Текст книги "Пепел на ветру"

Однако радость ее была недолгой. Когда в дверь постучали, Элайна рывком села, схватила полотенце, и тут же, не дожидаясь разрешения, в комнату вошла Роберта в красном крепдешиновом халате. Грациозно подняв руку и поправляя белую кружевную манжету, она на миг застыла в картинной позе.

– Ты уже здесь? Так я и думала. – Кузина опустила руку и принялась беспокойно ходить взад и вперед. – Не могу тебе передать, какой у меня выдался день! – с пафосом воскликнула она. – Это просто ужас! Что-то чудовищное! Клянусь, Лайни, я не понимаю, куда катится этот мир!

Похоже, Роберта настроилась на долгий разговор. Подавив вздох, Элайна ответила беспечным тоном:

– Судя по всему, тебе выпало очередное испытание, дорогая кузина. А я-то думала, что сегодня ты ждешь гостей…

– Еще чего! – Роберта резко обернулась. – Чтоб этим чертовым янки сгореть в аду вместе с их войной!

– Наберись терпения, – посоветовала Элайна, пытаясь сдержать раздражение: она до сих пор не могла понять, какой из враждующих сторон на самом деле сочувствует Роберта. В последнее время ее кузина проводила целые часы, жалуясь на массу неудобств, доставляемых ей войной.

– Нет уж, чем раньше, тем лучше! – Роберта гневно скрестила руки на груди. – Тогда все мы наконец заживем, как прежде.

– По-моему, мистер Линкольн иного мнения, – сухо напомнила ей Элайна.

– Деревенщина! – вскипела Роберта. – Не желаю слышать имени этого человека! Как мне осточертела вся эта бойня!

Элайна удивленно приподняла брови – Роберта редко заговаривала о сражениях и смерти.

– Должно быть, у тебя и вправду что-то стряслось.

– Сейчас узнаешь. Ты только посмотри! – Девушка выхватила из кармана халата скомканный листок бумаги и потрясла им перед носом кузины. – По какой-то неизвестной причине капитан Латимер сегодня не смог явиться к нам! Вместо этого он прислал письмо. – Роберта раздраженно встряхнула головой. – Тоже мне, неотложные дела! Эти янки только тем и занимаются, что расхаживают по площади Джексона или разъезжают верхом по городу! Какие у них могут быть дела? Генерал Бэнкс всего-навсего воровал наш хлопок! С тех пор как Батлер повесил Уильяма Мамфорда, в городе ничего не произошло – никто даже не заразился желтой лихорадкой, которой так боятся янки! А отряды уборщиков на улицах? Новый Орлеан такого еще не видывал! Остается надеяться лишь на то, что эти горе-вояки все-таки подцепят какую-нибудь заразу и передохнут один за другим!

Вода в ванне быстро остывала, и к тому же от пронзительного голоса Роберты у Элайны разболелась голова. Она вовсе не собиралась защищать янки, но выпад кузины был чересчур уж несправедлив, поэтому она решила поддержать разговор:

– Выше по реке произошло сражение. Раненых привезли сюда, все врачи были заняты. Мне пришлось убирать окровавленные бинты и грязную одежду…

– Грязную одежду! – Роберта уставилась на Элайну, как гриф на сырое мясо. – Лайни, неужели тебе пришлось смотреть, как в госпитале раздевают мужчин?

Оскорбленная непристойным намеком, Элайна вспыхнула:

– В жизни не видела ни одного голого мужчины! И будь добра, прекрати называть меня Лайни – ты же знаешь, это имя я ненавижу.

– Да, да, я знаю, ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Эл, – огрызнулась Роберта и, не обращая внимания на нахмуренные брови кузины, присела на низкий табурет рядом с ванной. – Но неужели присутствие Коула в госпитале было так уж необходимо? Перевязать раненых мог бы и кто-нибудь другой…

– Вообще-то ты права, – согласилась Элайна. – Но сегодня работы хватило всем.

Почувствовав в ее голосе досаду, Роберта поспешила сменить тему:

– Должно быть, тебе многое известно о капитане Латимере?

– Я слышала, как о нем говорили другие врачи.

– Ты подслушивала? – Роберта с любопытством придвинулась ближе.

– Ни в коем случае! Просто я не глухая, вот и все! А им было все равно, слышит их кто-нибудь или нет.

– Ну так рассказывай скорее! – В голосе Роберты звучало явное нетерпение.

– Про Коула? – Элайна с изумлением уставилась на кузину.

– Он богат? – продолжала допытываться Роберта. – По-настоящему богат?

– Откуда мне знать? – Элайна пожала плечами. – Мне известно только, что он может позволить себе платить по три доллара в неделю за уборку его комнат. Похоже, этот джентльмен не испытывает недостатка в деньгах.

– Ты не говорила мне, что убираешь у него! – Роберта задумчиво подперла щеку ладонью. – Ручаюсь, папа об этом тоже не знает.

– Как я могу отказаться от такой щедрой платы всего за какую-нибудь пару часов работы в неделю? – парировала Элайна. – К тому же в этом нет ничего дурного – я нахожусь там, пока он в госпитале.

– Ты хочешь сказать, что этот капитан настолько доверяет тебе?

– А почему бы и нет? Я в жизни ничего не украла!

– Но он-то об этом не знает.

– Он уверен во мне, иначе бы не дал мне ключ.

– Ключ? От комнат капитана Латимера? – Любопытство Роберты нарастало с каждой секундой. – Но как ты ухитряешься работать и в госпитале, и у него?

– К нему я прихожу по вечерам, когда он на дежурстве. Он живет недалеко, поэтому я все успеваю.

– А где это? – вкрадчиво спросила Роберта. Элайна с подозрением взглянула на нее. Продолжая мило улыбаться, кузина предупредила:

– Если ты не скажешь, Лайни, папа узнает, что ты убираешь у янки. Вряд ли он одобрит твой поступок: возможно, он даже запретит тебе бывать у капитана…

– Не знаю, что ты задумала, Роберта, и не желаю знать. Если уж тебе так понадобился капитан Латимер, забирай его себе.

– Так где он живет? – живо повторила Роберта.

Элайна пожала плечами:

– В меблированных комнатах «Понтальба». Все остальное потрудись сама выведать у него.

– Какая ты все-таки злая! – Роберта надула губы. – И вечно ты насмехаешься надо мной! Тебе давно пора получить по заслугам…

– Вот как? – Элайна прищурилась. – Попробуй только проболтаться отцу, и больше ты не услышишь ни слова о своем капитане!

Некоторое время Роберта продолжала дуться, а когда поняла, что нахмуренные брови не производят никакого впечатления на упрямую кузину, изменила тактику:

– Я немедленно расспрошу капитана Латимера, когда он придет сюда.

– Придет сюда? – Элайна выпрямилась в ванне и крепче прижала льняное полотенце к груди. – Ты думаешь, он появится здесь после того, что случилось сегодня вечером?

– А разве я еще не сказала, Лайни? Он написал, что постарается навестить нас на следующей неделе, если приглашение остается в силе. – В голосе Роберты сквозили торжествующие нотки. – Так что будь любезна, передай господину капитану: мы ждем его в следующую пятницу. Папа позволил.

Элайна сморщила нос, словно попробовала на вкус что-то кислое.

– И что ты нашла в этом янки?..

– Все, – радостно отозвалась Роберта. – А самое главное – возможность покинуть эту жалкую дыру! – Она подалась вперед, сверкая глазами, и заговорщицким тоном продолжала: – А ты знаешь, что он прислал письмо мне и подписался просто «Коул»? – Обхватив колени руками, она закачалась на табурете.

– Теперь знаю. – Элайна поставила локоть на край ванны и подперла ладонью подбородок. Она могла почти с уверенностью предсказать, что будет дальше.

– А как он смотрел на меня! – Роберта даже прикрыла глаза при этом блаженном воспоминании. – Ты видела, Элайна? – Не замечая, как нахмурилась кузина, Роберта продолжала: – О, Коул – это отважный человек; но уверяю тебя, Лайни, я сумею обвести этого янки вокруг пальца!

С торжествующим смешком Роберта вскочила, приподняла отделанный кружевом подол халата и танцующей походкой направилась к выходу из комнаты.

– Будь любезна, прикрой за собой дверь, – попросила Элайна, опуская полотенце.

Роберта с улыбкой обернулась.

– Да, да, вокруг пальца! – победно провозгласила она и, кокетливо помахав рукой, оставила наконец кузину в покое.

Почувствовав, что вода уже окончательно остыла, Элайна выбралась из ванны и грустно оглядела свои мокрые пальцы.

– Вокруг пальца… – передразнила она. – Вокруг пальца… – Внезапно она топнула босой ногой и прошипела: – Черт бы побрал этого янки!

Глава 5

Вражда между Элом и Коулом Латимером постепенно нарастала, и Элайне не раз приходилось терпеть упреки капитана. Хотя это было лучшим свидетельством того, что ее до сих пор не разоблачили, она часто гадала, замечает ли он что-нибудь, кроме копоти на ее лице. Разумеется, наивный янки и не подозревал о хитрости Элайны, которая каждое утро втирала в щеки грязь и мазала жиром растрепанную копну волос, что с успехом заменяло ей поношенную шляпу. Латимер запретил надевать шляпу в госпитале, и теперь последствия этого приказа только усиливали его желание вымыть дерзкого мальчишку.

– Когда-нибудь, – пригрозил капитан, – я научу тебя как следует мыться. Ты только взгляни на свои волосы – они жесткие, словно проволока!

– А вы, ручаюсь, родились с куском мыла во рту, – задорно парировала Элайна. – Никогда еще не видывал человека, так безнадежно помешанного на чистоте!

– Интересно, в каком виде родился ты? – Коул насмешливо улыбнулся.

В тот вечер, когда капитан явился с визитом к Роберте, Элайна сделала все возможное, чтобы оказаться подальше от дома – у нее и в мыслях не было присутствовать на общем ужине, тем более что, как она рассудила, капитан вряд ли станет спрашивать у Энгуса, куда подевался Эл.

И все же, хотя ей удалось избежать званого ужина, позднее Элайне пришлось-таки выслушать подробный рассказ о нем из уст кузины. Едва она вернулась домой, как Роберта заявилась к ней в комнату.

– О, Лайни, это был восхитительный вечер! Знаешь, отец Коула тоже врач, он овдовел вскоре после рождения сына. Теперь я уверена – они богаты!

– Ты что, спрашивала его об этом? – Элайна сонно зевнула.

– Разумеется, нет, глупышка, ведь это было бы неучтиво. Но я знаю, что они состоятельные люди. – Роберта лукаво улыбнулась. – Коул путешествовал за границей и учился на востоке, где у его отца есть недвижимость, помимо дома в Миннесоте. Полагаю, после смерти старика все состояние достанется сыну, у которого и без того полно денег – главное, что нужно мужчине!

Элайна задумчиво уставилась в потолок.

– Он хвастлив?

– О, Лайни, как ты несносна! – Роберта поморщилась. – Ну конечно, нет! Просто я умею задавать деликатные вопросы.

– Пожалуй, я спрошу его, вправду ли он богат, – словно размышляя вслух, решила Элайна. – Ведь тебе не терпится выяснить это, не так ли?

– Ну разумеется, – откликнулась Роберта. – В наши времена девушка должна исходить прежде всего из своих интересов. Мне ужасно надоело носить эти тряпки – вот почему я намерена найти богача, который купит мне все, что я пожелаю.

В ответ Элайна только покачала головой:

– Уже поздно, Роберта, и мне хочется спать – я и так чуть не уснула на берегу, дожидаясь, пока кончится этот званый ужин. Может, поговорим в другой раз?

Роберта притворно вздохнула:

– Бедняга Эл, здорово тебе достается! Впрочем…

– Знаю, знаю – ничего другого я и не заслуживаю. – Элайна энергично взбила подушку и просунула под нее руку. – А капитан Латимер, похоже, послан сюда только затем, чтобы лишить меня сна!

С уборкой палат Элайна теперь управлялась за каких-нибудь два часа: она мыла, скребла и выносила мусор, стараясь доказать своему благодетелю, что не зря получает жалованье, даже несмотря на столь неопрятный вид. Раненые воспринимали уборку как желанную перемену в веренице однообразных дней, и девушка даже начала обмениваться с ними короткими замечаниями, смягчаясь по мере того, как солдаты переставали казаться ей врагами.

В палатах постоянно велись разговоры о доме, родных, политике и войне. Несмотря на плачевное положение, кое-кто из солдат отнюдь не утратил чувство юмора. С такими Элайна вступала в жестокие перепалки, а иногда обменивалась шутками. К тяжелораненым она испытывала жалость, сочувствие и странную горьковатую нежность. Она выполняла поручения тех, кто не мог ходить сам, иногда покупала им гребни, помазки и туалетную воду.

Каждый день Элайна относила на почту огромную пачку писем. Появления парнишки с ведром, метлой и тряпкой вскоре с нетерпением начали ждать все, кто был прикован к постели. Эл стал для них лучиком света, яркой искрой на фоне серой и однообразной жизни. Мрачное молчание в палатах сменялось оживлением, стоило раненым увидеть детскую задорную усмешку нового служащего. Изнуряющую вонь, наконец-то, вытеснил чистый запах мыла и соснового масла, а стоны боли все чаще заглушались приглушенными разговорами и взрывами смеха.

Для Элайны посещения госпиталя начались как утомительная работа, изнурительный труд ради денег, но вскоре они превратились в источник постоянной внутренней борьбы. Душой она по-прежнему была на стороне конфедератов, но теперь и среди северян у нее появились свои любимцы. Многие раненые солдаты были всего одним-двумя годами старше ее, а попадались и совсем молоденькие – смелые, уверенные в своей правоте, они отправились в бой, подобно отцу и братьям Элайны, и вот теперь оказались на узких койках, беспомощно ожидая исцеления или смерти.

В Брайер-Хилле Элайне казалось, что любой янки заслуживает смерти, и вдруг она обнаружила, что многие из них ведут ту же борьбу, которая истощала ее силы на протяжении последних лет. Она поняла, что северяне – такие же люди, что они стонут от боли, страдают и умирают. Не раз она убегала в укромный уголок и застывала, прижав к губам дрожащие ладони, чтобы сдержать рыдания; все попытки девушки подавить в себе чувство сострадания терпели фиаско. С каждым днем она все острее ощущала боль, которую испытывали раненые.

Однажды утром в начале ноября Элайна дала себе клятву держаться подальше от тех, кто вплотную приблизился к вратам иного мира. Старательно все обдумав, она пришла к выводу, что это единственный способ уберечь себя от страданий. В этот прохладный осенний день ей пришлось добираться до госпиталя в запряженной мулом повозке, перевозившей пассажиров по улицам города.

– Ты опоздал, – рассеянно заметил Коул, когда Элайна проскользнула мимо него по коридору.

– Мне не по карману купить лошадь и повозку, – парировала она, не останавливаясь, и уже собиралась продолжить свою отповедь, но тут из палаты вышел доктор Митчелл, главный врач госпиталя. Быстро взглянув на капитана, он обернулся к зардевшемуся пареньку.

– У тебя жалобы, сынок?

Элайна судорожно сглотнула.

– Нет, сэр.

– Тогда берись за работу. Ночью привезли новых раненых, в палатах надо убирать как можно чаще, а капитан Латимер сейчас слишком занят, чтобы обсуждать твое жалованье.

– Да, сэр, – пробормотала Элайна.

Клей Митчелл был единственным янки, которому она не осмеливалась дерзить. К этому высокому, широкоплечему ирландцу все в госпитале относились с уважением, а Элайна не имела привычки грубить джентльменам, пусть даже они и были северянами.

В коридорах поставили новые койки для раненых, которые, лежа на них, корчились от боли и стонали; многие тихо плакали. Один из вновь прибывших лежал в стороне; он был абсолютно неподвижен, и Элайна сначала приняла его за мертвеца: повязка закрывала ему глаза, из угла рта стекала струйка крови. Раненый был накрыт простыней, чтобы мухи не садились на рану, и белая ткань быстро пропитывалась темной кровью. Видимо, врачи считали, что он все равно не выживет, и потому не подходили к нему, пытаясь спасти тех, у кого еще оставалась надежда.

Это жуткое зрелище заставило Элайну попятиться. «Хватит! – мысленно взмолилась она. – С меня хватит!» Она бросилась туда, где хранила ведра и тряпки, решив собраться с силами и приняться за мытье полов в дальней палате, где не было тяжелораненых. Но сдержать данную себе клятву оказалось нелегко, так как со всех сторон до нее долетали слабые мольбы о помощи. Некоторое время Элайна пыталась не замечать их: наверняка кто-нибудь еще услышит несчастного и принесет ему воды – ведь это так просто!

Время шло, а к солдату так никто и не подходил. Элайна окунула жесткий веник в ведро с водой и принялась возить им по полу, но все же не могла не слышать слабый непрекращающийся стон.

– Проклятие! – Элайна выпрямилась и бросилась в коридор, где лежал раненый. Только теперь она увидела, что он медленно водит языком по потрескавшимся сухим губам.

– Подождите! Я принесу вам воды.

Коснувшись руки раненого, Элайна бросилась в столовую за стаканом. Но как только она снова наклонилась и приподняла голову несчастного, кто-то схватил ее за запястье.

– Не смей! – резко скомандовал Коул и отнял у нее стакан. – Ты не поможешь ему, а только навредишь. – Увидев изумление на грязном лице паренька, он смягчился: – Тем, кто ранен в живот, нельзя пить. Смотри, я покажу тебе. – Из ближайшей комнаты он вынес чистое полотенце, окунул его в воду и осторожно смочил раненому пересохшие губы, а затем влил несколько капель в рот.

Элайна молча наблюдала за капитаном, пока тот разговаривал с пациентом.

– Это Эл, он побудет с тобой немного. – Элайна покачала головой, отчаянно желая убежать, но Латимер нахмурился и приложил к губам палец. – Не волнуйся. Через несколько минут мы осмотрим тебя.

Выпрямившись, он стиснул тонкую руку девушки в своей большой ладони и вложил в нее влажную ткань.

– Оставайся здесь, пока я не вернусь. Если кто-нибудь спросит, объясни, что это мой приказ.

Элайна неловко кивнула.

– Постарайся успокоить его. За ним скоро придут.

Она снова кивнула и направилась к умывальнику, а затем, вернувшись, влажной тканью осторожно смыла засохшую кровь со щеки раненого, вытерла ему лоб и подбородок.

– Эл! – донесся до нее тихий полувозглас-полустон.

– Я здесь, – шепнула она.

Следующее слово стоило солдату немалых трудов:

– Спасибо.

Элайна прикусила дрожащую губу и ответила с мальчишеским задором:

– Не за что, янки.

Коул направлялся к двери комнаты для врачей, когда кто-то окликнул его по имени. К нему спешил сержант Гриссом.

– К вам юная леди, капитан. Она ждет в холле.

– У меня нет времени для юных леди, – отрезал Коул.

– Говорит, что у нее срочное дело и она не может ждать. Коул нахмурился: странный визит озадачил его, но у него не было возможности прервать работу.

– Она ранена?

Гриссом усмехнулся:

– Ни в коем случае, сэр.

– Значит, ранен кто-то другой?

– Я бы так не сказал.

– Что ж, пусть к ней выйдет кто-нибудь из врачей.

Сержант поднял брови:

– Но она требует лично вас, капитан.

Вздохнув, Коул вытащил из кармана часы.

– У меня всего одна минута. Передайте леди, пусть подождет.

В комнате он поспешно снял запачканный кровью халат. Его мундир покрылся темными пятнами. Выходить к даме в таком виде ему не хотелось, но одеваться было некогда.

Застегнувшись на все пуговицы, Коул быстро прошел в холл.

Увидев направляющегося к ней Латимера, Роберта расцвела в улыбке.

– Вижу, вы удивлены, капитан. – Она скромно опустила ресницы. – Полагаю, с моей стороны было слишком смело явиться сюда…

– Что вы, мисс Крэгхью! – учтиво возразил Коул. – Мне только что доложили о вашем приходе. Если бы сержант Гриссом упомянул, что меня ждет столь прелестная леди, я постарался бы получше подготовиться к встрече. Увы, я сейчас очень занят…

– Вам вовсе незачем готовиться к встрече со мной, сэр. – Роберта с трудом удерживалась, чтобы не поморщиться при виде кровавых пятен. Перед этим она долго упражнялась у зеркала. – Я пришла сюда, надеясь, что вы простите мне такой поступок, капитан.

– Продолжайте, мисс Крэгхью. – Он улыбнулся. – Я давно не слышал такого приятного голоса и никак не могу насладиться им.

– Вы сама галантность, капитан. – Роберта слегка поправила широкополую шляпу, позволяя доктору полюбоваться ее тонким аристократическим профилем. Она знала, как красивы ее точеный нос и высокие скулы, как выразительны пухлые губы. – Я проезжала мимо и, зная, каково вам сейчас приходится, решила пригласить вас на обед. Мужчинам нельзя голодать – верно, капитан? Я знаю одно чудное местечко на Вье-Карре, где подают восхитительные креветки. Не хотите ли составить мне компанию? – Она с замиранием ждала ответа. Об этой встрече Роберта втайне мечтала всю неделю и теперь смертельно боялась отказа.

– Вынужден извиниться, мисс Крэгхью, меня ждут раненые, в противном случае я бы с удовольствием присоединился к вам.

Роберта подавила вздох разочарования и попробовала пустить в ход еще одну уловку:

– Тогда, надеюсь, сегодня вы приедете к нам поужинать?

Ее настойчивость вызвала у Коула улыбку.

– А что скажет ваш отец, мисс Крэгхью? У меня сложилось впечатление, что он не одобряет знакомство дочери с янки.

Роберта ответила ему кокетливой гримасой.

– Право, капитан Латимер, мне показалось, что мнение моего отца вас ничуть не смущает.

Коул рассмеялся:

– Напротив, мисс Крэгхью, меня очень интересует его мнение. А что касается вашего приглашения… Я предпочел бы, чтобы о моем визите стало известно заранее.

– О, об этом не беспокойтесь! И вот еще что: Дульси готовит чудесный буйабес – вы непременно должны попробовать его.

– Если обстоятельства не изменятся, вечером я буду свободен.

Сердце Роберты затрепетало.

– Тогда я с нетерпением буду ждать новой встречи, капитан. А теперь не смею больше вас задерживать. – Она сделала паузу, надеясь услышать протесты, но была вынуждена удовольствоваться тем, чего ей уже удалось добиться. Нежно коснувшись ладонью пальцев Латимера, Роберта прибавила: – Надеюсь, вы простите меня? Я мало что знаю о работе врачей и потому считала, что вы сами себе хозяин…

– Увы! – Коул вздохнул и, проводив гостью на крыльцо, помог ей сесть в экипаж. – И все же вы сумели скрасить этот тяжелый день.

– Значит, до вечера.

– До вечера. – Коул с улыбкой помахал ей рукой, круто развернулся и почти бегом направился к зданию госпиталя.

Роберта смотрела ему вслед, представляя, как этот потрясающий мужчина вводит ее в бальный зал. А его деньги! При этой мысли ее пронзила сладостная дрожь, но она тут же одернула себя и постучала зонтиком по плечу кучера:

– Джедедайя, прежде чем мы вернемся домой, провези меня по площади Джексона. Я целую вечность не каталась в коляске!