Книга: Бессердечный - Кэт Мартин

внезапно его губы приникли к его губам, расплющив их в яростном поцелуе

Чего-то расплющенные губы вообще не романтично ни разу. И ещё что-то было про её улыбку, которая согревает его в как жар камина в зимний день. Очень лиричное сравнение женских зубов и губ с камином.

Возможно, конечно, всему вина пресловутое паучье чутье, избавившее меня от нефритовых стержней во влажных пещерах и позволившее выбрать что-то более-менее пристойное для данного жанра; пристойное не в вопросах морали, но в литературном плане. Очень жаль, очень жаль. Потому что в целом романчик простенький, но очень ровный и гладкий для своей экологической ниши, читается без физиологических позывов любого характера, разве что хочется ласково и нежно улыбнуться пробивающейся клюкве - потому что автор замахнулась на Англию самого начала девятнадцатого века, и местами в замахе уважаемая мисс Мартин теряет равновесие. Сюжет, как и все прочее, прост, но местами замысловат. Героиня-фермерша в четырнадцать лет предлагает себя старому графу как любовницу в недалеком будущем - при условии, что тот отправит её в институт благородных девиц и она станет леди. Пока она учится в своей школе, граф умирает, и в наследство вступает его бастард, которому в итоге она и должна выплатить долг. Он, вообще-то, нитакой и не собирался с нее требовать уплаты, но Эриел так хороша, так хороша, что он не выдерживает. Ну а дальше она добрую сотню страниц его динамит, потому что она трепетная лань и себя погубит, если даст ему, но верит, что сможет выплатить долг иначе. А потом стремительным домкратом случаются чувства, и вот уже

Его длинные смуглые пальцы упали с ее плеч.

А во второй половине романа создательница решила привинтить Сюжет - с пристающими лордами, героиней в Ньюгейтской тюрьме и, конечно, свадебкой. Ух. Итак! Он - мрачен, хорош собой и обладает недюжинными талантами:

Не обращая внимания на пуговицы, он прикоснулся горячими пальцами к ее шее, потом потянул за вырез платья и располосовал ткань до пояса.

И он исчез в темноте, его длинные ноги пожирали разделявшее их пространство с невероятной скоростью.

Она же - хороша собой, умна, воспитана и скромна. И, подобно небезызвестному Александру Ивановичу Корейко, складывает и множит циферки в уме как очаровательный румяный калькулятор, беспокоится о десятичасовом рабочем дне у детей, играет в карты по притонам - и ни разу не была замечена за типичным девичьим занятием тех времен: она не шьет, не играет музыку, не делает ничего из того, что должна делать девица, зато смело бегает на свиданки по кабакам с другим мужчиной - конечно же, в надежде объяснить тому, что она не такая. WE DO NOT SOW. Мы не сеем, мы не пашем, целый день ...счетами машем, ага. Вообще, любопытно, - такое чувство, что автор - латнентная суфражистка и тайная феминистка, чего никак не ожидаешь в подобном романчике под мягкой обложкой, которая полна цветов, обнаженных суровых мужских грудей и летящих по ветру тканей. И потому автор_ка то и дело вспоминал_а об этом и начинал_а гнать удивительное. Впрочем, возможно, это было сделано исключительно ради накручивания объема - ведь надо же чем-то заполнить паузы между тем, как героиня идет по наклонной и свыкается с притягательностью графа, так почему бы не заполнить их досугом героини. Чинные остиновские барышни бы были поражены в самое сердце тем, чем занята и как ведет себя эта девица, пусть и жили на полвека позже. Лучше бы эта Эриел потеряла голос и обратилась в морскую пену, но эта скромная серая мышка - скорее, даже, полевка-экономка - заканчивает свои дни долго и счастливо после закрученной на ровном месте драмы, кто бы сомневался. Ну а больше всего меня умилило авторское прилежание - у неё, прямо как на уроках литературы, погода отражает настроение героев; впрочем, большую часть времени за окном царит буря - ну а вы что хотели от пылких англичан? Стррасть.

Читаешь и невольно возвращаешься мыслями к своему отрочеству, когда ещё был простодушен, в голове роились мечты, и ты смотрел широко раскрытыми глазами на мир, цвета которого имели розовый оттенок. Вот и роман легкий, приятный, увлекающий описаниями, изображающий людей и события ярко, красочно. Но слова не проникают за наружный слой, не обнаруживают глубины образов и напряжённой мысли. Здесь не пригодится умение читать между строк или понимать лёгкие намёки. Произведение не блещет тонким юмором или меткой сатирой, зато впечатляет количеством эпитетов при описании постельных сцен. Я знаю, что в подобных любовных романах внимание, зачастую, сконцентрировано именно на жарких, страстных соитиях, на невероятном, безумном сексе, но даже в этой области чувствуется неполноценность, недостаточность описания. Автор начинает, накаляет страсти, а потом словно глотает слова и комкает концовку. И вроде как всё было, а вроде как и не оставило в тебе следа, не нашло отклика. (Даже возбудиться не дают! ^-^”)

Подобная нехватка проявляется не только в описаниях, но и в самом сюжете. Например, Кэт оставляет абсолютно нераскрытой линию отношений Клэйтона и Кассандры. Мы лишь узнаем, что они невзлюбили друг друга, хотя весомые причины для вражды отсутствуют. Загадкой остаются также и причины, побудившие Барбару и Филиппа начать планировать убийство Джастина. Одно дело, когда Барбара узнаёт, что брат женится – прощай наследство её сына, значит нужно срочно принимать меры. Но другое дело, когда строить планы она начинает ещё раньше, привлекает заклятого врага Джастина, а ведь он обеспечил ей безбедное существование. Чёрная неблагодарность. Которая, безусловно, должна быть наказуемой, чтобы влюблённые сердца, наконец, могли быть счастливы.

В целом же, непритязательный читатель насладится лёгкостью и непринуждённостью стиля письма. Высшим светом и жизнью Англии, с распутством, роскошью и низостью, элегантно прикрытыми благородством главных героев. Откровенными сценами и волнующим описанием прекрасных молодых тел. Изящной речью и красивыми оборотами.

— Сколько человек работает на фабрике? — Двести, милорд, считая механиков, надсмотрщиков и операторов. — Я заметил среди рабочих много детей. — Да, их около тридцати, милорд. Они связывают порванные нити и чинят тюки с пряжей, потому что могут пробраться в самую сердцевину тюка. Больше никто не способен пролезть в столь тесное пространство. — По сколько часов в день они работают? Клэйберн нахмурился: — По сколько часов? Ну, они работают, как все остальные, часов по десять в день. По крайней мере заняты делом и не отобьются от рук.

На самом деле приведенный отрывок не инсценирует тяжелые условия рабского детского труда. В таком случае, он скорее бы принадлежал Шарлотте Бронте и Клэр Болейн В данной случае эти строки говорят лишь о высоких моральных качествах главных героев, конечно же, осудивших подобное варварство. Нет, в любовном романе нет и не может быть нищеты, грязи и несправедливости. Должны быть лишь вздохи, взгляды, томления и пробуждения. Список можно продлить по желанию. Очарование ли это жанра, или невольное мастерство автора, но в романе бросается в глаза только празднично-лубочная сторона жизни. По сути, здесь происходит все, чем славится английское общество довикторианских времен — насилуют служанок, заводят любовниц, используют рабский труд и грызутся из-за наследства. Но все это только оправа для центрального брильянта в короне. Кто у нас сияет ярче всех? Они: Главная героиня не только прелестна кожей, волосами и тонким станом, но умна, сметлива в устном счете и прекрасно рисует. А неожиданно раздевшись перед прекрасным незнакомцем окажется, конечно, не в любимых слегка застиранных панталончиках, а в шелковых чулках с подвязками и полупрозрачной сорочке. Главный герой хорош во всем — внешне, внутренне, в кулачном бою, в бизнесе и пенитративном сексе. И даже рвет его (от избытка чувств, разумеется), не на собственный сюртук, а под розовый куст. А взаимная, всенепременно, любовь героев способна преодолеть все преграды и вознести их на вершину блаженства. И главной интригой книги остается, хотя и не долго, только один вопрос: проникнет ли прекрасный Джастин в лоно девственной Эриэль до свадьбы или уже после. Да и к лучшему. Убрать все эти набухшие бутоны, неистовые страсти, жадные поцелуи, страстные соития и что останется? Пошлая история о продажной любви и предательстве. А любовный роман не должен быть таким. Должно быть как у Кэт Мартин. Чтобы романтическая любовь — свечи, тени, вздохи. Чтобы жаркая страсть — груди, ноги, губы. Чтобы былое веселье — балы, шампанское, вальсы, ананасы, пышные платья. Должна быть жизнь, которой так хочется с того самого незамутненного розового девичества. А нету.