Текст книги "Пепел на ветру"

Глава 13

Только через час Элайна покончила с купанием: на этот раз ей никто не мешал, даже Дульси. Чернокожая служанка выглядела необычно присмиревшей и неразговорчивой – она никак не могла взять в толк, как ее хозяин согласился принять в семью какого-то янки. В доме царила напряженная тишина, и Элайна не сомневалась, что утренние события до крайности утомили все семейство Крэгхью.

Печально вздохнув, девушка расправила черное платье, которое ей приходилось надевать слишком часто для ее возраста, достала шляпку с черной вуалью, туфли на каблуках и корсет. Сегодня утром она не смогла заставить себя отправиться в госпиталь и вместо этого решила пойти на похороны Бобби Джонсона. На кладбище она молча помолится не только за северянина, но и за брата: ей казалось, что после этого она сможет продолжать жить, оставив позади печали. Взбодрившись, Элайна даже велела Джедедайе запрячь в экипаж жеребца – судя по всему, никто из обитателей особняка в этот день не собирался куда-либо ехать.

Не доезжая до места несколько кварталов, она вышла из коляски, опустила вуаль и оставшийся путь проделала пешком. На кладбище ей бросился в глаза целый ряд свежевырытых могил. Элайна направилась туда, где собралась небольшая толпа, и вдруг ее сердце дрогнуло: она заметила вдалеке высокую фигуру доктора Латимера. Несмотря на то что на кладбище собралось немало людей в мундирах, отчего-то ей хотелось смотреть только на него – в этот миг он казался ей близким, почти родным человеком. Помедлив, она решила подойти ближе: даже если Коул заметит ее, он ни за что не узнает в ней ни вечно грязного мальчишку Эла, ни женщину, которую любил вчера ночью.

Неподалеку ей бросился в глаза длинный ряд простых сосновых гробов, укрытых флагами союзников. Для некоторых солдат это место упокоения было временным – до тех пор, пока родные не перевезут их тела поближе к дому.

Как только капеллан закончил читать молитву над первым усопшим, гроб тут же опустили в землю, и присутствующие двинулись к следующей могиле. В этот момент капитан Латимер, оглядевшись, заметил застывшую возле одного из гробов хрупкую женскую фигурку. Дама была одета в черное; прочитав молитву, она положила на гроб букетик полевых цветов, а затем, отступив в тень громадного дуба, встала неподвижно, ожидая окончания церемонии. Капитан никак не мог припомнить, где и когда видел эту женщину, но в мальчишеской порывистости ее движений ему почудилось что-то знакомое.

Когда наступила очередь опускать в землю гроб с телом рядового Джонсона, Коул решил обменяться с незнакомкой парой слов, однако капеллан удержал его за рукав.

– Долг превыше всего, капитан, – вполголоса произнес он. – Сначала мы должны отдать этим людям почести, а соболезнования можно принести позднее.

Элайна, издалека прислушиваясь к их разговору, вздохнула с облегчением: на расстоянии траурный наряд служил ей надежной маскировкой, но вблизи Коул наверняка догадался бы, кто именно стоит перед ним.

Флаг, покрывавший гроб, аккуратно свернули; кто-то положил на крышку цветы, и гроб медленно опустили в могилу. Почти сразу же после этого Коул начал пробираться сквозь толпу, чтобы успеть догнать худенькую женщину в черном, уходившую все дальше по дорожке. Он последовал за ней широкими шагами, не очень понимая, что толкнуло его на подобный поступок.

Оглянувшись через плечо, Элайна вздрогнула, и ее сердце судорожно забилось: капитан уже почти догнал ее. Выйдя за ворота кладбища, она подняла вуаль и бросилась бежать, рассчитывая добраться до экипажа прежде, чем ее настигнут. В спешке она чуть не сбила с ног невысокого темноволосого мужчину.

– Проклятие! – Жак Дюбонне, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками. – Вы что, ослепли?

На этот раз Элайна не собиралась тратить время на ненавистного француза. Обойдя его, она забежала за угол и быстро забралась в экипаж.

– Скорее, Джедедайя! За мной гонятся!

Слуга изо всех сил хлестнул лошадь:

– Ну, живее, пошла!

Они уже сворачивали в переулок, когда Коул выбежал из-за угла. Он успел разглядеть лишь черную шляпку сидящей в экипаже женщины и ее вуаль, развевающуюся на ветру.

Нахмурившись, он обернулся и обнаружил, что Жак Дюбонне пристально смотрит на него. Прошла, наверное, минута, прежде чем француз заговорил:

– Вот мы и встретились снова, доктор. – Он указал подбородком в ту сторону, где скрылся экипаж. – Вы знаете эту малютку?

Коул склонил голову набок.

– А вы?

Француз усмехнулся:

– Похоже, хоть в чем-то мы сходимся, месье. Лакомый кусочек?

– Полагаю, вас уже известили о том, что дом миссис Хоторн по-прежнему принадлежит ей. – Коул вытащил сигару, не сводя глаз со все больше краснеющего лица собеседника. – Никто в банке так и не сумел объяснить мне, что случилось: говорят, все произошло по недосмотру. – Он чиркнул спичкой и, прикурив сигару, лениво выпустил облачко дыма. – Но вот что интересно: продолжая расследование, я наткнулся на любопытное совпадение. Подобные явления часто случаются в этом банке, и каждый раз решение принимается в пользу Жака Дюбонне. Странно, не правда ли? – Капитан прищурился. – Хорошо еще, что миссис Хоторн из предосторожности потребовала в банке расписку, иначе ее выгнали бы из дома, который после этого достался бы вам за бесценок. – Он небрежно пожал плечами. – Разумеется, никаких доказательств у меня нет, но я почти уверен, что вам посчастливилось найти среди служащих банка преданного друга.

Дюбонне ехидно осклабился:

– Как вы совершенно справедливо отметили, месье, никаких доказательств у вас нет.

На это Коул ничего не ответил, он лишь небрежно прикоснулся к полям шляпы и двинулся в сторону кладбища. По какой-то причине женщина, сбежавшая от него, сейчас интересовала его куда больше, чем разоблачение негодяя.

Когда стало ясно, что преследователь отстал, Джедедайя пустил коня рысью, и Элайна закрыла глаза, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце.

– Куда теперь, мисс?

– К госпиталю, Джедедайя. Пока капитан на кладбище, я хочу повидаться с доктором Бруксом.

Когда они подъехали, Элайна разглядела стоявшую около входа коляску Коула и решила не рисковать. Она знала, что Брукс имеет привычку обедать дома, и потому велела Джедедайе ехать к его особняку.

Дверь открыла чернокожая служанка, она провела Элайну в кабинет и попросила подождать.

Пробило полдень, когда бричка наконец въехала во двор и доктор Брукс вошел в дом. Увидев даму в трауре, он нерешительно остановился.

– Элайна?

Девушка развязала ленты шляпки, сняла ее и встряхнула короткими шелковистыми локонами.

– Боже милостивый, детка! – ахнул Брукс. – Вас совсем не узнать в этом наряде.

Элайна положила шляпку на стул и сняла перчатки. Она уже обдумала предстоящий разговор и поэтому сразу перешла к делу:

– Вы очень любезны, доктор, но в последнее время роль подростка стала утомлять меня.

– Дитя моё… – сочувственно начал Брукс.

– Я не дитя! – Губы Элайны задрожали. – Я взрослая женщина! – Она стиснула руки. – И хочу, чтобы мужчины относились ко мне как подобает.

Брукс проницательно взглянул на нее:

– Вы имеете в виду капитана Латимера? Я слышал, что сегодня утром он обвенчался с Робертой.

Элайна быстро отвела взгляд.

Подойдя к окну, она застыла, глядя в сад, ее плечи поникли. Скрестив руки на груди, она еле слышно произнесла:

– Ну и что же мне теперь делать? Роберта и ее подруги изящно одеваются, у них длинные ухоженные волосы, а мне приходится стричься, как мальчишке, и носить лохмотья, теряясь в догадках, кто же я на самом деле…

Пока Брукс обдумывал ответ, в комнату вошла экономка с большим подносом, на котором стояли чайник, блюдо с лепешками и тарелка жареной курятины. С благодарностью посмотрев на женщину, Элайна уселась в кресло и принялась есть, не забывая при этом рассказывать о событиях предыдущего вечера, которые закончились злополучной близостью с Коулом.

– Дядя Энгус теперь зол на меня, потому что я привела капитана Латимера в дом. Боюсь, Крэгхью меня выставят и мне придется искать другую работу и другое жилье. У меня есть немного денег, но едва ли я смогу существовать на жалованье уборщика, поэтому я пришла спросить у вас, не знаете ли вы, кому нужна служанка?

Брукс поднялся и начал в задумчивости вышагивать по кабинету. Наконец он остановился перед Элайной и заговорил с плохо скрываемым беспокойством:

– Видите ли, дорогая, сегодня утром мне уже пришлось объяснять, что Эл никоим образом не причастен к побегу. Если мальчик вдруг исчезнет, подозрение неизбежно падет на него. Оправдаться ему будет нелегко. – Оперевшись рукой о стол, он в упор посмотрел на гостью. – Советую тебе никому не говорить, кто ты на самом деле: мне известно, что за поимку Элайны Макгарен назначена награда в две сотни долларов.

Девушка изумленно раскрыла глаза.

– Похоже, – продолжал врач, – пленники-конфедераты захватили пароход – на нем везли около сотни тысяч долларов, предназначавшихся для союзников. Полдесятка янки-охранников были убиты, а беглецы из госпиталя отправились по реке к верховьям. Сегодня утром пароход вернулся, за беглецами уже отправили погоню.

– Но при чем тут…

Брукс жестом прервал ее:

– С лошадьми на берегу ждала миниатюрная темноволосая женщина. Кто-то слышал, как один из мятежников окликнул ее по имени, назвав Элайной Макгарен.

Элайна замерла, словно пораженная громом. Хозяин кабинета хранил молчание, видимо, ожидая, когда она придет в себя.

– Теперь тебе придется и впредь выдавать себя за мужчину. Если Элайну Макгарен поймают, ее повесят или надолго упрячут, за решетку. Убежища надежнее, чем дом Крэгхью, тебе не найти – всем известно, что Эл живет там, и он, Эл, должен снова взяться за работу, иначе начнутся расспросы. Если его не найдут, Энгус и Лила пострадают тоже.

Элайна решительно покачала головой и стиснула кулаки. Она отчаянно пыталась найти какой-либо недостаток в доводах Брукса и отказаться от ненавистной роли, но так ничего и не смогла придумать.

Прошла неделя, а северяне по-прежнему держались начеку. Из-за того что Роберта редко виделась с мужем, она постоянно обвиняла его в жестокости и не желала слушать никаких оправданий – она хныкала, подолгу дулась в одиночестве и всем и каждому жаловалась на то, что жизнь ее стала просто невыносимой. Но если Роберту злило ее неудачное замужество, то Энгус особенно негодовал при виде Элайны. С каждым днем его недовольство усиливалось.

Вскоре вернулись солдаты, отправленные в погоню за мятежниками: всех раненых, сбежавших из госпиталя, нашли неподалеку от того места, где они сошли с парохода, – там их и расстреляли, но ни женщины, ни лошадей, ни денег нигде так и не нашли: следы завели преследователей в непроходимые болота. Одновременно возле пристани, где был захвачен пароход, обнаружили жеребца, принадлежащего капитану Латимеру.

Город пришел в неописуемое волнение. Если неделю назад Элайну Макгарен превозносили как героиню, то теперь ее называли предательницей и потаскухой, возглавившей банду грабителей и воспользовавшейся доверчивостью честных людей.

Награду за поимку девушки подняли до тысячи долларов золотом, власти пообещали объявить героем того, кто поможет взять ее под стражу. Поместье Брайер-Хилл северяне конфисковали и выставили на продажу. А до тех пор его охраняли, чтобы враги Элайны не сожгли дом.

Разгневанные горожане, собираясь на улицах, подолгу обсуждали случившееся и с подозрением поглядывали на время от времени появлявшихся в городе незнакомых людей. К счастью, они высматривали привлекательную девушку, а не тощего парнишку, трясущегося верхом на кляче, поэтому Элайна всегда без особого труда добиралась до госпиталя. Даже раненые янки были возмущены происшедшим.

Элайна как раз убирала швабру и ведра, когда один из офицеров разыскал ее и, велев следовать за ним, провел на третий этаж, где оставил у одной из дверей. Через несколько минут ее пригласили войти.

Переступив порог, Элайна едва не вскрикнула: впервые в жизни она видела столько синих мундиров сразу. Коул сидел у конца длинного стола, лицо его было неподвижно, однако, увидев Элайну, он кивнул ей и ободряюще улыбнулся. Рядом с ним находился доктор Брукс; лицо его было бледным от беспокойства: тайна, которую хранили они с Элайной, могла уничтожить не только их, но и капитана Латимера, и других офицеров.

Элайна вдруг отчетливо поняла, что ее судьба напрямую зависит от того, сумеет ли она справиться со своей ролью в течение следующих нескольких минут. Вспомнив о разговоре с миссис Хоторн, она громко шмыгнула носом, вытерла его тыльной стороной ладони, а затем небрежно развалилась на стуле.

Наконец главный врач госпиталя постучал карандашом по столу, требуя тишины.

– Не волнуйся, сынок, – отеческим тоном произнес он. – Это вовсе не суд и не трибунал. Просто мы расследуем известное тебе происшествие.

Вздохнув, Элайна снова вытерла нос и почесала за ухом.

– Нам надо задать тебе несколько вопросов. Доктор Брукс известил нас о том, что ты недавно потерял брата. Прими мои искренние соболезнования.

Элайна молча кивнула.

– Мне доложили, что ты спас капитана Латимера, который чуть не утонул в ночь побега.

– Да, сэр, – отозвалась Элайна, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно грубее. – Он уцепился за дерево, которое плыло по течению. Я вытащил его на берег, увидел, что он без штанов, и…

– Постой, постой! – перебил Митчелл, скрывая улыбку. – Давай-ка все по порядку. В какое время ты заметил капитана?

– Незадолго до одиннадцати, – ответила Элайна, покусывая кончик пальца и возведя глаза к потолку. – Да, часы пробили одиннадцать, когда я привез его домой. – Тут она возбужденно затараторила: – Ну вот, я увидел, в каком он виде, и подумал, что не стоит тащить его через весь город – как-никак это он дал мне работу. Тогда я привез его к себе. Это случилось до одиннадцати… может, в десять или около того. – Она серьезно кивнула и сжала губы.

– И капитан Латимер провел всю ночь в доме Крэгхью? – продолжал допытываться главный врач.

– Да, да, сэр! В том-то и дело! Он провел ночь с… ну сами знаете с кем. Потом дядя Энгус притащил свой пистолет, а я в это время спал и ничегошеньки не видел! Да, и еще… Капитан где-то здорово ударился головой, а может, его ударили.

Указав на собственную голову, Элайна искоса взглянула на Коула. Доктор Брукс закашлялся, пряча улыбку, остальные офицеры поспешно отвели глаза.

– Так вот, он был с моей кузиной Робертой – да, да, сэр, говорят, они провели вместе всю ночь…

– Достаточно, Эл. – Митчелл сделал пометку на лежащем перед ним листе бумаги. – Можешь идти, ты свободен.

Поднявшись, Элайна пробормотала:

– До свидания, сэр.

Стоявший у выхода капрал открыл дверь и выпустил ее.

Только очутившись на нижнем этаже, Элайна ощутила, как дрожат ее колени. Она рухнула на стул, пытаясь овладеть собой. Наконец спокойствие отчасти вернулось к ней, и она принялась возиться со своими ведрами – в этот момент ее и разыскал Коул.

Заметив капитана, девушка выпрямилась.

– Похоже, на этот раз вы здорово вляпались. Вас могут обвинить в пособничестве конфедератам, и тогда историю о том, что вы будто бы сильно выпили и потом кто-то, стукнув вас по голове, завладел вашим мундиром, а вас бросил в реку, полагая, что вы не выплывете, назовут обыкновенной уловкой.

– Нет. – Коул глубоко вздохнул и пригладил ладонью волосы. – Я рассказал командованию все, что помнил, и это их удовлетворило. Требовалось только твое подтверждение… и ты справился. Послушай, отложи на время дела, у меня есть для тебя поручение. Не знаю, когда мне вновь удастся заехать к миссис Хоторн, – он вытащил из-за пазухи плотный конверт, – но вдруг старина Жак решится наведаться к ней. В банке подтвердили, что расписка миссис Хоторн подлинная. Передай ей это, – он похлопал конвертом по ладони, – и постарайся сделать все так, чтобы никому не доставить лишних хлопот.

Элайна задумчиво покрутила пуговицу на куртке.

– Похоже, вы все-таки влипли из-за меня…

– Да нет же, черт возьми! – нетерпеливо перебил Коул. – Я сам во всем виноват! Просто надо было держаться подальше от реки. – Он повернулся и сделал несколько шагов, но вдруг остановился и бросил через плечо: – Остаток дня можешь отдыхать. – Сказав это, капитан быстро зашагал по коридору.

Элайна с облегчением вздохнула: по крайней мере в доме миссис Хоторн она сможет умыться и привести себя в порядок, как подобает леди.

Глава 14

С каждым днем Элайне становилось все труднее сохранять самообладание – ее имя было у всех на устах. Преступницу Макгарен разыскивали и северяне, и конфедераты; и те и другие заранее приговорили ее к повешению. В лучшем случае она могла отделаться заключением в тюрьме Шип-Айленд или Форт-Джексон, но там сидели преимущественно южане-патриоты, которые не стерпели бы присутствия сообщницы убийц пленных конфедератов.

По иронии судьбы эти события лишь укрепили связь между Элайной и семейством Крэгхью. Девушка не могла покинуть их дом, а они были вынуждены терпеть ее общество. В конце концов, это были ее кровные родственники, и они знали, что Элайна ни в чем не виновата, но Энгус по-прежнему старался не оставаться в одной комнате с племянницей, а Лила только печально качала головой: она единственная в семье сочувствовала Элайне, и ей было невыносимо больно видеть ее страдания. К тому же она опасалась, что пребывание Элайны в доме навлечет на них беду.

В обществе своих соседей, которые знали о родстве Крэгхью и Макгаренов, Лила и Энгус открыто осуждали Элайну, не смея даже усомниться в ее виновности.

Коулу восемь ночей кряду пришлось провести в госпитале, и все это время Роберта засыпала в слезах, лишая покоя всех домашних.

Время близилось к восьми вечера, когда Элайна, выйдя на крыльцо, услышала стук копыт по мощеной дорожке. Быстро юркнув за дверь, она украдкой выглянула в щелку и увидела подъезжающего к дому офицера в синем мундире.

Коул! Наконец-то!

Она быстро оглядела себя в зеркало, висевшее в холле, – из глубины его ей лукаво подмигнул чумазый мальчишка Эл. Для убедительности она растрепала волосы и, снова выйдя за дверь, молча смотрела, как капитан, спешившись, привязывает коня.

– А я думал, вы про нас совсем забыли, – заметила она. – Роберта целыми днями воет на весь дом.

Коул бросил в ее сторону недовольный взгляд, снял со спины коня седельные сумки и перебросил их через плечо; но на этот раз Элайна пребывала в таком настроении, что была не прочь подразнить его.

– Представляете, нам пришлось слушать ее вопли целых восемь дней и ночей. – Она пожала плечами. – Я что-то не видел, чтобы в госпитале вы были слишком заняты. Наверное, куда-то отлучались – может, в верховья реки, а может, даже в Миннесоту?

– Замолчи, – сухо приказал Коул, проходя мимо нее в дом.

Элайна, войдя следом, продолжала с показным равнодушием наблюдать за ним.

– Ума не приложу, как вы отважились вернуться сюда, – она кивнула в сторону спальни Роберты, откуда по-прежнему доносились рыдания, – и как все это случилось – в ту ночь вы даже не стояли на ногах. Вы так напились, что чуть не утопили меня в канаве.

Неожиданно Коул обернулся: происшествие у канавы он помнил прекрасно.

– А мне показалось, что это ты хотел утопить меня…

– Так вы все помните! – Элайна по-мальчишески присвистнула и засунула большие пальцы за пояс штанов. – Да, вид у вас в ту ночь был неважный – на врача вы совсем не походили!

Капитан поморщился:

– Я же сказал – замолчи!

Элайна усмехнулась:

– А интересно, жалеете вы теперь, что не утонули?

– Не дерзи! – посоветовал Коул.

Девушка украдкой бросила взгляд в сторону двери, из-за которой доносились постепенно затихающие всхлипы.

– Успокойтесь, капитан, – снисходительно посоветовала она. – Кузина уже выплакалась. Да и ждать ей осталось недолго.

Тут дверь спальни распахнулась, и на пороге появилась Роберта. Увидев Коула, она с радостным воплем сбежала по лестнице, раскинула руки и заключила мужа в объятия.

– О, дорогой! Я так волновалась за тебя! Хмыкнув, Элайна отвела взгляд от этой идиллической картины. Ей вдруг захотелось оказаться отсюда за тысячу миль, только бы ничего не видеть и не слышать.

– Роберта, кажется, мы вогнали мальчишку в краску. – Коул постарался высвободиться из цепких рук супруги.

– Какого мальчишку? – встрепенулась Роберта, но тут же, глянув в потемневшие серые глаза Элайны, весело рассмеялась. – А, этого! Я так обрадовалась, увидев тебя, милый, что не смогла удержаться! – Притворно смутившись, она прикрыла грудь ладонью, тем самым привлекая взгляд мужа к своим пышным формам. В последние дни ее терзало единственное опасение: брачный обряд так и не завершился реальной близостью. Роберта боялась, что Элайна в конце концов расскажет Коулу правду – не зря же эта девчонка не постеснялась лечь с янки в постель, когда он был пьян и ничего не соображал!

Теперь до заветного мгновения остались считанные минуты, и темные глаза победительницы торжествующе сверкнули: она откровенно праздновала свой успех.

– Пойдем, дорогой. – Роберта обняла Коула за талию. – Ты, должно быть, смертельно устал…

– Мне надо отвести лошадь в конюшню.

– Вовсе нет – Эл сам справится с этим. – Роберта бросила лукавый взгляд через плечо. – Не сомневаюсь, что это у него отлично получится.

Поднявшись в обычное время, Элайна нехотя облачилась в мужскую одежду. Не поглядев на себя в зеркало, она принялась намазывать сажей лицо и руки. Глаза ее опухли от долгих рыданий – всю ночь она прятала голову под подушкой, опасаясь, что кто-нибудь услышит. Но еще больше она боялась звуков, доносившихся из комнаты новобрачных.

Наконец Элайна мрачно прошествовала в сторону кухни, где аромат горячих бисквитов смешивался с почти забытым и желанным благоуханием крепкого кофе. Открыв дверь и увидев сидящего за столом Коула, она застыла на пороге. Капитан молча смотрел в пустую чашку, не замечая ничего вокруг. Поняв, что сейчас он очень нуждается в сочувствии, Элайна взяла кофейник, чтобы налить ему кофе, – впервые в жизни она видела доктора Латимера настолько расстроенным. Протянув руку, Коул каким-то расслабленным движением взял полную чашку и, не удержав ее, пролил горячую жидкость на колени. Вскрикнув, он вскочил на ноги.

Элайна съежилась.

– Что ты наделал, болван? Хочешь превратить меня в евнуха? – От пятна на толстом сукне валил пар, и было заметно, что горячая влага причиняет капитану немалые неудобства. Не придумав ничего лучшего, Элайна схватила ведро и плеснула холодной воды на его штаны.

Прошла целая минута, прежде чем Коул опомнился и зловеще уставился на свою добровольную помощницу.

– Простите. – Элайна робко пожала плечами, стараясь стать как можно меньше и незаметнее. – Я не знал, что так получится. Просто подумал, что вы хотите еще кофе.

– Довольно с меня твоих услуг, – проворчал Коул.

– Как угодно. – Неблагодарность капитана заставила Элайну покраснеть от досады. – В следующий раз я не стану вылавливать вас из реки.

– И правильно сделаешь. Черт, кажется, ты обжег меня до костей!

Щеки Элайны заполыхали.

– Пожалуй, мне лучше уйти… – Она повернулась к двери, но Коул внезапно преградил ей путь.

– Нет уж, так легко ты не отделаешься. Ступай наверх и попроси Роберту разыскать в седельных сумках мазь от ожогов.

– Но кузина, должно быть, еще спит, – запротестовала Элайна, не желая входить в спальню молодоженов. – Она терпеть не может, когда ее будят спозаранку!

Коул промолчал. Подчинившись велению супружеского долга, Роберта ясно дала ему понять, что в постели предпочитает бездействовать: у него даже создалось впечатление, что ей просто лень пошевелиться. И уж конечно, она ничем не напоминала ту страстную женщину, с которой он провел памятную ночь.

Лицо капитана помрачнело еще больше, и Элайна решила больше не прекословить ему: рассердив Коула, она и так многим рисковала.

На ее робкий стук Роберта ответила сонным голосом:

– Ну кто там еще?

– Это я, Элайна. Капитан послал меня за седельными сумками.

В тот же миг дверь распахнулась и на пороге возникла кузина в тонком шелковом халате. Прищурившись, она подозрительно осведомилась:

– А почему Коул не пришел за ними сам?

– Он обжегся, – объяснила Элайна.

– Ладно уж. – Роберта снисходительно усмехнулась. – Кажется, я забыла сказать тебе спасибо, Лайни, – ведь это ты привела его сюда. Благодаря тебе мне не пришлось тратить время и силы.

– Так ты дашь мне то, что просит твой муж, или нет? – Элайна вспыхнула.

Роберта отступила в глубь комнаты, подняла с пола сумки и протянула их кузине.

– Ты все сделала отлично, Лайни, и я просто не могла этим не воспользоваться. А Коул так ни о чем и не догадался. Но на всякий случай предупреждаю тебя: не вздумай рассказывать ему, как было дело, иначе ты об этом горько пожалеешь…

– Успокойся, Роберта, – насмешливо отозвалась Элайна. – Мне самой ни к чему лишние разговоры. Твою тайну я сохраню в глубине своего сердца!

– Мы отлично поняли друг друга. – Роберта покусала губу. – И ты обещаешь не приближаться к нему?

– Вот это вряд ли, – невозмутимо сообщила Элайна, направляясь к лестнице. – Мы не только работаем в одном госпитале, но и живем в одном доме.

Она не стала заходить в кухню, а, просунув руку в дверь, поставила сумки у порога.

– Держите, янки, я оставляю их под дверью. Теперь мне пора бежать, иначе меня уволят за опоздание.

Схватив шляпу, Элайна бросилась к двери. Спустя некоторое время, увидев капитана в холле госпиталя, она, лихо опершись на швабру, усмехнулась:

– Опаздываете, сэр! Майор Магрудер уже спрашивал, куда вы пропали.

Коул мрачно кивнул:

– Надеюсь, ты дал ему исчерпывающие объяснения?

– Само собой. – Элайна торжествующе засмеялась. Капитан поднял глаза к потолку, словно моля небеса даровать ему самообладание.

– Сдается мне, ты это нарочно все подстроил.

– Вовсе нет! – возразила Элайна. – Вы сами виноваты. Незачем было ухлестывать за Робертой.

– Но я ничего подобного не делал, – прорычал Коул.

– Со стороны виднее. Кстати, с чего это вы сегодня утром сидели, глядя в пустую чашку?

– У меня немало своих мыслей, причем не обязательно о Роберте, и они тебя не касаются. – Коул нетерпеливо повел плечами и, пройдя мимо Элайны, направился к себе, не сомневаясь, что Эл никогда не скажет доброго слова о янки – он просто не способен на такой поступок.

Закончив работу в госпитале, Элайна, решив вернуться в дом Крэгхью позднее, направила Тар по дороге вдоль реки.

Однако избежать общества капитана Латимера ей так и не удалось – уже у самого дома миссис Хоторн позади нее послышался стук копыт, и Элайна, узнав чалого жеребца и всадника, чуть не застонала.

– Эй, янки! – крикнула она, когда капитан поравнялся с ней. – Что тебе здесь понадобилось?

– Я хочу побеседовать с миссис Хоторн. Надеюсь, ты не против? – иронически осведомился Коул.

– Я сам еду к ней, и только по одной причине: думал, вы уже милуетесь дома с Робертой. – Элайна изобразила на лице сочувствие. – Кузина наверняка с нетерпением ждет вас.

В ответ Коул лишь пожал плечами.

Девушка нехотя подвела Тар к чугунному столбику, жалея о том, что ей так и не удастся хоть немного побыть самой собой – с недавних пор визиты к миссис Хоторн приобрели для нее особый смысл, и ей не хотелось лишаться такого удовольствия, однако присутствие Коула спутало ей все карты.

– Ладно, мне-то что, – понимая, что выбора у нее все равно нет, проворчала она.

И тут Коул не выдержал:

– По твоей вине мне придется несколько дней воздерживаться от супружеских обязанностей. А если тебе невдомек, поясню, – он впился в нее взглядом, – ты чуть не погубил меня!

Элайна вскинула голову и с вызывающим видом направилась к крыльцу. Разумеется, весь ее визит к миссис Хоторн был скомкан, а по дороге домой Коул завел разговор, которого она и вовсе предпочла бы избежать. Придержав жеребца, приноравливаясь к ленивой рысце Тар, капитан, обернувшись, спросил:

– Эл, ты уверен, что сразу привез меня в дом Крэгхью?

Голос Элайны предательски дрогнул:

– А куда еще, по-вашему, я мог вас привезти?

Коул взглянул на нее с откровенным недоверием, и девушка, поспешно отвернувшись, поглубже надвинула шляпу.

– Сколько тебе лет, Эл?

– А вы как думаете?

– По-моему, не больше шестнадцати.

– Верно. – Она невольно поежилась под пристальным взглядом своего спутника.

– Тебе известно о существовании домов… со скверной репутацией? – спросил Коул.

Элайна закашлялась.

– Ну… да.

– И мне кажется, я побывал в одном из них. – Коул словно размышлял вслух.

– Можете не беспокоиться: это вам всего лишь приснилось.

– Ты уверен?

– Не меньше, чем в том, что сейчас сижу на спине этой клячи. – Элайна энергично мотнула головой. – Но может статься, вы побывали там прежде, чем я вытащил вас из реки?

Однако это объяснение нисколько не утешило Коула. Он по-прежнему терялся в догадках, не зная, куда подевался его медальон – у него по этому поводу сохранились лишь какие-то смутные, отрывочные воспоминания.

Поздно вечером, пока Элайна ждала, когда все в доме затихнет, ее дверь неожиданно распахнулась, и в спальню ворвалась Роберта.

– Ах ты дрянь! – с порога завопила она. – Ты сделала это нарочно, да?

Элайна безмятежно улыбнулась:

– Если ты имеешь в виду то, что случилось утром, Робби, то придумай что-нибудь получше. Видишь ли, я стала слишком нервной с тех пор, как живу под одной крышей с янки. – Она беспомощно развела руками. – Кстати, мне никак не удается вымыться до тех пор, пока он не уедет или не ляжет спать. – Элайна прошлась по комнате, собирая одежду. – Пожалуй, я вымоюсь прямо сейчас, чтобы не терять зря времени…

– Нет, постой! – Роберта попыталась остановить кузину, но вдруг застыла, увидев стальной блеск в ее глазах.

– Можешь говорить что угодно, – Элайна бессознательно подражала ровному тону Коула, – но не вздумай распускать руки.

– Держись подальше от моего мужа! – в ярости прошипела Роберта. – Ты слышала, потаскушка?

– Я уже сказала, – ледяным тоном отрезала Элайна, – это невозможно.

Хлопнув дверью, она сбежала вниз, прежде чем кузина успела остановить ее. Лишь очутившись в комнате, где стояла ванна, Элайна перевела дух. Каким бы ни было новое положение Роберты, кузина явно задалась целью избавиться от предполагаемой соперницы.

Несмотря на показную уверенность, Элайна не могла заглушить в себе чувство вины. Она прекрасно понимала, что настоящая леди никогда не сыграла бы такую злую шутку с капитаном и ни за что не позволила бы ему зайти так далеко. При этом он даже не понял, с кем провел ночь, и сознание этого уязвляло Элайну даже сильнее, чем угрозы Роберты.

Стащив мужскую одежду, девушка с отвращением пнула ее ногой. В стоявшем у стены высоком зеркале отразилось странное видение с грязными патлами и чумазым лицом.