Текст книги "Безумие"

00:40

Обогреватель с трещащим вентилятором в ее «Коммодоре» был установлен на максимум, но Софи бил озноб. Она обхватила рулевое колесо и, уронив голову на грудь, уткнулась носом в застегнутую на молнию кожаную куртку. Затем наклонилась, чтобы отрегулировать сиденье, и потянулась к зеркалу заднего вида. Все было не так, все причиняло ей неудобства. Она нашла бутылку с водой в бардачке, лежавшую между рулоном бумажных полотенец и кипой чеков. Попыталась выпить глоток, но у нее возникло такое ощущение, словно она разучилась глотать, и тут же поперхнулась.

Окно со стороны водителя было приоткрыто наполовину: чтобы воздух в машине не слишком быстро охлаждался, но при этом можно было расслышать плач ребенка. Встречные автомобили сигналили Софи фарами, но она продолжала ехать с включенным дальним светом, чтобы видеть происходящее в каждом темном закоулке, у каждого дома, на каждой темной улочке, в каждом переулке. Было нелогично, нерационально думать, что она сможет найти ребенка вот так запросто, на дороге, но по крайней мере Софи не бездействовала.

Из госпиталя она отправилась в Глэдсвил, твердо решив объехать все пустынные улицы пригорода, но здесь ей попадались только полицейские машины, которые, как и Софи, вели поиски. Потом она отправилась в город. За годы работы в «Скорой помощи» она изучила его как свои пять пальцев. От Рокс она сделала круг по Хикстон-роуд, затем стала петлять по маленьким улочкам, спускающимся к воде, на запад от Харбор-брйдж.

На Хай-стрит она увидела мужчину с детской коляской. Когда машина Софи поравнялась с ним, он бросил на нее недовольный взгляд. Она проехала мимо, развернулась и вернулась к тому месту, где встретила мужчину. Он прижмурился от яркого дальнего света фар, а Софи, увидев в коляске завернутого в одеяло ребенка с темными волосами, мгновенно нажала на педаль тормоза и выскочила из машины.

– Разрешите мне посмотреть на ребенка.

– Что?

– Покажите мне ребенка.

Мужчина откатил коляску за спину. Он посмотрел на машину Софи, потом – на ее куртку.

– Вы действительно из полиции?

– А что, не видно?

– Тогда покажите мне удостоверение.

Она сделала шаг вперед, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть ребенка. И снова увидела лишь прядь темных волос. Она почувствовала, как по телу поползли мурашки, и подалась вперед всем телом.

Мужчина отодвинул коляску еще дальше. Ребенок заплакал.

– Вы не…

– Разрешите мне только взглянуть на него.

– Что вам надо? Убирайтесь!

Глаза мужчины расширились от удивления, лицо выглядело бледным при свете уличных фонарей.

– К нам поступило сообщение о похищении ребенка, – начала объяснятьСофи, – поэтому мне необходимо посмотреть, как выглядит ребенок.

– А где полицейская машина и напарник?

– Если вы хотите, чтобы я вызвала подкрепление, я это сделаю прямо сейчас.

Вдруг мужчина бросился бежать, неуклюже толкая коляску перед собой. Ребенок заплакал громче. Софи бросилась за ним.

– Немедленно остановитесь.

В окнах близлежащих домов начали зажигать свет.

Хотя крики ребенка заглушало одеяло, уверенность Софи, что это был Лачлан, только возрастала. Что еще могло заставить этого человека пуститься наутек?

– Стоять! Полиция!

– На помощь! – закричал мужчина. – На помощь!

Свет зажегся еще в нескольких окнах.

– Вызовите полицию! Он украл моего ребенка!

– Нет, это мой ребенок! – запротестовал мужчина. – Что за бред!

Он споткнулся и чуть было не упал. Софи догнала его, но он опрометью бросился к какому-то дому, выхватил плачущего ребенка из коляски и крепко прижал его к груди, став спиной к входной двери.

– Если ты приблизишься хоть на шаг, я вышибу из тебя мозги, – выдохнул он.

Софи остановилась, пытаясь издали рассмотреть шевелящийся в его руках сверток.

– Только покажите мне его.

– Ни за что.

Машина Софи стояла на главной улице с включенным двигателем и работала на холостых оборотах. Люди, кто в ночной рубашке, кто в пижаме, выскакивали на тротуар и наблюдали за происходящим.

Мигающие красно-синие огни оповестили о приближении полиции еще до того, как их машины выехали на центральную улицу из-за поворота.

Софи не решалась отойти к обочине, чтобы встретить полицейских, боясь, что мужчина может убежать о услышала, как они подошли сзади.

– В чем дело?

Софи узнала этот голос.

– Алан, это я, Софи.

– Софи? Что ты здесь делаешь?

Старший констебль Алан Деннинг осторожно тронул ее за плечо. Софи на пару секунд отвела взгляд от мужчины с ребенком.

– Ты слышал, что произошло? Этот человек не дает мне посмотреть на ребенка. Думаю, это Лачлан.

Алан сделал шаг в сторону мужчины.

– Покажите ребенка.

– С какой это стати?

– Послушайте, – обратился к мужчине Алан. – Несколько часов назад в мужа этой женщины стреляли, а ребенка похитили. Я понимаю, что она напугала вас, но, надеюсь, и вы понимаете, чем вызвано такое ее поведение.

Мужчина посмотрел на Софи и опустил руки так, что можно было рассмотреть лицо ребенка. Это был не Лачлан. Софи почувствовала приступ тошноты и отвернулась.

Она оставила дверь машины открытой, поэтому, вернувшись в машину, снова ощутила холод в салоне. Но все же выключила обогреватель, чтобы позвонить Элле. Вызов был перенаправлен на голосовую почту.

– Пожалуйста, позвоните, как только появятся какие-нибудь новости, – произнесла Софи после звукового сигнала.

Алан склонился к окну автомобиля Софи.

– Мне искренне жаль, но это не он.

– Мне тоже. – Софи вытерла слезы.

– С мужчиной все в порядке, – успокаивал ее Алан. – Он сказал, что ребенок плакал и ему пришлось выйти с ним на улицу. Сказал, что сожалеет, что так вышло. Он ведь решил, что ты сумасшедшая, которая переоделась в полицейскую форму, чтобы украсть ребенка.

Софи обхватила руками руль.

– Я рассказала детективам о Сойере.

– Знаю, они звонили мне, – ответил Алан. – Мы предъявили ему обвинение за вождение в нетрезвом состоянии. Дело будет рассматриваться в суде через шесть недель.

– Он еще что-нибудь говорил о нас? Обо мне?

Алан посмотрел вдаль, в темноту улицы, потом – снова на Софи.

– Он повторял, что ты убила их. По крайней мере, он говорил так до тех пор, пока не приехал его адвокат и не посоветовал ему держать язык за зубами.

– Мне надо ехать, – сказала Софи.

– А что ты делаешь? Просто ездишь по улицам и ищешь?

– Да, именно так.

– Мы заняты тем же, – сказал Алан. – Но ты не должна говорить людям, что ты полицейский.

– А я и не говорила. Он сам решил, что я из полиции. Так что я здесь ни при чем. Все вышло само собой. У меня нет другой куртки, но я верну ее, как только смогу.

– Не беспокойся. – Он протянул руку через открытое окно и похлопал ее по плечу. – Будь осторожна.

Софи ездила по улицам к востоку от моста Харбор, медленно продвигаясь на юг. Из окна автомобиля она подсвечивала фонариком те места возле домов, куда не проникал свет фар, и молилась вслух:

– Боже, спаси и сохрани, пожалуйста, помоги.

00:47

С реки Парраматта дул холодный ветер. Элла втянула голову в плечи, пока они с Дэннисом шли по стоянке на набережной Нижний берег. По реке, почти не касаясь воды, неслись два полицейских катера, и свет их фар скользил по черной воде. Элла знала, что там находятся водолазы, которые на ощупь в темноте вели поиски. Несмотря на высокий риск, водолазы ныряли даже ночью, ведь они искали тот же объект, что и полицейские на суше. Элла думала о том, как им удается справляться с течением, и о том, есть ли у них шансы найти ребенка на том месте, где его бросили в воду. Посмотрев вниз по течению, она увидела там тоже много огней. Понятно. Они ведут поиски одновременно в нескольких местах.

– Здесь есть акулы, – сказал Дэннис.

– Спасибо за информацию.

Парковка для автомобилей была разделена бетонным железнодорожным мостом на две части. На большем участке стояли только три машины. Дэннис записал их номера. На вторую, меньшего размера, часть стоянки можно было спуститься по узкому проезду, рассчитанному не более чем на две машины. Стоянка плохо освещалась и плохо просматривалась с набережной.

БМВ Сойера находился в дальнем углу стоянки. Его обнаружила женщина, выгуливавшая собаку. Увидев Сойера в машине, женщина потащила собаку к телефону-автомату на набережной и сообщила, что мужчина умер прямо за рулем в своей машине.

На темной поверхности машины отражался свет установленных криминалистами фонарей, которые работали от генераторов и поэтому оглушительно шумели. Дэннис что-то сказал, но Элла не расслышала.

– Что?

Дэннис наклонился к ней поближе.

– Крутая тачка.

Подошел Джеймс Муни, офицер из группы криминалистов.

– У меня есть пара вещей, которые я хотел бы вам показать. Вот одна. – Он протянул пакет для вещественных доказательств, в котором находилась соска-пустышка. – Это нашли прямо здесь. – И повел их вокруг БМВ к обочине. Пухлым пальцем он указал на водосточную решетку, где возле лужи лежала грязная куча опавших листьев. – Это лежало вот здесь.

Элла посмотрела по сторонам. Можно было допустить, что кто-то проходил с ребенком и уронил соску, спускаясь с тротуара. Также легко можно представить, как эту соску потерял Сойер. Предположим, он нес ребенка на руках, в какой-то момент пустышка упала, он случайно пнул ее ногой, и та попала на водосточную решетку. Сойер ничего не заметил и сел спокойно в машину. Боковым зрением Элла видела мерцание темной воды.

– Выглядит почти как новая, – сказал Дэннис.

Муни согласно кивнул головой.

– Если эта соска не того ребенка, которого мы ищем, то вряд ли она пролежала здесь более суток.

– А на ней есть какое-то имя?

– Это было бы слишком просто, – сказал Муни.

– Думаю, нет необходимости показывать это матери, – предположила Элла.

Муни в знак согласия кивнул головой.

– Я бы хотел, чтобы провели тесты на ДНК и проверили наличие на ней отпечатков пальцев. – Он нырнул в машину и, вернувшись со старым, работающим от батареек фотоаппаратом «Polaroid», сделал моментальный снимок. – Покажите ей это.

– Что-нибудь нашли в машине? – спросил Дэннис Двери синего БМВ были открыты настежь, в салоне горел свет. Почти все поверхности в автомобиле были покрыты порошком для обнаружения отпечатков пальцев. Элла представила, как парамедики нашли Сойера, сидящего на кожаном сиденье, навалившись всем телом на руль. А еще она подумала о том, что увидела бы женщина, выгуливавшая собаку, если бы оказалась здесь немного раньше.

– Это нашли на полу возле сиденья водителя. – Муни протянул еще один пакет.

В пакете был тонкий пластмассовый шприц объемом в один миллилитр, похожий на шприцы с оранжевыми колпачками, которые можно увидеть в различных местах по всему городу. Больницы, частные клиники, а также диабетики и наркоманы – все пользовались такими шприцами. Такой шприц Сойер мог взять в своем частном кабинете или купить вместе с наркотиками.

– Мы снимем отпечатки и посмотрим, что нам удастся по ним узнать, – сказал Муни. – Кроме того, мы нашли несколько волосков на ковре и на сиденьях, но не похоже, что это детские волосы. А теперь посмотрите на это. – Муни указал на задний бампер. Там была вмятина со следами белой краски.

– Это уже интересно, – оживился Дэннис.

– Никаких заявлений о том, что вмятина была получена в результате столкновения с другой машиной, не поступало, но я склоняюсь к тому, что это не что иное, как автомобильная краска.

– Но с уверенностью мы сможем что-то сказать только тогда, когда получим заключение из лаборатории, – подытожил Муни.

Дэннис присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть вмятину.

– Совсем свежая.

– Что бы то ни было…

Муни не продолжил. Это была его коронная фраза для окончания разговора.

– Спасибо, – сказала Элла. – До свидания.

– Спасибо, – отозвался Дэннис, поднимаясь с корточек.

Элла засунула фотографию соски-пустышки в карман и вместе с Дэннисом отправилась обратно под железнодорожный мост. За лодками оставались полосы речной пены.

– Думаешь, Сойер имеет отношение к этому делу?

Дэннис завел машину.

– Поживем – увидим.

1:10

Софи так медленно ехала по пустым улицам Сурей-хиллз, что двигатель начал глохнуть. Она опустила стекло и, подсвечивая фонариком из окна, осматривала грязные подъезды многоквартирных домов и маленькие, заваленные хламом террасы стандартных коттеджей. Отчасти Софи помогал свет неполной луны, тускло освещавшей улицы. Из водосточной трубы выскочил черный кот, отчего Софи вздрогнула.

Она повернула налево за запрещающий знак и проехала пустой перекресток. В конце улицы у небольшой игровой площадки была припаркована машина «скорой помощи». В свете габаритных огней она увидела парамедиков, склонившихся над человеком, который лежал на траве, опираясь на локти. В одном из парамедиков Софи узнала Мика. Она оставила свою машину возле «скорой» и побежала через парк. Мик и его временный напарник, парамедик по имени Кили, смывали грязь с раны на ноге пострадавшего. Пациент глубоко вдыхал метоксифлуран. Когда Софи подошла к ним поближе, он улыбнулся ей:

– Привет, крошка.

Мик оглянулся.

– Софи?

Она разрыдалась:

– Они не могут найти Лачлана. Я ездила по городу и искала его сама. Я напугала до смерти какого-то беднягу с ребенком. Я просто не знаю, что мне делать.

Мик передал Кили емкость с физраствором и отвел Софи в сторону.

– Послушай. Я как раз собирался вызвать полицию. Этот мужчина рассказал, что вышел из квартиры и присел на качели, чтобы выпить чего-нибудь. Он не мог заснуть от того, что в квартире по соседству все время плакал ребенок.

Софи схватила Мика за руку.

– Іде он живет?

– Но это может быть и не Лачлан.

Софи поспешила к пострадавшему.

– Где вы живете?

На его лице появилась довольная улыбка, как у наркомана, поймавшего кайф от метоксифлурана.

– Вон там. На третьем этаже.

Софи посмотрела туда, куда он показывал головой. Это был многоэтажный дом.

– А где плакал ребенок?

– В квартире номер три-двенадцать.

Софи направилась к дому.

– Подожди, – сказал Мик. – Давай вызовем полицию.

– Поступай как знаешь, я не могу ждать.

Софи услышала, как Мик приказал Кили вызвать по рации полицию, а затем побежал за ней. Мик догнал ее у входной двери.

– Безопаснее будет дождаться полицию.

Софи ничего не ответила и ринулась вверх по лестнице через две ступеньки. Она услышала за спиной, как Мик нажал кнопку включения света на заданное время и поспешил за ней.

В подъезде стоял затхлый запах мочи, подгоревшего масла и сигаретного дыма. На лестничной площадке в углу валялись пустые банки из-под пива. Из квартиры на первом этаже доносился приглушенный смех. Послышался щелчок выключателя, и все погрузилось в темноту, но Софи продолжала подниматься по лестнице на ощупь.

– Что мы собираемся делать?

Сзади было слышно прерывистое дыхание Мика.

– Скажем, что кто-то позвонил и сообщил, что заболел ребенок.

– Это я должен им такое сказать?

– Я буду изображать полицейского.

– Что?

Софи почувствовала, как напряжена каждая клеточка ее тела. На лестничной площадке второго этажа она проверила, застегнута ли змейка на полицейской куртке. Теперь она услышала плач ребенка и ощутила, как по телу поползли мурашки. Ребенок плакал надрывно. Неужели это он? Неужели это Лачлан?

На площадке третьего этажа Мик включил свет. Квартира под номером три-двенадцать находилась через три двери от лестницы. Она постучала в дверь, и мужчина за дверью спросил:

– В чем дело?

Софи жестом подала Мику знак.

– «Скорая», – сказал он.

Из-за плача ребенка трудно было разобрать слова – за дверью переговаривались, потом последовал ответ.

– Мы не вызывали «скорую».

– Нам сообщили, что по этому адресу находится больной ребенок.

– Мы не вызывали.

– Значит, это сделал кто-то другой. И раз уж мы приехали, позвольте нам убедиться, что все в порядке.

– У нас все в порядке.

– Но мы слышим, как плачет ребенок, – сказал Мик. – Можно мы войдем на пару минут и осмотрим ребенка? После этого мы сразу же уедем.

Снова последовал приглушенный разговор. Мик жестом попросил Софи отойти к лестнице, но она не сдвинулась с места.

Мужчина за дверью сказал:

– Нам не нужна помощь, мы хотим, чтобы вы ушли.

Софи подошла вплотную к двери.

– Это полиция. Откройте дверь.

– Полиция, – выдохнул мужчина.

– Откройте дверь.

Несколько долгих минут нечего не происходило, и Софи решила, что мужчина догадался: она берет его на пушку. Но затем раздался звук снимаемой предохранительной цепочки, и дверь открылась. Свет залил лестничную площадку. Софи увидела мужчину в черных джинсах и футболке, со скрещенными на груди руками, а за его спиной на кушетке, обитой коричневым велюром, лежала женщина, обхватив руками завернутого в одеяло плачущего ребенка.

– Позвольте парамедику осмотреть ребенка, и мы сразу же уедем, – потребовала Софи.

– С каких это пор «скорая» и полиция работают вместе? – спросил мужчина.

– Иногда так бывает.

Софи вошла в квартиру первой. Мик последовал за ней. Женщина на кушетке – ей было за тридцать, загорелая, со спутанными каштановыми волосами – смотрела на них с негодованием. Завернутый в бледно-розовое потрепанное одеяло младенец лежал лицом к ней, поэтому единственное, что можно было увидеть, – прядь темных волос на его головке. У Софи учащенно забилось сердце.

– Это ваш ребенок?

– А чей же еще?

Ребенок продолжал плакать. Мик попросил:

– Позвольте мне быстро осмотреть его, и мы сразу же уедем.

Софи стояла возле женщины, спрятав плотно сжатые кулаки в карманах куртки, а Мик тем временем наклонился и потянулся к ребенку.

– Это девочка, – уточнила женщина.

Она развернула ребенка к ним лицом, и Софи поняла, что это не Лачлан. Ребенок с перекошенным от боли лицом был младше Лачлана, возможно, на пару месяцев. Кроме того, на подбородке у девочки было родимое пятно винного цвета.

Софи внимательно изучала комнату, пока Мик осматривал ребенка: проверил пульс и приложил руку ко лбу девочки, чтобы убедиться, что у нее нет высокой температуры. Софи чувствовала, как в ней закипает гнев по отношению к этим людям. Они тянули время, не открывая двери, она надеялась, что там был Лачлан, но теперь она чувствовала себя опустошенной. Разве станут вести себя так люди, которым нечего скрывать? На кушетке с одной стороны лежал свернутый спальный мешок, а с другой – валялись разбросанные вещи. На грязной лавке между крохотной кухней и гостиной лежали открытая пачка печенья, кусок хлеба, детская бутылочка, заполненная на треть молоком, и куча газет и была водружена полная окурков пепельница. Ничто не указывало на то, что в квартире, есть оружие или краденые вещи, но Софи была уверена, что они обязательно должны были быть здесь. Мужчина стоял переминаясь с ноги на ногу, и Софи поняла, как она поступит.

– Ну, теперь довольны? – спросила женщина.

Мик улыбнулся ей в ответ.

– Думаю, вы понимаете, что мы должны действовать по инструкции, иначе у нас могут быть проблемы.

– Спасибо, – с трудом проговорила Софи, хотя в этот момент ей хотелось закричать и ударить кого-нибудь.

На ступеньках они встретили трех полицейских. Софи сказала:

– Это был не Лачлан, но в квартире определенно происходит нечто странное.

Полицейские поблагодарили ее и поспешили наверх. На улице Мик спросил:

– Ты специально сказала так, чтобы они пошли и арестовали их?

– Разве ты не заметил, как неохотно они впустили нас в квартиру?

– Сейчас около двух часов ночи, – заметил Мик. – Если бы кто-то постучал ко мне в дверь, когда я никого не вызывал, я бы тоже отнесся к этому с подозрением.

Софи это было безразлично. Найти Лачлана – вот единственное, что имело значение.

Глава шестая

Четверг, 8 мая, 1:20

Дэннис открыл дверь в комнату для допросов, и Элла первая вошла в нее. Бойд Сойер быстро встал и протянул руку для приветствия. Он был худощав, как бегуны на длинные дистанции, которые тренируются много и подолгу. Ладонь Сойера была холодной и влажной на ощупь, глаза – красными, а лицо – помятым. Мужчина был одет в темные брюки, серую рубашку с засученными рукавами, от него исходил резкий запах пота и алкоголя, к которому примешивался, как уловила Элла своим чутким обонянием, запах рвоты и мочи. Она убрала руку за спину, чтобы незаметно вытереть ее о свои брюки.

Дэннис представился. На глаза Сойера навернулись слезы.

– Наконец-то хоть кто-то серьезно поговорит со мной. Дэннис жестом предложил ему сесть.

– Мистер Сойер, мы очень сожалеем о том, что произошло с вашей семьей.

– Я вам так признателен.

Сойер достал из нагрудного кармана сложенный белый носовой платок и принялся старательно вытирать покрасневшие воспаленные глаза.

– Наш разговор не займет много времени, а потом вас отвезут домой. – Дэннис наклонился вперед и положил ладонь мужчине на плечо. – Сейчас вы должны быть с дорогими вам людьми, а не здесь.

Сойер снова принялся утирать слезы, потом положил носовой платок на колени, выпрямился и глубоко вдохнул, всем своим видом выражая полную готовность к сотрудничеству. Элла прищурилась:

– Нам уже кое-что известно о том, что случилось вчера вечером, – сказал Дэннис. – Не могли бы вы еще раз поподробнее рассказать нам о случившемся?

– На меня напали и против моей золи накачали наркотиками, – объяснил Сойер.

Хорошо поставленный голос, открытый прямой взгляд – он выглядел как человек, который возлагает на полицию большие надежды.

– Как это произошло?

– Моя жена и дочь умерли позавчера. Жена родила ребенка дома. Эти парамедики… С тех пор я не могу находиться в доме.

– А что произошло сегодня вечером? – спросила Элла, – Вечером я выехал на машине в город, подальше от дома, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Куда вы поехали?

– Я не помню. Думаю, я был в каком-то пабе или баре, это единственное, что я припоминаю до того момента, когда я проснулся в своей машине в окружении парамедиков. Они рассказали, что привели меня в чувство при помощи налоксона, из чего следует, что меня накачали какими-то наркотиками. Потом меня стошнило, и сильно запахло алкоголем. Врач взял пробы крови, и я не сомневаюсь, что в них обнаружат и снотворное, которым меня, как я полагаю, тоже напичкали.

По ходу рассказа Сойер загибал пальцы, перечисляя то, что с ним сделали.

– Почему вы думаете, что вам дали снотворное?

– Если бы не снотворное, я бы оказал сопротивление. К тому же многие снотворные препараты вызывают амнезию. Этим объясняется то, что я не могу ничего вспомнить.

Сойер подтянул вверх рукав рубашки и вытянул вперед руку.

– Думаю, вы захотите сделать несколько снимков со следами инъекций.

Элла увидела след от иглы и синяк на внутренней стороне локтевого изгиба.

– Доктор, вы левша или правша?

– Левша.

Он вполне мог сделать инъекцию себе сам. Элла продолжила:

– Причинили ли вам какой-либо иной вред?

Сойер часто заморгал.

– Кроме попытки убийства при помощи наркотиков? Было ли что-нибудь украдено? Кошелек? Вашу машину они не взяли.

– Нет, ничего не пропало. – Сойер выглядел сбитым с толку. – Вряд ли это имеет значение в данной ситуации.

Дэннис толкнул Эллу ногой под столом.

– А вы не помните, с кем встречались в городе? – спросил Дэннис. – Попытайтесь вспомнить лица, имена.

Сойер на мгновение закрыл глаза, затем отрицательно покачал головой.

– Ничего не помню.

– Доктор, мы перед беседой проверили ваше досье, – начала Элла.

Сойер уставился на нее, а потом снова потянулся к своему носовому платку.

– Я знал, что это выплывет наружу.

– Это обычная процедура, – успокоил его Дэннис.

Сойер приложил сложенный платок к глазам.

– Это не имеет к случившемуся никакого отношения.

– Согласен, – заметил Дэннис, – но мы должны знать все обстоятельства этого дела, и ничего больше.

– Это было лишь несколько раз, с тех пор я никогда больше этого не делал, – сказал, всхлипывая, Сойер. – Я совершил ошибку, меня поймали и наказали, конец истории.

– Хорошо, – сказал Дэннис.

– Морфий и петидин? Тысяча девятьсот девяносто пятый год? Правильно? – спросила Элла.

– Девяносто второй, – поправил Сойер.

Голос Эллы смягчился:

– На самом деле, мне кажется, та история имеет непосредственное отношение к происшедшему. Знаю, раньше, когда у вас были проблемы в личной жизни, вы принимали наркотики. Тогда они помогли вам заглушить боль. Хак случилось и этим вечером. Вас переполнял гнев оттого, что у женщины, которая, по вашему мнению, виновна в гибели вашей жены и дочери, есть семья, и вы снова потянулись к игле. Наркотики можно купить в баре, все это знают, вы отправились именно туда, купили наркотики и выпивку. А когда вы сидели в машине с пристегнутым ремнем безопасности, под воздействием алкоголя вам неожиданно пришло в голову, что можно и другим способом облегчить свою боль. До того как вы осознали это, вы уже были на пороге дома Филипсов.

Сойер поднял на Эллу глаза, полные слез. Он выглядел растерянным.

– Кого?

– Я говорю о Софи Филипс, парамедике, которая принимала роды у вашей жены.

– Какое отношение она имеет ко всему этому?

– Сегодня вечером на ее мужа было совершено покушение, а ее ребенка похитили.

Сойер удивленно смотрел на Эллу, открыв рот.

– Вы думаете, что я имею к этому отношение?

– А что вы сами об этом скажете?

– Конечно, нет.

– Вы обвинили ее в убийстве жены и дочери и угрожали убить ее.

Он кивнул головой.

– Я был пьян и в отчаянии.

– А сегодня вечером вы были не в таком же состоянии. Его губы сжались в узкую белую полоску.

– Я пришел сюда, чтобы сделать заявление о преступлении, которое было совершено по отношению ко мне, а не выслушивать обвинения в свой адрес.

– Мы вас понимаем, – заговорил Дэннис. – Вас никто ни в чем не обвиняет. Как я сказал раньше, это стандартная процедура – мы всегда проверяем прошлое потерпевшего. – Он снова коснулся руки Сойера. – Когда ты закончим, у вас снимут отпечатки пальцев. Это поможет определить, кто, кроме вас, был в вашей машине или возле нее и прикасался к вещам в салоне. Вы помните, как ехали на набережную? Можете ли вспомнить что-либо о баре, в котором, как вы полагаете, вы пили?

Сойер приложил мокрый носовой платок к глазам.

– Ничего не помню.

– Помните ли вы, что столкнулись с другой машиной?

– Мой БМВ поврежден?

– Повреждение незначительное, но мы сможем установить, где и когда это произошло. Так мы сможем найти тех, кто накачал вас наркотиками.

– Такое я бы запомнил. Если, конечно, был не под кайфом.

Элла скрестила руки на груди.

– Хорошо, – сказал Дэннис. – Полагаю, у нас достаточно информации, чтобы продолжать расследование. Пойдемте со мной, я сниму отпечатки пальцев, сделаю снимок руки и, пожалуй, возьму образцы волос для сравнения.

– Зачем это?

– В машине обнаружили несколько волос. Они могут принадлежать нападавшим на вас, но сначала надо убедиться, что это не ваши волосы.

– Теперь понятно. Я согласен.

– Затем я найду кого-нибудь, кто отвезет вас домой.

Сойер направился за Дэннисом в коридор, а Элла осталась одна в пустой комнате. Все прошло, как и было запланировано. Сойер не заупрямился, не вызвал своего адвоката, и теперь они получат отпечатки его пальцев и образцы волос. Если он оставил отпечатки в доме Филипсов или на записке, их можно будет опознать без труда.