхлебнул тыквенного сока и покачал головой:

– Микаэла перекусывает в саду вместе со слугами. Нынче у них запланирована битва с сорняками, и она решила, что нет смысла переодеваться к обеду. – Заметив, что внука это объяснение явно не удовлетворило, Адриан лукаво усмехнулся: – Естественно, она приносит свои извинения за то, что не может разделить нашу трапезу.

– Естественно, – хмуро повторил Люсьен, после чего больше уже не задавал вопросов.

Отдав должное многочисленным блюдам, он вышел через кухню в сад, где Микаэла, сидя, скрестив ноги, с тарелкой на коленях, о чем-то оживленно переговаривалась с окружавшими ее работниками. Возвращение мужа явно значило в ее глазах меньше, чем возможность пообщаться со слугами.

Увидев, что Микаэла убирает тарелку и неторопливо направляется к одной из недавно перекрашенных построек, Люсьен крадучись двинулся следом.

* * *

Неожиданно столкнувшись лицом к лицу с человеком, которого она меньше всего хотела сейчас увидеть, Микаэла замерла на месте. Увы, внешность Барнаби Харпстера вполне соответствовала его агрессивному характеру: ходил он всегда, выставив голову несколько вперед, так, словно собирался напасть на первого встречного. Подбородок и верхняя часть лба его были немного срезаны, от чего нос слишком выделялся, а глубоко посаженные глаза и поджатые губы придавали лицу угрюмое выражение.

– Барнаби, надо бы договориться, – начала она. При всей антипатии к надсмотрщику Микаэле вовсе не улыбалось вступать с ним в конфликт. – Я знаю: по-вашему, я стараюсь унизить вас перед слугами, но это вовсе не так. Мне просто хочется привести эту великолепную плантацию в порядок. Слуги делают что могут.

– Вы подрываете мой авторитет в глазах Адриана и слуг, – пробурчал Барнаби, и его густые брови зашевелились, словно мохнатые гусеницы. – И вообще, где это видано, чтобы дела на плантации вела женщина? Так не бывает.

Нечто подобное Микаэла уже слышала от Арно, и это неизменно вызывало у нее самый решительный отпор, но сейчас ей надо было сдержать себя.

– Что же дурного в том, что женщины тоже занимаются делом? – примирительно спросила она.

Барнаби кинул на нее презрительный взгляд:

– Женщины существуют для того, чтобы ублажать мужчин и подчиняться их приказаниям. Жаль, что муж не научил вас этому. Пожалуй, вам нужен настоящий мужчина, который поставит вас на место, а оно под ним, а не над ним.

Это уж было слишком. Видит Бог, Микаэла щадила Барнаби, но он этого явно не оценил. Хуже того, глазами так и раздевает, от чего у нее мурашки по коже бегут.

И тут, к изумлению Микаэлы, надсмотрщик выбросил вперед свою мощную руку и рванул ее к себе. Увидев прямо перед собой хищно шевелящиеся губы Барнаби, Микаэла отпрянула и пнула его коленом между ног. Послышался яростный рев. Барнаби сделал шаг назад и размахнулся, но в этот же миг загремел грозный голос невесть откуда возникшего Люсьена:

– А ну не сметь, иначе будешь иметь дело со мной!

Впервые Микаэла была рада появлению Люсьена – оно спасло ее от жестокого удара. Пусть он ей и не нравился, но, надо отдать должное, Люсьен ощущал определенную ответственность за нее. Впрочем, подумала Микаэла, вполне возможно, что он собирается обернуть эту ситуацию себе на пользу.

Барнаби неохотно отпустил Микаэлу и сделал шаг назад, затем повернулся и заковылял прочь.

– Спасибо. – Микаэла поправила смятую одежду.

– Не за что. – Люсьен подошел ближе, не пересекая, однако, установленной ею невидимой границы. – Знаю, что ты считаешь себя неуязвимой, и все же будь с этим типом поосторожнее. В следующий раз меня может не оказаться рядом. И не забудь, что мужская гордость – дело тонкое. Барнаби считает, что ты вторгаешься на территорию, которая пять лет считалась принадлежавшей ему лично.

– А ты бы лучше просто уволил его. Ко всему прочему, он неоправданно жесток с полевыми рабочими. А поле – это как раз мой следующий объект.

Люсьен обреченно вздохнул: очередной стычки с Барнаби Харпстером не избежать, а ведь он будет в это время далеко отсюда.

– Ладно, я поговорю с ним, а ты пообещай мне держаться от него подальше.

– Договорились. Я собираюсь устроить здесь нечто вроде начальной школы для рабов, в том числе и тех, кто в поле. Ими никто не занимался, а я хочу обучить их чтению и письму. У них, как и у всех других, тоже есть право на отдых и бутерброд с соком, и мне кажется…

– О Господи, да угомонись же ты наконец! – прервал ее Люсьен. – Даже Рим не в один день строился.

– А мы вовсе не в Риме. Если не приняться за дело сразу, то ничего здесь никогда не изменится.

– Ну а когда эту кампанию выиграешь, чем намерена заняться?

– Следующая цель – ты, – не раздумывая откликнулась Миказла.

Люсьен, сверкнув глазами, насмешливо посмотрел на нее:

– К чему воевать, когда ты от одного моего поцелуя млеешь? Ты слишком большая трусиха, чтобы хотя бы попробовать, какова эта пища на вкус.

Микаэла воинственно выпятила подбородок:

– Думай что хочешь, но только знай – один раз ты взял меня силой, однако больше это не повторится.

– А что, сила-то ничего себе? – ухмыльнулся Люсьен.

– Да… Нет!

Микаэла попыталась было отскочить, но он мягко привлек ее к себе. Гордость не позволила ей избежать его крепких объятий, и та же самая гордость не позволяла высвободиться.

Люсьен слегка наклонился – как раз настолько, чтобы его чувственные губы оказались вблизи ее губ.

– Если уж ты у нас такая храбрая, то отчего бы тебе не поцеловать меня, милая женушка? Разве я такой же грубиян, как Барнаби?

– Нет! – Микаэла попыталась вздохнуть поглубже, но отчего-то не смогла.

– Разве не сошлись мы на том, что мука, которую мы разделили в брачную ночь, оказалась самой сладкой? – прошептал Люсьен. – И неужели ты откажешься заплатить за неограниченную свободу, которой пользовалась все эти десять дней, простым поцелуем? Тебе не хочется снова испытать меня? А вот мне не терпится убедиться, что ты способна зажечь во мне тот же огонь, что и в брачную ночь. Веришь ли, я помню каждый ее сладостный миг…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации