Текст книги "Заветное место"

Глава 18

За окном было еще светло, но Хейден задернул шторы и упал на кровать. После импровизированного выступления, хотя и совсем короткого, внутри все тряслось. Для Хейдена это стало невиданным событием, он был шокирован и удивлен, услышав звук собственного голоса столько лет спустя. Кристалл была права. Он не пропал.

Безусловно, его загнали в угол. Как он мог отказаться спеть на дне рождения ребенка? И Кристалл это понимала. Пожалуй, нужно с ней поговорить. С другой стороны, он должен быть благодарен подруге.

Кристалл через многое с ним прошла. В прежние дни он перенес немало тяжелых моментов. Порой он думал, что ему вообще незачем жить. И больше всего хотел наглотаться таблеток и выпить бутылку виски.

С Лорой они встречались с тех пор, как им исполнилось шестнадцать. Их знакомство произошло еще в старшей школе, где они изучали искусство, а по субботам Хейден выступал на улицах Оксфорда, чтобы заработать немного денег. С тех пор они были неразлучны. Лора была рядом постоянно, пока он карабкался вверх по скользкой лестнице музыкальной карьеры. Проводила выходные в пабах, где он играл для двадцати, тридцати, пятидесяти человек. Раздавала листовки и собирала адреса электронной почты, пытаясь привлечь поклонников. Когда ему приходилось подрабатывать водителем или продавцом в магазине, она не теряла веры. Лора была его первой и единственной любовью. Любовью детства. Разумеется, это активно обсуждалось в прессе. Тот факт, что один из самых привлекательных мужчин на планете – слова журналистов, не его – был однолюбом, повергал их в неистовый ажиотаж. Разумеется, стоило ему приблизиться к другой женщине хотя бы на десять метров, начинали рассказывать истории об изменах. Лора переносила все стоически. Возможно, она воcпринимала это как неотъемлемую часть его жизни – спокойнее, чем он сам. Хейден ненавидел внимание к своей персоне. Он хотел быть певцом, музыкантом, хотел, чтобы его ценили исключительно за талант. Но после его выступления на «Минуте славы» прошло совсем немного времени, а все – порой даже он сам – уже позабыли о самом главном. О музыке.

Начался беспрестанный поток интервью: «Сегодня утром», Джонатан Росс, Грэм Нортон и все остальные. Он по нескольку раз побывал на каждом ток-шоу. Всякий раз, когда выходил новый сингл, на сцену выкатывался он, сияя приклеенной улыбкой. Если хочешь продаваться, этого не избежать, сказали ему.

Потом продюсерская компания заставила его сняться в рекламе средства после бритья. Несколько месяцев он, полуодетый, появлялся в глянцевых журналах, на рекламных щитах и в рекламных роликах на телевидении и нес какую-то претенциозную чушь. Даже ему самому до смерти надоело видеть повсюду свою угрюмую, отретушированную физиономию. Ролики до сих пор выскакивали к Рождеству и жутко его раздражали. Безусловно, это принесло кучу денег, и Лоре показалось забавным, что за этим последовал шквал писем от поклонниц. Хейдену пришлось нанять двух человек, чтобы просто отвечать на почту. Он во всем этом ничего смешного не видел.

Их простая жизнь, до «Минуты славы» состоящая из долгих прогулок по полям Оксфордшира и вечеров на диване перед телевизором, переменилась за одну ночь. Ему приходилось ходить на премьеры, светские приемы, открытия клубов, ресторанов, магазинов. Сначала это казалось весело, но очень скоро проводить каждый вечер с бокалом шампанского за разговорами с незнакомыми людьми, которые мечтали с ним пообщаться, стало утомительно. Лора любила покупать новые платья, и очень скоро дизайнеры стали присылать ей бесплатные образцы. Ей это нравилось.

Потом они переехали в этот дом, потому что решили, что им нужна база в Лондоне. Пришлось попрощаться с загородной жизнью и променять ее на город. Хейден отремонтировал дом, пока был на гастролях, и Лоре оставалось придать жилищу индивидуальность и превратить его в семейное гнездышко. Некоторые комнаты даже не начинали оформлять, некоторые были отделаны только наполовину, и теперь он уже сомневался, что ремонт когда-нибудь закончится. Он просто запер двери и больше туда не заходил.

Им с Лорой здесь нравилось, пока у ворот не начали собираться папарацци. Они не могли выйти из дома без преследований и вспышек камер. Не могли даже спокойно сходить погулять, съесть пиццы или выпить. Каждое частное событие становилось достоянием желтой прессы и подробно обсуждалось на форумах. Иногда объективы были на расстоянии, но по-прежнему фиксировали каждую деталь. Иногда их подсовывали прямо под нос. В любом случае папарацци были навязчивы. Теперь Хейден не мог даже выйти за газетой. На улицу он выбирался только под покровом темноты. Неудивительно, что в последние годы Элвис Пресли вел беспорядочную жизнь – спал целыми днями и выходил на улицу только ночью. Как заметила Кристалл, он тоже к этому близок.

В переполненной надутыми эгоистами индустрии музыки Лора стала его гаванью. Она дарила ему уверенность. В восемнадцать они вместе сняли в Оксфорде отсыревшую квартиру, едва сводя концы с концами. Это Лора настояла, что они должны переехать, когда от черной плесени, покрывавшей стены, начал портиться его голос. Это Лора всегда дарила ему веру в себя. У них вечно не было ни цента, и настал момент, когда назрела необходимость зарабатывать музыкой деньги или искать другую, более стабильную работу. Нельзя купить дом и создать семью, если живешь в бедности. Он годами бился, пытаясь заключить контракт на запись, жил обещаниями, надеясь на большую аудиторию и контракты со знаменитыми менеджерами. Но ничего путного не выходило.

В качестве последней попытки на пути к известности Лора уговорила его заполнить анкету для участия в «Минуте славы». Сперва он не хотел продаваться на шоу талантов. Он видел, как они заставляли артистов изменять себе и выкидывали их прочь, когда те оказывались однодневками. А потом Хейден понял, что это – единственный способ добиться желаемого. Время подгоняло, и он с большой неохотой поставил подпись. С тех пор он перестал быть хозяином собственной жизни. Интересно, они с Лорой на это пошли бы, если бы знали, к чему все приведет?

Когда он добился успеха, все семейные планы были отложены на потом – их захлестнула волна бешеной славы. Но когда им исполнилось тридцать, они снова завели речь о свадьбе, семейном гнездышке и уходе на покой. Они оба хотели детей, но не желали растить их в свете софитов. Время пришло. Они знали. Последние пять лет пронеслись в безумстве, но Хейден заработал достаточно денег, чтобы обеспечить их на всю жизнь. Несколько раз они летали на вертолете в Корнуолл, Девон или Дорсет – провести выходные и посмотреть недвижимость. Больше всего ему нравился Дорсет: уединенные пещеры, дикие скалы. В детстве он не раз проводил здесь счастливые каникулы, и что-то всегда заставляло его вернуться. Что бы они ни выбрали, идея уехать из Лондона и уединиться на тихом побережье была очень заманчивой.

Он купил кольцо, хотел сделать сюрприз. Его ассистент договорился о персональной консультации в «Тиффани» после закрытия. Хейдену удалось стащить из дома ее любимый перстень, чтобы не ошибиться с размером. Он хотел купить самый дорогой камень в магазине, но, зная, что Лора предпочтет что-нибудь поскромнее, выбрал элегантное колечко с бриллиантом. Они собирались отправиться в любимый ресторан, где уважали их право на личную жизнь, выделяя им отдельную кабину в самом конце зала, подальше от любопытных посетителей и фотографов. Меньше всего Хейдену хотелось, чтобы кто-то запечатлел момент, когда он встанет на одно колено. Он заказал шампанское и распорядился поставить на стол любимые цветы Лоры.

Он сказал Лоре, куда они отправляются, но не сказал зачем. Телохранителям он сказал, что они поедут вдвоем. Иногда хотелось вспомнить, что значит быть нормальным человеком, а в некоторые моменты жизни посторонние были просто ни к чему. Даже если они на твоей стороне.

Но все пошло не так, как он спланировал. Лора оставила Хейдена в одиночестве, так и не увидев красивого кольца, которое он для нее купил.

Глава 19

Когда я наконец закончила уборку и обратила внимание на Сабину, она уже очень устала. Я уложила ее в постель и снова тихонько напела «С днем рождения тебя» — словно это колыбельная. Сон пришел к ней практически сразу.

Немного непривычно жить вместе в одной комнате – я не хотела включать телевизор, чтобы ее не беспокоить. Спать мне пока не хотелось, и можно было бы почитать, но у меня были только детские книги Сабины, а каждую из них я читала тысячу раз.

В отличие от дочери, я не устала. Кристалл называла такое состояние «на взводе». Возможно, дело в моем новом «модном» имидже, к которому приходилось привыкать. Может, в избытке сахара из именинного пирога Сабины. А может, в том, что я не могла забыть красивый голос Хейдена Дэниелса.

Некоторое время я сидела в темноте, наслаждаясь тишиной. Приятно знать, что ко мне никто не придет, требуя исполнения супружеского долга или с кулаками наготове. Я прогнала воспоминания прочь. Ничто не испортит этот прекрасный вечер.

Я знала, что при моих проблемах обычно советовали проконсультироваться со специалистом, но я никогда не смогла бы заставить себя говорить о происходивших ужасах с посторонним человеком. Я вообще ни с кем не смогу об этом говорить. Даже с Кристалл, хотя с ней я была предельно откровенна. Я должна была похоронить воспоминания и мысли в глубине сердца, держать их при себе и надеяться, что однажды мне будет казаться, что все это случилось с кем-то другим. Не хочу, чтобы прошлое бросало тень на будущее дочери.

Услышав, как по ступеням застучали каблуки Кристалл, я глянула на часы. Уже девять – ого, как пролетело время! Мгновение спустя раздался тихий стук в дверь, и я открыла.

– Ты ведь не сидишь одна в темноте? – спросила Кристалл.

– Сабина спит, – прошептала я. – Я не хочу включать телевизор.

– Ты вполне можешь уютно устроиться в гостиной. Бинни прекрасно побудет часок в одиночестве. А той комнатой никто не пользуется. Там большой телевизор, айпод и полно книг.

Книги? Интересно.

– Можно.

– Я ухожу на работу. – Кристалл кивнула в сторону входной двери. – Увидимся утром. Хотела сказать спасибо за превосходный ужин. – Она потерла живот. – Придется мне начать бегать, пока ты здесь живешь.

– Тебе спасибо. Здорово ты придумала – устроить Сабине праздник.

– Бедная малышка заслужила немного веселья.

– Да.

Не хотелось, чтобы о Сабине говорили как о «бедной малышке», но ей, безусловно, в жизни не хватало легкости – пришла пора это изменить. Я буду каждый день говорить ей, как ее люблю.

Кристалл поцеловала меня в щеку.

– Увидимся, милая. В любом случае желаю тебе хорошо провести остаток вечера.

Она спустилась по ступенькам и закрыла за собой дверь. Джой, наверное, уже у себя, и с Хейденом мы вряд ли пересечемся, если только он не решит поупражняться ночью. Похоже, он очень торопился снова остаться в одиночестве, словно мог провести в компании лишь недолгое время. Теперь я понимала, что имела в виду Кристалл, когда говорила, что он проблемный человек.

Убедившись, что Сабина все еще крепко спит, я вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь. Интересно, можно ли когда-нибудь привыкнуть, что теперь мы живем в этом шикарном доме, – надеюсь, нам позволят остаться здесь надолго. А пока я чувствовала себя незваной гостьей.

Спустившись вниз, я вошла в гостиную. Уже стемнело, и я включила приглушенный свет. В комнате немного прохладно, но камин зажечь я не могла. Для этого нужно спрашивать разрешения, а здесь никого нет.

На стене висел большой телевизор, рядом на полке лежал пульт, но мне пока не хотелось смотреть передачи. Книг тоже было очень много. Их количество просто ошеломляло. Как у человека может быть столько книг? Я могла читать по книге в неделю всю оставшуюся жизнь, и они не закончились бы. Я просматривала названия, пробегая пальцами по корешкам, но не знала, с чего начать. В названиях некоторых из них были слишком длинные и непонятные слова, а я не любила чувствовать себя невежей. Меня привлекли несколько рядов красивых обложек – розовых, желтых, голубых, – ярких и притягательных. Хотелось почитать что-нибудь веселое, не про убийства и преступления. Одна из книг особенно мне понравилась. «Дневник Бриджит Джонс». Может, она поможет мне побольше узнать о том, что значит быть современной женщиной? Я взяла книгу с полки, надеясь, что никто не будет против, и прижала к груди.

Я направилась к дивану с лампой для чтения, теплый свет которой падал на подушки. Прежде чем устроиться с книгой, я осмотрела комнату. С одной стороны стены были покрыты золотыми и серебряными пластинками в рамах – все они предназначались Хейдену Дэниелсу как награда за множество песен и достижений. Еще там висели его портреты с разными знаменитостями – некоторых узнала даже я, а ведь я вела очень замкнутую жизнь.

На рояле стояла фотография красивой девушки со струящимися светлыми волосами и кремово-белой кожей. Интересно, это та самая девушка? Должно быть, он ее очень любил, раз так страдал после ее ухода. Жаль, что Хейден больше не пишет песни. Судя по тому, что я слышала, он вполне заслуживает всех этих почестей.

В плеер вставлен айпод: неплохо было бы послушать музыку. Без дочери я всегда чувствовала себя ужасно одинокой. Просмотрела плейлисты – дома это было для меня недоступной роскошью, и поэтому я толком не знала, что мне нравится.

Я пролистала имена разных артистов, но они были мне не знакомы. Наконец, я наткнулась на список песен Хейдена: «Моя любовь навсегда», «Годы без тебя», «Все о тебе». К собственному стыду должна признать, что я не знала и этих песен.

Нажав на экран, я сделала выбор. Зазвучала мелодия «Моя любовь навсегда». Чарующая баллада. Я сделала потише, чтобы никому не мешать.

Голос Хейдена волновал и околдовывал. От горько-сладких стихов у меня на глазах проступили слезы, и я начала скользить и покачиваться в такт. В возрасте Сабины я любила танцевать, но не помню, когда делала это в последний раз. Тело казалось окостеневшим, оно скорее боролось с ритмом, чем ему поддавалось. Мускулы и душа были зажаты в тиски. Мне хотелось почувствовать, как ноты бегут по венам, но получилось это не сразу. Я отложила книгу и принялась двигать руками в такт музыке. Закрыв глаза, откинула голову назад и попыталась погрузиться в звуки. Решившись покружиться, я наконец начала расслабляться, движения смягчались. Приятное ощущение. Очень приятное. Нужно добавить новую задачу в список обязательных дел моей новой жизни – больше танцевать.

Глава 20

Повернувшись, Хейден принялся ощупывать кровать в поисках Лоры, но другая сторона, как всегда, оказалась пустой, и он проснулся. Хейден сел и провел рукой по растрепанным волосам. Сухость во рту, влажная подушка – опять он кричал во сне. Должно быть, он задремал, но, когда проснулся, все еще продолжал думать о Лоре.

Почти каждый раз, когда он закрывал глаза, ему приходилось переживать все заново. Он так и не научился справляться с этим. Сам того не желая, он вновь и вновь прокручивал каждую секунду того рокового дня.

Они с Лорой весело выходят из дома, держась за руки. Ее светлые волосы переливаются на солнце, она смеется. Она захотела сесть за руль – как всегда, проявив заботу. Предыдущим вечером Хейд допоздна просидел в студии звукозаписи, и ей показалось, что он выглядит усталым. Он же вовсе не устал, а пребывал в состоянии восторженного предвкушения. Ему не терпелось сделать предложение любимой женщине. До ресторана было недалеко, минут десять, поэтому он послушался Лору и устроился на пассажирском сиденье.

Они надели темные очки, приготовившись к выезду на улицу, и Хейден натянул привычную шерстяную шляпу. Кольцо лежало в кармане, и он испытывал приятное волнение при мысли о реакции Лоры. Ей понравится, что он провернул все так хитро и устроил сюрприз. Ведь его могли запросто увидеть и заснять, пока он выходил из «Тиффани». Он себе улыбнулся.

– Чему улыбаешься? – спросила она, сжав его колено.

– Увидишь, – самодовольно пообещал он.

Но судьба распорядилась иначе. Когда они выехали из ворот и повернули в сторону Хампстеда, два папарацци запрыгнули на скутер и пустились в погоню. Они следовали прямо за автомобилем, Хейден отчетливо видел их глаза.

– Идиоты! – воскликнула Лора. – Если мне придется резко затормозить, они перелетят через машину.

Несколько секунд спустя они возникли слева от автомобиля, совершив опасный маневр, и один из парней направил камеру в окно машины. Хейден отвернулся и закрыл лицо рукой.

– Я не могу от них избавиться, – пожаловалась Лора.

Дорога сужалась, и она сбавила скорость. Скутер выскочил перед ними и резко затормозил, чтобы сидящий сзади фотограф успел сделать снимок.

– Они ужасно достали, – пробормотала она.

Лоре пришлось свернуть, чтобы не врезаться в вихляющий перед автомобилем скутер.

– Осторожнее! – закричал Хейден. Иногда он до сих пор выкрикивал это слово во сне.

Он попытался перехватить руль. Но, рванувшись в сторону, чтобы не снести скутер, Лора под опасным углом врезалась в придорожный столб. Прежде чем он понял, что происходит, машина перевернулась на бок. Переднее стекло разбилось, посыпались осколки. Послышался ужасный скрежет металла и рев гудка. Хейден согнулся, закрыв голову руками. На них летел фургон – ему тоже пришлось свернуть, чтобы не врезаться в скутер. Он видел испуганные глаза водителя, пытавшегося удержать управление. Но было слишком поздно. Словно в замедленной съемке, фургон налетел прямо на них. Раздался ужасный шум, словно взорвалась бомба. В ушах у Хейдена зазвенело, он почувствовал тяжелый удар в грудь – раскрылась подушка безопасности, и у него перехватило дыхание.

Лоре повезло меньше. Ее подушка не раскрылась, и он услышал душераздирающий крик, когда ее подбросило вперед и со всех сил швырнуло на руль. Потом, когда скрежет металла прекратился, наступила тишина. Ужасное, зловещее молчание.

На какое-то время он отрубился. Фотографы моментально исчезли, предоставив раненому водителю фургона самостоятельно вызывать «Скорую». Хейден бережно держал Лору. Из зияющей раны на ее груди струилась кровь. Она залила его руки, ее одежду, пол в машине. Похоже, «Скорая» ехала целую вечность – каждый раз, когда он спрашивал о ней, водитель фургона отвечал, что машина еще в пути. Хейден все время говорил с Лорой и прижимал ее к себе.

– Держись, милая, – мягко нашептывал он. – Осталось недолго.

Он погладил ее по лицу, по волосам, вытер с глаз слезы.

– Я ухожу, – сказала она.

– Нет, нет, не уходишь, – возразил он. – Ты будешь со мной. Оставайся со мной. Всегда.

Он отчаянно пытался ее удержать, но она бледнела и бледнела. Ее взгляд померк и затуманился. В дыхании послышалось бульканье, а губы посинели.

– Я тебя люблю, – прошептал Хейден, – не оставляй меня. У нас впереди такая долгая и счастливая жизнь.

Когда он услышал приближение сирен «Скорой помощи», Лора повернулась к нему. Сознание вернулось в ее глаза. Она приоткрыла рот, но словно никак не могла подобрать слов. Он приблизил к ней лицо.

– Прости, – чуть слышно прошептала она. Ее рука прикоснулась к его лицу, и он крепко прижал ее своей. – Я люблю тебя.

А потом она ушла. Он смотрел, как жизнь покидает любовь всей его жизни, и ничего не мог сделать. Ее не могли вернуть в мир живых все деньги мира. Он отдал бы все – все свои ценности, деньги, славу – за еще один час, проведенный с ней. Теперь все это было ему не нужно.

Хейден прогнал воспоминания, и на него нахлынула суровая реальность. Зияющая пустота и черное одиночество. Он закрыл лицо руками и почувствовал, что оно мокрое от слез. Боль минут безвозвратной потери не уходила. Она точила сердце, словно прожорливый паразит. В тот день свет его жизни померк. Он отвернулся от мира музыки, не сыграл и не спел ни единой ноты. Вдохновение ушло. Лора ушла. Она никогда не вернется, и ничто не сможет этого изменить.

Он похоронил смысл своей жизни в темной сырой могиле неуместно солнечным днем. Хейден надел на холодный палец красивое кольцо, о котором она так и не узнала.

Спровоцировавшие аварию папарацци легко отделались. Когда их в итоге нашла полиция, фотографа, который сидел сзади, ни в чем не обвинили. Того, кто управлял скутером, обвинили в причинении смерти из-за неосторожного вождения. Он признал себя виновным, и его приговорили лишь к году тюрьмы и двухлетнему лишению прав. Он оказался на свободе уже через шесть месяцев и снова начал изводить знаменитостей. Не слишком серьезное наказание для того, кто похитил чужую жизнь, – от этого Хейдену было еще больнее. Интересно, кто-нибудь из виновных в этом происшествии просыпался по ночам в холодном поту, вспомнив во сне аварию?

Вопрос «Что, если бы?..» преследовал Хейдена днем и ночью. Что, если бы они направились куда-нибудь еще? Что, если бы за рулем сидел он? Выжила бы Лора? Что, если бы он не отпустил охрану? Приняли бы они удар на себя? Если повернуть время вспять, смог бы он все это предотвратить?

Он вылез из кровати и отправился в примыкающую к комнате ванную, чтобы смыть слезы. Если бы только можно было также смыть слезы с сердца.

Из зеркала на него смотрело худое бледное лицо. Лора рассердилась бы на него, если бы узнала, как он себя ведет. Он знал. Но ничего не мог поделать. Она бы хотела, чтобы он дальше жил своей жизнью. До этого вечера он думал, что сможет провести в этой комнате остаток жизни. А теперь? Сегодня у него внутри что-то переключилось.

Может, дело в простой песенке «С днем рождения»? В проблеске надежды? Раньше, когда он пытался петь, слова застревали в горле. Но сегодня звук наполнил его грудь – он думал, это чувство давно ушло навсегда. Хейден ощутил, как ноты резонировали у него в крови, в мускулах, в сердце. И это – из-за нескольких строк самой дурацкой и примитивной песенки на планете. Он представил, что было бы, если бы он попытался снова спеть целую песню, что-нибудь из любимого. Одну из своих песен. Получится? За последнее время он так отвык разговаривать с людьми, что его нередко утомляла даже недлинная беседа. Сможет ли он спеть целую песню? Мысль пугала и волновала одновременно.

А эта новая квартирантка? Аиша Рашид. Вчера он не обратил на нее особого внимания. Сбросил со счетов, как обычную серую мышку. Но сегодня… Что произошло? Она так изменилась. Словно тусклый высохший мотылек преобразился в яркую красивую бабочку.

Когда он ее увидел, у него пересохло во рту, и он почувствовал, как в груди заколотилось сердце. Он едва смог отвести взгляд. И дело было не просто в макияже и новой одежде. С ее лица словно начали сходить годы боли.

Когда она посмотрела на него, то явно испугалась. Кристалл рассказывала об этой девушке с оленьими глазами немного, но, судя по всему, у нее была ужасная жизнь. Плюс травмированный ребенок… В каком-то смысле все они искалечены, не стоит забывать об этом.