Текст книги "Невинные грехи"

– Эй! – сказала одна. – У тебя есть еда. Я чую ее запах. Дай мне!

Попрошайка резко ткнула ее ложкой, отчего Фелисити вздрогнула.

Спина ее покрылась холодным потом. От мерзкого запаха грязи, алкоголя и немытых тел у нее закружилась голова, и она отступила от решеток. Камеры были забиты фальшивомонетчицами, воровками и проститутками. Ближе всех к ней сидели на полу несколько женщин с замусоленными картами в руках. Еще одна выбирала вшей из волос маленькой девочки.

Мысль о том, что где-то здесь находится мать, была для нее невыносима. Ее охватила паника. Она прикоснулась к руке надзирателя.

– Прошу вас, откройте дверь, позвольте мне войти туда и найти мать.

– Не могу. Туда даже я не вхожу один. – Он указал на кучу тряпок посередине камеры. – Я думаю, это та женщина, которую вы ищете.

Фелисити на миг растерялась, но тут тряпки зашевелились, и она, приникнув к прутьям решетки, увидела, что это была лежавшая на полу хрупкая женщина. В длинных засаленных каштановых волосах ее запуталась солома, одежда превратилась в рванье. Словно почувствовав внимание, узница повернула бледное изможденное лицо и обратила на Фелисити мутные глаза.

– Мама!

Неожиданно женщина оживилась. Взгляд ее сделался осмысленным, она проползла через толпу к решетке и поманила Фелисити.

– Скажи, девочка, почему я до сих пор здесь? – произнесла она хриплым шепотом.

Фелисити подалась вперед.

– Мама… Я… – Она протянула руку сквозь решетку.

Узловатая рука матери просунулась через внутреннюю решетку и с неожиданной силой вцепилась в ее рукав.

– Меня уже должны были освободить.

Она дернула девушку за руку, и та ударилась скулой об осклизлые прутья решетки.

– Мама, пожалуйста… – Горячие слезы подступили к глазам Фелисити. – Отпусти меня, я все объясню.

Сидевшие рядом женщины загоготали:

– Ты что, не понимаешь, Мортима? Твоя дуреха дочь ничего не смогла сделать. Никуда ты отсюда не денешься!

Мортима приблизила лицо к Фелисити и обдала ее зловонным дыханием.

– Это правда, моя дорогая? Ты ничего не сделала?

Фелисити похолодела, когда услышала тон матери и ласковые слова, за которыми так часто следовала пощечина.

Она сглотнула, потом изобразила то, что, как она надеялась, походило на уверенную улыбку.

– Так ты теперь замужем? – Глаза Мортимы заблестели.

– Да, мама. – Фелисити отступила на шаг и принялась оббивать пыль с подола, пытаясь совладать с чувствами.

– Ты стала невесткой тюремщика? – сказала Мортима, усаживаясь на пол.

– Нет, его сын так и не пришел.

Да и зачем ему было приходить? Боже, мать никогда ее не поймет! Фелисити не походила на мать. Она была лишена того начала, которое позволяло бы ей делать те мерзкие вещи, которые требовала от нее мать.

– Выходит, ты новая жена начальника тюрьмы. Наверное, я тебя недооценила.

– Нет.

– Ты же сказала, что вышла замуж. – Мать смерила дочь подозрительным взглядом.

– Вышла… Но за другого человека.

– За другого? Какого черта, девчонка?! Как это поможет мне? Ты должна была выйти за тюремщика или его сына. У нас был такой план.

Это никогда не было моим планом.

– У меня не было выбора, мама. Сын тюремщика поцеловал меня.

– Ты позволила ему поцеловать себя? И это все? – Мать Фелисити раздосадованно засопела. – Никчемная девчонка!

– Этого оказалось более чем достаточно. В глазах друзей я была опозорена. Меня исключили. – Фелисити уже расхаживала перед решеткой, как лев в клетке. – Потом вмешалось провидение и дало мне спасение… в лице одного родовитого джентльмена, который находился почти в таком же положении, как я.

– И он на тебе женился? – с большим сомнением в голосе спросила мать.

– Да. Хотя я до последней секунды не верила, что он сделает это. Все ждала, что он уйдет, но он не ушел. Мы поженились случайно.

Какое-то время мать Фелисити сидела молча, буравя дочь злым взглядом.

– Как я уже говорила, никчемная девчонка.

Сердце Фелисити сжалось. Она не была никчемной, несмотря на то что мать повторяла ей это тысячу раз. В душе она понимала, что ничуть не хуже других людей. Когда мать бросила Фелисити, ее взяла к себе тетка и воспитала как свою дочь, любила и верила в нее настолько, что та в конце концов и сама в себя поверила. Фелисити подняла голову. Она не никчемная.

– Думай, что хочешь, мама, но теперь я леди Грант Синклер.

– Ну да, конечно. – Мать явно не поверила ей сначала, но, когда выражение лица Фелисити не изменилось, взялась за решетку и встала с пола. – Ты – леди? Что, правда, что ли? – На лице ее загорелась странная зловещая улыбка.

Не надо было рассказывать матери про брак. Все равно его скоро аннулируют. И это, вероятно, произойдет еще быстрее, когда Грант узнает, что ее мать сидит в застенках Ньюгейтской тюрьмы.

Она стала жертвой минутной слабости: Фелисити просто захотелось, чтобы мать гордилась ею, подумала о ней что-то хорошее. Хотя бы раз. Как это ужасно – нуждаться в одобрении того, кто презирал и обижал тебя всю жизнь! Фелисити стало противно.

– Гм, быть может, в тебе все же есть что-то от матери. Расскажи, как тебе это удалось. Ты соблазнила его? Задрала юбку и попрыгала у него на коленях?

– Нет, нет! – Фелисити твердо покачала головой. – Я ничего не делала и не планировала. Я же говорю, это произошло случайно, – пробормотала она.

Вспомнив про хлеб и сыр, девушка достала пакет.

– Стойте! – крикнул надзиратель. – Дайте это мне.

Фелисити развернула газету.

– Здесь только хлеб и кусок сыра. Больше ничего.

Надзиратель выхватил у нее хлеб, разломал его на мелкие куски и бросил обратно на газету.

– Должен проверять, чтобы в камеры не передавались ножи или другие предметы.

Он оторвал кусок сыра и положил себе в рот.

– Пожалуйста, посмотрите на нее. – Фелисити указала на мать.

Надзиратель бросил беглый взгляд за решетку.

– Она может бороться за еду не хуже остальных, – ухмыльнулся он, отламывая еще один кусок сыра и отправляя его в рот.

Фелисити открыла сумочку и достала гинею, которую подарила ей тетя после бракосочетания. Это были почти единственные ее деньги, но, если благодаря им мать сегодня, а может, и завтра поест, отдать их было не жалко.

Даже темнота не помешала надзирателю мгновенно увидеть монету. Фелисити медленно опустила газету с хлебом и остатками сыра и протянула ему монету.

Он выхватил деньги и повернулся спиной к решетке.

– За это ей можно купить глоток спирта. Если она будет хорошо себя вести.

– Спасибо, сэр.

Фелисити поняла, что не делает ничего запрещенного. Свернув побыстрее газету, она просунула ее сквозь решетку. Мать протянула руки со своей стороны, схватила пакет и торопливо спрятала под лохмотья.

– Вам пора уходить, – сказал надзиратель Фелисити, повернувшись.

К матери начали подкрадываться соседки по камере. Как только надзиратель оставит их одних, еду у нее отнимут. Нет, они не могут сейчас уйти…

– Прошу вас, позвольте задержаться еще на минутку, – умоляюще улыбнулась девушка здоровяку надзирателю с румянцем во все щеки.

– Я сказал, вам пора, мисс.

Он взял ее под локоть и подтолкнул к коридору. Оглянувшись на мать, такую слабую, такую жалкую, Фелисити увидела, как ту обступили другие женщины, но рот ее уже был набит. Мать улыбнулась и начала проглатывать пищу.

Глаза Фелисити наполнились слезами. Мать часто обижала ее душевно и телесно, смеялась над ней, а потом вообще бросила на долгие годы, но такого существования не заслуживал никто, даже она.

Она вызволит ее из Ньюгейта, чего бы это ни стоило.

Глава 5

Полдень

Присцилла заметила Фелисити, когда та проходила мимо ее спальни.

– Фелисити! Подожди. Что Грант сказал тебе вчера вечером?

Но та, вместо того чтобы остановиться, пошла еще быстрее к своей комнате. Все мысли ее перемешались, в голове была каша.

Что теперь делать? Идти ей было некуда. Попечитель всегда ее недолюбливал, считая слишком похожей на мать, и недвусмысленно дал понять, что не желает ее возвращения в его дом. В Дом встреч дорога тоже была заказана: он убедил всех друзей отвернуться от нее.

Лорд Грант сказал прямо, что здесь она не останется надолго. Он горел желанием аннулировать их брак, и, как только это случится, он выставит ее за дверь.

Да и можно ли его винить за это? Проклятие! Она и сама бы так поступила, если бы на кону стояло крупное наследство.

Девушка закрыла за собой дверь и потянулась рукой, чтобы повернуть ключ в замке, но его там не оказалось. Уверенные шаги Присциллы, выбежавшей в коридор следом за ней, приближались. Она в любую секунду могла оказаться у ее двери.

Нет, она не могла с ней об этом говорить. Не сейчас. Все ее чувства смешались, в голове была полная неразбериха.

Присцилла несколько раз ударила кулаком в дверь.

– Фелисити!

Фелисити упала спиной на дверь.

– Пожалуйста, не сейчас, Присцилла!

Где этот чертов ключ?

– Фелисити, я увидела, какое у тебя бледное лицо. Ты здорова? – Она снова ударила в дверь. – Что он тебе сказал? Милая сестренка, впусти меня.

На этот раз она нажала плечом на дверь, и та отворилась на пару дюймов, прежде чем Фелисити, навалившись на нее со своей стороны, снова захлопнула.

– Присцилла, мне просто нужно немного побыть одной… Чтобы подумать и понять, на что я могу рассчитывать… Если я вообще могу на что-то рассчитывать.

– Я могу помочь. Открой дверь, и я докажу.

Фелисити не ответила, и Присцилла отошла от двери на несколько шагов, потом остановилась.

Фелисити приложила ухо к двери. Присцилла не двигалась, но громко дышала. О нет! Фелисити вдруг стало понятно, что Присцилла собирается взять разбег, чтобы протаранить дверь.

– Последняя возможность, сестренка!

У Фелисити оставались считанные секунды, чтобы решить, держать оборону или открыть дверь.

Бух, бух, бух! Загремели шаги и раздался громогласный боевой клич.

Дверь! Фелисити распахнула дверь, и Присцилла влетела в комнату с зажмуренными в ожидании удара глазами. Только врезалась она не в дверь, а открытый шифоньер Фелисити.

– Господи боже! – Присцилла выползла из шкафа, вся в лентах и старых ночных рубашках.

Фелисити в ужасе зажала рукой рот, но крик все равно вырвался. Присцилла подняла на нее глаза и улыбнулась. С гребешка из слоновьей кости в ее волосах свисал шерстяной чулок. Она отбросила его назад, как выбившийся из прически локон. У Фелисити отлегло от сердца, и она рассмеялась.

– Не вижу ничего смешного, Фелисити.

Присцилла сдержала улыбку, встала, подергала ногой, сбрасывая прицепившиеся к лодыжке шнурки от корсета, но только запуталась еще больше, потеряла равновесие и снова плюхнулась на пол. Она повернулась к темному шифоньеру.

– Надо же! Как для квакерши у тебя много одежды.

Это стало последней каплей. Фелисити захохотала так, что у нее выступили слезы. Между взрывами хохота она ловила ртом воздух. Сложившись пополам и смеясь, как пьяный дурак, она поковыляла к шифоньеру и, опустившись рядом с Присциллой, начала выпутывать шерстяной чулок из ее темных волос.

Вдруг она заметила, что плечи Присциллы слегка вздрогнули. Потом она услышала: «Бу!» Что это за звук такой, «бу»?!

– Присцилла?

Та повернулась и посмотрела Фелисити прямо в глаза. Губы ее были плотно сжаты, но их уголки дергались. А потом ее уста исторгли неожиданный звук. Ничего более странного Фелисити не слышала ни от одной леди.

– Бу… Бу-га-га! – Присцилла схватилась за живот, задыхаясь от истерического смеха.

Фелисити не выдержала и тоже захохотала.

– Дышать не могу! О, мои ребра! Присцилла, прекрати! Хватит смеяться! – из последних сил, задыхаясь, простонала она. Из уголков ее глаз выкатились слезы.

Через две минуты они замолчали и какое-то время лежали молча, обессиленные, на куче одежды, глядя в потолок.

– Он аннулирует брак. По крайней мере, ищет способ, как это сделать, – наконец произнесла Фелисити. – Мне… Мне разрешено остаться здесь, пока не будут соблюдены формальности. Так наша тайна сохранится надежнее.

Присцилла перекатилась на живот и приподнялась на локтях.

– Мой брат действительно так сказал?

Фелисити пожала плечами.

– Что-то в этом смысле. Мне было дано понять, что я не могу покидать дом без его согласия.

– Да наплевать на это. – Присцилла села и посадила Фелисити рядом с собой. – Ты не его пленница – ты его жена и тоже Синклер. У тебя точно такие же права, как у всех в этом доме.

Фелисити изумленно посмотрела на Присциллу.

– Буду с тобой откровенна, Присцилла. Я здесь живу на птичьих правах. Мне некуда идти. У меня нет денег. Я должна подчиняться его правилам.

– Должна? Почему это? – Присцилла слушала Фелисити, но мысли ее, похоже, все еще были заняты вещами в шифоньере.

– Если я не стану подчиняться, он выставит меня на улицу… Прямо сегодня.

Наклонив голову, она посмотрела на Фелисити.

– Глупости. Он хороший человек и очень добрый, хоть сейчас этого по нему и не скажешь. Я знаю, он не сделает ничего подобного. А если даже ему что-то взбредет в голову и он попытается тебя прогнать, у нас тут случится настоящий бунт. Никто из нас не потерпит подобной жестокости. – Присцилла поднялась на ноги.

– Ох, – только и сказала Фелисити, понимая, что ей остается надеяться, что это правда. У нее просто не было другого выхода.

– Давай руку.

Присцилла подняла Фелисити с пола, и они вместе принялись укладывать одежду обратно в шифоньер. Через какую-то минуту взгляд Присциллы упал на шелковое изумрудное платье. Она посмотрела на Фелисити.

– Этот цвет идеально подходит к твоим глазам. – Она подняла платье и приложила к ней. – Да. То, что надо.

Девушка удивленно подняла бровь.

– Могу я спросить, для чего?

– Конечно, можешь спросить. Но, если я отвечу, ты, возможно, сочтешь себя обязанной рассказать об этом Гранту, так что, если не возражаешь, я бы хотела пока сохранить эту небольшую тайну. – Она повесила платье в шифоньер на крючок, а потом обняла Фелисити. – Жаль, что ты не выше на пару дюймов. Мы могли бы меняться платьями. – Фелисити поняла, что Присцилла через ее плечо снова рассматривает содержимое шкафа. – О, как здорово, что у меня снова появилась сестренка! А тебе это нравится?

Фелисити мягко высвободилась из ее объятий.

– Меня растили тетя и ее второй муж, который стал моим попечителем. У меня… У меня никогда не было сестры или брата.

Присцилла положила руки на ее худые бедра.

– Какая жалость! Но, милая, удача улыбнулась тебе, потому что у тебя теперь куча братьев и сестер. – Она сверкнула жизнерадостной улыбкой, потом присела и выдвинула полку внизу. – Тут есть подходящие туфли? Фелисити, скажи, что есть. У тебя обязательно должны быть хорошие туфли.

Фелисити покопалась и извлекла из самой глубины пару шелковых туфель.

Глаза Присциллы восторженно округлились, она выхватила их у нее из рук и снова села на пол.

– По-моему, подойдут. Немного узковаты, но это ничего. Прелестные туфельки! – Она подняла ноги и поводила ими в воздухе, как будто танцуя. – Фелисити…

– Да? – Фелисити тоже села.

– Если бы ты встретила Гранта только что, что бы ты о нем подумала? – Она обратила большие голубые глаза на Фелисити.

– Но мы и так встретились совсем недавно.

– Нет-нет. Ты знаешь, что я имею в виду. Вот, скажем, если бы ваши дорожки пересеклись где-нибудь на балу или в Гайд-парке.

Фелисити почувствовала, что ее щеки начали краснеть.

– Не знаю… Я бы подумала, что он очень красивый… Что у него ровные зубы.

Присцилла рассмеялась.

– Ровные зубы! Да, этого у него не отнять. Он занятный человек с весьма необычным чувством юмора. И… он всегда интересы нашей семьи ставит выше собственных. Поэтому я и не понимаю, почему он хочет разорвать брак с тобой, нашей сестрой.

– Для меня честь, что вы с братьями относитесь ко мне как к сестре, но Грант не считает меня членом семьи. Для него я – помеха.

Скрип дверных петель заставил их обернуться. Дверь уже закрывалась, но в щель Фелисити успела заметить Гранта, который уходил по коридору, покачивая головой.

– О боже, кажется, он услышал нас!

– Не волнуйся. Ты не сказала ничего дурного.

Присцилла рассмеялась и игриво толкнула Фелисити локтем. Та тоже засмеялась, но не из‑за того, что посчитала, будто ей не о чем волноваться, а потому что ей был нужен союзник и она надеялась, что в лице Присциллы нашла такового.

Спустя двенадцать часов

Высокие напольные часы в коридоре пробили дважды. Грант открыл глаза, но в густой темноте спальни видно было не лучше, чем с закрытыми глазами. Чувство вины не дало ему уснуть прошлой ночью, а днем Присцилла и Фелисити болтали в гостиной прямо под его комнатой, и заснуть было и вовсе невозможно. Он перевернулся на бок и ударил кулаком по тонкому матрасу. Было два часа ночи, а Присцилла с Фелисити все еще хохотали, как девчонки.

Он подумал было спуститься вниз и рявкнуть, чтобы они прекратили заниматься черт знает чем, но быстро отказался от этой идеи. В конце концов, ему совсем скоро предстоит погубить жизнь Фелисити. Тогда она уже долго не будет смеяться.

Разумеется, женившись на мисс Рэйфорд и получив свою долю наследства, он сделает для Фелисити что-нибудь, достойное джентльмена. Она хороший, добрый человек. И умный. Да и приятный для взгляда, с мягкими женственными контурами во всех нужных местах. Грант шумно вздохнул.

Конечно же, он поддержит ее материально. Позаботится, чтобы у нее появилась достойная квартира… Портман-сквер – очень милое место и по-прежнему пользуется спросом. Он наймет для нее горничную. Может, и приходящего слугу. Кухарка ей не нужна – не зря же она говорила, что очень хорошо готовит. Гм… Миссис Уимпол тоже не раз про себя такое говорила, но только за этот год они несколько раз травились ее едой. Нет, лучше перестраховаться. Он наймет ей и кухарку.

Да, и проследит, чтобы она ни в чем не нуждалась. Его губы растянулись в довольной улыбке.

И Фелисити наверняка будет благодарна за такую щедрость…

Только я погублю ее жизнь.

Неожиданно он вспомнил слезы в ее изумрудных глазах, и у него заныло сердце. Нет, он не оставит ее одну. Ей не придется самой о себе заботиться. Он станет наведываться к ней, чтобы проверить, все ли у нее ладно. Ведь, что ни говори, она очень даже привлекательная женщина. Быть может, они станут друзьями. И, если это случится, они несомненно станут очень близки.

Очень близки…

Сердце у него в груди забилось чуть быстрее. Неожиданно ему представилась крошечная родинка, которая привлекла его взгляд к нежной груди.

Ее смех, прокатившись по лестнице, достиг его кровати. И снова он задумался о том, какие удовольствия могла бы принести их брачная ночь. Целовать ее полные губы… Водить пальцами по ее гладкой, белой коже…. Ощущать под собой ее мягкое тело… Чувствовать, как ее ноги оплетают его бедра.

Будь я проклят! Скользнув рукой под одеяло, он сжал в кулаке твердый как гранит член… и начал представлять.

На следующий день

– Ты собираешься аннулировать брак?

Локлен и Грант прошли по Пикадилли мимо заставленной книжками витрины и вошли в магазин Хэтчерда.

– Да. Я работаю над этим. – Грант сжал плечо брата и направил его в глубину магазина. – Но у нас договор, помнишь? И ты должен научиться относиться к этому серьезно.

– Ты про охотников за невестами? Не смеши меня. – Локлен повернулся, собираясь уходить, но Грант развернул его обратно, лицом к книжным полкам.

– Посмотри вокруг. Сегодня здесь наверняка собралась половина незамужних дам Лондона. – Грант украдкой указал подбородком на трех одиноких женщин, недавно миновавших пору цветения, которые стояли в разных концах магазина. – Вот эта, которая рассматривает книги по садоводству, это мисс Корделия Тэупли. Ее отец – граф Шерингем.

Локлен потряс головой и наморщил нос.

– Ты что, издеваешься?

– Я абсолютно серьезен, клянусь тебе.

Локлен взял с полки большую книгу и незаметно посмотрел на мисс Тэупли.

– Господи боже, сколько ей лет?

– Двадцать три. – Грант усмехнулся. – Как и тебе. Она подходит идеально.

– Ты рехнулся? Она на парня похожа, – сердито зашептал тот.

– Если верить Присцилле, мисс Тэупли сказала ей, что будет иметь пять тысяч годовых после того, как выйдет замуж.

– Нет, я никогда не смогу спать рядом с женой, которая похожа на мужчину больше, чем я.

– Она очень любит садоводство.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Говорю тебе, Грант, я не могу…

Неожиданно Грант, не дослушав брата, толкнул его вперед, прямо на мисс Тэупли, а сам занял выгодную для незаметного наблюдения позицию за книжным шкафом.

Мисс Тэупли вздрогнула, когда Локлен врезался в стол, повалив небольшую стопку книг.

– Ой, прошу прощения, мисс, – начал Локлен. – Я хотел найти… – Он взял одну из книг. – А, да вот она. «Энциклопедия садоводства» Джона Клавдия Лоудона. Последний экземпляр, надо же! Как мне повезло!

Мисс Тэупли открыла и закрыла рот, как рыба на крючке.

Локлен улыбнулся и по лицу мисс Тэупли понял, что очарование исходит от него, как аромат от розы.

– Разумеется, милая барышня, если вы не захотите ее купить. – Он взял ее руку в перчатке и аккуратно положил на нее книгу.

Мисс Тэупли незамедлительно покраснела. Покачав головой, она вернула ему книгу и заговорила чистым низким голосом, которому позавидовал бы иной тенор.

– Я увлекаюсь оформлением садов.

Гранту из его укрытия было прекрасно видно, как передернуло Локлена.

Тот выдавил улыбку.

– Хорошо, значит, книга достается мне. Всего доброго. – Вежливо поклонившись, он направился прямиком к Гранту. – Святые небеса! Ты знал это?

Грант остался настолько невозмутимым, насколько позволяла его выдержка.

– Не имею представления, о чем ты говоришь.

– По-моему, эта девица – мужчина.

– Но у нее есть грудь… Кажется.

– У чертова принца-регента она тоже есть, но он же мужчина!

– Локлен, это смешно, ей богу. Она же не просто так в старых девах сидит. Как и все те невесты, за которыми мы охотимся, – этим они нас и привлекают. Они будут настолько благодарны за спасение от безбрачия, что закроют глаза на то, какие мы мерзавцы.

Локлен засопел.

– Да? Выходит, нам с Киллианом придется жениться на таких вот женщинах?

– Мне тоже. Я помолвлен с мисс Рэйфорд…

– Точнее, был помолвлен до того, как случайно женился на умной, милой и – что не стоит забывать – красивой Фелисити. – Локлен передернул плечами. – Знаешь, Грант, я уже начинаю сомневаться, что твой брак был такой уж случайностью.

Грант замер.

– Я собираюсь найти способ аннулировать его.

– Когда? – Локлен сунул энциклопедию Гранту. – Что же ты сейчас этим не занимаешься вместо того, чтобы сватать меня за этого типа в юбке?

– Нам нечем за это заплатить, ты же знаешь.

Локлен с сомнением кивнул.

– А может, причина в том, что Фелисити тебе нравится? Признайся, а?

Грант открыл рот, но слова застряли у него в горле.

– Да. Я так и думал.

Локлен развернулся и вышел из книжного магазина Хэтчерда, оставив Гранта наедине с сомнениями.

Будь я проклят! Неужели Локлен прав? Да что же это со мной?!

С тяжелым сердцем Грант вышел на Пикадилли и направился на юг, к Джермин-стрит, чтобы посмотреть на витрины магазинов, в которые раньше захаживал почти ежедневно. Он с тоской разглядывал ряды бутылок, соблазнительно поблескивавших с другой стороны стекла, на пару лоснящихся кожаных сапог, по сравнению с которыми его ботфорты казались безнадежно древними.

Он заставил себя не дышать, когда проходил мимо окутанного пленительным ароматом табачного магазина.

Для Гранта Джермин-стрит, полная соблазнов, которых он уже не мог себе позволить, превратилась в ад на земле.

Решив, что лучше потратит те несколько шиллингов, которые позвякивали у него в кармане, на пинту пива, чем на кеб, он уже собрался направить стопы на Гроувенор-сквер, когда его ослепил солнечный свет, отразившийся от витрины, забитой начищенным столовым серебром.

Магазин, еще недавно торговавший лучшим фарфором, теперь был наполнен серебром. Выходит, у старого доброго мистера д’Арджента, магазинчик которого располагался чуть дальше по улице, появился соперник. Ох, старик вряд ли будет доволен этим новым сияющим соседом.

Грант приложил руку козырьком ко лбу и всмотрелся в витрину. Его, как ворону, всегда привлекали блестящие предметы.

Глядя сквозь стекло, он понял, что его внимание зацепил набор из дюжины винных кубков.

Никогда раньше он не видел сосудов столь прекрасных. Кубки не были богато украшены. Простые чаши в виде колокола держались на ножках в виде сросшихся капель над круглой подставкой. Просто. Элегантно. Совершенно.

– Чтобы правильно оценить кубок, нужно почувствовать его вес в руке, – раздался рядом дребезжащий мужской голос.

Грант повернулся и увидел стоявшего в дверях высокого, худощавого мужчину с непослушной копной седых волос и длинными бровями вразлет. Грант покачал головой:

– Я просто проходил мимо, и мое внимание привлекло отражение солнца на кубках.

Владелец магазина поманил Гранта, после чего повернулся и шагнул в дверь со словами:

– Идите за мной. Я вижу, вы знаете толк в хороших вещах.

И он скрылся в магазине. Грант не успел ничего ответить, но, как джентльмен, был обязан проследовать за ним.

– Прошу прощения, я немного спешу. Возможно, я зайду в другой раз.

Старик продолжил, как будто не услышал его:

– Большинство из тех, кто останавливается у витрины, смотрят на яркие острые предметы. Должен признать, они по-своему изумительны. Вы же, дорогой сэр, заинтересовались качеством кубков. Я не могу позволить вам уйти, не дав подержать одного из них. Вы увидите, насколько совершенно он выверен.

Грант подумал, что продавец сейчас возьмет кубок с витрины, но тот скрылся где-то в глубине магазина. Подождав пару секунд, Грант повернулся и потянулся за одним из кубков.

Тут же раздался голос вновь появившегося старика:

– Нет-нет, как же можно оценивать пустой кубок?

Янтарные глаза его засветились, когда он достал из‑за спины пыльную бутылку вина. Подойдя к Гранту, он взял с витрины один из изящных кубков и наполнил его почти до краев.

– Нате-ка. – Его губы дернулись от едва сдерживаемого восторга, когда он протянул Гранту кубок. – Прошу!

Пока старик наливал вино себе, Грант поднял кубок. Тот оказался тяжелее большинства серебряной посуды, из которой он имел удовольствие пить, однако ему было непонятно замечание старика о выверенности до тех пор, пока он не поднес сосуд к носу. Сразу же, едва вдохнув восхитительный букет напитка, Грант заметил, что вино, скорее всего, кларет, имело гораздо более насыщенный красный цвет, чем все, что ему встречалось до этого. Богатый аромат древесины, специй и спелых фруктов кружился в сосуде, отчего его рот наполнился слюной.

– Сначала нюхайте, потом пробуйте. – Владелец магазина взболтал кларет, потом, держа ножку тремя пальцами, наклонил кубок ко рту и отпил.

Гранта долго упрашивать не надо было. Он жадными глотками выпил содержимое кубка. Когда вино, оросив язык, потекло по горлу, глаза его закрылись, и он застонал от наслаждения.

– Боже правый!

– Идеальное вино из идеального серебряного сосуда. – Уголки рта старика поползли вверх, обнаружив отсутствие половины зубов. – Я согласен с вами, сэр. Это действительно божественный напиток.

– Хочу их… И кубки, и вино!

Грант сам удивился своим словам. Сейчас он был титулованным нищим, и все же… он должен получить эти вещи. Должен знать, что может еще раз испить этого чудесного вина из великолепных бокалов.

Седовласый продавец засветился от удовольствия.

– Обычно я не продаю вещи из своей личной коллекции… Но, если вы желаете купить этот набор кубков, я уверен, мы сможем договориться с выгодой для нас обоих.

Старик, шаркая, подошел к столу. Обмакнув перо в чернильницу, он написал цифру на листе бумаги и протянул его Гранту.

Тот посмотрел на написанное. Три тысячи фунтов?! Он сглотнул.

– За кубки и четыре ящика кларета – единственных, оставшихся в мире. Согласитесь, это огромная редкость.

Ладони Гранта покрылись потом. Такая покупка была ему не по карману. Он попросту не мог заплатить такие сумасшедшие деньги!

– Допивайте вино, сэр, пока обдумываете предложение. – Старик сделал рукой приглашающий жест.

Грант снова поднял кубок. И как только волшебный напиток коснулся языка, он понял, что заплатит любую цену, которую назначит продавец. Он сделал еще один глоток и попытался обосновать свое решение, подумав, что после женитьбы на мисс Рэйфорд его финансовое положение поправится. Вот тогда у него снова появятся средства. И произойдет это скоро. Возможно, удастся взять кубки и вино в кредит.

– Да-да. Мне бы очень хотелось договориться, если вы согласитесь.

– Я вас слушаю. – Старик приподнял один конец длинной брови.

Грант какое-то время рассматривал его. Что, если он слышал пересуды об огромных долгах Синклеров в клубах? Может быть, он даже потребует какие-то гарантии.

– Я помолвлен с дочерью лорда и леди Рэйфорд. Если сегодня мы сможем договориться, я бы хотел организовать доставку как можно быстрее. – Он выпил последний глоток прекрасного вина из прекрасного кубка. – Я хочу, чтобы эти кубки стали свадебным подарком для моей невесты.

Старик усмехнулся:

– А кларет станет славным подарком для жениха.

– Совершенно верно. – Мужчины пожали друг другу руки. – Мне сейчас подписать соглашение?

– Конечно, лорд Грант.

Грант вздрогнул от удивления.

– О да, я знаю вас, лорд Грант. Фамилия Синклер, знаете ли, на слуху. Особенно в последнее время.

Гранту с огромным трудом удалось изобразить улыбку. Помогло только то, что во рту еще сохранялся вкус кларета.

– Очень хорошо. В таком случае вы знаете, куда доставить кубки и кларет. – Он вернул пустой кубок старику.

Спустя пятнадцать минут бумаги были подписаны, и Грант пожелал хозяину магазина счастливо оставаться.

Черт! Он только что потратил три тысячи фунтов, которых у него не было. Что теперь делать?

Нужно найти способ, как без денег аннулировать брак с Фелисити. Причем как можно скорее.