Текст книги "Это всё из-за тебя"

Это всё? Монолог окончен? Если так, то можно и посмеяться.

– Веселись, – с ехидством приговаривает Ребекка, наблюдая за мной. – Рада, что мои слова тебя позабавили.

– Не то слово! – продолжаю смеяться и отхожу от нее на несколько шагов в сторону трапа. – Серьезно, тебе надо в стендап-шоу выступать! Какая информативная речь, браво! – аплодирую, поднимаясь на борт. – Теперь мне многое стало понятно. Дружок, говорит! – не могу перестать смеяться. – Удивительно, как тебя ещё не прибили где-нибудь за эту твою прямолинейность! Сейчас умру со смеху! Я бы, конечно, ещё послушал про твои жизненные принципы и какие-то нелепые правила, но, думаю, что моя психика просто не выдержит этого ужаса. Да и ты мне уже понятна от и до. Но спасибо за смех! Ведь он, как говорят, продлевает жизнь!

– Добрый день, мистер Холт! Меня зовут Эллис, я старшая стюардесса. Экипаж готов к отплытию, все гости на борту. Капитан ждет вашей команды.

– Очень приятно, Эллис. Всем гостям нашлось место?

– Не беспокойтесь, все разместились с удобством.

– Отлично. Тогда передайте капитану, что мы отплываем. И ещё, Эллис, – добавляю, глянув на Ребекку, – позаботьтесь, пожалуйста, о нашей особенной гостье. Это Ребекка Харрис и она моя сестрица.

– Приятно познакомиться с вами, Ребекка, – протягивает она руку потемневшей от злости брюнеточке.

– Взаимно.

– Желаете что-нибудь выпить? – спрашивает нас Эллис. – Большинство гостей отдыхают на палубе владельца, некоторые предпочли остаться в комнате отдыха. Мисс Харрис, если вы хотите отдохнуть в своей каюте, Ванесса с радостью проведет вас туда.

Задержав на мне раздражительный взгляд, Ребекка соглашается. Сообщив по рации другой стюардессе, что её ждут у трапа, Эллис желает нам приятного отдыха и поднимается к капитану, а моя без пяти минут сестричка задирает голову, считая количество палуб.

– Яхта принадлежит тебе?

– Нет, отцу. Понравилась?

Ребекка пожимает плечами и подходит к металлическому ограждению.

– Я в этом ничего не понимаю. Это что-то на богатом.

Когда из динамиков внезапно вырываются громкие звуки музыки, пустой пластмассовый стакан выпрыгивает из рук Ребекки и, подхваченный ветром, вываливается за борт. С сожалением глядя на потерю, брюнеточка издает глубокий вздох и смахивает с лица темную прядь волос.

Черт возьми, да что же это за чувство такое поганое? Картинка настолько знакомая, что шевелятся волосы на голове.

– Ты когда-нибудь отдыхала на яхте?

– Угу. Неделю назад, – поворачивает ко мне голову. – Но это сложно назвать отдыхом.

– А на катере каком-нибудь каталась?

– Нет.

– Может, ты была пассажирской круизного лайнера лет пять назад?

– Нет, – отвечает она, с заметной напряженностью. – И греблей я тоже не занималась. И не выходила в океан под парусом. Зато я умею отлично лежать на надувном матрасе в бассейне. Какие-то проблемы?

– Добрый день, мистер Холт! Мисс Харрис! Меня зовут Ванесса, – здоровается с нами стюардесса. – Добро пожаловать на борт! Эллис сообщила, что вы желаете отдохнуть в каюте.

– Мне нужно немного привести себя в порядок перед тем, как впервые наслаждаться отдыхом на огромной и настоящей яхте! – с улыбкой отвечает ей Ребекка, но смотрит на меня. – Это же такое чудо, правда? Надеюсь, завсегдатаи подобных мероприятий на воде не заметят, что я новичок? Обещаю, братец, – говорит мне с недоброй улыбкой, – я не буду верещать от радости, что оказалась в этой «роскошной сказке»!

А её задели мои вопросы, хотя задавал я их не с тем, чтобы намеренно обидеть. Если я скажу, что её лицо, вода и судно, как таковое, как-то связаны друг с другом, она сочтет меня психом. Но я нутром чую, что уже видел всё это: её, воду, яхту, корабль, лодку – да что угодно! Видел эту непослушную прядь волос, которую она постоянно убирает с лица!

– Вам у нас понравится, не сомневайтесь! – говорит Ванесса. – Может, вы желаете что-нибудь выпить или перекусить?

Глянув на меня с нежеланием и усталостью, Ребекка, согласно кивает:

– Не откажусь от бокала двухцветного ликера и порции мороженого.

– Я вас поняла. Всё сделаю. Можем идти?

Двухцветный ликер.

Мороженое.

Почему она не выбирает охлажденное шампанское? Погода, время, место – классический ведь выбор.

– В баре есть отличное шампанское, – говорю ей вслед. Какой к черту ликер? Двухцветный ликер! – Оно отлично охлаждает и повышает аппетит. Скоро ведь обед, не так ли?

– Верно, – подтверждает Ванесса, поднимаясь по лестнице. – Повар уже занят его приготовлением.

– Прекрасно! – улыбается ей Ребекка. На середине лестницы она поворачивает голову в мою сторону и решительно заявляет: – Шампанское я не переношу. Оно кислое и дурно пахнет. Не понимаю, как можно осознанно вливать в себя эту гадость!

– Что? – смотрю на нее внимательно.

В глазах темнеет, в ушах не музыка, а шорох воды.

– Что? – хмыкает она, продолжив подниматься.

– Как ты сказала? Шампанское – это?

Заплаканное лицо в свете ярких фонарей. Красные огни отдаляющегося желтого автомобиля…

Мост.

– Это гадость, Хантер! – отвечает брюнеточка со смешком и ударяет ладошкой по металлическим перилам. – Шампанское – гадость!

Двухцветный ликер, мороженое и… чипсы.

Быть не может. Черт возьми, этого просто не может быть!

– Эй, Хантер? – слышу знакомый голос сквозь громкую музыку и шум воды из недалекого прошлого. – Хантер, ау?

Та девчонка…

Ребекка – та чокнутая, которая хотела сигануть с моста! Двухцветный ликер… Точно! Она забрала мое такси, запрыгнула в него через окно с той же ловкостью, какую демонстрирует на протяжении этого дня.

– Эй, Хантер! Ты меня слышишь?

Когда это было? Года три назад? Какая-то девчонка проколола мне колесо, и я остановился на мосту Льюиса, а потом увидел…

– Хантер, ау-у-у?!

– Что такое?! В чем дело? – поднимаю глаза. – …Престон?

Мой кузен стоит на верхней палубе, опустив локти на металлический поручень. На нем только плавательные шорты ярко-оранжевого цвета, темные волосы торчат в разные стороны, рожа опухшая, но счастливая.

– И долго ты там ещё стоять будешь? – спрашивает и начинает пританцовывать, когда рядом появляется Джилл Спенсер, которая частенько колотила его в детстве, потому что Престон ей очень нравился, а вот она его раздражала не на шутку. Джилл вручает ему коктейль в бокале для мартини и машет мне, подставляя солнцу свою пышную грудь в белом купальнике с глубоким декольте. – Поднимайся уже! И без того тебя долго ждали.

Капитан заводит двигатель, под ногами чувствуется легкая вибрация. Пребывая в шоке, но, тем не менее, чувствуя облегчение, что с этой неизвестностью в моей голове, наконец, покончено, я поднимаюсь на роскошную палубу владельца. Правда, теперь меня донимает другой вопрос: а Ребекка меня помнит? Если так, то ей прекрасно удается это скрывать. А если нет, то… Как же это возможно, ведь моя физиономия мало изменилась за три года. Хотя, не исключено, что у нее просто плохая память на лица.

Господи боже! Ну, конечно же! Она не помнит меня, потому что попросту не видела моего лица! Меня ведь тогда пчела ужалила, рожу разнесло. Поприветствовав всех, с кем ещё не успел поздороваться в отеле, наливаю немного виски в стакан и выхожу на открытую часть палубы. Престон уже развалился на диване и сводит с ума своей пьяной болтовней несчастного Уилла Фишера.

– Ты чего здесь забыл, Престон? – спрашиваю, заняв кресло напротив. – Отсыпаться и в себя приходить ты даже не думаешь?

Она ведь намеревалась спрыгнуть с моста.

– Ещё один! – выдает он, подняв солнцезащитные очки на лоб. – Я уже в порядке, разве не видишь? К тому же, как я мог пропустить вечеринку на острове и по пути к нему?

– Рейчел знает, что ты здесь?

И какова же была причина?

– Пф! Разумеется, мама не знает! И, кстати, спасибо дяде, который разбудил меня. Он звонил мне двенадцать раз, представляете?

Ребекка Харрис хотела убить себя, но потом передумала. Испугалась?

– Если мистер Холт звонит с таким упорством, значит, дело срочное, – говорит Уилл.

Это я убедил её принять иное решение? И каким же образом?

– Если бы! Хотя, не позвони он мне, я бы и знать не знал, куда вы все, тихушники, собрались! Хоть бы один из вас додумался меня вытащить! Одно название, а не друзья.

О чем же мы говорили тогда? Что заставило её передумать?

– Чего отец хотел? – спрашиваю.

– Спрашивал меня о моем друге из Нью-Йорка. Кажется, он был зол.

– Потому что твой монотонный и страдальческий голос другого чувства вызвать не может, – комментирует Уилл.

– Что за друг?

– Коул Сименс, – отвечает Престон, перевернувшись на бок. – Дядя спросил, кто он мне и зачем я его пригласил, а я говорю, постойте-ка, все приходят либо с парой, либо с другом! В чем, собственно, проблема? – смеется он, свесив с дивана руку. – Чего он так к нему, а? Вы же знаете, он отличный парень! Эй, Коул? – зовет он, с трудом поднимая голову. – Коул, дружище, где ты?

Твой кузен пригласил на свадьбу бывшего Бекки. Я многого не могу рассказать, Хантер, но Ребекке точно не нужно встречаться с ним!

– Он что – здесь? – спрашиваю, видя краем глаза, как мы медленно отплываем от пристани. – Твой друг на яхте?

– А что ему делать там со стариками, когда вокруг столько прекрасных созданий? Правда, половина из них наши родственницы, но всё же. Эй, Коул? Где тебя носит?

В прошлом этот бессовестный человек причинил ей боль. Этот мерзавец стал причиной её глобальной трансформации, у нее мир в голове перевернулся с ног на голову, и я по сей день ничего не могу с этим поделать.

Не из-за него ли Ребекка намеревалась сделать то, чему я стал невольным свидетелем? Воспоминания о той ночи врываются в сознание жалкими обрывками, которые почти бесполезны. Я точно знаю, что мы с Ребеккой о чем-то говорили, я помню её сверкающий взгляд напротив – вдумчивый и замерший, а мгновение после – оживившийся.

– Я здесь, Престон! Чего разорался? Тебя даже в салоне слышно.

Потрепав шевелюру пьяного Престона, Коул Сименс пожимает нам с Уиллом руки. Он сам вынужден нам представиться, поскольку его друг уже лежит в отключке, а из его приоткрытого рта вот-вот вытечет слюна. Бывший Ребекки занимает свободное кресло и, прежде, чем завязать с нами беседу, провожает внимательным взглядом пышную задницу Джилл, подаренную ей известным пластическим хирургом.

– Хороша, – комментирует с улыбкой, жаждущей солидарности хотя бы одного из нас. И, если у Уилла это выходит, то у меня совсем не получается. Во-первых, это Джилл, я знаю её с самого детства и оценивать её прелести мерзко. А, во-вторых, меня преследует образ Ребекки, с легкостью выпрыгнувшей из движущегося гольфкара. Однажды с ещё большим пугающим бесстрашием она перелезла через ограждение моста на безопасную сторону. Я помню, как это удивило меня. – Как ваши дела?

– Получше, чем у этого придурка! – отвечает Уилл, пихнув ногой спящего Престона. – Как он вообще добрался сюда в таком состоянии?

– Это моя вина. Вчера у нашего общего друга был день рождения, но мой рейс из Нью-Йорка задержали. Престон поехал развлекаться один. Иначе, поверьте, я бы не позволил ему довести себя до такого состояния перед свадьбой дяди. Друзья привезли его в Фортонс рано утром, но он отказался выходить из машины, пока сюда не приедет его кузен.

– Понятное дело, – прыскает Уилл. – Попадаться Рейчел на глаза в таком состоянии для него чревато неприятными последствиями. Уж лучше ему от тебя достанется, Хантер, чем от матери.

– Да, он часто говорит, что Хантер – его спаситель, – говорит Сименс. Есть в его взгляде что-то скользкое, как гладкий и блестящий подбородок Мэтью Вуда. Откинувшись на мягкую спинку кресла, он подзывает к себе Эллис указательным пальцем и обращается к ней только тогда, когда она наклоняется к нему, хотя в этом и нет особой надобности: – Красавица, принеси-ка мне виски со льдом. И газировку в стекле.

Эллис, которая кажется чуть младше Рейчел, сдержанно и молча кивает. Заметно, как воздух застревает в её груди, от этого напрягаются плечи. Когда она послушно уходит к бару, даже не подозревая, что её пятую точку провожают глаза нашего незваного гостя, я ровным голосом говорю:

– Старшую стюардессу зовут Эллис. Мы обращаемся к членам экипажа исключительно по имени. В этом заключается уважение к их личности и работе, которую они для нас выполняют.

– Прошу прощения, – улыбается Сименс и с деланно виноватым взглядом поднимает ладони. – Теперь буду знать. Я ничего такого не подразумевал! Просто хотел сделать комплимент привлекательной женщине.

Когда Эллис возвращается и вручает болвану его стакан с виски и газировку, он поднимается с кресла, складывает перед собой руки в замок и тоном осознавшего свою ошибку школьника говорит:

– Эллис, я хочу извиниться перед вами за недоразумение, случившееся пару минут назад. Меньше всего на свете я хотел поставить вас в неловкое положение и проявить к вам неуважение.

Слегка порозовев от смущения, но при этом продолжая уверенно и твердо стоять перед придурком-гостем, женщина коротко кивает, изобразив такую же вынужденную полуулыбку.

– Всё в порядке, не беспокойтесь.

Поинтересовавшись, не нужно ли чего-то мне и получив отрицательный ответ, Эллис уходит к другим гостям, при этом я успеваю поймать в её серьезном взгляде светлую тень искренней благодарности.

– Даже дышать легче стало! – Сименс возвращается на свое место, забрасывает ногу за ногу и в который раз останавливает на мне внимательный взгляд. – Кажется, ты совсем не помнишь меня, верно?

– А мы были знакомы до сегодняшнего дня?

Да неужто у меня настолько паршивая память?

– Были, – смеется Сименс и, сделав глоток виски, опускает руку на широкий подлокотник. – Ты был у меня на мальчишнике, разве не помнишь? Стрип-клуб «Куколка» в Санни Оушен. Мы тогда немного поболтали с тобой у бара, а потом ты взял под руку блондиночку, что не сводила с тебя глаз, и вы уехали.

Уилл ударяет в ладоши:

– Было дело! Помню.

– Ты, кстати, тоже уехал рано, – щелкает Сименс пальцами. – Твоя жена была недовольна.

– Ага, – говорит Уилл сухо. – Я тогда ещё был женат.

– А Хантер, кажется, приехал к отцу, – продолжает Сименс, взглянув на меня.

– У тебя хорошая память, да? Даже я не помню таких подробностей.

– Вообще-то, – смеется Сименс, физиономия которого отказывается всплывать в моей памяти, – тот вечер перевернул мою жизнь, так что забыть о нем, наверное, никогда не получится.

– Вот как, – смотрю на него внимательно. – Говоришь, это был твой мальчишник?

– Мой. Сложно в это поверить, но я действительно собирался жениться! А потом появился ты, Хантер, и по щелчку пальцев перевернул мою жизнь. За что, кстати, я тебе по сей день благодарен.

– Я перевернул твою жизнь? – Что этот придурок несет? Я его рожу впервые вижу. – Это на тебя так солнце действует или алкоголь?

– Хантер, вы с Престоном приехали на мой мальчишник. Мы с тобой тогда и познакомились. У бара.

– Предположим, – говорю, с трудом расплетая клубок в голове. – И что же я сделал, что твоя жизнь перевернулась?

– Ну, даешь! – смеется он, подавшись вперед. – Ты сказал мне бросить невесту, оставить глупые мысли о браке и жить для себя! Я увидел в тебе того, кем всегда хотел быть, но не позволял себе этого в угоду окружающим. И в этом была моя главная ошибка, потому что с того самого момента, как я отказался от будущего со своей невестой и всего того, чего от меня ждали другие, я узнал, что значит быть свободным счастливым. Ты мне открыл глаза, за что я тебе очень благодарен.

И вот тебе первое правило – всегда, в любой ситуации, при любых обстоятельствах в первую очередь думай о себе.

– Так ваша свадьба не состоялась? – спрашивает его Уилл.

– Я в тот же вечер порвал с невестой и улетел в Нью-Йорк. Даже вещи с собой не брал.

Два – говори прямо, как есть. Не жонглируй правильными и удобными словами.

– Обалдеть, – вздыхает Уилл. Боковым зрением вижу, как он поворачивает ко мне голову и явно поглядывает на меня самым неодобрительным взглядом. – Девушке, должно быть, пришлось нелегко.

– Не беспокойся! – отмахивается Сименс. – Она поплакала, погрустила и сделала себе прекрасную карьеру. Кстати, знаете, что самое смешное?

Три – не спи с одним парнем больше одного раза. Ведь каждая следующая связь с одним партнером накладывает на тебя негласные обязательства и ты даже не заметишь, как уже не думаешь о себе и говоришь только то, что точно понравится ему.

– О-о! Вижу в твоей голове проясняется, да? – лыбится несостоявшийся зять Джейн. – Вспоминаешь меня?

– Ты прав, – смотрю на него, складывая в голове пазлы. – Проясняется. Вот только помню я вовсе не тебя.

Стрип-клубов в моей жизни было много, конкретный не вспомнить. Вечеринок и того больше, здесь вообще без вариантов. Но да… Однажды я приехал к отцу, чтобы в очередной раз предложить ему уникальный проект. Возможно, что в ту ночь я и увидел Ребекку на краю моста…

– Когда это было, напомни?

– Три года назад. Прошло не так много времени и потому странно, что ты меня не помнишь.

Я помню. Только не тебя.

– Так и знаете, что самое смешное?

– Учитывая, что ты бросил невесту перед свадьбой, потому что какой-то тип посоветовал тебе это сделать, даже страшно представить, о чем пойдет речь, – говорит Уилл.

– Ну, моя невеста, – усмехается Сименс, бросив взгляд в сторону, – как бы так сказать, была с изъяном. Я поделился этим с Хантером, а он так просто и легко разложил всё по полочкам, что я, недолго думая, отправил девочку восвояси. Даже сейчас помню это чувство облегчения, будто лишний груз сбросил!

– Вот так Хантер, – поглядывает на меня Уилл. – Прямо-таки «спаситель».

– Не то слово. А потом я устремился вперед к своей мечте! – продолжает болтать Сименс. – Смешно то, что моя бывшая сейчас здесь. Она на этой свадьбе, а невеста – её родная тетя!

Гробовая тишина длится несколько секунд, а потом едкий смех Сименса разносит её в щепки. Мозг необходимо погрузить в состояние глубокой перезагрузки, иначе я рискую свихнуться от быстрого переключения одного кадра из прошлого за другим.

В прошлом этот бессовестный человек причинил ей боль. Этот мерзавец стал причиной её глобальной трансформации, у нее мир в голове перевернулся с ног на голову, и я по сей день ничего не могу с этим поделать.

Глобальная трансформация, значит. Жених её бросил, разбил сердце и мечты, а она, вместо того, чтобы покончить с жизнью от горя, трансформируется и живет дальше.

Я всегда говорю прямо, как есть. И делаю я только то, что доставляет радость и удовольствие исключительно мне, потому что на других мне плевать. Джейн исключение. Она моя семья, единственный человек в этом мире, с кем мои правила не работают.

Правила. Три года назад Ребекку Харрис спасли мои правила, но перед этим они же её и погубили в лице этого безмозглого кретина.

– То есть, твоя бывшая невеста сейчас… здесь? – недоумевает Уилл.

– Ага.

– Она племянница Джейн?

– Ага, – лыбится Сименс.

– И ты, зная об этом, приехал сюда? – вытаращивает Уилл глаза.

– Я понятия не имел, что невеста Ричарда Холта – тетя Бекки! Престона пригласил меня на свадьбу дяди, а кто его невеста, не уточнил, да и меня это не особо интересовало. Я узнал об этом лишь час назад, когда увидел Джейн среди гостей.

Ложь. Он знал, чья именно это свадьба.

– Погодите-погодите, я правильно понимаю, что племянница Джейн была твоей невестой, которую ты бросил?

– Господи, Уилл! – смеется Сименс. – Хватит юморить!

– Не знаю, как вы, но я немного в шоке, – качает мой друг головой. – То есть, ты, обнаружив, что на этой свадьбе присутствует твоя бывшая девушка, с которой ты так подло поступил, всё ещё продолжаешь здесь находиться?

– А ты такой ранимый. Всё ещё по бывшей жене скучаешь, а? – смеется Сименс. – Слушай, не надо раздувать из мухи слона. То, что было в прошлом, осталось там же. Мы оба остались только в плюсе от нашего разрыва. Бекки – умная девочка, она это понимает. Не станет же она набрасываться на меня с кулаками на людях! Что было, то прошло. Мы ведь взрослые люди.

– Пойду освежусь, – поднимаюсь на ноги, не желая больше слушать этот бред. – Слишком много болтовни для одного дня.

Бекки умная девочка.

Бекки.

8

Ребекка

Дружок.

Не слишком ли я перегнула палку в отчаянных попытках избавиться от навязчивых мыслей? Какого черта Хантер Холт притягателен настолько, что я почти не в силах следовать установкам, которые однажды сделали мою жизнь легкой, беззаботной и счастливой?

Ополоснув лицо прохладной водой, смотрю на свое отражение в зеркале и вижу паршивенькую тень слабости в зеленых глазах. Однажды Джейн сказала, что такой яркий и насыщенный цвет достался мне от мамы. Наверное, это лучшее, что она могла мне дать. Распускаю волосы и взбиваю их пальцами, слегка массажируя кожу головы. Это всегда помогало мне собраться с мыслями…

Я назвала Хантера дружком. Жуть какая. Последние несколько часов я будто и делаю, что выгребаю из тайника все виды оружия, которые смогла припрятать за последние годы, а направив их на источник опасности, совершенно не понимаю, что делать дальше. И подумать не могла, что мое тело может предавать меня с такой пугающей частотой. Стоит Хантеру оказаться рядом, как волоски на коже становятся дыбом. Его тепло подкрадывается ко мне невидимыми жуками, даже, если отравой себя намажу, они всё равно не исчезнут. Типичный пожиратель женских сердец с привлекательной физиономией, волнующим голосом и непоколебимой самоуверенностью в шагающих длинных ногах. Я таких встречала не раз и всегда проходила мимо. Они не интересны, банальны и даже омерзительны. А гребаный Хантер Холт терпим, местами забавен и даже притягателен, несмотря на стандартный набор типичного мачо.

Давно ли меня трахали! Всезнайка хренов.

– Ладно тебе, Бекки, – говорю своему отражению, – осталось всего-то полтора дня до возвращения в привычную и такую любимую жизнь! Подруги, работа, слушатели, твой теплый и уютный дом – сокровища ждут тебя! Выпей, потанцуй, заведи новые знакомства, а потом смело возвращайся домой!

Только не вздумай привозить с собой проблемы.

* * *

Через три недели Викки Холланд станет полноправной владелицей известной сети ювелирных магазинов, основанных её дедом и отцом. У Джудит Макэвой своя ветеринарная клиника и крупнейший конный клуб. Сандра Гилберт – дочь того самого Генри Гилберта, чьи знаменитые ореховые батончики уплетает вся Америка, – запустила в производство мини версию известных сладостей с добавлением кокосовой стружки и теперь входит в список самых богатых женщин за тридцать. А у Джилл Спенсер собственная картинная галлерея, где выставляются не только её собственные картины, но и работы известных современных художников, владельцами которых всё чаще становятся звезды Голливуда.

– Обалдеть, конечно! А Хантер не говорил, что породнился с той самой Ребеккой Харрис, чьи «Разговоры» я слушаю с огромным удовольствием! – восклицает Викки с фальшивым недовольством. Лив бы заценила количество золотых браслетов на её руках. Кольца, серьги, несколько цепочек со сверкающими подвесками… Сразу видно, кто из этих девушек имеет неограниченные запасы украшений. – Обожаю твою программу! Тебя очень приятно слушать.

– Полностью согласна!

– Спасибо, девочки.

Мы сидим на мягких светлых диванчиках возле джакузи, в которой нежится одна Джилл. Подставив ярким лучам солнца свою пышную грудь, она с изящной медлительностью потягивает шампанское, в котором плавают кусочки клубники, а с палубы выше, где отдыхает мужская часть сбежавших с вечеринки гостей, в её сторону то и дело летят свисты и комплименты.

– Эй, вы! – не выдерживает Сандра. – Прекратите сейчас же! Задолбали, блин!

– Это кто там такая сердитая? – раздается сверху. – Сладкая Сандра?

– Я этому озабоченному придурку точно когда-нибудь врежу!

– Это она про Мэтью Вуда, – объясняет мне рыженькая Джудит, чье лицо усыпано веснушками.

– Мерзкий тип, – добавляет Викки.

– Я это уже поняла.

– Лучше держись от него подальше, – советует Сандра, размешивая трубочкой ярко-красный коктейль в стакане. – Он с пятнадцати лет трахает всё, что видит.

– Но совсем скоро он возглавит банк своего отца, – тихонько говорит Джилл, перевернувшись на живот. Теперь на поверхность всплывает её объемная пятая точка.

– И что с того? – фыркает Сандра. – Вуд всё равно останется мерзким типом, который мастурбирует даже на рабочем месте! Если бы ему платили за это каждый раз, он бы стал самым богатым человеком на земле!

– Так можно сказать про любого мужчину, – качает головой Викки.

– Может, именно поэтому они до сих пор правят миром? – спрашиваю и девчонки взрываются от смеха.

– Точно! Чем чаще парень полирует член, тем больше власти получает! Как же мы раньше об этом не подумали!

– Вообще-то, это элементарная потребность организма, девочки, – умничает Джилл.

– Я в нее сейчас этим стаканом запущу! – закатывает глаза Сандра, а Викки отправляет ей предостерегающий взгляд и тихонько просит помалкивать. Но Сандра, чьи длинные белоснежные волосы затянуты в тугой и высокий хвост, кажется, не собирается останавливаться. – И сколько можно светить своей задницей, Джилл? Её из космоса видно!

– Она просто ждет, когда же на нее обратит внимание Престон, – напевает Джудит.

– Твой Престон сейчас в отключке. Неизвестно, когда придет в себя.

– Что с ним случилось? – интересуюсь.

– Ничего нового, – отвечает Джудит. – Престон жить не может без веселых и шумных тусовок. Вчера он хорошо погулял, раз с трудом на ногах стоял этим утром.

– Рейчел точно заберет его в Нью-Йорк и отправит в клинику на лечение!

– Ага. Только сначала ей нужно узнать о его… кхм, проблемах.

– Всё настолько серьезно? – удивляюсь.

– Ты его знаешь?

– Мы только на прошлой неделе познакомились. Он показался мне просто веселым парнем.

– Так-то оно и есть, но у Престона серьезные проблемы с алкоголем. Кто-нибудь знает, чем он вообще занимается? Эй, Джилл? Это ведь твой любимчик! – смеется Джудит. – Ты точно о нем многое знаешь.

– Он помогает Рейчел в бизнесе!

– А. Ну, понятно, – иронично отвечает её рыжеволосая подруга. – Значит, ничего он не делает, кроме того, что веселится за счет своей успешной и наивной матери.

– Он сам себя обеспечивает, ясно тебе?

– Ага. Этикетками от бутылок.

Джилл выходит из джакузи с таким хмурым видом, будто разговор касается лично её.

– Тебе не надоело постоянно говорить о нем такие гадости? Всякий раз, когда мы встречаемся, ты умудряешься пройтись по Престону вдоль и поперек, будто тебе доставляют удовольствие все эти мерзкие оскорбления!

– А что я такого сказала? Всего-то хотела обрисовать общую картину Ребекке. Она ведь не в курсе, кто есть кто.

– Тогда расскажи ей о Хантере, которого ты на протяжении долгих лет безуспешно пытаешься соблазнить! Может, именно поэтому ты так откровенна с его будущей родственницей? Рассчитываешь на её помощь и поддержку?

Обменявшись неловкими взглядами, которые я успеваю заметить, Викки и Сандра одновременно поднимаются и советуют подругам немедленно взять себя в руки. Очевидно, подобная стычка между ними происходит не в первый раз.

И чем ему не угодила Джудит?

Яркая и привлекательная девушка с идеальной осанкой благодаря регулярной езде верхом в собственном конном клубе.

– В этом вся Джилл, – усмехается Джудит, – она предпочитает обсуждать то, чего в природе не существует.

– Ну-ну, – с усмешкой бросает Джилл и наклоняется к столу, чтобы взять очередной бокал шампанского. – Кстати, зря ты увеличила грудь в прошлом году. Хантер терпеть не может искусственных девушек.

– Джилл, – подлетает к ней Викки с вытаращенными глазами, – ты что такое… говоришь?

– Ну, по крайне мере я не увеличивала себе задницу, потому что мне просто лень ходить в спортзал, – с издевательским вздохом отвечает ей Джудит. – Видишь, Ребекка, – улыбается мне, – стоит только завести разговор о Престоне, как наша Джилл тут же выпускает свои крошечные коготки.

Пока Викки и Сандра пытаются уладить вспыхнувший конфликт между двумя противоборствующими сторонами, я тихонько потягиваю ликер из короткой трубочки в широком стакане и пытаюсь сделать вид, что подобные сцены видала и раньше, так что на происходящее мне глубоко фиолетово. Однако же слова Джилл, которая сейчас просит своих подруг заткнуть «рыжую», без конца звучат в моей голове, вызывая предательское желание улыбнуться личности Хантера Холта.

Разве мужчинам не нравится большая и упругая грудь? Задница, как орех? Кукольная мордашка с узким и чуть вздернутым носиком?

– Девчонки, да, перестаньте вы уже! – злится Сандра. – Сколько можно оскорблять друг друга?

– Слушайте, а давайте спустимся на плавательную платформу? – предлагает Викки. – Яхта остановилась, а это значит, что мы можем прыгать за борт и носиться на гидроциклах!

Поднимаюсь с дивана и выхожу на открытую часть палубы, чтобы оглядеться. Яхта действительно остановилась… на внушительном расстоянии от берега! С одной стороны бескрайний океан, с другой – сказочный берег, до которого ого-го сколько миль.

– Кто-нибудь знает, почему мы остановились так далеко от берега? – спрашиваю, глянув на девчонок. Джилл взмахивает руками и уходит в салон, требуя оставить её в покое. Джудит хохочет, Викки и Сандра садятся по обе стороны от нее и, очевидно, собираются отчитать. – Девочки? Почему мы остановились так далеко от…

– Глубина не позволяет подойти к берегу ближе, – перебивает меня низкий, но громкий голос Хантера над головой. Смотрю наверх, прикрывая лицо рукой от яркого солнца. Его черная рубашка уже расстегнута, но всё ещё прячет крепкое тело. – Да и на острове не предусмотрена стоянка для яхт больших размеров. А что? Какие-то проблемы?

– Просто интересно! Кхм. А как же мы будем… добираться до острова?

– Что-то здесь не так, – ухмыляется он, опустив локти на стальной поручень. – Почему это я не слышу от тебя ничего едкого и оскорбительного?

– Потому что у меня хорошее настроение! – фыркаю. – Ты ответишь на вопрос?

– До острова можно добраться на гидроцикле или на катере. Но я не удивлюсь, если ты решишь грести до берега самостоятельно, ведь ты, как я понял, бесстрашная акробатка.

– Эй, Ребекка! – обращаются ко мне девчонки. И пяти минут не прошло, а они уже веселые и довольные. – Пойдем плавать и кататься! Надо успеть первыми выхватить гидроциклы!

– Они дело говорят, – усмехается Хантер. – Правда, у тебя ведь нет купальника. Но ничего, можешь и голышом поплавать.

– Сразу после тебя, – выдавливаю улыбку и возвращаюсь в каюту.

* * *

Приходится провести немного времени в каюте, которую, как оказалось, мы делим вместе с Джилл. Она не слишком разговорчива, да и я не напрашиваюсь на беседу. Понятное дело, перепалка с Джудит испортила ей настроение, а я вообще чужой для нее человек. Возможно она думала, что это роскошное укромное местечко останется в полном её распоряжении и потому сейчас такая хмурая и сердитая.