Текст книги "Дочь дьявола"

– Договор никогда не нарушается, если выплачена дань, – выдохнул он. – Не понимаю.

– Не ломайте себе голову капитан. Али проводит вас в каюту. Не волнуйтесь за своих матросов. Они будут живы и здоровы.

Но в эту минуту раздался пронзительный вопль, и оба обернулись к двери. Камал тихо выругался и выбежал из каюты. Сорделло помчался за ним. Они оказались на палубе в тот миг, когда Дрозо ударил Сарда, одного из своих людей, плоской стороной ятагана.

Марко! – вскрикнул Сорделло. – Какова же Цена вашему слову, повелитель? Он совсем еще мальчик! Юнга медленно опускался на палубу; из раны на плече струилась кровь. В другой руке он сжимал железный сундучок.

Мальчик пытался сбежать, повелитель, – сообщил Дрозо Камалу.

Сорделло поднял на бея измученные глаза.

– Он не отдал всех бумаг и боялся, что вы меня убьете, хотел добраться до каюты, прежде чем случится беда.

Камал встал на колени перед Марко, расстегнул свой пояс и перехватил руку мальчика повыше раны, чтобы остановить кровотечение. Марко взглянул на бея широко раскрытыми глазами.

– Бумаги, – прошептал он сквозь стиснутые зубы. – У меня бумаги для вас.

Да, Хасан был прав, когда предупреждал его об опрометчивости подобных поступков. То, что он сделал, может стоить жизни ни в чем не повинному ребенку.

– Отнесите его в мою каюту, – приказал он Дрозо. – Али присмотрит за ним.

Он поднялся и пристально уставился на Сорделло.

– Мои врачи попытаются спасти мальчика. Хотите отомстить человеку, ранившему его?

– Месть? – с убийственным спокойствием переспросил Сорделло. – В отличие от вас, пиратов, мы не палачи, а честные моряки, повелитель.

– Да. Вы правы. Пойдемте, капитан, вы можете остаться с мальчиком, пока мы не достигнем берегов Орана.

Камал, дав указания Али, медленно подошел к поручню и уставился в бурлящую воду. Шебека резко накренилась влево; черные паруса громко хлопали на ветру. Камал поднял голову и взглянул в темные глаза Дрозо.

– Сард мертв, повелитель, – негромко сказал тот.

Глава 10

Неаполь

Арабелла сидела на постели, обняв руками поднятые к подбородку колени, и наблюдала, как Рейна нервно мечется по комнате.

– Рейна, – взмолилась она наконец, – уже за полночь, и пожалуйста, прекрати изображать тигра в клетке и расскажи, что случилось. Иди сюда, сядь рядом, согрейся и поговори со мной.

Она приглашающе похлопала по перине рядом с собой, Думая, что, уж конечно, Адам не мог быть причиной такого ужасного расстройства.

Рейна, казавшаяся привидением в белой батистовой сорочке до пят, с распущенными по плечам роскошными рыжевато-каштановыми волосами, завернулась в одеяло и Устроилась на краешке кровати.

«Ага!» – торжествующе подумала Арабелла, внезапно поняв, что именно вызвало столь странное поведение подруги.

– Опять этот злосчастный граф, верно? – осторожно осведомилась она.

– Да, – призналась Рейна, не поднимая глаз. Белла, я вела себя как последняя дурочка! Честное слово не хотела этого, но не успела опомниться, как оказалась в саду! Такое легкомыслие! Кто-то закрыл балконную дверь, и граф… о Белла, он был отвратителен! Пришлось ударить его между ног, как советовал делать Томас в тех случаях, когда джентльмен… переходит границы приличия.

Глаза Арабеллы широко распахнулись.

– О, Рейна, жаль, что я не видела этого! Он, конечно, свалился на землю? Или только упал на колени?

Девушка вздрогнула при одном воспоминании об ужасной сцене.

– Не знаю, Белла. Я удирала со всех ног и не заметила. Но, кажется, ему сильно досталось.

– Ну что же, он это заслужил. Подумать только, а я воображала, что ты нуждаешься в защите от этого негодяя!

Арабелла подалась вперед и торжественно пожала вялую руку подруги.

– Я горжусь тобой! Отныне он будет держаться подальше от тебя!

– Но маркизу все это совсем не понравилось, – выпалила Рейна.

– Не понимаю, – осторожно пробормотала Арабелла. Значит, Адам тоже замешан в этом скандале?!

– Я скрылась от графа и нашла маленькую приемную, где решила немного передохнуть. Но тут появился маркиз.

Рейна нервно затеребила складки ночной сорочки.

– Он… повел себя так надменно и варварски, Белла. Имел дерзость накричать на меня за то, что я отправилась в сад с графом, словно именно мне пришло в голову соблазнить это мерзкое животное!

Драбелла ошеломленно уставилась на подругу.

– Но разве ты не объяснила ему, что случилось?

– Объяснила. Говоря по правде, он почти все видел пойми глазами. Однако все твердил, какая я дурочка. А потом… поцеловал меня!

– Ясно, – кивнула Арабелла.

«Господи Боже», – думала она, отчаянно пытаясь не рассмеяться. События разворачиваются быстро, даже слишком быстро!

– Я дала ему пощечину, – сказала Рейна, вздергивая подбородок.

– О небо, – произнесла Арабелла себе под нос, вслух же сказала только: – Ты совершенно права, дорогая. Но подумать, сразу двое джентльменов ухаживают за тобой, и столько событий в один вечер! Дай мне совет, Рейна, как привлечь внимание мужчин. Клянусь, что с того времени, как я оказалась здесь, у меня не было ни одного поклонника!

– Ты просто пытаешься ободрить меня, Белла. И знаешь, что это неправда! По-моему, маркиз… просто играл со мной. На самом деле ему нравишься ты. Я видела, как весело вы смеялись вместе.

Неужели Рейна и впрямь столь слепа?!

– Он действительно любит поговорить со мной, Рейна, но между нами ничего нет, кроме самых дружеских отношений.

– Его борода оцарапала мне щеки, когда он меня целовал! – Рейна неожиданно вскочила и снова принялась мерить шагами комнату. – От поцелуя графа меня едва не стошнило, но маркиз… прикосновение его губ заставило забыть обо всем. Только он отпрянул первым, словно я какая-то распущенная дрянь.

– Вздор, Рейна, – резко бросила Арабелла. – наверняка почувствовал себя виноватым из-за того, воспользовался твоей растерянностью. И отстранился по тому, что не хотел тебя компрометировать.

Рейна круто развернулась, оказавшись лицом к лицу с подругой.

– Ты так думаешь, Белла? Как, по-твоему, я ему небезразлична, хоть чуточку?

– Конечно. Кстати, в четверг во дворце очередной скучный прием. Наверняка маркиз тоже там будет. Ты должна поговорить с ним, Рейна. Он, вероятно, так же расстроен, как и ты.

– Вероятно, ты права, но он казался таким уверенным, таким…

Она выразительно взмахнула рукой.

– Таким высокомерным?

– Нет, скорее человеком, который всегда добивается желаемого. Не хотела бы я быть его врагом.

«И я тоже», – подумала Арабелла.

– Но ты сама утверждала, что он – воплощение доброты, Рейна.

– Да, он почти нежен со мной и так остроумно подшучивает. Но сегодня я видела его в гневе. Вряд ли я смогу полюбить вспыльчивого, неистового мужчину.

– Маркиз неистов? Но, Рейна, это абсурд! – Арабелла дорого дала бы за то, чтобы объяснить, насколько ошибается подруга, но не могла. – Он был рассержен не на тебя, а потому что боялся за тебя!

– Тем не менее, он совсем не похож на папу.

– Верно, – поспешно согласилась Арабелла. – Мне кажется, он привык держать себя в руках и, возможно иногда бывает беспощаден, но я не верю, что маркиз способен на жестокость по отношению к тем, кого любит.

– И все-таки я терпеть не могу подобных людей, – повторила Рейна.

Взбешенная чопорным тоном подруги, Арабелла наконец не выдержала:

– Скорее всего и маркиз не обращает внимания на девушек, слишком застенчивых и добропорядочных, чтобы постоять за себя.

Рейна задохнулась от негодования:

– Я вовсе не так уж застенчива! Но, конечно, добропорядочна! Я воспитанная леди!

– Мне почему-то кажется, – протянула Арабелла – что маркизу не нужна в постели истинная леди.

Рейна беспомощно охнула, заливаясь краской.

– Но, – продолжала Арабелла, – у меня создалось впечатление, что ты напрочь забыла о приличиях и правилах этикета, когда он тебя поцеловал.

Неожиданная улыбка озарила лицо Рейны.

– Да, – призналась она. – Белла… а ты когда-нибудь была влюблена?

– Нет. И не выношу джентльменов, которые так и норовят украсть поцелуй!

– Но тебе уже двадцать!

– Мой брат утверждает, что я сморщенная, дряхлая старая дева, но возможно, на земле просто нет мужчины, чьи ласки заставили бы меня забыть о происхождении и воспитании.

– Ты просто глупышка, Белла! – воскликнула Рейна.

– А как насчет тебя, Рейна? Девушка задумчиво поджала губы.

– Не знаю. Иногда я пугаюсь, но чаще всего чувствую себя такой легкой, что, кажется, могла бы поднять в небо и полететь!

– Прекрасно, только старайся, чтобы твои полеты не заметили родители. Ты знаешь, как они к этому относятся!

– Да, но рано или поздно они смирятся и увидят, как были не правы, – уверенно предсказала Рейна. – Спокойной ночи, Белла.

– Спокойной ночи, дорогая.

– Вы англичанка, однако безупречно говорите по-итальянски!

– Благодаря предкам, синьора, – тепло улыбнулась девушка.

– Если не ошибаюсь, у вас генуэзский выговор?

Немолодая женщина казалась искренне заинтересованной, и Арабелла, разгоряченная танцами, была рада немного передохнуть.

– У вас тонкий слух, синьора. Наша вилла действительно в Генуе. Мой отец – граф Клер, а покойная бабушка – Антония Парезе.

Графиня Лучана ди Роландо свела темные брови.

– По-моему, я слышала о вашем достославном батюшке. Кажется, он один из немногих английских аристократов, которые занимаются банковским делом и морской торговлей?

– Да, – охотно подтвердила Арабелла, – и притом весьма успешно.

Графиня снисходительно улыбнулась.

– Он ваш отец и потому представляется вам образцом всех добродетелей. А вот мой отец с рождения был дачником, и все, за что ни брался, шло прахом.

– Образцом добродетелей? Нет, я не настолько глупа чтобы верить в это! Но я очень люблю отца и нахожу его великолепным!

– А ваша матушка еще жива?

– Конечно! Говорят, я очень похожа на нее, если не считать цвета глаз.

– И вы – единственный ребенок?

– Нет, у меня есть старший брат. Еще один, Чарльз, умер в детстве.

– Ах, как печально!

– Но довольно обо мне и моей семье, синьора. Я пыталась по произношению определить, откуда вы, но, признаюсь, так и не смогла.

– Я… я много путешествовала.

– Вы живете в Неаполе?

– Временно. В мире так неспокойно. Не знаю, где буду, скажем, месяца через три.

– Именно это повторяет мой отец. Он боится, что Наполеон скоро сделает Геную частью своей империи. Мне страшно думать об этом, потому что придется вернуться в Англию и, вероятно, остаться там, пока узурпатор не будет побежден.

Графиня легонько потрепала Арабеллу по руке.

– Жаль, что столь молодая девушка должна волноваться о возможной потере второй родины.

Темные глаза Арабеллы весело сверкнули.

– Не настолько я молода, – усмехнулась она. – В прошлом месяце мне исполнилось двадцать. Увы, боюсь, что так и останусь старой девой.

– В таком случае, ваши родители, вероятно, не желают расставаться с вами?

– Мои родители, – твердо объявила Арабелла, желают мне счастья. К сожалению, я еще не встретила человека, которого могла бы сравнить с отцом и братом

Графиня опустила глаза и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

– Ваш брат здесь, с вами?

Арабелла вздохнула, но нашла в себе силы спокойно ответить:

– О нет, Адам в Амстердаме. Я гощу у Линдхерстов. Я вместе с их дочерью училась в одном пансионе.

Та девчонка, которую хочет Эрве.

– И когда же родители приедут за вами?

Арабелла была не против расспросов, но графиня казалась назойливо любопытной и слишком настойчивой. Девушка осторожно сказала:

– Мои родители не собираются пока покидать Геную. Я здесь, лишь поскольку мой отец посчитал, что мне полезно увидеть другие города.

– Как мудро с его стороны.

Арабелле показалось, что она расслышала в голосе графини легкий сарказм. Она не поняла, в чем дело, но решила отплатить собеседнице той же монетой:

– А у вас есть дети, графиня? Та ухмыльнулась:

– Вы посчитали меня старухой, которая любит совать нос в чужие дела. Это правда. Достигнув моих лет, вы поймете, как мало развлечений осталось в жизни. У меня действительно есть сын, Алессандро.

– Он с вами, в Неаполе?

– Нет, Алессандро, как и я, любит путешествовать.

– Он женат?

Ему всего двадцать пять лет, синьорина. Он слишком молод, чтобы жениться.

– До чего же интересно устроен свет, – серьезно зала Арабелла. – Если женщина не вышла замуж в абсурдно молодом возрасте, она считается достойной презрения старой девой, тогда как мужчины вольны делать все, что захотят!

Графиня нахмурилась. Как часто она думала об этом, когда в восемнадцать лет ее выдали замуж за человека, годившегося ей в отцы! Но, по крайней мере, он вовремя убрался на тот свет и оставил ей богатое наследство.

Женщина почувствовала нечто вроде симпатии к неунывающей остроумной Арабелле.

– Жизнь не всегда справедлива, – произнесла она вслух, понимая, как банально звучит это утешение.

Арабелла неожиданно улыбнулась и поднялась.

– Я отняла у вас очень много времени, графиня. Простите меня. Мой отец вечно твердит, что я несдержанна.

– Позвольте не согласиться с вашим отцом, – возразила ее собеседница. – Вы молоды и хотите танцевать. Как-нибудь побеседуем снова, дитя мое, а сейчас, кажется, вон тот молодой человек жаждет побыть в вашем обществе.

Арабелла дружелюбно кивнула.

– До встречи, графиня, – вежливо сказала она и присела перед пожилой дамой.

Девушка приветствовала Адама лукавой усмешкой и прошептала, прикрывая рот затянутой в перчатку рукой:

– Ты еще не видел Рейны?

– Нет, и хочу просить тебя об одолжении, Белла.

Девушка насмешливо подняла брови:

– Вижу, братец, у тебя на уме нечто крайне благородное.

Однако Адам, казалось, колебался.

– Я хотел бы поговорить с Рейной в более уединен ном месте, – признался он наконец. – Лучше всего на вилле ее родителей. В саду.

– Адам Уэллз! Боже, ты настоящий негодяй!

– Белла, черт побери…

– И это после всех моих усилий познакомить вас в Англии! Кажется, там тебя это нисколько не интересовало!

Адам скрипнул зубами.

– Мне жаль мужчину, который захочет накинуть на тебя узду! Ну а теперь, может, закроешь рот и выслушаешь? У меня нет ни малейшего намерения скомпрометировать Рейну, так что простись со своими непристойными фантазиями, Белла. Ты должна играть роль компаньонки и сторожевого пса. Невидимого и неслышного, конечно.

– Естественно! – Арабелла немного помедлила, и робко спросила: – Решил сказать Рейне, кто ты на самом деле?

– Нет! – воскликнул он. – Во всяком случае, пока не выполню своей миссии. Я не стану рисковать ее безопасностью.

– Разумно, – неодобрительно буркнула девушка, – но ужасно неромантично. Подумать только, а я считала тебя…

– Неотразимым и неисправимым повесой? – рассмеялся Адам. – Но, дорогая, здесь совершенно другое дело! Ты выполнишь мою просьбу?

Арабелла украдкой сжала руку брата.

Да. Ну а теперь уходи, пока мы не стали предком сплетен!

Свидание наедине! Арабелла была немного задета тем, о не она, а Адам придумал такое. Она уже направилась было к Линдхерстам, но дорогу загородила леди Идеи, близкая подруга печально прославленной леди Гамильтон, наперсница королевы. Пришлось остановиться и вести вежливую беседу, поскольку шансы избежать бесконечных тирад многословной и столь же нескромной и навязчивой дамы были прискорбно малы. Кроме того, леди Идеи слыла заядлой сплетницей.

– Бедная принцесса Антуанетта, – вздохнула леди Идеи, готовая поведать всем и каждому свои огорчения. Арабелла слышала от лорда Делфорда, что и королева делится тревогами и даже государственными секретами с первым встречным, презрев без оглядки на благоразумие и осторожность. И хотя девушка ответила лишь вопросительным взглядом, леди Идеи увлеченно продолжала:

– Бедняжка замужем за принцем астурийским, наследником испанского престола. Королева-мать и ее любовник Годой ненавидят Антуанетту, считая ее угрозой королевский власти. И все потому, что королева австриячка и презирает Наполеона. Как печально!

– Вы правы, – отважилась вставить Арабелла.

– А несчастные Шарлотта и Амелия? Им давно пора быть замужем! Знаете, у Наполеона хватило наглости предложить брак между своим пасынком и одной из принцесс! Но королева поставила его на место!

– Чрезвычайно предусмотрительно с ее стороны. О Боже, мадам, леди Делфорд машет мне. Я должна идти.

– А как вам этот отвратительный Французский посол, Алкье! Не представляете, что он сказал сегодня нашей дорогой королеве!

Отступление не удалось, и ничего поделать было нельзя. Арабелла вздохнула и украдкой оглядела бальный зал в поисках Адама. Наконец она заметила его, танцующего буланже с принцессой Амелией. Граф Селестино Дженовезе, полный, добродушный и совершенно безмозглый танцевал с Рейной. Арабелла знала его как ближайшего друга графа де ла Валля и, скорее всего члена клуба «Белые дьяволы». Весьма довольный собой, он прямо-таки раздувался от милой улыбки Рейны.

– …И вы просто не поверите истории, которую я слышала утром насчет этого глупенького создания леди Элис Деверо…

К невыразимому облегчению Арабеллы, леди Делфорд действительно помахала ей.

– О, мадам, дорогая, – воскликнула девушка. – Леди Делфорд! Плохо мне придется, если я немедленно не подойду к ней!

Рейна, однако, с удовольствием танцевала с Селестино, поскольку уже успела переброситься несколькими словами с маркизом. И если Селестино считал, что она весело смеется над его остроумными шутками, он жестоко ошибался. Мало того, некоторое время спустя он похвастался своей победой Адаму и Эрве, когда друзья расселись в гостиной графа и стали пить бренди.

– О да, – ворковал Дженовезе, – у девушки, несомненно, тонкий вкус! Предпочла меня вам обоим!

Адам молча пригубил бренди. Эрве, подняв брови, усмехнулся:

– Любой девушке, отдающей предпочтение тебе, необходимы очки.

– Ты просто ревнуешь, Эрве, – самодовольно возразил Тино. – Я заставляю ее смеяться.

– Скорее всего, она забавлялась в предвкушении прекрасного зрелища, ожидая, когда от твоего жилета начнут отскакивать пуговицы! – пошутил граф и, посмотрев на маркиза, задумчиво вертевшего в руке бокал с янтарной жидкостью, объявил: – Кажется, пора.

Адам вытянул ноги к огню, надеясь ничем не выдать своего возбуждения.

– Неужели? – скучающе протянул он. Селестино подался вперед.

– Правда, Эрве?

– Да, – коротко бросил граф, все еще не сводя взгляда с Адама. – Похоже, я могу развеять вашу тоску, друг мой.

– Полагаю, что средство достаточно действенное, Эрве. Я намереваюсь присоединиться к французским войскам в Калабрии. Мне надоели двор и необходимость рассыпаться в комплиментах перед этой старой клячей королевой и ее жеманными дочерьми.

– Как вы строги, – с улыбкой упрекнул граф. – Но прежде чем решитесь стать военным, маркиз, подождите немного. И, думаю, мой способ развлечься куда более приятен и менее опасен, чем схватки и сражения.

– Ну что же, будь по-вашему, – протянул Адам.

Глава 11

Арабелла, озадаченно улыбаясь, стояла у стены и разглядывала Адама. Брат прислонился к стволу старого дуба, наблюдая за идущей по саду Рейной. Арабелла решила, что исчезнет в ту же минуту, как Адам подойдет к Рейне. Хотя землю прочертили вечерние тени, девушка все еще могла разглядеть лицо брата. Странно, у него вид голодного человека! Ни один мужчина не глядел на нее так!

Арабелла ощутила укол ревности и желания, но тут же постаралась выбросить из головы подобные мысли. Посмотрев на Рейну, она предположила, что Адам, никогда не видевший подругу с распущенными волосами, сейчас мечтает зарыться лицом в эти густые длинные пряди. Удивительно, что Рейна вовсе не выглядит девственной в простом белом муслиновом платье! Скорее каждый грациозный шаг казался манящим обещанием неведомых наслаждений. Забилось ли сердце Адама сильнее, когда он увидел взволнованно сверкающие глаза Рейны?

У Арабеллы на душе скребли кошки. Когда-нибудь… когда-нибудь и она встретит свою любовь.

Наконец Адам выпрямился, вытер руки о черные панталоны и бесшумно шагнул к Рейне. Арабелла усмехнулась – стена, окружавшая сад лорда Делфорда, была невысока, но чрезвычайно грязна.

Понимая, что теперь ей лучше уйти, Арабелла повернулась и направилась в дом, не переставая думать о лорде и леди Делфорд. Страшно даже представить, что они скажут, узнав об увлечении дочери Адамом Уэллзом!

Девушка с досадой вспомнила, что только Рейна и Адам вправе самостоятельно решать свою судьбу! Жаль, что подруга не знает, кто такой на самом деле маркиз ди Гальвани. Как она будет потрясена, когда все откроется!

Адам тихо окликнул Рейну, боясь испугать, и девушка остановилась. Несколько мгновений оба молча смотрели друг на друга.

– Я рад, что вы подождали меня, – выговорил он наконец.

– Пьетро! – выдохнула она, протягивая руки. – Я тревожилась, что вы не придете.

– Неужели вы так мало верите в меня? – весело осведомился он и перешел с французского на итальянский: – Где наш сторожевой пес?

– Не знаю. Белла сказала, что будет рядом и волноваться не стоит. Скорее всего она следит сейчас за тем, чтобы родители не появились в саду. – Рейна говорила с таким сильным акцентом, что маркиз невольно улыбнулся. – Зато мы одни, – продолжала девушка. – Белла пообещала, что не покажется без необходимости. Как вы пробрались в сад?

– Перепрыгнул через стену, – усмехнулся он, – говоря по правде, я был готов переплыть ров и взобраться на башню, чтобы вас увидеть.

– Хорошо, что вам не пришлось этого делать. Боюсь, от вас бы ужасно пахло.

Адам оценил шутку по достоинству и негромко рассмеялся.

– О, прошу прощения, придется говорить шепотом хотя ваш папа занят делами в кабинете, а мама – на кухне.

– Да, папа изучает какие-то важные документы и предупредил нас с мамой, чтобы его не беспокоили. А мама… мама показывает кухарке, как готовить йоркширский пудинг!

– А Арабелла подслушивает у замочных скважин? Рейна опустила глаза.

– Насчет Арабеллы… – запинаясь, начала она.

– Я бы предпочитал, чтобы вы смотрели на меня, сага.

– Будь вы неравнодушны к ней, не попросили бы ее быть нашей… хранительницей.

– О, Арабелла Уэллз очаровательна, но никогда не станет вашей соперницей в моем сердце.

– Но вы так быстро подружились с ней, – возразила Рейна, желая, чтобы ее убеждали.

– В самом деле? По-моему, называть нас друзьями слишком рано. Но я ей доверяю. А вы разве нет?

– Да, только…

– Что?

– Я… боялась, что, возможно, Белле вы небезразличны.

Адам весело усмехнулся.

– Неужели вы действительно считаете, что в этом случае она согласилась бы играть роль дуэньи?

– Нет, конечно, нет, – сказала она с доверчивой улыбкой.

Адам вспомнил дам: и тех, которыми восхищался, и которые отвечали на его чувства. Он наслаждался их ласками в постели, но никогда не испытывал желания защищать и лелеять женщину. Подобное ощущение было совершенно новым, непривычным, немного пугающим, и кроме того, нужно признать, обстоятельства были самыми неподходящими.

Он не сознавал, что хмурится, пока не заметил, что нежная улыбка Рейны погасла и она снова опустила глаза.

– Что тревожит вас, дорогая?

Адам говорил мягко, и Рейна, вновь охваченная нерешительностью, подняла голову и выпалила:

– Я… пожалуйста, простите меня!

– За то, что вы посчитали меня неверным и капризным?

– О нет. В тот вечер, когда…

– За то, что едва не сломали мою несчастную челюсть?

– Д-да. У меня не было возможности извиниться перед вами вчера.

– Думаю, у вас было достаточно оснований так поступить.

Девушка слегка покачала головой.

– Не хотите ли еще раз меня ударить?

– Нет, я виновата не только в этом, – воскликнула она, похожая в эту минуту на ребенка, готового исповедаться во всех грехах.

– Ах, еще одна мрачная тайна, которая заставит меня краснеть?

Рейна мрачно посмотрела на негои пробормотала:

– Я никогда раньше не целовала ни одного мужчину кроме отца и братьев, конечно. Должно быть, вы нашли меня крайне… недобропорядочной.

Адам мудро сдержал смех.

– Мне показалось, что это я вас поцеловал.

– Нет-нет, вы только… только начали! И не вините себя за то, что случилось! Наверное, я просто… безнравственное создание.

Он улыбался ей, и Рейна, нахмурившись, распрямила плечи.

– Я ударила вас, – произнесла она, вызывающе вздернув подбородок, – потому что вы меня оттолкнули и не хотели… не хотели целовать.

Адам перестал улыбаться.

– Рейна, вы несете ужасный вздор.

– Я не дурочка, – негодующе прошипела она. – С вашей стороны не слишком любезно оскорблять меня и издеваться.

– Ваши глаза так же зелены, как листья на этом розовом кусте, особенно когда вы сердитесь. Но вы не должны каяться во всех придуманных грехах, Рейна. Позвольте разделить их с вами! Я оттолкнул вас, потому что не хотел компрометировать. Что ни говорите, а мы были в королевском дворце!

Он заметил, как краска медленно заливает щеки девушки.

– Именно так говорила Арабелла.

– Она иногда весьма проницательна.

– Белла также сказала, что мне следует побеседовать с вами наедине.

– Вряд ли в этом есть смысл, сага.

О Боже, мало того, что он так и не сумел пока разобраться, кто повинен в захвате кораблей, тут еще сестрице вздумалось играть роль свахи! Это все ее работа! Он не хотел, чтобы это случилось!

Адам медленно выпрямился, глядя куда-то мимо Рейны.

– На генуэзской вилле Арабеллы, – сказала девушка, посмотрев ему в глаза, – изумительные сады. А среди клумб и деревьев расставлены мраморные статуи обнаженных богов и богинь. Мне казалось, они прекрасны, что бы там ни говорил мой отец. Но вы, маркиз… вы красивее любой статуи, красивее всех мужчин, которых я видела когда-либо.

– Даже с моей пиратской черной бородой? – осведомился Адам как можно беспечнее. Но голос почему-то не слушался и звучал гортанно-хрипловато.

Рейна подняла руку и легонько коснулась кончиками пальцев его заросшего подбородка.

– Да, – кивнула она.

«Она слишком молода и невинна, – думал Адам, вынуждая себя отстраниться, – и к тому же ее привлекает моя романтическая внешность». Но он не хотел верить в то, что это увлечение серьезно.

– Пойдем, – почти грубо бросил он, – присядем где-нибудь.

И, крепко схватив девушку за руку, повлек к узкой мраморной скамье в тени увитой розами беседки.

Рейна чинно уселась рядом с ним и, словно примерная Школьница, сложила руки на коленях.

– Я знаю, что вы сицилиец. Расскажите о своем Доме. У вас есть братья и сестры?

– Да, одна сестра. Ваша ровесница… нет, года на два старше, – ответил Адам. По крайней мере хоть тут не приходится лгать.

– Она замужем?

– Нет. Она так же непостоянна, как я.

– Неужели, маркиз? – шутливо удивилась Рейна. – Я что-то не заметила.

Адам нежно погладил ее ладонь.

– Вы, вероятно, правы.

– Вы долго пробудете в Неаполе?

– Вполне возможно, – загадочно улыбнулся он. На загорелом лице блеснули белоснежные зубы. – Знаете, мой отец женился довольно поздно, когда ему было за тридцать. Я скорее всего обзаведусь женой гораздо раньше.

– Вы уже нашли свою избранницу?

Адам на секунду отвел глаза, удивляясь собственной откровенности. Какого дьявола он сказал это? И что на него нашло?

Однако вслух он ответил многозначительно, словно уже решив для себя что-то:

– Думаю, да. Может быть, так предначертано судьбой. Ведь мои родители, как оказалось, тоже были предназначены небесами друг для друга.

– Она… итальянка?

– Она – совершенно особенная, не похожая на других, Рейна.

– И эта совершенно особенная девушка красива? Адам долго изучал ее нежное лицо.

– Она прелестна, – признал он, наконец. Брови Рейны недоуменно поднялись.

– Не понимаю, – вздохнула она.

– Вот как?

Рейна вгляделась в молодого человека и тут же утонула синеве его глаз.

– Я не глупенькое дитя, – обиделась она и снова осторожно погладила его по щеке. Однако Адам перехватил ее руку и вновь положил ей на колено.

– Нет, но вы слишком молоды, и семья до сих пор вас оберегала.

Она вызывающе вздернула подбородок, чем немало развеселила Адама.

– Вы правы, маркиз. Но если бы я встретила человека, с которым захотела бы связать жизнь, вряд ли моя наивность послужила бы помехой.

Адам понимал, что сейчас ему лучше держать язык за зубами, однако против воли спросил:

– И вы уже встретили такого человека?

– Да, – не колеблясь, заявила она.

Адам внезапно поднялся, почувствовав, что больше просто не сможет усидеть рядом с ней. Рейна отпрянула.

– Кажется, я никак не могу угодить вам, – прошептала она и отвернулась, пытаясь спасти остатки израненной гордости. – Вы считаете, что я имею обыкновение говорить такие вещи всем знакомым джентльменам?

– Нет, – мягко отозвался Адам. – Вы поверите, если я признаюсь, что никогда раньше не желал так страстно молодую даму благородного происхождения?

– Я только убеждена, что вы не можете быть подлецом, маркиз. И что… что вы не способны играть со мной.

– Признаться, Рейна, я вообще бы не хотел иметь ничего общего с вами.

– Почему? Из-за того, что я англичанка? Не умна и даже не остроумна?

– Нет, потому что сейчас не время и не место ухаживать за вами. Вы многого обо мне не знаете, Рейна, а я пока не могу рассказать вам. Наверное, мне не стоило приходить сюда сегодня, но я почти не владею искусством эпистолярного жанра и не силен в сочинении стихов. От меня зависит очень многое, в том числе и судьбы других людей, и с моей стороны глупо продолжать видеться с этой дамой, пока все не будет разрешено. Но я не хотел бы, чтобы она считала, будто безразлична мне.

Рейна сосредоточенно чертила что-то на скамье кончиком пальца.

– Эта дама… не могли бы вы объяснить ей, в чем дело? Вероятно, она поняла бы.

– Не могу. Она выросла в семье, которая старалась оградить ее от окружающего мира. Возможно, ее родители… скажем… не пожелают видеть рядом с ней такого человека, как я. Я не хотел бы причинить ей ненужную боль.

– Не сомневаюсь, маркиз, что родители леди очень ее любят. Вряд ли они вдруг захотят сделать ее несчастной.

– Она не отличается силой духа, Рейна, и никогда не шла против воли родителей.

– Наверное, потому, маркиз, что раньше у нее просто не было для этого причин.

– По моему мнению, дочерний долг – повиноваться родителям. Я не желал бы, чтобы она из-за меня ссорилась с родителями и даже была бы вынуждена разлучиться с теми, кого любит.

– Но и дочери иногда обладают здравым смыслом, синьор. И если они убеждены, что на карту поставлено их будущее… счастье, последнее слово, несомненно, должно принадлежать им.

– А что, если, сага, в силу обстоятельств джентльмен вынужден вводить даму в заблуждение?

– Мне кажется, джентльмен придает слишком большое значение этим загадочным обстоятельствам. И, в конце концов вводить в заблуждение еще не значит лгать, – очень тихо возразила Рейна, встав перед ним. – Я уверена, дама сделает все возможное, чтобы завоевать свое счастье.

– Но она должна быть твердо в этом уверена, – предупредил Адам.

Вместо ответа Рейна положила ладони ему на плечи. Адам, глядя ей в глаза, медленно привлек ее к себе, чуть приподнял подбородок и нежно поцеловал мягкий рот. Не почувствовав ни малейшей застенчивости и жеманства девушки, ничего, кроме легкого замешательства, он коснулся языком ее губ и ощутил, как она удивленно встрепенулась, но не подумала отстраниться. Ее руки скользнули вниз, по его спине, и Адам ясно осознал, что просто обязан отпустить Рейну, убраться из проклятого сада и из ее жизни, пока не будет вправе рассказать ей обо всем. Простит ли она его, обнаружив обман?