Текст книги "Проклятые короны"

Хозяин гостиницы лишь пожал плечами:

– Это все, что есть, мисс. Мы последняя гостиница на многие мили вокруг. В Эллендейле есть более шикарное заведение, если хотите попытать счастья…

– В Эллендейле? – голос Розы стал на октаву выше. – Нет-нет! Думаю, мы останемся здесь, а утром продолжим путь. Видите ли, нам предложили работу у… – она попыталась вспомнить благородную семью, жившую на юге: – лорда Шеннона и его семьи. Внизу, в Голдерс-Глене.

– Если завтра встанете пораньше, то доберетесь до Глена к вечеру, – услужливо подсказал Тодрик. – Но возьмите с собой плотный обед. Между нашими городами ничего нет.

– За исключением долины Ядовитых Трав, – пробормотал хозяин гостиницы. – Но лучше обойти ее. Те, кто проходит через нее, выходят оттуда совсем другими людьми.

– Если вообще выходят, – зловеще добавил Тодрик, – воздух там дурманит разум.

Роза и Шен обменялись взглядами.

– Не беспокойтесь об этом сейчас, – сказал владелец. – Так вы планируете занимать комнату на чердаке или нет? Я подам вам бесплатный ужин за доставленные неудобства.

– Давайте поедим! – потер руки Кай.

Роза резко выдохнула. Это всего лишь на ночь. В Холлифорте она не королева, а странствующий артист. Вдали от любопытных глаз и болтающих языков. И кроме того, она предпочла бы спать в постели под защитой двух опытных воинов, чем на улице, где любой может на них наткнуться.

– Мы займем ее, – сказала Роза, выдавив улыбку, – с благодарностью.

После ужина, состоявшего из тушеной баранины и сырой моркови, Тодрик проводил их в комнату на самом верху скрипучей лестницы.

– Проходите, – сказал он, не заходя внутрь, – не думаю, что мы поместимся там вчетвером.

– Ох! – воскликнула Роза, переступая порог и чуть не ударившись головой о низкую балку. Комната на чердаке оказалась очень тесной и с таким низким потолком, что голова Кая задевала его.

Маленькое окно выходило на городскую площадь, в углу примостился умывальник, остальное пространство занимала кровать.

Тодрик помахал им с порога.

– Если вам понадобится облегчиться ночью, под кроватью есть ведра, а туалет находится на заднем дворе.

– Потрясающе, – натянутым голосом произнесла Роза, – спасибо за гостеприимство.

Тодрик с любопытством осмотрел их.

– Что ж… спокойной ночи. – Как только он закрыл дверь, Кай отбросил хлыст в сторону и плюхнулся на кровать. Пружины застонали, когда он вытянулся и раскинул руки на всю ширину матраса.

– Я забираю ее! – сказал он, уткнувшись лицом в подушку.

– Конечно же, нет! – возразила Роза, хватая вторую подушку, чтобы ударить его по затылку.

Кай усмехнулся и перевернулся на другой бок.

– Я посмотрел бы, как ты заставишь меня сдвинуться своими маленькими ручками-шпильками.

Роза оскорбленно ахнула.

– Позволь мне. – Шен сгруппировался и запрыгнул на кровать. Матрас спружинил, сбросив Кая, и он с оглушительным стуком упал на пол.

Роза расхохоталась.

Кай вскочил с хлыстом в руке. Он туго натянул его и угрожающе щелкнул.

– Ты пожалеешь об этом, кузен!

Шен уклонился от атаки Кая.

– Ты слишком медленный.

Кай ухмыльнулся и отвел хлыст назад.

– Посмотрим.

– Прекратите! – Роза встала между ними. – Ведите себя прилично! Мы не можем привлекать к себе внимание. Я лягу на кровать с Эльске. Вы можете взять по подушке.

– Как щедро с твоей стороны, королевишна! – Кай схватил подушку и растянулся на полу в изножье кровати. – В пустыне было бы удобнее, чем здесь, – проворчал он, двумя решительными ударами сбрасывая ботинки.

– Кстати об Эльске, – сказал Шен, подойдя к окну. – Я должен привести ее.

Роза подошла и встала рядом с ним, слишком хорошо осознавая, насколько близко их лица находятся в узком пространстве.

– Я спущусь вниз и проверю, свободен ли путь. А затем проведу волчицу сюда. – Он пригвоздил Кая предупреждающим взглядом. – А ты оставайся на полу.

Кай отмахнулся от него:

– Не беспокойся о целомудрии своей королевы. Если бы она была в моем вкусе, я бы уже соблазнил ее.

– Прошу прощения! – Роза тряхнула волосами, расстроенная их спутанностью. – Что ты имеешь в виду?

– Ничего личного. – Кай одарил ее хищной улыбкой. – И я видел, как ты смотришь на моего кузена, но, если честно, я – просто более симпатичная, увеличенная его версия.

Шен навис над Каем:

– Что ты сказал?

Кай усмехнулся и перевернулся на другой бок.

– Вы оба такие взвинченные. Должно быть, дело в вашем подавленном желании. – Он усмехнулся в подушку. – Любой, у кого есть глаза, видит, как вы вожделеете друг друга. Не позволяйте моему присутствию помешать вам наконец что-то с этим сделать.

Роза вспыхнула от слов Кая и потеряла дар речи.

Шен смотрел куда угодно, только не на нее, его щеки были краснее, чем она когда-либо видела.

– Эльске, – наконец произнесла Роза, – тебе следует…

– Верно. Я пойду. – Шен выскочил из комнаты, как будто спасался от пожара.

Роза прислонилась к подоконнику, когда Кай разразился смехом.

– Это намного веселее, чем бой с ним, – усмехнулся он. – Тебе действительно следует избавить моего кузена от страданий. Либо пусти его в свою постель, либо скажи, что этого никогда не случится. Ты не можешь вечно держать его на расстоянии вытянутой руки.

Роза напряглась:

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. И напоминаю тебе в очередной раз, что я твоя королева.

– Тогда я оставлю свои советы для тех, кто ценит их, – пробормотал Кай, закрывая глаза. – Спокойной ночи, королевишна. – Через несколько мгновений он крепко спал, и его храп разносился по всей маленькой комнате.

Когда Шен вернулся через несколько минут, он прижимал к груди снежную волчицу, завернутую в его плащ так, что торчали только ее морда и хвост.

– Ты принес ее на руках?

Шен закрыл дверь ногой.

– Я подумал, что, если кто-то остановит меня, я сделаю вид, что это ты.

Роза уставилась на волчицу в плаще, когда он опускал ее на землю.

– Я?

Эльске тут же прыгнула на кровать и свернулась калачиком.

– Что ж, мой план состоял в том, чтобы сказать, что ты подвернула лодыжку по дороге в туалет и… – он задумался.

– …отрастила хвост? – поддразнила Роза.

Шен потер шею.

– В любом случае дело сделано. – Он взглянул на храпящего брата. – Он похож на умирающего осла.

– Должно быть, он в самом деле устал. – Роза зевнула, садясь на кровать. – Это был очень длинный день.

– Что ты думаешь о Бэрроне? И о Рен? И обо всем происходящем? Шен осторожно сел рядом с ней, но тут же напрягся, когда застонали пружины.

Розе отчаянно хотелось, чтобы волчица не лежала у нее на кровати, как и раздражающий воин-ведьмак на полу. Или целая пропасть недосказанного-несделанного между ними.

– Думаю, я все еще в шоке, – призналась она. – Не могу много думать о Рен или зацикливаться на том, с чем она может столкнуться в Гевре, потому что мне слишком страшно. А я не могу позволить себе бояться прямо сейчас, Шен. Я должна быть сильной.

Шен повернулся к ней всем телом, приподняв пальцем ее подбородок.

– Роза, ты самый сильный человек, которого я знаю.

Роза посмотрела в его темные как ночь глаза. И, не успев передумать, наклонилась и прижалась губами к губам Шена. Тот замер, от неожиданности мышцы его тела на мучительный миг замерли, а затем его губы приоткрылись, и он поцеловал ее в ответ. Шен стал смелее, голоднее, он запустил пальцы в волосы девушки и притянул ее к себе, посылая восхитительную волну тепла по телу Розы.

Девушка вздохнула от удовольствия, когда он скользнул языком в ее рот, чувствуя, что она вот-вот воспламенится…

Затем Эльске зарычала, и момент был упущен.

Роза отстранилась, внезапно слишком остро осознав, что их окружает: на кровати лежала волчица, а на полу – человек, храпящий! Погодите, нет, не храпящий – он посмеивался.

– Это все? – спросил Кай, который теперь сидел прямо и беззастенчиво смотрел на них. – Не останавливайтесь из-за меня.

Роза спрятала лицо в ладонях. Спасибо богине за Эльске.

– «Роза, ты самый сильный человек, которого я знаю», – передразнил Кай. – Вот это слова влюбленного.

В мгновение ока колено Шена оказалось на груди Кая, а кинжал приставлен к его горлу.

– Кузен ты или нет, я залью пол твоей кровью.

Кай приподнял бровь:

– За что? Это ты засунул свой язык ей в рот.

– Шен, все нормально, – сказала Роза. Это ее ошибка – она не должна целовать Шена. Не сейчас, не здесь. – Пожалуйста, убери кинжал.

Шен поднялся.

– Не помню, чтобы ты был таким раздражающим, – сказал он, засовывая кинжал обратно в сапог.

Глаза Кая заплясали в залитой лунным светом темноте.

– Многое изменилось с тех пор, как ты был дома, братец. С этими словами он повернулся на бок и через несколько секунд захрапел.

Роза посмотрела на Кая:

– Не знаю никого, кто мог бы так быстро засыпать.

– Нам тоже нужно поспать, – сказал Шен, проводя рукой по волосам. – Завтра важный день. – Он перешагнул через Кая и обошел кровать с другой стороны, где скинул ботинки и растянулся на полу.

– Вот. Возьми хотя бы подушку, – сказала Роза, прежде чем забраться под одеяло и устроиться на кровати, Эльске свернулась калачиком у ее ног.

– Спокойной ночи, Роза, – тихо сказал Шен.

– Спокойной ночи, Шен.

Роза медленно, потихоньку перевернулась на кровати и небрежно опустила руку, как будто сделала это случайно. На мгновение рука безвольно повисла, а затем она почувствовала теплое прикосновение пальцев Шена, когда они переплелись с ее пальцами. Он запечатлел на них поцелуй. Жар от этого разлился по ее телу, и ей очень захотелось затащить Шена на кровать и позволить ему поцеловать ее как следует. Бесконечно.

Но если она этого не получит, то будет довольствоваться малым: ее рука в руке Шена и нежный ритм его дыхания, когда он будет спать рядом с ней.

Когда его хватка ослабла, а рука упала, Роза убедилась, что парень спит, а потом посмотрела на него сверху вниз, благодарная лунному свету, проникавшему в окно.

Шен выглядел умиротворенным. Роза позволила себе восхититься чертами его лица, сильной линией подбородка и мягким изгибом губ, тенью от ресниц на щеках.

Затем Эльске пукнула, и этот звук так поразил Розу, что она чуть не упала прямо на Шена. Она откатилась на середину кровати и крепко зажмурила глаза, желая заснуть. Шен прав: завтра важный день.

Рен
Глава 17

Ночь опустилась на Гринстад, а Рен так и не получила ответа от короля Аларика по поводу предложенной сделки. Солдаты заперли ее в комнате на четвертом этаже, и она ждала ответа весь день. Может, она и была пленницей Гевры, но ее камера была на удивление роскошной: практически такого же размера, как комната Розы в Анадоне, со свисающей с потолка хрустальной люстрой, стены были оклеены темно-синими обоями, которые слабо блестели в мерцающем свете. Золотая мебель выглядела настолько роскошно, что Рен сначала даже не решалась присесть. Диван и стулья в тон были завалены подушками цвета слоновой кости с серебрянными кисточками. В центре комнаты стояла отделанная золотом кровать под балдахином. На ней лежало пуховое одеяло, пушистое, как летнее облако, и были разбросаны по меньшей мере десять подушек. Меховое покрывало манило лечь на него.

Рен заглянула в шкаф и обнаружила, что он набит дорогими нарядами, подбитыми мехом пальто и мягкими зимними шарфами, бархатными и кружевными платьями, которые заставили бы Розу съежиться от зависти. Кому же все это принадлежит?

Из большого окна открывался вид на заснеженные горы Фоварр, ее зубчатые вершины пронзали низко нависшие облака, а долины терялись в тенях. Звери выли на убывающую луну, а ночные ястребы летали по небу цвета индиго. Несмотря на ледяной туман, окутавший шпили дворца Гринстад, в спальне было на удивление тепло. Жаль, что в ней нечего было делать. Сапоги Рен пачкали белый ковер, пока она расхаживала взад-вперед, ожидая решения Аларика.

Она не была настолько глупой, чтобы думать, что Банба где-то рядом и наслаждается такой же роскошью, что и она. Надо как-то выбраться из этой комнаты и увидеть бабушку. Терпение ведьмы истощалось с каждым часом, она не отрывала взгляда от дверной ручки, желая, чтобы она наконец повернулась. Солдат с другой стороны двери молчал. Она и не узнала бы, что он здесь, если бы его волк не храпел так громко.

Пальцы Рен начало покалывать, но без основы своей магии она бессильна. Тор забрал у нее мешочек с песком, а остальное было в ее сумке, которую выбросили во дворе. Она обыскала комнату в поисках чего-нибудь подходящего – нового вида земли, – но король был на два шага впереди нее: в комнате не росли цветы, в камине не лежали дрова. Она открыла окно и высунула голову. Стены дворца были гладкими на ощупь, по каменной кладке не полз плющ, не было видно ни одной решетки.

– Неужели их убьет попытка посадить что-нибудь в эту гигантскую ледяную глыбу, – пробормотала она, захлопнув окно. Она подошла к гардеробу, перебрала платье за платьем, тщетно ища железную пуговицу или хотя бы булавку. – Умный дикарь.

Она пересекла комнату и заколотила кулаками в дверь. Волк тявкнул, пробудившись ото сна.

– Если вы не собираетесь меня выпускать, то, ради богини, хотя бы накормите. Я умираю от голода!

Она опустилась на пол и выпрямила ноги. К ее удивлению, ужин доставили вскоре после ее выпада. Возможно, у нее есть хоть какая-то власть. С кухни принесли наваристое тушеное мясо с детской ложкой. Без ножа.

Рен снова постучала в дверь:

– Это рагу пресное, как помойная вода. Не могли бы вы принести немного приправы?

Спустя несколько минут, когда Рен практически вылизала тарелку, дверь со скрипом отворилась, и внутрь вкатилась маленькая баночка соли. Рен схватила ее, ухмыляясь розовому оттенку. Дураки! Каменная соль – чистая, как в день добычи. Здесь она дороже золотой пыли.

Переодеваясь, Рен отложила в сторону новый кусочек земли. Ее туника была изорвана, а брюки испачканы после недолгого пребывания во дворе зверей. Если она собиралась рыскать по дворцу Гринстад, в ее интересах попытаться слиться с толпой. Лучше выглядеть дворянкой, чем воровкой. Она выбрала из шкафа бирюзовое платье с карманами, любуясь серебряным бисером вдоль выреза, когда надевала его. Оно было простым, но в то же время красивым. Но чье же оно? Оно не подошло бы пышным формам принцессы Аники, но, даже если бы подошло, Рен сильно сомневалась, что вредная принцесса поделилась бы своей одеждой с кем-либо, особенно с пленницами.

Она заплела волосы в колосок и стерла грязь со щек. Затем она сунула баночку с солью в карман и еще раз постучала в дверь.

– Что еще? – утомленно спросил солдат?

– Можешь убрать тарелку, – надменно сказала Рен. – Ты же не думаешь, что я буду спать в комнате, провонявшей тушеным мясом?

Солдат пробормотал гевранское ругательство.

– Я все слышу. Так не принято разговаривать с уважаемым гостем. Я королева, знаешь ли.

– Вы пленница, – исправил ее стражник.

– Это еще обсуждается. – Ее слова остались без ответа. – Если ты сейчас же не уберешь эту тарелку, я высуну голову из окна и буду кричать до тех пор, пока все в этом дворце не всполошатся, и винить в этом будут тебя. Ради всего святого, я же не прошу гарцующего пони! Просто засунь свою руку и убери ее.

Ключ повернулся в замке. В ту секунду, когда дверь со скрипом отворилась, Рен сдула соль со своей ладони, послав торопливое заклинание. Солдат рухнул на пол. Его волк вздрогнул и проснулся, но Рен была готова к встрече со зверем. Через несколько секунд он свернулся калачиком рядом со своим хозяином, и они оба храпели в совершенной гармонии.

Она отряхнула руки, когда вышла из комнаты:

– Что ж, это было слишком легко.

Рен с облегчением заметила, что коридор пуст. Она пошла по нему и увидела укую лестницу – видимо, для слуг. Она спустилась на один пролет, потом на другой, ее шаги по камню были легкими, как перышко. Звериный храп эхом разносился по дворцу, становясь все громче по мере того, как она спускалась. Рен не знала, где находятся темницы, но чувствовала: если рискнет спуститься достаточно глубоко, найдет их.

Услышав шаги, Рен прижалась к стене, прячась в тени, и поискала другой путь вниз. Где-то позади опять зазвучали шаги, только на этот раз они сопровождались цоканьем когтей по мрамору.

Девушка бросилась прочь от патрулирующего солдата и его зверя и завернула за угол с такой скоростью, что чуть не упала. Она резко остановилась и прижала руку к груди, чтобы успокоить колотящееся сердце. Лунный свет струился реками расплавленного серебра, отбрасывая сказочное сияние на дворец. Рен посмотрела вверх: за знакомым стеклянным куполом виднелось звездное небо.

Ох!

Она стояла на верхней площадке лестницы, глядя на тот же атриум, которым восхищалась несколько часов назад. Что-то задвигалось в полумраке, она осмотрелась – дыхание застряло у нее в горле. За пианино сидела женщина – гораздо старше Рен, с жилистыми руками и изможденным лицом, в черной ночной рубашке, ее длинные светлые волосы сияли, как жемчуг. Пальцы женщины легко лежали на клавишах, но она не сыграла ни одной ноты, а отсутствующим взглядом смотрела на пианино. Вид у нее был такой затравленный, что у Рен волосы встали дыбом. Казалось, что она замерзла.

И что еще более странно: хотя солдаты Аларика стояли по всему атриуму, ни один из них не смотрел на женщину. Даже звери, казалось, не замечали ее. Может, это призрак, возникший в воспаленном воображении Рен? Внезапно она поняла: это, должно быть, мать Аларика – отчужденная королева Валеска.

Рен попыталась подкрасться поближе, но неожиданно чья-то рука схатила ее запястье.

– Что, ледяной черт возьми, ты здесь делаешь? – раздался голос Тора совсем рядом с ее ухом. Рен подавила вскрик, когда он оттащил ее от перил в нишу.

– Кто эта женщина, сидящая за…

– Рен, это не Анадон, – яростно прошептал Тор. – Если тебя поймают, то отсекут голову.

Рен моргнула и посмотрела на солдата. Он затащил ее в нишу, жар его гнева прижал ее спиной к стене.

– Что ж, я не планирую попадаться. – Рен посмотрела на руки Тора на своей талии, ощущая каждый обжигающий дюйм его прикосновений. – Как ты вообще узнал, что я здесь?

Тор отдернул руки, возвращая одну на эфес своего меча.

– Я нашел твою сумку во дворе и нес ее тебе, когда обнаружил Ульриха, лежащего бесформенной кучей.

Рен закусила губу:

– Должно быть, он устал.

– Что ты планируешь, Рен? Ты пытаешься заманить Аларика в ловушку? Или ты играешь со мной?

– Звезды, Тор, я хочу увидеть, что моя бабушка все еще жива, – огрызнулась Рен. – Чего ты ожидал от меня? Что я буду ждать в этой комнате как безмозглая идиотка, пока этот высокомерный грубиян тратит мое время впустую и просто… игнорирует меня?

– Да, – процедил Тор сквозь зубы. – Да!

Рен резко выдохнула:

– Значит, ты совсем не знаешь меня.

– Однако я достаточно быстро нашел тебя.

– Ты выиграл в прятки, Тор, – сухо сказала Рен. – Не хочешь поиграть еще?

Тор прислонился к стене, удерживая ее в нише.

Рен толкнула его в грудь, твердую как скала, – Тор остался стоять так же неподвижно, как камень у их ног.

– С дороги!

– Темницы кишат зверями.

– Я владею магией.

Тор обвел взглядом ее тело. Рен сложила руки на груди:

– Ты никогда не найдешь…

Он сунул руку в ее левый карман и нащупал пальцами банку.

– Что ж, – вздохнул он, – это мне знакомо.

Рен прижала свою руку к его руке, пряча ее в карман:

– Не смей!

Его взгляд упал на ее глаза, затем на губы.

Рен уловила момент его слабости. Она поднялась на цыпочки, потершись носом о его нос.

Свободная рука Тора нашла ее руку. Он мягко оттолкнул ее:

– Эта не та игра, в которую мы сможем играть в Гевре.

Рен отпустила руку:

– Когда это было игрой?

– Ты скажи мне. – Он выдержал ее пристальный взгляд, доставая баночку с солью. – Я так и не выучил правила.

Рен наблюдала, как он кладет соль в карман, и ей захотелось влепить ему за это пощечину.

– Похоже, вот твои правила.

Их прервало низкое рычание, а затем стук приближающихся шагов. Рен отшатнулась, прижимаясь к камню. Тор накрыл ее тело своим. Рен закрыла глаза и положила голову на грудь Тора, слушая барабанный бой его сердца. Он положил на нее подбородок, и его губы слегка коснулись ее макушки.

Они стояли так до тех пор, пока шаги не стихли. Рен могла бы стоять так и дальше, прислушиваясь к ровному дыханию Тора, но он отстранился от нее, и перемирие было нарушено.

– Иди спать, Рен, ради нас обоих.

Волна усталости захлестнула Рен, когда она вышла из ниши. Она нахмурилась, посмотрев налево. Затем направо.

– Я заблудилась.

– Понял, – вздохнул Тор.

Он проводил Рен на четвертый этаж, где они обнаружили Ульриха и его волка, все еще дремлющих около двери. Рен ловко перешагнула через них и остановилась в дверном проеме.

– Тор, – обратилась она, – когда он примет решение?

Тор показал на роскошную спальню.

– Разве ты не видишь? Он уже это сделал. – Тор посмотрел на Рен, и в его глазах промелькнул страх. – Когда он придет и попросит твоей помощи, я надеюсь, ради твоего же блага, как и его, что ты откажешься.

– Почему? – поинтересовалась Рен.

Лицо Тора дрогнуло, он вышел.

– Просто поверь мне, – сказал он через дверь, – если ты больше ничего не можешь сделать, сделай это.

Ключ повернулся в замке, и его шаги затихли, оставив Рен размышлять над его последними словами. Ее сумка лежала на стуле возле туалетного столика. Она порылась в ней в поисках песка. Он исчез, капитан Тор Иверсен забрал все до последней песчинки. Остальные ее вещи были на месте, даже это нелепое зеркало, украшенное драгоценностями. Рен вытащила его, мельком взглянув на свое изможденное отражение.

– Какая же ты королева, – пробормотала она, положив его на комод. Не в первый раз за день она подумала о Розе за Бессолнечным морем и задавалась вопросом, как сестра восприняла известие о ее побеге. Пошлет ли она отряд солдат за Рен или доверит сестре разобраться с этим новым поворотом в их судьбе? Рен надеялась, что Роза сосредоточит внимание на Бэрроне и неприятностях, назревающих ближе к дому.

Рен забралась на кровать, стараясь не обращать внимания на укол вины из-за того, что бросила сестру. В полуночной темноте под завывание зимнего ветра за окном Рен чувствовала себя глупее, чем когда-либо. Тор был прав. В ту секунду, когда она предложила себя Аларику Фелсингу в тронном зале, его глаза загорелись, как полярные звезды. Эта шикарная спальня была не жестом доброй воли, а посланием. Он говорил ей, чтобы она устраивалась поудобнее.

Аларик не собирается отпускать Рен. Но как он планировал поступить с Банбой? Неопределенность, связанная с судьбой старой ведьмы, укачивала Рен, пока она не заснула. Она преследовала ее в кошмарах, в которых она звала бабушку, пока сильный мороз не охватил ее, замораживая кость за костью, вдох за вдохом.