Текст книги "Конец лета"

– Мэгги… – Йен, казалось, был потрясен.

– Да ради Бога, папа! Не будь таким лицемером. Вы с мамой только и делаете, что жалуетесь на Гвен. Как только она поворачивается к вам спиной, вы ноете и жалуетесь. А сейчас вдруг…

– Мэгги! Теперь ты должна извиниться и перед Гвен.

Ну и семейка! Мэгги разбила лодку Джайлса, а все сидят и читают. Но когда она сказала правду, они наконец-то заставляют девочку извиняться.

– К чему все это дерьмо с извинениями? – взорвалась Мэгги. – Это же ничего не изменит! Кстати, что уж такого особенного в этой чертовой лодке Джайлса? Пусть купит новую. Вы же все время говорите, что они не пользуются деньгами бабули, как мы. Пусть начнут.

Гвен не представляла, как бы она поступила, если бы вот так заговорил кто-то из ее детей. Может, с Мэгги уже ничего нельзя сделать? Она и вправду не знала.

Но она выполнила свой долг, уртановила свои правила. Остальное в руках Йена и Джойс.

– Я все сказала, – мягко, но твердо произнесла Гвен. – Ты не сядешь за стол со всей семьей, пока не извинишься.

– Можно подумать, меня это волнует! Я не смогу поесть вместе с отважным рыцарем и мисс Добродетелью. Мое сердце разбито!

Гвен повернулась и вышла, хлопнув дверью. Вернулась в главный дом, собрала перекусить и поехала на велосипеде в песчаный карьер. Ник играл с детьми. Коробка хлопьев, пакет молока и использованные миски были аккуратно сложены на обочине.

– А где Элли и Эмили? – спросила Гвен.

– Полагаю, в дамской комнате. – Ник скорчил рожицу.

Видимо, они не просто отошли по маленькому в кустики.

– А туалетная бумага у вас есть?

– Элли взяла с собой евою поясную сумку, и я не удивлюсь, если у нее там запрятан по меньшей мере биотуалет.

Было непривычно и приятно слышать, что Ник положительно о ком-то отзывается.

– Она хорошая девочка, да?

– Она не прячется за других и делает свою часть работы. – Он посмотрел под ноги, а затем снова поднял глаза на Гвен. – Как получилось, что Вэл и Барб все время все сваливают на тебя?

– Потому что я им это позволяю, – ответила Гвен. – Вероятно, не стоит этого делать, но привычки трудно изменить. Барбара – моя младшая сестра, Вэлери – ее дочь. Не вини себя за то, что и тебя, как ты выражаешься, «свалили». Этим летом ты нас порадовал.

Ник опустил голову.

– Не знал. – Затем посмотрел в сторону леса. – Мэгги правда сделала редкую гадость, да?

Гвен кивнула:

– Да.

– Мне кажется, что в этом виноват я.

Феба рассказала ей, что, по-видимому, произошло во время путешествия на каноэ. Гвен покачала головой:

– Нет, Ник, что бы ты ни сделал, ты не можешь считать это своей виной. Мэгги всю жизнь получала все, что хотела. Это не из-за тебя. И… – Гвен не знала, как это сказать, – говорят, что ты ничего не сделал.

Это было мнение Джека, он был убежден, что Ник с Мэгги не занимались сексом, хотя у него, похоже, не было никаких оснований так думать.

Ник ухмыльнулся, и на мгновение Гвен вспомнила Джека, каким несносным и высокомерным он всегда был в этом возрасте.

– В этом-то все и дело. Не могу отделаться от мысли, что ничего бы этого не случилось, если б у нас с ней что-то было.

Гвен не собиралась соглашаться с этим мнением.

– Сомневаюсь, но давай не будем оглядываться назад.

Появились Элли и Эмили. У Эмили «заболел животик», сообщила Элли, и она хочет вернуться в дом.

– Это ничего? – спросила она у Гвен.

– Ну конечно.

Пятилетняя Эмили со своими обычными жалобами на желудок имела столько же прав на внимание родителей, как и Мэгги. Но оказалось, что она его не получит.

Гвен поехала на велосипеде к домикам и попросила Хэла съездить за Эмили на машине. Томас уже проснулся. Она взяла его и пошла по дорожке, ведущей к другим домам. Навстречу ей вышел Йен.

– Мэгги и Джойс укладывают вещи, – сказал он. – Они уезжают домой.

– О, Йен, – вздохнула она. – Это так необходимо?

– Джойс, видимо, считает, что да. Мэгги все утро говорила, как ей ненавистен отдых здесь. Но это неправда, она в ужасе от происшедшего. Она загнала себя в угол, и мне кажется, что мы должны любой ценой помочь ей выбраться из этого угла, но Джойс так не кажется. Я считаю, что вы были правы, когда велели ей извиниться, но Джойс этого не понимает.

– Вы все уезжаете или только они обе?

– Джойс считает, что мы все должны уехать, но я не хочу, чтобы Мэгги лишила отдыха Скотта и Эмили. Надеюсь, вы не возражаете, если мы трое останемся?

– Ну конечно. – Тут Гвен вспомнила, зачем она приехала. – Эмили неважно себя чувствует. Я думаю, что это обычный понос, но здесь не самое лучшее место для такого случая. Может, Джойс захочет остаться, по крайней мере пока она не поправится.

– Я ей скажу, – ответил Йен. – Но думаю, это ничего не изменит.

Так и оказалось. Хотя ей было всего пять, Эмили знала свои обязанности, знала свое место в семье.

– Не волнуйся, мамочка. Если вам с Мэгги надо куда-то поехать, поезжайте. Здесь Элли.

От ее тихого голоска у Гвен разрывалось сердце. Дети не должны быть такими хорошими.

Глава 15

Эми предложила Джеку помощь, чтобы отбуксировать лодку Джайлса, и вместе они отвели ее на Край, после чего вытащили на пляж. Здесь она может высохнуть, а потом они ее сожгут. Джек взял с собой кувалду и теперь разбил лодку на мелкие куски, чтобы она сохла быстрее. Он не захотел пользоваться бензопилой – звуки хорошо разносятся по воде, сказал он, и Джайлс может услышать.

Эми разложила куски на песке, отделив их друг от друга, чтобы они сохли побыстрее. Даже по этим разбитым и расщепленным кускам было видно, что раньше они были лодкой. Многие из них по-прежнему изгибались с грацией лодочных бортов, и лак на округлых поверхностях сверкал на солнце.

Джайлс меньше всех заслужил это. Эми горела желанием что-то сделать, но что? Не было ни богатых филантропов, которым она могла позвонить, ни дружественных журналистов, ни щедрых менеджеров. Ее известность ничем не могла ей здесь помочь.

Джайлс не спросил, что они сделали с лодкой. Об этом спросил Хэл.

– Край? – Он не ожидал такого ответа. – Разве вы не знаете, что это частное владение?

Джек посмотрел на Эми. Она поняла его немой вопрос. Он спрашивал, надо ли говорить отцу. Край мой, папа. Я купила его пару лет назад, чтобы там не построили курорт.

Но прежде чем она успела решить, говорить или нет, отец махнул рукой.

– Думаю, это не имеет никакого значения, – сказал он. – Кто там хозяин – не знаю, мы никогда его не видели. Так что будем считать, что он поймет.

– А через пару дней мы все уберем, – добавил Джек.

Остаток дня прошел спокойно. Вернувшись из аэропорта, Йен сказал, что переселится вместе со Скоттом и Эмили в «ночлежку».

– А вы возьмите к себе в новый дом своих детей, – предложил он Фебе и Джайлсу.

– Мы тебе очень признательны, – тихо отозвался Джайлс.

Но этого было слишком мало и слишком поздно. Ближе к вечеру Эми сидела на крыльце главного дома вместе с Хэлом и Гвен. Подошла Феба и, прислонившись к деревянной раме двери-сетки, сказала им, что они с Джайлсом будут подыскивать себе собственный дом.

– На другом озере? – не смогла удержаться Эми. Феба на другом озере?

Сестра кивнула.

Феба покидала озеро. Феба сюда не вернется. Эми услышала, как вздохнул ее отец.

– О, Феба… – Эми шагнула вперед, но Феба подняла руку, останавливая ее. Она не хотела сочувствия, не хотела расплакаться.

Феба любит озеро, оно ей необходимо. Как она может думать о переезде в другое место?

– Мы будем приезжать в гости. – Феба старалась говорить бодро. – Вы от нас так просто не отделаетесь.

В гости. Это то, что все эти годы делала Эми, – приезжала в гости. Останавливалась на пару дней, занимала постель, какая осталась, не имела права голоса ни в планах, ни в переустройстве. Так всегда бывает, когда приезжаешь в гости.

И Эми к этому привыкла. Никто не ждал, что она будет вести себя по-иному. Но Феба… Феба этого не вынесет. Она привыкла, что ее голос слышен. Она это заработала, заслужила. Она так много работала, была такой ответственной, что получила право на то, чтобы с ней советовались.

А теперь она будет приезжать в гости.

Поплачь! Это печально. Может, ты поступаешь правильно, но это все равно трудно. Поплачь. Почему я позволила тебе остановить меня? Почему я не подошла и не обняла тебя? Ты моя сестра. Ты нуждаешься в утешении. Почему я этого не сделала?

Поднявшись, Хэл подошел к Фебе и обнял ее. Она немного отстранилась, но не могла оттолкнуть Хэла, – ведь он был ее отцом.

Хэл погладил ее по голове, словно она была ребенком. Через мгновение Феба прижалась к нему. Шея согнулась, плечи сгорбились.

– Я никогда не думала, что я… – ее голос звучал приглушенно, потому что она уткнулась ему в плечо, – стану первой, кто не будет сюда приезжать, что именно я положу конец нашему совместному летнему отдыху.

Первая, кто не будет сюда приезжать. Как это похоже на Фебу – осуждать себя, волноваться, как ее поступки скажутся на остальных.

Эми почувствовала, что кто-то коснулся ее руки. Это была Гвен, которая сделала ей знак уйти с крыльца и оставить Фебу с Хэлом наедине.

– Это действительно грустно, – сказала Эми, как только они обогнули дом. – Не представляю себе Фебу без озера. И потом, она считает, что разбивает семью… – Эми покачала головой.

– Вероятно, она скорее станет винить себя в этих переменах, чем того, кто действительно является причиной происходящего.

Эми не поняла. Вряд ли Гвен говорит о Джойс и Мэгги – их Феба обвинила бы с радостью.

– Она не хочет винить свою мать, – объяснила Гвен. – Кажется несправедливым обвинять умерших, поскольку никто из них не умер по собственному желанию, но если бы твоя мать не умерла, ваша семья не изменилась бы.

Возможно, это было правдой. Решения принимала ее мать, другим делать было нечего. Если бы мама была жива, Джойс и Мэгги не уехали бы. Если бы мама была жива, Джайлс и Феба не стали бы подыскивать себе место. Если бы мама была жива, Эми никогда не встретила бы Джека.

Она вздрогнула от сознания своей вины.

Гвен продолжала говорить:

– А Феба не хочет сердиться на вашу мать.

– Да, конечно, не хочет.

Закинув голову, Гвен посмотрела на верхушки деревьев.

– Когда Джон, мой муж, умер, я осознавала его смерть постепенно. Сначала я отметила, что он умер в обычный день, и я могла с этим смириться, потому что втайне надеялась, что он вернется на День благодарения или на Рождество. Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать непоправимость случившегося – то, что он действительно ушел. Подозреваю, что озеро оставалось последним местом, где Феба все еще пыталась сохранить вашу мать живой. И теперь ей приходится смириться с тем, что она действительно умерла, что она никогда не вернется.

Значит, Феба теряла и озеро, и маму.

Эми подготовилась к проигрышу на Олимпиаде. Она точно знала, что делать, когда она начнет проигрывать… поэтому и выиграла. Но как могла Феба подготовиться к тому, что на нее обрушилось?

– Новый дом может оказаться для Фебы единственным способом преодолеть свое состояние. Пока она приезжает сюда, она чувствует себя маминой дочерью, – продолжала Гвен. – Плохо только, что им придется уезжать так далеко. Жаль, что на озере не осталось мест.

Несмотря на то что противоположный берег озера был болотистым, там все было застроено. Дома почти не выставлялись на продажу. Когда их владельцы состаривались, кто-нибудь из родственников, друг или сосед обычно претендовали на это место.

Правда, оставался еще один участок.

Эми осторожно произнесла:

– Но я думала, что Джайлс хочет, чтобы они поселились отдельно.

– Да, но если бы они жили на той стороне озера, они получили бы уединенность, которой он ищет. Им не придется бегать сюда, чтобы поесть вместе со всеми, в то же время Феба не будет думать, что это она развалила семейный летний отдых. – Гвен покачала головой. – Да, очень жаль, что на озере нет свободных мест.

Но место было! Самое чудесное местечко на всем озере. С пляжем, так что Джайлсу не придется карабкаться по ступенькам. С сотней акров, чтобы они построили что только душа пожелает.

Да, дорога уходила в сторону, через лес, чтобы обогнуть болото, и расстояние увеличивалось в три раза, но у Джайлса будет чувство, что это их собственное место, их собственный дом. И если Джек прав, они могут сделать настил через болото, чтобы дети свободно бегали туда и обратно.

Великолепно! Край – это именно то, что нужно Фебе и Джайлсу, и он принадлежит Эми. Он принадлежал ей, чтобы она могла отдать его им. Ее захлестнула волна радости.

Ей хотелось кинуться назад, на крыльцо. Феба, Феба! Я решила вашу проблему. Я, Эми, собираюсь все устроить, Дети Фебы и Джайлса переносили свои вещи из «ночлежки», носясь по дорожке с одеждой, мягкими игрушками и спальными мешками. Они кричали, смеялись, утренние страдания были позабыты. Они действительно любили озеро.

И Эми сделает все, чтобы они его не потеряли. Это вам не полотенца в сауне развесить, это кое-что поважнее. Надо кому-то об этом сказать. Но не Фебе – пока. Она по-прежнему с отцом на крыльце, возможно, все еще плачет, скорбит об утрате матери и озера.

Я не могу вернуть маму. Но могу помочь тебе сохранить озеро.

Она скажет Джеку, вот что она сделает. До того как сказать Фебе, она скажет Джеку.

С ним можно не только развлекаться. Это человек, с которым она может поделиться своими мыслями. Это было внове, это было чудесно. Она больше никогда не будет одинокой в своей семье, пока он будет ее частью.

Она нашла его в большом гараже. На трех козлах лежала длинная жердь, Джек шкурил ее, наждачная бумага змеилась в руках. Чтобы поймать как можно больше вечернего света, он поднял широкую двойную дверь.

Он посмотрел в ее сторону.

– Ты поговорила с сестрой?

– Да. – Она подняла руку, не давая ему высказать слова сочувствия и сожаления. В них нет нужды. Эми все устроит. – У меня появилась восхитительная идея. А что, если Феба и Джайлс построят свой дом на Краю?

Новые идеи – это как раз по части Джека. Ему не понадобится время на раздумья. Он бросит наждачную бумагу, потянется и улыбнется. Он согласится с ней и скажет, что, по его мнению, это именно то, что надо.

– Ну разве это не идеальное решение? – продолжала она. – Там так красиво! У них будет свой пляж, поэтому Джайлсу не придется преодолевать ступеньки. Они будут жить сами по себе, но достаточно близко от нас. Здорово, правда? Ну разве это не прекрасно?

Джек медленно переспросил:

– Ты хочешь отдать им Край?

– Отдать, продать… не важно. Разве это не решение проблемы?

– Но я думал, ты купила его, чтобы когда-нибудь построить там дом для себя.

Эми махнула рукой.

– Это не главная причина, – У нее есть он. Зачем ей свой дом, пока у нее есть он? – На самом деле я купила его, чтобы помешать строительству. И Фебе он нужен гораздо больше, чем когда-нибудь пригодится мне.

– Вероятно, это правда, – согласился Джек. – Но как ты собираешься это предложить? Они даже не знают, что ты его владелица.

Да что с ним такое? Почему он не радуется вместе с ней? Разве он не понимает, что это идеальное решение?

– Тебе кажется, что это не слишком хорошая мысль, да?

Он кивнул:

– Что-то во всем этом мне не нравится.

– Да что тут не так? Я не вижу никаких проблем.

– Думаю, мне было бы сложно принять такой щедрый подарок от сестры.

– Но это же совсем другое! Это – озеро.

Он пожал плечами:

– Ты отдашь им весь участок или только часть у озера?

– Не знаю. – Ей было все равно. – Я могу поговорить с Пэм и Дэвидом – они занимаются моими деньгами, – если тебе от этого станет легче.

– Мои чувства тут ни при чем, но мне кажется, тебе стоит сбавить скорость и немножко подумать, прежде чем действовать. – Он казался серьезным, затем внезапно его лицо прояснилось, и, как она и предвидела, он бросил наждачную бумагу и улыбнулся. – Ты слышала, что я сказал? Это я-то советую сбавить скорость и подумать. Обычно это мне говорят.

– И ты прислушиваешься к таким словам?

– Редко, – признался он.

– Тогда я докажу, что я лучше тебя, потому что я к твоим словам прислушаюсь. Я сбавлю скорость и поговорю с Дэвидом и Пэм, – пообещала она. – Но в конце концов я все равно сделаю то, что задумала.

– Это великодушный поступок. – Он снял кожаную рабочую перчатку и протянул руку, чтобы отвести у нее со лба прядь волос. – Сумасшедший, но великодушный.

– Не более сумасшедший, чем твои. – Как хорошо стоять так близко к нему.

– Верно, – признал он. – Но запомни, даже если ты сумасшедшая, а я еще больший сумасшедший, Джайлс и Феба – нет. – Его ладонь легла ей на плечо.

Она обвила его руками.

– Может, им иногда надо быть чуточку сумасшедшими.

Он согласится с ней, она знала, что согласится, но тут он принялся ее целовать, она почувствовала его теплые губы на своих губах, его язык…

Дальше все произошло очень быстро – шаги, тени в проеме открытой двери, все случилось так стремительно, что они не успели даже двинуться. Потом они услышали голоса Гвен и Холли, выкрикивающие его имя, и голос Фебы, зовущий по имени ее.

Глава 16

Дверь гаража была широкой, рассчитанной на две машины, и на фоне гаснущего света виднелись силуэты трех женщин: его матери и обеих сестер – его и ее.

Надежды на то, что они ничего не поняли, не было. То, как он обнимал ее, как она подняла к нему голову, – не могло быть никаких сомнений, что это был за поцелуй.

Эми не могла видеть выражения их лиц, потому что женщины стояли спиной к свету, но услышала вздохи, а теперь всей кожей почувствовала и тишину. Она посмотрела вниз. У ее ног лежали перчатки Джека, кожаные, поношенные. Узкий прямоугольник древесных опилок покрывал пол под жердью, которую он шкурил.

Чьи-то шаги неуверенно прошуршали по иголкам лиственницы. Это, круто развернувшись, уходила Феба.

Эми кинула взгляд на Джека. Что мне делать?

Я не могу сделать это за тебя.

Разумеется, нет. Ему надо объясняться со своей семьей.

Пробормотав что-то Гвен и Холли, она метнулась мимо них, стремясь найти сестру. Они разделялись на две семьи – Леджендов и Уэллсов.

Как же все нескладно! Они с Джеком должны бы были предстать перед всеми вместе, посмотреть в лицо единой семье.

Все шло не так, как она планировала.

Эми увидела Фебу, направлявшуюся к озеру.

– Феба! Феба, подожди.

Та остановилась на ступеньках, вкопанных в песок. Ее спина была напряжена. Она медленно повернулась. Она стояла лицом к Эми, не глядя па нее. Я не хочу с тобой разговаривать.

Феба злилась, и очень сильно. Эми знала, что и прежде разочаровывала Фебу, раздражала ее, выводила из себя, но разве когда-нибудь она ее злила?

«Скажи что-нибудь, – мысленно приказала себе Эми. – Ты должна заговорить первой. Объясняться должна ты. Тебе не нужно извиняться. Ты ничего плохого не сделала. Но надо все объяснить».

Что объяснить? И как? Про «Лагерь Эми и Джека»? Да как она сумеет это объяснить? Мне нужен был человек, с которым я могла бы веселиться. Мы хотели вместе кататься на роликовых коньках. Это прозвучит смешно.

– Феба, я… – Эми почувствовала, что начинает извиняться.

Та перебила:

– У тебя с ним связь, да?

Это не должно было происходить таким образом. Эми не представляла, что получится, когда ее семья все узнает, но это не должно было быть вот так.

– Это случилось, когда вы ездили в лесничество, да? – Голос Фебы звучал настойчиво. Что Эми могла сказать? Феба поджала губы и посмотрела в небо.

– А ведь я тогда согласилась с Джеком, мне показалось, что это стоящая мысль, чтобы ехали вы. – Она опустила голову и посмотрела на Эми. – О чем вы думали? Вам что, на всех наплевать?

– Конечно, нет. – Эми постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно. Феба расстроена из-за всего остального, она думает, что теряет озеро. На самом деле она сердится не на меня. – Но мои отношения с Джеком никак ни на ком не могут отразиться.

– Неужели? Мы все здесь пытаемся наладить отношения, создать какую-то семью, а вы тайком предаетесь разгулу!

– Это не разгул, – возразила Эми.

– Тогда что это? Ради Бога, Эми! – Феба начала читать ей нотацию, словно она была маленьким ребенком. – Неужели тебе мало, что здесь и так все очень сложно? Я понимаю, что в тебе говорит чувство обиды. Я знаю, что ты считаешь, будто мать с отцом тебя не понимали, что они плохо с тобой обращались, что десятков тысяч долларов, которые каждый год тратились на твое катание, было недостаточно, но разве это оправдывает твое отношение к семье?

– Мое отношение к семье? – Эми понятия не имела, о чем говорит Феба.

– Да, твое отношение к семье, то, как ты ненадолго появляешься на всех наших праздниках… зачем тогда вообще приезжать? Если тебе не важно провести с нами весь день, зачем вообще приезжать?

– Я же работаю. Именно в праздники я и работаю. Ты этого не понимаешь?

– Не важно, что я понимаю. Я только знаю, что перед тобой стоит выбор. Может, ты поступаешь правильно… вероятно, участвовать где-то в каком-то дурацком параде для тебя важнее, чем все остальное, но не притворяйся, что это не выбор.

«Дурацкий парад»… Неужели это все, что знает Феба о ее работе, обо всех добрых делах, которые она делает? Библиотеки, банки крови, Параолимпийские игры для инвалидов? Теперь разозлилась Эми.

– Никто из фигуристов моего уровня не мчится домой после каждого праздника. Конечно, иногда они уезжают, но иногда родные приезжают к ним.

– И что? – Феба, по всей видимости, нз понимала, какое это имеет отношение к теме разговора.

– Вы никогда ко мне не приезжали, не так ли?

– Ты никогда нас не приглашала.

– А вы бы приехали?

– Откуда я знаю? Такого вопроса никогда не возникало.

Феба, казалось, не сомневалась, что Эми никогда не приглашала их. Но это и не важно. Приглашала не приглашала, какая разница? Они бы не приехали. Эми это точно знала.

– Ты появилась здесь этим летом и даже не сказала, на сколько останешься, – продолжала Феба. – И как мы должны были составлять наши планы? И что это значит? Если мы все будем вести себя хорошо и обращаться с тобой, как с принцессой, ты останешься еще на денек?

– Нет, это значит совсем не то. Я не хочу, чтобы со мной обращались как с принцессой. Это имеет отношение к творчеству, придет мне в голову новая идея или нет, пока я здесь…

Феба махнула рукой, отметая это объяснение.

Разумеется, она его не приняла. Для Фебы карьера Эми состояла из блесток и макияжа, ну может, еще из тренажеров и техники. Но творчество, вдохновение… Нет-нет, для описания того, чем занимается Эми, нельзя использовать эти слова. Эми была красивой, а красивые не могут сделать ничего значительного, ничего трудного… потому что им не дадут умные.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

Фебе это не понравилось.

– А когда умерла мама? Почему ты не приехала, когда умирала мама? Об этом говорить тоже не надо?

Эми знала, что все полтора года Феба держит этот меч над ее головой. Тебя не было рядом с мамой, когда она умирала. Феба этого не говорила, но Эми знала, что она думает. Это была проверка – мамина смерть, и вот – Феба прошла испытание, а Эми провалила. Эми здорово провалилась… потому что экзамен проводила Феба.

– Мне не сказали. Ты же знаешь. – Эми повторяла это без конца.

– И они до сих пор у тебя работают? Ты их не уволила?

Нет, нет, не уволила. Они приняли одно неверное решение, это правда. Но разве Феба имеет хоть малейшее представление о том, как трудно найти людей, которым можно доверять? Два-три плохих совета – и твоя карьера общественного деятеля закончена. Жизнь на глазах всего света настолько уязвима.

И поэтому-то Эми не чувствовала своей вины из-за отношений с Джеком. Фебе повезло – она встретила Джайлса на первом курсе колледжа. Вероятно, она думала, что это легко, что такие мужчины, как Джайлс, встречаются на каждом шагу. А это далеко не так. Они так же редки, как хорошие советники. Может, даже еще более редки.

Но наконец-то Эми нашла своего мужчину. И она не собирается с ним расставаться, так что обсуждать тут нечего.

Надо дать это ясно понять. Они с Джеком – свершившийся факт. Семье придется принять это и жить дальше.

Она быстро заговорила:

– Я слышала, что вы с Джайлсом будете искать другое место. Почему бы не построить дом на Краю? Место там идеальное, не нужно спускаться к озеру по ступенькам, и…

– На Краю? – уставилась на нее Феба. – О чем это ты?

– Частное владение на том конце озера, с пляжем…

Феба перебила:

– Я знаю, что такое Край. Красивое место. И что ты предлагаешь – чтобы мы попытались там обосноваться, выстроили дом и надеялись, что хозяевам будет все равно?

– Нет, конечно, нет. Хозяйка – я. Край – мой.

– Что? – вытаращила глаза Феба. – Ты хозяйка Края?

Эми кивнула.

– Помнишь, когда все так беспокоились насчет того, что строители купят это место…

– Строители? О чем ты говоришь?

– Три года назад я была здесь, и все вокруг только и говорили о том, что кто-то собирается купить этот участок, чтобы устроить курорт для отдыха с охотой…

– Курорт? Зачем кому-то строить здесь курорт? Это место такое удаленное. Существует уже множество подобных. Зачем кому-то строить еще одно там, где нет никаких удобств?

– Но разве ты не помнишь – в тот день мы были на пикнике по случаю Дня независимости, и все только об этом и говорили, что никто не хочет курорта на озере.

Озадаченная Феба потрясла головой.

– Пикник четвертого июля? – Теперь она вспомнила. – Эми, в тот день все пили, особенно та компания из Чизхол-ма, Только не говори, что ты купила эту собственность из-за разговоров пьяной компании!

Эми потеряла дар речи. Пьяная компания?

Она попыталась припомнить пикник. Может, речь идет о той группе, которая заставляла всех об этом говорить. Конечно, никто не хотел, чтобы на озере появился курорт, и это не означает, что никто, кроме напившихся, не волновался по данному поводу.

Эми пила так мало – никто из фигуристов много не пьет, – что не всегда хорошо разбиралась в степени опьянения других людей и в том, что когда те что-то говорят и делают, они находятся под воздействием алкоголя. Поэтому – да, вполне вероятно, она слишком внимательно прислушивалась к людям, которые чересчур много выпили.

– Может, этот поступок и был непродуманным, – признала она. – Но теперь все обернулось к лучшему, потому что вы с Джайлсом…

– Ты хочешь отдать нам с Джайлсом Край? – Феба отпрянула. – О Боже, Эми, только не начинай сейчас!

– Что не начинать?

– Я хочу сказать только одно – не швыряйся своими деньгами, доказывая, что обладаешь большим влиянием, потому что у тебя много денег…

Доказывать? Эми снова разъярилась. Да она может владеть Тадж-Махалом, «Джокондой» и всем Липтон-коллед-жем и все равно не иметь никакого влияния на свою семью.

– …Конечно, твои подарки детям несколько дороговаты, но это понятно. Мы можем это пережить. Только не думай, что с помощью денег ты можешь уладить все на свете.

Феба резко повернулась и начала взбираться по ступенькам. Она разговор закончила.

Эми сердито посмотрела ей вслед. Я больше не ребенок. Меня уже нельзя потащить на те дурацкие научные конференции, где побеждали вы с Йеном. У меня есть право на счастье, я его заслужила.

Возможно, Феба права насчет Края, Эми заставила себя быть объективной. Никто на озере не переживал бы из-за курорта больше ее. И если она говорит, что никакой угрозы не было, значит, это так.

Эми вспомнила, как она распорядилась о покупке Края. Разговор происходил украдкой, из автомата рядом с прачечной самообслуживания, где ее мать и Феба стирали белье. Дэвид хотел провести расследование, она велела не делать этого, сказала, что хочет, чтобы все было оформлено немедленно. Если бы он провел расследование, поняла она теперь, то обнаружил бы, что угроза существует только в воображении пьяной компании из Чизхолма.

Зачем она так поспешила? Зачем ей понадобилось покупать этот участок так скоропалительно? Потому что ей хотелось сделать что-то важное. Она не хотела больше чувствовать себя Эми – младшей сестрой.

Ладно, ей не нужно было его покупать. Это была ошибка, неудачное вложение средств, но она никого этим не обидела. И не собирается чувствовать себя виноватой.

Она услышала за спиной шаги и, не глядя, поняла, что это Джек. Она повернула голову.

– Ты поговорил с матерью и сестрой?

Он кивнул:

– Они не очень-то удивились. Обе уже догадывались о моих чувствах к тебе. А как твоя сестра?

– Она ничего не подозревала. – Как это характерно – его родные понимают его достаточно хорошо, чтобы многое предвидеть, а ее семья даже не представляет, о чем она думает, что чувствует.

– Вы не поссорились?

Эми махнула рукой.

– Все обойдется. Но оказалось, что я ошиблась, купив Край. – Она покачала головой. – Как выяснилось, эта история насчет строительства курорта оказалась всего лишь пьяными разговорами.

– Мне это казалось странным, – сказал он. – В Миннесоте сотни озер, где развернуть строительство гораздо проще. Но как это всплыло? Я думал, что ты не будешь говорить с ней о Крае.

Эми пожала плечами:

– Ситуация вышла из-под контроля.

– Похоже, что произошло еще что-то.

Эми не ответила.

– Она на тебя рассердилась? – настаивал Джек.

– Можно и так сказать.

Он поджал губы.

– Я не хочу, чтобы вы с сестрой ссорились из-за меня.

– Она должна прекратить меня осуждать. Она ничего не знает о моей жизни, о том, что значит быть такой, как я.

– Она не может не осуждать. Себя она судит строже всех.

Тут он прав.

– Эми, мне кажется, нам надо пойти ко всем и сказать, что мы просим прощения, что все это было ошибкой. Мы не можем притворяться, что этого не было, но мы можем…

– Ошибкой? – Ей показалось, что она ослышалась. – Ты считаешь, что та ночь была ошибкой?

– Да. – Он смотрел ей прямо в глаза. – И ты знаешь, что это не из-за тебя. Если бы мы встретились где-то еще, если бы…

– Но это было так чудесно! Как же это может быть ошибкой?

– Из-за того, что происходит между тобой и сестрой.

– Мне дела нет до сестры? – Это было неправдой. – Мне есть дело только до тебя.

Она говорила как ребенок, эгоистичный ребенок. Важнее всего только я.

Она не была такой. Она была милой. Вот что все говорили про Эми Ледженд – что она милая. Она не была высокомерной звездой или примадонной – она была милой.

Вот только когда она оказывалась вместе со своей семьей, все так путалось.

Она вздохнула. По берегам озера сгущались тени. Вода казалась почти черной.

Непривычно было не видеть у мостков лодки Джайлса. Она всегда находилась здесь, или привязанная к мосткам, или вытащенная из воды, а теперь валяется на песке на узком пляже Края, разбитая в куски.

Джек считает, что они должны расстаться. Она не может с этим согласиться и не согласится. Значит, она эгоистка? Рассуждает, как ребенок?

Но она признает, что наступил трудный момент в жизни ее брата и сестры, что, возможно, это не самое лучшее время, чтобы они с Джеком вели себя как обычные влюбленные. По первоначальному плану они должны были держать все в секрете до конца лета, а затем, осенью, собирались узнать друг друга получше.