Текст книги "Правила сближения"

6

На следующий день они отправились в Бостон. Магдалин за рулем, Беатрис рядом в качестве штурмана. Прошедшую ночь обе крепко спали, и вчерашние волнения казались несущественными.

Поначалу дорога казалась сплошным кошмаром. Никогда еще Магдалин не приходилось ехать так далеко и так долго. Обычно все ее поездки занимали не больше часа-двух, а тут прошло уже четыре часа, и она начала уставать от дороги. Особенно напрягало встречное движение на мелких шоссе, но, когда выбрались на многорядную автотрассу, стало ощутимо спокойнее. И все равно Магдалин держалась правых полос и скорости не больше пятидесяти миль в час; когда дорога шла под гору, стрелка поднималась до шестидесяти, хотя, судя по разметке шкалы, машина могла ехать и с гораздо более высокой скоростью. Возможно когда-то «Импала» и способна была на такие рекорды, но вряд ли сейчас, и Магдалин твердо решила не рисковать. Трикси предложила поменяться, как только она устанет, но пока Магдалин чувствовала себя уверенно.

Только первое время ее пугали обгоняющие попутные автомобили, проносящиеся мимо почти вплотную – с какой скоростью они ехали, даже страшно предположить. Особенно большегрузные фуры – казалось, потоком толкаемого впереди воздуха они так и норовили спихнуть легковушку на обочину. В эти секунды сердце Магдалин замирало, и она крепче вцеплялась в баранку, чтобы не дай бог не скатиться с дороги. На излете второй сотни миль она реагировала уже не так трусливо и успевала распознать опасность заблаговременно по зеркалам, старалась не высовываться в соседний ряд.

Чувствуя нарастающую уверенность в себе, Магдалин в который уже раз мысленно поблагодарила Трикси, что та решила поехать вместе с ней. На автомобиле она бы не отважилась поехать одна, и ощущать рядом близкую подругу – это дорогого стоит. Испытывая благодарность, Магдалин одновременно тайно просила у Трикси прощения за свои прошлые обиды и дурные мысли.

Их первая ночевка состоялась в небольшом городке Лорейн на побережье озера Эри. Они проспали в мотеле почти до обеда. А когда отправились дальше, в дороге попали под сильный дождь, и выяснилось, что в бачке омывателя неожиданно быстро кончилась жидкость. И хотя вскоре снова выглянуло жаркое солнце, нужно было исправить этот недочет. Проезжая мимо какого-то городка, Магдалин увидев зазывный плакат, на котором изображена была счастливая грудастая блондинка а-ля Памелла Андерсон с ключами от машины. Надписи вверху и внизу плаката гласили: «Любые автомобильные принадлежности. Мы превратим вашу машину в источник наслаждения!». Указатель показывал на придорожный автошоп.

Хотя на площадке возле магазина было полно места, чей-то автомобиль – пятиместный пикап с большой, выше крыши, хромированной дугой над кузовом, почти вплотную стоял к фасаду. Девушкам пришлось обойти пикап, чтобы пробраться к дверям, не испачкав одежду о борта. Автомобиль был не такой уж высокий, и без труда можно было заглянуть в окна, однако Магдалин увидела только две макушки с патлатыми черными волосами, обладатели которых устало прислонились к стеклам. Видимо, спали.

– Есть же парковка! – громко выразила свое недовольство Трикси, добравшись до двери.

Головы шевельнулись, когда Магдалин скользнула мимо, и она поспешила отвернуться – всегда неприятно, если тебя застукали за разглядыванием салона чужой машины. Вдобавок ко всему подступил легкий страх вполне понятной природы – все-таки они были далеко от дома, и каждый незнакомец представлял собой потенциальную угрозу.

Нудно зазвенели подвешенные к косяку колокольчики, когда Магдалин первой ступила на порог. Здесь были покупатели, очевидно из того пикапа, что стоял на улице, – два типа в черной (в такую-то жару!) одежде. Рядом с ними продавец – молодой паренек. Все трое повернулись к девушкам, едва те вошли в зал, но только продавец – с нескрываемым интересом.

– Что-нибудь подсказать? – предупредительно спросил паренек, посмотрел в окно, увидел новую машину на площадке и, на время оставив клиентов, подошел к Трикси, по-видимому посчитав ее хозяйкой «Импалы».

– Хорошая у вас тачка! – отвесил он комплимент, попутно разглядывая Трикси.

А та показала пальцем на Магдалин: мол, ты ошибся адресом, приятель.

Магдалин объяснила – ей нужно залить воду в омыватель. А еще – не посмотрит ли он, все ли в порядке с автомобилем, чтобы на дороге не случилось неожиданностей? Она не хотела уточнять, что поездка предстоит долгая – все и так должно быть понятно.

– Без вопросов. Только тогда вы подождите немного, хорошо? – И он вернулся к парням.

Дожидаясь, пока он освободится, Магдалин изучала товар в витринах (может, что и пригодится), украдкой поглядывая на покупателей, чей внешний вид был слишком мрачен. Судя по реакции Трикси, ее тоже не впечатлили эти типы. Оба в черном с головы до пят: майки, штаны, полуботинки. У одного, более рослого, была еще и куртка, но, видимо, чтобы совсем не спариться от духоты, он нашел ей место, подвязав рукавами на пояснице.

Из их разговора с продавцом стало понятно, что парней интересуют наклейки на пикап. «Обалденно страшные» – и чем жутче, тем лучше. Продавец старался, искал в завалах картинки с черепами и вампирами (этого товара оказалось полно), а его клиенты, старательно изучая предложенное, маялись от жарищи: это было видно по их взмокшим волосам и разморенным лицам. На мгновение Магдалин даже стало смешно, и она посочувствовала парням, отметив, что ради принадлежности к молодежной субкультуре те готовы на подобные жертвы – взять хоть их одежду, совершенно неуместную в такую теплую погоду.

– Ну и вырядились, – шепнула она Трикси. – Еще бы черные пуховики надели.

– Имидж требует, – отозвалась Трикси. – Наверное, на какой-нибудь рокерский фестиваль собрались. Даже машину нормально поставить не могут, придурки, – с раздражением произнесла она, и, как Магдалин показалось, опять недостаточно тихо. Те двое вполне могли услышать.

Магдалин взглянула в их сторону, убедилась, что они слишком заняты. Однако прямодушие Трикси может выйти боком для них обеих. Надо будет с ней поговорить.

Когда парни подошли к кассе, чтобы расплатиться за покупку, Магдалин поняла, что они вовсе не так карикатурны, как ей показалось вначале. Пока рослый шарил в карманах в поисках денег, она заметила на его руках довольно искусно сделанные татуировки: летучая мышь с большими клыками и песочные часы в виде двух черепов. У второго на плечах тоже были тату – насколько Магдалин могла судить, то был мотив из гравюр Босха, изображавший корчащихся в аду грешников. Выбритые виски обоих еще больше подчеркивали и без того казавшиеся бездушно-ледяными лица. Магдалин содрогнулась невольно, когда они посмотрели в ее сторону.

– Какие-то проблемы? – обратился к ней рослый, неприятно разглядывая с головы до пят – как будто оценивал фигуру, одновременно пытаясь угадать, что он может найти под одеждой.

– Нет-нет, – пробормотала Магдалин. Все мысли в ее голове уступили место одной: скорее бы эти черные типы уже ушли.

Слышно было – хлопнули на улице дверцы пикапа, по стенам пробежали тени от фигур, подступивших к входной двери, и в автошоп (зазвякали колокольчики) вошли еще двое из той же компании. Две девушки. Одна была коротко стриженной, в темных джинсах и черном топике, открывавшем голый живот с разноцветными татуировками. У второй девчонки, прическа которой напоминала колючки ежа, макияж был вызывающего вида: фиолетовые круги у глаз, красно-коричневая помада на губах. Ногти длинные, выкрашены черным лаком, но, очевидно, давно – лак успел потрескаться и облупиться; под угольного цвета майкой, обнажавшей плечи, заметна хорошо развитая грудь. Лица у обоих неухоженные, изуродованы пирсингом – даже на губах, в носу (это здорово напоминало гнойнички), об ушах и говорить не приходилось. В общем, картинка была впечатляющей.

– Ну, вы где пропали? – низким осиплым голосом произнесла первая девушка.

Вторая внимательно смотрела на Магдалин и Трикси – трудно судить, было ли в ее взгляде презрение или высокомерие к обывателям, но колючесть присутствовала точно.

– Не боись, уже идем, – ответил им рослый. – Сейчас машину украсим.

Они вышли. К видимой радости Магдалин и паренька-продавца, который проводил клиентов до двери и с явным облегчением вздохнул, когда снова звякнули колокольчики.

– Я думал, умру с ними, – пожаловался он, повернувшись к девушкам. Заметив тревогу в глазах Магдалин, он успокоил ее: – Эта публика на самом деле тихая. Им не с руки привлекать к себе внимание разными выходками. Уж поверьте. Я записал номер их машины, так что в случае чего полиция их живо найдет. И они это прекрасно знают. Не безобразничают. Я вам больше скажу – все маньяки, как правило, тихие люди. По ним ни за что не скажешь.

– Спасибо, что предупредили. Вы состоите в обществе добровольного содействия полиции? – ехидно поинтересовалась Трикси.

– Это вовсе не смешно, леди. В наше неспокойное время всегда надо быть начеку. У любого шерифа и без того дел хватает.

А Магдалин подумала, что в компании с мужчиной (если бы нашелся подходящий) им было бы гораздо спокойнее. По крайней мере, за себя это она могла сказать со стопроцентной уверенностью. А вот Трикси, похоже, нисколько не заботило это мелкое происшествие.

Послышался звук заведенного мотора. В окно было видно, как пикап отъехал от магазина. Магдалин мысленно согласилась с продавцом – пока компания не ушла, у нее было стойкое ощущение, что она попала в какой-то комикс или дурной фильм, где плохие парни и девчонки раскатывают по дорогам и устраивают пакости приличным людям. Пикап переместился к выезду с площадки, и четверо в черном стали примерять наклейки, решая какую куда лепить. Хоть бы скорее уже свалили. Магдалин хотелось узнать, в какую сторону компания поедет – хорошо бы на запад, в сторону Чикаго.

– Так, вернемся к вашей просьбе! – напомнил паренек.

Магдалин повернулась к нему.

– Нам бы полный комплект всего нужного в дальней поездке, ну и проверить то, что есть.

Паренек основательно изучил все принадлежности в машине и проверил все жидкости и расходные материалы, предупредив сразу, что не выдумывает ничего лишнего. За такую честность Магдалин готова была простить его ироническое похмыкиванье – пусть только скажет, что все нормально. В итоге пришлось сменить щетки на дворниках, которые он сразу же раскритиковал (с сильным дождем не справятся – в этом девушки уже убедились), почти галлон жидкости залили в омыватель. Кроме того, паренек посоветовал заменить огнетушитель и взять два аэрозольных баллона с герметиком для шин, которые, как обещала инструкция, должны были сами надуть колеса, если поймаешь гвоздь, и устранить прокол.

– Вам хватит спокойно проехать хоть тысячу миль. У меня у самого одно колесо давно проколото. Уже месяц так езжу, все некогда в ремонт заехать.

Когда парень дал свое добро на способность «Импалы» проехать без проблем не одну тысячу миль, Магдалин сверх заплаченного с радости сунула ему в руку десять долларов и даже чмокнула в щеку, отчего тот остолбенел, а потом бросился в свой магазин. А когда девушки уже сели в машину, подбежал и вручил в качестве подарка от фирмы салонный ароматизатор.

Все время пока продавец занимался «Импалой», внимание Магдалин было обращено к собственной машине. Она забыла о том, что пикап с мрачной компанией все еще стоит неподалеку. Поэтому, когда она отъехала от автошопа и приблизилась к пикапу, собираясь вырулить на дорогу, страх и волнение вновь овладели ею.

– На чертей похожи, – сказала Трикси.

И это было в точку.

Девушка с «колючей» прической посмотрела в их сторону и вдруг помахала рукой, как будто в приветствии. Вполне возможно, то был дружелюбный, ничего не значащий жест, непонятно чем, правда, объяснимый, но Магдалин совсем не понравилось такое внимание к их персонам.

Она увидела, что жест девушки, когда машины поравнялись, поменялся на неприличный – та больше не махала приветственно, а держала кулак, отставив средний палец. Трикси в ответ показала девушке язык.

– Как ты можешь?! – воскликнула Магдалин.

– А пусть не выпендривается, дура волосатая.

Не было сомнений, что этот возглас хорошо был слышен снаружи, так как стекла в машине по случаю жары девушки опустили.

Магдалин посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, как девушка хлопнула по спине кого-то из своих спутников, и теперь уже оба провожали их взглядом. А вскоре вся компания смотрела на набирающую скорость «Импалу».

– Да знаю, знаю, что ты мне хочешь сказать, – перешла в нападение Трикси, хотя Магдалин даже не успела рта открыть, только еще повернулась к ней. – Что я несдержанная, невоспитанная и вообще как будто из леса приехала.

– Именно это я и хотела сказать, – сердито произнесла Магдалин.

Беатрис посмотрела на нее виновато-виновато.

– Ты же не убьешь меня за это, – сказала она и добавила грустно так, печально: – Выходит, если я угадала, то телепат. Хочешь, я тебе чего-нибудь нателепатирую?

Глядя на нее, Магдалин поняла, что долго обижаться на подругу невозможно. Она фыркнула, когда Трикси заморгала глазками, словно рассчитывая ускорить прощение.

И все же на душе какое-то время еще сохранялся неприятный осадок. Кто знает, как отреагировала на выходку компания «чертей», и дай бог не встретиться с ними больше в дороге.

Первое время Магдалин часто посматривала в зеркало заднего вида, наблюдая за машинами. Повинуясь легкой форме мании преследования, открывшейся после злополучной встречи в автошопе да еще подкрепленной сотнями выплывших в уме киношных и литературных историй, она пыталась вычислить – не следует ли за ними какая-нибудь машина, в особенности хорошо запомнившийся ей пикап. Однако никакого преследования не было, и постепенно тревога ушла. Возвращалось ощущение, что дальнейшее путешествие пройдет без сюрпризов.

Все реже попадались крупные населенные пункты. Как только исчезали человеческие жилища и прочие строения, величавые леса вставали по обе стороны дороги. Местность была холмистой – с вершины какого-нибудь особенно высокого из холмов можно было видеть, что зеленые волны леса простираются до самого горизонта. Часто попадались на пути крупные и мелкие озера, прятавшиеся в низинах, нередко подступавшие к дороге. Если в недвижимой воде отражалось яркое солнце – озера начинали маслено блестеть и казались гигантскими блинами, которые разбросал вокруг великан. Ветер попеременно приносил с собой запахи хвои, разнотравья, тинистых озерных зарослей, поросших камышом. Наши путешественницы не переставали восхищаться этой красотой и за каждым поворотом находили для себя что-то новое. Несколько раз дорогу перебегали мелкие зверьки: суслики, белки, и тогда пейзаж разрывал истеричный женский визг, сопровождаемый возгласами: «Ты видела, видела?!. Смотри, смотри!».

Не один раз они останавливались: просто отдохнуть или подкрепиться. Если место оказывалось очень красивым – а так было почти всегда, то не забывали фотографироваться. Трикси не раз сменяла ее за рулем. Пользуясь возможностью передохнуть, Магдалин любовалась пейзажами. Изредка сверяла по карте мили пройденного пути, радуясь тому, что они медленно, но верно двигаются к цели.

Она снова села за руль, когда еще не начало темнеть. А вскоре стало ясно, что до Олбани, следующего означенного на карте пункта ночевки, засветло им никак не добраться. Магдалин прикинула оставшееся расстояние – получалось, что с ее черепашьей скоростью (она начала уставать) приедут туда только к трем часам ночи, не раньше. Она кляла себя за то, что не рассчитали толком суточный маршрут и что не удалось выдержать заданную скорость. Но другого выхода, кроме как продолжать поездку, не было. Тем более что, несмотря на утомление, в сон не клонило. Другое дело Трикси – та уже посапывала, и так крепко, что Магдалин спокойно могла слушать музыку и даже подпевать. Ночная дорога казалась не такой уж сложной для вождения – главное не спешить. Фары хорошо освещали обочину, и, если появлялась какая-либо помеха вроде остановившегося автомобиля или случайного пешехода-автостопщика (Магдалин дала себе слово не останавливаться), она вовремя успевала заметить. Но чем дальше они отъезжали от крупных населенных пунктов, где дорога становилась пустынной, тем сильнее становился соблазн ехать быстрее.

Она хоть и заставляла себя проявлять осторожность, но временами замечала, что указатель скорости переваливал за пятьдесят миль в час, которые она определила максимальными. Вот и сейчас стрелка показывала, что она слишком увлеклась. Надо сбросить газ.

Магдалин отпустила педаль в тот момент, когда ее взгляд перемещался с приборной панели на дорогу. Она увидела, что только что проехала перекресток, даже не заметив его, и неожиданно фары выхватили из темноты какой-то черный комок на дороге. Магдалин не успела даже повернуть руль. Правые колеса один за другим вздрогнули, перескочив через препятствие.

Собака! Я задавила собаку!

При этой мысли ее бросило в жар.

С визгом тормозов она остановила машину. Ремень с щелчком сработал и не позволил Магдалин удариться о рулевую колонку. Магдалин отстегнулась и открыла дверцу. Свежий ночной воздух хлынул в салон и немного отрезвил ее. Магдалин повернулась к Трикси – подруга тоже была пристегнута, но кресло откинуто, спала она крепко, и резкое торможение не разбудило ее. Магдалин вышла из машины. Дорога впереди была совершенно пустынна, а позади, там, где лежало на дороге невидимое в темноте раздавленное животное, мелькнул слабый свет фар, но похоже было, что машина свернула на перекрестке.

Бедная собака, что я наделала! – думала Магдалин, делая шаг за шагом и уже не веря, что несчастное создание могло выжить после наезда.

Как жаль, что в автошопе она не догадалась купить фонарь. Чем дальше отходила она от машины, тем сильнее дорога погружалась в мрак. Ничего было не разобрать, исчезли даже пучки травы на обочине, которые до этого видны были в слабом свете задних фонарей. Магдалин подумала, что, вероятно, прошла мимо, и решила вернуться к автомобилю, чтобы развернуть его и направить свет фар сюда. Она уже не надеялась на чудо и понимала – раз животное не издает ни звука, оно мертво.

Яркий свет вспыхнул от перекрестка и на миг ослепил ее. Магдалин услышала гул приближающейся машины, но глаза ее, испугавшись горящих фар, невольно опустились вниз. Буквально у себя под ногами она увидела размытое пятно, еле заметное в черноте асфальта, – тот самый комок, через который она переехала. По мере того как приближалась машина, комок проявлялся все отчетливее и отчетливее, а вскоре стало ясно, что это вовсе не животное, а рулон какой-то ткани, выпавший, очевидно, из проезжавшего здесь днем грузовика.

Трудно выразимое чувство облегчения взяло верх над страхом – чужая машина была уже в опасной близости. Она притормозила, но водитель, видимо, решил не останавливаться. Он на скорости объехал Магдалин, и она так и не поняла, что это был за автомобиль. Но по силуэту хоть не тот пикап со шпаной – и то слава богу. Зато не сомневалась Магдалин в другом – что ее саму было прекрасно видно.

Когда автомобиль растворился в ночи, девушка, на время совершенно ослепнув, поначалу боялась сделать хоть шаг, чтобы ненароком не пойти к обочине. Затем она повернулась к машине, чтобы хоть немного сориентироваться, но шагнула неаккуратно – споткнулась, и босоножка слетела с правой ступни. Магдалин припала к асфальту, попыталась нашарить ее, но далекие фонари «Импалы» не давали никакого света. Босоножки нигде не было.

– Черт с ними. – Она скинула вторую и босиком направилась к машине.

Садясь в кресло, Магдалин все еще думала о несуществующей собаке.

– Слава богу, что я не стала убийцей, – бормотала она, держа.

Увидев, как Трикси беспокойно шевельнулась, почувствовав сквозняк, Магдалин захлопнула дверцу.

А если бы собака была на самом деле? Если бы я ее раздавила? Наверное, я слишком устала. Скорее бы доехать до любого места, где можно заночевать! – так определила она себе ближайшую цель, заводя двигатель.

Вскоре попался указатель мотеля, и почти сразу Магдалин увидела ярко освещенную территорию небольшого туристического комплекса, возле которого стояли несколько автомобилей – грузовых и легковых. Путеводитель утверждал – здесь есть все условия для нормального ночлега. Но все, что ей было нужно сейчас, – мягкая постель. Остановив машину на парковочной площадке, Магдалин растолкала подругу.

– Где мы? – сонным голосом спросила Трикси.

– Сейчас переночуем, а завтра дальше поедем.

Трикси взглянула на часы.

– Ты все это время ехала сама? Ну ты даешь, могла бы меня разбудить.

– Да вроде все без приключений обошлось, – солгала Магдалин.

Ступая голыми ступнями на прохладный асфальт, она понадеялась, что здесь следят за чистотой. Искать обувь на смену некогда – она чувствовала, что еще немного, и свалится от усталости, не дойдя до порога мотеля.

Она не сомневалась, что тетка-администратор подметила ее ошалелый взгляд, и босые ноги видела. Но ни словом, ни лицом ничего не показала и даже необходимую бюрократическую процедуру свела к минимуму, приняла оплату и вскоре ввела девушек в свободный номер. Выдала пульт от телевизора, стопку мятых модных журналов. Но Магдалин, да и Трикси тоже, было не до развлечений – едва увидев кровати, даже не соблазнившись душем, они тут же завалились спать.

Тощая и грязная собака плелась по шоссе. Почему-то прямо по осевой. Некоторые проезжавшие мимо водители притормаживали из опасения сбить животину. Собака шарахалась от них в сторону, но едва машины проезжали – с той или с другой стороны, – она упрямо возвращалась на прерывистую линию, устало перебирала лапами, шаталась от болезни и от голода. Остановилась, вслушиваясь в шум впереди. Стремительная точка приближалась сюда – огромный автомобиль казался ей всего лишь мелким пятнышком.

В животе заурчало, и в пасти кисло стало. Псина вышла из оцепенения, высунула язык и продолжила путь. Она не слышала, что и сзади к ней стремительно приближается другая машина. Это был черный пятиместный пикап. За рулем его никого не было, а те самые, хорошо запомнившиеся Магдалин «черти» почему-то сидели в кузове. Они хлопали по кабине, будто подгоняя невидимого водителя. И закричали, увидев собаку, заулюлюкали, завизжали…

Магдалин вздрогнула. Открыв глаза, поняла, что спала.

К чему этот сон? Неужели он навеян предчувствием того, что эта поездка может оказаться опасной? Но ведь ничего такого вроде бы не произошло.

Она машинально потянулась за сотовым, посмотреть, сколько времени, но не нашла телефон под рукой. Села на кровати и, увидев незнакомую обстановку, только сейчас сообразила, где находится. Магдалин посмотрела на Трикси – та спала с откинутым одеялом. Магдалин заметила, что на подруге пижама – когда только успела переодеться? Ей-то самой казалось, что вчера она была такой усталой, что упала бы замертво, если бы не добралась вовремя до постели.

Где же телефон?

Магдалин осмотрелась и наконец увидела мобильник на тумбочке в прихожей. Хотела подойти и взять, но вставать было лень. Она чувствовала себя разбитой. Снова легла и взяла журнал.

Незаметно подкралось чувство голода, но, прежде чем поинтересоваться наличием в мотеле кафе, Магдалин вспомнила о машине и решила проверить, все ли с ней в порядке. Она выглянула в окно – автомобиль был на стоянке. А вдали сквозь утреннюю туманную дымку Магдалин увидела щит с рекламой забегаловки при супермаркете, находившемся в миле отсюда. «Только у нас всегда свежие и аппетитные куры-гриль с радостью ждут хороших едоков!» – утверждала дурацкая надпись. Но Магдалин вдруг так захотелось горячую курицу, что она решила прокатиться, пока Трикси спит. Заодно и в магазин зайдет.

Судя по туману, утро было прохладным, и Магдалин оделась потеплее – джинсы, водолазка, кроссовки. Она не ошиблась – улица встретила ее влажной прохладой. Заведя двигатель, Магдалин включила дворники, чтобы стереть росу со стекол, и посмотрела на часы в панели – еще не было девяти. Часы напомнили о том, что она забыла в номере мобильный. Но возвращаться не было смысла.

Отъехав немного, Магдалин почувствовала, что автомобиль как-то неохотно реагирует на газ, одновременно услышала глухой стук сзади. Этот звук заставил ее опустить стекло и прислушаться. Но теперь, видимо, автомобиль катился слишком медленно, и стук исчез.

На обочине за выездом с территории мотеля стоял большой грузовик, из кабины которого высунулся водитель, поглядел в ее сторону и нервно махнул рукой, словно желая привлечь к чему-то внимание. По его жестам Магдалин поняла – что-то не в порядке с машиной. Она остановилась и вышла.

– У вас колесу каюк, – сказал ей водитель. – Вы что, не слышите? Ох уж эти женщины… – И он тоже выбрался на дорогу.

Глядя на расплющенную заднюю шину, Магдалин даже не пыталась представить себе, как поступить с колесом: она сразу поняла, что не сможет его заменить. И оттого, что сил не хватит, да и процесс этот она представляла себе лишь теоретически. Основательно запаниковать Магдалин не успела. Из грузовика вышла женщина и подошла к ней. Она поздоровалась с Магдалин, тоже заметила неприятность и проявила участие, сказав мужчине:

– Ты бы помог девушке.

– Да я и без ваших советов, – проворчал он и попросил Магдалин открыть багажник.

Открыв крышку, она увидела баллон с герметиком, купленный в автошопе, и спросила:

– Может, этим?

Мужчина хмыкнул:

– Эту шипучку придержите для крайнего случая. Я лучше вам поменяю колесо, если запаска нормальная.

– Вы тоже ночевали в этом мотеле? – спросила у Магдалин женщина. – Здесь неудачное место, мне не понравилось, а вам? А вы не в сторону города случайно? Ой, а можно, я с вами? Вы простите, что я напрашиваюсь, просто нам на такой громадине неудобно будет. – Она показала на грузовик. – Муж и так ворчит, что не всюду, где нам хочется, на нем можно проехать. Взял вот меня с ребятишками с собой в поездку. Так как, возьмете?

– Пожалуйста, – согласилась Магдалин.

Женщина была не из породы тех, что нравятся безоговорочно, однако Магдалин была рада тому, что ей помогли, и с готовностью согласилась взять попутчицу.

Меж тем водитель грузовика надел перчатки, выудил из багажника домкрат, воткнул его под «Импалу», несколько раз провернув ручку, поднял колесо и заменил, ловко орудуя ключом – меньше чем через десять минут машина снова была в порядке. Магдалин хотела заплатить, но мужчина отказался.

– Вы же мою благоверную за покупками повезете, вот и посчитаемся. Лучше на них шину отремонтируйте, – сказал он. – Там, за поворотом, есть шиномонтаж.

И он показал где. Ехать нужно было в противоположную сторону. Магдалин решила, что наведается туда после покупок.

Реклама на щите не обманула – в ресторане при супермаркете действительно были свежеприготовленные горячие продукты. Магдалин и ее спутница запаслись едой, прошлись по рядам стеллажей, выбрали, что хотели, и, расплатившись, направились к машине. Перед тем как открыть дверцу «Импалы», Магдалин увидела приближающийся к парковке черный автомобиль. Вот теперь, без всяких сомнений, – это был тот самый пикап. Необъяснимый страх овладел Магдалин, и она решила не оборачиваться – сделать вид, будто ничего не заметила. Она поскорее забралась в машину, злясь на спутницу, что та слишком медлит, старательно укладывая пакеты на заднее сиденье.

Пикап ненадолго остановился, словно водитель его выбирал место для парковки, и, хотя площадка была практически пуста, он подъехал и остановился в соседнем с «Импалой» ряду. Магдалин заставляла себя не смотреть в их сторону, когда молодежь выбралась из пикапа. Ее спутница как раз уселась на место рядом, и Магдалин потихоньку стала сдавать назад. Остановилась. Вроде бы никаких машин и людей не было. Магдалин прибавила газ, но неожиданно слева в окне мелькнула фигура в черном. И вдруг Магдалин почувствовался легкий удар по зеркалу.

– Смотри куда едешь! – раздался гневный окрик.

– Что случилось? – спросила спутница Магдалин.

Магдалин не успела ей даже ответить. Она машинально повернулась и увидела перед собой искаженную гневом физиономию. Тот самый рослый тип, которого она видела в автомобильном магазинчике.

– Тебя как учили ездить?! – с другой стороны донесся девичий голос.

Ничего себе тихая публика! – вспомнила Магдалин слова продавца из магазина. У нее похолодело внутри живота. Еще не хватало стычки с этой компанией!

– Мартин, может, покажешь ей, как надо парковаться?! – За спиной парня вдруг показалась девушка с прической под ощетинившегося колючками ежа. И на лице у нее была улыбка – такая же глумливая, как и у парня.

– Извините. – Обращаясь через чуть приспущенное стекло к пострадавшему (слышал или нет, она и не задумывалась), Магдалин изобразила слабое подобие улыбки.

Она не успела решить, как поступить и стоит ли произнести извинения еще раз, как компания тут же потеряла к ней всяческий интерес. Теперь они смотрели в другую сторону. Магдалин тоже повернула голову. К ним направлялся парень – высокий, крепкий. Он что-то крикнул. Может быть, ей. Может быть, шпане. Во всяком случае компания, громко смеясь, оставила ее в покое и направилась к супермаркету. Парень остановился на полпути, помахал Магдалин, и лицо ее вытянулось от изумления.

Это был Хьюберт Лейк!

После того как откровенный испуг на ее лице сменился недоумением, Хьюберт махнул рукой и исчез за соседними автомобилями точно так же неожиданно, как и появился.

Магдалин осмотрела заставленное машинами пространство, заметила нескольких мужчин, но Хьюберта среди них уже не было.

Возможно, она обозналась.

Все это казалось очень странным.

Вернувшись из магазина и войдя в номер, она увидела, что Трикси еще спит. Вид у подруги был благостный, на лице – безмятежность. Магдалин невольно захотелось нарушить это спокойствие и поделиться недавними впечатлениями. Пусть даже совета не получит, но лишь бы не одной переваривать эмоции. А тут еще этот то ли Хьюберт, то ли не Хьюберт… Конечно, кстати подвернулся, но слишком уж внезапно исчез.

И тут Магдалин вспомнила одну деталь, на которую сегодня утром, будучи чудовищно разбитой, не обратила внимания. Одну-единственную, но очень важную. Когда утром она искала свой телефон, то видела его на тумбочке возле двери. Но теперь там телефона не было. И вообще, она сомневалась, что это был ее телефон. Конечно же это был телефон Трикси – похожий, такого же цвета. А что тогда он делал на тумбочке? И куда исчез?

Одно было ясно – пока она ночью спала как убитая, Трикси с кем-то разговаривала по телефону. Потом забыла положить мобильник на место. А когда Магдалин ушла, подруга исправила этот недочет.