Текст книги "Последний разбойник"

13

После возвращения Кристины домой прошла неделя. Все эти дни она провела в одиночестве, никого не принимая.

Неожиданно пришло письмо от матери.

«Тебе пришлось много пережить, и никто на свете не переживал это вместе с тобой так сильно, как мы, – писала своим бисерным почерком Саша Уэнтворт. – Как это ни прискорбно, но с твоим именем опять связан скандал. Раз уж так случилось, то твоя обязанность сделать все возможное, чтобы этот скандал замять. Твое затянувшееся нездоровье становится подозрительным в глазах хорошо знающих тебя друзей, никогда в прошлом не видевших тебя в таком состоянии. Боюсь, что по праву матери я просто должна заставить тебя оставить все эти глупости и присоединиться к нам в Норфолке, где мы будем проводить уик-энд».

Такой способ выражения родственных чувств со стороны матери привел Кристину в бешенство. Одна только мысль о появлении в свете приводила ее в ужас. Однако письмо неожиданно заставило ее посмотреть на ситуацию с другой стороны. Если она решила сбить полицию с толку, увести ее как можно дальше от Капитана и его людей, ей нельзя так долго пребывать в одиночестве.

И Кристина решила вернуться в привычный круг друзей.

Загородный дом леди Уилтон в Норфолке встретил Кристину морем огней и звуками музыки. Появление герцогини Уинтербрук вызвало невероятное оживление.

Оркестр продолжал играть, но никто не танцевал. Гости дружно ринулись навстречу Кристине. В одно мгновение она оказалась среди людского моря, пахнущего дорогими духами и сверкающего бриллиантами. Все говорили разом, и все разом хотели ее обнять. Свой вклад в общую суматоху вносили и любимцы леди Уилтон – ее спаниели. Они тоже суетились, повизгивали и пытались пробиться к ногам Кристины.

Леди Уилтон, с трудом пробираясь сквозь толпу, наконец подошла к гостье.

– Кристина, дорогая, ты все-таки приехала! Мы все так рады видеть тебя. Слава богу, ты опять с нами. Надеюсь, ты расскажешь о своих приключениях. Мы сгораем от нетерпения.

Кристина видела разгоряченные, возбужденные лица гостей. Обстановка была накалена до предела. Все ожидали скандала.

Она слегка покачнулась, и тут же ее поддержала мужская рука. Обернувшись, Кристина увидела Оскара.

– Ах, Оскар, – воскликнула Кристина и обняла друга. Впервые за последние дни она испытала чувство, похожее на радость.

– Как ты чувствуешь себя, малышка? Все в порядке? Ты даже представить себе не можешь, как мы тут все переживали за тебя.

Взглянув в добрые глаза друга, Кристина немного успокоилась.

– Стоило ли так волноваться, Оскар? Ты же знаешь, для того, чтобы справиться со мной, мало быть обыкновенным бандитом! – Я знала это! – торжествующе заявила леди Уилтон. – Я так и говорила всем: наша герцогиня сумеет поставить этого мерзавца на место! А теперь расскажи нам все, дорогая, мы просим тебя! Нам трудно поверить в то, что писали в последнюю неделю все газеты. Неужели этот негодяй действительно заставлял тебя помогать при ограблении поезда?

Вопросы, которые интересовали друзей, ничем не отличались от тех, что задавала полиция, и Кристина решила отвечать на них так, как привыкла за последнюю неделю. Она делала это автоматически, сожалея о том, что пришлось вернуться сюда, где она чувствовала себя чужой.

Это было новое для нее чувство. Оно родилось в тишине дома на Сент-Джеймс, где она провела неделю, меряя шагами спальню и размышляя о своем разбойнике.

До сегодняшнего вечера Кристина еще надеялась, что, вернувшись в привычный круг друзей, она сумеет забыть Капитана, перестанет видеть во сне его пронзительные холодные глаза.

Она чувствовала себя подавленной и одинокой. В людском море мелькнули знакомые лица. Родители.

Вот они – известные всей Англии, всей Европе знаменитые актеры. Вот отец – высокий элегантный красавец Дирк Уэнтворт. На минуту Кристина ощутила себя маленькой девочкой, которой так необходима отцовская любовь и участие.

Рядом со своим мужем Саша Уэнтворт выглядела маленькой и невзрачной. Совсем не такой, какой виделась со сцены. Но Кристина знала, что без нее отец никогда бы не стал великим Дирком Уэнтвортом. И она рядом с ним волшебно преображалась. Только будучи вместе, загораясь один от другого, они составляли гениальную пару.

Увидев дочь, великие актеры, изобразив родительский восторг, протянули навстречу Кристине раскрытые для объятий руки.

– Доченька, дорогая моя! – воскликнула Саша. – А я уж стала опасаться, что этот сумасшедший никогда не отпустит тебя!

Кристина замерла в объятиях матери.

– Но не настолько, чтобы заплатить за меня выкуп.

– Но как можно платить такие большие деньги без всяких гарантий? К тому же мы ни на минуту не сомневались, что рано или поздно он сам отпустит тебя.

– Скажи, милая, преступник действительно отобрал у тебя наш фамильный жемчуг? – поинтересовался Дирк.

– Увы, отец. Я пыталась выкупить его, но он не согласился. Мне очень жаль. Ты знаешь, тем ожерельем я дорожила больше всего на свете.

– Для Дирка этот жемчуг уж точно дороже всего на свете. Недаром он спросил в первую очередь о жемчуге, а не о твоем самочувствии! – прошептал Оскар.

– Я слышала, – перебила их леди Уилтон, – что разбойник был безупречно загримирован.

Саша заинтересованно посмотрела на дочь.

– Вот как? – сказала она.

– Говорят, что на вид ему никак нельзя было дать меньше семидесяти! – добавила леди Уилтон.

– Блестяще! Как это ему удалось? – взгляд Саши из заинтересованного превратился в подозрительный.

Кристина поняла свою ошибку. Нельзя говорить о нем, нельзя! Как же это она могла расслабиться, потерять бдительность.

– Хватит об этом, – сказала она. – Я надеялась, что сегодня вечером встречу больше понимания. Неужели я ошиблась?

Толпа разочарованно загудела, но настаивать на продолжении разговора никто не рискнул.

– Да, конечно, дорогая, – сказала леди Уилтон, обретая прежнее спокойствие. – Мы все к твоим услугам. Скоро я отошлю слуг, чтобы они не мешали, и мы сможем повеселиться вволю. Это поможет тебе поскорее забыть обо всех приключениях.

Она наклонилась поближе к Кристине и заговорщицким тоном спросила:

– Об этом бандите говорят много разного. В том числе и про то, что он вытворяет с женщинами. Скажи…

Ее прервал зычный голос дворецкого:

– Его королевское высочество принц Уэльский!

Когда Берти появился в зале, все склонили перед ним головы. Но принц смотрел только на Кристину.

Подошел, протянул Кристине руку. Она подала ему свою и присела перед принцем в реверансе.

– Несмотря на пережитые приключения, вы прекрасно выглядите, герцогиня. Надеюсь, ваше здоровье не пострадало?

– До этой минуты оно было превосходным, ваше высочество, – ответила Кристина.

Принц ответил ей равнодушным взглядом.

– А что нового вы расскажете нам о Брайтонском Бандите?

– Ничего сверх того, что было написано в газетах.

Принц посмотрел на мать Кристины.

– Мне придется поговорить с вами, мадам, по поводу манер вашей дочери. Возможно, совместными усилиями нам удастся исправить их, пока не слишком поздно.

Кристину трясло от бешенства.

Возле самых ступеней ее догнал Оскар.

– Умираю от нетерпения задать тебе один вопрос. Понимаю, что они тебе уже изрядно надоели, но ты уж прости меня.

Выражение его глаз удивило Кристину. Обычно сонные, подернутые дымкой задумчивости, сейчас они сверкали от возбуждения.

– Не сейчас, Оскар.

– Ну хорошо. Скажи мне только одно – это лорд Уайклифф?

– То же самое хотел бы узнать и я, – послышался голос за спиной Кристины.

Она обернулась и увидела невзрачного мужчину лет сорока, рыжеватого, с усами. На нем был вечерний костюм, но настолько плохо сшитый, что незнакомца легче было принять за переодетого докера, чем за аристократа.

– Простите? – удивилась Кристина.

– Это вы простите меня. Разрешите представиться – инспектор Уортингтон из Скотланд– Ярда.

Кристина вздохнула:

– Я рассказала полиции все, что мне было известно, инспектор.

– Охотно верю, но все же хотел бы услышать еще раз собственными ушами. Особенно меня интересуют приметы бандита.

– Ничем не могу помочь. Я никогда не видела лорда Уайклиффа. Кроме того, мне рассказывали, что он мертв.

– Я знала лорда Уайклиффа, – вступила в разговор Саша, подходя к ним. – Он был единственным сыном Эдварда и Бриджит Уайклифф. Я прекрасно помню и леди Уайклифф. В свое время она была красавицей. Все мужчины сходили по ней с ума. Сын Бриджит, Ричард, унаследовал красоту матери. Редкостной красоты был юноша, как я припоминаю. Темноволосый, с большими глазами, властный… и умный. Потом он уехал в Ирландию, а вернувшись оттуда, поссорился с принцем, а вскоре и вовсе сбился с пути – начал пить, волочиться за женщинами…

Сердце Кристины сжалось, когда она услышала из уст матери словесный портрет лорда Уайклиффа.

– В таком случае этот бандит просто не может быть лордом Уайклиффом. Как я уже сказала вашим коллегам, инспектор, человек, похитивший меня, был коренастым и светловолосым. Кстати говоря, весьма похожим на вас.

Полицейский покраснел. На днях он получил от принца самые широкие полномочия, но вместе с тем и самое жесткое предупреждение о том, что преступник должен быть пойман как можно скорее. Намек Кристины ему явно не понравился.

– Много у него людей? – спросил он.

– Я насчитала десятерых, – ответила Кристина.

– Есть среди них женщины?

– Есть одна, – солгала Кристина. – Имени ее ни разу не слышала. Знаю только, что у нее рыжие длинные волосы. Лица я не рассмотрела – она все время была в маске.

Полицейский собрался задать еще один вопрос, но Кристина предупреждающе подняла руку.

– Инспектор, – сказала она, – я устала. Давайте отложим этот разговор хотя бы до утра.

Леди Уилтон понимающе посмотрела на Кристину.

– Действительно, инспектор, давайте оставим бедную девочку в покое. Она столько пережила. Ей нужно отдохнуть.

Она отвела Кристину в сторону:

– Я распорядилась приготовить для тебя голубую спальню, твою любимую. А принц будет ночевать в красной. Таково было его желание.

Синтия Уилтон славилась тем, что всегда была готова пойти навстречу пожеланиям гостей и разместить их на ночь так, чтобы им было удобно проникать друг к другу.

По дороге в спальню Кристина остановилась возле раскрытой двери одной из комнат и увидела Мириам, дочь Синтии. Девочка лежала в постели с книжкой сказок в руке.

– Еще не спишь? – улыбнулась Кристина.

– Ваша светлость! Я так надеялась, что вы зайдете. Специально открыла дверь.

– Так ты ждала меня?

Кристина подошла к постели и поставила рядом с ней чашку какао.

– Пожалуй, это тебе более необходимо, чем мне.

Мириам действительно выглядела больной – потускневшие белокурые локоны, синяки под глазами.

– Я молилась за вас, – сказала девочка. – Все дни, как только узнала.

Кристина погладила Мириам по голове:

– Спасибо тебе.

– Мне было так страшно, когда вы пропали. И так одиноко. Ведь вы одна со мной разговариваете.

– Наверное, потому, что еще помню, каково это – быть ребенком.

– Не только поэтому. Просто вы добрая. Я так скучала без вас!

– Я тоже скучала без тебя, – ответила Кристина и поцеловала девочку.

– Все вас жалели. Но я знала, что вам не было плохо, что вам там понравилось.

Кристина замерла.

– Ты никому об этом не говорила?

– Конечно, нет. Вы думаете, я глупая? Ну скажите же, я права? Там было хорошо?

– Да, – согласилась Кристина, и глаза ее засияли. – Это было прекрасно.

Какое счастье, что она наконец смогла признаться в этом вслух!

– Я знала, – вздохнула Мириам.

Кристина приложила палец к губам девочки:

– Наш с тобой секрет, договорились?

– Конечно, – просияла Мириам. – Может быть, однажды и мне повезет вырваться отсюда. Хотя бы на неделю.

Комок подкатил к горлу Кристины. Она узнавала сейчас саму себя в этой девочке!

– Однажды, – торжественно пообещала она, – этот прекрасный мужчина приедет и заберет нас с тобой к себе. Обеих.

– Правда? – с надеждой переспросила Мириам.

– Правда, – кивнула Кристина. – Я в это верю.

Она наклонилась, поцеловала девочку на прощание и быстро вышла.

Переодевшись в кружевную ночную сорочку, накинув сверху зеленый с золотом халат, Кристина вышла на террасу. Свежий ночной ветерок коснулся ее лица. Кристина вспомнила ту, другую ночь, которая так резко изменила все в ее жизни.

Перед глазами промелькнули заброшенная мельница, усыпанные полевыми цветами лужайки по берегам тихой речки, сверкнула зеленая гладь моря…

Голос Берти прервал сладостные воспоминания:

– Судьба снова свела нас, Кристина.

– Тише! – воскликнула Кристина, оборачиваясь. – Вы что, хотите, чтобы все услышали?

В комнате стоял полумрак. Горела одна-единственная свеча на столике возле постели.

Принц схватил Кристину, притянул к себе.

– Итак, дорогая, игры закончились. Я хочу знать правду. Это он? Лорд Уайклифф?

– Разве это возможно? Мне говорили, что вы убили его.

– Я тоже так думал. – Он нахмурился. – Я стрелял в него. Он должен был умереть.

– Тогда к чему все эти волнения? Успокойтесь.

– Успокоиться? Леди Старрингтон готова поклясться, что это был он! Но как это может быть? Если он действительно остался жив, он убьет меня. Он меня ненавидел.

– За что?

Принц задумчиво посмотрел на Кристину.

– А за что ты ненавидишь меня? Тебе-то что я сделал плохого?

– Да ты обращался со мной хуже, чем с последней шлюхой.

– А ты разве не шлюха? Всем известно, что ты ложишься в любую постель, по первому зову. Никому не отказываешь. Только мне. Смотри, как бы тебе об этом не пожалеть!

В его словах была доля истины. Кристина должна была это признать.

– Можешь утешиться. Есть на свете человек, которого я ненавижу больше, чем тебя. Это – я сама.

– Успокойся, – прошептал он. – Давай начнем все сначала. Давай. Забудем все, что было, и начнем сначала. Поцелуй меня. Иди ко мне.

– Королева абсолютно права, когда говорит, что ты – дурак!

– А если я прикажу тебе как твой будущий король?

– Тогда я стану таким же врагом короны, как твой лорд Уайклифф.

– Ты пожалеешь об этом. Пожалеешь, запомни!

Вне себя от ярости он покинул ее спальню.

Разговор вымотал Кристину. Все, чего ей сейчас хотелось, – это лечь и укрыться с головой. Успокоиться. Забыться.

Кристина сбросила халат, забралась под простыни и опустила тяжелый полог. Обессиленно откинулась на подушки, чувствуя, как начинает понемногу спадать напряжение.

Балконная дверь снова открылась. До нее долетел порыв свежего ветра. «Он все-таки вернулся, – подумала она. – Спасения нет».

Занавески дрогнули и приоткрылись. Посеребренный лунным светом, перед ней стоял Капитан…

14

Ночная сорочка соскользнула с плеча, обнажив грудь. Она машинально поправила ее.

– Можно войти? – спросил он. – Или вы принимаете только тех гостей, в чьих жилах течет королевская кровь?

Кристина невольно взглянула на дверь. Принц в любую минуту мог вернуться.

Капитан опустился перед нею на колени. У Кристины перехватило дыхание – настолько красив был этот мужчина.

Он зарылся пальцами в волосы Кристины, притянул к себе ее голову.

– Что скажете о нашем рандеву, герцогиня? Вы рады?

Кристина не ответила.

– Принц тоже заставляет вас пылать от страсти? Как он целует вас? Так же? – он коснулся губами волос Кристины.

Затянутая в перчатку рука легла на ее грудь. Другая скользнула за вырез ночной сорочки, резко потянула кружева, и они разорвались с легким треском. На мгновение грудь Кристины обнажилась, но ее тут же вновь накрыла сильная, уверенная рука.

Капитан сорвал с Кристины остатки сорочки, обнял ее за талию, скользнул ладонями по спине, плечам, по набухшим, напрягшимся соскам. Потом спустился к животу, к ее дрожащим от возбуждения бедрам. На секунду он оторвался, чтобы стащить с руки перчатку. Затем сильно, уверенно нырнул вглубь, ощущая ее жар, влагу, желание и готовность принять его.

Кристина негромко застонала и обхватила Капитана за шею. Их губы встретились…

С трудом оторвавшись от атласной кожи, он быстро разделся. Сапоги с глухим стуком упали на пол. Кристина увидела обнаженное мускулистое тело, восставшую, твердую как сталь плоть. Не в силах дольше терпеть, она со стоном откинулась на спину. Он лег сверху, жадно, жарко поцеловал Кристину в губы.

Затем развел ладонями бедра, поднял вверх ее ноги и вошел в нее одним сильным, безжалостным движением. Теряя контроль над собой, Кристина забилась в его объятиях.

Как он был хорош, как не похож на всех остальных мужчин, которых Кристине довелось узнать в своей жизни! Как глубоко он умел проникать в нее, заставляя забывать обо всем на свете, сгорать в пламени страсти!

Не прерывая движений, он спросил:

– Скажите, герцогиня, вы отдаетесь принцу с такой же страстью?

Охваченная любовной лихорадкой, Кристина простонала в ответ:

– У вас с Берти есть одно существенное различие.

– Какое же? – спросил Капитан, еще глубже погружаясь в Кристину.

– Вы знаете, как подойти к женщине и как в нее войти.

Он перестал двигаться, заглянул Кристине в глаза. Она дрожала от наслаждения. Капитан приподнял ее голову и громко, раздельно произнес:

– Ты моя, Кристина. И всегда будешь только моей.

Сердце ее сжалось от радости.

Он двигался к финишу сильными, резкими толчками.

– У… меня… никого больше… не будет… кроме тебя…

Он закрыл ей рот нежным поцелуем.

– Я уже отчаялась когда-нибудь вновь увидеть тебя, – прошептала Кристина. – Как ты мог бросить меня? Как?

– Считай, что хотел проверить тебя. Посмотреть, что ты станешь делать.

– Посмотреть, не выдам ли я тебя?

– Предположим.

– Кто ты?

Он коснулся губами ее шеи.

– А кем меня называет молва?

– Ричардом Уайклиффом.

Имя повисло в звенящей тишине.

– Мне помнится, лорд Уайклифф умер несколько лет тому назад.

– А кое-кто считает, что это не так. Что он жив. И вернулся, чтобы свести счеты с принцем.

– И если бы я оказался им?

– Тогда… Тогда я любила бы тебя еще сильнее.

Он приподнял голову и заглянул в глаза Кристины.

Она приложила ладонь к его губам. Капитан принялся нежно целовать ее пальцы, слегка покусывая.

– Так как же мне тебя теперь называть?

– Зови меня Ричардом, – сказал он после паузы.

– Ричард, – прошептала Кристина, пробуя на вкус его имя, – Ричард, Ричард, Ричард…

– Давненько никто меня не называл по имени.

– Я буду кричать это имя в минуты наслаждения. Буду шептать его в ночи. Ричард, Ричард, любовь моя…

15

На следующее утро Кристина объявила своим друзьям, что уезжает в Египет. Они пытались отговаривать. Кристина вносила в их жизнь аромат приключения, тайны, загадки.

– Не нужно меня отговаривать, – решительно сказала она друзьям. – Я заслужила свой отдых. Новые приключения? Думаю, что вы еще услышите о них. А в один прекрасный день я сяду за мемуары и уж там-то все распишу в мельчайших подробностях.

Но был человек, которого эти подробности интересовали прямо сейчас, интересовали стра-стно. Человеком этим был Оскар. Он даже вызвался проводить Кристину до Дувра в надежде по дороге выудить у нее все, что возможно.

После нескольких неудачных попыток он перешел к откровенному шантажу:

– Я знаю о тебе такие вещи, которые ты не хотела бы поведать ни одной живой душе.

– Не забывай, Оскар, – ответила Кристина. – Мне ведь тоже известны кое-какие твои секреты, не предназначенные для широкого обсуждения. Твоя склонность к мальчикам, например. Твоя любовь к ним, и при этом отнюдь не отцовская.

Оскар побледнел как полотно.

– Ты не сделаешь этого!

– Разумеется, я буду молчать – но только в обмен на твое молчание.

– Ты разбойница, Кристина.

Она рассмеялась. Знал бы он, как близко подошел в этот момент к правде!

Оскар настоял на том, чтобы проводить Кристину до каюты. Когда ее служанка Глэдис пошла присмотреть за багажом, он предпринял последнюю попытку.

– Я знаю, что ты что-то скрываешь от меня. Послушай, дорогая, не забывай о том, что и я был жертвой этого бандита. Едва не погиб от его руки.

– Я помню об этом.

– Помнишь и молчишь? Почему? Скажи, этот дикарь насиловал тебя? Если да, то расскажи, умоляю! Ведь мы с тобой друзья. Ты сама это много раз говорила.

– Ты – мой самый близкий друг, Оскар. Но поверь, мне нечего рассказывать.

– Не верю. Этого просто не может быть. Предупреждаю, дорогая, я все равно распутаю этот клубок до конца.

– У тебя буйное воображение, Оскар. На то ты и поэт. А теперь тебе, пожалуй, пора на берег. Иначе я буду вынуждена слушать тебя до самого Египта.

Кристина поцеловала его на прощание, проводила до трапа и постояла на палубе, пока не убедилась в том, что Оскар на самом деле ушел.

За несколько минут до последнего удара судового колокола, возвещающего об отплытии, из каюты герцогини Уинтербрук вышла служанка с двумя большими дорожными сумками. Стюард предложил ей свою помощь. Она поблагодарила его, но от помощи отказалась.

– Госпожа дала мне отпуск, – пояснила стюарду служанка, – и я смогу поехать на каникулы домой, во Францию. На все лето!

С этими словами она покинула судно и направилась в город. Здесь она некоторое время плутала по пустынным узким улочкам, пока не убедилась в том, что никто не идет по ее стопам. Вскоре навстречу ей показался всадник.

– За тобой никто не увязался? – спросил он, поравнявшись.

– Да кому нужна какая-то служанка? – спросила Кристина, откидывая со лба капюшон.

Капитан подхватил сумки, перекинул их через седло, помог Кристине взобраться на лошадь. Прежде чем пришпорить скакуна, он нежно провел пальцем по щеке Кристины.

– Ричард…

– Тс-с-с, – он приложил к ее губам палец. – Дай мне просто взглянуть на тебя. Я не верил, что доживу до сегодняшнего утра.

Он осторожно погладил ее волосы.

– А теперь пора, пока нас не обнаружили, – негромко сказал он, по-прежнему не сводя глаз с Кристины. – Мои люди ждут нас в лесу. С ними запасная лошадь – для тебя.

– Пусть она везет вещи, – предложила Кристина. – Я хочу остаться с тобой.

Он улыбнулся. Кристина покрепче обхватила его руками. Жеребец резво двинулся вперед.

Они лежали у подножия холма, в густой траве. Совсем рядом тихо журчала река. В тишине раздавалось веселое птичье пение. Кристина, положив голову ему на грудь, листала маленький англо-ирландский словарик.

Они отдыхали после восторженной встречи, которую устроили Кристине люди Капитана, явно обрадованные тем, что она снова с ними.

– Странный все-таки этот ирландский язык, – заметила Кристина. – И трудный. Я владею английским, французским, испанским, итальянским, но этот…

Она перевернула страницу.

– Вот! Удивительно точное определение для меня – «файран». Человек, покинувший свой дом в стремлении изменить всю свою жизнь.

Ричард протянул руку, взял у Кристины словарик и отшвырнул его в сторону.

– Хватит учиться. Урок окончен, – сказал он.

– Не обижай своих людей. Ведь они специально добыли для меня этот словарик. Они так добры ко мне.

– Да, ты сумела покорить их сердца, – согласился Ричард. – Ни одной женщине до тебя этого не удавалось.

– Может быть, я покорила их тем, что помогла разобраться в добытых драгоценностях.

– Ты покорила их тем, что покорила меня.

Он посмотрел на Кристину прищуренным глазом, и она улыбнулась в ответ.

– А я и в самом деле покорила тебя?

– Сомневаешься?

Он погладил волосы Кристины. Потом взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал каждый пальчик – один за другим.

– Какое же это наслаждение – касаться друг друга, – сказал он, кладя ладонь Кристины на свое лицо. – Меня так редко гладили в детстве. Родителям вечно было не до меня, не до этих, как они говорили, нежностей.

Будем учиться этому заново. Вместе. Только предупреждаю – для этого потребуется долгое время. И практика.

Кристина посмотрела на него шалыми сияющими глазами.

– Я готова ласкать тебя бесконечно! Только скажи… с чего бы ты хотел начать?

– Пожалуй, с этого, – ответил Ричард, водя по своему лицу ладонью Кристины. – И с этого… и с этого…

Она принялась гладить его тело. Ричард отвечал ей негромким смехом.

Наконец Кристина добралась до брюк Ричарда, расстегнула их…

– А хочешь знать, какую часть твоего тела я люблю больше других? Ваш рот, герцогиня. Я обожаю ваш рот. Ведь именно из него исходят самые мудрые и нежные слова. Знаешь, ты – единственная женщина, с которой я могу говорить на равных.

– То же самое говорил мне Оскар, – откликнулась Кристина и припала губами к тугой плоти Ричарда.

Он слегка застонал.

– Но в отличие от Оскара, – заметил Ричард напряженным гортанным голосом, – я знаю за твоим ртом еще один талант. Я схожу с ума, когда ты касаешься им моего тела…

– А точнее? – озорно спросила его Кристина.

– Ты приводишь меня в экстаз, когда берешь в свой изумительный ротик… Но скажите, герцогиня, ваша матушка никогда не предупреждала вас о том, что не стоит класть в рот всякие странные вещи?

Прежде чем ответить, Кристина скользнула языком по набухшей, дрожащей от возбуждения плоти Ричарда. Вскоре Ричарду было уже не до разговоров. Его тело извивалось, рвалось навстречу Кристине.

Когда наступил финал, Кристина жадно приняла в себя все, до последней капли. Ричард затих.

– Боже, – простонал он, – как ты была прекрасна, Кристина!

Он открыл глаза и задумчиво посмотрел на нее.

– Теперь, когда ты с нами, что нам с тобой делать?

– Я уже подумала об этом. Тоби говорил мне, что та идея насчет поездов оказалась весьма удачной. Добыча была грандиозной.

– Идея действительно хорошая, но ты вела себя слишком непредсказуемо, хотя твоей смелостью я восхищаюсь ничуть не меньше, чем твоим ртом. Но твои трюки едва не привели нас всех к гибели.

Разговор так резко сменил направление, что Кристине потребовалась передышка. Она отошла к реке, наклонилась, сделала несколько глотков. Вода была кристально-чистой и холодной.

– Ты почти разоблачила себя, хотя я строго-настрого приказал, чтобы ты сидела тихо и ни во что не вмешивалась, – продолжал Ричард. – Я похитил тебя всего за неделю до этого. Думаешь, они не догадались бы, кто это был со мной?

– Но я же все уладила. Дала полиции фальшивые сведения. Сказала, что не знаю ни твоего имени, ни лица. Увела их как можно дальше от истины. Я надеялась, что ты поблагодаришь меня за это.

– А я разве не поблагодарил тебя?

– Тот машинист убил бы тебя. Я не могла сидеть и смотреть, как тебя убивают.

– Ты подвергла опасности свою жизнь и жизни моих людей.

– Да. Но спасла при этом твою.

Ричард посмотрел ей в глаза, протянул руку, приглашая прилечь рядом.

– Что же мне делать с тобой?

– У меня есть одна идея. На первый взгляд она может показаться сумасшедшей, но все же…

– Что за идея?

– Мы должны ограбить Берти.

Он обомлел.

– Да, ограбить самого принца Уэльского. Разумеется, в масках и гриме. Я могу сделать всех нас неузнаваемыми. Распорядок его жизни известен мне до деталей. Он никогда не меняет его. Поездка в Париж весной, возвращение домой в начале лета. Морские прогулки на яхте в Коу, курс лечения на водах в Хомбурге. Осенью – охота в Шотландии, Рождество у Сандриндхэмов в Норфолке. Каждый его уик-энд расписан на годы вперед, и я знаю это расписание. Живет он за счет друзей, потому что на развлечения его собственных средств недостаточно. С тех пор, как королева отлучила его от своего дома, он надел на себя маску обиженного прожигателя жизни и прожигает ее на деньги своих друзей.

Но дело не в деньгах. Сам факт – ограбить Берти, отнять у него пусть даже пустой кошелек – это было бы непередаваемо!

– Думаю, что можно будет как-нибудь попробовать, – сказал Ричард. – Идея мне нравится. Странно, что я сам не додумался до этого раньше.

– Вот как? В таком случае – дарю идею. С превеликим удовольствием.

– Да, идея хороша, – негромко повторил Ричард. – Только мы должны все точно рассчитать – так, чтобы при подготовке не упустить ни единой мелочи. Ведь это будет самое опасное предприятие, какое только можно себе представить!

Кристина уловила растущее возбуждение в его голосе и добавила:

– Значит, мы должны это сделать.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Не уверен, что в данном случае подходит слово «мы».

– О нет, только не это! Ты не можешь оставить меня в стороне от этого дела. Ведь это же моя идея, в конце концов!

Кристина перевернулась на живот, встала на колени, посмотрела на Ричарда. В ярких лучах солнца его глаза казались серо-зелеными.

– Скажи, что разрешишь мне участвовать.

Он изучающе посмотрел на Кристину:

– А ты не испытываешь угрызений совести, зная, чем я занимаюсь? – Угрызений совести? Когда нужно очистить карманы Берти?

– Нет. Когда я граблю других людей.

– Если бы ты грабил бедных, это, наверное, вызвало бы у меня отвращение. Но, как я заметила, ты грабишь только тех, кто богат, кто все равно пустил бы эти деньги на ветер. Грабить бедняков и грабить богатых подонков – большая разница. Кроме того, я знаю, что ты грабишь их не ради собственной выгоды. Все, что у тебя есть, это хороший конь да пара крепких башмаков. Я уверена, что тобою движут благородные цели.

– Я уже предупреждал тебя – не нужно делать из меня благородного разбойника.

– Тогда скажи, куда на самом деле уходит награбленное?

– Мы… Мы отправляем добычу в Америку, продаем ее там, а на вырученные деньги покупаем оружие и отправляем его повстанцам. В Ирландию.

Кристина вспомнила рассказы своей матери о родителях лорда Уайклиффа.

– Так ты ирландец?

– Моя мать была ирландкой. А отец… – Он тяжело вздохнул. – Отец был английским графом. Он воевал там. Подавлял повстанцев.

– Понятно. А теперь ты помогаешь повстанцам на деньги, которые отнимаешь у земляков своего отца. По-моему, очень благородно.

Ричард потупился:

– Я не Робин Гуд.

– Не вижу разницы. Робин Гуд тоже отбирал деньги у богатых, чтобы отдать их бедным.

– Уверяю тебя, мои мотивы отнюдь не настолько альтруистичны.

– А каковы же тогда они, твои мотивы? Ты собирался разрушить свой образ романтического разбойника, но тебе это не удалось. И если ты хотел оттолкнуть меня от своих дел, то у тебя это тоже не вышло.

– Боюсь, что если ты узнаешь всю правду, то захочешь немедленно вернуться к себе, на Сент-Джеймс-сквер. А я не хочу терять тебя.

– Ты никогда не потеряешь меня, – сказала Кристина, – я согласна, что бываю непредсказуемой, и это может повредить делу. Но обещаю быть предельно осторожной. Поверь мне.

– Я должен тебя испытать, – медленно сказал Ричард. – Понять, насколько могу положиться на тебя.

– Ты можешь положиться на меня полностью.

Он погладил ее.

– Посмотрим.

Какое-то время они молчали. Затем Кристина не удержалась, наклонилась и поцеловала Ричарда.

– Моя мать помнит тебя. Рассказывала, каким ты был – буйным и красивым. Как волочился за девушками. Она говорила также, что вы были друзьями с Берти.

Кристина вновь почувствовала, как замкнулся Ричард.

– Да, когда-то мы были с ним лучшими друзьями.

– Он должен был сотворить нечто ужасное, чтобы ты так возненавидел его.

– Есть вещи, о которых мужчине очень трудно вспоминать.