Текст книги "Откровения маньяка BTK. История Денниса Рейдера, рассказанная им самим"

3. Темные открытия

В раннем периоде моей жизни случались моменты, когда кто-то обязательно должен был сказать: «Этому парню нужна помощь».

Деннис Рейдер

Рейдер демонстрирует развитие парафилии – сексуального расстройства, которое обычно начинается в детстве или подростковом возрасте и сохраняется во взрослой жизни. У мужчин парафилии наблюдаются чаще, чем у женщин. Они превращаются в устойчивый паттерн поведения, который сфокусирован на сексуальном возбуждении от предметов (обувь, статуэтки, куклы, белье), необычных действиях (связывание, удары ножом) или девиантных ситуациях (удушение, погоня, рвота). Они могут становиться всеобъемлющими и навязчивыми. Часто формируются повторяющиеся фантазии, которые постепенно развиваются, становясь более детализированными и возбуждающими по мере взросления субъекта. Наиболее распространенные перечислены в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим заболеваниям. У Рейдера наблюдался, среди прочего, фетишизм (сексуальное возбуждение от неодушевленных предметов) и девиантные эксперименты.

«В основном мои фантазии были сосредоточены на подвалах. У отца были веревки, шнуры и крюки в нашем подвале, в дальнем углу. Может, он испытывал те же проблемы, что и я? Он вырос в строгой религиозной семье и, как я, был сверхорганизованным. Все должно было находиться по своим местам. Я представлял, что лежу связанным на железнодорожных путях и на меня несется поезд».

Он описывает свои фантазии со связыванием жертв и угрозой неминуемой смерти – как на фотографиях Глатмена. «Моя воображаемая камера пыток находилась в силосной башне возле сарая, и там были разные этажи с пыточными приспособлениями. Там были деревянные балки – как в старинных замках. Пленнику надо было спать на соломе или на сене. Наверху располагалось логово ВТК, компьютерный стол, доска для рисования и папки. Теперь вопрос: построил бы я когда-нибудь такую жуткую камеру на самом деле? Будь я богат и молод, и еще одинок – возможно. Ферма моих фантазий располагалась на 50-м шоссе из Ньютона во Флоренс. Возьмите замок, голландскую мельницу, лесопилку и силосную башню – и у вас получится камера пыток ВТК. Я собирался построить ее, когда «удалюсь от дел».

Примерно в десятилетнем возрасте я начал использовать наш подвал для самоудушения – я вешался, чтобы достичь разрядки». Позднее Рейдер много часов посвящал строительству и использованию виселиц, чтобы получить сексуальное возбуждение и удовлетворение. В магазинах он искал новые приспособления, которые мог переделать и использовать для своих целей. У него присутствовали и мазохистские, и садистские черты. Он получал удовольствие от самосвязывания и самоповешения, самозахоронения или самобинтования. Ему также нравилась мысль об экстремальных ментальных пытках других людей – садизме.

Исследователи Лиза Шаффер и Джули Пенн объясняют причины такого явления. Большинство садистов начинают как мазохисты – те, кто возбуждается от боли или унижения. Затем они переходят в доминирующую роль, потому что в деталях продумали все, что касается причинения боли. У некоторых возникает такая потребность в наращивании возбуждения, что они становятся насильниками или убийцами. Среди приемов, доставляющих садистам удовольствие, можно перечислить хлестание объекта кнутом, повешение, удушение с последующим оживлением, удары электротоком, порезы и ожоги, а также удержание в плену. Эти наклонности формируются в результате определенных событий в детстве. Садистам нравится ощущение собственной власти, которое они получают, доминируя над уязвимым, зависимым человеческим существом.

Рейдер хотел, чтобы его жертвы знали, что сейчас умрут. «Думаю, ментальная составляющая сыграла наибольшую роль в формировании моего увлечения пытками. Это была больше выдумка, фантазия».

Ему нравилось переодеваться в женскую одежду для самоудовлетворения – возврат к эротическим ощущениям, которые возникали у него при ощупывании шелкового белья матери и бабушки. «Могут в одном теле уживаться два человека – мужчина и женщина?» Он воровал белье у жертв, чтобы поддерживать свое увлечение. Недовольный тем, что смущается перед девочками, он предавался фантазиям о Смерти Хорошеньким Девочкам и рисовал подробные схемы предназначенных для них пыточных устройств. Главным элементом этих рисунков были перепуганные девичьи лица.

Парафилии возникают, когда сексуальное влечение соединяется со сторонним опытом. Единожды утвердившись, они становятся основной формой влечения, и вернуться обратно к норме бывает очень сложно. Брюс Арриго и Кэтрин Перселл пишут, что дети, испытавшие тревожный или пугающий опыт, могут погружаться в фантазии и мечты, которые значительно влияют на процесс их развития. Они бегут от реальности, в которой отсутствие контроля расстраивает их, и обретают контроль в вымышленном мире. Отрываться от реальности становится все легче, и вымышленный мир превращается для них в основной. Фантазии могут быть жестокими; по мнению криминолога Эрика Хикки, это попытка почувствовать свою значимость и повысить самооценку. Жалость к себе, неуверенность, неспособность воспринимать критику или отторжение могут стать триггерами. Парафилии возникают из фантазий, приносящих удовольствие, а затем, подкрепляясь, образуют замкнутый круг.

Существуют сотни парафилий. Парафилии Рейдера, хотя и ужасные, не являются экстраординарными. Наиболее извращенные парафилии включают влечение к мертвым телам или их фрагментам, желание, чтобы насекомые кусали за гениталии, мечта быть подвешенным и нафаршированным, как индейка, желание поглотить другого человека или возбуждение от пачканья мусором и отходами. Сильвестр Матýшка некогда устраивал железнодорожные катастрофы из-за своих фантазий о металле, разрывающем человеческую плоть. Чарльз Олбрайт вырезал жертвам глаза, Иоаким Кролл пожирал тела детей, Роберт Хансен охотился за голыми женщинами, которых выпускал в лес на Аляске. Многие серийные убийцы воображали себя оборотнями. Винченцо Верцени душил женщин во время секса – если он достигал оргазма раньше, чем они умирали, он их отпускал. У Джеффри Дамера и Денниса Нильсена влечение к трупам соединялось с потребностью в компании, и убийство на время облегчало эту тягу. Они хранили трупы под рукой. Тед Банди иногда отрезал и хранил головы жертв, а Джерри Брудос отрезал им стопы, чтобы потом фотографировать в чужой обуви.

Парафилии не выбирают. Они возникают в результате соединения психических и биологических факторов. Парафилии не преступление, пока в них не вовлекаются путем принуждения другие люди или запретные объекты (например, мертвые тела). Для многих именно этот момент становится поворотным пунктом, когда фантазия реализуется в действие. Многие серийные убийцы принуждают жертв разыгрывать их фантазии и удовлетворять их потребности. Эротофонофилия – сексуальное убийство – это одна из крайних форм парафилии, при которой преступника возбуждает и акт, и факт убийства. Когда сексуальная фантазия подкреплена психологическим драйвом, потребность ее удовлетворить становится крайне настоятельной, что провоцирует навязчивые повторяющиеся преступления.

Причины парафилии до сих пор недостаточно исследованы. «На данный момент наше общество смотрит на них скорее как на проблему морали, а не науки или медицины», – говорит психиатр Фред Берлин, руководитель консультационного отдела по сексуальному поведению в Университете Джона Хопкинса. В интервью журналистке Саре Каплан для «Вашингтон пост» в августе 2015 года он объяснил: «У этих стремлений есть биологический базис… Наше общество до сих пор сторонится вопросов секса, и потому мы получаем меньше финансирования для исследований подобного рода, которые могли бы оказаться весьма полезными».

Как правило, интеллектуально развитые, сексуальные убийцы ведут одинокий образ жизни (даже если женятся), в котором фантазии играют ведущую роль. Они занимаются планированием убийств. Иногда, нападая на жертву, они выплескивают на нее гнев, в действительности направленный на родительскую фигуру из детства. Однако не существует уникального причинного фактора, ведущего к формированию сексуального убийцы.

Доктор Луис Шлезингер, психолог и эксперт по сексуальным убийцам, утверждает, что заранее предсказать, станет ли человек серийным преступником, практически невозможно. У них нет единых примет, они не обязательно страдают психозами и могут не демонстрировать склонность к жестокости. Однако в биографиях многих из них Шлезингер заметил некоторые тревожные сигналы. Насилие или значительное пренебрежение в детском возрасте идет первым пунктом в списке; за ним – сексуально неприемлемое поведение со стороны матери или родительской фигуры женского пола, явственная тенденция лгать и манипулировать без причины (не считая ухаживания). Возникновение садистических фантазий, обычно тайных, может быть выявлено в ходе терапевтических сессий, а также через рисунки и заметки. Могут присутствовать эпизоды жестокого обращения с животными или повторяющихся поджогов, а также потребность доминировать над другими детьми. Могут также возникать указания на развитие парафилии или ритуального поведения, равно как вуайеризма и воровства на сексуальной почве. Неспровоцированные нападения на девочек указывают на внутренний гнев, а ритуальное поведение в других сферах – на потребность в контроле. У таких детей низкий уровень эмпатии, и они часто растут в неблагополучных или неорганизованных семьях.

Из этих признаков примерно половина наблюдается у Рейдера. Нетрудно проследить корни его эротической привязанности к факторам, которые он перечисляет: женскому белью, веревкам, связыванию, беспомощности и предчувствию неминуемой смерти. Когда он был увлечен обычной деятельностью (в церкви, на работе, с друзьями, на учебе), то его отклонения ослабевали, но определенные картинки, которые легко можно было найти в каталогах или мужских журналах, снова запускали сексуальные фантазии, особенно когда он был раздражен, неудовлетворен или скучал.

Многие такие фантазии допускают «пробные попытки». Исследование 1989 года, посвященное серийным убийствам, показало, что до совершения преступлений 86 % убийц предавались регулярным жестоким фантазиям. Во многих случаях убийца выбирал кого-то случайно и в своих фантазиях использовал этот образ. У сексуальных убийц фантазии имеют специфический эротический контекст. Сценарии этих фантазий становятся планом для будущих преступлений. Убийцы представляют то, что хотели бы сделать, прокручивают в голове множество раз, и это помогает им успешно реализовать фантазию наяву.

«Когда я получил права, – говорит Рейдер, – то стал часто наезжать в разные магазины и листать мужские журналы, детективные или приключенческие. Был один магазин на углу 29-й и Арканзас-стрит, который мне особенно нравился. Еще я смотрел журналы в парикмахерских. Мне нравились, кроме того, «Загородная жизнь», «Уличный спорт» и разные другие популярные серии. Таблоиды были особенно захватывающими. Когда в 1962 году умерла Мэрилин Монро, эта новость настолько меня потрясла, что на моей Темной стороне блондинка, связанная и с кляпом во рту, вышла на первый план, потеснив Анетт Фуничелло.

Мой вуайеризм продолжался с помощью того, что я называю непристойными рекламками. Сначала это были вкладки из каталогов «Сирз» и «Монтгомери Уордс» – фотографии женщин в белье. Когда каталоги выбрасывали, я вырезал оттуда снимки, чтобы сохранить на память. У меня были целые подборки с определенными моделями или определенным типом белья. У некоторых меня привлекали лица или позы. Я приклеивал их на бумагу, а поверх рисовал веревки и кляпы. Я присваивал им имена и некоторых коллекционировал по нескольку лет».

Иногда ему так сильно хотелось посмотреть на живую, из крови и плоти, жертву, что он сам позировал перед зеркалом или окном, а веревки и кляп рисовал на своем отражении.

Независимость

«В марте 1963 года мне исполнилось восемнадцать лет. Это большой этап в жизни мужчины – особенно что касается отношений с женщинами».

Рейдер закончил старшую школу с большим трудом. «На выпускном я поблагодарил моих учителей из старшей школы за то, что позволили мне закончить».

«Летом 1963-го я купил свою первую машину – «Форд» 1958 года, синий, шестицилиндровый двухдверный седан. Я установил на нем вторую выхлопную трубу, особый карбюратор, ремни безопасности, колонки и стереосистему. Переделка обошлась мне в 800 долларов. Тем же летом я впервые побывал на настоящем взрослом свидании. Машина была своего рода социальным магнитом, и я начал встречаться с девушками чуть ли не каждый день. Мне стало легче заводить разговоры с противоположным полом. Я даже встречался с разведенной женщиной, на десять лет старше меня. Иногда я представлял себе своих подружек связанными, но в реальности ничего такого им не предлагал.

Я познакомился с девушкой на вечеринке у Джона Дэвиса – с бассейном и барбекю. Она была приятельницей Джона, и я пару раз видел ее у него дома или на Вэлли-Сентер 4-Н. Я хотел пригласить ее на свидание, но у меня не хватило уверенности подойти. Она уехала с вечеринки на «Шевроле» 1955 года, принадлежавшем ее брату. Я ехал домой расстроенный от того, что не подошел к ней. И тут я развернулся и догнал ее. Я следовал за ней до ее дома. Когда она остановилась и вышла из машины, я пригласил ее на свидание. Она согласилась.

Мы ходили с ней в боулинг, устраивали двойные свидания с Джоном и его девушкой, ездили в автомобильный кинотеатр смотреть «Вестсайдскую историю». Однажды по радио «Битлз» играли «Хочу держать тебя за руку», и мы тоже держались за руки, пока я вез нас до города.

Темная сторона тогда отступила. Я был слишком занят на работе, и свидания с девушками помогали. Однажды я потихоньку съездил в Чикаго и купил за десять центов книжку, где на обложке была связанная девушка.

Я купил хорошую стереосистему и докупал к ней пластинки на 45 оборотов, надеясь впечатлить еще одну девушку и убедить встречаться со мной, но она мне отказала. Я растерялся – раньше она держалась со мной дружелюбно. Тот отказ сильно меня задел. Я помчался на бешеной скорости, 80–100 миль в час, по дороге и едва не разбился. Конечно, я был дураком, но постепенно я успокоился и вернулся домой. Я рисовал ее связанной.

Чтобы облегчить боль, я встречался с другими девушками. Чем больше их было, тем уверенней я себя ощущал – наверное, как все американские мальчишки. Так началась моя «Маленькая черная книжечка». Я встречался даже с той пацанкой, что жила в доме напротив. Она к тому времени здорово выросла.

После работы я часами колесил по округе, мог в одиночку отправиться на рыбалку и вернуться только на рассвете. Иногда я проезжал мимо домов моих девушек – прошлых, нынешних и тех, с кем я надеялся встречаться в будущем. В «Ликерс» за покупками все время приходили новые девчонки.

Джон Дэвис уезжал в Уэслиан. У него была постоянная девушка. Другие приятели шли в армию или поступали в колледж. В мой первый год после выпуска из старшей школы я работал. Попробовал учиться на летних курсах в Уичитском университете, но сильно отставал, да к тому же утомлялся на работе, поэтому бросил. Я считал, что делать мир лучше – это пустая мечта. В общем-то, я просто не был готов к колледжу. Эта идея мне не нравилась.

Году в 1964-м, может в начале 1965-го, я переехал в съемный дом вместе с приятелем и коллегой на Северную Салина-стрит, на 17-м Северном шоссе. Приятелю нужен был сосед, чтобы делить арендную плату. Я, молодой и безрассудный, согласился. Родители этого не одобряли; они сказали, что я могу в любой момент вернуться домой. Я впервые оказался вне дома, но жил неподалеку и не скучал. Я часто заезжал к ним пообедать.

Темная сторона постоянно витала поблизости, как мне кажется. Однажды вечером в «Ликерс» местные мальчишки попытались взломать игровой автомат. Они не знали, что мы с коллегой находимся внутри. Мы услышали шум и вышли на улицу проверить. У одного был ломик, и он стал им нам угрожать. Во мне взыграл альфа-самец. Мы клеили этикетки на товары специальным пистолетом, и я наставил его на мальчишек, словно настоящее оружие. Они быстро сбежали на черно-серебряном «Шевроле» 1957 года. Мы сообщили о происшествии в полицию, а потом – мистеру Ликеру.

Я начал охоту. Мне было важно отыскать ту машину. После работы я медленно проехал по близлежащим улицам и нашел «Шевроле». Я не стал обращаться в полицию, а просто подошел и проткнул все шины. Больше с этими мальчишками у нас проблем не было.

Еще одно событие повлияло на меня: как-то раз я работал один в вечернюю смену, а соседу сказал, что иду на свидание. Я украл кое-какую косметику и разукрасил себя, будто меня целовала девушка. Накладывая косметику на лицо, я испытал странное чувство. Оно мне понравилось. Домой я приехал словно в эйфории. Прием сработал; на следующий день приятель спросил меня: «Что, свидание удалось?» Я запомнил тот эпизод с косметикой и еще пользовался ею.

Когда я работал один, то в перерыв листал детективные журналы. Я быстро пристрастился к ним и всегда искал иллюстрации со связанными девушками. Я собрал свой первый «шпионский чемоданчик», взяв все необходимое в магазине. Никакой конкретной жертвы у меня на примете не было, но, читая журналы, я испытывал потребность в этом. Пока это были не планы, а только фантазии. Я много работал, и для темной стороны не оставалось времени.

Когда я навещал Джона, он и его друзья уговорили меня поступить в их колледж на следующий год. В 1965 году я поехал в Канзасский Уэслианский университет, к северу от Уичито. И записался на общий курс».

Рейдеру по-прежнему необходимо было зарабатывать деньги, поэтому по выходным он возвращался в Уичито и подрабатывал в «Ликерс». Временами взламывал игровые автоматы. «Мне нужны были деньги на бензин». Он стал более открытым и много флиртовал. Оценки в университете ухудшились.

«В марте мне исполнилось двадцать один. Кто-то из приятелей по колледжу уговорил меня купить крепкий алкоголь. Мы выпили понемногу у себя в общежитии – вроде как «мужская вечеринка». Я встречался со многими девушками в колледже и редко виделся со своей подружкой в Уичито. В колледже часто устраивали вечеринки. Там я начал проникать в чужие комнаты – брал мелочи, пропажу которых никто не заметил. В дома тоже забирался».

От мелких проделок, не имевших серьезной подоплеки, кроме мальчишества, он ступил на более опасную территорию. С каждым успешным вторжением его эго освобождалось от моральных ограничений. Мать как-то сказала ему, что он станет вором, – теперь оказалось, что она была права. Но пока он просто хулиганил и считал, что не переступает моральных границ. А когда приблизится к ним вплотную, следующего шага не сделает.

«Я называл это кьюбингом. Это началось в детстве как игра. Ну, фантазии про Белую Шляпу, которая переходит на темную сторону. Для моего брата я был рассказчиком сказок – как правило, перед сном. Превращался в ковбоя, когда мы играли. По мере развития темных фантазий у моего куба появилась новая грань – одинокий волк. Я проводил много времени в одиночестве, фантазируя о своей вымышленной крепости. С возрастом ментальный кьюбинг стал для меня бегством от скучных уроков или работы. Каждый день я находил время для того, чтобы предаваться мечтам, потому что только они доставляли мне удовольствие. Так я заряжался энергией. Когда мне было одиноко, кьюбинг помогал. Легко было переключаться на Темную грань, держа это в секрете. Я никому не причинял вреда – только в своих фантазиях».

На Темной стороне

В последний год Рейдера в старшей школе по всей стране прогремело громкое дело: с 1962 года в Бостоне преступник убивал женщин. Он вторгался к ним в жилища и душил их. Сначала его жертвы были пожилыми, но потом он переключился на студенток. Он размещал тела в сексуальных позах и иногда завязывал чулки, которыми душил их, бантом на шее. Последней его жертвой стала Мэри Салливан. Убийца воткнул палку от метлы ей во влагалище, а у ног бросил новогоднюю открытку. У нее на шее был бант из двух шарфов, связанных между собой, изо рта стекала сперма.

5 ноября 1964 года Альберта де Сальво арестовали за серию изнасилований, приписываемых «Зеленому человеку» – так его прозвали за рабочую одежду зеленого цвета. Ранее он отбывал наказание за сексуальные приставания как Замерщик. Вскоре он признался в том, что является Бостонским душителем.

В 1966 году вышел бестселлер «Бостонский душитель»[11]11
  Gerold, Frank. The Boston Strangler. New York: The New American Library, 1966.


[Закрыть], и Рейдер его прочел. «Мне понравилась книга. Он был настоящим душителем. Бостонский душитель, один из моих самых ярких примеров, Минотавр. Я перечитывал книгу о нем много раз и фильм тоже посмотрел. Он выслеживал женщин, охотился на них, использовал уловки, чтобы проникнуть к ним в квартиры. Я даже надевал зеленые брюки и футболку [как он], когда совершал свои первые убийства. Когда душишь человека, испытываешь невероятную близость с ним, у тебя в руках вся «власть и контроль». Я не помню точное число его жертв, но оно близко к моему – это женщины разных возрастов. Я скопировал, уменьшил и спрятал обложку этой книги среди своих карточек 3х5. В его преступлениях было нечто – какой-то психопатический элемент, – связанный с моими детскими впечатлениями, когда у мамы рука застряла в диване. Сейчас я думаю, что и другие случаи из детства оказали на меня влияние: например, то происшествие с кузеном и его приятелем, который утонул в ручье. Есть в этом что-то: он застрял в ловушке, испугался, а рядом был человек, который мог бы помочь – или НЕТ!»

В том же году, под давлением усложняющейся ситуации во Вьетнаме и собственной плохой успеваемости в Уэслианском колледже, Рейдер поступил в армию.

«Шла война во Вьетнаме, у меня были плохие оценки – и вот закономерный результат. Я пошел в военно-воздушные силы. Пол в девятнадцать лет вступил в десантные войска. Летом 1966 года я работал в «Ликерс» в Хейсвилле, Канзас. Магазином управлял брат мистера Ликера Билли. Я встречался с несколькими девушками, но из-за того, что скоро уходил в армию, отношения с основной подружкой охладели».

В середине июля того года в газетах по всему миру освещалась жуткая история с убийством восьмерых медсестер в Чикаго. Единственная выжившая девушка, которая забралась под кровать, сообщила, что убийца был в следах от оспы и с татуировкой. Вскоре полиция арестовала Ричарда Спека, двадцати четырех лет. Он был безработный, перенес в детстве травму головы и раньше уже совершал нападения.

«Я много читал о нем. Он постоянно был в новостях в 1966-м. Его дело, как [дело] Клаттеров, наводило на всех ужас – преступника считали сумасшедшим. Он задушил своих жертв, и это тоже меня заинтересовало».

Менее двух недель спустя, 1 августа, в заголовки попал Чарльз Уайтмен, который забрался на двадцать восьмой этаж башни в Техасском университете в Остине и стал расстреливать людей, проходивших мимо. Он убил четырнадцать человек и ранил тридцать два, прежде чем его самого застрелили. Еще две жертвы добавились к его списку, когда полиция обнаружила мертвые тела его матери и жены.

Преступления Спека и Уайтмена стали сенсацией. Каждому впечатлительному неудачнику было ясно, что это способ стать знаменитым. Так, в конце 1966 года подросток по имени Роберт Смит, вооружившись новенькой винтовкой, перестрелял женщин в салоне красоты в Аризоне. Он заявил, что хотел прославиться, как Спек и Уайтмен.

Армия

«В августе меня с другими новобранцами отвезли в Канзас-Сити. Через день или два мы полетели на военно-воздушную базу Лейкленд для подготовки. В последний день сентября я поступил в техническую школу на базе Шеппард в Уичито-Фоллз, штат Техас. Я учился на инженера связи; мне приходилось лазать на телеграфные столбы и башни, устанавливать антенны.

На службе я вырезал картинки из журналов и прятал их под выдвижными ящиками, куда приклеивал конверты, или в своей машине. Когда нас перевозили на другую базу, я все уничтожал и начинал новую коллекцию. С годами у меня собралось множество картинок, которые я прятал в разных местах. В одиночестве я практиковал самобондаж в своей комнате.

Я купил «беретту» 32-го калибра для тренировок в стрельбе и взял ее с собой, когда нас отправили за границу. Перед отправкой на Окинаву я вырезал страницы из книги «Расцвет и упадок Римской империи»[12]12
  Знаменитый семитомный труд историка Эдварда Гиббона, изданный одной книгой, настолько объемен, что позволяет спрятать в нем что-либо, вырезав страницы из середины.


[Закрыть], чтобы спрятать пистолет, а запасные обоймы положил в другой чемодан. Книгу я все время держал при себе. Потом я убрал пистолет в ящик для инструментов. Иногда, когда мы ходили по барам, я брал его с собой и воображал себя Джеймсом Бондом. В своих фантазиях я был шпионом.

На Окинаве я устроил тайник в своем шкафчике, на самом дне ящика с инструментами, в неприметной коробочке. Там я пользовался услугами проституток, но нечасто. Некоторые позволяли мне держать им руки за спиной или над головой, но тогда я платил больше. Мне нравилось, когда они сопротивлялись, а я их подавлял. У меня не было доступа к женской одежде, поэтому я представлял себе, что переодеваюсь, и занимался самосвязыванием у себя в комнате.

Там я научился проявлять пленки. У меня была темная комната. Я делал фотографии девушек с непристойных рекламок, а иногда фотографировал обычную девушку, проявлял снимок и делал ее объектом своих фантазий, с кляпами и веревками.

У меня не было настоящего секса до 22 лет, и то – с проститутками в другой стране. Первый раз стал настоящей катастрофой. Позднее в том же месяце одна взрослая женщина – за тридцать, – которая работала в отеле, взяла меня под свое крылышко. Хоть это и стоило денег, она научила меня хорошему сексу.

Я вырезал картинки из журналов, которые лежали у нас в столовой или в библиотеке. Это было здорово, но у меня почти не оставалось времени на такие дела. Я купил нож-выкидушку и наручники на Окинаве. Нож я брал с собой, когда шел в увольнительную в город.

Из-за занятости Темная сторона опять отступила. Я получал письма от матери, и мне было очень приятно».

В августе 1969 года Чарльз Мэнсон подбил группу своих последователей в Лос-Анджелесе устроить бойню, в результате которой погибло семь человек. Среди них была актриса Шерон Тейт, беременная на восьмом месяце. «Семью» Мэнсона арестовали и судили.

«Я узнал новости в Японии, но они меня не заинтересовали – разве что смерть Шерон Тейт. Как Клаттеры, она испытала настоящий ужас. Я слышал, что она была беременна. По какой-то причине это повлияло на мои сексуальные фантазии. Я думал: «Как так можно – убить беременную?» Знаю, звучит странно, но тогда, наверное, вышла наружу другая грань моего куба – жалостливая».

Он также слышал про Зодиака, убийцу, вокруг которого сложилась целая мифология и который прославился благодаря прессе. Зодиак орудовал в Сан-Франциско, Калифорния, в конце 1960-х. Он нападал на случайные пары, обычно стрелял или резал ножом. Также он убил и таксиста-одиночку. Сразу после убийства он звонил в полицию и отправлял письма в газеты. Однажды он отправил в три газеты закодированное послание, которое предлагал читателям расшифровать. Там говорилось о том, как ему нравится убивать и что он обязательно убьет снова. Некоторых жертв он связывал. Рейдер говорит, что мало уделял внимания этому убийце, несмотря на сходство в их стиле (включая фантазии о загробной жизни). Выжившая жертва Зодиака описала уловку, которую он использовал: преступник заявил, что скрывается от полиции. Позднее Рейдер тоже прибегнул к ней. Зодиака так и не нашли, поэтому он автоматически попал в Зал славы Рейдера. «Я никогда не изучал его вплотную. Может, тут сыграло роль подсознание. Наверное, я о нем читал».

Влюбленность

Вскоре после возвращения в Уичито в августе 1970 года мать отвела Рейдера на церковное собрание, чтобы познакомить с «хорошей девушкой», Полой Дитц. Она была привлекательная, а он уже поборол свою стеснительность, поэтому пригласил Полу на свидание. Отец Рейдера тоже одобрил ее кандидатуру. Они начали регулярно встречаться. Рейдеру нравилось, что родители довольны его выбором и надеются, что они с Полой поженятся. «Они спрашивали меня, как идут дела, и мне было приятно».

«Осенью 1970-го я мало вспоминал про Темную сторону. Я был влюблен. Вы наверняка слышали выражение «потерял голову». Именно так я себя чувствовал. Как-то раз у нас было субботнее собрание в церкви. Родители Полы пришли, а она – нет. Я что, ей не нравлюсь? До того у нас было два свидания. Мне стало физически плохо. Я вышел на улицу, и меня стошнило. Позднее она как-то объяснила свое отсутствие. Я не сказал ей, что меня вырвало. Просто сказал, что скучал по ней.

Наши встречи продолжались. Мы вместе встретили Рождество, и в январе 1971 года я сделал ей предложение. Она согласилась, и мы купили кольца. Мы спланировали свадьбу и нашли дом, где будем жить. Под неусыпным контролем ее матери мы назначили дату: 22 мая 1971 года.

Одновременно я начал учиться в колледже Батлер в Эльдорадо, в 20–25 минутах езды от Сенека-стрит, где жил с родителями. Я подрабатывал в «Ликерс» с частичной занятостью. Для Черной Шляпы не оставалось времени.

В колледже я был очень занят. Я изо всех сил старался снова встать на путь образования. Первая Темная трещина пролегла, когда Пола попала в аварию. В феврале 1971-го, в снежное утро, она ехала на работу на своей машине. На мосту на 53-й Северной улице она потеряла управление и врезалась в машину ученика старшей школы. Ее отвезли в Уэслианский госпиталь со сломанной спиной. Машину списали по страховке.

Я тогда был в кампусе. Ее сестра, ходившая в тот же колледж, разыскала меня в библиотеке и сообщила плохую новость. Я сразу попросил разрешения уйти с занятий и поехал к Поле в госпиталь. Дороги были заснеженные и очень опасные.

Я навестил ее, а потом, на обратном пути, остановился на углу у аптеки. Рядом находился магазин с книгами и открытками, там был большой журнальный отдел. Журналы как магнитом тянули меня, в основном детективные, плюс книги в бумажных обложках. Пола лежала в госпитале, и когда я покупал для нее небольшие подарочки и открытки, то заглядывал и в отдел с журналами. Темная сторона подняла свою уродливую голову. Я покупал пару журналов и на скучных лекциях в колледже листал их или потихоньку читал дома. У меня снова появились Тайники.

Пола поправилась и ее выписали, но на работу она пока не ходила и сидела дома. Ей пришлось носить поясничный корсет.

В колледже, где я был одиночкой, трещина продолжила расти. Я ел в одиночестве, читал тру-крайм и наблюдал за однокашниками. Я нашел в Эльдорадо книжный магазин, который мне нравился. У меня был в машине «шпионский мини-чемоданчик», так что, думаю, подсознательно я уже планировал похищение.