Текст книги "Нефритовая звезда"

Джул всхлипнула, стараясь проглотить слезы, и вытерла глаза.

– Ты прав, – сказала она. – Ты ведь совсем не такой, как Уилкс.

– Конечно, не такой, – согласился Сент.

– Не понимаю только, как тебе удалось спасти меня. – Мысли ее где-то блуждали, даже когда она разговаривала. Что-то мучило ее, но что именно, она не могла вспомнить.

– Один из Сиднейских уток рассказал мне, что Уилкс привез дочь миссионера из Лахаины. Как только я услышал ее описание, мне стало ясно, что это ты. Оставалось только разработать план, вот и все.

Сент заметил, что она отводит взгляд, глядя куда-то за его плечо. Он терпеливо ждал, понимая, что, если события вчерашнего вечера всплывут в ее памяти, придется многое объяснять.

Вдруг Джул заговорила, глядя прямо ему в глаза:

– Майкл, ты ни капельки не изменился. Ты такой же большой, крепкий и красивый, а около глаз у тебя все те же морщинки.

– Джул, я уже пожилой мужчина.

– Ну да! На десять лет старше, вот и все. Помню, то же самое ты говорил, когда я просила тебя жениться на мне. Мне было тогда четырнадцать. – Она покраснела: детские наивные слова из прошлого. Что-то не давало ей покоя, но Джул никак не могла сосредоточиться, понять, в чем дело. Она медленно поднесла руку к его лицу.

– Ты такой же, как и раньше, – сказала она, и вдруг голос ее изменился:

– Я мечтала о том, чтобы ты вернулся ко мне в Лахаину и мы снова были вместе.

– Видишь, ты мечтала, и я вернулся.

– Да. У тебя необыкновенно красивые глаза. Карие глаза намного красивее моих зеленых, как водоросли.

Сент засмеялся:

– Совсем не как водоросли. А ты помнишь, почему тебя стали звать Джул, а не Джулианой?

Она улыбнулась, и на щеках появились ямочки.

– Я-то помню, а вот ты, Майкл, забыл. Меня так стали называть не за цвет глаз, а за цвет волос.

Сент вспомнил, как молоденькая девушка жаловалась ему, что ненавидит свое имя Джулиана. Он посмотрел тогда на ее великолепные кудри и сказал: «Почему бы не звать тебя Джул? Очень похоже на „драгоценность“, а твои волосы – действительно драгоценность. Идет?»

– Твои глаза – не меньшая драгоценность, чем волосы. Уж если на то пошло, то у них цвет не водорослей, а зеленого нефрита, – улыбнулся Сент.

– Я от твоих сравнений скоро действительно почувствую себя драгоценным камнем. Рубины, нефриты!.. – Она на минуту замолчала. – Хотя «нефрит» мне нравится. Звучит очень экзотично.

Сент услышал, что Лидия зовет его. Он нахмурился: разговор их был ни о чем, но по крайней мере Джул спокойно реагировала на него.

– Это моя экономка Лидия. Я рассказал ей о тебе, и она приготовила завтрак. Хочешь есть?

– Очень хочу, впервые за долгое время. – В ее глазах промелькнула боль.

– С твоего позволения я позову Лидию. Она наверняка понравится тебе.

Лидия действительно понравилась Джул, хотя ее кудахтанье быстро ее утомило, и Сент отослал экономку.

Через несколько минут Джул с невообразимой быстротой поглощала яичницу. Глаза ее заблестели, она оживилась.

Сент залюбовался ею – она была божественно хороша; ей было уже далеко не четырнадцать, и она лежала в его постели.

Лидия вернулась, чтобы забрать подносы.

– Умница, ты меня уважила. Доверься Секту, юная леди. – Она пристально взглянула на Джул.

– Какое странное имя! – вырвалось у Джул.

– Никто, кроме тебя, не называет меня Майклом. – Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее челюсти.

Джул как ошпаренная отскочила от него; глаза ее были полны ужаса.

– Извини, Джул. – Он быстро убрал руку. – Я хотел только пощупать твою челюсть, а то ведь я действительно сильно ударил тебя.

«Держи себя в руках! Это же не Джеймсон Уилкс!»

– Я глупая, – пробормотала она, пытаясь успокоиться.

– Да нет же, ты очень смелая, и я тобой горжусь.

– Я рада, что ты не изменился, – робко произнесла она. – Я не буду больше, так что можешь осмотреть мою челюсть.

Наклонившись, Джул позволила ему проверить больное место и разглядывала его лицо, пока нежные пальцы скользили по ее скуле. Она бесконечно доверяла Сенту.

Сент опять почувствовал желание, касаясь Джул – смущенной, нерешительной, ранимой. Он поклялся защищать ее. Он не мог оторвать взгляда от изящной щеки, нежной шеи девушки. Она была удивительно грациозной, хрупкой. Сент поспешно убрал руку, испугавшись себя самого. Опять…

Улыбка Джул, казалось, ослепила его.

– Ты стала красавицей, Джул, – выдохнул он. Она недоверчиво засмеялась:

– Я? Красавица? Знаешь, а ведь Джон Бличер хотел жениться на мне, – прибавила она с озорной усмешкой.

– Бличер, сын плантатора? Тот прыщавый малый?

– Тот самый, только теперь он уже не прыщавый. А к тому же я не собиралась за него, так что не знаю, имеет ли это значение.

– А почему ты не хотела выйти за него замуж? Джул нахмурилась.

– Канола спрашивала меня о том же… – Она осеклась – воспоминания захватили ее. Канола была мертва. Джул отвернулась, чувствуя, как комок подступает к горлу.

– Что случилось, Джул?

– Канола умерла. Люди Уилкса… надругались над ней, я это точно знаю. Я видела, как они держали ее, а она сопротивлялась. Она погибла.

На минуту Сент прикрыл глаза от невыносимой боли. Бедная Джул! Неужели на ее глазах изнасиловали и убили ее подругу? Он хотел спросить, как Уилксу удалось похитить ее, но тут в дверь постучали. Опять пациент, вот проклятие!

– Джул… – начал он.

Она поняла, что пришел больной. «Хватит вести себя как беспомощный ребенок», – решила Джул и выдавила из себя улыбку.

– Не волнуйся, я побуду одна.

– Я вернусь, как только осмотрю пациента. – Он встал. – Тебе надо отдыхать. Нам нужно очистить твой организм от опиума.

– Майкл, можно я приму ванну?

– Я пришлю Лидию, – сказал он, выходя из спальни.

Ярость нахлынула на Сента, когда он увидел Банкера Стивенсона в своем кабинете. Он не был абсолютно уверен в том, что Стивенсон не был тогда в Кривом доме.

– Одну минутку, Банкер. – Он позвал Лидию в холл:

– Никто не должен знать, что она здесь, Лидия. Помоги ей, пожалуйста, помыться. А я придумаю, как нам поступить.

Лидия пристально посмотрела на хозяина:

– Банкер был в числе тех людей, да?

– Я не уверен и думаю, было бы неразумным задавать ему такие вопросы, – отрезал Сент.

– Ладно, я пойду к деточке.

«Деточка», – повторил Сент, направляясь кабинету.

Глава 7

– Это жасмин, – сказала Лидия, наливая в ванну с водой ароматную жидкость.

– Что бы ни было, это все равно лучше, чем то, чем я теперь пахну. – «Мужчинам нравятся эти духи, дорогая моя. Только не переборщи, а то они слишком сильные». Как только он отвернулся, Джул вылила почти весь флакон себе на плечи, грудь и подол. Она ожидала, что Уилкс ударит ее, но он лишь спустил ее одежду до талии и смыл едкий запах с ее тела.

Лидия не могла не согласиться со словами малышки. Она боялась спросить, изнасиловали ли Джул. Она помогла ей снять ночную рубашку Сента и влезть в фаянсовую ванну.

– Тебе не мешало бы поправиться, – сказала Лидия.

Джул вздрогнула, вспомнив о том, как Уилкс пытался впихнуть в нее еду.

– Да, не помешало бы, – сказала она сдержанно. Ей не приходило в голову прикрыться чем-нибудь.

Да, Уилкс сильно изменил ее. Теперь Джул совершенно не смущало то, что Лидия помогала ей и видела совсем обнаженной.

– Тебе будет нужна какая-то одежда, – сказала Лидия, помогая намыливать длинные спутанные волосы Джул.

– Майкл обещал достать.

– Майкл?! – удивилась Лидия.

Джул улыбнулась. Значит, он по-прежнему никому не говорит своего настоящего имени – Улисс Майкл.

– Майкл – его настоящее имя, по крайней мере его часть. – Когда однажды Сент назвал свое имя, Джул рассмеялась, сказав, что ей больше нравится Улисс. «Майкл, – думала она теперь, – доброе, спокойное и мудрое имя». – Его все называют Сентом? – спросила Джул.

Лидия улыбнулась:

– Голову даю на отсечение, что теперь смогу шантажировать его. Все хотят знать его настоящее имя, а он ни в какую не говорит. И откуда у него это прозвище Сент, также никто не знает.

– Я знаю, – сказала Джул. Она почувствовала, что ведет себя абсолютно естественно. «Сижу в ванне Майкла в Сан-Франциско, как будто ничего и не произошло», – с удивлением подумала она.

– Ну, если ты решишь открыть мне этот секрет, я разбогатею на торговле им… А теперь, дорогая, дайка, я промою твои волосы.

Снова улегшись в постель, Джул спросила:

– Майкл рассказал тебе обо мне?

Лидия почувствовала стыдливость в ее голосе и взяла ее за руку.

– Да, он все рассказал. Надеюсь, ты не возражаешь? Я никому не проболтаюсь. Тебе незачем беспокоиться, дорогая, Сент позаботится о тебе. Он очень ответственный и мудрый.

– Знаю, – сказала Джул, закрывая глаза. Она и не беспокоилась. «Моя семья считает меня мертвой», – думала она. Дети Канолы остались без матери, а их отец без жены. Уилкс же заплатил за все лишь разбитой челюстью. Ненависть переполняла ее.

Джул, поглощенная своими мыслями, даже не услышала, как ушла Лидия.

Она уснула, и ей приснился сон. Уилкс смеялся, наблюдая, как она пьет вино. Она начала ощущать какую-то странную тяжесть и вялость, а потом увидела, как он наклоняется над ней и целует грудь.

– Нет!

Джул вскочила, услышав собственный вопль.

– Джул!

– Нет! – закричала она опять и, увидев рядом с собой мужчину, отскочила на другой конец кровати.

Сент застыл. Он был за дверью, когда услышал ее крики. Глубоко вздохнув, он постарался успокоить ее:

– Джул, это только сон. Ты со мной – Майклом. Узнаешь меня?

Она молча смотрела на стену. Наконец сознание ее прояснилось, и она прошептала:

– Он заставил меня выпить вина, прикасался ко мне, целовал и… ласкал. – Ненависть к Уилксу, к себе и к своему стыду душила ее. «Его рот был таким холодным, сухим и чужим».

Сент видел, что Джул до сих пор прижимает руки к груди. Как он хотел убить Уилкса. Он представлял ее, раздетую, испуганную, одурманенную наркотиками, и Уилкса, прикасающегося к ней. Сент был так потрясен, что на мгновение лишился дара речи, но взял себя в руки. Джул не должна была видеть его ярость, наоборот, ей нужна была поддержка.

– Джул, все хорошо, взгляни на меня.

Она медленно повернулась и посмотрела в его карие глаза. В них светилось сострадание, и это заставляло ее еще больше ненавидеть себя. Он был добр к ней из жалости, и, возможно, она вызывала в нем отвращение. Слава Богу, Сент не знал всего.

– Со мной уже все в порядке, – проговорила она напряженно.

Сент натужно улыбнулся:

– Выглядишь ты превосходно. Тебе очень идут мокрые волосы – ты становишься похожей на русалочку, которую я так хорошо знаю. А ты помнишь, как мы сушили твои волосы, чтобы отец ничего не заподозрил и не устроил скандал?

На Джул эти слова подействовали именно так, как ожидал Сент.

– Помню, – оживилась она. – Мне всегда удавалось обхитрить отца, но один раз не вышло. Дело было не в волосах, а в загаре. Мне запретили купаться, когда мне исполнилось шестнадцать. Я, конечно, не обращала внимания на эти запреты. Да и мой брат Томас помогал мне незаметно убегать к воде.

Сент вспомнил, что ему всегда приходилось вытаскивать Джул из воды, чтобы она не стала похожа на жареного омара.

– А кстати, как Томас? Мне он всегда нравился.

– У него все в порядке, – ответила Джул. «И наверняка он единственный в моей семье, кто скорбит о моей смерти». – Он уже взрослый, Майкл.

– Да, время летит.

Вдруг Джул засмеялась, и ее радостный смех согрел душу Сента и немного успокоил его.

– Я вспомнила, в чем ты купался, – сказала она. Сент тоже помнил. «Надо было соображать», – думал он. Одно дело – когда маленький ребенок видит тебя полураздетым, и совсем другое – юная впечатлительная девочка. Как-то раз его поразило, каким необычным взглядом она смотрела на него, когда он выходил из волн.

– Ты выглядел, как Адонис, – продолжала она. – А у тебя сохранились те старые трусы?

– Джул, ты меня смущаешь. – А тогда ему казалось совершенно естественным плавать с ней в тех ветхих трусах.

– Да ладно тебе! Ты красивый! Сент покраснел. Он совсем не хотел, чтобы Джул запомнила того полураздетого мужчину.

– Хватит, – сказал он, стараясь выглядеть спокойным и беззаботным. – После обеда, малышка, я пойду покупать тебе одежду. К сожалению, тебя с собой взять не могу.

– Из-за Уилкса, – вяло отозвалась Джул.

– Да. Мы не можем рисковать, пока не узнаем, что он намерен делать.

– А он не знает, что это ты похитил меня? Сент усмехнулся:

– Видела бы ты мой наряд! Я был похож на огромного бурого медведя, самое отвратительное создание, какое только можно себе вообразить.

За ленчем они в основном говорили о прошлом. Сент чувствовал, что ей нужно рассказать обо всем, случившемся с ней, но не хотел подгонять ее. И черт возьми, ему нужно было придумать, что дальше делать с Джулианой. На самом деле он знал: везти ее домой. Но пока ему не хотелось думать об этом. Сент хотел находиться в ее обществе как можно дольше и убедиться в том, что она совершенно поправилась – избавилась от страхов и ночных кошмаров.

В магазин за одеждой он послал Лидию, потому что ему самому пришлось идти к Делани Сэкстону. По словам Дела, его дочка была при смерти.

Сент с радостью сообщил Чонси Сэкстон, что у девочки были всего лишь колики.

– Таковы современные матери, – говорил он смеясь, – и современные отцы. Могу поспорить, что, когда у Александры начнут резаться зубки, я почти все время буду проводить у ее кроватки, заверяя вас, что она не умирает.

– Сент, я мечтаю, когда у тебя появятся свои дети! – отвечала Чонси. – Вот тогда мы посмотрим, каким спокойным отцом ты будешь!

Сент невольно представил себе зеленоглазого малыша с ярко-рыжими волосами и мечтательно прищурился.

– Что с тобой, Сент? – спросил Дел. – Тебе тоже нездоровится?

– Я просто старый дурак, – сказал Сент. – А теперь, если беспокойные родители отпустят меня, я пойду.

– Выпей со мной виски в библиотеке.

– А меня вы не приглашаете? – спросила Чонси.

– Любимая, не сегодня. Мне необходимо успокоить мои слабые мужские нервы. Пойдем, Сент. – За виски Дел задумчиво заметил:

– Сегодня утром я слышал престранную историю.

– Какую же?

– Похоже, вчера вечером в Кривом доме кто-то спас очень симпатичную девушку.

– Кому-то повезло, – сказал спокойно Сент.

– Да. Только этот счастливец теперь оказался в очень незавидном положении.

– Это почему еще?

– Года два назад я столкнулся с Джеймсоном Уилксом, – продолжал Дел. – Мягко говоря, он негодяй. По моим сведениям, настоящее животное. Остается только надеяться, что тот, кто спас девушку, может доверять людям, которые помогали ему. Если хоть один из них проболтается, у спасителя будут серьезные неприятности.

– А что, кто-то уже проболтался? – спросил Сент, пристально глядя на своего друга.

– Нет, – сказал Дел. – Я узнал о происшедшем от Мэгги. Кто-то из членов клуба из Кривого дома был с одной из ее девочек прошлой ночью. Он все и рассказал ей, а та рассказала Мэгги. Девочку зовут Лизетта.

– А Мэгги рассказала тебе. Значит, теперь знают Мэгги, Лизетта и ты.

– Точно. Можешь быть уверен, что Лизетта и Мэгги не проболтаются.

– Это меня успокаивает, – ответил Сент.

– Если тебе понадобится помощь, я к твоим услугам.

Взгляды их встретились.

– Спасибо, – сказал Сент. – А теперь мне пора. – Он повернулся к двери. – Могу я спросить, как Лизетта и Мэгги поняли, что это был я?

– По габаритам.

– Понятно.

– Ну и не только это. Мэгги догадалась потому, что она знает, как ты относишься к насильственной проституции.

– Будем надеяться, что никто другой не догадается.

* * *

Сент знал, что выбора у него не было. Ради ее же безопасности он должен был как можно скорее доставить Джул на Мауи.

Он сказал ей об этом вечером за ужином. На Джул было скромное серое платье, которое купила Лидия, а ее великолепные волосы были зачесаны назад и завязаны черной лентой. Она выглядела свежей и очаровательной и совсем не походила на ту четырнадцатилетнюю девочку, которую он знал когда-то.

Сент вспоминал, как она трепетала от удовольствия в его объятиях. Он вновь почувствовал ее мягкую, влажную плоть. «Надо остановиться!» – приказал он себе. Интересно, будет ли она чувствовать такое же наслаждение в объятиях своего будущего мужа – Сент не хотел бы знать, как его зовут и какой он.

– Не хочу возвращаться домой, – спокойно сказала Джул после минутного молчания.

Она положила вилку на стол. Лидия уже ушла, так что в доме они были вдвоем.

– Я хочу остаться здесь, с тобой. Эти слова ошеломили Сента.

– Джул, твои родители, должно быть, очень тоскуют о тебе…

– Мои родители считают, что я утонула.

– Ну тогда их горю скоро придет конец. Это твой дом, твоя жизнь, это…

– Я не люблю своих родителей, – упрямо сказала она. – Ты ведь наверняка помнишь моего отца.

Он теперь еще хуже. Мама увядает, как люмерия (Тропическое дерево с большими яркими цветами), а сестра Сара – самодовольная дура и с каждым днем становится все более и более невыносимой.

– А Томас?

– Брат – моя единственная отрада. Но скоро он уедет: он мужчина и поэтому свободен. Томас тоже не выносит отца.

– Джул, ты еще молодая. Нет, не перебивай, пожалуйста, выслушай. Ты попала сюда при ужасных обстоятельствах. Уилкс разыскивает тебя, здесь ты подвергаешься опасности. К тому же дома есть Джон Бличер, и он больше не прыщавый. Джул, ты выйдешь замуж, у тебя будут дети и в конце концов забудешь обо всем этом.

– По-моему, ты говорил, что я еще молодая, – сказала она, глядя на него в упор.

Он кивнул: действительно говорил.

– Я не хочу замуж за Джона Бличера, я уже говорила тебе. – Она вздрогнула. – Я вообще ни за кого не хочу замуж.

Джул говорила не правду: она хотела замуж за Майкла. Хотела еще с двенадцати лет… или, может быть, с тринадцати. Конечно, он не был влюблен в нее. Он все еще думал о ней как о маленькой глупенькой девочке. Да, он спас ее, но теперь хотел как можно быстрее отделаться и вновь жить своей привычной жизнью. Джул смотрела на него из-под ресниц, и ей становилось теплее. Лицо его не было классически красивым, как у сказочных принцев, но оно было мужественным, волевым, исполненным заботы, решимости и доброты. Но его глаза, в которых можно было утонуть, и рот были прекрасны. Джул понимала, что, возможно, она наивная дурочка, но ей казалось, что именно таким должен быть мужчина. Он спас ее, и она хотела его, только его.

– Я не хочу возвращаться, – повторила она. Но Сент все еще думал о ее словах, что она ни за кого не выйдет замуж, и видел, как непроизвольно дернулась она при этом заявлении.

– Джул, – нежно сказал он, наклоняясь и беря ее тонкую руку в свою. – Ты выйдешь замуж. То, что произошло с тобой, не должно заставлять тебя колебаться по поводу… твоего брака. Человек, который тебя полюбит и будет заботиться о тебе, поможет все забыть. Он все поймет.

Джул почувствовала стыд и унижение.

– Ты понятия не имеешь о том, что произошло со мной!

Сент отпустил ее руку и опять сел в кресло.

– Так расскажи мне, я пойму, – попросил он, сложив руки на своей могучей груди.

«Он возненавидит и будет презирать меня, если я расскажу. Он станет относиться ко мне как к падшей женщине».

Сент словно читал ее мысли и действительно угадал их по скрытому страданию в ее взгляде, лишенном былой беззаботности.

– Джул, расскажи, не бойся. Я всегда восхищался тобой, и ты никогда не была мне безразлична. И ничто не изменит моего к тебе отношения. Ты глупышка, если боишься этого.

У нее пересохло в горле. Джул хотела кричать, плакать, но она молча смотрела на него, как смотрит растерявшийся ребенок. Сент не мог совладать со своими чувствами. Он мгновенно подскочил к ней и стиснул в своих объятиях. Он гладил ее густые шелковистые волосы, вкушал свежесть и сладкий аромат ее тела.

– Это все не важно, – шептал он, прижимая Джул к себе, – не думай больше об этом, прошу тебя. Джул, поверь, ты ни в чем не виновата.

И вдруг словно сквозь пелену Джул увидела, как он точно так же держит ее, гладит и нежно говорит что-то. Она ощущала его сильные руки на своем теле. Пелена сгустилась, и все исчезло. Джул прислонилась щекой к его плечу.

«Я люблю тебя, Майкл. Я всегда тебя любила» – эти слова неожиданно всплыли в ее памяти; она говорила ему их. Но когда? Она подняла глаза и прошептала:

– Я ничего не понимаю.

– Чего? Чего ты не понимаешь?

– Я только что видела, как ты обнимаешь меня точно так же, как сейчас, только как будто не наяву. И ты… прикасался ко мне и нежно разговаривал со мной.

Сент похолодел, и Джул почувствовала это. На мгновение она совершенно отчетливо увидела себя, стонущую, извивающуюся от диких и странных ощущений и… И Майкл был рядом.

– Послушай, Джул. – Он слегка встряхнул ее, не в силах вынести ошеломленный взгляд ее глаз. – Это совсем не то, о чем ты подумала.

Джул отстранилась и пытливо посмотрела на него.

– Это был сон? – прошептала она.

Джул увидела в его глазах правду, о которой сама уже знала.

– Позволь мне объясниться, – сказал он наконец. – Пройдем в гостиную.

Сент провел ее в небольшую гостиную.

– Присаживайся. Джул села.

Он подошел к камину и облокотился на него.

– Ты помнишь, что Уилкс накачал тебя наркотиками?

– Да, помню.

– Так вот, когда я привел тебя сюда, ты была под очень сильным воздействием опиума. И когда ты узнала меня, тебе показалось, что мы снова на Мауи. Джул, прошлое для тебя слилось с настоящим, и ты… запуталась.

«Майкл, я люблю тебя. Я всегда тебя любила». Она приводила его в замешательство – тогда и сейчас.

– Больше я ничего не хочу знать. – Джул встала и бросилась к двери.

– Джул, остановись!

Сент догнал ее уже на нижних ступеньках, взял за плечи и повернул к себе.

– Черт возьми, что ты делаешь? Тогда ты была не в себе, не соображала, что делаешь.

По ее широко раскрытым глазам Сент догадался, что она все вспомнила до мельчайших деталей.

– Ты трогал меня, – прошептала она, – между… – Воспоминания о его прикосновениях, о безумстве, желании, страсти нахлынули на нее. Джул казалось, что все это было не наяву; ощущения ускользали, и это еще больше обескураживало ее.

– Да, черт возьми, я дотрагивался до тебя, и со мной ты узнала наслаждение. Я не мог поступить иначе. Ты была возбуждена – у меня не было выхода. – «Ты просто обезумела тогда, черт возьми!»

Джул замерла и словно онемела, пытаясь ухватиться за что-нибудь, что сделало бы ее вновь самой собой.

– Я не знаю, что такое наслаждение, – рассеянно проговорила она. – Я плохо помню.

– Боже мой! – Сент прижал ее к себе. – Извини, Джул, я совсем не это хотел сказать.

– Ты лишил меня девственности?

– Чего лишил? – Мысли его путались.

– Джеймсон Уилкс говорил, что ему выгодна моя девственность, потому что моему покупателю это понравится. И поэтому он мог потребовать за меня много денег. Только я не понимаю, как покупатель мог проверить это. Ты проверял?

– Я не лишал тебя девственности. Я ведь не зверь! Я всего лишь хотел помочь тебе, хотел тебя… успокоить. Неужели ты могла подумать, что я могу тебя обидеть?

– Знаю, что не можешь. Но не понимаю, как может мужчина лишить меня чего-то. Я знаю, что мужчина может делать женщине больно… Он это имел в виду, когда говорил о лишении девственности?

– Это, – произнес Сент сквозь зубы. – Нет, конечно, не совсем так. – Он выпустил ее из объятий. – Джул, это все очень сложно. – «Да уж, сложно! Проще и быть не может!» – Тебе… объяснит это твой муж.

– Значит, я вообще никогда не узнаю, так? «Но ты познала наслаждение и не смогла забыть его».

– Узнаешь, – уверенно сказал Сент, – непременно узнаешь.

Джул молчала, опустив глаза. Он нежно обнял ее, как обнял бы своего ребенка.

– Может, поспишь теперь?

– Да, пожалуй.

Сент отвел ее в маленькую комнату для гостей.

– Если ночью ты услышишь стук в дверь, не обращай внимания. Это мои пациенты. Поняла?

– Поняла, Майкл.