Текст книги "Нэнси Дрю. Свет, камера…"

Глава девятая
Опасность во мраке

Я присмотрелась. Крупная фигура мистера Хаусмана загораживала его возлюбленную, и разглядеть её лицо было невозможно. А по одежде в такой темноте никого не различишь. Они крепко обнялись, и я тихонько скрылась, стараясь не выдать себя ни шорохом, ни звуком.

Мне это удалось. Я вернулась к машине и поехала в город, всё отчётливее понимая, как сильно устала за сегодня.

Дома я сразу позвонила девчонкам и договорилась о встрече за завтраком. Джордж обещала поделиться новостями, которые почерпнула из восстановленных файлов. Когда я забиралась в кровать, глаза у меня уже закрывались. Я уснула сразу, как только моя голова коснулась подушки.

* * *

На завтрак в четверг мы собрались в кафе «Вкусные истории Сюзи», уютном и тихом местечке. Там никто из съёмочной группы и актёров не подслушал бы наш разговор, а ещё Сюзи готовила отличный кофе и вкуснейшие кексики.

Сначала я рассказала подругам о том, как нам пришлось всё переснимать у хижины, а потом о ночном свидании мистера Хаусмана.

– Ух ты! И кого же он обнимал? – полюбопытствовала Бесс.

– Мне было её не видно. Это мог быть кто угодно!

– Точно не Алтея, – заметила Джордж.

– Да, ей явно больше интересен Лютер, но всё возможно, – возразила я.

– Может, это была Донна Ли. Или Рита, или Джейн Брендон, или ещё кто, – сказала Джордж.

– Или она из Ривер-Хайтс, – предположила я. – Давайте вернёмся к обсуждению диверсий. Судя по всему, наш преступник прекрасно разбирается в процессе съёмок и знает, где что находится в лагере.

– А ещё в курсе расписания, – добавила Бесс.

– И я о том же! Он не только хорошо представляет, как снимается кино, но и досконально знаком с планом конкретно этого проекта!

Бесс вскинула брови.

– Это один из своих! Значит, Мушкетёров Мускоки и Джека Хэллорана из подозреваемых точно можно вычеркнуть?

– Не факт, – пробормотала Джордж, жуя сэндвич с яйцом. – Может, Хэллоран платит своему шпиону за грязную работу.

– Съёмки уже начались, и опасность только растёт, – сказала я. – Мне нужны доказательства, улики … хоть что-то, что укажет на виновника! Если он среди нас, мы непременно их найдём. Джордж, ты обещала поделиться новостями. Надеюсь, нашлось что-то полезное?

– Да, но делать выводы пока рано. Программу, подключённую к генератору, должны были загрузить только на два компьютера, группы техподдержки и охраны, но её совершенно точно установили на некий третий компьютер, который и переписал инструкции для генератора. Сейчас я пытаюсь отследить владельца.

– Очевидно, это и есть наш преступник, – заключила Бесс и надкусила свой имбирно-персиковый кекс. – Хотя мне всё равно интересно, кого целовал Герман Хаусман!

– Я хотела поблагодарить его за то, как мило он отнёсся к мистеру Саферу. Когда я представила их друг другу, мистер Хаусман был очень любезен.

– Не забывай, он хороший актёр! – напомнила Бесс. – Пока ты была на съёмках, мистер Сафер принёс к фургону Хаусмана целую корзину всяких вкусностей, но наша «великая звезда» ему не открыла. Он сказал, что слишком занят и у него «нет времени на болтовню».

– Мистер Сафер, наверное, очень расстроился, – сказала Джордж.

– Меня он заверил, что нет, но, по-моему, Хаусман поступил грубо!

– Ты права, – согласилась я. – Что ему стоило принять подарок? А мистера Сафера это невероятно обрадовало бы. Не знаю, как объяснить такое поведение.

– Знаешь … – неуверенно протянула Джордж. – На одном из компьютеров было много электронных писем, подписанных буквой Х. Возможно, это Хаусман? В них он договаривался о встречах с кем-то неизвестным. Думаю, мне не составит труда выяснить, с кем. Беда только в том, что меня вечно отвлекают. Всем нужна помощь с загрузкой программ.

– Может, он переписывался со своей возлюбленной! – воскликнула Бесс и подмигнула.

– Хорошо, ты пока выясняй, кто это, а я займусь Джеком Хэллораном. Проверю, что за сценарий он получил. Он не отвечает на мои звонки и не перезванивает. Наверное, считает, будто я на стороне Морриса. Конечно, сдаваться я не собираюсь. Если придётся, буду ждать его у входа в офис.

– А что делать мне, Нэнси? – спросила Бесс.

– Держать ухо востро. Прислушиваться ко всем разговорам в мастерской, к обсуждениям и сплетням. Чем скорее мы раскроем это дело, тем лучше. У меня создаётся впечатление, что оно похоже на бомбу замедленного действия.

Когда мы вернулись в лагерь, все только и говорили, что о грядущей сцене с Хаусманом, которую собирались снимать в студии звукозаписи. Мы с девчонками поспешили туда – посмотреть, как работают настоящие профессионалы.

Как ни странно, великий актёр около часа спотыкался на каждой реплике и всё делал не так, а потом и вовсе вскричал:

– Я не могу так играть! Это же какая-то чепуха! Очевидно, диалоги писал дилетант!

– Стоп! – крикнул Моррис.

– Дилетант? – сердито повторила Алтея. Она стояла между Моррисом и Ли Чаном. – Знаете, вот если бы их произносил настоящий актёр, а не какой-то неопытный грубиян …

Хаусман развернулся на каблуках и вышел из здания.

– Похоже, старик Герман не справляется со своей ролью, – прошептала Джордж. – Казалось бы, у артиста с Бродвея память должна быть чуток получше!

– Театр и кино – разные вещи, – возразила я. – Когда снимают фильм, ты не успеваешь разойтись, как тебя уже останавливают и просят либо повторить то же самое, либо перейти к следующей сцене. Ты отвлекаешься, концентрация сбивается. Это сложнее.

– Иногда тебя обрывают прямо на середине реплики, – добавила Бесс. – Как тут вжиться в роль?

– Вжиться в роль? Да брось! – воскликнула Джордж. – Очевидно, ему сейчас вообще не до съёмок.

– Ты намекаешь на его вчерашнее рандеву? – спросила я.

– Да, и все эти электронные письма. Мне кажется, он не ради искусства согласился здесь сниматься.

Хаусман вскоре вернулся, смягчённый уговорами Морриса и Риты, но лучше играть не стал. Наконец Моррис уже раз в пятидесятый крикнул: «Стоп!» и вместе с Германом, Ритой и Алтеей принялся что-то тихо обсуждать, а через несколько минут они все разошлись в разные стороны.

– Мне пора, – сказала Бесс. – Уже полдень, а мы хотим подготовить яхту к большой сцене пожара в десять вечера.

– Её будут снимать так поздно?

– Может, из-за встречи Морриса с финансистами? – предположила я. – Он договорился с ними как раз на сегодня.

– Мне тоже хватит уже бездельничать, – вставила Джордж. – Соберёмся на ужин через пару часов?

– Я не смогу, слишком много дел. Надо зайти к Гарольду Саферу и покараулить Джека Хэллорана у его офиса. Освобожусь только вечером после съёмок, – ответила я.

– А зачем тебе мистер Сафер? – спросила Бесс. – Наверняка не за сэндвичем с сыром к нему пойдёшь!

– Честно говоря, сама не знаю. Просто мне любопытно … я потом всё объясню, когда поговорю с ним.

Девчонки ушли трудиться, а я поспешила за Алтеей. Мне хотелось обсудить с ней внезапные трудности мистера Хаусмана.

Она нашлась за столиком для пикника у берега, где сидела вместе с Лютером под ярким солнышком. С реки дул лёгкий ветерок. По тёмным водам Мускоки плыло несколько десятков канадских казарок[2]2
  Водоплавающая птица из семейства утиных.


[Закрыть].

– Нэнси, Нэнси! – крикнул Лютер. – Иди к нам! Я бы не отказался сделать небольшой перерыв.

– Ты – может быть, а вот я не хотела бы отвлекаться от работы, – сказала Алтея, мило ему улыбнувшись. Она дружелюбно посмотрела на меня, но ей явно не хотелось, чтобы я им мешала.

– Не переживайте, я всего на минутку, – заверила её я и устроилась за столом, заваленным белыми, жёлтыми, синими, розовыми и зелёными листами. Цвета обозначали разные версии сценария.

– Я видел тебя сегодня на съёмочной площадке, – заметил Лютер. – Есть что сказать?

– Забавно, что ты спросил. За этим я и пришла. Как вы думаете, что не так с мистером Хаусманом?

– Наглец он, вот что с ним не так, – проворчала Алтея, отбрасывая ручку. – И не подумал выучить свои реплики. Несколько недель репетировал и до сих пор ничего сказать не может. А теперь ещё требует от Морриса подготовить карточки с текстом и разложить по площадке, чтобы можно было с них читать и ничего не запоминать! И кто ему сказал, что он умеет играть?!

– Много кто, – мягко ответил Лютер. – Ты и сама знаешь: он уважаемый актёр. Неясно только, почему в этот раз он не может продемонстрировать свой талант.

– Это меня и смущает, – сказала я. – Его репутация в тысячу раз лучше игры, которую мы видели. Почему так? Вы больше меня знаете. Может, есть какая-то причина? Например, мистер Хаусман болен? Или у него какие-то личные неурядицы? Разногласия с Моррисом?

Алтея пожала плечами, а Лютер помотал головой.

– Нет, Нэнси, мы ничего такого не слышали, – сказал он. – Наверное, ему сложно приспособиться к киносъёмкам.

– Лютер слишком добр к нему, – отмахнулась Алтея. – По-моему, Герман даже не старается!

– Понятно, спасибо. Если что-нибудь узнаете, скажите мне, ладно? Кстати, где Моррис? Я хотела с ним поговорить.

– Сейчас к нему не пробиться, – предупредила меня Алтея. – Он в офисе, на встрече с финансистами. Точнее, с банкирами студий, которые прилетели с побережья. Лучше ему не мешать.

– Да, пожалуй. Тогда зайду к нему позже.

Я попрощалась с Алтеей и Лютером и пошла к своему почтовому ящику в фургоне женской примерочной. В таких ящиках актёрам оставляли записки об изменениях в расписании или сценарии, о переделке костюмов и так далее. В моём нашлась одна, напечатанная на компьютере и гласившая: «У меня есть сведения о так называемых «несчастных случаях» в лагере и доказательства того, что канарейку выпустили намеренно. Встречаемся в зверинце в семь. Друг».

Мне и раньше приходили письма от таких вот «друзей», и намерения у них оказывались отнюдь не дружеские, но и проигнорировать записку я не могла. Спрятав её в карман, я спустилась к своей машине и поехала в город.

Первым делом я заглянула в сырную лавку Гарольда Сафера. У кого ещё разузнать о карьере Германа Хаусмана, как не у главного любителя театра в Ривер-Хайтс? Правда, после того как великий актёр обошёлся со своим поклонником, мистер Сафер мог быть не в настроении его обсуждать.

Переживала я зря. Он сразу заговорил на нужную тему, стоило мне переступить порог магазинчика.

– Нэнси! Как здорово, что ты пришла! Спасибо тебе огромное за то, что представила меня Герману Хаусману. Вот оно, самое яркое событие этого года! Ну и человек! Ну и актёр! Нам крупно повезло, что он хотя бы на время приехал в Ривер-Хайтс. Это невероятно!

Я кивнула.

– Да, конечно. Кстати, вы говорили, что видели его несколько лет назад на Бродвее?

– О, это было великолепно! Разумеется, не так великолепно, как личная встреча!

– А чем он занимался после той постановки? В фильме он снимается впервые?

– Да, но по собственному решению. Ему поступают десятки предложений, и он все отвергает. Причём многие из них довольно щедрые! Пару лет у него был какой-то период застоя, а потом предложения снова посыпались градом, особенно в последнее время. Возможно, успешное выступление в «Долгий день уходит в ночь» вознесло его на вершину. Все хвалят мистера Хаусмана за его талант и предлагают большие деньги. Агент может буквально продавать его, как на аукционе!

Мы ещё немного поболтали, и я ушла, так и не найдя ответа на свой вопрос. Если Германа Хаусмана засыпали выгодными предложениями, почему он выбрал малобюджетный фильм «Кража грома»?

От сырной лавки я сразу поехала в офис компании «Рэкхем» в надежде выяснить, что так разозлило Джека Хэллорана в сценарии. Секретарь пропустила меня в его кабинет только после того, как я заверила её, что не уйду, пока меня не примут.

– Чего такое, Нэнси? – рявкнул мистер Хэллоран. – Если ты надеешься заставить меня передумать, можешь не тратить время зря. Я не позволю Моррису Доновитцу снять эту дрянную «Кражу грома»!

– Я пришла не спорить с вами, а только уточнить один момент. Кто прислал вам сценарий?

– Не знаю. Его оставили на стойке секретаря. Наверное, курьер заезжал. А что?

– Можно взглянуть?

– Почему бы и нет.

Он достал из ящика стола большой коричневый конверт и протянул мне. Я просмотрела бумаги, быстро пробегая глазами по строчкам.

– Мистер Хэллоран, это не «Кража грома». Не знаю, кто написал этот сценарий, но мы работаем не по нему.

– Как так? – Он выхватил у меня конверт. – Название совпадает.

– Да, но текст не тот. Я играю Эстер Рэкхем и хорошо знаю все реплики. Боюсь, кто-то попытался вас обмануть. Уверена, Алтея Уотерс согласится выдать вам настоящий сценарий. Тогда вы убедитесь: там нет ни лжи, ни фантазий. В конце концов, её консультирует Лютер Элдридж!

Мистер Хэллоран задумчиво на меня уставился, словно гадая, правду ли я говорю.

– Ладно, если ты обо всём договоришься, я прочитаю настоящий сценарий.

– Хорошо.

Когда я вернулась в лагерь, было уже без пятнадцати семь. Солнце село, но небо ещё мерцало закатным светом. Я поёжилась и натянула поверх футболки красный свитер. К вечеру сильно похолодало.

Я обогнула сцену и поспешила к зверинцу. Лошади паслись в загоне за конюшней. Они заржали, когда увидели меня, и, встревоженные чем-то, принялись бегать кругами. Может, они понимали, что через пару часов будут участвовать в съёмке?

Я огляделась в поисках Джейка, но рядом никого не было видно. Тогда я села на пенёк под ярким фонарём и стала ждать своего «друга».

Семь часов … семь пятнадцать … Джейк не появлялся.

Лошади нервно шагали по загону. Небо окончательно потемнело, и всё покрылось серой дымкой.

Я начала немного беспокоиться и подошла погладить лошадей, чтобы успокоить себя и их, но они отпрянули, а одна даже встала на дыбы и фыркнула.

Вдруг до меня, со стороны фургона с пумами, Кайей и Громом, донёсся странный шум, и я пошла на звук.

– Так вот почему лошади так волнуются! Неужели Джейк оставил одну из пум на улице без присмотра?

Оказалось, так оно и есть. Гром расхаживал вдоль решётчатой стены крытого вольера, и вид у него был недовольный.

– Привет, привет, малыш! Где же твой друг Джейк? – ласково спросила я. – Джейк, вы здесь?

Я постучала в дверь фургона. Тишина. Дёрнула ручку – заперто.

Зверя я не сильно боялась. Он был дрессированный и привыкший к людям. И всё же меня почти не знал, да и его хозяина рядом не оказалось, так что я оставалась начеку и не подходила к вольеру ближе, чем на пару метров.

– Тише, Гром, не переживай, – прошептала я, стараясь успокоить нервную пуму. – Наверняка Джейк скоро вернётся. Потерпи немного, малыш. А я составлю тебе компанию. Подождём вместе …

Всё произошло так быстро, что я не успела оглянуться. Гром припал к земле, оскалился и прыгнул на дверь вольера. От удара она открылась, и дикий зверь полетел прямо на меня.

Глава десятая
Мотив

Гром полетел на меня золотисто-коричневой молнией, и я бросилась на землю, прикрыв голову руками.

Он пронёсся надо мной и приземлился на мягкую траву, а через мгновение пропал из вида.

Меня пробрала жуткая дрожь. Придя в себя, я достала мобильный и позвонила в фургон охраны. Мне ответил Дейв Линн, который, выслушав мои объяснения, прибежал к зверинцу вместе с Джейн.

– Надо найти Джейка, – сказала я.

Пока Дейв обыскивал окрестности, Джейн взламывала замок на двери. Джейка мы нашли связанным в фургоне. Он был в сознании, но с большой шишкой на затылке. Кто-то напал на него сзади, но Джейк не знал кто.

Он отказался идти к врачу и настоял на том, чтобы немедленно отправиться на поиски Грома. Они с Дейвом и Джейн взяли двух лошадей и машину и поехали в лес – в том направлении, куда убежал Гром. К тому времени, как в лагерь прибыл шеф Макгиннис, пуму уже привезли обратно. Джейк посадил Грома в клетку и наконец пошёл к врачу.

– Ну, мне здесь больше делать нечего, – объявил шеф Макгиннис таким тоном, будто это он всё уладил. Наш начальник полиции часто так делал, но я ничего по этому поводу не говорила, потому что он, пусть иногда и ненамеренно, регулярно снабжал меня информацией по делам в Ривер-Хайтс.

– Я пойду отчитаюсь Моррису, – сказала Джейн, когда в зверинце всё стихло. – Хочешь со мной?

– Да, сейчас. Только переоденусь для сцены с пожаром.

Я хотела подождать Джейка, чтобы попросить у него разрешения осмотреть вольер, но не вытерпела. Он часто хвалился, что звери надёжно заперты. Почему же Гром с такой лёгкостью выбил дверь? Это произошло так быстро, что я ничего не успела понять.

Я подошла к двери, чтобы взглянуть на неё поближе. Как ни странно, замок висел как ни в чем ни бывало. Сломались петли, и дверь держалась на честном слове. Я присмотрелась внимательнее, и мои подозрения оправдались. Кто-то вынул старые петли и вставил другие, сточенные. На первый взгляд они выглядели как обычно, а на самом деле их можно было вынуть даже без отвёртки. Неудивительно, что Гром выбил дверь одним ударом.

Я осторожно подобрала одну из петель, завернула в салфетку и спрятала в карман. Пальцы коснулись записки от «друга». Я уже успела забыть, зачем вообще пришла в зверинец! Неужели всё это устроил тот, кто заманил меня сюда? Видимо, он считал, что я намного ближе к разгадке, чем на самом деле!

Я забежала в примерочную, переоделась в синее домашнее платье и накинула цветочную шаль. Пэм и Дегас быстро поправили мой макияж. До съёмок оставался ещё целый час, но я решила сразу пойти на студию звукозаписи – посмотреть, как Бесс готовит декорации. К тому же мне не терпелось рассказать ей о случившемся.

Правда, со мной успел произойти ещё один любопытный случай. Забавно, если бы я вышла из фургона всего на пару минут раньше, я бы не услышала этот неприятно знакомый голос.

– Надо же, Нэ-э-энси Дрю, – протянула Дейдра Шеннон. – А ты что здесь делаешь, хотелось бы знать?

Я бы с радостью убежала, но всё же сдержалась и повернулась к ней.

– Привет, Дейдра. Могу задать тебе тот же вопрос!

Она была одета в чёрное коктейльное платье с глубоким вырезом и едва заметно покачивалась на высоких каблуках. В ушах у неё висели большие хрустальные серёжки, нелепо блестевшие в лунном свете. Наверное, мы странно выглядели со стороны: девушка из прошлого века и современная тусовщица.

– Я пришла пробоваться на роль в фильме, который собираются снимать в Ривер-Хайтс. Ты, наверное, даже ничего о нём не знаешь. Наверное, помогаешь здесь в столовой? Я слышала, мама твоей подруги отвечает за готовку? – Она посмотрела на моё платье и поморщилась. – Странная у тебя форма официантки … Или ты посудомойка?

– Не наседай, Ди-Ди. На меня сегодня уже напала одна кошка.

Мы с Дейдрой были знакомы с самого детства и совсем не ладили. Она всегда вела себя отвратительно, и меня отвращала её кошмарная самовлюблённость.

– Ты что-нибудь знаешь о фильме? – спросила она.

– Да, и даже в нём снимаюсь. – Честно признаться, мне было приятно увидеть, как изменилось выражение её лица. – Странно, что ты так поздно заявилась. Съёмки давно начались.

– Кто здесь главный? – резко спросила она. – Куда идти на пробы?

– Знаешь что, почему бы тебе не постучать вот сюда? – предложила я, подводя её к фургону Хаусмана. – Уверена, джентльмен, который здесь живёт, будет рад тебе помочь.

Дейдра поспешила туда и постучала. Я, конечно, задержалась посмотреть на шоу. Интересно, как мистер Хаусман отнесётся к очередной попытке вторжения?

Дверь отворилась. Несколько минут Дейдра разговаривала с тем, кто ей открыл, а потом развернулась и сбежала вниз по ступенькам. Я тихо хихикнула. Она, покачиваясь на каблуках, подбежала ко мне и сердито воскликнула:

– Ты отправила меня не туда! Хотя, наверное, и сама это знаешь. Мне надо вон в то здание. Вообще я поражена, что нашла кого-то грубее тебя. Да та дамочка может давать тебе уроки в грубости!

С этими словами она сердито потопала к офису.

Мне было уже не до сладких фантазий о том, как Дейдра портит встречу Морриса с банкирами. Меня зацепили ее слова. Что за грубая «дамочка» в фургоне мистера Хаусмана? Та, кого он вчера целовал? Надо было непременно это выяснить. Я спряталась за ближайшим деревом и стала тихо наблюдать за фургоном. Наконец дверь снова открылась, и из неё вышла Рита Клокер. К ней тут же подошёл мистер Хаусман. Судя по тому, как они посмотрели друг на друга и соприкоснулись руками, именно их я видела вчера под смоковницей.

Не успела я шелохнуться, как кто-то постучал меня по плечу. Обернувшись, я встретилась взглядом с чудесными карими глазами своего парня, Нэда Никерсона. Он тут же меня поцеловал.

– Привет! – сказала я. – А ты что здесь делаешь? Я думала, ты на книжной ярмарке в Чикаго.

– Не-а. Я так по тебе соскучился, что решил вернуться пораньше! А ещё мне сказали, что тебя чуть не сожрала пума. Вот я и подумал, что защитник тебе не помешает.

– Погоди-ка, как ты об этом узнал?

– Позвонил в здешний офис, хотел, чтобы тебе передали, что я приеду пораньше. Мне никто не ответил. Тогда я позвонил в столовую. Ну и удивился, когда Джордж взяла трубку! Я же не знал, что миссис Фейн здесь работает. Джордж ввела меня в курс дела. Честно говоря, её рассказ больше походил на сюжет фильма, чем на реальную жизнь!

– Да не говори. Мне тоже много нужно тебе рассказать! Пойдём, посмотришь, как мы снимаем сцену пожара.

– Подожди, у меня для тебя подарок. Из Чикаго. Тебе понравится. – Он достал из сумки глянцевый журнал. – Это голливудские сплетни. Здесь огромная статья про Германа Хаусмана. Обычно я такую чепуху не покупаю, но он же с тобой снимается, и … В общем, сама почитай!

Я тут же воодушевилась. Мне как раз не хватало чужой оценки мистера Хаусмана. Не от Гарольда Сафера, который слепо им восхищался. Мы с Нэдом уселись в тихом местечке под фонарём, и я уткнулась в свежий номер «Голливудских грёз».

Оказывается, мистер Сафер был очень близок к истине. В статье писали, что мистеру Хаусману предложили крупную роль в фильме известного голливудского продюсера, но ему пришлось отказаться из-за участия в проекте Морриса.

– Не печальтесь, фанаты Хаусмана, – прочитала я вслух. – Герман говорит, что скоро закончит свои дела и сможет подписать новый контракт!

– Тут написано, что съёмки этого фильма начнутся через неделю, – добавил Нэд. – Если он не сможет в нём играть из-за «Кражи грома», на главную роль выберут другого актёра.

За эту роль Герману Хаусману предлагали миллион долларов, а ещё проценты и бонусы. Да, значительная сумма … она могла круто поменять его жизнь.