Текст книги "Манящая тень"
Автор книги: Кэтрин Блэр
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Что, прости? Я сказала, что хочу зализать свои раны, извращенец.
Он качает головой.
– Да не в этом смысле. Я имел в виду, что у меня есть место, где ты можешь остаться. Лофт над спортзалом. Ты могла бы обосноваться там.
Я хотела бы оскорбиться от его предложения, рявкнуть, что это невозможно, ведь мы едва знакомы, и уйти в туман. Но у меня болит голова, а мышцы горят после недавней взбучки. У меня была куча «теоретических» идей, куда пойти, но теперь, когда Сэм предложил это, я понимаю, что реального плана у меня нет, а ночь в подземном переходе полна страданий. В «Грот» возвращаться нельзя. Я просто не могу. Не после случившегося.
Я делаю шаг к Сэму.
– С чего бы тебе хотеть, чтобы кто-то вроде меня жил с тобой?
– Потому что… – он запинается. – Ты сдержалась.
Я прожигаю его взглядом, а Сэм идет мне навстречу, немного повышая голос.
– У тебя был туз в рукаве, но ты им не воспользовалась. Ты могла победить, но сдержалась.
От его слов на глаза наворачиваются слезы. Не потому, что он чудесным образом прав, а потому, что я осознаю, насколько была близка к победе. Я сдержалась не только ради Карла. Просто сомневалась, что смогу контролировать его страх.
Я оглядываюсь на заправку как раз в тот момент, когда светофор вновь начинает мигать. Сэм ведь не предлагает мне подписать договор об аренде. Мне всего-то нужно высохнуть и придумать план. Но одна мысль меня останавливает.
– Мою компанию не назовешь безопасной, – говорю я с запинкой. Одно дело попытать удачу в окружении кучки аномалов. Но Сэм ординар и может пострадать.
Он видит, что я колеблюсь, и подходит ближе, подняв руки.
– Кем бы ты ни была, я видел людей и похуже.
– Ты не можешь этого знать.
– Я готов рискнуть, – уверенно говорит он, глядя на меня.
Я слизываю каплю дождя с верхней губы. От обещанного тепла практически невозможно отказаться. Мысль о том, что я наконец не буду одинока, невозможно игнорировать.
– Только на одну ночь, – говорю я больше себе, чем ему. Он кивает на парковку и показывает на свой автомобиль. Я иду за ним, спрятав руки в карманы.
Одна ночь, а затем снова в путь, обратно к знакомому. И я позабочусь о том, чтобы надежда осталась здесь, когда я уйду.
11
Его побитый белый «Шевроле» паркуется перед небольшим кирпичным зданием напротив «Алоэ». Я смотрю на кафе через зеркало заднего вида.
– Он, кстати говоря, в порядке. Гейб. Ему наложили парочку швов, но это лучше, чем могло быть, если бы ты не вмешалась, – говорит Сэм, будто прочитав мои мысли.
Я закусываю щеку и поворачиваюсь к спортзалу. У него нет названия, нет огромной вывески «ТУТ ЗАНИМАЮТСЯ ГОРЯЧИЕ РЕБЯТА» или чего-то подобного. Сквозь витрину льется свет.
– Добро пожаловать к Дункану, – говорит Сэм, выключая двигатель и открывая дверь. – Оставь переговоры мне.
Я беру рюкзак и выхожу в морозную ночь. Ливень успокоился до моросящего дождика, но я все равно испытываю огромную благодарность, когда Сэм открывает дверь в спортзал и мои плечи окутывает теплом.
Он больше, чем кажется снаружи. Пол устилают маты, с подмостков на потолке свисают боксерские груши. Пока я осматриваюсь, воздух наполняют звуки глухих ударов, отрывистые вздохи и крики: «Раз, два три, четыре, раз, два, три, четыре». Загорелая блондинка в черной майке и ярко-розовых боксерских перчатках бьет по боксерской груше с водой, за которым стоит мускулистый темнокожий мужчина с оголенным торсом и наколенным бандажом.
Я иду за Сэмом, потупив взгляд в пол, иначе непременно уставлюсь на поразительные кубики его пресса. Не хочу быть девушкой, которой говорят: «Мои глаза вообще-то здесь». Лучше уж пялиться в пол.
Боже мой! Это что, кровь?
Определенно кровь.
Пол заляпан запекшейся кровью. Будто… они не потрудились толком ее вытереть. Что это за вид спорта, где кровь настолько распространенное явление, что ее могут забыть вытереть?
– Дункан! – зовет Сэм. – Можно поговорить с тобой минуту?
– Отдохни три минуты, Эбигейл, – говорит он.
Звуки ударов обрываются, и я поднимаю взгляд. Не могу больше смотреть на кровь. Девушка задирает майку, чтобы вытереть пот со лба. У нее синяк под глазом. Она смотрит на меня с легким любопытством, прежде чем брызнуть водой в рот. Не знала, что люди так делают в реальной жизни. Я такое видела только в рекламе спортивных напитков.
Я держусь позади. Не хочу слушать речь Сэма в духе: «Можно мы ее оставим?» – если Дункан вдруг решит, что не хочет жить под одной крышей с сомнительной барышней. Поворачиваюсь и смотрю на пыльный шкафчик с трофеями. На полках выстроены награды – таблички с региональных чемпионатов по всем видам единоборств: от дзюдо до джиу-джитсу и тайского бокса. На самом деле я не очень удивлена, но… ладно, наверное, все же удивлена, если учесть, что снаружи у спортзала не особо презентабельный вид. Мой взгляд проходится по полкам и останавливается на фотографии гораздо более юного Дункана с серебряной медалью. На рамке написано, что он был медалистом по единоборствам на Олимпийских играх. Что? Господи, казалось бы, я не должна быть таким снобом, если учесть, что все мое нижнее белье куплено в магазине «все за доллар».
Ниже нее фотография Сэма в клетке. На нем боксерские перчатки и каппа во рту.
Я оборачиваюсь. Дункан внимательно слушает, как Сэм рассказывает мою печальную историю. Я даже не подумала спросить, поведает ли он Дункану о «Подполье». Обо мне. В этом спортзале что, все знают об аномалах?
Как по сигналу, Дункан смотрит за плечо Сэма. Тот поворачивается и велит мне жестом подойти к ним.
Дункан скрещивает на груди руки, покрытые татуировками.
– Веспер. У тебя есть фамилия? И хотелось бы услышать твое настоящее имя.
– Веспер – мое настоящее имя, – огрызаюсь я, рискуя кинуть мимолетный взгляд на Сэма, который просто отходит и улыбается.
Ладно. Значит, это какая-то проверка. Например, на то, как я отреагирую, когда Дункан начнет выкручивать мне руки. Ла-а-адно.
– Сэм говорит, что у тебя случилась какая-то беда, но не хочет вдаваться в подробности без твоего разрешения. Я понимаю, что он хороший парень. Но для меня это дилемма, поскольку обычно я не позволяю незнакомым людям оставаться в моем зале. Так что я дам тебе возможность рассказать о себе, и тогда я решу, хорошая это идея или нет.
Девушка, которая с ним тренировалась, Эбигейл, подходит к нам и туже затягивает липучки своих розовых бинтов для бокса. У нее что, все снаряжение куплено в магазине для Барби?
Я возвращаю взгляд к Дункану.
– Я сбежала из дома. Судимости нет. Связей с бандитскими группировками тоже. Никакой Лиам Нисон не пытается вернуть меня любой ценой. И я даже не планирую здесь задерживаться. Мне просто нужно где-то переночевать.
Он прищуривается.
– И это все? Это лучшее, что ты можешь мне рассказать?
– Клянусь, что приучена к туалету. – Я пожимаю плечами.
Дункан кивает, изучая меня своим странным взглядом, которому невозможно дать определение. Затем закрывает глаза…
И исчезает.
– Какого черта?! – восклицаю я, пятясь.
Сэм прикрывает рот, чтобы не засмеяться, а Эбигейл сосредоточивается на бинтах с ухмылкой на лице.
Дункан вновь появляется, разводя руки для легкого поклона. Та-дааа.
Он аномал.
– Ты фэйдер? – спрашиваю я.
Не важно, сколько раз я сталкивалась с такими же фриками, как я, меня все равно потрясает зрелище их силы в действии. Я кошусь на витрину, будто ожидаю увидеть там мужчину в черном костюме с электрошокером, который увезет Дункана в правительственную лабораторию. Или же смотрителей, готовых ворваться и убить нас всех. Но там никого нет.
– Итак, не хочешь пересмотреть свое заявление? – интересуется он.
Может, он и не против кричать на каждом углу о своих причудах, но я – нет. И никогда не притворялась, что для меня это нормально. Дункан кажется слишком умным, чтобы полагать, будто доверие дается просто так, но, с другой стороны, этот спортзал выглядел как настоящая дыра, а внутри оказался аномал-олимпиец. Внешность обманчива.
Я просто смотрю на него в ответ.
– Либо ты за то, чтобы я осталась, либо против.
Дункан улыбается.
– Что ж, справедливо.
Одно из самых бесполезных слов в нашем языке. Я уже собралась развернуться и уйти, как вдруг он поднимает голову и кивает на чердак над подмостками с боксерскими грушами.
– Это лофт. Под диваном лежит раскладушка. Дверь закрывается изнутри. Можешь оставаться там столько, сколько потребуется. – Дункан наклоняется, чтобы поправить бандаж на колене. – Эбигейл, прошло гораздо больше трех минут. Возвращайся к тренировке.
Она разминает плечи, и я отхожу как раз вовремя, прежде чем Эбигейл наносит два сокрушительных удара по груше с водой. Сэм легонько берет меня за предплечье.
Что? Он просто позволит мне остаться? Больше никаких проверок на вшивость?
– Э-э… спасибо. И я с радостью отплачу тебе за свое пребывание. Я не жду, что ты просто позволишь мне жить здесь за «спасибо»…
Сэм тянет меня за собой, а Дункан просто отмахивается и начинает вести отсчет для Эбигейл.
– Если дашь мне тряпку, я буду более чем рада вытереть кровь с пола…
– Ладно, Веспер, пошли, – перебивает Сэм, упорнее дергая меня за руку.
– Она ведь не аномал, верно? – спрашиваю я, не отводя взгляда от Эбигейл, пока он ведет меня к лестнице в лофт.
Сэм показывает, чтобы я шла впереди него.
– Нет. Просто обычная крутая девушка.
Раньше ночевки в чужих дома были для меня непривычным развлечением. Мы с друзьями отчаянно пытались их организовать – получить разрешение от всех родителей, чтобы в одной гостиной могли собраться четверо или пятеро подростков, которые будут смотреть фильмы и смеяться до рассвета, было нелегкой задачей.
Но в конечном итоге нам удавалось уговорить их. А затем мы придумывали план, как провести ночь. Какие фильмы посмотрим, в какие игры сыграем, какие страшилки будем рассказывать перед сном.
Но когда свет выключался, кое-что происходило. Это не имело никакого отношения к моей аномальности или даже к страху перед аномалами до того, как я узнала, что вхожу в их число. Невзирая на то, как нам было весело и как я любила своих друзей… что-то в кромешной тьме вызывало у меня желание вернуться домой. Непривычная кровать с вызывающей зуд простыней, другой запах в доме и само понимание, что родители спят где-то в другом месте, смущали меня.
В основном я могла совладать с собой до наступления утра. Но порой… порой я смотрела в потолок или на светящийся циферблат часов и ждала рассвета. Я просто не могла уснуть в чужой кровати.
Теперь это кажется странным, учитывая, во скольких местах мне приходилось ночевать последние два года. В уборной на заправках. На автовокзалах. В поездах. В кустах в приличных районах. И каждый раз, впадая в дрему, я гадала, что произойдет, если моя сила случайно вытащит нечто опасное из незнакомца, пока я сплю. Чаще всего мне оставалось лишь напоминать себе, что мама зашла проверить утюжок для волос перед тем, как пойти спать. Я убеждала себя, что это небольшое напоминание и посеяло в моем сознании желание вытащить ее страх. Звучит как полная чушь, но только так я могла уснуть, так что утешаюсь, чем могу.
Внезапно я просыпаюсь и резко сажусь, меня охватывает уже знакомая паника.
Все в порядке? Я осматриваю темную комнату, ожидая увидеть дым. Ожидая криков. Когда они не раздаются, я поворачиваюсь и ставлю ноги на холодный пол.
Бух. Бух. Бух, бух, бух.
Я встаю с раскладушки, укутываюсь в одеяло и крадусь к окну, чтобы посмотреть вниз.
В зале никого нет, кроме Сэма. Он избивает одну из боксерских груш. Кулаками, локтями, коленями, с разворотами и пинками. На нем нет рубашки, запястья обмотаны бинтами, и с него градом стекает пот. Похоже, он здесь давно.
Я смотрю на часы. Пять утра.
Надо вернуться в постель. Не хватало мне погружаться в это болото еще глубже.
Но что-то в напряжении его плеч и челюстей, пока он набрасывается на грушу, кажется до боли знакомым.
В его ударах чувствуется отчаяние, будто он изо всех сил старается выпустить пар, чтобы забыть то, что не дает ему спать по ночам.
И поэтому я стою на месте, зачарованная зрелищем. Им.
Вот в чем особенность внутренних мучений. Когда твои шрамы настолько глубоки, как у меня, узнать такие же раны у других становится куда проще.
Нужно немедленно возвращаться в постель, а не торчать здесь и пялиться на него, как извращенка. Если он поднимет взгляд…
Черт! Черт, он посмотрел.
Сэм останавливается, его грудь часто поднимается и опускается, пока он машет мне.
Теперь придется спуститься. Или ситуация станет еще более странной.
– Клянусь, я не пялилась на тебя все то время, что ты тренировался. – Это первые слова, которые вылетают из моего рта. К моему ужасу.
Сэм делает щедрый глоток из бутылки с водой.
– Я так и не думал. Я тебя разбудил?
Я пожимаю плечами, пытаясь изобразить безучастность. Нужно вернуться к себе в комнату. Из разговоров с ним ничего хорошего не выйдет.
– Извини.
– Ты занимаешься борьбой? – наконец спрашиваю я.
– Раньше занимался, – просто отвечает он.
Я обхватываю себя руками, пытаясь максимально глубоко спрятать их в рукава. На мне свежая одежда, но волосы еще не высохли после дождя. Мое тело бьет мелкой дрожью.
Сэм ставит бутылку, и между нами воцаряется тишина. Так далеко я не продумывала наш диалог. Да что уж там, я вообще не думала. Возвращайся наверх, велю я себе. Что толку знакомиться с ним ближе, если завтра я уйду? Но мой язык живет собственной жизнью.
– Ты здесь живешь?
Сэм снова поднимает бутылку, будто не знает, чем занять руки. На его шее висит длинная цепочка с овальной подвеской.
Он улыбается с полным ртом воды и глотает ее.
– Иногда похоже на то, но нет. Я снимаю квартиру неподалеку со своим другом Вексом.
– А работа у тебя есть? – интересуюсь я. Понимаю, похоже на допрос с пристрастием, но я не специально. Просто я не могу понять этого парня, а хочу. Хочу узнать, какое ему до меня дело.
Сэм осматривает меня с головы до пят. Мы балансируем на грани и оба это знаем. Еще чуть-чуть, и мы заплывем в мутные воды.
– Да. На одном из погрузочных доков на западном берегу. Хочешь увидеть данные по моей зарплате?
– Пока нет. Но ты подготовь их на случай, если я передумаю.
Он снова ставит бутылку, и я мельком вижу татуировку на его трицепсе. Небольшая надпись, выведенная настолько тонким шрифтом, что я не смогла бы ее прочесть, если бы не стояла так близко.
«Элиза».
Сэм вновь поворачивается, и я опускаю взгляд прежде, чем он заметит, на что я пялюсь.
Хватит вопросов. Но есть еще один нюанс. То, что грызло меня с тех пор, как мы прибыли сюда.
– Что ты делал в «Подполье»?
– Для человека, который не любит отвечать на вопросы, ты слишком много их задаешь.
– Ты говорил, что пришел туда не ради боев. На что еще там смотреть?
Он тянет за липучки на запястьях и разматывает бинт.
– Я кое-кого искал.
На его запястье по-прежнему остается черный браслет.
– Кое-кого? О, славно, а то я боялась, что получу от тебя возмутительно туманный ответ.
Сэм прерывисто выдыхает.
– Ты сама говорила, что мы не друзья. Ты спасла мой зад, когда тот парень прижал пистолет к моей груди, а я спас твой, когда тебе грозило обморожение. Мы в расчете. – Он проводит костяшками по нижней губе.
«Довольствуйся этим и беги, – твердит мне здравый смысл. – Он дает тебе возможность уйти. Воспользуйся ею».
Я делаю шаг назад. Сэм поднимает голову, и я вижу в его глазах легкое раздражение. Он кивает на грушу.
– Если ты не собираешься уходить, я начну следующее упражнение.
Меня охватывает та же злость, что и в вечер нашего знакомства в «Алоэ», и я вся закипаю от его тона.
– Эй, это ты меня разбудил! Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. И, возможно… – тут я замолкаю. Следующие слова уже обратно не вернуть. Я все равно их произношу: – Ты просто выглядел… – снова замолкаю. Что тут скажешь? – В общем, я просто хотела убедиться, что ты в порядке.
Сэм замирает и издает короткий, невеселый смешок.
– Со мной все хорошо.
Его слова звучат как поражение. В них больше нет раздражения. Его тон изменился. Наверное, мне стоит оставить его в покое. Просто кивнуть и уйти наверх. Затем собрать свои вещи и отправиться на ближайший автовокзал. На этом все.
Пора вернуться к своему одиночеству. В Сиэтле я жила в ветхой студии над пиццерией, где моим единственным другом был паук, который сплел паутину на моем потолке. Я назвала его Уинстоном и разговаривала с ним, когда мне становилось совсем одиноко. И взгляните – никто за это время не пострадал! Никаких потопов, никаких пожаров.
Похоже, даже за такой короткий период времени я забыла, каково находиться в окружении людей. Сапфира напомнила мне об этом, а теперь и Сэм будто поймал меня на крючок. Я застряла здесь, привлеченная тем, что он выглядит таким же сломленным, как и я.
Но я не чувствую себя одинокой. Мне просто нравится его компания.
Нравится, что он рисковал собой, чтобы защитить Гейба. Нравится, что он не сдал меня полиции, нравится его дружба с Дунканом, нравится тот факт, что аномалы его не пугают. Нравится, что он пытался мне помочь. Нравится, что он по-прежнему со мной разговаривает.
Сэм снова бьет по груше, от чего трясутся подмостки на потолке.
– Скажи мне.
Он останавливается и задумчиво смотрит на меня; в воздухе, словно щепки, витают слова.
– Я искал гладиатора, – отвечает он, поднимая руку и показывая черный браслет, который я уже видела раньше. Внезапно поведение вышибалы становится более понятным.
Я отхожу на шаг.
– Ты хочешь участвовать в турнире?
– Я не могу. Я ординар. Но я хотел стать спонсором аномала, да.
– Пытаешься выиграть миллион?
Он выдыхает.
– Я стремлюсь не к деньгам.
Он хочет что-то исправить. Что-то изменить.
– Поэтому ты меня преследовал? – мое сердце ухает вниз. Если все это было уловкой, чтобы уговорить меня бороться для него…
Но его взгляд утихомиривает мой страх.
– Нет, Веспер. Я пошел за тобой, потому что хотел убедиться в твоей безопасности.
– Ну, разве этим ты не упустил свой шанс найти кого-то?
– Нет. Во второй тур еще допускаются участники.
Я вспоминаю правила подписанного мною договора.
– Ты потратишь десять тысяч долларов ради возможности победить в этом турнире? – спрашиваю я, и мой голос повышается на октаву.
Его лицо принимает чрезвычайно серьезное выражение, и это единственный ответ, который мне нужен.
– Ты знаешь, кого хочешь?
– Господи, ну ты и настырная, – фыркает Сэм, крутя запястьями. Его кожа натягивается от бандажа. – Знаю, но она предупредила, что, если я попытаюсь убедить ее, она надерет мне зад. – Он встречается со мной взглядом.
Мне стоило бы рассердиться, что он вновь поднимает эту тему, но что-то в его глазах меня останавливает. Я замираю, и на задворках моего разума зарождается намек на идею.
– Он одолел меня, Сэм. Я проиграла.
– Потому что ты сдержалась. Я видел, что ты сделала в «Алоэ». Ты могла бы размазать любого из них.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
Сэм поворачивается ко мне и снова потирает костяшками нижнюю губу.
– Ты спросила того парня в «Алоэ», чего он боится. Прямо перед тем, как все началось.
Я не смею пошевелиться, даже не дышу, пока смотрю на него чуть ли не с вызовом в глазах.
– Ты предвестница.
– Откуда ты знаешь, кто такие предвестники? – тихо спрашиваю я.
– Я знаю об аномалах немного больше, чем среднестатистический ординар, – парирует он.
Я чувствую гул в голове, в крови бурлит адреналин. Пытаюсь усмирить свои кружащиеся в голове мысли. Что мне делать, все отрицать? Сказать, что он ошибся? Что наслушался всякого бреда?
Но когда я поднимаю взгляд на Сэма с готовыми возражениями на кончике языка, его вид останавливает меня – то, как он смотрит на меня в ожидании и без намека на страх.
И вместо того, чтобы придумать тысячу ложных доводов, которыми, наверное, все-таки стоило воспользоваться, я киваю.
Он делает шаг в мою сторону, на его лице ясно читается возбуждение.
– Никогда не думал, что повстречаю человека с такой силой.
– Ага. Все не так восхитительно, как кажется, Сэм. Первое тому доказательство – я чуть не убила тебя меньше двух дней назад.
Сэм качает головой.
– Но ты этого не сделала.
Я невесело смеюсь и поднимаю голову к потолку, вытирая указательным пальцем остатки туши, которую украла у Мэвис.
– Я сдержалась, потому что не могла контролировать свою магию. Я могу ухватиться за страх, когда человек близко, но стоит ему отойти, и у меня все ускользает из рук. Мне нужен его сильнейший страх. Обычно он и наихудший, и тогда… – я не заканчиваю, поскольку не знаю как. «И тогда мой страх подпитывает его и отказывается исчезать. Становится сильнее меня. Я выпускаю в мир монстра».
Хотя это не единственное, что делает меня чудовищем. Идея, зародившаяся пару минут назад, расцветает в моей голове. Сэм делает шаг в мою сторону, его глаза горят.
– Тогда я научу тебя подбираться к ним ближе. Суть джиу-джитсу в том, чтобы небольшой человек мог использовать размеры противника против него самого. Если добавить к этому элементы тайского бокса и крав-мага? Ситуация будет полностью под твоим контролем. Черт, да тебе даже не понадобится использовать силу, Веспер! Я наблюдал за их боями много месяцев. Они полагаются только на свои способности. Они понятия не имеют, что делать при встрече с настоящим бойцом. Клещ или нет, примени болевой прием на Карле, и он сдастся.
Наступает секундная тишина, и я опускаю взгляд на свои руки. Не могу поверить, что всерьез задумываюсь об этом.
Сэм подходит еще ближе.
– Я куплю тебе место в турнире. Позволь мне тренировать тебя. Ты надерешь всем задницы и уйдешь с миллионом долларов, а я…
Он замолкает, встречаясь со мной взглядом, и сглатывает. Но я знаю этот взгляд. Он проглотил остаток фразы. В этой истории кроется больше, чем мне известно.
– С чем? – спрашиваю я, поскольку должна знать, на что подписываюсь. – Для чего ты хочешь использовать реверсию?
Сэм смотрит на меня с мгновение, а затем опускает голову, обдумывая следующие слова.
– Меня покинула девушка, – осторожно говорит он.
Я прищуриваюсь.
– И это все?
Девушка. Внезапно татуировка на его бицепсе приобретает новое значение.
– Все? – Он смотрит на меня исподлобья. – Тебе когда-нибудь разбивали сердце, Веспер?
– Я не принижаю ее важности для тебя, ладно? Просто не считала тебя одним из тех… – я выдерживаю паузу, пытаясь подобрать подходящие слова, а затем чопорно заканчиваю: – Из тех, кто быстро остепеняется.
Сэм улыбается, и напряжение между нами испаряется.
– Что ж, а я не считал тебя одной из тех, кто любит лезть в чужие дела, так что мы оба ошиблись.
– И как это работает? – уточняю я, отчаянно пытаясь сменить тему. – Турнир?
– Перед боем ты записываешь свою трагедию в журнал. Затем побеждаешь, происходит реверсия, и я отдаю тебе призовые деньги.
– Мне нужно записать ее? Почему?
– Только аномал может писать в журнале.
Мой разум продолжает против воли обдумывать эту идею.
Проходит миг, и я наполняю его словами, которые решат мою судьбу:
– Давай сделаем это.
– Ты серьезно?
Теперь я узнаю этот взгляд в глазах Сэма – это та же неистовая, безрассудная надежда, которую я почувствовала, когда отец рассказал, что его выпотрошили. Скалящаяся, изголодавшаяся надежда, согласная на любой кусочек даже тени возможности, который ей подкинут.
Должно быть, эта девушка всерьез его охомутала.
Я обвожу взглядом зал, начиная от пота, оставшегося на мешке и заканчивая своими босыми ногами.
– Но ты не слишком-то радуйся. Все это не будет иметь значения, если окажется, что мой соперник боится атомной бомбы и я устрою в половине страны ядерную зиму.
Неудачная шутка. Сейчас вообще не время для шуток, не говоря уж о плохих. Но я хочу предупредить его об истинном значении моего бремени, и при этом чтобы это прозвучало беззаботно. Так беззаботно, как только может прозвучать новость о ядерной войне.
– Этого не произойдет, – заверяет меня Сэм.
– Когда следующий бой?
– Через две недели.
Я могла бы уйти. Сказать, что он прав и я даже слышать об этом не хочу. Что он безумец. Но в моей груди пульсирует неведомая сила, похожая на кайф от наркотика. Если Сэм прав, возможно, я смогу победить, не выпустив при этом рой пчел-убийц размером с лошадей, гибрида клоуна и паука или еще какой-то адский ужас, таящийся в глубинах сознания других гладиаторов.
Сэм подходит ко мне вплотную. Он весь потный, тяжело дышит и смотрит на меня по-новому. В кафе я была просто девушкой, которая оказалась не в том месте не в то время. Затем той, кто чуть не утопил его на кухне кафе. Вчера я была девушкой, которой нужно было где-то переночевать.
Но сейчас?
Он не сводит с меня глаз – я единственная в этом мире, кто может залатать его раны. Кто может дать ему противоядие от отравы, которую он вдыхал с тех пор, как ушла Элиза.
– Это серьезное решение. Не принимай его поспешно, – говорит Сэм. – Обсудим все позже, ладно?
Я киваю, хотя мое решение уже принято. Нужно создать видимость, будто это не так легко, как есть на самом деле.
Когда Сэм уходит в душ, мысль, таившаяся в тени моего сознания, растет с такой силой, что я ахаю.
Неужели я всерьез об этом думаю?
Я не просто буду бороться в этом турнире. Я выиграю.
А затем?
А затем я сама воспользуюсь реверсией.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?