Текст книги "Убивая тени"

Глава 12. Джуд

Никто не знает, почему исчезновение Рейны обрушило на нас проклятие, но один из скромных дворцовых стражей поведал историю. Его утверждения бездоказательны, но я не решаюсь обсуждать с вами подробности в письме. Я прошу о личном разговоре, когда позволит время.

Письмо капитана Уилтона королю Бриону, 1-й год проклятия

Книга эта досталась мне в дар от матери.

Это одна из двух вещей, оставшихся у меня от нее, и я так злился на мать за то, что она бросила меня в детстве, что засунул книгу в общую библиотеку. Никто никогда не читал ее: мало кто из рыцарей прикасался к книгам, не имевшим отношения к военной истории или же искусству сражений.

И конечно же, именно эту книгу первым делом выбрала Киара.

Я ворочался в постели, сон никак не хотел идти. Даже привычные кошмары не манили.

Часом ранее я думал о матери, которой у меня никогда не было. Желая помучить себя, я отправился в библиотеку за ее последним, прощальным подарком. А когда услышал из-за двери приглушенные крики Киары, то без раздумий бросился внутрь, где наткнулся на этого бесхребетного ублюдка, избивающего ее до потери сознания.

Во мне что-то оборвалось, и потребовалось приложить неимоверные усилия, дабы я не нанес удар, гарантировавший, что подонок больше никогда не откроет глаза. Мне хотелось оборвать его жизнь, хотелось…

Раздался стук, прервавший смертоносные мысли.

В такой час он мог означать только одно.

Мгновение спустя под дверь просунули листок бумаги.

Воспоминания о Киаре и мягкости ее кожи под моими мозолистыми пальцами исчезли, сменившись оцепенением, к которому я слишком привык. Оно просочилось в грудь, точно яд, уничтожив все тепло, которое я ощутил там, в библиотеке.

Зажигая свечу возле кровати, я больше ничего не чувствовал.

Поднявшись, взял лист бумаги, оставленный одним из королевских посланников.

На пергаменте было нацарапано одно имя.

Сложив листок, я подошел к свече и позволил пламени уничтожить улику. Когда от нее остался лишь пепел, я повернулся к шкафу. Отложив рыцарскую форму, нашел то, что искал, и начал переодеваться.

* * *

Лорд Морис Лэндон крепко спал в своей огромной кровати, и только его храп эхом разносился по слишком просторной комнате. Сегодня мне не нужно было доставлять сообщение, а значит, не придется устраивать беспорядок.

Прокравшись через покои лорда, я навис над ним, наблюдая, как он делает последние вдохи. Клинок у меня в руке, казалось, дрожал в предвкушении, желая пролить кровь.

Я бы справился быстро, но потом…

Заметил пару маленьких ножек, торчащих из-под одеяла, и комочек размером с ребенка в изножье кровати.

Дерьмо.

У Лэндона есть сын. Лорд так и не заключил второй брак после смерти жены, несмотря на то что по богатству мог сравниться с королем, и являлся объектом внимания многих придворных дам.

Я замер, рука задрожала. Если ребенок проснулся…

Нет. Я давно сказал Сириану, что не стану переходить черту и причинять вред детям, но, даже если мальчик не проснется во время действа, суета нового утра рано или поздно разбудит его, и он навсегда останется травмирован воспоминанием о том, как очнулся в залитой кровью постели.

Однако мне некогда было сомневаться и испытывать угрызения совести.

Я крепче обхватил рукоять, приближаясь к спящему лорду – мужчине, который, скорее всего, разозлил Сириана лишь тем, что откровенно высказал свое мнение.

Многие представители знати желали свергнуть короля, который больше думал о собственной репутации, нежели о народе, и они, конечно, не испытывали восторга от того, что он не снял проклятие с Асидии. Но им следовало помнить, что лучше не связываться с монстром.

Им следовало знать, что монстр пошлет меня.

Одеяло сдвинулось, ребенок под ним зашевелился.

С ювелирной точностью я прицелился к горлу лорда. И заставил себя не смыкать веки, наблюдая, как распахиваются глаза лорда Лэндона, пока он захлебывается и задыхается от собственной крови. Я вынудил себя впитывать каждую крупицу: потрясение, боль, страх.

В груди ощущался вес тысячи камней. По камню за каждое убийство, совершенное мной во имя короля. Я отступил от кровати и умирающего на ней мужчины.

Ребенок больше не шевелился. Он все проспал.

Я уже собирался отвернуться от постели, когда внезапное острое чувство вины заставило меня замереть на месте.

Прежде чем осознал свои действия, я медленно отодвинул одеяло, обнаружив ребенка не старше пяти лет. Черные кудряшки прилипли к его вискам, на лбу выступила испарина. Должно быть, ему приснился кошмар.

Если бы он только знал, что настоящий кошмар произошел мгновением ранее.

Вложив клинок в ножны, я просунул руки под крохотное тело и прижал ребенка к груди. Он казался столь невесомым и хрупким в моих руках. Столь уязвимым. Еще никогда я не держал никого настолько бережно, словно он сделан из стекла.

Когда я выскользнул из спальни и пошел по коридору, нас сопровождал лишь тихий храп малыша. Через открытую дверь слева виднелась выкрашенная в голубой цвет комната, заставленная яркими деревянными игрушками, с односпальной кроватью, задвинутой в дальний угол. Переступив порог, я положил мальчика на матрас.

Он зашевелился, когда я натянул толстое покрывало ему до подбородка, но манящие объятия сна оказались сильнее, и глаза ребенка оставались закрытыми.

Мне стало интересно: любил ли он своего отца? Должно быть, любил, раз искал утешения в его комнате. Мой отец тотчас выгнал бы меня, отвесив пощечину и бросив пару ругательств. От стыда пульс заколотился в ушах, а глаза защипало и зажгло.

Что сделано, то сделано, теперь уже я не мог ничего изменить. Да это и не имело значения: если Сириан желал смерти Лэндона, он бы просто послал другого убийцу.

Отвернувшись от ребенка, я двинулся обратно в покои лорда и к открытому окну, сквозь которое пробивался холодный воздух Сайоны. Бросив последний взгляд в сторону коридора, я перелез через подоконник. Затем беззвучно коснулся ногами земли и сорвался на бег.

Может, я и сохранил мальчишке жизнь, но он все равно проснется без отца.

Сегодня ночью мне не приснится свет. Я заслужил тьму.

Глава 13. Киара

Он ничего не подозревает, хотя я вижу, что их связь крепнет. Ждите моих приказов.

Письмо из Сайоны неизвестному получателю

Адама сослали в патруль.

Следующим утром Джуд лично сообщил нам о его отсутствии, и многие рекруты не потрудились скрыть потрясенный вздох. Патруль – отряд, состоящий из худших среди худших. Тех, кого общество охотно отправляло охранять леса, граничащие с Туманом. По сути, выписывая бойцам смертный приговор.

Джуд старался не смотреть мне в глаза, когда сообщал эту новость. Мне бы следовало ощутить толику сострадания. Но этого не произошло. Адам никогда не изменит образ своих мыслей.

– Теперь, – сообщив о судьбе Адама, Джуд направился в тот же коридор, по которому я кралась прошлой ночью, а рекруты последовали за ним, – мы отсеем из вас истинных рыцарей. Тех, у кого есть все необходимое, чтобы выжить за пределами границы.

По спине непроизвольно пробежала волна дрожи, когда взгляд Джуда заострился и зверь, которым он, по слухам, являлся, занял место мужчины, которого я только начала узнавать.

Патрик пихнул меня в ушибленный бок – напоминание о жестокости Адама, – отчего и без того душный коридор стал казаться еще более удушливым. Я засунула руки в перчатках в карманы, желая спрятать их подальше от его тепла.

– Вас разделят на группы по пять человек, – прогремел Джуд. – Вы выстроитесь в очередь перед каждой из этих дверей и, как только я отдам приказ, одновременно откроете их. Я не стану делать вам одолжение и рассказывать, что вас ждет по ту сторону.

Харлоу, Картер и красавчик, которого, как я выяснила, зовут Исайя – его богоподобное тело, должно быть, превышало семь футов[6]6
  Примерно 213 см.


[Закрыть], – разбили бойцов на группы, поставив каждую перед простой деревянной дверью. Картер постоянно ворчал, жалуясь на беспорядок, который им придется потом убирать. Исайя отчитал его, и старший рыцарь умолк.

Слово «беспорядок» теперь неустанно крутилось у меня в голове.

– Найди другую группу, а?

Обернувшись, я увидела справа от себя смуглого парня. Он оттолкнул коренастого рекрута, который направился в мою сторону.

– Сам поищи. Я в ее команде.

Я раскрыла рот от такой наглости.

– Хотел убедиться, что я в твоей группе, – прошипел новичок, заставив встретиться с ним взглядом. Глаза у него были ослепительного бледно-голубого цвета, окольцованные более глубоким сапфировым оттенком. – Ты всю неделю надирала мне задницу, – добавил он, подмигнув.

Я вскинула бровь, мгновенно насторожившись:

– Тебя это беспокоит?

Он примирительно поднял руки:

– Это комплимент. Хотя результат действительно задевает мое нежное эго, пусть даже слегка. Я Джейк, если тебе интересно. А тебе должно быть, потому что я планирую стать твоим новым лучшим другом.

В ответ на дерзкое заявление Патрик поднял взгляд, но не произнес ни слова в упрек. Мои губы дрогнули:

– И скажи на милость, Джейк, почему же?

Он небрежно приподнял плечи, весь его облик выражал невозмутимое коварство.

– Потому что ты таинственная и, откровенно говоря, устрашающая. Может, все дело в том, что ты вечно в перчатках и с хмурым видом, – взгляд Джейка устремился к моим рукам, – но, полагаю, я всегда испытывал слабость к настоящим загадкам. И меня манит к неприятностям.

Я открыла рот, чтобы осадить его, сказав, что я не какая-то загадка, которую нужно решить, но он прервал меня:

– К тому же ты выглядишь так, будто у тебя в рукаве припрятано несколько козырей, и, да видят боги, чтобы выбраться из передряг, нам понадобится любое преимущество. – Джейк резко вздрогнул, отчего синева его радужек вспыхнула. – Итак, что скажешь?..

– Киара. Или… Ки, – ответила я, качая головой. Мне претило, что я находила этого рекрута очаровательным. – Но не расслабляйся слишком сильно, – предупредила я. – Друзья мы или нет, я все равно надеру тебе задницу.

Джейк лучезарно улыбнулся, и у него появились ямочки.

– Ах, я знал, что ты придешься мне по душе.

– Вы двое готовы или так и будете болтать? Некоторые из нас предпочли бы не умирать там.

Меня пробрала дрожь от нехарактерно грубого тона Патрика, его сжатой челюсти и сурового взгляда. Он грозно уставился на Джейка, но затем, похоже, пришел в себя и смягчил взгляд.

– Ох, не будь таким за…

– По моему приказу! – Голос Джуда, напоминая звон от удара меча о камень, эхом разнесся по коридору. Время пришло.

Нельзя утверждать, что наш отряд включал в себя сильнейших бойцов, но что-то мне подсказывало, что нам понадобится не только грубая сила. Тем более, сейчас я не собиралась никого прогонять.

Я попыталась подойти к угрюмому Патрику, но Джуд рявкнул следующий приказ. По коридору пронесся безумный топот сапог и неистовый рев, все двери разом распахнулись.

Я никак не ожидала, что внутри нас ждет кромешная тьма. Не горел ни один солнцепал или факел.

Демонстрируя мнимую храбрость, я шагнула в пустоту мрака, почти ожидая, что вот-вот выпрыгнет теневой монстр и сожрет меня без остатка. Не успела я повернуться обратно к коридору, как двери с грохотом закрылись и послышалось, как щелкнула задвижка. Под плотную дверь не проникало ни капли света.

– Совсем не зловеще.

– Ш-ш-ш, Джейк, – одернула я его, прищурившись в кромешной тьме. К счастью, он подчинился, и его молчание сопровождалось рваным дыханием Патрика в нескольких футах от нас.

Устроенное испытание было призвано показать, как мы отреагируем, когда лишимся одного из чувств в глубоком забытье проклятых земель. Я заставила себя успокоить дыхание, силясь распознать хоть какой-нибудь звук, и облизнула потрескавшиеся губы.

Соль. Я ощутила привкус соли. И аромат сырого камня. Но услышала я…

Ласковый плеск воды, тихое журчание ручья и слабое, дразнящее рычание.

Я распахнула глаза, сердце заколотилось от волнения.

– Здесь что-то есть, рядом с нами. – Возможно, мне следовало беспокоиться о теневых монстрах сильнее, чем я думала.

Инстинктивно потянувшись за клинком, я вспомнила, что сегодня нам не велели брать их с собой, поэтому руки коснулись пустоты. С губ сорвалось проклятье.

– Напоминает пещеру, – заметил Джейк, все еще прижимаясь ко мне. Я бы оттолкнула его, но крепкое тело рекрута не давало отвлечься от того, что мы ступили на скользкие камни и надо быть предельно осторожными.

– Нам следует идти за звуком воды. Найти выход отсюда. – Закусив внутреннюю сторону щеки, я заставила себя крепко стиснуть ладонь Джейка. Он удивленно отшатнулся, и я вздрогнула, понимая, что без прикосновений не обойтись. Мне потребовалось приложить неимоверные усилия, чтобы не отдернуть руку, кожа под перчатками горела и чесалась.

– Выстройтесь в цепочку и возьмитесь за руки, чтобы не потерять друг друга, – приказала я, не оставляя места неповиновению.

– Ой, мы уже держимся за руки, – прыснул новый голос справа от меня.

– Заткнись, Ник, – огрызнулся Джейк, хотя тон его звучал неубедительно. – Здесь не может быть хуже, чем в тех шахтах, где мы однажды заблудились.

Значит, они знакомы. Хотелось бы мне прежде чуть внимательнее присмотреться к своей команде, но теперь уже слишком поздно.

Спустя пару мгновений мне в лицо ударил порыв зимнего ветра.

– Кто-нибудь еще ощущает холод?

– Я потею сквозь свою треклятую одежду. Наверняка выгляжу так, будто только что прыгнул в озеро. К слову, стоит признать, вышло бы неплохое зрелище. Мокрый вид продемонстрировал бы мой пресс. А также самую выдающуюся особенность. По мнению некоторых, – произнес Джейк, сжимая мои пальцы.

– Вечно мыслишь в одном направлении, – усмехнулся Ник. – Готов поспорить, ты больше злишься, что никто не видит тебя во всей красе, чем из-за того, что мы заблудились во мраке.

– Тихо, – отрезал Патрик. Парни мгновенно подчинились, хотя справа послышалось фырканье.

Я отдалась ритмичному звуку струящейся воды и журчания ручья, хотя мне следовало помнить, что не стоит расслабляться. В следующий миг я больно впечаталась в твердый неподатливый камень, а остальные с хором стонов натолкнулись друг на друга.

Ощупав стену, преграждающую нам путь, я с замиранием сердца осознала, что мы оказались в тупике. И уже открыла рот, чтобы предложить вернуться тем же путем и проложить иной маршрут, когда стены сотряс сильный грохот.

С потолка каскадом жалящего дождя посыпались острые камни. Они рассекли мне голову, руки и плечи. Тело охватил жар, за ним последовала боль, а по виску скользнула струйка крови.

Джейк отпустил мою ладонь, вскрикнув вместе с остальными. Стук камней продолжался еще довольно долго, и я вскинула руки над головой в защитном жесте, пока пещера рушилась.

Воцарилась тишина, если не считать рваного дыхания вкупе с бешено стучащими сердцами, которые, я могла поклясться, слышала из груди своих спутников.

– Все в порядке? – спокойно спросила я, стиснув челюсти от усилий, прилагаемых для сохранения контроля над эмоциями.

Последовала волна положительных ответов, хотя вряд ли они звучали убедительно. И поскольку я уже предчувствовала, что в этом испытании кроется нечто большее, чем казалось на первый взгляд, у меня закрались подозрения, что падающие камни тоже были частью плана.

Пребывание здесь, в ловушке, в этом промозглом месте, навевало неприятные воспоминания.

На краткий миг я вновь очутилась в Пасторийском лесу, корчась от боли, с истерзанными руками. Услышала призрачные крики отца, когда он подхватил меня на руки, пока кровь капала на землю, исчезая в темной почве Силы.

У меня задрожали колени, непрошеные слезы обожгли глаза. Мне нужно было выбраться отсюда. Немедленно.

Пот заструился по спине, когда внутренняя паника дала о себе знать. Тревога продолжала нарастать. Я уже собиралась начать судорожно давить на стену, надеясь отыскать какой-нибудь магический способ выбраться из этого кошмара, как вдруг в мгновение ока все изменилось.

И под «все» я подразумевала то, что я могла видеть.

Удивление тотчас перевесило страх.

Создавалось ощущение, что стены сверкали измельченными бриллиантами, а желтоватый оттенок подсвечивал камни, хотя свет размывался всякий раз, когда я пыталась сфокусироваться на каком-то конкретном месте.

Я могу видеть в темноте.

Или же у меня видения. Да, это более вероятно.

Повернувшись, я разглядела путь, по которому мы шли, а также груду камней, преграждавшую выход. Желтоватое свечение продолжало дрожать, и я потерла глаза, думая, что в них могло что-нибудь попасть.

– Что с тобой? – спросил Джейк, оказавшись рядом. Я не знала, как он ощутил внезапную перемену в моем настроении.

– Ты… ты ведь ничего не видишь? – прошептала я, дотягиваясь до его руки.

– Нет, – ответил Джейк. – Все вокруг черное. В этом суть.

Патрик, Ник и неизвестный рекрут согласились.

Я повернулась и увидела хмурое выражение лица Джейка со сдвинутыми бровями. Свечение обрисовывало из темноты острые черты его лица, но глаза оставались в тени. Я могла разглядеть сгорбленную широкую фигуру Патрика, его руки скользили по рыхлым камням в поисках опоры.

А Ник, длинноволосый парень, которого я приняла за друга Джейка, стоически смотрел вперед, под глазами у него плясали зловещие тени. Последний рекрут, невысокий и худощавый, склонил голову, неслышно шевеля губами, вероятно, произнося какую-то постыдную молитву, которой никто не внемлет.

В голове крутилось множество вопросов, но я знала, что лучше не упускать предоставленную возможность. Будь то видение или же дар богов, я приму все.

– Следуйте за мной. – Я дернула Джейка за руку, не обращая внимания на всплеск беспокойства, заставивший дыхание сбиться. С каждой волной страха свет становился ярче. Они словно были связаны между собой.

– Прошу, веди, – выдавил он, скривив губы.

Я ощущала, как по конечностям разливается тепло, пока следовала по тропе, озаренной впереди тем же свечением.

К сожалению, этот путь завел нас в тупик.

Сосредоточившись на стене перед собой, я опустилась на колени и осмотрела камень, заметив лишь едва уловимый намек на щель.

– Копаем здесь, – приказала я остальным. – Я, эм-м, чувствую расщелину, – ложь сорвалась с губ. Я не могла объяснить, почему мне даровали такое нечеловеческое зрение; все это казалось слишком невероятным. – Нам нужно немного разобрать завал. Думаю, вода, которую мы слышали, протекает по другую сторону. – Я помогла Джейку нащупать камни, он оказал помощь Нику, который уже подвел остальных.

Их лица оставались отрешенными, пока мы разгребали грязь и неровные камни, разбирая завал и освобождая путь. Нам потребовалось больше времени, чем я рассчитывала, но в подобном месте время становилась эфемерным понятием. Могли пройти минуты или же часы.

Из расщелины хлынул морозный ветер, и на лбу у меня выступил холодный пот. Сердце пропустило удар, когда зрение помутнело и искаженный свет как будто померк вместе с адреналином. Каким бы даром меня ни наделили, он слабел. Нужно было поторапливаться.

– Мы почти справились! – воодушевленно воскликнула я, готовясь смыть с кожи грязь и ощутить уют от света факелов и солнцепалов.

Джейк копал с особым усердием, и хрип разнесся эхом, когда каменная стена уступила место проходу. Он был узким, мы едва сможем протиснуться, но должно сгодиться. С ликующей улыбкой я шагнула в пустоту, утягивая за собой цепочку рекрутов.

Тропа вела нас скорее вниз, нежели наверх, но чем дальше мы спускались, тем отчетливее становился шум воды; и я ухватилась за стену пещеры, чтобы устоять на ногах.

Проход вывел нас на тонкий выступ шириной не более двух футов. Ледяные волны, разбившись о скалы, забрызгали мне одежду. Я постучала ногой по неровной опоре, проверяя, не рухнет ли она под моим весом.

Не рухнула.

Остальным я бросила:

– Держитесь ближе к стене. Здесь есть выступ.

Не дожидаясь их согласия, я прижалась спиной к грубому камню, скалистая поверхность пещеры царапала мне кожу сквозь тонкую рубашку.

Мы переступали вместе, все еще держась за руки, наше тяжелое дыхание заглушалось шумом воды. Если кто-то и задавался вопросом, как мне удалось завести нас так далеко, вслух его никто не высказал, хотя, вероятнее всего, меня начнут изводить, как только мы пройдем это отвратительное испытание.

Прошло пять минут, и пульс заколотился у меня в висках. Я не продержусь долго. Мне нужно больше света, больше воздуха. Ощущение, будто я угодила в ловушку, проникло до самых костей и поселилось под плотью, точно пчелиный рой.

– Ладно, мы почти…

От резкого рывка за руку я споткнулась и зашаталась из стороны в сторону. У меня подкосились колени, а равновесие стало не чем иным, как далекой мечтой. Раздался громкий всплеск, звук удара тела о ревущую воду, а затем пронзительный и невнятный крик.

Кто-то свалился в воду.

* * *

– Помогите! – Жалкая мольба оборвалась, как только вода хлынула парню в рот.

В голове лихорадочно крутились мысли. В этих водах таилось нечто, чье рычание я впервые услышала при входе. Оно было огромным и, зная рыцарей, могло оказаться смертоносным.

– Что нам делать? – крикнул Патрик с другого конца строя. Дрожащая цепочка из наших рук тряслась в разные стороны, рекруты пытались восстановить равновесие и самообладание. Я ощущала вину, испытывая благодарность за то, что упал не Патрик.

В приступе ужаса меня настигло осознание, что пещера тускнеет.

Чем сильнее я старалась удержать свет и вцепиться в него обеими руками, тем слабее он становился. С моих губ сорвался болезненный стон, когда мир накрыло плотным черным покрывалом.

Упавший рекрут взвыл, и его голос понесся дальше по течению. Оно было несильным, но могло унести его туда, куда нам не добраться.

– Быстрее! – взревела я, бодро шагая по обрывистому уступу, чувствуя, как адреналин струится по моим ледяным венам.

Парни попробовали оказать сопротивление, но все же последовали за мной, как и раньше, позволяя мне прокладывать путь. Они доверяли мне, но теперь, когда я утратила преимущество зрения, внезапная тяжесть их доверия казалась сокрушительной.

Наш темп был неуклюжим и отчаянным, но мы двигались так быстро, как только могли, пока зазубренные куски камня царапали нам спины под разодранными рубашками. Я чувствовала в воздухе запах крови и горечь паники.

Когда рекрут издал болезненный крик, наполненный неистовой агонией, произошло две вещи.

Во-первых, я отпустила руку Джейка.

Во-вторых, сорвалась на бег.

– Ки! – позвал меня Джейк.

Остальные замедляли меня, и я поняла, что рекрут – чье имя мы так и не удосужились узнать – либо тонет, либо его засасывает… нечто неизвестное.

Ледяной жар обжигал конечности, запал и решимость придали движениям силу.

Чья-то жизнь висела на волоске, и это я завела нас так далеко. Вот все, о чем я могла думать. Кромешная тьма отступила на второй план, пока камни продолжали царапать открытые участки кожи, а лохмотья разодранной рубашки прилипали к спине.

Я замедлилась, когда неподалеку послышались бурные всплески и невнятные крики.

– Где ты? – крикнула в пустоту. И позвала еще трижды, прежде чем получила ответ, который вряд ли можно было назвать таковым.

– Оно… оно меня схватило! Мою… н-ногу!

При мне не имелось никакого оружия, ничего, что удалось бы использовать против существа, которое я даже увидеть не способна. И все же я не теряла ни секунды.

Я нырнула в воду.

Поверхность воды придавила меня, словно камнем, ледяная температура заглушила остатки тепла, пока не остался один только холод. Оцепенение.

Когда я выплыла на поверхность, чтобы сделать глоток воздуха, мои вздохи эхом отразились от стен, смешиваясь с яростными всплесками от борьбы рекрута и зверя, желавшего полакомиться парнем. Крики раздавались совсем рядом, течение стремительно несло меня к несчастному рекруту и тому, с чем мне предстояло сражаться.

Мои конечности уже ослабели и стали бесполезными. Вода оказалась слишком холодной и обжигала.

– П-помогите!

На меня налетела гигантская волна, наполнив водой рот и ноздри. Я чувствовала движения, толчки и удары рекрута, пока он боролся.

– Я здесь! – У меня перехватило дыхание, и я не могла с уверенностью сказать, что он услышал меня за ревом. Во время борьбы за жизнь.

Одним мощным рывком я достигла зверя, впиваясь пальцами в чешуйчатую змеиную кожу. Тварь зашипела, и возле моих ушей клацнули зубы. На ощупь я ухватилась за его объемное тело, ощутив ладонями выступающие бугорки.

С гортанным ревом я набросилась на его извивающуюся спину, могучий хвост обрушился мне на ногу, пронзив шипами хлопок брюк. В сокрушительной темноте, в окружении ревущей по обе стороны воды я вскарабкалась по телу существа, изо всех сил хватаясь за гладкую кожу.

Рекрут вбирал ртом воздух, и следом раздались новые всплески. В следующий миг до меня донесся сдавленный возглас, а затем я услышала, как капли воды падают на камень.

Он добрался до берега:

– Помогите! Е-ей нужна помощь!

Я могла бы вздохнуть с облегчением. Рекрут благополучно вылез на твердую землю, однако сама я, будучи безоружной, оседлала подземного речного зверя, которого даже увидеть не могла.

Везет же мне.

Проклятая тварь зашипела, и на этот раз ее зубы царапнули мне ухо, пока она извивалась. Я обхватила руками шею зверя, пытаясь одновременно удержаться и лишить его жизни.

Существо внезапно нырнуло, чешуйчатым телом утянув меня под ледяную воду. Я глупо продолжала держаться за него, усиливая хватку и впиваясь онемевшими пальцами во впадину под горлом.

Зверь дергался из стороны в сторону, отчаянно пытаясь сбросить меня.

Если отпущу, тварь просто утянет меня глубже, и я потеряю преимущество. Оставалось либо продолжать бороться, либо отвернуться и ощутить, как зубы вонзятся мне в ногу, когда зверь потащит меня на глубину.

С моих губ сорвался последний пузырек воздуха. У меня оставалось не так много времени, прежде чем я утону, все силы уходили на то, чтобы просто держаться.

Существо не умирало, не теряло сознания, а значит, меня ждало поражение. Я чувствовала, как конечности теряют хватку, а сердцебиение болезненно замедляется. Все происходило так стремительно, и все же по ощущениям я могла поклясться, будто здесь, в темноте, сражалась всю свою жизнь.

Прямо перед тем, как смерть приняла меня в объятия, перед моим мысленным взором возник образ.

Возможно, каждый испытывает подобное перед кончиной – видит моменты собственной жизни, – но я наслаждалась ими, нежась в сладостных воспоминаниях.

То было за год до смерти бабушки.

Она усадила меня, опершись локтями о наш потертый кухонный стол и сгорбившись так, словно на ее плечи легла вся тяжесть мира. Затем взяла мои руки в свои обветренные ладони, морщинистая кожа успокаивала меня прикосновениями. Я чувствовала себя в безопасности. Счастливой. Любимой.

– Я не всегда буду рядом, девочка моя, – произнесла она слабым и утомленным голосом. – Но мне нужно, чтобы ты всегда продолжала бороться, даже когда тебе говорят, что битва уже проиграна. Если ты этого не сделаешь, то ни у кого из нас не останется шансов.

Тогда я решила, что старость лишает ее остроты ума, и похлопала бабушкину руку, изобразив ободряющую улыбку.

Но вовсе не сказанное ею в тот день наполнило меня теплом.

На миг я увидела себя в глазах бабушки. Сияние чистого золота очертило мое лицо, погаснув прежде, чем успело по-настоящему расцвести.

Именно эту искру, эту вспышку я видела сейчас, когда погружалась в забытье, глубоко под поверхностью, цепляясь за речную тварь. И именно это воспоминание о женщине, владевшей моим сердцем, заставило глаза распахнуться, а кончики пальцев вспыхнуть жаждой и свирепостью жизни.

Я не проиграю. Не здесь, не в черной гробнице.

С новой силой обхватив зверя, я впилась пальцами ему в горло, мышцы горели от усилий. Тварь корчилась и извивалась в моей хватке, неистово пытаясь обрести свободу. Но в этот раз что-то изменилось: моя хватка стала крепче, пульс ускорился.

Твердая кожа поддалась – и пальцы, вонзившись под чешую, проткнули мышцы, а затем пробрались глубже, до самых костей.

Я чувствовала, как угасает свет зверя, как жизненная сила покидает его тело.

Боги, я могла ощутить происходящее на вкус, услышать, как его пульсирующая энергия покидает наш мир. Это придало мне храбрости, побудив сделать последний рывок, чтобы покончить с тварью.

А потом настал покой. Зверь больше не двигался, его тело одеревенело, став тяжелее.

Я выдернула пальцы из плоти существа, отталкиваясь от его спины.

Устремившись к поверхности воды, мгновением позже я вырвалась на свободу, судорожно хватая ртом воздух.

Свежий воздух обжигал легкие но я барахталась и плыла, пытаясь восстановить дыхание и вернуться к жизни. Несколько голосов позвали меня по имени, ободряющие крики придавали сил двигаться дальше.

Я следовала за этими криками, за отчаянными воплями Патрика, перебирая руками и ногами, чтобы добраться до рекрутов. Сильная рука схватила меня за предплечье, за ней последовали другие, все они сжимали меня, тянули к выступу, поднимали из воды, едва не ставшей моей могилой.

– Ки! – Патрик до боли прижимал меня к груди, цепляясь за шею, чтобы удержать на месте. – Я почти потерял тебя. – Он обхватил мое бедро, не давая мне опрокинуться обратно в воду.

– Нам нужно вытащить ее отсюда! – Джейк, должно быть, руководил остальными, потому как в следующее мгновение меня осторожно потащили вниз по уступу, руки и ноги дрожали от холода, а зубы громко стучали.

Я то теряла сознание, то приходила в себя, но причиной тому служило нечто большее, нежели просто леденящая температура воды. Там, в безжалостных темных глубинах, произошло что-то странное, и оно высасывало из меня жизнь.

Кто-то твердил, что меня нужно отнести в горячую ванну и согреть, но я не сумела распознать говорившего. Чересчур крепкая хватка Патрика – единственное, что удерживало меня в этой реальности.

Я пребывала на грани забытья, пока в туннеле не замелькал свет, а дрожащее пламя факелов не послужило обещанием – путеводной звездой.

– Почти добрались, Ки! – прошептал мне на ухо Патрик. – Просто продержись еще немного.